Текст книги "Леди Сьюзан (сборник)"

Автор книги: Джейн Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

XXVII

От миссис Вернон к леди де Курси

Черчхилл

Это письмо, милая матушка, Вам доставит Реджинальд. Его долгий визит наконец близится к концу, но боюсь, расставание происходит слишком поздно, чтобы помочь нам. Леди Сьюзан едет в Лондон повидаться с близкой подругой, миссис Джонсон. Сначала она намеревалась поехать туда вместе с Фредерикой, чтобы найти ей учителей, но в этом отношении мы смогли взять над ней верх. Фредерика была вне себя от горя, когда узнала о предстоящей поездке, и я не могла вынести мысли о том, чтобы отдать ее на милость матери; даже лучшие лондонские учителя не сумеют восстановить душевный комфорт девочки. Меня не оставляли опасения относительно ее здоровья и всего остального, за исключением разве что ее моральных принципов – их, я уверена, не смогут пошатнуть ни мать, ни друзья матери; но с этими друзьями Фредерике пришлось бы общаться (то есть с весьма дурной компанией, в чем я нисколько не сомневаюсь) или оставаться в совершенном одиночестве, а я не могу сказать, что оказалось бы для нее хуже. Более того, если она будет с матерью, то – увы! – по всей вероятности, девочке придется видеться с Реджинальдом, а это будет величайшим злом. Здесь же мы ведем спокойную жизнь, и наши повседневные занятия, наши книги и беседы, прогулки, игры с детьми и домашние развлечения, которые я смогу ей предложить, уверена, постепенно помогут ей преодолеть влюбленность. Я бы ни на секунду не усомнилась в этом, если бы только ею пренебрегала любая другая женщина в мире, а не ее мать. Как долго леди Сьюзан пробудет в городе, вернется ли снова к нам, не знаю. Я не смогу оказать ей радушный прием; однако если она решит приехать сюда, ее не удержит ничто, даже отсутствие сердечности с моей стороны. Я не могла не спросить Реджинальда, не собирается ли он провести в Лондоне зиму, как только узнала, что ее светлость именно туда направит свои стопы; и хотя он притворился, будто еще не принял окончательного решения, в его взгляде и голосе, когда он говорил, было нечто, противоречившее его словам. Но довольно жалоб. Я жду события, предопределенного настолько, что я в отчаянии покоряюсь ему. Если Реджинальд вскоре покинет Вас, чтобы отправиться в Лондон, все будет кончено.

Ваша любящая и т. д.

К. Вернон.

XXVIII

От миссис Джонсон к леди Сьюзан

Эдвард-стрит

Мой милый друг,

Пишу тебе в страшном несчастье – только что произошло ужаснейшее событие. Мистер Джонсон прибегнул к эффективнейшему способу досадить нам всем. Я подозреваю, ему так или иначе удалось проведать, что ты вскоре приезжаешь в Лондон, и он постарался немедленно слечь с таким приступом подагры, который заставит его отложить поездку в Бат, если не сделает ее и вовсе невозможной. Убеждена, что подагра приходит и уходит по его желанию; то же самое случилось, когда я хотела присоединиться к Гамильтонам и поехать с ними в район озер на северо-востоке Англии; а три года назад, когда мне вздумалось съездить в Бат, ничто не смогло вызвать у мистера Джонсона симптомов болезни.

Я рада и тому, что мое письмо так сильно повлияло на тебя и что де Курси, вне всякого сомнения, полностью принадлежит тебе. Пошли мне весточку, как только приедешь, и непременно сообщи, как ты намерена поступить с Мейнверингом. Совершенно невозможно сказать наверняка, когда мне удастся увидеться с тобой; похоже, заточение мое будет длительным. Какая отвратительная шутка – заболеть здесь, а не в Бате; я с трудом сохраняю самообладание. В Бате с мистером Джонсоном носились бы его пожилые тетушки, а здесь все заботы ложатся на мои плечи; и он переносит боль с таким стоическим спокойствием, что не дает мне ни малейшего повода выйти из себя.

Всегда твоя

Алисия.

XXIX

От леди Сьюзан Вернон к миссис Джонсон

Аппер-Сеймур-стрит

Дорогая Алисия,

Я и раньше, до этого последнего приступа подагры, питала отвращение к мистеру Джонсону, но теперь степень моей антипатии к нему не поддается измерению. Заключить тебя в четырех стенах, превратить в сиделку! Дорогая Алисия, какую ошибку ты совершила, выйдя за мужчину его возраста! Мистер Джонсон старый, напыщенный, неуправляемый и страдает подагрой. Твой муж слишком стар, чтобы быть приятным, и слишком молод, чтобы умереть. Я приехала вчера, где-то в пять часов пополудни, и не успела отобедать, как изволил явиться Мейнверинг. Не стану скрывать, какое удовольствие я испытала, увидев его, или как отчетливо ощутила контраст между характером и манерами этого джентльмена и Реджинальда, к крайней невыгоде последнего. Час или два я даже колебалась, выходить ли за него замуж, и хотя мысль эта была пустой и абсурдной, чтобы надолго задержаться в моем сознании, я не слишком радостно ожидаю заключения этого брака и не жду с нетерпением того времени, когда Реджинальд, согласно нашей договоренности, появится в столице. Наверное, следует отложить его приезд под тем или иным предлогом: он не должен прибыть до отъезда Мейнверинга. Я все еще не уверена, стоит ли мне выходить за де Курси; если бы старик умер, я бы не сомневалась, но зависимость от капризов сэра Реджинальда не соответствует вольному духу моей натуры; а если я решу дождаться этого события, то у меня имеется достаточно благовидный предлог – я ведь всего десять месяцев как овдовела. Мейнверингу я даже не намекала на свои намерения и не позволила ему считать мои отношения с Реджинальдом чем-то бóльшим, чем невиннейший флирт, и Мейверинг вполне успокоился. Adieu, до встречи; я в восторге от квартиры.

Всегда твоя

С. Вернон.

XXX

От леди Сьюзан Вернон к мистеру де Курси

Аппер-Сеймур-стрит

Я получила Ваше письмо и хотя, не стану скрывать, обрадована Вашим желанием ускорить час свидания, все же чувствую необходимость отложить этот час на более длительное время. Не считайте меня злой за такое использование своей власти и не обвиняйте в непостоянстве, не выслушав сперва моих объяснений. По дороге из Черчхилла у меня было достаточно времени для размышлений над сложившейся ситуацией, и каждый раз, когда я задумывалась об этом, я понимала, что она требует деликатности и осторожности, чему мы в последнее время не уделяли достаточно внимания. Распаленные чувствами, мы стали настолько неосмотрительны, что закрывали глаза на требования друзей и мнение света. Мы весьма неосмотрительно быстро сблизились, но в своей опрометчивости не должны зайти еще дальше и скрепить союз, когда существует столько причин опасаться того, что ему станут противиться друзья, мнение которых для Вас значимо. Мы не должны осуждать Вашего отца за то, что он настаивает на выборе хорошей партии для вас: когда семья обладает таким состоянием, как Ваше, желание увеличить его если и не совершенно разумно, то слишком общепринято, чтобы вызывать удивление или обиду. Ваш отец имеет право требовать себе в невестки женщину состоятельную, и я иногда корю себя за то, что позволяю Вам заключить такой неблагоразумный союз; но влияние рассудка признается зачастую слишком поздно теми, кто чувствует так, как я. Я всего лишь несколько месяцев как овдовела; и как бы мало я ни была обязана памяти супруга за радости, доставленные им за несколько лет брака, я не могу забыть, что столь скорое второе замужество не может не вызвать порицания света и – что еще нестерпимее – неудовольствия мистера Вернона. Быть может, с течением времени мне бы и удалось ожесточить свое сердце против несправедливых упреков общества, но потери уважения вашего отца – чрезвычайно значимого для меня – я, как Вы знаете, вынести не в силах; а если к этому добавится еще и сознание того, что я поссорила Вас с семьей, как я смогу жить дальше? Обладая чрезвычайно тонкой, чувствительной натурой, я, даже находясь рядом с Вами, стану несчастнейшим созданием, если буду знать, что разлучила сына с родителями. Таким образом, несомненно, лучше всего отложить заключение нашего союза – отложить до той поры, пока ситуация не изменится к лучшему и обстоятельства не будут более благоволить нам. Потому, полагаю, нам необходимо на некоторое время перестать видеться. Вы не должны приходить сюда. Какой бы жестокой ни показалась Вам эта фраза, необходимость произнести ее (только это и может примирить меня с ней) станет для Вас очевидна, когда Вы рассмотрите ситуацию под тем углом, под которым я сочла себя просто обязанной поместить ее. Вы можете – должны – быть совершенно уверены: ничто, кроме абсолютной убежденности в том, что я выполняю свой долг, не могло бы вынудить меня ранить собственные чувства, предлагая продлить разлуку, и Вы вряд ли заподозрите меня в равнодушии к Вашим. И потому я снова повторю: нам не следует, мы не должны пока встречаться. Отдалившись друг от друга на несколько месяцев, мы успокоим сестринские страхи миссис Вернон, которая, привыкнув к радостям, даруемым богатством, считает состоятельность необходимым условием союза и чьи чувства носят не такой характер, чтобы она смогла понять наши. Позвольте мне получить от Вас весточку, и скоро – очень скоро. Скажите мне, что покоряетесь моим доводам и не упрекаете меня за то, что я их привела. Я не вынесу упреков: я не витаю в облаках, и нет никакой необходимости спускать меня на землю. Я должна постараться найти себе развлечение, и к счастью, многие мои знакомые сейчас в Лондоне; среди них и Мейнверинги – Вы знаете, как искренне я люблю обоих супругов.

Остаюсь Вашей преданнейшей

С. Вернон.

XXXI

От леди Сьюзан к миссис Джонсон

Аппер-Сеймур-стрит

Мой дорогой друг,

Это досаждающее мне создание, Реджинальд, уже здесь. Мое письмо, которое задумывалось как способ удержать его в деревне подольше, наоборот, заставило его поспешить в город. К сожалению, как бы мне ни хотелось, чтобы его здесь не было, такое доказательство его чувств не может не доставлять мне удовольствия. Он предан мне сердцем и душой. Реджинальд сам принесет тебе эту записку, которая послужит ему рекомендацией – он просто жаждет познакомиться с тобой. Позволь ему провести у тебя вечер, чтобы я могла не опасаться его появления. Я сказала ему, что не очень хорошо себя чувствую и должна побыть одна; а если он все же придет, может случиться недоразумение, ведь на слуг полагаться нельзя. Посему удержи его, молю тебя, на Эдвард-стрит. В его лице ты найдешь приятного собеседника, и я позволяю флиртовать с ним, сколько тебе заблагорассудится. В то же самое время не забывай о моей выгоде: говори все, что хочешь, – лишь бы убедить его, что он погубит меня, если решит остаться; доводы мои тебе известны – правила приличия и тому подобное. Я бы и сама их еще раз изложила, но мне не терпится избавиться от него, поскольку через полчаса придет Мейнверинг. Adieu!

С. Вернон.

XXXII

От миссис Джонсон к леди Сьюзан

Эдвард-стрит

Милое создание,

Я в отчаянии и не знаю, что делать. Мистер де Курси навестил нас в самый неподходящий момент. В ту же самую секунду в наш дом вошла миссис Мейнверинг и вынудила своего опекуна принять ее; увы, ни тогда, ни после мне не удалось узнать ни единого слова из их разговора, поскольку меня не было дома, когда они оба пришли, иначе я непременно отослала бы Реджинальда прочь; но миссис Мейнверинг заперлась с мистером Джонсоном, пока Реджинальд ждал меня в гостиной. Миссис Мейнверинг прибыла в город вчера в поисках своего мужа, но возможно, тебе это известно от него самого. К нам она явилась, дабы умолять мистера Джонсона вмешаться, и не успела я понять это, как все, что ты так страстно желала скрыть, стало ему известно; и к несчастью, ей удалось выпытать у слуги Мейнверинга, что он навещает тебя каждый день с того самого времени, как ты приехала в город; и миссис Мейнверинг якобы сама только что видела, как ее муж вошел в твой дом! Ну что я могла поделать?! Факты – такая ужасная вещь! К настоящему моменту де Курси уже все известно; сейчас он беседует с мистером Джонсоном. Не вини меня; право же, предотвратить это было невозможно. Мистер Джонсон некоторое время подозревал, что де Курси намерен жениться на тебе, и захотел поговорить с Реджинальдом наедине, как только узнал о его прибытии. Мерзкая миссис Мейнверинг – утешься, – ставшая от беспокойства еще более тощей и уродливой, чем раньше, все еще у нас, и все они заперлись в одной комнате. Что тут можно поделать? Как бы там ни было, я надеюсь, что мистер Мейнверинг замучит свою жену еще сильнее. Охваченная беспокойством, остаюсь

Искренне твоя

Алисия.

XXXIII

От леди Сьюзан к миссис Джонсон

Аппер-Сеймур-стрит

Подобное разъяснение весьма досадно. Какое несчастье, что тебя не было дома! Я так на тебя рассчитывала! Впрочем, я не пала духом. Не мучь себя опасениями на мой счет; будь покойна, я найду, чем оправдаться перед Реджинальдом. Мейнверинг только что ушел; он принес мне известия о приезде жены. Глупая женщина, чего она хочет добиться подобными маневрами? И все же я жалею, что она не осталась в Ленгфорде. Реджинальд сначала будет несколько взбешен, но уже к завтрашнему обеду все снова станет хорошо.

Adieu!

С.В.

XXXIV

От мистера де Курси к леди Сьюзан

Отель

Я пишу, только чтобы попрощаться; чары рассеялись; я вижу, какая Вы на самом деле. С того момента, как мы вчера расстались, я получил от человека, которому полностью доверяю, информацию о Вас, и она не может не внушить мне весьма печальной убежденности в том, что я стал жертвой обмана, а также в абсолютной необходимости немедленного и окончательного разрыва с Вами. Вы, безусловно, понимаете, на что я намекаю. Ленгфорд! Одного этого слова довольно. Информацию я получил в доме мистера Джонсона от самой миссис Мейнверинг. Вам известно, как я Вас любил; Вы не можете достоверно судить о моих нынешних чувствах, но я не настолько слаб, чтобы снисходить до описания их женщине, которая будет упиваться их агонией, но чью любовь они так и не смогли вызвать.

Р. де Курси.

XXXV

От леди Сьюзан к мистеру де Курси

Аппер-Сеймур-стрит

Не стану описывать свое изумление, которое я испытала, прочитав Вашу записку, только что мною полученную. Я ошеломлена и не в состоянии найти рационального объяснения тому, что могла поведать Вам миссис Мейнверинг, чтобы вызвать такую перемену Вашего отношения ко мне. Разве я не объяснила Вам касательно собственной персоны все – все, чему могли придать двойственное значение и что свет по злобе своей истолковал так, чтобы очернить меня? О чем таком Вы могли услышать сейчас, из-за чего Ваше уважение ко мне пошатнулось? Разве я когда-либо скрывала от Вас хоть что-то? Реджинальд, Вы непередаваемо взволновали меня; я и представить себе не могу, как старая история ревности миссис Мейнверинг смогла снова появиться на свет Божий или по какой причине ее снова стали слушать. Приходите ко мне сейчас же и объясните то, что на данный момент совершенно необъяснимо. Поверьте, одно-единственное слово «Ленгфорд» вовсе не говорит мне о столь многом, чтобы не нужны были другие слова. Если мы действительно должны расстаться, то будет по меньшей мере прилично сделать это при личной встрече – но я не в состоянии шутить сейчас; по правде говоря, я достаточно серьезна: пасть, пусть и на час, в Ваших глазах – такое унижение, с которым я не знаю, как смириться. Буду считать минуты до Вашего прихода.

С. В.

XXXVI

От мистера де Курси к леди Сьюзан

Отель

К чему Вам писать мне? Зачем Вы требуете от меня деталей? Но раз уж это необходимо, я вынужден заявить, что сведения обо всех Ваших прегрешениях, совершенных в течение жизни и особенно с момента смерти мистера Вернона, которые достигли как моих ушей, так и ушей всего света, и которым я всецело верил, пока не повстречался с Вами, пока Вы, используя свои порочные способности, не вынудили меня решительно отвергнуть их, были мне вновь неопровержимо доказаны; и более того, я уверен, что связь, о которой раньше я бы и мысли не допустил, определенное время действительно существовала и все еще продолжает существовать – связь между Вами и мужчиной, чью семью Вы лишили покоя в награду за оказанное Вам гостеприимство; что Вы состояли в переписке с ним с тех самых пор, как покинули Ленгфорд, не с его женой, а с ним; что он здесь, в Лондоне, и каждый день навещает Вас. Сможете ли Вы, осмелитесь ли отрицать это? И все это в то время, когда меня обнадеживали и благосклонно принимали как возлюбленного! Одному Богу известно, чего мне удалось избежать! Я должен быть благодарен Ему. Я далек от мысли жаловаться или испускать вздохи сожаления. Лишь моя собственная глупость подвергла меня опасности, а спасли доброта и честность одной особы; но бедная миссис Мейнверинг, страдания которой, пока она повествовала о прошлом, казалось, угрожают ее рассудку, как можно утешить ее?! После подобного открытия Вам вряд ли удастся сотворить очередное чудо и заставить меня изменить мое твердое намерение сказать Вам «прощай». Ко мне наконец-то вернулся разум, и он требует испытывать не только отвращение к трюкам, вынудившим меня покориться Вам, но и презрение к себе самому за слабость, на которой зиждилась их сила.

Р. де Курси.

XXXVII

От леди Сьюзан к мистеру де Курси

Аппер-Сеймур-стрит

Я удовлетворена и более не стану беспокоить Вас после того, как отправлю эти несколько строк. Помолвка, о которой Вы мечтали еще две недели тому назад, больше не входит в Ваши намерения, и я рада, что благоразумные советы Ваших родителей, оказывается, не прошли даром. Восстановление мира в Вашей душе, не сомневаюсь, незамедлительно последует за этим актом сыновней почтительности, а за ним – льщу себя надеждой – придет и извинение моего участия в постигшем Вас разочаровании.

С.В.

XXXVIII

От миссис Джонсон к леди Сьюзан Вернон

Эдвард-стрит

Я в глубокой печали, хоть меня и не удивляет твой разрыв с мистером де Курси: он только что написал об этом в письме к мистеру Джонсону, где также сообщил о своем немедленном отъезде из Лондона. Не сомневайся, я разделяю твои чувства, и не сердись, если скажу, что наше общение, пусть и в виде переписки, вскоре должно прекратиться. Мысль об этом приводит меня в уныние; но мистер Джонсон клянется, что если я не прерву наших отношений, он переселится в деревню до конца дней своих, а как ты понимаешь, на такую крайность никак нельзя согласиться, если есть хоть какая-то альтернатива. Ты, разумеется, слышала, что Мейнверинги собираются разойтись, и боюсь, миссис М. снова будет искать у нас сочувствия; но она по-прежнему так любит своего мужа и так беспокоится о нем, что, возможно, долго не продержится. Мисс Мейнверинг приехала в Лондон погостить у тетушки, и говорят, будто девица утверждает, что обручится с сэром Джеймсом Мартином еще до того, как уедет из города. На твоем месте я бы непременно постаралась заполучить его себе. Да, чуть не забыла поделиться с тобой своим впечатлением от мистера де Курси: я от него в восторге; полагаю, он так же красив, как Мейнверинг, и лицо у него такое открытое и доброжелательное, что его нельзя не полюбить с первого взгляда. Они с мистером Джонсоном – лучшие в мире друзья. Adieu, дорогая Сьюзан, мне чрезвычайно жаль, что обстоятельства сложились совсем не так, как нам хотелось. Ох уж этот злосчастный визит в Ленгфорд! Осмелюсь сказать, ты хотела как лучше, однако с судьбой не поспоришь.

Искренне любящая тебя

Алисия.

XXXIX

От леди Сьюзан к миссис Джонсон

Аппер-Сеймур-стрит

Дорогая Алисия,

Я покоряюсь необходимости, разделяющей нас. При данных обстоятельствах ты не можешь поступить иначе. Наша дружба не ослабеет в результате расставания, и в другие, более счастливые времена, когда ты станешь так же независима, как и я, она снова объединит нас, и мы будем так же близки, как и прежде. Я буду с нетерпением ждать этого события, а тем временем могу смело заверить тебя, что никогда мне не было так легко, никогда я не была так довольна собой во всех отношениях, как в настоящий момент. Твоего мужа я ненавижу, Реджинальда презираю, и я совершенно определенно больше никогда ни одного из них не увижу. Разве у меня нет причин для радости? Мейнверинг предан мне, как никогда ранее; и если бы все зависело от нас, не уверена, смогла бы я отказаться даже и от заключения брака, если бы это он сделал мне предложение. И событие это, если его жена станет жить у тебя, вполне в твоих силах ускорить. Бурю чувств, изматывающих миссис Мейнверинг, легко поддерживать в постоянном волнении. В этом отношении я полагаюсь на тебя как на своего друга. Сейчас я уже довольна тем, что не смогла довести отношения с Реджинальдом до брака, и решительно настроена не позволить этого Фредерике. Завтра же я заберу ее из Черчхилла, и пусть Мария Мейнверинг трепещет перед последствиями этого шага. Фредерика станет женой сэра Джеймса, прежде чем выйдет за порог моего дома; и пусть она хнычет, и пусть Верноны бушуют – они мне безразличны. Я устала подчинять свою волю чужим капризам, отказываться от собственного мнения из уважения к тем, кому я ничем не обязана и к кому и уважения-то не испытываю. Слишком многим я жертвовала, слишком легко покорялась, но Фредерика теперь на себе ощутит разницу в моем поведении. Adieu, мой самый близкий друг, и пусть следующий приступ подагры окажется более благоприятным для тебя! Всегда считай меня безусловно своей

С. Вернон.