Текст книги "Незваный гость (СИ)"
Автор книги: Джейн Анна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
3
Кезон оказался невозможным типом.
Вернее, так: Кезон был и оставался для меня кумиром, профессиональным и талантливым музыкантом, а вот Кирилл… Он оказался странным человеком с невероятной тягой к шуточкам и сомнительного вида развлечениям. Наверное, все творческие люди со странностями, но у Кирилла их количество просто зашкаливало. Честно говоря, иногда его хотелось просто удушить за очередную выходку. Или хотя бы спрятать в темной спаленке, закрыть на три замка и выразительно прочитать ему за дверью известное стихотворение Иосифа Бродского: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…». Иначе его невыносимые шуточки могли достать до такой степени, что кто-нибудь захотел бы его удушить.
Честно, я не знаю, каким ангелом нужно быть, чтобы вытерпеть все его шутки и приколы.
Нет, Кирилл не оказался плохим человеком, злым, подлым или лицемерным – так, если самую малость, но оригинальности, в первую очередь – в своем отношении к людям, у него было не занимать. Конечно, как у человека искусства, вокруг него клубилась своя особенная энергетика, свое обаяние: то мягкое, плавное, едва заметное, как свечение, то дикое, обжигающее, как ярый огонь, – именно поэтому он и мог «зажигать» других. И вместе с другими музыкантами Red Lords он зажигал целые стадионы, с легкостью поднимал с колен и вновь ставил на колени, заставлял души взмывать к солнцу и возвращаться обратно напоенными его музыкой. Он был артистом, профессионалом, этаким аристократом от рока, чудовищным романтиком и обаятельным циником. Черт возьми, да он был, в конце концов, человеком, который не боялся выступать перед многотысячными аудиториями! И не только выступать, но и удерживать внимание, дарить радость и заставлять слушать себя.
Однако в быту… В быту, в обыденной жизни это был совершенно ужасным человеком. И дело вовсе не в том, что Кирилл мог разбросать вещи, или навести по своему разумению порядок, который, как черная дыра, заглатывал куда-то все самое нужное, или случайно сказать такие слова, которые были подобны ментальным лезвиям – втыкались в душу и резали легко, как масло. Дело было в том, что он постоянно развлекался.
Шутил.
Подтрунивал.
Смеялся.
Глумился.
Прикалывался в совершенно странной несмешной манере, имея при этом привычку приговаривать, какие смешные у него шуточки и какой он веселый тип.
Иногда его шутки перерастали в издевательства – по-другому я не могла назвать его выходки, которые он совершал с милой, наигранно безобидной улыбочкой.
Я не сразу познала, что за чудовище поселилось у нас в квартире, наивно полагая, что тот, кого я несколько лет обожала, не может быть таким…. Таким ненормальным!
Все началось постепенно – Кезон словно давал время привыкнуть к нему.
Утро первого дня, когда он гостил у нас, не было выдающимся. Мы с ним встали поздно, а вот ранняя пташка Дэн, которому на сон хватило и трех часов, поднялся на ноги ни свет, ни заря, успел куда-то съездить по делам, зарулил в магазин на своем новеньком «Выфере» – он оставался верным мотоциклам марки Hohda, вернулся и успел приготовить легкий завтрак. Мне прямо даже неловко стало, впрочем, о неловкости я часто быстро забывала.
За завтраком мы болтали, шутили, смеялись, а я попутно строчила эсэмэс подружкам с более чем настойчивым требованием угадать, кто находится у меня в гостях. Никто, конечно же, не угадал, а, самое обидное, не поверил.
Mari-mari:
Так знаете, кто у нас в гостях?! А?!
Mandarinka:
Боже, ну кто?:/
Lida:
Говори уже
Inga:
У тебя гости, Маш??? А кто?!:))) А где Дэн??? Он мне нужен! ^^
Mari-mari:
Зачем тебе мой Денисочка? =_=
Inga:
Парню моей кузины нужно срочно достать переводчика с хинди!!!
Mari-mari:
Он что, знает хинди?! О_о
Inga:
Он знает того, кто знает хинди!!! Где Денис, Маш?! Не могу до него дозвониться!
Mari-mari:
Я заперла его в клетке^^ Ха-ха-ха
Mandarinka:
Так кто у тебя там в гостях?
Lida:
У Маши память, как у рыбки…
Mari-mari:
Нормальная у меня память!
А у нас в гостях…
….
….
Кто же?!
Ааа?
Lida:
Да говори уже
Mandarinka:
Машка, ты достала и заинтриговала одновременно! Говори, Лео скоро проснется, а мне интересно, кто у тебя в гостях)))
Я только руки не потерла, предвкушая, как сейчас огорошу девчонок. Дэн, делающий бутерброд, посмотрел на меня с интересом и заявил:
– Бурундучок, у тебя глаза такие хитрые… Как у мошенника, которому обломилось кого-то наколоть.
Я стащила у него кусочек сыра – в отличие от меня, Денис резал его аккуратными тонкими пластиками. Впрочем, он так и хлеб резал, и колбасу, и мясо разделывал… А еще он умел готовить. Для меня это было настоящим шоком – я-то особенными кулинарными изысками не отличалась… Мама, когда узнала, что мой парень готовит в разы лучше ее дочери, чуть не отправила меня на какие-то кулинарные курсы. Я, естественно, не пошла, зато переняла кое-какой опыт у Марины, знающей толк в готовке.
– Ой, Смерчинский, отстань… Кстати, – оглядела я стол в поисках сладкого. – Я хочу чего-нибудь вредного.
– Кокаин вредный, – тотчас сказал Кезон невинным голосом. – Будешь?
– А у тебя есть? – чуть не подавилась я какао.
– Ты поосторожнее, парень, – хмыкнул Смерчинский. – Она ведь с тебя потребует. И не слезет, пока не дашь.
– Ой, отстань, – фыркнула я и вновь уставилась в телефон, проигнорировав кусочек шоколадки, который протянул мне Дэн.
– У меня нет, – вздохнул печально Кирилл. В своем японском одеянии на нашей светло-зеленой кухне с круглым столом он выглядел странновато, если не сказать, что нелепо. – Хотел у тебя поинтересоваться, где достать можно.
– Я могу тебе сказать, где ты можешь достать проблемы, – сообщил другу Денис.
Mari-mari:
Нет, вы не за что не угадаете ахахахаха XD
Lida:
Маразм?
Inga:
Кто-то классный? И скажи своему полумужу, чтобы мне позвонил!!!
Mari-mari:
*загадочный смайл*
Lida:
Ну, рожай.
Inga:
Кто-то из наших родственников?? Даниил Юрьевич?? Ой, сочувствую… Он вообще в последнее время обалдел…
Mandarinka:
Тролль, что ли?
Да, она, не зная, попала в точку, но тогда Марина имела в виду Ольгу Князеву… Мы с ней не общались, вернее, почти не общались, и я вроде бы относилась к ней нормально, но осадок так никуда и не делся.
Mari-mari:
Какой тролль! Это музыкант, девочки:) Не поверите, кто!
Mandarinka:
Этот блонди…
Как его…
Мальчик-няша с сумашедшими песнями…
Ну, как его зовут?
Inga:
Солист группы «На краю»? Да ну…
Lida:
Джигурда?
Mari-mari:
:/
Нет!
Mandarinka:
Вспомнила, Кей!
Mari-mari:
Нашла, кого вспомнить… Не он! Но близко!
Lida:
Наша девочка совсем не в себе.
Mari-mari:
Отвяжись:/
Итак, девочки, это…
ЭТО КЕЗОН!
Lida:
Кто это?
Mandarinka:
Что-то знакомое…
Inga:
Тип из Красных Лордов? Мой Эль его уважает… Но хватит шутить.
Но, Маш, правда, кто там у тебя?
Mari-mari:
://////
Я же сказала – это Кезон!!! Правда! Его Кириллом зовут! Лежу я такая, а тут Смерчинский его приводит домой!:DDD
Mandarinka:
Приколистка ты, Маша) Не пей) Я к Лео:) Пока-пока
Lida:
Лучше бы Джигурда, доченька. Ладно, сейчас Петр приехать должен. Бай.
Inga:
Скажи моему брату и своему полумужу, чтобы он перезвонил мне!!! Чао^^
Mari-mari:
Девочки, но это правда!!!
Эй, вы куда все ушли?!
Ну, я вам припомню! >:(
В общем, они мне не поверили. А ближе к вечеру выяснилось, что отцу Смерча срочно потребовалась помощь сына, и тот призвал его в офис, решать какие-то неотложные проблемы. Дэну пришлось уехать, оставив нас с Кезоном вдвоем. Когда он выходил из квартиры, то попутно общался по мобильнику с Ингой, решая вопрос с переводчиком хинди – каким-то чудесным образом (как всегда!) дядя его приятеля оказался знатоком индийского языка.
С того момента я и начала узнавать, каким человеком был Кирилл Плотников, уроженец нашего славного города, который был старше меня на энное количество лет, но по своему развитию соответствовал пятнадцатилетнему подростку.
Сначала все было хорошо. До позднего вечера гость гулял по городу в гордом одиночестве, которое почему-то очень ценил. Кирилл нацепил кепку с длинным козырьком, солнечные очки, спортивный костюм и кроссовки фирмы «Адидас» – ему только семечек не хватало, дабы стать похожим на некоторых обывателей нашего города, носящих гордое звание «гопник». Впрочем, район, в котором мы жили с Дэном, был новым и вполне себе благополучным, в отличие от той же Южной пристани – местечком, где по слухам, собирались чуть ли не все около– и преступные элементы города. И за здоровье и финансы дорого гостя можно было не беспокоиться, если только конечно его не опознают вдруг собственные фанаты.
Когда Кирилл вернулся, время было почти десять вечера, Дэн все еще отсутствовал, зато я напряглась и сумела приготовить вкусный (по-моему мнению) ужин, поминутно названивая маме и требуя уточнения инструкции и некоторой помощи. Честно говоря, не хотелось ударить лицом в грязь перед звездным гостем и показаться ему недостойной Дениса.
Ужинать нам пришлось вдвоем, потому что Смерчик по-страшному задерживался, так как у отца случился какой-то дикий форс-мажор. Мы сидели за круглым столом друг напротив друга и чинно разрезали столовыми ножами ароматные стейки. Сначала оба молчали – Кирилл, кажется, устал, а я поджидала подходящего момента, чтобы завести разговор.
– Не скучаешь по родному городу? – наконец, спросила я, поражаясь вывертам судьбы. Нет, ну могла я представить о подобном еще день назад, когда в плеере играла знаменитая песня «Красных Лордов» «Архитектор»? Конечно, нет!
Казалось, я выдернула гостя из собственных мыслей.
– Я скучаю только по людям, – с некоторой задержкой ответил Кезон.
– И много таких людей? – полюбопытствовала я.
– К счастью, нет. Скучать по кому-то – что может быть глупее? – вдруг спросил он насмешливо.
– Скучаешь – значит, любишь, – не растерялась я. – Разве глупо кого-то любить?
Молодой человек посмотрел на меня с улыбкой, которую трудно было разгадать. Но, кажется, мои слова ему понравились.
– Или ненавидишь, – добавил он, отложив вилку и нож и подперев кулаками подбородок.
– И многих ты ненавидишь?
– Слава Всевышнему, их еще меньше тех, кого я люблю. Но есть особый сорт людей, – вдруг поделился он. Я вопросительно взглянула на музыканта. – Это те, которых ты любишь и ненавидишь одновременно.
– У тебя есть и такие люди? – удивилась я. У меня не было таких полуграний в чувствах – я или любила или нет. Да и откровенная ненависть мне была чужда.
Вместо ответа Кезон поднял руку, сжатую в кулак и разогнул по очереди три пальца.
– Надо же, как ты богат на эмоции, – рассмеялась я, потянувшись к бокалу с минеральной водой.
– Одно время в эту категорию попадал Дэн, – поделился со мной гость. Эта откровенность меня удивила, но я так и не поняла, в шутку он говорит, или всерьез.
– А чем он ненависть-то заслужил? – очень удивилась я. Поссориться со Смерчем – это надо уметь. Он невероятно хороший друг. Серьезно. Он придет на помощь, даст руку и спасет – лишь позови. Иногда меня даже злит его готовность помочь другим. Хотя, стоит заметить, Денис не из тех скорых на решения людей, которые, помогая, отдают последнюю рубашку – он всегда рассчитывает свои силы.
* * *
Двое темноволосых подростков – лет четырнадцати – шестнадцати или немного старше, шли по освещенной яркими фонарями улице. Летний поздний вечер, наконец, подарил прохладу, ветерок разогнал застоявшийся над городом смог и принес свежесть, и гулять вот так по безлюдным дорогам было одно удовольствие. В воздухе витал аромат сирени, которая росла вдоль тротуара вперемежку с тополями. Луна показалась из-за облаков и царственно кивнула городу.
На душе было легко и спокойно.
Юность. Каникулы. Кайф!
По крайней мере такие мысли были у того подростка, который казался повыше и шире в плечах. Его лицо – девчонки, без сомнения, находили его красивым! – было беззаботным, в синих глазах, которые в темноте казались почти черными, торжествовали чертинки. Он громко что-то рассказывал, изредка отвлекаясь, чтобы ответить на очередное сообщение в телефоне – противоположный пол требовал внимания даже не расстоянии.
Второй же парень – с растрепанными волосами, напротив, был молчалив и шел, глядя в потрескавшийся асфальт и засунув руки в карманы джинсов. Бледное его лицо было сосредоточенным, низкие изогнутые брови – это придавало ему еще большую серьезность и даже сердитую отстраненность, сдвинулись к переносице.
– Достал, – вдруг остановился синеглазый резко. Улыбку с его лица как метлой смело.
– В смысле? – не понял его спутник, резко остановившись.
Тепреь они стояли друг напротив друга.
– В прямом.
– Смерч, иди ты… – Вяло послал он друга. – Я хочу домой. Тупая вечеринка была, – добавил он, как сплюнул.
– Что с тобой? – не обратил внимания на обидные слова тот. – Кир, что случилось? Мы же друзья. Говори.
– Что говорить? – взлохматил волосы Кирилл.
– Все. С тобой что-то не так, приятель, – толкнул друга в плечо Смерч. Он хоть и был младше на несколько лет, но порою чувствовал себя куда старше Кирилла.
– Это с тобой что-то не так, – пробурчал парень. – Никогда не встречал идиотов, которые не могут пить. Кстати, ты ценишь это, да? – на губах Кира появилась усмешка. – Я не пью вместе с тобой. Остальные бухают, как черти, а я… Жертва друга, – постучал он в шутку себя в грудь кулаком. – Мистер Идеальный Товарищ. – И он, состроив важное лицо, потер большим и указательным пальцем подбородок.
– Ценю, – сложил на груди руки Денис. – Хочешь, подарю корону. Только тему не переводи. В этом ты мастер. Что случилось?
Ответом ему был тихий шелест ветра, который потерялся в ночи, забыв словно, в какую сторону ему дуть.
– Просто пойдем домой, Смерчинский. Я реально устал.
– Мы пойдем домой, но сначала скажешь, что за фигня с тобой происходит. Мне из тебя выбивать слова, а? – отчего-то Денис рассердился и даже – то ли в шутку, то ли всерьез, – взял друга за ворот светлой футболки, на которой был изображен логотип известной метал-команды. Футболку эту Кирилл урвал на концерт этой самой команды в Москве, куда ездил тайком от родителей. А еще получил автограф своего кумира – только стоило это ему синяка под глазом, ибо в толпе фанатов была самая настоящая борьба за такое сокровище, как автограф любимых музыкантов. Однако, несмотря на эту неприятность, Кир был жутко доволен – музыку он очень любил. Иногда Дэну казалось, что он растворяется в ней, как порошок, растворимый фруктовый напиток в воде. Растворяется, но все же окрашивает воду в свой цвет.
Кирилл занимался музыкой с раннего детства – мать, профессор литературы, женщина крайне интеллигентная, отвела его в музыкалку еще лет в шесть или семь. С тех пор он освоил и фортепиано, и гитару, и пел довольно неплохо. Но, самое главное, сам писал и тексты, и музыку, мечтая создать собственную группу. Пока, увы, не получалось. Дэн же играть вместе с Кириллом никак не мог – слуха у него не было совершенно, и если он что-то пел в караоке дома или на какой-нибудь тусовке, Кир только морщился. Ланде со слухом дружил и на инструментах играть умел, но вот только у них с Кириллом были настолько разные музыкальные вкусы, что ни о какой совместной группе и речи быть не могло. Надеждой Кира были Черри – тот более-менее сносно играл на гитаре, и Снежана – она, как и сам Плотников, ходила в музыкалку.
– Говори, – вздохнул Смерчинский. – Я же все равно узнаю.
Его еще раз послали.
– Говори, – повторил парень.
– С чего ты вообще взял, что со мной что-то не так?!
– Я знаю о масках все, а твоя пошла трещинами, – как-то по-взрослому заявил парень.
Кирилл хмыкнул, прочистил зачем-то горло и сказал деланно равнодушно:
– Мать сказала, что мы уедем.
Дэн недоверчиво посмотрел на друга, не совсем понимая, что тот имеет в виду.
– Куда? На отдых?
– Из города, идиот! – выкрикнул вдруг Кир, как будто бы в один миг потеряв все свое равновесие. – Она хочет свалить из этого *запрещено цензурой* города и вообще из этой *запрещено цензурой* страны!
– Зачем? – явно опешил от такой новости Дэн. Он ждал все, что угодно, но не этого.
– Пригласил Калифорнийский университет! – почти что сплюнул Кирилл и с яростью ударил по ни в чем не повинному камню. Тот отлетел в дерево. – Хочет свалить отсюда туда! Сбылась ее мечта! Да ладно бы, валила, но меня тащит с собой!
Мать Кира была литературоведом, доктором наук, и преподавала в государственном университете. В узком кругу она была довольно известным человеком, выпустила несколько монографий и считалась серьезным исследователем творчества нескольких авторов постмодерна. Поэтому неудивительно было, что ее куда-то приглашают.
– Это все чертов *запрещено цензурой* виноват!
– Кто? – не понял Денис, который никак пока не мог переварить новость. – Объясняй нормально!
– Антон, – с невероятным отвращением проговорил Кирилл, которого прорвало на эмоции – он даже дышать стал тяжелее, и по бледному лицу расползлись красные пятна гнева. – Урод один, учился с ней в МГУ. Дед говорил, ухаживал раньше, – в его голосе было уже не отвращение, а глухая ненависть, которой он дал возможность прорваться наружу. – Свалил в Штаты, козел. Узнал, что мать одна и сначала переписывался с ней. Потом в гости приехал. Сейчас выбил ей место в универе своем. Мать спешно собирается. Черт, черт, черт, – ударил он кулаком по стволу дерева, растущего близко к дороге. На кулаке его появилась кровь – оцарапал кожу.
– И ты… уедешь? – осведомился Смерчинский.
– Она заставляет. Хочет, чтобы я там учился. А я не хочу. Но она не даст мне тут остаться. Продаст квартиру. Все, что отец оставил, продаст. Его продала, – вдруг улыбнулся, резко успокоившийся Кирилл. Но Дэн знал, что это только внешне. Внутри у Кира наверняка все так же кипело, и его разрывало от эмоций.
– Успокойся, чувак. Может быть, все не так, как кажется, – произнес Денис. То, что близкий друг может вдруг куда-то пропасть, его страшило. Нет, у них есть телефоны, и Интернет, но… Это все не то.
– Твой оптимизм погубит тебя, Смерчинский, – отозвался Кир. – Все решено. Она давно все решила. И поставила меня перед фактом.
– Хреновая новость. Когда?
– Пару дней назад, – нехотя признался Кир.
– И ты молчал, кретин? – разозлился вдруг и Дэн. – Какого?
– А что я должен был делать?! – сквозь зубы спросил Кирилл. – Бегать и орать: «Ахтунг! Я скоро сваливаю в Штаты! Давайте праздновать, ребятки!»?
– Мог бы сказать. Сам же твердишь все время, что мы друзья.
Синие глаза встретились с орехово-карими.
– Друзья, Смерчинский, – положил ему рука на плечо Кир. – Можешь считать себя, скотина, моим младшим братом. Ха-ха. – И он попытался захватить друга за шею, тот, однако, спокойно стоять не стал, и пару минут они в шутку боролись. Победила дружба. Вернее, хороший друг – Дэн поддался. И они медленно пошли дальше, сопровождаемые собственными грозными тенями, которые вытянулись на несколько метров.
– Выпить хочешь? – вдруг спросил Дэн самоотверженно.
– О-о-о, – протянул Кирилл. – Испугался, что друг сваливает?
– Если ты скажешь, что это твоя очередная шутка, я тебе морду набью.
Если Смерч и ожидал, что друг рассмеется радостно и подтвердит: «Да, чувак, да, я наколол тебя, это просто прикол был!», однако лицо того оставалось серьезным и как будто даже усталым, как будто бы он не мог больше бороться со сложившимися обстоятельствами.
– Я бы сказал, да это не шутка, – без улыбки произнес Кир. – Кто шутит такими вещами.
– Такие, как ты. Я твои пранки до сих пор забыть не могу, – вспомнилась Дэну одна из любимых забав друга. Он любил звонить людям, нести какую-то невероятную чушь, вводя в заблуждение, и все это записывал, а после даже выставлял на каком-то пранкерском сайте. Дэну подобные забавы были чужды, как Киру его любимый баскетбол. От физры у Плотникова вообще было освобождение – не потому что тот болел, просто приходить на физкультуру и, как он говорил, заниматься чепухой, парню не нравилось. И он отлынивал. Кир не прочь был бы отлынивать и от других предметов – учиться он любил и знания впитывал, как губка, да только вот отношения с одноклассниками у него не складывались. От слова совсем.
– Не забывай, – великодушно разрешил ему Кезон. – Меня вообще забывать не стоит, Смерчинский.
– Ты, типа, уникальный? – насмешливо спросил Денис.
– Что-то вроде того, – важно подтвердил его старший друг. – Вот увидишь, дружище, однажды ты осознаешь степень моей уникальности. Был бы ты девчонкой, я бы приказал тебе ждать меня, – засмеялся вдруг Кир. – Ты был бы единственной адекватной герлой. А не шкурой на ножках, – с какой-то неприязнью сказал он, возможно, имея в виду кого-то конкретного. Смерч его понял.
– Не надо таких намеков, держи свое шизо при себе, – спокойно заявил он. – Иначе придется ограничить наше общение.
– Оно и так ограничиться, – помрачнел Кирилл. У него зазвонил телефон, хрипло издавая тяжелую ритмичную музыку, которая едва ли не сливалась с мощным рычанием вокалиста. Отвечать на звонок он не стал – сбросил. – Мать. Не хочу домой, – сказал он раздраженно. – Что ты там говорил про выпить? Пошли в бар. Бабло есть. Я буду пить, а ты смотреть. И жрать.
– А алко тебе продадут? – насмешливо взглянул на друга, пока еще не достигшего совершеннолетия, Денис. Они с Киром казались ровесниками, несмотря на разницу в возрасте.
– Ты же со мной, – на все был готов план у Кирилла. – К любой официантке подкатишь. Слушай, как у тебя это получается, а? Девки к тебе липнут, как мухи на дерьмо.
– Надо знать подходы, – улыбнулся Смерчинский довольно, скрывая под привычной улыбчивой маской истинные чувства. То, что лучший друг куда-то сваливает, может быть, даже навсегда, ему не нравилось. Как так? Он же всегда был рядом. С детства. Всю жизнь. И даже тогда, когда Дэн прочел дневник матери и ни с кем не общался, Кирилл не исчез из его жизни. Он приходил к нему в гости и сидел в его комнате, пока сам Денис бездумно сидел на кровати.
Они, не играя, часами находились в одной комнате. Не разговаривая и занимаясь каждый своими делами. А потом привыкли друг ко другу.
И прощаться сейчас… Это не входило в планы Дэна. Что за безумие, мать его!
Парни вышли к оживленной автомобильной дороге, по которой, несмотря на поздний час, то и дело пролетали машины, а на остановке неподалеку стояла веселая компания, которая явно не ждала автобуса – сейчас они уже не ходили, а только что отоварилась в минимаркете около остановки, и в руках каждого была бутылка, а то и две пива. Да и около бара с террасой, что расположился рядом с остановкой, народу было предостаточно.
Когда Кир и Дэн проходили мимо компании, из красной «девятки», которая чуть-чуть притормозила, высунулся лысый парень и во всю мощь легких заорал:
– Саня! Эй, Саня, я тут!
Естественно, на него тотчас оглянулись все, кто услышал этот вопль души – не только сам Саня, стоящий около бара с сигареткой в зубах.
– И все резко стали Санями, – скользнула по губам Кирилла улыбка. Его слова услышали парни из компании с пивом. И посоветовали быть тише. Тот с такой постановкой вопроса согласен не был. В итоге завязалась словесная дуэль, которая закончилась тем, что Кир вмазал по лицу обидчику, обложившему его трехэтажным вычурным матом. Ему тотчас ответили, и на рассеченной губе появилась кровь. Губы стали алыми. А взгляд диким – как у сумасшедшего клоуна.
– Я тебя сейчас убью, – глядя на соперника совершенно шальными глазами, доставая из кармана нож-брелок в виде зашнурованного кеда. Щелчок – и в свете фонаря сверкнуло лезвие. Противники не то, чтобы напугались, но нападать пока не стали. В принципе они и сами не слишком сильно хотели открытого конфликта, к тому же девчонки, что были с ними, попутались успокоить парней, однако несколько человек, которых оскорбил Кир, жаждали крови. А вид ножа, пусть даже и маленького, их распалил еще больше.
– Идиот! Ты что делаешь, – схватил Кирилла за руку Дэн, смекнувший, что дело пахнет жаренным, а друг слишком возбужден из-за новости о переезде. Он отлично понимал, что им пора делать ноги. Во избежание. Слова Смерчинского вроде бы привели его в чувство. – На счет три бежим. И убери нож.
– Маменькины сосунки испугались? – заржал кто-то из компании.
– Я ему сейчас на морде слово «сосунок» вырежу, – сообщил громко Кир Дэн – но, естественно, это все слышали.
– Кир, хватит, – рассердился Дэн. Ему не было страшно, но вот попадать в больницу совсем не хотелось. Лера наверняка расстроится.
– Ладно-ладно, побежали, – шепотом согласился Кирилл. – Спорим, я попаду ему в лоб с одного удара? – тут же громко спросил он, замахиваясь ножом, как игрушечным самолетиком.
– Раз, два, – принялся читать Смерч.
Кирилл замахнулся, делая вид, что бросает нож в толпу.
– Три!
И они побежали, а вся компания ломанулась следом за ними…
К слову сказать, бегали Кир и Дэн быстро и вскоре оторвались от преследователей, затерявшись в темных дворах.
А вскоре им пришлось проститься – но уже в аэропорту.
* * *
– Хэй! Как дела, чел? – телефонная связь с другим континентом оказалась ужасной. Слышно было плохо и что-то постоянно трещало. Да и счет от разговоров наверняка будет немалым. Только это все равно не казалось преградой для общения с другом темноволосому парню лет пятнадцати с удивительно яркими синими глазами. Конечно же, это был Дэн. Кажется, с прошлого раза он повзрослел и возмужал, и стал выглядеть старше – даже старше своих лет – и интереснее, и теперь на него обращали внимание не только девчонки-ровесницы, но и девушки постарше.
Он, облаченный в спортивные темные штаны и черную толстовку с капюшоном и замком спереди, сидел на чугунных перилах набережной, глядя на серебрящуюся под лучами осеннего вечернего солнца воду. Рядом с ним стоял велосипед, Да, кажется, это было начало ранней прохладной, но солнечной осени – деревья вокруг уже не были зелеными, иные из них покрылись золотом, на некоторых осела багряная пыль, а кое-какие деревья стояли пунцовыми, словно от смущения – ведь усиливающийся ветер должен был вот-вот сорвать с них, тонких и беззащитных, листву.
– Я скоро тут повышаюсь, чувак, – отвечал ему друг. – Это невозможное место!
– Держись, Кир! Зато язык подтянешь. Да и попутешествовать по Америке можно, на тачке, как ты и хотел, – отозвался весело Дэн.
– У меня прав нет, – мрачно выдохнул Кир. – Хотя у этого ненормального есть, – добавил он. – Эй, чего ты на меня смотришь так? – уже по-английски спросил он у кого-то, кто, видимо, стоял рядом. – Этот Феликс чокнутый, – сообщил он Денису. – Общаюсь с ним, потому что больше не с кем. Я даже научился слышать его уморительный британский акцент, – рассмеялся он. – Но поехать с ним вдвоем на тачке по городам западного побережья… Я не псих.
Феликс – англичанин, с которым Кирилл познакомился в каком-то музыкальном прокуренном баре. С тех пор они и общались. Кажется, даже создали нечто вроде группы – в подробности Кир Дэна пока особо не посвящал.
– Кстати, она хорошенькая, – сказал Кирилл, и Смерч сразу понял, о ком речь – он вчера кинул другу фотки девушки, которая его безумно зацепила. Почти с первого взгляда – неожиданно, но сильно. Ее звали Инна, и она была дочерью подруги Леры. Инна и ее сестра совсем недавно вернулись в родной город.
– Я знаю, – улыбнулся Дэн. – Она не просто хорошенькая. С ней… Хорошо.
– Да ты влюбился, а? – рассмеялся Кирилл. – Эй, мужик, оставайся мужиком, не стань тряпкой в руках герлы, иначе мне придется вернуться и надрать тебе зад! Феликс, не пялься на меня. Не хочу, чтобы думали, что мы заднеприводные, – вновь обратился он на другом языке к своему английскому приятелю. А после связь прервалась.
И Денис попытался дозвониться вновь. Хоть они и часто общались по Интернету, что может заменить живое общение, хотя бы его суррогат – разговор по телефону?
* * *
Кирилл устало смотрел на шумящие бледно-голубые волны Тихого океана, лизавшие песчаный пляж все с большей и большей силой. Одна волна, увенчанная шапкой из пены, накатывала за другой, и это казалось бесконечным.
Волны казались Киру этаким маятником. Завораживали. Гипнотизировали. Успокаивали. Венис-бич вообще нравился ему с тех самых пор, как он приехал в этот огромный город.
Бесконечные солнечные пляжи, вечнозеленые пальмы и умиротворяющий морской прибой – как можно было отказаться от соблазна изредка гулять по этому популярному району на западе Лос-Анджелеса?
Он и не отказывал. Только вот за все время, что пробыл здесь, «анджелинос» так и не стал. Хотя и домой его не тянуло. Что дома? Только друзья, да и то…
Кирилл усмехнулся, подумав мимолетом – жаль, что он не курит. Бережет голос. Было бы неплохо сейчас затянуться.
Звонок помешал его умиротворению. На него, однако, Кирилл отвечать не стал – но и сбрасывать не спешил, просто отключил звук – с этой женщиной он разговаривать не хотел. А она поняла не сразу, все звонила и звонила. Зато на звонок, раздавшийся через минут пятнадцать, парень ответил тотчас – звонил его друг Дэн.
– Привет, Кир! Как ты, как дела? – всегда полный оптимизма голос Смерча сегодня раздражал.
– Отлично дела, – ответил Кирилл. – Как у меня они могут быть еще?
– Кир, что случилось? – тотчас спросил Дэн, где-то там, далеко, за десятки тысяч километров прижимая телефон-раскладушку ближе к уху – связь была ужасной, но он готов был поклясться, что услышал в голосе друга что-то странное. – Что с тобой в последнее время?
– Все ок, чувак, – на английском, который становился все лучше и лучше, произнес Кирилл. – Как поживает моя замена? – он поднял глаза на лазурное небо.
– Какая замена? – не понял Дэн.
– Подружка.
Смерчинский усмехнулся.
– Ты так говоришь, будто ты сам был моей подружкой. Не сболтни такое никому, прошу. Иначе я не отмажусь от глупых домыслов.
– Заткнись. Ты понял, что я имел в виду, – отозвался Кирилл, раздражаясь еще больше.
– Поясни, – спокойно попросил Дэн. – И говори громче, мне слышно плохо.
Плотников только фыркнул.
– Ты обещал в июле приехать ко мне, дружище. Ко мне, в этот хренов город ангелов.
– Я не смог, ты же знаешь. Я приеду чуть позднее. В августе. Когда узнаю результаты поступления.
– Чуть позднее ты мне на хрен тут будешь не нужен, – отозвался сердито Кир, вычерчивая на горячем песке непонятные самому символы.
– Что случилось? – все так же спокойно осведомился Денис. Его было нелегко вывести из себя.
– Ничего. Тут кое-кто просветил, почему Дэнни кинул друга. Забавно это.
– И почему? – полюбопытствовал Смерч.
На какое-то мгновение Кирилл замолчал, глядя на усиливающиеся волны. Потому рассмеялся тихо. Затем все же соизволил ответить:
– Твоя подружка. С тех пор, как она появилась, ты кинул всех друзей, чувак, – в голосе его сквозила обида. Инну он не знал – лишь видел на фото и паре видео, но отлично понимал, что его друг в нее влюблен – с той самой слепой, даже нелепой порою страстью, что бывает у подростков. – Мне шепнули, что ты решил поехать отдыхать с ней, а меня кинул.
