Текст книги "Незваный гость (СИ)"

Автор книги: Джейн Анна

Анна Джейн
Незваный гость

 
Хуже кого ты, незваный неведанный гость?
Хуже внезапного ливня на улице пасмурно-стылой?
Хуже больных отношений, когда ничего не срослось?
В зеркале хуже ненатуральной улыбки унылой?
Или ты города хуже, который огнями манил,
Юным сердцам обещая и блеск, и сияние славы?
Может, ты хуже заросших талантов могил?
Хуже продажных сердец и проплаченных ласок лукавых?
Или ты хуже навечно потерянных облачных снов?
Или… «Достаточно! – и усмехнулся. – Я тайну открою.
Хуже я тех, кто на жертву пойти не готов.
Ради чего? Оглянись! Если есть и чужое —
Лишь возьми…»
 

1

Я всегда знала, что в окружении моего парня Дэна есть самые разные люди: от творческих личностей всевозможного уровня таланта и личного дурдома в голове до начинающих бизнесменов со снобской улыбочкой и идеально-чистыми лакированными ботинками. Однако какими бы разными не были его так называемые «друзья», всех их объединяло одно – почти ирреальная любовь к Смерчинскому. Не то, чтобы они его боготворили (если только совсем чуть-чуть), но уважали – это точно.

Назваться другом Дэна Смерча считалось престижным. И друзей у него было куда больше, чем он мог предполагать.

Я называла всех их безумными шляпниками и не то, чтобы недолюбливала, но, скорее, опасалась, ведь эти чудаки, обожающие Смерчинского, были готовы на все! Как вспомню, что они сотворили в универе во время получения Дэном диплома, так плохо становится! Эти умники решили инсценировать похищение Смерча – и задействовали детище одного из них – фирму сюрпризов и розыгрышей, которая, как позже выяснилась, называлась весьма престранно – «Хиханьки да хаханьки». Представители организации со столь подозрительным названием быстренько набросали сценарий на коленке, дрожащей то ли от переизбытка чувств, то ли от принятого алкоголя, подобрали подельников-актеров, нашли реквизит, арендовали микроавтобус, и в тот славный момент, когда Дэн с ничего не подозревающей невинной мной и парой однокурсников шли к университетской стоянке, они начали разыгрывать один из самых дурных спектаклей из репертуара театра абсурда. Эти одноклеточные в камуфляже выскочили с оружием наперевес из своего микроавтобуса, пугая ворон и несчастных студентов, коим довелось вместе со сдачей экзаменов в этот день пережить еще и стресс нападения лже мыслящих прокариотов, и просто-напросто украли Дениса. Наставили на него оружие, доведя меня до полуобморока, а однокурсников Смерча до владения крохотным кирпичным заводиком, и велели идти за ними!

– Шевели колготками, парень, – пробасил один из «автоматчиков», – а то на фарш пустим вместе с твоей девчонкой. – И меня нахально пощекотали под подбородком, слава Богу, не дулом автомата. Рука Смерча, к которой я испуганно прижималась, ощутимо вздрогнула, да и лицо у него, честно говоря, было такое, что впору делать былинным богатырем и отправлять защищать родину-матушку: столько тогда благородной ярости проступило в глазах Дениса. Пытаясь успокоить меня в те ужаснейшие секунды, Дэн крепко сжал мою ладонь. И я вцепилась в его родную ладонь, старательно удерживая за пернатый хвост душу, дабы она не вылетела из меня от испуга. В последний раз подобный страх я испытывала тогда за нами гнались бандиты после феста, где я помирилась с Денисом… Только тогда нас спасли удача, ну и дедушка Смерча, конечно.

– И ты, крошка, давай за нами, – радостно подмигнул мне нахально тот, кто пощекотал меня. – А ты, чувак, спокойно, – заметил он, как дрогнули мускулы Смерчинского.

– Спокойней будь, и все наладится, – заржал третий подельник.

– Отпустите ее, – хриплым голосом сказал Дэн, который, как я потом уже поняла, прокручивал про себя уже все самые плохие варианты развития сценария. Как он потом объяснял туманно, у деда появились некоторые неприятности в бизнесе с некими крайне серьезными людьми, подозреваю, не слишком далекими от криминала, и потому Смерчинский вполне логично посчитал, что четверо окруживших нас молодчика с автоматами могут быть посланниками тех самых «серьезных людей», которым перешел дорогу его дед-бизнесмен.

– Не смеем разлучать такую великолепную пару, – хмыкнул еще один «автоматчик», и голос его показался мне смутно знакомым. – По коням! – велел он, и на глазах у изумленной и замершей от шока публики нас усадили в микроавтобус и рванули куда подальше, предварительно сымитировав автоматную очередь в воздух. В микроавтобусе-то похитители сразу поснимали маски и весело захохотали над нами. Водитель, а также двое из похитителей и оказались друзьями Смерча.

– Идиоты! – заорала я от переизбытка чувств. От сердца отлегло. Но как же я была возмущена! Меня просто переполняли эмоции!

– Компания «Хиханьки да хаханьки» – профессиональная организация праздников, сюрпризов и розыгрышей с эксклюзивным сценарием! – громогласно произнес владелец сего предприятия, и только, было, открыл пасть, чтобы что-то продолжить, как получил того, чего совершенно не ожидал. Смерч вдруг резко ударил его по челюсти и крепко схватил за воротник.

– Э-э! Э! Дэнв, ты чего?! – заверещал парень, растеряв разом все свое мужество.

– Слушай сюда, Евгений, – как-то совсем по-взрослому, но без матов и оскорблений, произнес Денис тихим, но твердым голосом. – Если ты, твои коллеги или представители компании – как ее там? – глянул разъяренный, но сохраняющий спокойствие Смерчинский на других парней, мигом заткнувшихся.

– «Хиханьки да хаханьки», – севшим голосом подсказал второй его участвовавший в маски-шоу дружок.

– Так вот, Евгений, – продолжил почти с нежностью Денис. – Если представители твоей развеселой компании «Хиханьки да хаханьки» окажутся в пределах двадцати метров от меня, моих родных и близких, особенно этой девушки, – кивнул на меня мой парень, – я сделаю так, что она прекратит свое существование и попадет в рай для обанкротившихся фирм.

– Смерч, ты чего, – растерялся недоумок Евгений, даже не пытаясь убрать руки Смерчинского. – Это же просто прикол… Розыгрыш! Мы поздравить тебя хотели с защитой диплома!

– Евгений, я дважды повторять не собираюсь. Уяснил?

– У-уяснил.

– Отлично, – отпустил ошарашенного приятеля Смерчинский и похлопал его по плечу. – Надеюсь, уяснил не только ты, но и все остальные, – словно вернулась с Денису его обычная благосклонность, но вот в глазах был настоящий ураган.

Молодые люди вяло попытались оправдаться. Впрочем, атмосфера в мчащемся по загородному пустынному шоссе микроавтобусе была напряженная. И словно даже озоном пахло – как перед грозой.

– А теперь остановите машину, – попросил с улыбкой Денис. Я глянула в окно – мы отъехали от университета, находящегося на самой окраине города, и находились в местах безлюдных. Лишь поля, холмы да кромка леса на горизонте под серо-голубым высоким чистым небом, где даже солнцу некуда спрятаться.

– Но… Мы ж на дачу к Черу едем, тебя там парни ждут, тусовка… – попытался, было, что-то возразить Евгений, однако водитель был куда более понятливее его, и затормозил. Мы с Денисом выбрались на воздух, попав под лучи палящего летнего солнца. Я злорадно помахала отъезжающему автомобилю рукой. Нет, вот придурки!

– Дэн, давай без обид, – почти жалобно попросил один из шляпников, высунувшись в окно, на что Смерчинский, человек, в общем-то, не злой, раздраженно махнул рукой. Мол, исчезни. Просто исчезни, пока я действительно не разозлился.

Автомобиль скрылся за поворотом. Тогда мы еще не знали, что в нем по нелепой случайности остался телефон Дениса, выпавший у него из кармана джинсов.

– Ну, Бурундучок, – положил мне руки на талию темноволосый парень. Голос его был осторожным. – Весело… было?

Я фыркнула, но случая прижаться к любимому упускать не собиралась. И тотчас меня окутало блаженство, только вот сердце все еще испуганно билось, а руки слегка дрожали.

– Машенька чуть не отбросила копыта и не отправилась к праотцам Машеньки, – пожаловалась я, ощущая щекой через темную, в тон джинсов, рубашку жар тела Дэна.

– Бедная Машенька, испугалась, – погладил меня по волосам, стремительно нагревающемся на палящем солнце, Смерчинский. Жара сегодня была неимоверная. Я была облачена в шорты и майку, а вот парню было хуже – на защите он был в черных джинсах, пиджаке и рубашке.

– Твоих чокнутых друзей кто угодно испугался бы, – прерывисто вздохнула я, подняла голову и пытливо поглядела в лицо Дэна, чуть тронутое загаром. – А ты такой милый. «Отпустите ее», – сымитировала я некое жалкое подобие мужского баса, впрочем, ничего общего с бархатным голосом Дениса не имеющее. – Благородно хотел спасти свою Машеньку. Это потому что ты так любишь Машеньку, да? – я игриво, пытаясь разрядить обстановку, ущипнула его за щеки. Брюнет со вздохом убрал мои руки, легонько удерживая за запястья.

– Это потому что Машенькины батюшка и брат родной спустили бы с Дениса шкуру, если бы тот хотя бы не попытался спасти их сокровище. Бурундучье сокровище, – в синих, еще более, чем обычно ярких на солнце глазах блеснули искорки смеха. Кажется, к нам возвращается прежний сморчок, алилуя!

– Забудь ты уже это слово, – поморщилась я. – А ты был крутым, когда вмазал этому твоему Евгению! Сдержанно-благородным, но очень опасным, – я встала на цыпочки и легонько поцеловала своего милого спутника в щеку. – Я бы вообще его за такие шуточки, как таракана размазала по плинтусу, – кровожадности моей не было предела. Коз-з-зел!

Несколько мгновений, словно заново осознавая, что все произошедшее – лишь глупый розыгрыш, мы стояли в полной тишине, – тут, в отдалении от города не было слышно его привычных, почти незаметных звуков; не ездили по пыльной трассе автомобили; и даже птицы предпочитали в столь жаркий час молчать, спрятавшись в тени.

– Я давно не слышала тишину, – зачем-то сказала я, нарушая гармонию беззвучия.

– Очень испугалась? – тихо спросил Денис, беря мое лицо в ладони. Щеки мои отчего-то горели. То ли от солнца, то ли от пережитых эмоций, то ли от захватывающей дух близости с человеком, без которого я себя не мыслила.

– Очень, – призналась я. – У меня даже мысли были, что это… все, – последнее слово далось мне с трудом. И наступит тишина – такая вот.

– Никакой тишины, – серьезно проговорил Денис и достал из рюкзака наушники, а я – телефон.

Вокруг нас были бесконечные поля, над нами сияло небо, а в наших ушах играла одна и те же мелодия. Хотя, наверное, и улыбка у нас была одна на двоих – счастливая.

Кстати говоря, надо сказать, что телефон у меня был новый – ровно вчера вечером вместе с новой сим-картой его подарил мне старший брат – за то, что я, по его словам, хорошо училась. Я так обрадовалась неожиданному подарку, что старый телефон вместе со старой сим-картой оставила дома, пытаясь чуть-чуть подоставать Смерчика с нового номера. Вышло, правда, не очень весело. Я притворилась его очередной поклонницей и страстно предлагала встретиться, не рассчитав, что Дэн в своей комнате готовится к защите диплома, а его телефон случайно попадет в руки его папы. Олег Даниилович был человеком с юмором и, решив поразвлекаться, стал отвечать от имени сына. Встретиться с чудесной незнакомкой он был не против и скорее даже за.

Олег Даниилович так старательно подделывал стиль общения сына и даже ставил нужные смайлы, что я ничего и не заподозрила. Сидела себе в своей комнате на подоконнике и дулась, как жаба. Это он действительно решил встретиться непонятно с какой стервой или понял, что это я ему пишу, и решил поизводить?!

В конце концов, после вполне себе серьезного сообщения, в котором сообщался адрес кафе, куда «незнакомку» приглашали на «уединенную встречу», я не выдержала и набрала номер Смерчинского, совсем забыв, что тревожить человека, у которого завтра защита диплома – не лучшее решение проблемы.

– Сволочь! – заорала я громко и с чувством. – Это с кем ты там и куда намылиться решил, Смерчееобразное?! Жить надоело?

– А, это вы, Машенька? – услышала я голос, очень похожий на голос Смерча, и чуть в окно не упала со своего подоконника. – А я тут телефон Дениса взял, пока тот готовится к защите. Видите ли, вы так настойчиво писали, что оставленный им мобильник пиликал и пиликал на всю гостиную. И я взял на себя смелость…

Папа Смерча все говорил и говорил, а мне становилось все хуже и хуже. Его я отчего-то побаивалась, и вообще мне казалось, что отец моего парня думает, что я не в себе.

– Извините, – в конце концов, выдохнула я, вся красная от смущения. – Мне просто хотелось немного отвлечь Дениса от грустных мыслей о дипломе… И… и я не вас хотела сволочью назвать, – выпалила я.

– Я понимаю, – усмехнулся по-доброму Олег Даниилович. – И вы меня простите, что прикинулся сыном. Вы такая живая и искренняя, – вдруг добавил он, озадачив меня. – Думаю, Денису повезло с вами.

Мне не оставалось ничего другого, как озадаченного поблагодарить Смерчинского-старшего и по-скорому распрощаться, еще раз попросив скороговоркой прощения.

Когда сегодня об этом узнал Денис, то хохотал минут десять, а в конце заявил, что у него болят щеки.

…Сначала мы шагали пешком, держась за руки и изредка останавливаясь для поцелуев, затем Смерчику, который из-за жары снял и пиджак, и рубашку и шагал в одних джинсах, в очередной раз улыбнулась удача и он поймал машину с девушкой за рулем, которая подбросила нас – нет, не до города – а до дачного поселка, около которого, по уверениям Смерча, располагалось какое-то, по его словам, невероятное лесное озеро.

– Побудем немного вдвоем, – предложил он, а потом доберемся до дачи Чера.

Я согласилась.

Мы вместе сидели на заднем сидении в прохладной от кондиционера машине; девушка-водитель что-то рассказывала, время от времени кидая через зеркало заднего вида заинтересованные взгляды на Смерча, вызывая во мне глухое раздражение. Казалось, все идет хорошо. Опустив голову на плечо Дениса, закрывшего глаза, я с некоторым удивлением посмотрела на обогнавших нас несколько полицейских машин. Еще через какое-то время вдалеке я углядела вертолет.

Ни я, ни Дэн и знать не знали, что происходит в это время во «внешнем» мире. Те, кто видел кражу лучшего студента университета и его подруги, шутки не поняли и, следовательно, не оценили. Эти святые люди нехило так испугались и вызвали полицию, наплетя им такого, что вслед за микроавтобусом, пустилась погоня. А еще следом отправился вертолет с представителями какой-то частной охранной организации, – дедушка Дэна, человек в городе не последний, моментально узнал о «похищении внука» и не стал ждать, пока власти города предпримут меры по освобождению заложников и предпочел действовать самостоятельно.

Поскольку мой старый мобильник лежал себе спокойно выключенным дома, а смартфон Дэна остался в машине «похитителей», то и полиция, и частная контора моментально отследили местоположение – но не самого Смерчинского, естественного, а его телефона. И потому они тотчас приехали на дачу к Черри, где собралось некоторое количество шляпников. Поняв, что все это было розыгрышем, полиция замела всех в отделение… Когда мы с Денисом вечерком искупавшиеся и довольные пришли к дачному домику зеленоволосого, то нас уже ждали и отнюдь не друзья, а люди Даниила Юрьевича.

В общем, что было, то вспоминать сложно без нервного смеха и икоты. Вместо того, чтобы весело провести время после успешной сдачи Дэном диплома загородом в хорошей компании, его друзья целую ночь торчали в следственном управлении. А мы со Смерчиком сидели по домам – оба злые. Конечно, Даниил Юрьевич это дело умял, и никого не наказали, но Дэну сделал такое внушение, что тот потом очень долго разговаривал со шляпниками, настойчиво объясняя, что больше ему не надо устраивать сюрпризы. Никогда. Никакие. Даже по праздникам. Шляпники согласно кивали головами, как дурочки (почему как?), говорили, что больше не будут, но, как всегда, нагло наврали. Впрочем, это уже совсем другая история… Но вернемся к началу истории.

Да, у моего чудесного парня весьма странные друзья всех сортов и мастей, которые совершают порой весьма странные поступки, но я даже и подумать не могла, что среди них есть тот, кто заставляет мое сердце стучать быстрее, кожу – покрываться мурашками, а душу – парить, находясь при этом за десятки тысяч километров.

Один из моих любимейших музыкантов.

Его звали Кезоном, и он был вторым солистом знаменитой на весь мир тяжелой рок-группы «Red Lords», славившейся не только мрачными эпатажными образами своих таинственных участников, о которых никому и ничего не было известно, но и невероятными песнями: талантливыми текстами и такой музыкой, которая умела разбить душу, как стеклянный стакан о бетон, или же склеить воедино две ее половины. Шесть музыкантов-лордов, носящих латинские псевдонимы, стали не просто очередной популярной группой, на волне моды добившихся до вершины Олимпа на пару годиков. Они прочно обосновались на этой вершине, занимая почетное место рядом с такими монстрами как Led Zeppelin, The Rolling Stones и Red Hot Chili Peppers. Этот список можно продолжать неприлично долго, но я все же не стану этого делать, думаю, и так понятно, какой планки придерживалась моя любимая группа, и что со мной было, когда в моем доме появился Кезон – гитарист и бек-вокалист…

Думала ли я, что он окажется другом моего парня? Конечно, нет!

Считала ли, что такой человек быть таким… таким шутником? Отнюдь!

Казалось ли мне, что у нас с подобной личностью есть иные точки соприкосновения, нежели Дэн? Об это я и вовсе не думала.

Зато мои головастики точно знали и твердили наперебой: «Творческие личности – опасны».

2

В тот славный день, когда мы познакомились, ничего не предвещало беды.

Я валялась на кровати в квартире, в которой уже некоторое время жили мы с Дэном, пытаясь познать, что же за штука такая – совместный быт и почему он бывает столь губителен для некоторых пар. Передо мной стоял ноутбук, по которому я смотрела романтическую комедию, ту самую, что однажды видела со Смерчем в кинотеатре в далекую пору, когда пытались разбить славную пару Ник – Тролль. Эх, и зачем я называла Князеву Троллем? Ведь по сравнению с Кезоном она вовсе и никакой и не тролль, а так, тролльчонок, мелкая сошка. А вот уж кто умеет выводить из себя, стебаться и разыгрывать – так это Кезон, он же Кирилл, как оказалось.

Итак, я лежала на диване, болтала ногами, смеялась и поедала из огромной чашки соленый поп корн, изредка хватая жевательные мармеладки, которые вообще-то принадлежали Дэну – он их обожал, а я не очень-то ценила, но теперь вот распробовала и уничтожала запасы этого сладкоежки с синими глазами, предвкушая, как он придет и начнет возмущаться, и тогда я потащу его в супермаркет, где мы затаримся разной ерундой, а потом будем гулять по вечернему темнеющему городу, дурачиться, обниматься, слушать плеер – одни наушники на двоих, сидеть на набережной, в которой отражаются сотни вытянутых дрожащих огней…

Но ничего из этого в тот вечер не случилось. Потому что мой Дэн вернулся не один, а с другом. Дверь распахнулась, и мой парень завалился в нашу общую спальню с радостной, но какой-то совершенно противной улыбочкой. Ямочки на щечках выглядели еще милее обычного.

– Солнце, к нам гость. Музыкант и мой хороший друг. Поздоровайся. Он поживет с нами неделю, – сказал Денис мне невинным тоном гостеприимного хозяина и невероятно хорошего друга. Я моментально заподозрила неладное – солнцем он звал меня в исключительных случаях. И вовсе не в порыве нежности, а когда дурачился. Я в ответ называла его малышом.

Сначала я думала, что Смерч подмазывается ко мне, чтобы его дружок пожил у нас, но, резко повернувшись к вошедшим в комнату, тотчас поменяла свое мнение и вместо приветствия закашлялась от неожиданности, подавившись попкорном. Ибо рядом с моим Дэнчиком стоял тот, кто раньше смотрел на меня только с монитора ноутбука. В глазах у меня запрыгали белочки, защелкали орехами, а в голове, разогнав головастиков, засела обезьяна с тарелками, которая начала ими хлопать.

Хлопок. Да ну!

Хлопок. Я вроде бы не пила!

Еще хлопок. Быть того не может! Или просто очень похож?

Рядом с моим Денисом стоял парень несколько ниже его ростом, худощавый, темноволосый, с карими внимательными глазами, настоящее выражение которых сложно было разгадать. Он не был обладателем таких же правильных и красивых черт лица, как у Дэна, но он его лицо казалось запоминающимся – это точно. Тонкие, лукаво изогнутые губы, чуть ассиметричные брови – одна чуть выше другой, высокий лоб, закрытый темными, слегка волнистыми волосами, но не шоколадного игривого оттенка, как у Смерча, а темнее, почти черные, а кожа, напротив, казалась светлее и даже болезненнее.

Брюнет с большим любопытством взирал на меня сверху вниз, вежливо улыбаясь, а я же на какое-то время застыла, кажется, даже приоткрыв рот и излучая энергию бешенного недоумения. Быть не может. Три раза мама мия и один раз папа мий… Я… сплю? Или у меня галлюцинации?.. Или это прикол от Дэнки?

– Он настоящий? – зачем-то спросил я шепотом у Смерча. Тот мне только кивнул все с той же своей шикарной улыбочкой, явно пытаясь скрыть смех.

«Вот ты и рехнулась, мать», – злорадно сообщил весьма представительный головастик в бабочке, шляпе и тростью. Его наглые сородичи стали водить вокруг него хоровод и петь натужным фальцетом, подражая академическому хору: «Я сошла с ума, я сошла с ума». Обезьяна в такт песни била в бубенчики.

С ума сходить не хотелось. Хотелось верить своим глазам. А они наперегонки вылезали из орбит.

– Постучать по спине, зайка? – заботливо спросил Смерчинский и без спросу аккуратно похлопал меня.

Я, убрав его руку, медленно встала, забыв, что нахожусь в коротких домашних шортах и топике на тонких лямках с принтом в виде веселящихся Чипа и Дейла, и несмело улыбнулась в ответ гостю, а после перевела обалдевший взгляд на своего парня, который скалился так мило, как будто бы был совершенно не при чем, так, мимо проходил. Смерч чмокнул меня в щеку и беспечно засунул руки в карманы и едва ли не насвистывал песенку. А я зачарованно продолжала взирать на его друга.

– Привет, – глухим голосом, словно из потустороннего мира, сказала я. Гость помахал мне и сказал на чистом русском языке с едва уловимым акцентом человека, какое-то время прожившего за границей:

– Добрый день. Я – Кезон. А ты – герлфренд моего друга? Ты милая. Дэнв был прав.

Каждое его слово было подобно маленькому взрыву у меня в голове. И все-таки не двойник…

Простые синие джинсы, обычная темная футболка, солнцезащитные очки на голове, кеды, сумка через плечо, браслеты на одной руке, перстень – на второй. Самый обыкновенный с виду парень, ну, может быть, симпатичный, видный… Только вот есть один нюанс. Этот парень известен по всему миру, играет в знаменитейшей рок-команде и поклонников имеет больше, чем население нашего города, во сколько уж раз, не знаю.

Где его откопал Дэн? А, может быть, парень просто похож на одного из «Красных Лордов»?

Смерчинский, будь он трижды не ладен, заявил, что безмерно счастлив представить нас друг другу, весело засмеялся и, положив мне руку на плечо, привлек к себе, а я, наконец, захлопнула пасть. Шок у меня был даже похлеще того, когда со мной заговорил Кей на фестивале несколько лет назад. Солист «На краю» находился-то на фесте, а Кезон сам приехал в мою квартиру!

– А о вас Дэнв, – метнула я злой взгляд на веселящегося от души Смерчинского, – никогда не говорил, – и ткнула наглого любимого в бок. – Но вы тоже милый, – зачем-то добавила я, начиная понимать, что все-таки это не сон.

– Ты слышал? – Кезон поднял на Дэна темные глаза с опущенными уголками и с тщательно спрятанной грустинкой. – Я милый.

– Я милее, Бурундучок, – тут же нагло заявил тот мне и прижал к себе сильнее. – Веришь?

– Нет, – соврала я, хотя отлично знала, что для меня нет никого ни милее, ни красивее, ни лучше моего личного Дениса. Но если его все время хвалить, он совсем распоясается!

– Вы ведь музыкант, да? – осторожно спросила я, ужасно нервничая.

– Бывает, играю, – ухмыльнулся тот, кто представился Кезоном. – Правда, группа не очень, но сойдет.

Я четко услышала треск разрывающихся шаблонов. Это «Красные Лорды» – группа не очень? Или он… так шутит?

– Пойдем, покажу комнату, где приземлишься, – похлопал Кезона по плечу Дэн. Его нисколько не смущало, что перед ним звездный парень. Они ушли, живо о чем-то разговаривая, а я покралась следом с целью подслушать – а вдруг это розыгрыш? Со Смерчинского станется!

Однако сколько я не прислушивалась к их разговору, который действительно напоминал разговор двух людей, порядком уже не видевшихся, ничего криминального не обнаружила.

Из единственной свободной в квартире комнаты Денис вышел в одиночестве, явно пребывая в отличном настроении. Впрочем, он большую часть своей жизни пребывает в таком настроении, по крайней мере, так кажется остальным. Но за последние два года я точно научилась определять, когда у Смерчика, и правда, отличное настроение, а когда он просто хочет, чтобы остальные так думали.

Сегодня Дэн явно был чему-то рад.

– Я так и знал, что ты за дверью, – узрев меня, объявил Смерч. – Как всегда, прилипла ушами к дверям, да, маленькая моя?

– Ха! – вздернула я нос. – Больно надо! Я мимо проходила. Ну, признавайся, – без перехода добавила я.

– В чем? – сделал вид парень, что не понял, и сладко потянулся.

– Где ты его взял? – зашипела я, обхвати предплечья Смерчинского обеими руками.

– Купил, – пожал широкими плечами Дэн. Синие глаза его весело блестели.

– Чего?!

– Шучу, Чип. Я же сказал, что это мой друг.

– Дэн, ты никуда не опаздываешь? – мягко спросила я и погладила его по щеке. До сих пор не могу наумиляться – какой же он все-таки хорошенький!

– А должен? – заинтересовался Денис.

– Должен. На запись передачи «Кривое Зеркало», – отвечала я мстительно. – Какой еще друг?! Ты хочешь, чтобы я поверила, что Кезон из «Красных Лордов» – твой друг детства?!

– Да. – Серьезно глянул на меня парень. – Я же говорил, один из моих близких друзей живет заграницей и занимается музыкой.

– А если я спрошу у твоих родителей?

– Ну, ты как маленькая, Бурундучок, – вздохнул Денис. Я топнула ногой. Да взрослая уже, взрослая!

– Раз не веришь, позвони отцу. Он любит, когда ты с ним общаешься, – добавил Смерчинский со смехом в голосе, видимо припомнив мои проколы. Я занервничала сильнее.

– Этот тип, называющий себя Кезоном, хотя я всегда знал его, как Кирилла, – мой хороший друг, – коснулся лбом моего лба Дэн. Говорил он серьезно, убедительно, так, что было невозможно не верить его словам. – Приехал на несколько дней в родной город. Я подумал, что для тебя это будет отличный сюрприз. Ты ведь любишь «Красных Лордов», Чип. Если ты против, чтобы он жил у нас, скажи, и…

– Нет, что ты, я не против, – помотала я головой. Дэн был так близко, что начинала кружиться голова. И как это у него получается – сводить с ума?

– Спасибо, – ответил он мне, погладил по волосам, кончики которых касались плеч, аккуратно убрал пряди за спину, коснулся пальцами ключицы, провел по шее, подбородку, губам и неторопливо поцеловал.

Кто сказал, что ставшее привычным теряет волшебство?

Чудо – в простом. Ищите волшебство в обыденно, собирая по крупицам, по каплям – и если приложите достаточно сил, то найдете.

Я приложила. И буду прилагать всегда, потому что я хочу жить в волшебстве, обнимая свое чудо, тая в магии простых человеческих отношений.

Обняв Дениса, я прижалась к нему всем телом. Он обхватил мое лицо ладонями, прошептал что-то нежное. Мои ресницы сами собой сомкнулись. По коже прошлась знакомая мятная дрожь.

Поцелуй был теплым, мягким, живительным, таким многообещающим, но… коротким. Из комнаты вышел Кезон, и Смерч медленно, нехотя отстранился от меня. Я видела, как погас блеск предвкушения в его синих глазах, и едва слышно вздохнула.

– Помешал? – с любопытством спросил музыкант, но Дэн хлопнул его по плечу, говоря, что все в порядке.

Я в некотором смущении глянула на гостя, но тот, явно не чувствуя неловкости и широко нам улыбаясь, сказав, что мы «потрясающе искренне смотрится друг с другом». Мне даже показалось в тот день, что Кирилл – деликатный и милый, но второй день и остальные расставили все по своим местам. Верно говорят, что время – союзник правды! Кто говорит? А, неважно, пусть будет, что я!

Так мы и провели пол вечера: я изумленно молчала и большими глазами взирала на Кезона, Смерчинский веселился по поводу того, что его очередной сюрприз удался, а Кезон, которого вообще-то звали Кириллом, наблюдая за нами, как естествоиспытатель за новым прибором, болтал с Денисом обо всем на свете, умудряясь при этом что-то печатать в своем телефоне. Их общение было ненапряженным, легким, как будто бы они виделись почти ежедневно. Что примечательно, они оба не пили алкоголь – наконец-то среди друзей Смерча появился хоть кто-то, кто умеет расслабляться без компании зеленого змия, кроме Ланде, разумеется.

А еще эти двое почти не говорили о детстве и почему-то не вспоминали прошлое, что обычно делают два давно не видевшихся человека. Дэн и господин музыкант с легкой душой рассуждали на самые разные темы – от спорта и искусства до машин и мотоциклов – одной страсти на двоих. О женщинах они тоже говорили, правда, с оглядкой на меня, и все больше шутили. Дэн подкалывал меня, а Кезон – Дэна.

– Мне всегда было интересно, с каким человеком ты свяжешь свою жизнь, – сказал вдруг Кирилл между делом, очень тактично не упоминая Инну Князеву.

Денис посмотрел на меня – долгим, теплым, мягким взглядом, и я не могла не улыбнуться в ответ.

– Жизнь нужно связать со своим человеком, – просто ответил он, накрывая мою ладонь своею. Стало до ужаса приятно – словно мою макушку осветило солнце.

Кезон бросил на нас странный изучающий взгляд.

– Наверное, ты прав. Вырос, что ли, малыш Денни? – он ловко перегнулся через столик и потрепал Смерча по волосам.

– Ты старше его? – тотчас спросила я, переставая робеть.

– На несколько лет, – туманно ответили мне. – Но тут, – коснулся указательным, чуть заостренным пальцем виска Кирилл, – наш возраст существенно отличается. Кто-то из нас остается вечным подростком.

Кто из них вечный подросток, я так и не поняла – у музыканта зазвонил телефон, и он вынужден был ответить на звонок.

– Как он тебе? – с любопытством спросил Денис.

– Классный, – честно ответила я. – Никогда не думала, что с таким, как Кирилл можно вот так вот запросто болтать.

– Не увлекайся слишком, – мягко сказал Смерч, между делом разливая сок по бокалам.

– Ревнуешь? – вспыхнул во мне веселый плящущий огонек. – Смерчинский, ты вершина эволюции логики – сам же его пригласил, и сам же ревнуешь!