Текст книги "Корпорация IMAGEN"

Автор книги: Джейн Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Кэсси пристально смотрела на верхний этаж, где находился кабинет Морган, пока солнце, выглянувшее из-за крыши, не вспыхнуло, заставляя ее отвести взгляд. Башня Брей была единственным университетским корпусом, где она ни разу не оставила свои флаеры. В этом не было необходимости, благодаря тому, как она все организовала. Время от времени обход факультетов делал Никол. В этом был смысл. Он относился к той же области – математика и естественные науки – и мог свободно входить в Башню, не вызывая подозрений. Проходя через эти раздвижные двери, он ничем не рисковал, в отличие от нее.

Повернувшись спиной к башне, она отстегнула велосипед. Да, наверное, до сих пор она молчала именно из-за потрясения. Которое, возможно, уже прошло. Но это не означало, что ей пора перестать бояться.

ОБЗОР МАРКЕТИНГА: ПРОФИЛИРОВАНИЕ ИГРЫ ВООБРАЖЕНИЯ ОБЕСПЕЧИВАЕТ РЕАЛЬНУЮ ОТДАЧУ ДЛЯ ЛЮКСОВЫХ БРЕНДОВ

Когда британский биотехнологический стартап IMAGEN запустил первую по-настоящему иммерсивную, индивидуально сгенерированную виртуальную реальность, предполагалось, что Игра Воображения изменит профилирование потребителей и аналитику данных. Итак, как профилирование виртуальной реальности повлияло на рынок высокой чистой стоимости[7]7
  Высокая чистая стоимость – частные или семейные активы, превышающие 1 млн долларов (спец. термин).


[Закрыть]? Хотя изначально IMAGEN создавалась для развития коммерческого потенциала виртуальной реальности в здравоохранении, еще на ранней стадии компания перенесла свой исследовательский фокус на более прибыльную область – виртуальную реальность как развлечение. И бренды, которые уже давно пользовались для установления значимых отношений с клиентами, применяя инструменты нейромаркетинга и анализа устремлений, восприняли образные данные, получаемые компанией IMAGEN, как фактор, меняющий правила игры в отрасли.

«С точки зрения маркетинга, уникальность Игры Воображения в том, что она позволяет брендам понять желания потребителей на совершенно ином уровне, – объясняет Сара Уэстленд, директор по развитию бренда в компании IMAGEN. – Такой подход позволяет нашим клиентам напрямую учитывать интересы потенциальных потребителей. И поскольку в настоящее время 60 % пользователей с базовым аккаунтом и почти три четверти пользователей с платиновым аккаунтом классифицируются как лица с высокой чистой стоимостью или потенциальные лица с высокой чистой стоимостью, эта модель предлагает чрезвычайно эффективный способ достижения рынка, богатого денежными средствами и защищенного от рецессии».

Точный метод, применяемый компанией IMAGEN для экстраполяции значимых данных из неструктурированного виртуального опыта, является тщательно охраняемой тайной: компания может раскрыть только часть ее, а именно, что биологические данные, генерируемые людьми во время получения ими иммерсивного опыта, преобразуются в цифровые данные специально запрограммированными биомолекулами, которые и являются носителями виртуального опыта пользователя. Эти данные считываются электронным приемником пользователя, кодируются в виде цифровых пакетов и передаются по сети 6G на центральные серверы IMAGEN, где они группируются вместе с уже существующими данными для машинного анализа и анализа поведения субъектов системы.

Согласно Уэстленд, в результате профилирования виртуальной реальности можно обеспечить желательную сквозную линию, которая позволяет брендам эффективно ориентировать рекламные кампании через каналы средств массовой информации и новые платформы. «Традиционные методы сбора и анализа данных не позволяют в достаточной степени персонализировать рекламные кампании, но с помощью профилирования виртуальной реальности в составе комплекса бренды могут создавать индивидуальные мотивирующие связи и поддерживать их по всему спектру средств массовой информации. Например, пользователь с платиновым аккаунтом из Лондона захочет расслабиться в Игре Воображения, промчавшись по побережью Западной Австралии в роскошном спортивном автомобиле. Таким образом, клиент, которому мы предоставляем эти данные, может экстраполировать, что для этого человека релаксация связана со скоростью, действием, адреналином и с определенной обстановкой, и как результат персонализировать соответствующим образом свое маркетинговое сообщение».

Профилирование виртуальной реальности компанией IMAGEN оказалось популярным среди люксовых брендов. Уэстленд подтверждает, что в число их клиентов входят крупные поставщики вина, предметов искусства, туристических услуг, недвижимости, частная авиация и элитная розничная торговля. Значит, эти бренды понимают, что их инвестиции окупятся?

Майкл Роско, отвечающий за маркетинг и электронную коммерцию в Совместной программе обеспечения операционных расходов, положительно относится к добавленной стоимости, созданной в результате профилирования виртуальной реальности. «Данные стали суперизбыточными, но генерировать из них идеи, которые могут увеличить доходность, трудно. Интеграция данных виртуальной реальности с нашими существующими CRM-системами[8]8
  CRM-системы (англ. Customer Relationship Management Systems) – это системы управления взаимоотношениями с клиентами; специальное программное обеспечение, позволяющее создавать карточки клиентов и отслеживать историю взаимодействия с ними.


[Закрыть] означает, что мы можем индивидуально ориентировать потребителей, обладающих высокой чистой стоимостью, на соответствующий контент, отвечающий их запросам. В результате мы получим более полный взгляд на наших клиентов, который позволит создавать личные и устойчивые отношения с клиентами и проводить ребрендинг с помощью персонализированной коммуникации. В конечном счете наше предложение становится более адресным, гибким и быстрореагирующим, и мы видим, как это отражается на окупаемости инвестиций». Пока Игра Воображения доступна только в Великобритании, но IMAGEN готова выйти за рубеж. Технология недавно прошла лицензирование на применение в Японии, Корее и ряде других стран Юго-Восточной Азии, и в настоящее время рассматривается заявка на лицензирование в США. Компания стремится регистрировать международные бренды класса «люкс» вместе со своими внутренними клиентами, и по мере увеличения числа пользователей в стране и за рубежом наборы данных, соответственно, тоже увеличатся, что позволит проводить более широкий содержательный анализ ожидаемых тенденций в дополнение к личному профилю.

А как насчет слухов, что IMAGEN развивает социальный потенциал в отношении Игры Воображения, позволяя пользователям разделять друг с другом их виртуальный опыт? Для маркетологов это захватывающая перспектива. Уэстленд не пожелала ни подтвердить, ни опровергнуть возможность такого «режима взаимодействия». «Мы знаем, что людям очень понравился бы этот режим, как пользователям, так и клиентам. Игра Воображения – это продукт исследований и разработок на протяжении более 10 лет, с инвестициями в сотни миллионов фунтов, и любое значительное дополнение к функционалу будет таким же ресурсоемким». Поэтому пока такой режим остается заманчивой, но отдаленной перспективой.

Глава пятая

Похоже, у соседа опять проходила вечеринка. Давно не стриженная лужайка перед домом пестрела уликами: на солнце вспыхивали пустые банки из-под пива «Теннентс»; кто-то вынес пару стульев из столового гарнитура, а потом забыл убрать их обратно. Кожаная куртка, еще мокрая от вчерашнего дождя, валялась забытая, а примятая трава указывала, где сидел ее владелец. Судя по всему, прошлую ночь лучше было провести в другом месте.

На лестнице держался стойкий запах несвежего пива и сырого бетона. Кэсси осторожно пробралась мимо лужицы, натекшей из брошенной банки, перешагнула через засохший кусок пиццы, поднос с фастфудом, вымазанный красным соусом, и постаралась не наступать на разбросанные повсюду сигаретные окурки. По мере продвижения к комнате голос, бубнивший где-то на заднем плане, становился громче: по местному радио что-то быстро и громко вещал диджей. Она отперла входную дверь и закрыла ее за собой, но голос последовал за ней, просачиваясь вместе с запахом жареной пищи сквозь тонкие оштукатуренные стены, отделявшие ее тринадцать квадратных метров от соседских.

В комнате вечно стоял полумрак, и, когда она опускала жалюзи на единственном маленьком окошке, становилось почти темно. Ей не терпелось избавиться от вчерашних трусиков. И почему не приняла душ у Льюиса? Утром она застеснялась, чего и в помине не было накануне вечером: показалось, что душ – это слишком личное, хотя представилась такая отличная возможность принять его в чистоте и уединении. И вот теперь в халате, с полотенцем под мышкой, она прошествовала с сумочкой, в которой лежали туалетные принадлежности, по коридору, заперла дверь в общую ванную и целую минуту поправляла выбившиеся волосы, прежде чем заставила себя встать под струи воды.

Обычно она носила ту одежду, которая попадалась ей под руку. Теперь же по какой-то причине она дважды обдумывала свой выбор, прикладывала прямо на плечиках топики и юбки друг к другу, проверяя, сочетаются ли они или слишком разнородные. В конце концов, раздосадованная на себя, она зажмурила глаза и схватила одежду наугад – черные брюки и футболку Thin Lizzy[9]9
  Thin Lizzy – ирландская рок-группа, созданная в Дублине в 1969 г. Лирическая основа песен – бытовые зарисовки, любовь, баллады.


[Закрыть], вероятно, оставшуюся от отца. Во всяком случае, эту футболку Алан не выбирал для нее. Те хранились в отдельном ящике. На ее шестнадцатый день рождения он впервые подарил ей подарок – классическую футболку с Sonic Youth[10]10
  Sonic Youth – американская группа экспериментального рока из Нью-Йорка (1981–2011).


[Закрыть]. Ни она, ни Алан не слышали тот альбом, но черно-белая пара шестидесятых годов была самой классной, которую Кэсси когда-либо видела: женщина с сигаретой, поднесенной к губам, мужчина, приобнявший ее за плечи, оба они были запечатаны, невыразительны, спрятаны за сплошной чернотой своих теней. «Я украла парня у моей сестры, – было написано словно от руки рядом с изображением. – Через неделю мы убили моих родителей и отправились в путь». Кэсси носила ее в школу, под обычной рубашкой, и смелые черные линии пробивались сквозь тонкий полиэстер, вызывая неодобрение учителей. Вопреки духу правил, если не букве, заместитель директора проводил с ней воспитательные беседы, но ничего не мог поделать с ее неправильным настроем, и он знал это. Позже Алан также носил ее футболку, которую она отыскала для него на китайском вещевом рынке. Надпись на груди гласила: «счастливые будни прекрасно», а на спине – «Улыбайся и беереги». Заместитель директора отозвал его в сторону для такой же воспитательной беседы. Алан охотно согласился: этот человек, конечно же, нарушил правило? Написал две буквы «е» подряд! Это было его первое правонарушение. Теперь не имело смысла прятать картинки и надписи под другим слоем одежды, но она все равно продолжала. Иногда ей казалось, что так сохранялась некая связь, что-то общее с ним, хотя он, наверное, и не подозревал об этом. А иногда такое поведение напоминало послание самой себе. Футболку Sonic Youth она не носила уже много лет, но у нее все еще были «счастливые будни». Надпись почти стерлась, но еще можно было разобрать «Улыбайся и беереги».

Из кармана куртки она выложила на комод потрепанное приглашение. Светлой памяти… Теперь нужно связаться с Аланом – сообщить, что она придет на поминальную службу, придет ради него. У нее был старый номер городского телефона Валери. Вдруг получится дозвониться до Алана.

Но сначала – цветок. Его надо полить, пока она не забыла. На сегодняшний день ее сосредоточенность, ее память – еще не все проблемы, которые подстерегали ее, и важно, чтобы растение сохранилось живым. На этикетке было написано «шеффлера», но это было какое-то зонтичное растение. Раньше у них дома росла шеффлера, по крайней мере, так называла то растение мама, хотя оно и не напоминало зонтик, скорее, множество опущенных рук. Ее цветок рос хорошо, и она заботилась о нем. На темных листьях осел тонкий слой пыли, и Кэсси, зажав в кулаке край рукава, принялась тщательно протирать их один за другим, стараясь не помять.

Когда листья засверкали, а почва стала влажной, Кэсси устроилась, скрестив ноги, на полу рядом с кроватью, между вешалкой и комодом. С планшетом в руках, она репетировала фразы сначала в голове, затем – вслух. Мне так жаль… Мне было так жаль узнать… Мне жаль твою маму… Кашлянув, чтобы прочистить горло, она набрала номер.

Гудок царапал слух, отдаваясь эхом, словно звук шел издалека, и во времени, и в пространстве. Она представила звонящий в пустом доме телефон. Он всегда стоял на низком столике в прихожей. Включился автоответчик, и, прослушав сообщение Валери до конца, Кэсси повесила трубку. Небольшой акт уважения, памяти, желания не прерывать ее на полуслове.

Всего шесть шагов, и она оказалась в крохотной кухне. Приготовила чашку чая, но не стала выбрасывать пакетик – оставила на вторую чашку чуть позже. Она размяла тонкую сигарету и выкурила ее в окно, ожидая, пока остынет чай. В телефонной книжке был еще один номер: «Рафаэль-Хаус». И она позвонила бы, не раздумывая, если бы была уверена, что они смогут говорить, как и прежде. Если бы она знала наверняка, что говорит с ним настоящим.

Он всегда разговаривал так легко, будто для него это было так же просто, так же очевидно, как дышать. Когда Алан появился в школе, он не обратил внимания на социальную иерархию класса, или она не произвела на него никакого впечатления. Говорили, что он переехал с границы, но скажи они, что он прибыл с другой планеты, она бы все равно поверила. Она видела, что с новыми учениками это происходило как-то по-другому. Обычно школьное сообщество год решало – принять или отвергнуть, и, попав в ту или иную категорию, ты уже ничего не мог изменить. Алану повезло. Он ловко управлялся на спортивном поле, поэтому мальчишки хотели заполучить его себе. А его внешность была довольно привлекательной, чтобы о нем мечтали девочки. Мечтала и Кэсси. И он светился. Сияние рыжевато-золотистых волос, вьющихся над воротом, продолжалось в бледно-голубых глазах. Ей хотелось дотронуться до его губ, провести по ним указательным пальцем. Он мог бы стать первоклассным засранцем, войти с важным видом в четвертый класс и устроиться прямо на троне: главный мальчик. Но плевать он хотел на себя, он ничего этого не знал и знать не хотел. Будто не замечал, что повсюду окопы, мешки с песком и колючая проволока. Не понимал, что есть люди, с которыми ты общаешься, и есть все остальные. Он был идиотом, который не нашел ничего лучше, чем заговорить с Кэсси. Ну совершенным идиотом.

Зависнув над кнопкой вызова, ее рука напряглась, будто кровь в венах сгустилась и замедлила ток. Планшет зажужжал от залпа рекламы, и Кэсси восприняла ее как отсрочку. Научная литература по лучшим ценам! Беспристрастный финансовый совет… Быстрая доставка свежих продуктов… Положив планшет экраном вниз на подоконник, она подняла кружку. Немного помедлила.

На поверхности трепыхалось черное пятнышко. Чайный лист, выбившийся из пакетика. Чайный лист с лапками, гребущими, чтобы удержаться на плаву. Таракан. Крошечный, только что вылупившийся. Обваренный кипятком, но живой. Ну еще бы! Тараканы вообще никогда не умирали! Она встала, спокойно, в вытянутой руке, пронесла чашку к раковине и вылила чай. И, только открыв краны на полную мощность, поняла свою ошибку. Зря она не выбросила его в окно, как можно дальше. Теперь эта тварь была глубоко в трубе и вне досягаемости. В мокрой черноте она будет расти. Размножаться. И через месяц, протиснув свое мясистое тело через сливное отверстие, снова вылезет наверх, возглавив целую армию мерзких насекомых.

Кэсси стиснула зубы. Так было уже не в первый раз. Причиной мог стать любой из соседей, кто оставлял гнить остатки пищи, горы немытой посуды, картонные коробки из-под еды с доставкой на дом. Они жили в свое удовольствие, вместе с вредителями, которые расползались по стенам всего дома. Потребуются недели и бесконечные телефонные звонки, чтобы домовладелец принял меры. А пока она достала из-под раковины липкие листки, оставшиеся со времени последнего нашествия. Микроволновка, тостер, чайник – все это их излюбленные горячие точки. Отсюда и тараканий чай.

Реклама на планшете закончилась, и на экране, на рабочем столе, опять появилась фотография племянника и племянницы. Сосед переключил радиостанцию: хардкор по всем направлениям, настойчивый и пронзительный, как приступ панической атаки. Двести ударов в минуту обрушивались на хлипкую стену так, что звук проходил сквозь нее, будто стены и в помине не было. И все же внутри стены оставалось место для жизни, для пока еще крохотных насекомых, которые размножались, чтобы распространиться по всей округе.

Сначала в голове, потом вслух, она отрепетировала новую фразу.

Мне очень понравилась прошлая ночь… Я отлично провела время прошлой ночью… Мне было очень хорошо с тобой…

Сделала новый выбор, легкий выбор; прокрутила контакты на экране и тут же, не откладывая, позвонила.

– Льюис? – Она улыбнулась. И услышала, как потеплел ее собственный голос. – Да, я тоже… правда, отлично.

Глава шестая

Ее притягивала мысль о его квартире – его большой, чистой, уютной квартире, а также о его кровати, его руке на ее бедре, тепле от его тела на ее спине. Хотя, когда он предложил приехать к ней, она почти согласилась, просто чтобы увидеть его лицо, ощутить жуткий контраст с ее унылым домом-коробкой, единственным магазином, постоянно закрытыми стальными жалюзи, и общей ванной комнатой. Но от такой реакции у нее могла возникнуть неприязнь к нему, а обида совсем не относилась к тем чувствам, которые ей хотелось переживать сейчас.

Он встретил ее тактичным поцелуем в щеку, средним между тем, как приветствуют друг друга друзья и соседи по постели.

– Добро пожаловать обратно! Давненько не виделись.

– Да уж часов двенадцать. Даже сомневалась, что узнаю тебя.

Он закрыл за ней дверь.

– Есть хочешь?

– Могу поддаться искушению.

– Надеюсь, так и будет. Так есть хочешь или нет?

Насмешливо прищурившись, она только покачивала головой, пока он вел ее на кухню. Сегодня он был другим и нравился ей. Более прямой, менее сложный. Трудно представить, что он мог сказать что-то вроде «Я не готов».

– Рад, что у тебя хорошее настроение, – сказал он, – хотя я ожидал совсем другой реакции.

– Льюис, я смеюсь вместе с тобой. А не над тобой.

Он пожал плечами:

– Все в порядке, переживу. Я собирался приготовить пасту. Обычные лингвини, с голубым сыром и грецкими орехами. Как тебе такой вариант?

Очень даже вариант. Последнее, что стряпала она, была лапша быстрого приготовления и кусочек тоста.

– Звучит неплохо. Нужна помощь?

– Просто посиди со мной на кухне.

Она наблюдала, как ловко он управлялся у кухонной стойки, и думала о том, как все неожиданно получилось. Как быстро она почувствовала себя с ним легко. По дороге сюда Кэсси пробиралась по асфальту, покрытому колдобинами. Асфальт скукожился и потрескался, словно на поверхность пробивалось что-то живое. Проезжая по набережной вдоль канала, покрытого зеленой слизью, нарушенной только пластиковыми пакетами и тележками для покупок, она видела чуть ли не на каждой скамейке мужчин, заливавших свое мертвое время таким количеством сидра, что хватило бы на целую вечеринку. На участке дороги под мостом, колонизированным местными юнцами, она получила от них пару ударов камешками, прежде чем оказалась на безопасном расстоянии. И вот, наконец, добравшись до квартиры Льюиса, она попала в более спокойный и добрый мир. По́зднее солнце согрело потертое дерево стола. Вода закипела, по кухне поплыл запах макарон, окна покрылись паром, рассеивая свет. Еще приятнее было то, что еду для нее готовил кто-то другой. Она уже забыла, когда в последний раз кто-то готовил для нее. Понимала, что к такому образу жизни нельзя привыкать, нельзя слишком расслабляться. Но, находясь здесь, она собиралась насладиться этим в полной мере.

Льюис рубил мясо, стоя к ней спиной.

– Как прошел рабочий день? – поинтересовался он. – Кстати, где ты работаешь?

– В университете… один из скучных администраторов, я… Ой! – На стол, прямо рядом с ней, с глухим звуком шлепнулось нечто, появившись буквально из ниоткуда. Комок рыжего меха. И бешеный взгляд подходящий.

– Ну что, явилась? Это Пита. Разве вы не познакомились вчера?

– Похоже, что нет. – Рыжее существо все подобралось и сузило глаза. Чувствуя себя неловко, Кэсси отвела взгляд. – Ты серьезно назвал своего кота Питером? Обычно так котов не называют.

– Нет же, Пи-та. И это девочка.

– Ладно. Пита… как плоский пресный хлеб? По-моему, такая кличка еще более странная, нет?

– Пишется как пита, в смысле хлеб, но не поэтому. Это аббревиатура. Расшифровывается, как «заноза в заднице»[11]11
  Pita – Pain In The Arse (англ.).


[Закрыть]. – Ого, ничего себе. Говоришь, что чувствуешь. – Кэсси неуверенно подняла руку, собираясь погладить кошку. Осуждение – вот что она прочитала в безжалостном взгляде Питы, который, казалось, говорил, что ей всё известно и всё это она осуждала. Выгнув спину, кошка повела ухом и на секунду повернулась к Кэсси сморщенным задом под помахивающим хвостом. А затем тяжело спрыгнула на пол.

– Обычно она дружелюбная, – заметил Льюис, возвращаясь к готовке.

Он обжарил грецкие орехи. Слил воду из кастрюли с макаронами. Натер сыр. Выложил все на большую тарелку, перемешал и поставил на стол.

– Оливковое масло. – На столе появилась изящная керамическая бутылочка. – Соль, наверное, не нужна, там же голубой сыр, но… на всякий случай. – Маленькая солонка из того же набора. Два стакана воды.

– Выглядит великолепно. Пахнет замечательно.

Льюис поднял стакан:

– За твое здоровье!

Вода, из-за нее.

– Слушай, ты можешь не пить, если хочешь. Ну… если ты не привык так делать за обедом. И сейчас пьешь воду только из-за меня.

Он пожал плечами:

– Иногда я и так делаю. Не всегда. А ты теперь никогда, я правильно понял?

– Проще остановиться полностью. По правде говоря, ничего в алкоголе особенного нет, как можно было бы предположить. – Она принялась за еду. – Знаешь, у некоторых в группе выздоровление напоминает их ребенка – постоянно нуждается в защите, питании и заботе. Они не сводят с него глаз. Неважно, какая проблема – алкоголь или наркотики, оно все равно остается в их жизни главным.

– А у тебя не так?

– С алкоголем не так, абсолютно. Для меня он лишь средство перемещения, и я никогда не нуждалась в нем физически. Хотела полностью отключиться, прямо до пустоты, до пробелов, хотела, чтобы он вырубил меня из реальной жизни, но тошнота, похмелье… – Она поморщилась. Опиаты лучше компенсировали Игру Воображения, но их труднее достать. Что же до алкоголя… Она никогда не испытывала жажду первого глотка с приходом нового дня, ей приходилось заставлять себя сделать этот глоток – словно принять лекарство или наказание. И теперь, уловив запах, доносившийся из дверей паба, она не испытывала искушения, хотя по-прежнему задерживала дыхание и отворачивалась. – С моей стороны было бы нечестно посещать собрания группы только по этой причине. Хотя иногда я все равно чувствую себя обманщицей, поскольку сомневаюсь, что у меня вообще была зависимость. А потом вспоминаю, как она подкралась ко мне. Я же с самого начала пользовалась Игрой Воображения каждый день, это было моей работой, понимаешь? Исследование, знакомство с продуктом, тестирование на наличие багов. Даже когда я заходила не по работе, а для развлечения, это было такое же занятие, как смотреть телевизор или читать книгу, только интереснее. Не знаю, как все происходило у тебя, но иногда вместо Игры Воображения я выбирала телевизор или книгу, к примеру, если сильно уставала и просто хотела, чтобы кто-то другой рассказал мне историю. Когда не хотелось создавать самой.

Льюис кивнул, соглашаясь.

– На самом деле, речь не об историях. Наверное, правильнее сказать «ощущения», ведь так? Или мгновения. Напряженные мгновения.

– Похоже, ты ничем не отличалась от обычного пользователя…

– Меня всегда удивляло, как быстро пролетали два часа. А потом случилось… Не знаю, почему, но я вдруг стала лучше управляться. С воображением. Может, сказались многие часы практики. И как только это произошло, Игра просто захватила меня. Мне было все труднее не иметь с ней дела. Помнишь, как в «Волшебнике из Страны Оз»[12]12
  «Удивительный Волшебник из Страны Оз» – детская книга американского писателя Лаймена Фрэнка Баума, вышедшая в свет в 1900 г. По сюжету, главные герои направляются в Изумрудный город и в конце концов попадают туда. Город выглядит изумрудным только потому, что все жители носят зеленые очки. Снимать эти очки запрещено. А если бы кто-то снял их, то увидел бы обычный город, с постройками не из изумруда.


[Закрыть], когда все черно-белое, а надеваешь зеленые очки, и все внезапно становится изумрудным? Именно так я и ощущала разницу между реальной жизнью и Игрой Воображения.

– Да, – согласился он. – Именно так все и было.

Несколько секунд они сидели молча.

– В каком-то смысле нам даже проще, чем другим, – добавил Льюис. – Какая разница, что каждый день нас терзает искушение вернуться! Все равно не можем.

– Согласна.

– Хотя, конечно, не все так просто, да? – Он поднял пасту на вилке и позволил макаронам соскользнуть обратно на тарелку. – По-моему, это важная часть нашей жизни. Ты не голодна?

Он посмотрел на Кэсси.

– Сегодня мне попалось кое-что интересное об Игре Воображения. Подожди. Я покажу. – Он встал и принес с кухонной стойки планшет, сел и принялся одной рукой постукивать по экрану, продолжая другой накручивать на вилку лингвини. – Я же видел в ленте новостей… где-то… подожди… да, вот эта новость. IMAGEN только что опубликовала последние данные по числу пользователей. И как ты думаешь, что они показали?

Кэсси нахмурилась:

– Наверное, как обычно. Увеличение на двадцать процентов или что-то вроде того?

Льюис развернул планшет к ней.

– Здесь сказано, что весь последний квартал компания фактически теряла пользователей. Они удержались на уровне прошлого года, но по сравнению с предыдущим кварталом этот показатель понизился, не радикально, конечно, всего-то полпроцента – и все же…

Она пробежала глазами текст. Ничего нового она не обнаружила сверх того, что сообщил ей Льюис. Статистику объявили в конце дня, и интернет отреагирует неизбежным потоком рассуждений и аналитики только через несколько часов: технические комментаторы будут утверждать, что они предвидели замедление, финансовые журналисты представят свои спекуляции как факт, поборники неприкосновенности частной жизни осудят продажу нейрологических данных, а «Кампания за Реальную Жизнь» примется раскручивать это снижение числа пользователей как начало конца Игры Воображения.

– И все же при ожидании роста в двузначных цифрах, это снижение имеет значение.

– Читай вот там, в последнем абзаце… – Он показал пальцем. – По словам пресс-секретаря, такое снижение является частью их плана развития… постоянная цель которого – период консолидации и так далее.

Прочитав текст, она посмотрела на Льюиса и увидела вопрос на его лице.

– Не было такого. Если только они полностью не изменили план с тех пор, когда я работала у них.

– И насколько это вероятно?

Кэсси покачала головой. Вернулась к отчету. К новости прилагалась архивная фотография их генерального директора Эрика на фоне подсвеченного логотипа Игры Воображения в приемной офиса IMAGEN. Она знала, что Эрик потратит пятнадцать минут на идеальный узел галстука, а потом будет нетерпеливо дергать фотографа, не давая подобрать наиболее удачный ракурс.

– Они и раньше отодвигали в сторону некоторые аспекты, – рассеянно проговорила она. – Я имею в виду области развития. В прошлом тоже был неплохой потенциал, который они разрабатывали для терапевтической практики, но это направление сочли невыгодным или что-то в этом роде. Во всяком случае, все произошло еще до того, как я пришла работать к ним. – Она развернула планшет к Льюису. – Не понимаю, зачем им намеренно урезать рост. В стратегии никогда не было никакого «периода консолидации», тем более направленной на сокращение числа пользователей, каким бы дерьмом его ни прикрыли.

– Тогда… что это может быть?

– Я-то откуда знаю? На данный момент могу сказать только одно: это не моя проблема. – Она отодвинула тарелку. – Извини, но у меня не получится доесть, хотя все очень-очень вкусно.

– Оставим на завтрак?

Она бросила на него удивленный взгляд.

– Слушай, давай не будем отвлекаться, – продолжил Льюис. – По-твоему, это снижение может быть связано с тем, что случилось с нами?

В желудке чувствовалась приятная тяжесть нормальной еды, но тарелка все еще стояла на расстоянии вытянутой руки. Кэсси взяла маленький кусочек грецкого ореха.

– С чем именно? – поинтересовалась она.

– Не знаю, просто… подумал, что если нас больше…

– Больше зависимых…

– Да, тогда, может, причина в этом?

– Хочешь сказать, они не теряют пользователей, а намеренно отключают их? – Кэсси внимательно посмотрела на него. – Снижение на полпроцента против ожидаемого роста на двадцать процентов? Много людей получается. – Она покачала головой. – Не знаю, сколько, но для начала – пятьсот? Тысяча? Возможно ли, чтобы столько людей сделали то, что сделал ты?

Льюис улыбнулся:

– Я, конечно, технический гений, но теоретически вполне возможно. Реальное препятствие осталось прежним: обогнать техническую команду IMAGEN. Так благодаря взлому, который устроил я, они исправили эту лазейку, но это не значит, что других путей нет. Они просто обязаны быть.

Он наклонился вперед. Она даже не представляла, что он способен так широко распахнуть глаза. Сама того не желая, Кэсси сделала противоположное движение – откинулась на спинку стула.

– Ладно, – согласилась она, – может, и так.

– Но это же меняет дело! Ты так не думаешь?

– Каким образом? Не вижу, как.

– Ну, как же ты не понимаешь… это же может означать, что мы были ни при чем; мы не виноваты. Если нас больше, достаточно много, это может означать, что Игра Воображения вызывает привыкание. Она небезопасна или… или недостаточно отрегулирована. Можно подать на компанию в суд!

Она почувствовала, что закрывается, отстраняется. Должно быть, он заметил это состояние по ее лицу.

– Что? Что такого я сказал?

На мгновение она потеряла дар речи. Обида снова захлестнула ее. Ему-то чего судиться? Что он потерял? У него свой дом, своя карьера, свое будущее… Он не понимал. А она не стала ничего объяснять. Есть вещи, которых она не могла, не хотела касаться, которые все еще лелеяла где-то в глубине души, а ему не нужны подробности. Но необходимо, чтобы он знал, как ему повезло.

Кэсси сделала глоток воды.

– Слушай. – И она рассказала ему.

Игра Воображения: она видела тот светящийся логотип в последний раз. Двигаясь по вестибюлю словно во сне, вырванная из реального мира, неуверенная в происходящем. Они отправили ее домой, хотя она и не была больна. Просто устала. Сильно устала. Сотрудники службы безопасности – Дэйв держал ее за левую руку, Джастин – за правую, – отвели ее через главный выход на парковку. Ждали, когда она уедет, но у нее не получалось завести машину, и она не могла смотреть прямо и вообще была не в порядке, поэтому они вызвали ей такси и дождались, пока пришла машина и она села в нее.

От мертвого сна, который длился день, ночь и второй день, ее пробудил звонок в дверь. На лестничной площадке стояли три сотрудника компании: Лиэнн, директор кадровой службы, Ксав, директор операционного отдела, и юрист. Пройдя в квартиру, они сели на диван и стулья и заговорили, не глядя ей в глаза, словно никогда и не были с ней знакомы. Говорили, что произойдет, если она не подпишет бумаги, которые юрист достала из портфеля. Распишитесь здесь. Фамилия, имя полностью и дата. И еще раз: здесь и здесь. Все еще слишком уставшая, с затуманенным сознанием, ничего не понимающая. Казалось, ее мозг пульсировал в черепе, и каждая его клеточка взывала к миру, умоляя перестроиться в мягкое, теплое, доброе.