Текст книги "Корпорация IMAGEN"

Автор книги: Джейн Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– И поэтому ты стала посещать в группу?

– Ты хочешь спросить, было ли что-то еще? Да, чего уж там, много с чем пришлось разбираться… или не разбираться. – Много с чем – это ее сестра Мэг, дети и печальные последствия семейных отношений. Она отогнала эти мысли. – До кучи – период, когда я слишком много пила и все такое, и… сидела вообще без денег, проблем хоть отбавляй… тяжело было.

И вот, наконец, свершилось: она рассказала свою историю, которая ничем не отличается от историй других участников группы. Тяжело было. Достаточно. Она наскучила сама себе.

– А у тебя? – спросила она. – Были другие маленькие пристрастия или только Игра Воображения в чистом виде?

– Игра. Куда уж больше.

Кэсси вдруг заметила, что музыка не играла. Сотрудники протирали соседние столики, выключали свет. Из клиентов остались только они.

– Нам, наверное, пора. Пусть спокойно закрываются.

Она подождала, пока он соберет свои вещи, вело-сумку и шлем, и они вместе поднялись по ступенькам из подвала на улицу. Огромное яркое небо заставило ее заморгать: чувствовалось, что уже поздно, когда они выбрались на улицу из своего «укрытия». Но, в конце концов, уже и должно быть поздно. Хотя почти наступил июнь, и весь вечер будет светло.

Они шли пешком обратно к дому, где проходили собрания группы. Оставалось еще много тем, на которые они не могли говорить. Хотелось побольше узнать о Льюисе. И кое-что еще заинтересовало ее. Его запах, теплый и пряный, пробудил воспоминание, некое чувство, почти осязаемое, и ей никак не удавалось вспомнить, пришло оно из Игры Воображения или нет. И она стряхнула это чувство, потому что он был реальным. Льюис был настоящий, и здесь и сейчас было так реально, как она не чувствовала уже очень давно.

Тот слой кожи все еще не восстановился, слой, который она утратила на собрании группы, когда подняла руку, чтобы подать ему знак. Сейчас ей был нужен от него какой-то другой знак. Который позволит ей понять, что происходит у него в голове или с телом, под кожей и в мозгу. Она украдкой посматривала на него в надежде, что головокружение вернется и удастся заглянуть в его мысли. Но его глаза оставались слишком темными. Слишком прищуренными. Нечитаемыми.

У велосипедной стойки, где стояли их велосипеды, она достала из кармана ключ и отстегнула цепь. Льюис улыбнулся, будто она сделала что-то забавное.

– Что? – спросила она.

– Удивительно, что ты его запираешь!

Вскинув брови, она пристально посмотрела на него. Похоже, первое впечатление о нем все-таки оказалось верным. Запихнув замок в сумку, она повернулась, собираясь вскочить на седло.

– Ну да, конечно. Куда уж мне.

– Стой, погоди, я не это имел в виду… Смотри, переднее колесо вроде немного не в порядке. Руль хорошо работает?

Кэсси оглянулась на Льюиса. Пожала плечами.

– Если хочешь, можем поехать ко мне. И я починю его.

Она немного помедлила, готовая в любой момент поставить ногу на педаль. И поехать на велосипеде в свою убогую комнатушку, где полночи, не давая уснуть, из квартиры соседа, в дверь которого клиенты стучались в любое время суток, будет греметь музыка. А она будет разглядывать приглашение на похороны Валери и думать об Алане, совсем одна. Думать о поминальной службе через пять дней и о том, как это невыносимо, но все равно она должна пойти.

Или в квартиру Льюиса. Всего на одну ночь, совершить ненадолго побег из своей мрачной реальности, который он, кажется, предлагает.

Конечно, рискованно. Возможно, поэтому ей так хотелось согласиться. А может, дело в ее любопытстве по отношению к нему или еще гораздо проще. Она начала рассказывать свою историю, в общем-то, приличному мужчине, после слишком долгого одиночества, и в этом заключался весь секрет.

Глава третья

Раньше Льюис и представить себе не мог другую женщину в своей квартире. Как ее присутствие изменит воздух, заставляя молекулы вибрировать в каждой комнате.

Но когда он заварил чай, и они снова заговорили, все стало не так уж плохо. Конечно, они разговаривали об Игре Воображения. Ничего личного. Ничего важного. Она жаловалась на забывчивость как результат того, что Игра сделала с ее мозгом. Он сказал, что у него было точно так же. Она сидела за кухонным столом, совсем близко, можно было дотронуться. И казалась вполне уютной, хотя нет, так нельзя сказать по отношению к ней. Он понял это еще сегодня днем, на собрании, по тому, как сдержанно и зажато она вела себя. Притворившись, что ему и дела нет, он позволил взгляду осторожно скользнуть мимо нее. Но затем почувствовал, что она наблюдала за ним. И когда посмотрел на нее, то понял, что она разгадала его сущность, хотя он не произнес ни слова. Потому что он не произнес ни слова. Некий знак, показавший, что они очень похожи: вот так все просто.

За окном небо стало темно-синим, потом черным, и пошел дождь.

– Твой велосипед… Может, занести его в дом? Посмотрю его здесь.

– Уже довольно поздно. Подождем до рассвета. Посмотришь утром.

Она сделала так, как делают девушки, – опустила голову и посмотрела на него сквозь ресницы. И у него свело живот. Он немного потерял навык, но все же знал, что нельзя пригласить девушку домой, часами вести с ней разговоры и после этого ожидать, что ничего не произойдет. Где-то в глубине души он, наверное, все-таки хотел этого.

Только когда ее язык оказался у него во рту, он понял, что не хочет. Даже если формально это и не было обманом, все равно казалось неправильным. И ее вкус был неправильным, и запах, и длинные волнистые волосы, и вся ситуация. Но стоило ему отстраниться, она тут же закрылась, и он услышал, как поворачиваются замки и с лязгом задвигаются засовы.

– Прости. – Извинение, похоже, не возымело действия, потому что она встала, сложив руки на груди.

– За что? Мой косяк. – Она уже шла к двери. Он все испортил…

– Подожди, – сказал он, следуя за ней. Положил ладонь ей на плечо, и она смотрела на него так, будто на нее нагадила птичка, пока он не убрал руку. По крайней мере, сейчас она стояла неподвижно. Ожидая услышать его оправдание.

– Я виноват. Просто… у меня вроде как недавно закончились отношения. Немного сложно, но… В общем, я не готов.

Она пожала плечами, будто ей все равно, и, возможно, ей и правда было все равно.

– Нет закона, который запрещал бы тебе передумать. – Она взяла свою куртку.

Если он отпустит ее сейчас, все закончится, даже не начавшись. Она больше не захочет видеть его, особенно после того, как он все вот так испортил. И он сказал, не раздумывая, пытаясь спасти положение:

– Слушай, ты должна остаться.

Она скорчила гримаску.

– С какой стати?

– Потому что уже поздно. И на улице промозгло. Я просто не могу отпустить тебя в дождь, посреди ночи!

– Как по-джентльменски.

– И еще хотелось бы продолжить наше знакомство. Мне очень понравился сегодняшний вечер. И наши разговоры обо всем. – Он видел, что она принимала решение. – Прошу тебя. Я лягу на диване, а в твое распоряжение отдам кровать.

Она вздохнула:

– Ладно, я останусь, чтобы ты не чувствовал себя таким уж виноватым, но не хочу лишать тебя кровати. Мы можем поделить ее, если ты к этому готов?

Он предпочел бы диван. Но нельзя отказывать ей во второй раз.

– Договорились.

Он одолжил ей футболку, и они по очереди приняли душ; она вышла оттуда босая и естественная, и он не понимал, стоит ли отводить взгляд. В ее защитной реакции странным образом сочетались хрупкость и какая-то безразличная уверенность, что заставило его задуматься, не поступала ли она так постоянно. Мысль о ее привычке делить постель с незнакомцами немного уменьшила его чувство вины в сложившейся ситуации.

Когда он выключил свет, темнота пришла как облегчение, но теперь каждый звук казался таким громким. Она повернулась к нему спиной, и одеяло натянулось. Ее дыхание, его дыхание. Он лежал прямо, как доска, гадая, чувствует ли она себя так же необычно, как и он. Ожидая в любой момент, что она придвинется ближе, коснется его. Но так длилось недолго, ее дыхание замедлилось, стало глубже. Опасаясь разбудить ее, он лежал неподвижно, забыв, что хотел лечь по-другому. Смирившись с бессонной ночью.

* * *

Когда он проснулся, было еще рано, остатки сна цеплялись за него. Ему вроде приснилась Кэсси: нежный сон, в котором она не чувствовала себя чужой. Ее голова на его подушке, копна ее волос. Светлых при свете, серых в темноте, светло-серых в полутьме рассвета. На исходе этого сна он позволил себе узнать ее, протянуть к ней руку. Притянуть ее ближе, окутывая их обоих остатками чувства спокойствия и утешения. Понимал, что не стоит так делать, но вдыхал тепло ее шеи, запах ее волос, и все, казавшееся накануне вечером неправильным, теперь стало каким-то знакомым. Глубоким и неотвратимо правильным.

Глава четвертая

Кэсси ждала Никола на их обычном месте – на травяной лужайке, прямо в центре университетского кампуса. Утро обещало солнце, ранняя дымка только начинала подниматься, поэтому казалось, что края зданий, деревьев, людей мерцали. Мерцание было и внутри нее: взволнованное, жизнерадостное чувство, угрожающее вывести из равновесия.

Вчера она отправилась на собрание группы, потому что хотела стабильности. Знакомые лица, знакомый ритуал. А ушла оттуда с противоположным результатом: все изменилось и стало неопределенным. Зато, по крайней мере, несколько часов она не чувствовала себя одинокой.

Слишком много совпадений, сказал Льюис, чтобы они встретились вот так. Но совпадения действительно случаются. Они разговаривали, вспоминая обрывки своих прошлых жизней: каково это, в первый раз парить в дюйме от земли, а потом подниматься все выше и выше, представляя себя свободным от якоря гравитации и силой воображения становясь таким легким. Ветер треплет волосы и гладит ступни босых ног, чуть влажных от облаков, обволакивающих твою кожу… и ты кружишься и чувствуешь, как сжимается желудок при виде качающейся из стороны в сторону земли, и летишь очень быстро, будто кресла или кровати, где осталось твое тело, не существует…

Они разговаривали, и она чувствовала себя почти в безопасности. Хотя IMAGEN постаралась оставить в ее голове неизгладимый след, откуда им знать, что она делает? Их разговор невозможно было подслушать. Прошлой ночью, с Льюисом, она чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы спать в его постели, спать всю ночь напролет, ну или почти всю. Только один раз она проснулась и обнаружила его руку у себя на бедре, и придвинулась к нему, а он повернулся, обнимая ее. И она спиной ощущала его возбуждение. «Не так уж и сложно», – подумала она, прижимаясь к нему. Его дыхание участилось, но он не убрал руку с безопасной зоны на бедре, не оттолкнул ее, и в конце концов возбуждение прошло, а она погрузилась в еще один приятный сон, самый приятный за очень долгое время.

Но чувствовать безопасность еще не значит быть в безопасности. Кэсси сжала губы, уловив сильный горьковатый запах эспрессо, приготовленного Льюисом в его шикарной кофе-машине. Этот запах вовсе не означал, что все так и есть, как казалось. И уж тем более не означал, что им следовало видеться снова.

Она отвлеклась от своих размышлений, когда по ее лицу скользнула тень.

– Доброе утро! – Никол, не вынимая рук из карманов своего худи, опустился рядом с ней на скамейку. Откинулся назад, щурясь от солнца. – Хороший денек, как тебе?

– Держи. – Кэсси достала из сумки сверток и протянула ему.

– И что это?

– Считай, у нас с тобой встреча за завтраком. А это завтрак. – Квартира Льюиса представляла собой затерянный мирок повседневной роскоши. Кухня в идеальном порядке. Полки набиты продуктами. В специальном держателе – толстый мягкий рулон бумажных полотенец. Круассаны на завтрак.

С озадаченным, но довольным видом Никол развернул врученный ему сверток, высвобождая слегка помятую выпечку из пропитавшегося маслом бумажного полотенца. Завтрак никогда не был частью их сотрудничества.

– Ха, спасибо, босс!

«Он наверняка видит разницу, – пронеслось у нее в голове. – Кэсси в пятницу и Кэсси сегодня. Он не может не заметить мое мерцание». Но он даже не обратил внимания.

– Вкусно, – сказал он с набитым ртом, – я почти не помню круассаны.

– Забавно, я тоже.

– В следующий раз, я так понимаю, не стоит рассчитывать на круассан?

Она бросила на него выразительный взгляд:

– Я бы не рассчитывала.

Никол запихнул в рот последний кусочек, смахнул крошки с одежды. И открыл рюкзак, разукрашенный множеством нашивок. Некоторые знаки Кэсси знала (три наклоненные вниз стрелки обозначают антифашизм; заключенная в окружность буква «А» – анархию), другие – почти нет. Однажды она попросила его объяснить чрезвычайно загадочные символы: перевернутый значок авторского права и сетку с пятью черными точками. Авторское лево, сказал он, означает максимальную свободу, свободное распространение, открытый исходный текст и все такое. А сетка – это глайдер, или планёр[3]3
  Планёр, или глайдер (от англ. glider) – одна из фигур игры «Жизнь». В октябре 2003 г. предложена Эриком Рэймондом в качестве эмблемы хакеров – символа отношения к хакерской культуре.


[Закрыть], конфигурация конкретного двумерного клеточного автомата и средство передачи информации. Затем он улыбнулся, увидев выражение ее лица. Более простая версия, пояснил он: своего рода эмблема хакеров. Означает, что делиться с другими – это хорошо. Сотрудничество ведет к усложнению. К непредсказуемости. Наконец из глубин рюкзака он извлек карту памяти.

– Здесь Уоттс, Валенсия и Тан, – сказал он со все еще набитым ртом. – Крайняк для двух других – пятница, верно? По их заказам все будет готово к середине недели.

Кэсси достала из сумки планшет. Проскочив рекламные объявления, одно предлагало быстрый кредит, другое – пиццу со скидкой, она вставила карту и скопировала файлы. Формат, конечно, архаичный, но более безопасный, чем беспроводная передача.

– Ты супер. Подожди, сейчас заплачу тебе.

– И не забудь, ты все еще должна мне за последнюю партию заказов…

Она похлопала себя ладонью по голове, словно выстукивая инструкцию.

– Там. Все готово.

Никол был, несомненно, ее лучшим сотрудником, ее лучшим оперативником. Именно так она мысленно называла кандидатов наук и докторантов, нетрудоустроенных выпускников, странных гениальных неудачников – всех, кто зарабатывал свои карманные деньги, сотрудничая с ней. Оперативники. Это название вызывало ощущение, будто они играли в шпионов. Она тщательно подбирала их, вербовала на основе слова[4]4
  В английском праве договор о продаже товаров или услуг во всех случаях, не относящихся к продаже товаров в рассрочку и в кредит, может быть заключен на основе слова.


[Закрыть], проверяла на фиктивных заданиях, прежде чем поручить им настоящие; и тем не менее степень их надежности варьировалась в большом диапазоне. Пару раз попадались такие, что Кэсси не переставала удивляться, как они вообще получили свои степени. Никол, однако, был надежным. К тому же, когда система списков давала сбой, он удерживал ее на верном пути, напоминая о сроках и платежах. Она платила ему больше, чем остальным, – целых 50 %. Никол был почти другом.

– Возможно, будет еще заказ по твоему профилю. Третий курс, история и философия науки. Тебе о чем-нибудь говорит?

Он пожал плечами:

– Может быть.

– Крайний срок где-то… – Она проверила сообщение. – В следующий понедельник. Получится?

– Да легко! – Он встал, роняя остатки крошек. – Ну, ладно, труба зовет. Позже…

Она наблюдала, как он неторопливо удалялся в сторону научных корпусов. Его территория. Кэсси не знала точно, как долго Никол учится в университете; чуть ли не десять лет, подумала она. Его медленный прогресс, как она подозревала, не был связан с недостатком интеллекта. Скорее, это было следствием того, что он тратил много времени на другие, неформальные, обязанности, включавшие не только работу для нее, но и различные сети активистов, частью которых он являлся.

С Николом она сотрудничала большую часть своей взрослой жизни, дольше, чем с кем-либо другим, но знала о нем немного. Может, он и говорил ей, а она забыла или же никогда и не спрашивала. Она не взялась бы сказать наверняка, что именно он изучал, хотя знала, на каких предметах специализировался – информатика, программирование, искусственный интеллект, – и передавала ему соответствующие заказы. Если бы в университете изучали теорию заговоров, рефераты по этому предмету она направляла бы тоже ему.

Конечно, и он не знал о ней многого.

Кэсси перестала мусолить в кармане приглашение на поминальную службу по Валери. Внимательно рассмотрела конверт, свое имя и адрес, пытаясь догадаться, кто это писал. Человек, который не знал, кто она такая, просто скопировавший ее данные из адресной книги Валери. Не Алан – это она могла сказать с уверенностью. Почерк совсем не похож на его заостренные каракули. А значит… Она помотала головой. Нет, не надо думать о худшем.

В приглашении ничего не говорилось о том, как и когда умерла Валери, никакого скоропостижно или после продолжительной болезни. Оно больше напоминало извещение о смерти. Наверняка все случилось неожиданно. Иначе с ней бы, конечно, связались. Зная, что ей скоро предстоит покинуть этот мир, Валери попросила бы Кэсси позаботиться о сыне. Неважно, что Кэсси уже больше года не видела Алана; неважно, как нехорошо все вышло. Валери знала, – ведь знала же? – что Кэсси всегда будет опорой для Алана.

Она обязательно пойдет на поминальную службу. В церковь Святого Стефана, в ту самую церковь, что рядом с домом, где жили Алан и Валери, с домом, где жила Кэсси с шестнадцати до восемнадцати лет. Где она была счастлива. Переезд к ним не обсуждался: в любом случае она проводила у них большую часть ночей, а когда возвращалась домой, там все еще было полно вещей матери, вытащенных и так и не рассортированных до конца для раздачи знакомым и на благотворительность. В квартире постоянно висела полупрозрачная серая дымка, от которой во всех комнатах стоял холод: она навевала тишину и печальный запах сырости. Когда отец сообщил, что уезжает в Мельбурн, чтобы начать все заново, поближе к сестре, Кэсси подумывала оставить Алана и знала, что никакого сопротивления не будет.

И она ушла, но позже. Уехала на другой конец света, бросила его, хотя и не собиралась так поступать. Но стоит ли ворошить сейчас прошлое? Лучше подумать о доме Валери, где она жила круглый год, хотя в воспоминаниях почему-то всегда кружились листья: мир становился золотым, и рядом с матерью Алан тоже был золотым – золотые волосы и веснушки. Алан всегда был рядом с Кэсси. А еще рядом были холмы и лес вокруг дома. Заднее сиденье школьного автобуса. Общая кровать ночью. Довольно взрослые разговоры на кухне. Алан сильно смущался, его лицо пылало, а длинные ноги, когда он вертелся, сидя за столом, задевали ее голени – «Ой, прости, пожалуйста!». Его мама героически выходила из этой неловкой ситуации: «Я бы предпочла, чтобы вы занимались этим в безопасности, под моей крышей, а не где-то в лесу…» Но ее слова не останавливали их заниматься этим в лесу. Им было шестнадцать-семнадцать лет. Она до сих пор помнила тот запах. Сырой и терпкий. Он усиливался и расплывался. Трава превращалась в сено. Клевер. Клевер.

Она не собиралась закрывать глаза. Открыла их, моргая. Высоко вверху парила чайка, дрейфуя, как курсор по экрану.

Встав, Кэсси сунула приглашение обратно в карман. Обычное дело. Таким было ее вчера и ее сегодня. На дорожках вокруг лужайки видно много людей: студенты и сотрудники направлялись на лекции и семинары, в библиотеку и в лаборатории. Она влилась в людской поток, который двигался в сторону библиотеки, и, дойдя до входа, покинула его, избегая биосенсорных панелей. Воспользовавшись своим пропуском, она прошла через турникет для посетителей. «Одолженный» пропуск посетителя; здоровенные чаевые в студии 3D-печати, и ей удалось все провернуть, и даже вернуть оригинал пропуска до того, как владелец сообщил о его потере. Тогда ей только и было нужно, чтобы Никол взломал систему управления, изменил ее допуск к секретной информации, разрешив доступ через университет, и продлил срок действия пропуска на десять лет. И вот она – свобода! Будто Кэсси и не существовало.

Работая над пропуском, Никол добавил туда и безлимитное пользование копировальной техникой. Она подошла к свободному принтеру и, оглянувшись по сторонам, проверила, что за ней никто не наблюдает, затем напечатала две дюжины флаеров. Она потратила немало времени на формулировку, добиваясь, чтобы целевой рынок понимал, что ему предлагают, а университетские власти не находили ничего необычного в ее рекламной кампании. Редакторские услуги академических текстов на заказ, вот и все. Помощь в написании эссе по широкому кругу тем. Когда она была студенткой, выполнение заданий на заказ как дополнительный заработок приносило ей достаточную прибыль, и через год после увольнения из компании IMAGEN она вернулась к тому, что умела. Помощь в соблюдении сроков. Квалифицированные специалисты. Улучшай свои оценки! Звони прямо сейчас.

Убрав флаеры в сумку, она вышла из библиотеки и с удовольствием прошла через размещенное в вестибюле 3D-объявление о наборе: группа выпускников, беззвучно разговаривающих и смеющихся, с нетерпением ожидала светлого будущего, связанного с глобальной корпорацией. Такие объявления появились относительно недавно, уже после того, как она окончила университет. Так все изменилось. За четыре года учебы она, наверное, столько же времени думала о карьере. О деньгах. О будущем. Была ли она везучая? Или глупая? Последняя в своем роде. Последняя, кто принимал, что так хорошо жить полностью в настоящем, или кому не дано было понять, что произошли какие-то важные перемены. Когда Кэсси проходила через турникет для посетителей, до нее долетали обрывки разговоров на корейском или китайском, на американском английском. Студенты выглядели, как новенькие бизнесмены: мальчики в светлых хлопчатобумажных брюках, девочки в летних платьях из коллекций этого года, в блузках и юбках ярких фруктовых цветов. Ухоженные – хоть сейчас в рекламу в глянцевом журнале. Она составляла с ними такой контраст, что даже сомневалась, сможет ли сойти хотя бы за возрастную студентку: лицо без макияжа, одежда из секонд-хенда.

Она обогнала медленно двигавшуюся группу женщин в хиджабах, пробралась на факультет философии и принялась поэтажно обходить здание, проверяя доски объявлений. Хотя ее флаеры не обещали ничего противозаконного, неделя за неделей они исчезали с десятков досок объявлений, срываемые неодобрительно настроенным персоналом. Разумеется, предлагаемая ею услуга была жульничеством, и все же расстраивало, что ее флаеры подвергались нападкам, а объявления тех, кто вербовал танцовщиц для ночных клубов и медицинских подопытных кроликов, оставались нетронутыми. От одного факультета к другому, она незаметно передвигалась по лестницам, ожидая, пока вестибюли и коридоры опустеют, и тогда доставала из сумки флаеры. Английская литература. Языки. Социология. Она продвигала свой «бизнес», ориентируясь на собственные возможности, а также спрос клиентов, и у нее имелось множество дипломов по искусству, но они не обещали ни денег, ни перспектив. Психология была ее областью, мысль о ней напомнила Кэсси о приближающихся сроках сдачи эссе заказчику. Факторы окружающей среды в аддиктивном поведении. Выполнение работы в срок, иначе она станет самым ненадежным среди всех своих оперативников. Экономический факультет сильно расстраивал ее: потенциал для обогащения был вполне приличный, но будущие бизнесмены, как правило, имели определенные перспективы, поэтому подобрать оперативников среди них не получалось. С некоторыми предметами она справилась бы сама – теория и практика рекламы, поведение потребителей, современный маркетинг. Кое-что можно было передать Николу, хотя он мало разбирался в управленческих технологиях. Но если бы удалось заполучить квалифицированного специалиста, вот тогда она бы сорвала куш. А пока Кэсси продолжала распространять свои флаеры, повышая узнаваемость бренда.

Ее маршрут заканчивался там, где бывали студенты всех факультетов, расположенных в этом здании. Флаеров у нее уже не осталось, поэтому она отколола старый от доски объявлений в кафе и повесила его в баре. Согласно ее теории, богатые студенты вряд ли будут есть в обычном кафе, скорее, потратят деньги на очередную тусовку. Больше денег, чем мозгов, – вот ее целевая аудитория. Хотя, возможно, их и нельзя было назвать безмозглыми. Просто они не видели ничего плохого в том, чтобы «отдавать на аутсорсинг» наиболее утомительные обязанности в их жизни. Платить уборщице за наведение порядка в их новых городских квартирах, доставке еды – за организацию всего необходимого для их великолепных вечеринок. Если можно заплатить, чтобы кто-то выполнил твое задание, то какая разница? И это прекрасно, и даже более чем прекрасно, для ее собственного финансового положения. Без богатых и ленивых она бы уже давно захлебнулась в океане долгов. Поэтому она старалась относиться к ним без презрения. Кроме всего прочего, выказывая презрение к своим клиентам, ей пришлось бы презирать и себя.

Недалеко от стойки бара, за столиком, уставленным напитками, сидели трое парней и девушка. У всех четверых вариации одной и той же прически, задуманной таким образом, чтобы все видели их приемники, важный атрибут современной моды: у парней выбритый правый висок, с более длинными прядями ближе к макушке, зачесанными налево; девушка подстрижена более причудливо, и ее прическу украшало множество заколок, поднимавших волосы вверх, открывая лицо, а приемник полностью закрывал линию сережек. При виде такого зрелища Кэсси покачала головой. Нигде в правилах не говорилось, что приемник можно носить только у себя дома, но здравый смысл напоминал об осторожности. Для регистрации аккаунта Игры Воображения нужно было соответствовать определенным критериям: доход, перспективы, психическое здоровье, отсутствие судимости. Технология по-прежнему оставалась передовой, а ее дефицит создавал спрос. Если эти дети носили приемники за пределами небольшой безопасной зоны вокруг университетского центра, то они явно напрашивались на ограбление.

– Да, а потом она проснулась… – Интонация говорившего подсказала, что это конец анекдота, и они все разразились хохотом.

Кэсси почувствовала, что непроизвольно сильно сжала челюсти. Вся жизнь этой компании будет состоять из коротких путей и шуточек. По сути, прямо сейчас она наблюдала результат маркетинговой стратегии, которую разработала для Игры Воображения собственноручно. Сейчас у них, скорее всего, базовый аккаунт, но через год-два, закончив бакалавриат, они гарантированно дорастут до платинового. Богатенькие дети с отличными перспективами и массой свободного времени. Инстинктивное принятие биотехнологической модификации. И достаточно молодые, чтобы не беспокоиться о риске. В общем-то, беспокоиться и не о чем, – технология тестировалась много раз, и ее безопасность доказана, – но тем не менее люди волновались. Немолодые люди. Молодые богачи знали, что они бессмертны: ой, да ладно, ты мне говоришь, что в один прекрасный день я умру? Приятель, я так не думаю. Поэтому они носили свои приемники как индикатор статуса. Благодаря ей. Внутри в жесткую колючую веревку были скручены ее собственные успех и поражение.

Она приучила себя не думать об этом. Разумеется, она заметила приемники, тут уж ничего не поделаешь: у девушки последняя модель со всевозможными новыми модификациями; один из парней щеголял приемником первого поколения, почти двухлетней давности и технологически устаревшим, но при этом показывающим его статус раннего пользователя. Кэсси даже позволила себе порассуждать о пользователях этих приемников: как они будут переводиться в статистику, по мере классификации и субкатегоризации их опыта в Игре Воображения. Откинувшись на спинку сиденья и заложив руку за голову, девушка не обращала внимания, что одна бретелька соскользнула с плеча. Секс, конечно. Эксгибиционизм? Несколько партнеров? Незнакомый партнер(-ы)? Кэсси разбила ее на проценты. Возможно, в следующий сеанс все трое ее теперешних собеседников, даже не подозревая об том, будут фигурировать в созданной ею реальности, но ее репутация в реальном мире останется безупречной.

Всего лишь предположение. А с другой стороны, это никогда и не было больше, чем предположение, даже если вы обладали доступом к статистике. Но она так не утверждала, пока работала в IMAGEN. Статистика являлась золотой информацией для покупавших ее компаний и для анализа доходности IMAGEN. Технология раскручивалась как самая близкая к чтению мыслей, но на самом деле она больше напоминает просмотр чужой музыкальной библиотеки или подборки книг: можно определить в общем виде предпочтения, формы и жанры; но, размышляя о личности человека, который не читал ничего, кроме детективов нуар[5]5
  Нуар (от фр. noir – «чёрный») – субжанр американской массовой литературы 20-х–60-х гг. ХХ века, разновидность детектива. Героем детектива нуар обычно является не лицо, распутывающее историю со стороны (детектив, журналист и т. п.), но жертва, подозреваемый или преступник, т. е. лицо, непосредственно вовлеченное в преступление. К существенным признакам жанра нуар относятся жесткий реализм изложения, цинизм, склонность персонажей к саморазрушению, обилие сленга, обязательная сексуальная линия в сюжете.


[Закрыть], и слушал только ранний блюз, вряд ли можно сделать вывод, захочет ли он купить кадиллак. Весь смысл заключался в том, чего нельзя узнать. А именно, в чувстве. Что музыка напоминала ему об утраченной возлюбленной, заставляла его грустить, и эта грусть была приятна. И вместо того чтобы быть Филипом Марлоу[6]6
  Филип Марлоу (англ. Philip Marlowe) – вымышленный частный детектив из Лос-Анджелеса, главный герой многих детективов нуар Раймонда Чандлера (1888–1959).


[Закрыть], он хотел быть дамой. Например, ее собственные категории могли бы стать откровением. Полет: скорость >> поиск острых ощущений. Собственный образ: сила >> увеличенная; привлекательность >> увеличенная. Секс: знакомый партнер(-ы); по обоюдному согласию >> незнакомый партнер(-ы); поиск острых ощущений; по обоюдному согласию. Трансформация: пол, Ж-М; животное… и так далее. Но «знакомый партнер(-ы); по обоюдному согласию» не имело никакого отношения к Алану. Ни тогда, ни теперь; к тому, что втянуло ее в Игру Воображения, подсадило на нее и сделало невозможным уйти. Она спохватилась. Пора остановиться и переключить мысли на что-то другое. На дедлайны этой недели. На продукты в холодильнике, если они там вообще были. Хватит ли у нее денег, чтобы по дороге домой купить молоко и хлеб и внести очередной платеж по кредиту. Хотя сегодня все было по-другому. Ей с трудом удалось отвлечься от этих приемников, их обладателей, ее собственной Игры Воображения. Из-за прошлой ночи с Льюисом. Какой она разрешила себе запомнить ее.

Внезапно ей пришло в голову, что все это время она молчала не только из-за страха. Ее потрясло, что они смогли с ней сделать.

Выйдя на улицу, она пересекла территорию университета и направилась туда, где оставила свой велосипед. Когда она проходила в тени Башни Брей, на планшете зажужжал вызов. «Льюис», – подумала она с приливом адреналина. Но сообщение было от ее бывшей коллеги, Харри: «Привет, как дела? Давай встретимся в ближайшее время?»

Она ответит позже. А сейчас ей очень хотелось поскорее убраться подальше от Башни. Возможно, она чувствовала озноб всего лишь потому, что находилась в тени здания. Но какое удивительное совпадение: именно с Харри она была в Башне Брей в тот единственный раз, во время экскурсии. Ведомственной экскурсии по научно-исследовательским объектам компании IMAGEN. Изюминка экскурсии по Башне Брей заключалась в том, что ее проводила сама профессор Морган, женщина, создавшая технологию Игры Воображения.