Текст книги "Искупивший"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Рафен помрачнел, в нем росло раздражение.

– Значит, твое маленькое представление подошло к концу? Ты получил, что хотел от меня?

– Я принял решение, – ответил Асторат, когда топор упал в поджидающие его руки. В следующую

секунду он напал, дикое рычание сорвалось с его губ.

Боевые рефлексы возобладали над Рафеном и он достал свой пистолет за долю секунды, вторая рука

схватилась за рукоять боевого ножа, покоящегося в ножнах вдоль спины. Он один раз выстрелил в

старшего капеллана, целясь вниз, чтоб ранить и замедлить его.

Но он вполне мог бы и закричать о своих намерениях. Асторат махнул топором и с резким звуком

прервал полет болта, снаряд не причинив вреда взорвался в земле. Рафен нырнул в другую сторону, когда плавная, быстрая дуга орудия рассекла пространство где он только что стоял и перекатился, перекувырнувшись над красной землей и наполовину засыпанными камнями. Старший Капеллан не

терял времени, отпихнув сломанный валун невысоко подпрыгивать, махнув Топором Палача. Рафен

знал, что не сможет отразить удар и сделал обманное движение, отчаянно пытаясь увеличить

дистанцию. Топор Астората расколол камень надвое где он стоял – и тем не менее другой воин уже был

на ногах, не пропустив удара. Рафен умудрился скрестить свой боевой нож с лезвием врага и там, где

ударились фрактально заточенные кромки, раздался металлический скрежет. Удар был столь силен, что резонировал в руке Кровавого Ангела и пустил уколы острой боли во все суставы.

У него был болт пистолет, и он мог выстрелить. С близкого расстояния, если он будет достаточно хитер

и если ему повезет, Рафен сделает смертоносный выстрел в лицо Асторату – но он не мог себя заставить

исполнить такое.

– Прекрати это! – Выплюнул он. Другой воин зарычал и пихнул топор вперед. Серповидное лезвие

ударило Рафена в челюсть и заставило пошатнуться. Он ощутил, как во рту вспенилась кровь и как в

глотку попали осколки зубов.

Асторат наконец-то сделал паузу, почти неторопливо меняя хватку. Он готовился нанести смертельный

удар.

– Через секунду, – ответил он.

– Ты не имеешь права так поступать, – сказал Рафен, выплевывая сгустки крови на землю.

– У меня есть такое право, – холодно ответил Асторат.

– Я не умру на радость тем, кто сомневается во мне! – С вызовом заорал Рафен.

– Может быть, в тебе и нет той слабости, которая испортила твоего брата, – сказал старший капеллан, -

но в тебе притаилась такая же сильная ярость, как и твое отрицание. Я вижу ее. Я чувствую ее в тебе.

Он размахнулся, топор загудел.

– Не бойся. Я все сделаю быстро. Ты закончишь свою жизнь с достоинством.

– Ты ошибаешься, – Рафен покачал головой. – Я хозяин своей собственной воли! Ярость и жажда не

управляют мной!

Асторат атаковал снова, рубя его, буря ударов обрушилась на Рафен. И снова он мог только защищаться

и стараться остаться в живых еще на несколько секунд. Злость топила его словно наводнение.

– Я вижу ее, – рычал Асторат, – ты не можешь спрятать ее от меня, брат. Прекрати притворяться, что ты

контролируешь ее и подчинись ярости!

И на мгновение, он захотел так поступить. Было так просто ее выпустить, открыть врата злобы.

Позволить пламени расти и ширится, пока оно не поглотит его.

Он жаждал вступить в бой.

Но я взглянул в пропасть и мое будущее не там.

Рафен поднял голову и подчеркнуто отбросил пистолет в сторону. Затем, взмахом кисти откинул в

песок свой боевой нож, куда тот воткнулся по самую крестовину.

– Ты хочешь моего гнева, моей ярости? – Рафен покачал головой. – Я не покажу ее тебе, Асторат. Я не

позволю тебе успокоить себя ложью, что ты прервал мою жизнь, спасая меня от генного проклятья.

Если хочешь прикончить меня, тебе придется это сделать хладнокровно.

Он упал на одно колено и встал в позу кающегося, склонил голову, перекрестив руки в знаке аквилы.

Рафен взглянул на землю, теряясь в мириардах красных песчинок.

Сангвиний, я доверяюсь тебе, как всегда поступал. Моя судьба в твоих руках.

Поначалу было тихо, затем появился свист рассекаемого воздуха, когда топор стал падать к

обнаженной шее. Рафен не закрыл глаза. Он желал смотреть, до самого конца.

Лезвие топора опускалось медленно и по покалыванию кожи, Рафен ощутил неимоверно острую

режущую кромку, которая остановилась там. Линия обжигающего холода, где были рассечены нервы, затем горячая боль пролившейся крови – все это от одного простого прикосновение Топора Палача.

Тень мелькнула на красном песке, и после долгой паузы Рафен осмелился поднять глаза. Он остался

один.

У Рафена ушел час или около того, чтоб дойти до стен Регио, и за все время он не увидел ни одной

живой души. Рана на задней поверхности шеи начала затягиваться, пока клетки Ларрамана делали

свою работу, но острая боль говорила ему о том, что с этого дня у него там останется шрам, безупречная линия поврежденной плоти ниже черепа.

Начался рассвет, когда стража заметила его появление в пустыне, и у Врат Скитальца его встречал брат

Криксос.

– Рафен! – Его изучали ничего не выражающие линзы шлема технодесантника. – Мы боялись, что ты

погиб из-за несчастного случая с платформой!

– Несчастного случая, – повторил Рафен, – да.

– Как ты выжил?

– Старая сеть туннелей, влагонакопительный колодец… – Он сделал паузу, обдумывая, что сказать

дальше. – Меня направили.

– Хвала Богу-Императору и Сангвинию, – ответил Криксос, – Примарх наблюдает за нами.

Он сделал паузу, оглядываясь по сторонам.

– Корабль старшего капеллана, катер… Он все еще здесь?

– “Судьба”? – Криксос кивнул, – Купол ангара открывали, когда я ушел к воротам.

Он взглянул вверх.

– Он готовился взлететь…

Рафен уже несся по железной спиральной лестнице, которая вела к посадочным платформам.

Он взбежал на диск элеватора, когда двигатели катера с низким мурлыканьем завелись. Выхлопные

трубы снизу фюзеляжа пыхтели пламенем и его окатила горячая вонь сожженного прометия. “Судьба”

затряслась, когда тон двигателя сменился, повышаясь, с каждой секундой мощность росла. Рафен

поднял руку, чтоб защитить глаза, ища вдоль бортов люки, признаки жизни в фонаре кабины, но, как и

темный корпус, все окна катера были окрашены в черно-красный.

– Асторат! – Крикнул он, но его голос потонул в шуме.

Затем рану на шее закололо, и он развернулся.

Спаситель Потерянных стоял перед Рафеном, крылья цвета ночи поднимались из-за его спины. Лезвие

его топора все еще было подернуто темно-красным.

– Немного тех, кого коснулось это орудие, и кто остался в живых, чтоб рассказать об этом.

Старший капеллан посмотрел на него серьезно, повышая голос, чтоб его можно было услышать.

– Но мне никогда не приходилось сожалеть о тех моментах, когда я отвел свой окончательный удар.

– Я знаю, что Черная Ярость и Красная Жажда находятся внутри меня, – слова лились из уст Рафена, -

Они часть всех нас. Когда, и вернется ли ярость ко мне, я не знаю.

– Вернется, – сказал Асторат, и снова в его голосе послышалась печаль, – она всегда возвращается.

– Но я не сдамся. Я клянусь именем примарха.

Старший капеллан молча прошел мимо него к катеру, и из под корабля опустилась встречающая его

рампа. Асторат остановился у изножья трапа и обухом топора указал на Рафена.

– Ты не такой как я ожидал, брат. Так что живи. Пока что.

Он зачехлил оружие.

– Но знай. После того что случилось на Сабиене, за тобой присматривают. И если ты дашь мне повод, когда мы снова встретимся, я не остановлю свою руку.

Двигатели “Судьбы” завыли, Рафен отошел назад, когда люк катера запечатался. С ревом крылатое

судно устремилось в небеса, оставив Кровавого Ангела наблюдать как оно уменьшается до темного, отдаленного пятнышка. Он ощутил приближение Криксоса.

– Если ты готов, то меня проинформировали, что транспортник очищен для обратного пути из Регио, -

технодесантник взглянул вверх, изучая небеса, – буря уже миновала.

– Разве? – Спросил Рафен, глядя куда-то вдаль.

• • •