Текст книги "Искупивший"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

все пятна пролитой крови. Я видел, как это происходило…

Старший капеллан счистил пальцами крошечное пятнышко засохшей жизненной жидкости и поднес их

к носу. Он попробовал ее запах, слизнул сухой порошок; затем снова пристально посмотрел на Рафена, оценивая его. Каким-то образом он знал. После долгой паузы Асторат снова заговорил.

– Я получил то, зачем пришел.

Он почтительно преклонился перед копьем и сотворил знак аквилы. Его руки резко схватили и

захлопнули контейнер, звук подобно выстрелу отразился эхом.

– Сделано, – сказал он, разворачиваясь к ним спиной и отступая в длинные тени. Рафен наблюдал, как

он уходит, еще более неуверенный, чем прежде, куда приведет его судьба.

– Появление старшего капеллана предвещает нехорошее, – тихо сказал Криксос.

– Его любопытство, кажется, было удовлетворено, – не убедительно возразил Рафен.

– Куда бы он ни шел, проявлялась Черная Ярость.

Рафен посмотрел на технодесантника.

– Выявлять ее – его долг.

– Его присутствие выводит ее на поверхность, – противостоял Криксос, – куда бы он ни отправился, Асторат заставляет хороших воинов сомневаться в собственных истинах. За ним следуют сомнения и

недоверие.

Технодесантник сделал паузу, склонив голову набок; Рафен знал, что он слушает вокс-канал,

транслируемый через шлем.

– Даже сейчас расходится молва о его прибытии сюда. Ни один брат в Регио не в состоянии помешать, но они задаются вопросом, за кем пришел палач.

– Он сказал, что здесь ради вашего мастерства, а не за вашими головами.

Криксос сдержанно хрюкнул.

– Ему не нужно прилетать домой на Ваал ради такого ремонта. Хватило бы любого мира-кузницы с

необходимым знанием дела. Это предлог.

– Для чего?

– Боюсь и помыслить, – Криксос отвернулся. Сервитор положил контейнер на стойку и откатился от

алькова. Глухие каменные стены автоматически сомкнулись. Рафен видел, как это произошло,

сохранив безразличное выражение лица.

– Сделано, – вслух произнес он, – мне пора.

Сержант кивнул технодесантнику.

– Военный кузнец, мои благодарности. Я вернусь к железнодорожной станции и…

Криксос задержал его рукой.

– Меня проинформировали, песчаная буря со смертоносной силой ударила по комплексу. На время

шторма весь транспорт зафиксирован.

– Как долго он продлится?

– Как минимум несколько часов. Максимум день.

Криксос сделал паузу.

– Регио может предложить вам кров, пока вы ожидаете…

Рафен в последний раз взглянул на запечатанный альков.

– Тогда спальню. Что-нибудь, где можно отдохнуть и провести медитацию.

– Сюда, – сказал технодесантник, ведя его обратно к наклонной платформе.

Комната, которую они предложили ему, была слабо обставленной кельей на одном из уровней для

проживания. Чуть больше чем каменный короб с люмосферой в потолке, кроватью и иконой Золотого

Трона, приваренной импульсной сваркой к стене. Как и повсюду в Регио, воздух внутри был настолько

сух, что, казалось, приглушает все окружающие звуки.

Рафен положил свой шлем, оружейный ремень и кобуру на поддон и встал на одно колено.

Несколькими уровнями выше была часовня , как проинформировал его Криксос и предложил ему

остаться на молитву, если тот пожелает. Рафен хотел вознести молитву Императору и примарху, но не

на виду у всех остальных. Он нуждался в некотором уединении, чтоб поразмышлять над вопросами, которые изводили его.

В келье не было ничего, что отмеряло прошедшее время, кроме внутреннего счета Кровавого Ангела и

он не смотрел на хронометр встроенный в его дисплей шлема. Вместо этого Рафен позволил себе

плыть по течению времени. Проходили минуты, часы покуда он пытался найти внутри себя точку

спокойствия, из которой можно было взглянуть на себя и взвесить свои собственные заботы. Ему

только частично удалось.

Его мысли продолжали возвращаться к Сабиену, потом к миру-гробнице Кибеле и Кузне на Шенлонге.

Кровь, пролитая им на этих трех планетах казалась прошлым, сама мысль об этом была словно история, рассказанная Рафену, каким-то другим космодесантником, который был им, и который испытал все это

на себе. Он протянулся к воспоминаниям, углубляясь в собственные, но был сдержан. Он

действительно хочет оживить эти моменты сейчас, когда угроза его Ордену уничтожена? Может быть, будет лучше просто … жить дальше?

– Нет, – скрипуче произнес он, словно не разговаривал несколько дней.

– Нет, – повторил он с силой, произнося снова для любых эфирных существ, которые смотрели бы

смотреть на него в данный момент.

– Я не забуду, – Рафен удостоверится, что у братства, которое игнорирует тяжелые уроки, кровью

давшиеся ему, не будет шанса забыть. Еще не все окончено. Тень губительного хаоса, который

осмелился пытаться осквернить орден, была стерта светом праведных душ, но оставленные раны еще

предстояло излечить. В этом безумии сгинули многие боевые братья, их жизни были потушены, и

славное будущее оказалось коротким – но орден всегда выстоит, как Рафен и говорил Криксосу. За

тысячи лет войны и истории, никогда не было момента, когда Кровавых Ангелов пронзали столь

глубоко, чтоб они колебались. Ни на Сигнус Прайм, когда предательство высокомерного брата

примарха Хоруса Луперкаля бросило весь Легион в мясорубку; не на Святой Терре во время финальной

осады Хоруса, когда сам Сангвиний погиб и оставил своих сыновей без отца; не во время воин на

Аль-Хадир и в Цепи Курса, ни даже в последствии Трагедии вековой давности Секорис, когда от ордена

осталось в живых не больше ста воинов, после катастрофического вмешательства космического

скитальца. (пп)

Кровавым Ангелам никогда не будет позволено умереть и, хотя сам Рафен и его братьев по оружию с

течением времени будут уходить и приходить, сущность Сынов Сангвиния выстоит, пока не наступит

день окончательной победы. Он кивнул сам себе, хватаясь за это понимание, чувствуя себя лучше.

– Кровь стерпит, – произнес он в сухой, безмолвный воздух.

Когда он склонил голову, начали выть сирены. Рафен мгновенно отреагировал, скинув скучное

бездействие и вскочив на ноги. Сначала оружейный пояс, закреплен и проверен, его болт пистолет

взведен и заряжен. Он схватил свой шлем и рывком открыл стальную дверь кельи.

Вон по узкому коридору, преследуемый протянувшимся вдаль стробирующими красным и белым

светом. Он увидел двигающиеся вдоль правого пересечения коридоров фигуры, убегающие сервы

Ордена.

– Ты! – Крикнул он. – Я здесь!

Никто из них не остановился, и он задумался, а услышали ли они его сквозь рев сирен. Нахмурившись

Рафен надел шлем и активировал встроенный вокс силового доспеха. Глифы на мониторе вернули

постоянный “Нет сигнала” и Кровавый Ангел почувствовал в первый раз подлинную тревогу. Тяжелая

скала и феррокрит Регио делал его фактически неприступным, но также затруднялись вокс

коммуникации. Все же, даже если ослабление сигнала вызвано окружающей породой, Рафен должен

был поймать ближайших Адептус Астартес. Он оставил попытки и пошел к ближайшему модулю

интеркома. Соединенный проводами с сетью Регио, он должен был обеспечить ему мгновенную связь

с командным центром. Но кроме шипения статики ему никто не ответил.

Он достал болт пистолет, снял предохранитель и во второй раз за день услышал голос из теней.

– Рафен. – Впереди, освещенная жаром огней тревоги, стояла широкоплечая фигура. Асторат

продвигался с осторожностью, в руках у него был Топор Палача.

– Милорд, – Рука Кровавого Ангела сильнее сжала рукоятку пистолета. Если старший капеллан пришел

забрать его голову, Рафен не сдастся так просто. Асторат кажется не замечал пистолет.

– Мой вокс не работает. Твой?

– Тоже.

Он мрачно кивнул.

– Должно быть, они что-то сделали. Накрыли зону подавляющим полем.

Он посмотрел обратно, туда, откуда пришел.

– Я не думаю, что на этом уровне есть кто-то из нас. Следуй за мной.

Но Рафен не сделал ни шагу.

– Они? – Повторил он.

– Ты пробыл здесь слишком долго, – размышлял вслух Асторат, – конечно. Ты еще не слышал.

– Я не понимаю.

Холодные глаза старшего капеллана изучали его.

– Нас атакуют, брат. Я подозреваю, что они пришли под прикрытием бури.

Он отвернулся.

– Рапторы, брат-сержант, около ста. Посланные предателями, Сынами Лоргара.

– Несущие Слово? – Это казалось богохульством произносить имя банды хаоса вслух, -

Здесь, на Ваале?! Они не посмеют атаковать наш родной мир!

И все же, даже говоря это, Рафен знал, что они могут сотворить подобное. Он дрался с Несущими Слово

и видел ярость и безумие, которые управляли их уродским, извращенным фанатизмом. Но такая атака

была бы самоубийственной, и любое преимущество будет стерто, как только развеется шок от

удивления.

– Я не слышал выстрелов… и как они могли ступить на нашу землю? Наши боевые баржи на орбите, наши защитные платформы полностью укомплектованы…

– Есть намного больше одного пути, чтоб пройти лабиринт, – туманно ответил старший капеллан, -

сверхдальняя телепортация со стелс-судна на дальней орбите, открытые колдовством варп-ворота…

всю планету никогда невозможно полностью обезопасить.

Рафен раздумывал над этим. Атаковать Регио извне было безумием. Рапторы расплющатся о зубчатые

стены и погибнут под градом огня орудий… Если только… Асторат снова кивнул, предугадав ход его

мыслей.

– Они уже могли быть внутри. Двери могли быть открыты предателем.

Холодная волна пробежалась по крови Рафена.

– Значит Несущие Слово пришли ограбить это место, а не захватить его. Они должно быть хотят…

– Копье, да. Несомненно, это ослабит причиненную им боль.

Сердце Рафена молотом забилось в груди. Нельзя позволить этому случиться.

– Мы должны защитить орудие. Мы должны попасть в реликвиарий.

Асторат подозвал его.

– Платформа туда.

Платформа была на месте, в устье шахты и Рафен осматривался, ища признаки жизни, пока они шли

туда. Несмотря на мелькание сервов ордена секундами ранее, кажется, их больше не было видно.

Возможно, они поехали наверх из другого зала. Он хотел удостовериться, но старший капеллан

подгонял его. Асторат стремительно подошел к контрольному подиуму на дальней стороне платформы

и Рафен поднял взгляд. Наклонная шахта уходила вверх, огни тревоги уменьшались по мере их

удаления. Он поставил аудио сенсоры шлема на максимальную дистанцию, стараясь отфильтровать

вой сирен. Рафен пытался услышать звук боя, стрельбу или взрывы, но ничего не слышал.

– Мы должны попытаться найти брата Криксоса, – сказал он, оборачиваясь к другому Кровавому Ангелу.

– Если он…

Остальные слова потонули в приглушенном хлопке взрыва, облака дыма, огонь и треск вырвался из

контрольной панели платформы. Асторат был пойман взрывом, его отбросило через широкую палубу

элеватора, пока старший капеллан скользил и кувыркался, керамит его брони визжал, скребя по

металлу.

Рафен побежал к нему, как раз когда платформа издала вой измученного металла. Один из

направляющих роликов запнулся и соскользнул и внезапно палуба резко накренилась.

Незакрепленные грузовые модули полетели по палубе, Рафен кинулся в сторону, едва увернувшись от

столкновения с громадной стальной упаковкой, размером с дредноута. Схватившись за поручень, Рафен как можно быстрее спешил к распростертому телу Астората. Он видел, как старший капеллан

двигался, слышал его стон. Грудная пластина его брони дымилась, но повреждения, казалось, были

минимальны.

Затем все сразу направляющие ролики, удерживающие платформу на месте, соскользнули из пазов, платформа задрожала и упала. Рафена оторвало от поручня, он кувырком полетел по палубе, ударяясь

о квадраты тяжелых резервуаров. Палуба вибрировала как кожа барабана, Рафен не мог обрести

равновесие или встать на ноги.

Он чувствовал головокружение от безумного падения, мимо мелькали росчерки огней тревоги пока

они быстро падали в глубины Регио. Он видел, как дико крутиться счетчик этажей, деревянные планки

вращалась внутри медного корпуса, двигаясь столь быстро, что он не успевал увидеть значения.

Автономные тормоза наконец-то включились, но казалось, что они не замедляют падение. Вместо

этого они высекали огромные фонтаны желтых искр из дымящихся роликов и горящая вонь опаленного

металла забила обоняние Рафена. Платформа пробивала древние барьерные плиты, возведенные

чтоб запечатать нижние уровни, уничтожая их своим безумным падением. Какая-то часть разума

Кровавого Ангела удивлялась – насколько глубоко простирается комплекс? Свет индикатора погас, последний вращающийся диск оторвался, и платформа упала в черную бездну. Затем последовал удар.

Рафена подбросило, он летел по воздуху, кувыркаясь вместе с осколками разбитого металла. Его голова

ударилась о стенки шлема, и он милосердно погрузился в другую тьму.

Ему снился стекающий по лицу дождь.

Рафену снился разрушенный кафедральный собор на планете-мавзолее, под плачущим небом, которое

разрезали идеальные копья света. Ему снилось падение без движения, в тени и боль. Запах крови

медленно вернул его в сознание. Его щека была влажной, и он чувствовал как собирается жидкость.

Рафен моргнул, просматривая видимые глифы, которые находились в поле его зрения. Его шлем был

поврежден, как и некоторые силовые приводы в ногах, но защита из керамита и стали, которая

окружала его, приняла на себя главный удар.

Он проверил себя на предмет ранений. Несколько небольших переломов, контузия и прочее, вещи, которые были бы смертельными для обыкновенного человека, и которые всего лишь досадная помеха

для космодесантника. Рафен сел и огляделся. Целеуказатель, встроенный в его шлем не

функционировал, так что с сердитым ворчанием он снял его и прикрепил к поясу. Влага на его лице

была кровью из ран на голове, которая в этот момент сворачивалась, когда созданные генной

инженерией клетки имплантанта Ларрамана обрабатывали раны. Он смахнул излишнюю жидкость и

уставился в темноту, отодвигая упавшие на него балки искореженного металла.

– Капеллан? – Позвал он во тьму.

– Я здесь, – отозвался голос рядом. Рафен поднялся и увидел Астората, стоящего позади него, его

бледное, трупное лицо в полумраке.

– Как долго…?

Он содрогнулся от укола боли в черепе.

– Ты можешь идти, – сказал старший капеллан, – так что мы пойдем.

Асторат вынул химическую световую палочку из патронташа на ремне и помахал ей перед ним.

– Смотри, там.

Он указывал на вход в туннель, недалеко от останков платформы. Рафен шагнул и затем остановился, озираясь. Клубы дыма и клинья из обломков мешали посмотреть вглубь поднимающей шахты, но он

предположил, что они, должно быть, летели несколько километров прежде чем разбиться в конце

пути.

– Что случилось с контрольным пультом? Взрыв?

– Моя броня защитила меня, – сказал Асторат, – это был небольшой заряд, менее мощный, чем

фраг-граната. Он был спрятан в подиуме.

– Саботаж? – Рафен нахмурился от этого слова.

– Похоже на то.

Старший Капеллан остановился, проходя мимо него.

– Пойдем. Сюда.

Приказ был отдан с такой силой авторитета, что Рафен почти мгновенно без вопросов подчинился, годы укоренившихся в нем тренировок вынуждали его беспрекословно подчиняться старшему по

званию. Почти. Он остановился.

– Мы должны оставаться здесь. Где наши братья будут искать нас.

Асторат не повернулся, чтоб посмотреть на него.

– Сюда придут Несущие Слово, когда осознают что ловушка захлопнулась.

При упоминании предателей Рафен потянулся к болт-пистолету. Милостью Императора оружие было

на месте и все еще целым.

– Где мы? – Поинтересовался он.

– В глубинах, – ответил Асторат, – самые нижние уровни Регио, изолированные и заброшенные.

– Как мы выберемся обратно? – Он снова взглянул вверх.

– Как я тебе уже говорил, – ответил воин, – Сюда.

Рафен неохотно пошел за в туннель за старшим капелланом, его беспокойство выросло. Лабиринты

были вырезаны в естественной породе самого Ваала, укрепленные столпами древнего феррокрита, которые за несчетные века потрескались и их пронзала коррозия. Воздух был полон потревоженными

частицами пыли, подброшенные окончательным прибытием платформы и они забили рот Рафена

вкусом костяной муки, иссушая влагу с губ. Асторат соизволил дать ему одну из световых палочек, и

они вместе побрели по вековым коридорам под слабым зеленоватым свечением химических ламп.

Стены были густо покрыты толстым слоем маслянистого лишайника, который торчал из каждой

трещины и посреди массы грибов он увидел крошечные, копошащиеся личинки. Какие-то очертания

разбегались от краев свечения, прятались в лазейки и сломанные трубы, тут и там с потолка свисали

густые лохмотья паутины, сотканные жирными, бледными пауками. Тут внизу существовала полная

пищевая цепочка падальщиков, живущих во мраке.

Туннель оканчивался ржавым металлическим мостиком и Асторат остановился, принюхиваясь подобно

охотничьей собаке. Рафен посмотрел на него.

– Ты знаешь куда идешь. Как так вышло?

Старший капеллан не удостоил его взгляда.

– Все туннели обслуживания соединяются, Рафен. Есть шахты вытяжки, идущие в пустыню и доходящие

досюда. Все что нам нужно, найти ближайшую и подняться… если мы не будем останавливаться, мы

сможем выбраться на поверхность засветло.

Он пошел дальше.

– Вы хорошо информированы, милорд, – добавил Рафен.

Асторат издал звук, похожий на раздраженное рычание.

– Я не всегда был Асторатом Мрачным, брат-сержант. Было время, перед тем как мое призвание дало

мне другие обязанности, когда я служил ордену как обычный боец тактического отделения.

Он жестом указал на стены, световая палочка в его руке создавала искривленные тени.

– Я стоял на стенах Регио в качестве часового много раз. Я узнал предания и историю этого места от

таких воинов как Криксос.

Он тяжело посмотрел на Рафена.

– Сделай одолжение, если желаешь и дальше сомневаться во всем что я говорю, продолжай. Но

можешь счесть мои ответы лаконичными, так как все свое внимание я направил на поиск выхода.

Он широкими шагами пошел вперед, не дожидаясь Рафена. Кровавый Ангел скорчил гримасу и снова

пошел вслед. Шок от тревоги, падение, все это уже забывалось, и это место вызывало возрастающее

беспокойство в Рафене. Он не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего вокруг.

Они прошли упавшую секцию проржавевшего мостика, рухнувшую под гнетом времени и забвения. В

местах, где настил был сломан, Рафен был вынужден прыгать в темноту, молясь Императору за

твердость платформы на другой стороне. Асторат проходил опасные места молча, только рыча от

усилия, когда помогал Рафену плечом сдвигать навалившиеся камни или разрубать обломки взмахами

топора.

Но при всем своем безразличии, старший капеллан не игнорировал Рафена. По правде, скорее

наоборот. Рафен медленно осознавал, что воин тщательно изучает его при каждом удобном случае, но

прилагает все усилия, чтоб этого не было видно.

Когда возникла пауза, они стояли на дне влагонакопительного колодца, полного солоноватой сырости, терпение Рафена подошло к концу.

– Что ты хочешь сказать мне? – Потребовал он ответа, приготовившись к спору со старшим капелланом, -

Я устал от твоих отговорок.

– Устал? – Ответ был жестким и раздраженным. – Может быть, это мне стоит спросить, а не выбил ли

удар из тебя все уважение, сержант. Вспомни к кому ты обращаешься.

– Я знаю, кто вы, – огрызнулся Рафен, – нет Кровавого Ангела или Сына Сангвиния, который дышит и не

знал бы лицо палача!

Глаза Астората сузились.

– Такова моя ноша. И если ты осмеливаешься думать, что можешь осуждать меня, я пущу тебе кровь за

эту смелость.

Он оттолкнул его в сторону и пошел дальше, ступая на лестницу, которая шла спиралью внутри

вертикального колодца подобно резьбе винта. Рафен вспыхнул.

– Отвечай мне! Это не судьба привела нас сюда! Зачем тебе понадобилось спускаться из жилых

уровней? Ты здесь из-за меня? Или по другой причине?

– Не задавай вопросов, если не хочешь получить ответы.

Влагонакопительный колодец переходил в наклонный туннель, который поднимался под крутым углом

и они начали восхождение. Рафен шел позади старшего капеллана.

– Это из-за орудия. Копья.

Прошли долгие секунды, прежде чем Асторат ответил.

– Есть много больше, чем это.

– Мне нечего скрывать, – сказал Рафен.

Когда старший капеллан снова заговорил, в его суровых словах слышался вызов.

– Ты взял копье Телесто. Ты, простой Адептус Астартес. Ты взял орудие, выкованное для рук примарха, и

оживил его. Этого не должно было случиться.

– Но случилось, – признался Рафен, – я не знаю как.

– Ложь, – резко ответил Асторат, – кто держал оружие до тебя, Рафен? Как его имя?

– Аркио, – вздохнул он, – мой единокровный брат.

Асторат фыркнул, бросив взгляд через плечо.

– Аркио предатель. Аркио был совращен. Кукла в руках губительных сил, ставшая причиной

смертельной ереси в нашем ордене!

Руки Рафена сжались в кулаки, в нем зажглась злость, но старший капеллан был прав. Аркио предал

орден, он был испорчен хаосом.

– Все верно. Но я простил его.

В этот раз Асторат издевательски захохотал. Это был уродливый, пугающий звук.

– Ты? Как благородно. Это было до того или после того как ты лишил его жизни?

– Он знал об этом, – выпалил он, – я отослал его к Императору простив.

– Если во вселенной существует справедливость, тогда Он На Троне отправил неправедную душу твоего

братца в ад.

Челюсть Рафена сжалась, но он не захотел глотать приманку. Несколько секунд они шли молча, затем

Асторат снова заговорил.

– Очень хорошо. Вот, что я хотел тебе сказать. Это вопрос, и если ты не ответишь, то докажешь мои

подозрения.

– Я не боюсь твоего вопроса, палач! – Прорычал Рафен.

Старший капеллан взглянул на него. В свечении люменов, он напоминал чудовищного призрака из

каких-то древних сказаний, пришедший затребовать бессмертную душу Кровавого Ангела.

– Что случилось, когда ты овладел копьем, Рафен? Что ты почувствовал?

Мощные, опьяняющие воспоминания вспыхнули в мыслях. Он снова чувствовал божественное

излучение копья на своем лице, свет блестел на лезвии.

– Я…

– Я знаю, – зарычал Асторат, – копье может говорить только с Черной Яростью и Красной Жаждой. Ты

прикоснулся к этой тьме внутри, не так ли? Эта изначальная сила Сангвиния осталась во всех нас. Ты не

можешь отрицать, что так и было! Есть только единственный путь активировать орудие!

Рафен потерялся в моменте, который видел – алый путь разворачивался перед ним бурей кипящего

темно-красного, туман кровавой жажды опускался на него. Чистая сила примарха мгновенно сгорала в

его венах, следы генетического кода Сангвиния проглатывали сверхъестественную мощь – Асторат

холодно кивнул.

– Я видел сотни моих боевых братьев с пустыми глазами и павшими внутри. Ты отличаешься от них?

Руки Рафена изогнулись, как будто копье Телесто лежало перед ним, и он увидел – золотой огонь, завитки молний, ослепляющие подобно кусочкам солнца, разрывали воздух, собираясь в полом сердце

лезвия в форме капли… Он закрыл глаза и в глубине своей души почувствовал отметину своего вечного

господина, несмываемую и яркую как звезда.

– Моя жизнь и моя душа принадлежит Богу-Императору, Сангвинию, – шептал он, -

Кровавым Ангелам.

– Твоя жизнь и твоя душа, – повторил старший капеллан, – ты готов заплатить эту цену, брат-сержант

Рафен?

Асторат повернулся к нему и толкнул его в грудь облаченным в броню пальцем.

– Скажи мне, разве эхо ярости все еще не резонирует внутри тебя, даже сейчас? Генный недостаток

поглотил тебя, когда ты дрался с Аркио на Сабиене, или как еще ты мог победить его? Мой долг ясен, если любой мой брат впадет в Ярость, тогда я…

Крик Рафена прогрохотал по туннелю.

– Я не впал в Ярость! – Он покачал головой. – Ты не понимаешь! Копье… оно защитило меня.

Выражение лица Астората явно показывало, что он ничего не понял из этого объяснения и он

развернулся, продолжив идти по туннелю.

– Как удобно.

– Были те, кто заглянул в пропасть, и не закончили свои дни в безумии, – настаивал Рафен, – Лемартес, ты сам разрешил ему жить и сражаться за орден! И Мефистон, Повелитель Смерти!

– Ты сравниваешь себя с ними? – Зарычал капеллан. – Какое высокомерие. Да ты бледная тень Стража

Потерянных, мальчик. А что касается библиария… Мефистон был на твоей стороне перед магистром

Данте, но меня не волнуют слова колдуна, даже такого великого как он!

Выражение лица Рафена озлобилось.

– Я говорю только правду.

– Так как ты ее видишь, – парировал Асторат, – я знаю, что ты думаешь обо мне. Ты видишь это… – он

потряс топором и повернул его в руке – и ничего больше! Я не хочу крови своих братьев на руках, но я

принимаю это!

На секунду в словах воина появилась скорбь, но затем исчезла.

– Я знаю о своем долге, и я никогда не отступлю. Я принял свое проклятье и живу с ним.

Он снова ткнул Рафена.

– Ты говорил об ответственности, об обязательствах. Что если твое – умереть?

Кровь Рафена похолодела.

– Только смерть завершит мой долг, и мои обязанности еще не подошли к концу. Я в этом уверен.

– В самом деле? – Рычал Асторат, пробиваясь с помощью топора через груду упавшей каменной кладки.

– И кто ты такой чтоб делать такой выбор? Другие Сыны Сангвиния, все ветераны и заслуженные воины

с многовековым опытом за плечами, видят все иначе. Их голоса на Совете Ангелов были за то, чтоб

увидеть, как служба брата Рафена завершилась. Достаточно одной твоей родственной связи с

совращенным.

– Я… – Слова с трудом давались ему, но Рафен упорствовал, – я не пойду той же тропой, что и мой

родной брат. Аркио испортили, он сбился с пути. Если бы я очутился там до того как это произошло…

Он умолк и вздохнул. Воздух здесь был другим. Он чувствовал изменения в давлении и температуре, которые указывали что они рядом с пустыней.

– Но я – не он, – твердо сказал Рафен.

– Твоего слова не достаточно, – ответил Асторат, – И теперь орден расхлебывает последствия деяний

твоего брата. Мы ранены, и если нужно идти вперед, необходимо сделать сложный выбор. Хранить

секреты … и зачеркнуть правду во благо Кровавых Ангелов.

– Сыны Сангвиния выносили гораздо худшее, – упирался Рафен, – это… это испытание не сломает нас.

– Мы выносили, да, – уступил Асторат, – но как? Благодаря пониманию и прагматизму, за счет силы

нашей крови и готовности сделать то, что требуется. Примарх обучил нас этому, когда покинул нас.

Рафен покачал головой.

– И что должно быть сделано? Мы вырежем восстание моего брата из хроник, как будто его никогда не

было, сотрем разумы воинам, которые были его свидетелями? Ты хотел бы, чтоб Кровавые Ангелы

выкинули инцидент из истории?

Его губы скривились от отвращения.

– Мы не считаем, что наша честь столь дешева!

– Наша численность падает, наши армии разбросаны, чтоб поддерживать иллюзию силы. Миры были

сожжены в результате этого. Скажи мне, брат Рафен. Что ты предлагаешь нам сделать?

– Я бы не выбрал молчание вместо правды! – Выплюнул он. – Это не то, чего бы желал Великий Ангел!

Он знал истину лучше, чем любое другое живое существо!

– Какую истину? – Потребовал ответа Асторат.

– Что мы не совершенны! – Рафен осмелился ответить старшему капеллану. – Мы не щенки Фулгрима, утверждающие что безупречны и не допускаем ошибок! Утверждать такое – путь слабых, это

безрассудно и высокомерно.

Он яростно кивнул, его пыл рос.

– Восстание не должно быть забыто, его урок должен жить в нас вечно, так, чтоб никогда такое не

случилось вновь. Мы и есть наша история, со всем плохим и хорошим. Вот что знал Сангвиний!

Асторат сделал паузу и долго смотрел на него. Темный топор старшего капеллана блестел во мраке, опасная кромка орудия все еще была остра, несмотря на множество разбитых камней по пути наверх.

– Ты в точности такой, как я думал, Рафен – наконец сказал старший капеллан. Он развернулся.

– Теперь пойдем. Мы близко к поверхности.

До сего момента в мыслях Рафена были сомнения. Вероятности существовали как бы наполовину, шансы, что его будущее развернется в ту или иную сторону, его жизненный путь пересекался здесь с

Асторатом Мрачным. До сего момента он был не уверен. Но теперь сомнений не было. Взгляд этих

бездонных, суровых глаз, сталь в словах. Что бы он не говорил или делал, Рафен всем своим существом

знал, что Спаситель Потерянных прилетел на Ваал и в Регио за ним. Асторат был здесь, чтоб судить его.

Оба Кровавых Ангела уперлись плечами в шестиугольную решетку, снимая ее с петель. Рафен

выстрелил в замок, механизм изверг искры. Со скрипом заржавевших, старых петель, люк открылся, и

они наконец-то вышли в пустыню.

Расчеты старшего капеллана были верны. Холодные ночные небеса изменяли свой цвет у далеких Гор

Чаши, смягчаясь от насыщенного черного к пурпурному оттенку. В конечном счете, они станут

оранжево-красными, когда солнце Ваала начнет свое медленное восхождение, но до этого оставались

еще часы. Ночь на Ваале была длинная и неторопливая.

Непрерывные потоки ржавого песка разносились во всех направлениях, укладываясь в дюны и волны

от бушующих ветров. Как и ночь, буря уходила, и ощущалось только слабое затихающее дуновение

фронта. Рафен развернулся на месте и обнаружил серое пятно на фоне горизонта. Грозовой очаг

двигался к западным каньонам, его смертоносная энергия будет израсходована на бесконечные, отдающие эхом сухие русла. Повернувшись еще, он нашел свой ориентир, отдаленные огни Регио. Они

появились в нескольких километрах от внешней стены крепости, на самом краю периметра. Он

сощурился, проклиная повреждения оптики шлема. Хотелось взглянуть поближе. Зрелище было не

правильным – точнее правильным, как будто ничего не случилось с Регио. Даже с такого расстояния он

ожидал увидеть султаны дыма, вспышки выстрелов.

Рафен с напряжением вслушивался, стараясь вычленить из шума пустыни звуки сражения. Он ничего

не услышал и обеспокоенно напрягся. Вражеский штурм был столь смертоносным, столь

стремительным, что прошел подобно буре и не оставил выживших? Рафен шагнул в сторону далекого

комплекса.

– Атака… Несущие Слово…

– Даже они не столь самонадеянны, чтоб попытаться совершить такое нелепое самоубийство, -

прогрохотал Асторат, – Сынов Лоргара, да будут они прокляты, здесь нет. И никогда не было.

Рафен развернулся к нему, все его подозрения зазвенели в голове подобно трубе.

– Ты, – он указал на старшего капеллана, – ты солгал. Не было штурма Регио.

– Уловка моей роли, – признал воин, внимательно наблюдая за ним, – немножечко театра, чтоб я мог

получить то, что нужно.

– Взрыв, платформа… ты сам это подстроил. Заряда было достаточно, чтоб повредить платформу, но

мало, чтоб пробить твою броню…

Он покачал головой.

– Зачем ты это сделал, палач? Если бы у тебя не получилось, ты бы убил нас обоих!

Тусклые глаза Астората встретились с его взглядом.

– Тебе еще не пришло время умирать, Рафен. Я сделал то, что сделал, чтоб изолировать тебя. Я хотел

узнать тебя… и легче предугадать сущность души воина, когда его внимание отвлечено.