Текст книги "Полет «Эйзенштейна»"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Что значат эти вещи, женщина? Император могущественнее всех ложных богов, и все-таки в вашей доктрине его называют богом. Как это может быть?

– Ты сам ответил на свой вопрос, Натаниэль,– ответила Киилер. – Ты сказал «ложных богов», разве не так? Истина, настоящая Имперская Истина заключается в том, что Повелитель Человечества – не какое-то мнимое божество. Он – настоящий. Если мы это принимаем, Он нас защитит. – Гарро презрительно фыркнул, но Эуфратия продолжала говорить: – В прошлом священник потребовал бы от тебя веры, основанной только на словах, написанных в книге, и больше ни на чем. – Она прикоснулась к свернутым бумагам. – А разве Император так поступает? Ответь на мой вопрос, космодесантник. Разве ты не ощутил в себе Его дух?

Гарро было нелегко отвечать:

– Я ощутил… Или мне это только показалось… Я не уверен.

Киилер наклонилась вперед, и вся ее менторская, поучительная манера испарилась. В глазах сверкнул сосредоточенный вызов, а не сердечность святой, которой он от нее ожидал:

– Я тебе не верю. Мне кажется, что ты уверен, но так убежден в обратном, что боишься это признать.

– Я – космодесантник, – буркнул Гарро. – Я ничего не боюсь.

– Так было до сегодняшнего дня. – Она не сводила с него пристального взгляда. – Истина пугает тебя своим величием, поскольку, признав ее, ты должен будешь полностью измениться. – Киилер положила руку на его латную перчатку. – Но ты не понимаешь, что уже изменился. Только разум все еще сдерживает порыв твоей души. – Она вновь заглянула в глаза Гарро. – Во что ты веришь?

На этот раз он не сомневался в ответе:

– В своих братьев, Императора, Империум. Но кое-что у меня уже отняли.

Киилер постучала его по нагруднику:

– Но здесь все осталось. – Она нерешительно помолчала. – Я знаю, что у космодесантников два сердца, но ты меня понимаешь.

– То, что я видел… – Голос капитана смягчился. – Это потрясло меня до самой глубины души. Младенец-ксенос, псайкер, проник в мой разум и насмешливо предсказал будущее… Грульгор, уже погибший, вернулся к жизни под действием какой-то ужасной инфекции… И ты. Ты мелькнула в моих видениях, пока я лежал в коме. – Он покачал головой. – Я дрейфую так же, как этот корабль. Ты сказала, что я уверен, но я не ощущаю уверенности. Я вижу перед собой только дорогу разрушения и туман сомнений.

Женщина вздохнула:

– Я знаю, что ты чувствуешь, Натаниэль. Ты думаешь, я хотела всего этого? – Она подергала свое одеяние. – Я была фотографом, и очень хорошим фотографом. Я запечатлевала историю, которая вершилась на моих глазах. Мои пикты стали известны в тысячах миров. Ты думаешь, я хотела ощутить на себе руку бога, мечтала стать проповедником? Нашу сущность определяет не только пройденный нами путь, но и то, как мы его преодолеваем. – На губах Киилер мелькнула улыбка. – Я завидую тебе, капитан Гарро. У тебя есть то, чего нет у меня.

– И что же это?

– Долг. Ты знаешь, что ты должен делать. Ты можешь обрести ясность видения, можешь определить миссию и бороться за ее выполнение. А я? Каждый последующий день моего служения отличен от предыдущего, мне приходится каждый день бросать вызов и отыскивать верный путь. Все, в чем я уверена,– это мое стремление, но я до сих пор не в состоянии определить его очертания.

– Тебе предстоит достигнуть цели, – пробормотал космодесантник.

– Нам обоим,– поправила его Киилер.– И мы должны это сделать.

Потом она вытянула руку и коснулась щеки Гарро. От прикосновения пальцев к огрубевшей, покрытой шрамами коже импульсы прошли по каждому его нерву.

– Когда ты освободил этот корабль от захватчиков варпа, кое-кто из членов команды мог поклясться, что нас спасло чудо. Они спрашивали меня, почему я не присоединилась к ним в молитвах Императору о спасении корабля, но я ответила, что в этом нет необходимости. Я сказала: «Он уже спас нас. Нам остается только ждать Его воина, чтобы получить все необходимое».

– И я тоже? – воскликнул Гарро. – Я тоже облеченная в плоть воля Императора?

Киилер снова улыбнулась, и выражение ее лица оживило нахлынувшие чувства, испытанные во время исцеления.

– Дорогой Натаниэль, разве ты мог быть кем-то другим?

– Состояние? – потребовал информации Круз, перехватывая взгляд Сендека, на мгновение поднятый от контрольной панели.

Гвардеец Смерти, не скрывая усталости, кивнул Лунному Волку.

– Не изменилось, – ответил он, оглядываясь на остальных офицеров капитанской рубки в надежде, что им есть что добавить.

Гарья уловил его вопрос и тихо покачал головой. Ввиду того что корабль оказался в совершенно пустынном месте, большей части команды, включая Воут, был предоставлен временный отдых, и в рубке остались постоянно бодрствующие космодесантники, заменившие уставших членов экипажа.

– Автоматические устройства продолжают передавать сигналы в коротковолновом диапазоне, хотя, по самым приблизительным подсчетам, в ближайшее тысячелетие они не достигнут ничьих ушей.

Старый воин нахмурил брови:

– У тебя есть более конструктивное предложение?

Сендек кивнул:

– В интересах будущих поколений я начал составлять карту этого сектора космоса. Если когда-нибудь в будущем этот корабль обнаружат, сведения могут им пригодиться.

Круз тихонько присвистнул.

– В Гвардии Смерти все такие пессимисты? Мы же еще не превратились в трупы.

– Я предпочитаю смотреть на жизнь реалистично,– ответил Сендек.

Оба космодесантника обернулись на шипение входных створок, пропустивших апотекария Войена. Сендек, до сих пор не простивший Войену его участие в деятельности секретных лож, отвел глаза. При этом от него не укрылся любопытствующий взгляд, которым Круз отреагировал на проявление отчужденности между двумя боевыми братьями.

– А где боевой капитан? – спросил Войен.

– На нижних палубах, – ответил Лунный Волк. – Управление передано мне, так что можешь обращаться, сынок.

– Как скажешь, Третий капитан. Я закончил ревизию корабельных ресурсов и съестных припасов. Если мы перейдем на ограниченные пайки, то у команды «Эйзенштейна», по моим подсчетам, в запасе около пяти с половиной месяцев.

Гарья подошел ближе и выдвинул предложение:

– Нельзя ли часть команды временно освободить от работы и тем самым уменьшить расходы?

Войен кивнул:

– Такая возможность есть, но это продлит наше существование еще на месяц, от силы на два. Я также рассматривал возможность применения некоторых экстренных мер, как, например, отбраковка, но это не слишком влияет на общие результаты.

Капитан корабля поморщился:

– Если ты говоришь о намеренном уничтожении людей, то такие меры неприемлемы на моем корабле!

– За семь месяцев пути при субсветовой скорости мы недалеко отсюда уйдем, – заметил Сендек, оглядываясь на вновь открывшиеся створки. – Хорус все равно нас опередит, и Терра ничего не успеет узнать о его предательстве.

Широкими решительными шагами в центр рубки прошел Гарро.

– Мы этого не допустим. Не для того мы зашли так далеко, чтобы сидеть здесь и ждать смерти. Мы должны действовать. – Он Повернулся к Гарье: – Капитан, отдайте приказ инженерным службам запустить варповые двигатели на полную мощность.

– Капитан, если только у святой, что распевает гимны внизу, не прорезался третий глаз и она не обрела способность прокладывать путь в варпе, у нас нет шанса осуществить межзвездное перемещение! – Голос Войена зазвенел от напряжения. – Сэр, у нас нет навигатора! Если мы войдем в варп, то затеряемся там навеки, у тех монстров, что нас атаковали, будет достаточно времени, чтобы разорвать всех нас в клочья!

– А я и не говорил, что мы собираемся входить в варп, – холодно ответил Гарро. – Гарья, сколько нужно времени для запуска двигателей?

Офицер взглянул на контрольную панель.

– Несколько мгновений, господин. – Он нерешительно помялся.– Сэр, ваш апотекарий абсолютно прав. Я не вижу никаких причин разогревать двигатели.

Гарро не стал отвечать на подразумевавшийся вопрос.

– Я хочу, чтобы субсветовые двигатели были готовы к запуску на полную боевую мощность по моему приказу. Отдайте приказ о полной готовности корабля и приготовьте к активации космические щиты.

Зазвенел сигнал тревоги, и Войен нервным жестом обвел рубку:

– Двигатели и щиты на полную готовность? Это что, учения, Натаниэль? Способ заставить экипаж работать и отвлечь внимание людей? Или эта проповедница предупредила о готовящемся нападении?

– Следи за своими словами,– предупредил его Гарро. – Мое терпение имеет пределы.

– Двигатели ждут вашего приказа, – доложил Гарья. – Щиты готовы к активации.

– Так держать, – приказал боевой капитан. Круз, стоя у противоположной стены рубки, задумчиво потер подбородок:

– Парень, может, ты изложишь нам причину такой бурной деятельности? Я понимаю не больше, чем твой костоправ.

Гарья поднял голову от контрольного пульта:

– Варповые двигатели полностью заряжены, энергетические батареи заполнены до отказа, господин. Что мне теперь с ними делать?

– Открыть выходной туннель и включить расцепляющие механизмы на варповых моторах. По моему приказу ты отключишь систему управления и выбросишь блок варповых двигателей, потом поднимешь щиты и запустишь двигатели на субсветовую скорость.

Круз невесело усмехнулся:

– Ты настолько же смел, насколько безумен!

– Выбросить варповые двигатели! – едва не задохнулся Сендек. – При всей набранной энергии они взорвутся, словно сверхновая звезда!

Гарро серьезно кивнул:

– Варп-вспышка. Взрыв отзовется как в Имматериуме, так и в реальном пространстве. Это послужит маяком для любого корабля на расстоянии сотен парсеков.

– Нет! – на всю рубку закричал Войен. – Ради Терры, не надо! Это чрезмерный риск, капитан! Это смертельная опасность!

Гарро окинул его суровым взглядом:

– Опомнись, Мерик! С тех пор как мы пошли против воли Воителя, каждый шаг грозил нам смертью, и все же мы еще живы! И теперь, когда этот полет нам так дорого стоил, я не могу отказаться от цели! – Он протянул руку и коснулся плеча Войена: – Поверь мне, брат. Мы переживем и это.

– Нет, – повторил Войен и, неуловимым движением выхватив болт-пистолет, приставил его ко лбу Гарро. – Я не позволю тебе это сделать. Ты погубишь всех нас, и все наши жертвы будут напрасны! – Его голос от страха стал глухим. – Скажи Гарье отменить приказы или я пристрелю тебя на месте!

Сендек и Круз схватились за оружие, но Гарро остановил их окриком:

– Не двигаться! Это дело касается только нас с Мериком, и мы разберемся сами. – Он смотрел прямо в глаза апотекарию. – Капитан Гарья, – продолжил Гарро,– ты выполнишь все мои приказы через шестьдесят секунд. Начинай отсчет.

– Есть, сэр, – с запинкой откликнулся офицер.

Как и все остальные в капитанской рубке, он понимал опасность предпринятого Гарро шага. Ветеран был прав. Подобные действия грозили фрегату полным уничтожением, если двигатели «Эйзенштейна» не успеют оттолкнуть корабль на безопасное расстояние от зоны взрыва варп-блока.

Войен взвел курок:

– Капитан, пожалуйста, не испытывай меня. Я выполню любой твой приказ, только не этот! Ты позволил пророчице затуманить твой разум.

Черное дуло болтера не дрогнуло перед лицом Гарро. На таком расстоянии даже единственный выпущенный снаряд превратит его незащищенную голову в кровавые брызги.

– Мерик, если ты меня убьешь, ничего не изменится. Приказы будут исполнены, корабль спасут, и наше предупреждение будет доставлено Императору. Я этого не увижу, но умру с уверенностью, что так и будет. У меня есть вера, брат. А что есть у тебя?

– Тридцать секунд, – доложил Круз. – Расцепляющие механизмы включены. Управляющая система заблокирована. В варп-двигателях зарегистрирована нарастающая перегрузка.

– Ты сам меня к этому принуждаешь, – кричал Войен. – Смерть, смерть, снова смерть, братья идут против братьев… Откуда тебе знать, может, мы заражены, так же как и Грульгор и его люди? Мы все станем такими, как они! Чудовищами!

Гарро протянул руку:

– Не станем. Я нисколько в этом не сомневаюсь!

– Откуда ты знаешь? – закричал космодесантник, качнув пистолет.

Гарро осторожно поднял руку и взял у него оружие.

– Император защитит, – только и сказал он.

– Пуск! – скомандовал Лунный Волк.

13

БЕЗМОЛВНАЯ СТРАЖА

БЕССТРАШНЫЕ

ОБНАРУЖЕНЫ

Сотни разрывных болтов вокруг выхода нижнего кормового туннеля вспыхнули в безмолвии космоса и отбросили наружу толстые листы корабельной обшивки. По рельсам выкатились цилиндры блоков межзвездных двигателей и рухнули в бездну, обрывая искрящие электрические кабели и расплескивая фонтаны охлаждающей жидкости. Внутри сброшенных варп-двигателей крутились и бились о стены потрескивающие шары сконцентрированной энергии. Мощность, которая в обычных случаях направлялась на пробой врат в Имматериум, не имела выхода, и вращательные движения уплотняли и нагнетали носитель энергии, быстро подводя его состояние к критической точке.

«Эйзенштейн» выбросил длинные реактивные струи и устремился вперед, подальше от только что сброшенного за борт груза. Под действием сил гравитации модули варп-двигателей сошлись ближе, и между ними заметались ослепительные нити бело-голубых разрядов, вслепую ударивших по корме фрегата. Защитная оболочка вспыхнула, но выдержала натиск. Настоящее испытание должно было последовать через несколько секунд.

Стержни двигателей начали плавиться и деформироваться, концентрация энергии достигла такой степени, что началась самопроизвольная реакция, подпитываемая разницей состояний между варпом и обычным вакуумом реального космоса. Из деформированного соединения материи и энергии вырвались кольца неуправляемой радиации, видимой в любом спектре. Слишком скоро варп-двигатели прорвали грань между реальностью и Имматериумом, слишком быстрой и мощной оказалась освобожденная разрушительная волна.

Реакция захватывала все большие области, и выброшенные части обшивки, оплавленные куски металла, пыль и отдельные молекулы водорода, даже само пространство послужили топливом для финального взрыва.

Если бы существовал глаз, способный увидеть настолько аномальное явление, или прибор, регистрирующий процесс, происходящий за гранью реальности, наблюдатель мог бы заметить визжащее и бьющееся существо в самом центре ядра, но уже через мгновение последовала детонация.

На границе двух измерений катастрофическое разрушение варп-двигателей породило сферу излучения, осветившую космос с силой умирающего солнца. В Эмпиреях явление вызвало неистовый визг, вспышку мертвенно-синего света, взрыв необузданной паники и миллион других вещей. В реальном мире за взрывом последовала потрескивающая разрядная волна, с убийственной мощью ударившая вслед убегающему «Эйзенштейну», так что он перевернулся кормой вперед.

В глубине темноты Эмпиреев рваный край взрывной волны затронул сверхъестественные чувства совершенного разума. В одно мгновение болезненное и грубое вмешательство спутало все мысленные образы. Оно вызвало вспышки безумия, коснувшиеся разума и нарушившие его сосредоточенность. Удар потряс и отшвырнул разум, и несколько бесконечно долгих секунд он следовал в потоке налетевшей волны. Затем вспышка погасла, воздействие уменьшилось и исчезло, оставив после себя лишь порожденное им эхо. Там, где только что бушевали бури и стоял туман, все прояснилось и успокоилось.

Разум, вернувшись в первоначальное состояние, пронзил взглядом Имматериум в поисках источника возмущения. Как вспышка молнии может осветить ночной ландшафт, так и взрывная волна сделала видимыми просторы варпа, придала им определенность, чего не могли добиться никакие иные методы исследования. Внезапно проявились и стали заметными все скрытые ранее тропы. Неожиданно открылся путь, и на неимоверно большом расстоянии можно было различить еще тлеющий эпицентр взрыва.

Разум с величайшей осторожностью стал рассчитывать маршрут, чтобы добраться туда, и в каждой его мысли искрилось любопытство.

Гарро отложил электроперо и пробежал взглядом текст, изложенный на блестящей и гладкой поверхности электронного планшета. Затем он глубоко вздохнул, выпустив в холодный разреженный воздух обсерватории облачко белого пара. В помещении все было покрыто тонким налетом инея, стальную поверхность опор и обширные обзорные иллюминаторы украшали белые морозные мазки. Во время взрыва варповых двигателей многие системы, уже изрядно изношенные длительным бегством от Истваана, отказали совсем, и теперь условия жизни не поддерживались сразу на нескольких палубах «Эйзенштейна». Гарья запер надстроенную капитанскую рубку и перевел командный состав ко второму пульту управления, оставив верхнюю палубу на волю тьмы и холода. Фрегат медленно, шаг за шагом, превращался в замерзающую гробницу.

– Капитан. – Под свет далеких звезд, пробивавшийся сквозь замерзшее бронированное стекло, вышел Йактон Круз. – Ты меня звал?

Гарро показал ему планшет:

– Я хотел бы, чтобы ты это засвидетельствовал.

Натаниэль снял латную перчатку и прижал надетую на левый указательный палец командирскую печатку к сенсорному устройству на корпусе планшета. Прибор пискнул, узнавая уникальный рисунок кольца и генокод его владельца. Гарро протянул планшет Лунному Волку, и старый воин немного помедлил, читая то, что там написано.

– Хроники?

– Мне кажется, точнее это можно было бы назвать завещанием, выражением последней воли. Я описал здесь все заметные события, предшествующие нашему бегству из флотилии, и все, что случилось после. Необходимо оставить нашим собратьям подробные свидетельства, даже если мы не доживем до того момента, когда сможем передать все лично.

Круз фыркнул, но повторил все манипуляции Гарро и подтвердил записи в планшете прикосновением своей печатки.

– Готовишься к худшему. Сначала этот парень, Сендек, теперь ты? Гвардеец Смерти, строгий и непреклонный, не так ли?

Гарро забрал у него планшет и спрятал в бронированный сейф.

– Я только хочу исключить все случайности. Этот ящик переживет любой взрыв и вакуум, даже уничтожение всего корабля.

– А как же твои слова в капитанской рубке? Твое заявление, адресованное апотекарию? Или все это было игрой, капитан? Ты говорил, что мы выживем, а сам тем временем готовился совершенно к другому исходу?

– Я не лгал, если ты на это намекаешь, – вспыхнул Гарро. – Да, я верю, что мы увидим Терру, но от такой предосторожности никому не будет вреда. Таков обычай Гвардии Смерти.

– И все же ты предпочитаешь заниматься этим вдали от своих людей и доверился только Лунному Волку. Наверно, для того, чтобы не подрывать веру, посеянную тобой же в душах твоих воинов?

Гарро отвел взгляд:

– Возраст ничуть не притупил твою проницательность, Йактон. Ты прав.

– Я все понимаю. В такие времена человеку не остается ничего, кроме надежды. До… до Истваана мы могли искать поддержку у своих Легионов, у своих примархов. Сейчас каждый утешается, чем может.

– Вера в Императора по-прежнему остается неизменной,– сказал Гарро, отворачиваясь от звезд.– В этом у меня нет никаких сомнений.

Круз кивнул:

– Да, наверно, ты прав. Ты сделал из нас верующих, Натаниэль. Кроме того, эти хроники бесполезны.

– Как это?

– История рассказана лишь наполовину.

Иссеченное шрамами лицо Гарро осветилось улыбкой:

– Верно. Интересно, чем все это закончится?

Он прошелся по залу, хрустя тонкими пластинками льда.

– А твоя святая ничего тебе не говорила? – спросил Круз с легким оттенком осуждения в голосе.

– Она не моя святая, – отрезал Гарро. – Киилер… У нее бывают видения.

– Это возможно. Что ж, большая часть команды согласна с ней. Все больше и больше людей посещают ее проповеди на нижней палубе. Я думаю, итератор Зиндерманн не зря перенес их импровизированную церковь в более просторное помещение, неподалеку от оружейных залов – туда легче добираться.

Гарро обдумал его слова.

– Это ближе к внутренним помещениям. Там теплее и безопаснее.

– Капитан, там были замечены и космодесантники. Похоже, что твои отношения с этой женщиной придают законность ее деятельности.

Гарро посмотрел ему в глаза:

– Ты этого не одобряешь.

– Идолопоклонничество не в обычаях Империума.

– Йактон, я не вижу идолов. Я вижу лишь людей, которые посвятили свою жизнь службе Императору, как ты или я.

– Цели, – вздохнул Лунный Волк. – Вот чем все определяется, разве не так? В прошлом нам никогда не приходилось задаваться подобными вопросами. Перед нами всегда ставили определенную цель, исходящую от Императора, через примарха, к каждому космодесантнику. Теперь обстоятельства требуют от нас определяться самим, и мы раскололись. Хорус нашел свою цель в колдовстве, а мы… Мы ищем ее в божественности. – Он невесело рассмеялся. – Вот уж не думал, что доживу до этого.

– Если твоя нажитая с годами мудрость поможет отыскать другой путь, скажи мне об этом, – твердо произнес Гарро. – Мне пока помогает только этот способ.

Круз склонил голову:

– Я бы не осмелился, боевой капитан. Я поклялся тебе в верности и впредь буду следовать твоим приказам.

– Даже если ты с ними не согласен? Я видел неодобрение в твоих глазах тогда, на мостике.

– Ты позволил апотекарию уйти безнаказанным после всего, что он натворил. – Круз покачал головой. – Это оскорбление старшего офицера, и оно заслуживает взыскания. Гарро, он в гневе поднял на тебя оружие!

– В страхе, – поправил его Гарро. – Он на мгновение позволил эмоциям овладеть разумом. Он сам наказан своим поступком. Я не могу подвергать его еще одному наказанию.

– Твои воины вряд ли с тобой согласятся, – настаивал пожилой космодесантник. – Сейчас они видят в твоем поведении проявление снисходительности, но кое-кто может посчитать это слабостью.

Гарро отвернулся.

– Пусть считают. Брат Войен – лучший апотекарий из всех, кто у нас есть. Он мне нужен. Он нужен Дециусу.

– А, – кивнул Лунный Волк, – теперь мне ясно. Ты хочешь, чтобы парень выжил.

– Я больше не хочу терять своих братьев из-за этого безумия! – запальчиво воскликнул Гарро.– Остальная часть моего Легиона может погибнуть из-за предательства, но только не эти люди. Не мои! – Дыхание вырывалось из его рта плотными облачками. – Попомни мои слова, Йактон Круз. Я не допущу, чтобы Гвардия Смерти стала жертвой предательства и распада!

Старый воин посмотрел на свои силовые доспехи, до сих пор несущие на себе цвета Сынов Хоруса, и в его словах прозвучала неподдельная горечь.

– Удачи тебе в этом, брат, – тихо произнес он. – Что до меня, боюсь, этот момент уже наступил.

Поток энергии, направляемый в лазарет из других частей корабля, свидетельствовал о том, что изолятор продолжает функционировать. Гарро знал, что Войен настоял на перемещении почти всех раненых, кроме самых тяжелых больных, вглубь корабля, ближе к центру, где было более безопасно. Боевой капитан, проходя через палаты, не заметил присутствия апотекария – и ощутил некоторое облегчение. Несмотря на сказанные Крузу слова, поведение Войена на капитанском мостике все еще отзывалось болью в его душе, и пока он не испытывал желания снова встретиться с ним. Апотекарию было бы лучше некоторое время держаться на расстоянии.

Гарро прошел мимо раненого офицера, который дышал только при помощи механического устройства, и остановился у стеклянной стены изолятора. Соблюдая предосторожность, он надел шлем – на нем еще были видны следы ремонта, и кое-где требовалась покраска – и пристегнул его к шейному кольцу лат. Затем, тщательно проверив все соединения и узлы, он закрыл все замки боевых доспехов, чтобы предотвратить любую возможность проникновения внутрь опасной инфекции. Наконец Гарро прошел через герметичный шлюз и попал в изолированное помещение. За Дециусом осторожно и неторопливо ухаживал медицинский сервитор. Капитан тотчас заметил, что органические участки машины-слуги уже стали серыми от таинственной болезни. Согласно рапортам Войена, от смертельного яда, попавшего в рану молодого космодесантника с ножа Грульгора, два сервитора уже погибли. Дециус давно бы умер, если бы не усиленная природа организма космодесантника.

Гарро в наглухо застегнутых боевых доспехах был недосягаем для инфекции, а строгая система очистки на выходе из палаты изолятора не даст микробам выйти за ним следом. Конечно, возможность заразиться наверняка оставалась, но он решил рискнуть. Он должен был взглянуть парню в глаза.

Солун Дециус, освобожденный от своих силовых доспехов, лежал на специальном ложе, опутанный целой сетью проводов металлических датчиков и автоматических игл нартециума. Вокруг раны, нанесенной отравленным ножом Грульгора, образовались гнойные язвы, а сама плоть приобрела синевато-багровый оттенок и была на грани полного отмирания. Рана никак не хотела закрываться и сочилась кроваво-гнойной жидкостью, стекавшей в сосуд под кроватью. Там, где медики вводили питательные трубки и механоруки для доступа непосредственно к нервной системе, на теле Дециуса недоставало нескольких кусочков кожи. Целый лес тонких стальных игл образовывал над его торсом подобие темного панциря. С губ молодого космодесантника стекала струйка белой слюны, а через ноздри гибкие трубки механического насоса ритмично вдували воздух.

От Дециуса осталось лишь жалкое подобие воина, общий его вид напоминал труп недельной давности, и, если бы Гарро увидел его на поле боя, он без колебаний отправил бы Солуна гореть на погребальном костре. Рука Гарро на мгновение прикоснулась к эфесу Вольнолюбца, а в памяти всплыли слова Войена: «Ты должен подумать о том, чтобы даровать ему освобождение».

– Тогда мои слова, сказанные Крузу, станут ложью, – произнес он вслух. – Нам остается только бороться. Только усилия определяют нашу сущность, брат.

– Брат…

Голос был настолько тихим, что поначалу Гарро принял его за плод своего воображения. Но, опустив взгляд, заметил, что веки Дециуса дрогнули и глаза чуть-чуть приоткрылись.

– Солун! Ты слышишь меня, мальчик?

– Я… слышу тебя.– Слова едва пробивались через накопившуюся в носоглотке слизь. – Я слышу это… капитан… оно внутри… стучит в моей крови.

Меч Гарро внезапно стал вдесятеро тяжелее.

– Солун, чего ты хочешь?

Дециус моргнул, и даже это незначительное движение исказило его лицо болью.

– Ответов, господин. – Он хватанул ртом воздух. – Зачем ты нас спасал?

Гарро от неожиданности отпрянул.

– Это мой долг! – выпалил он. – Ведь вы мои боевые братья! Я не мог позволить вам погибнуть.

– Разве… это лучший путь? – прошептал раненый воин.– Бесконечная война между братьями… Мы видели их, капитан. Если таково… будущее, может, лучше…

– Ты бы предпочел объятия смерти? – Гарро покачал головой. – Брат, я знаю, что боль твоя велика, но ты не должен ей поддаваться! Мы не можем признать свое поражение! – Он положил руку на грудь Дециусу. – Только в смерти мы освобождаемся от своих обязанностей перед Императором, и только Император может даровать нам освобождение.

– Император… – Слово прошелестело далеким эхом. – Покинуты… Мы покинуты, мой господин, потеряны и забыты. Это существо, бывшее Грульгором, сказало правду… Мы остались одни.

– Я не могу этого признать! – Голос Гарро сорвался на крик. – Мы обретем спасение, брат, обязательно обретем! Ты должен верить!

Дециус закашлялся, и в отводящих трубках забулькала красно-зеленая жидкость, стекавшая в отдельный сосуд.

– У меня остались только боль и чувство утраты… – Налитые кровью глаза отыскали лицо Гарро и замерли. – Капитан, мы потерялись. Мы не знаем, где мы находимся и в каком времени. Варп поиграл с нами и выбросил в эту бездну.

– Нас найдут, – возразил Гарро, но его словам недоставало уверенности.

– Кто, господин? А вдруг… Вдруг мы провели в Эмпиреях не часы, а… тысячелетия? В предупреждении уже нет никакого смысла! – Он снова кашлянул, напрягся всем телом. – Мы можем опоздать на десять тысячелетий… Галактика сгорит и обратится в хаос…

Разговор лишил космодесантника последних сил, и он неподвижно замер на своем ложе. Сервитор, шаркая, устремился к больному, растопырив веером скальпели и шприцы, заменявшие ему пальцы.

Гарро увидел, как дрогнули и опустились веки Дециуса; сознание снова покинуло измученного воина. Окинув его долгим печальным взглядом, боевой капитан вернулся в шлюз стерилизации и начал сложную процедуру очистки доспехов, чтобы не вынести заразу наружу.

За наружными дверями изолятора Гарро увидел спешившего ему навстречу Сендека. Лицо космодесантника выражало крайнее беспокойство.

– Капитан! Я не смог с тобой связаться и решил: что-то случилось!

Гарро ткнул пальцем в толстые стены палаты:

– Защитное поле не пропускает никаких электромагнитных сигналов. Вокс-связь внутри не действует. – Он нахмурился, услышав тревогу в голосе Сендека.– Что произошло, если потребовалось мое срочное присутствие?

– Сэр, решетки датчиков «Эйзенштейна» сильно пострадали во время варп-прыжков и обстрела Тифона, так что мы получаем только отрывочные сведения…

– Выкладывай, – оборвал его Гарро. Сендек набрал в грудь воздуха:

– Появились корабли, капитан. Мы засекли множественные варповые врата менее чем в четырех световых минутах отсюда. Похоже, что суда движутся нам наперерез.

Он должен был ощутить радость. Можно было надеяться на спасение, но вместо этого дурное настроение Гарро нарисовало ему картины грозящих ужасов, предвещавших дальнейшие несчастья.

– Как много судов? Какого они класса и тоннажа?

– Датчики дают лишь приблизительные результаты, но это целая флотилия, сэр. Большая флотилия.

– Хорус? – выдохнул Гарро. – Неужели он преследует нас?

– Неизвестно. Внешний вокс-передатчик фрегата бездействует, так что мы не в состоянии определить ни одного опознавательного сигнала. – Сендек немного помедлил. – Это может быть кто угодно. Возможно, союзники, возможно, корабли, спешащие присоединиться к мятежу Хоруса, или даже ксеносы.

– А мы встречаем их слепыми и почти безоружными. – Гарро помолчал, обдумывая ситуацию. – Если у нас нет возможности взглянуть в лицо прибывшим, значит, надо заставить их открыться. Вероятно, их привлек взрыв. Любой командир, достойный своего ранга, вышлет на разведку десантный отряд. Мы примем его и будем действовать исходя из обстоятельств.

– Они настолько близко, что у нас почти не осталось времени на подготовку, – заметил Сендек.

– Согласен, – кивнул Гарро. – Слушай мои приказы. Раздай оружие всем членам команды, кто умеет им пользоваться, и собери их во внутренних помещениях. Сооруди для них хоть какую-то защиту. У всех входных шлюзов расположи космодесантников, готовых дать отпор пришельцам. Но никто не должен проявлять и тени враждебности до моего приказа.

– Оружейная палуба лучше всего подойдет для этой цели, – предложил Сендек. – Она хорошо защищена. И многие члены экипажа уже собрались там, с этой… женщиной.

Губы Гарро изогнулись в улыбке:

– Убежище в новой церкви. Звучит подходяще. – Он вынул из кобуры болтер. – Тогда поспеши. Мы должны наилучшим образом подготовиться к встрече наших спасителей… или наших убийц.