Текст книги "Телзи и Триггер"

Автор книги: Джеймс Шмиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 54 страниц)

– Это вам о чем-нибудь говорит? – спросил он.

– Да. Я в парке со своими друзьями. Думаю, я видела ваш дом.

– Меня зовут Робан. Вы проявили осторожность, но я вас не виню. Похоже, вы тоже понимаете, что обладание пси-способностями связано с определенным риском. Будь мы в городе, я вряд ли выдал бы себя. Но здесь… Сегодня вечером кто-то развел костер в том месте, где река Цил покидает ущелье. Я инвалид, и провожу много времени, изучая парк с помощью сканеров. Это ваш костер?

– Да, – после краткой паузы ответила Тэлзи.

– А ваши друзья знают, что вы и я… им известно, что вы телепат?

– Нет.

– А вы не могли бы прилететь ко мне ненадолго, не сказав им, куда направляетесь?

– С какой стати?

– А вы разве еще не догадались? Хочу снова поговорить с пси.

– Но мы ведь и так уже говорим.

Краткое молчание.

* * *

– Позвольте немного рассказать о себе, – сказал Робан. – Я приближаюсь к среднему возрасту – с вашей точки зрения я даже могу показаться стариком. Я живу здесь один, если не считать экономки по имени Феддлер. Она желает мне добра, но несколько туповата, и кажется старой даже мне. Четыре года назад я работал в одном из научных департаментов Федерации. Я… считался одним из лучших в своей области. Работа была не очень опасной, пока соблюдались определенные меры предосторожности. Но однажды один болван ошибся. И его ошибка стоила жизни двум моим коллегам. Я остался жив, но с того дня неотрывно привязан к машине, которая каждую минуту поддерживает во мне жизнь. Если меня отключить, я почти мгновенно погибну.

Так что мои трудовые подвиги позади. И я больше не желаю жить в городах. Там слишком много глупых людей, а они напоминают мне того самого болвана, о существовании которого я предпочел бы забыть навсегда. Из уважения к моей прежней должности и проделанной работе руководство Федерации разрешило мне поселиться там, где я захочу. Я предпочел уединенный парк Мелна, где могу оставаться самим собой…

Голос внезапно прервался, но у Тэлзи создалось впечатление, что Робан продолжает говорить, даже не догадываясь, что нечто прервало нить их телепатического общения. Уж не его ли защитный экран?

Тэлзи ждала, молча и настороженно. А вдруг это наведенная помеха, проявление поблизости другого активного пси-поля – настороженного и зловещего.

– … В целом же мне здесь нравится. – Голос Робана неожиданно вернулся; несомненно, он так и не понял, что их общение прервали. – Телепату некогда скучать по-настоящему, к тому же я установил в доме приборы, отчасти компенсирующие мою ущербность. Я наблюдаю за парком с помощью сканеров, изучаю этологию[5] и сознания животных… Вам нравятся сознания животных?

А ведь это отнюдь не случайный вопрос, решила Тэлзи.

– Иногда, – осторожно ответила она. – Но только у некоторых.

– Иногда? У некоторых? Я хочу спросить… Похоже, одиночество иногда притягивает к себе нечто зловещее. Человек начинает улавливать нечто необычное, тревожное. Сегодня вечером… в течение последнего часа, вы не… не было ли признаков какой-то вредоносной деятельности… Даже не знаю, как такое описать.

– Что-то было, – откровенно ответила она. – Мне даже на секунду показалось, будто я вижу сон.

– Нечто страшное, уродливое…

– Да.

– Страх. Боль, страх, смерть. Первобытная жестокость. Ага, значит, вы тоже это уловили. Очень странно! Возможно, в тот момент нас настигло эхо прошлого – из тех времен, когда существа, ненавидевшие человека, все еще бродили в этих местах.

Ну… словом, это один из тех редких случаев, когда я ощутил себя здесь одиноким. И услышать вдруг неожиданно другого телепата… понимаете… Быть может, меня в такую ночь даже чуточку страшит одиночество. Мне хочется поговорить с вами, но не таким способом… и не вдаваясь в детали. Никогда не знаешь, кто еще может тебя подслушивать… Думаю, есть немало тем, которые два телепата могут обсудить с пользой для себя.

Робан наконец замолчал. Он выразился очень осторожно, и явно не ожидал немедленного ответа на свое приглашение. Тэлзи прикусила губу. Чомир трусцой прибежал в лагерь, получил от временной хозяйки приветствие и улегся рядом. Гиккез позвала пса, пощелкивая пальцами, но Чомир не обратил на нее внимания. Обычно Гиккез заявляла, что побаивается этой зверюги, но здесь и сейчас, ночью в парке Мелна, мысль иметь рядом с собой мощного пса-защитника внезапно обрела для нее особую привлекательность…

Значит, Робан тоже уловил, что вечером произошли некие необычные и неприятные события. События, которые он не осмелился обсуждать открыто. Правда, его слова насчет страха не стоит, вероятно, принимать всерьез. В конце концов, он у себя дома, а столь уединенный дом наверняка оснащен защитными экранами. И дом искалеченного богатого затворника, избегающего людской суеты, должен иметь очень эффективные защитные экраны. А если кто-то попытается вломиться к Робану, ему достаточно позвонить на ближайшую станцию в парке, и через считанные минуты над крышей его дома зависнет аэрокар с вооруженными рейнджерами. Видимо, этот намек был необходим, чтобы пробудить в ней симпатию к одинокому собрату-телепату, уговорить ее приехать.

Но все же Робан определенно что-то заметил. Нечто, судя по его осторожному описанию, весьма сходное с тем, что ощутила она.

Тэлзи взглянула на Чомира, растянувшегося на песке между ней и костром, на его крупную волчью голову с мощными челюстями. Пса нельзя было назвать интеллектуальным гигантом, но он обладал превосходными органами чувств и прирожденной настороженностью бойцового животного. И если бы поблизости бродило опасное существо, он давно бы его почуял, а через пса узнала бы про это и Тэлзи.

Однако происшествие вполне могло произойти и где-нибудь на двенадцати километровом участке между тем местом, где Цильское ущелье расщепляет горы, и домом Робана на другом конце равнины. У Тэлзи сложилось впечатление, что трагедия произошла в неуютной близости от нее, а Робан – что в той же неуютной близости от него. Он не высказал намерения что-либо в этой связи предпринимать, но его можно понять. Робан, естественно, тоже не стремился заявлять о том, что он телепат, да и парковое начальство, само собой, не начнет поиски опасного, но во всех прочих отношениях неопознанного зверя, не имея доказательств весомее, нежели сбивчивый пересказ телепатического впечатления – во всяком случае, пока кого-нибудь из посетителей парка не объявят пропавшим без вести.

Дожидаться такого Тэлзи тоже не хотелось. Хотя бы потому, подумала она, что еще до рассвета таинственный убийца может объявиться и возле их студенческого костра…

Девушка нахмурилась и обвела встревоженным взглядом своих товарищей. Ей не хотелось признаваться даже самой себе, но она уже несколько минут знала, что отправится на поиски этого существа. В аэрокаре, пусть даже с ограничением по скорости в тридцать километров в час, а по высоте в пятьдесят метров, никакое наземное животное для нее не опасно, если только она сама не совершит какую-нибудь глупость. Ей не нравилось, что это происшествие попахивало пси, чему пока не находилось объяснения. Но она сама пси, и постарается вести себя осторожно.

Она мысленно перебрала варианты действий. Лучше всего будет лететь прямо к дому Робана и ментально обследовать местность вдоль трассы. Если уловит следы зверя-убийцы, то вызовет парковых рейнджеров и, чтобы они поторопились, наплетет им какую-нибудь сказочку. Рейнджеры сделают остальное. А если ничего не обнаружит, то посоветуется с Робаном, какие шаги стоит предпринять дальше. Даже если он не пожелает принять непосредственное участие в поисках, инвалид все же, то вряд ли откажется ей помочь.

Чомира она оставит охранять лагерь. Она внушит ему легкую тревогу, чтобы пес оставался предельно бдительным, пока ее не будет. И если он хотя бы намекнет, что к лагерю приближается нечто опасное, она вызовет остальных через коммуникатор аэрокара и велит им погрузиться в два оставшихся кара и взлететь. Гиккез уже настроила народ на подходящий лад, и если дело дойдет до реальной тревоги, мешкать никто не станет.

Тэлзи помедлила еще немного, но никаких изъянов в своем плане не отыскала. Лучше не терять времени зря, решила она. Если тянуть время, то ситуация, какой бы она ни была, может внезапно принять самый неприятный оборот. К тому же чем дольше спорить с собой, тем меньше ее будет привлекать перспектива отправиться на поиски.

Она взглянула на часы Данкера.

– Робан? – мысленно позвала она.

– Да? – пришел быстрый ответ.

– Я вылетаю к вашему дому. Следите за моим каром. Если в округе бродит зверюга, которой не нравятся люди, мне не хотелось бы застрять у вас под дверью.

– Я открою дверь, как только вы прибудете, – заверил Робан. – А пока стану держать ее запертой. Сканеры я включил и буду ждать… – Секундная пауза. – У вас есть еще какие-то причины полагать, что…?

– Пока нет. Но кое о чем мне хотелось бы поговорить – когда прилечу…

Она не собиралась входить в дом Робана, пока не узнает о хозяине побольше. Слишком много неопределенности витало в ночи, чтобы вот так запросто заявиться куда-то в гости. Но теперь он настороже, ждет ее прибытия, и может заметить то, чего не заметила она.

Аэрокар был ее собственный, небольшой и скоростной. Никто не стал возражать, когда она объявила, что хочет часок полетать в одиночестве при свете звезд. Фан-клуб имени Тэлзи высказал разочарование, но она успела их выдрессировать, а Поллард позволил Гиккез вновь заявить на себя права. Гиккез и не скрывала, что одиночная экскурсия Тэлзи – прекрасная идея…

Тэлзи подняла кар над каньоном. На высоте пятидесяти метров сработал ограничитель, и подъем автоматически прекратился. Девушка повернула машину направо, вдоль поросших лесом горных склонов, потом развернулась и полетела над равниной.

По прямой до дома Робана минут двадцать полета, и если ничего не случится, она так и намеревалась никуда не сворачивать. То, что на картах парка обозначалось как равнина, представляло собой последовательность наклонных плато, усеянных низкими холмами и плавно понижающихся к югу. Равнина заросла кустарниками, пятнышки небольших рощиц кое-где сливались в заплатки лесов. В открытых местах бродили стада местных травоядных. На пролетающий аэрокар они не обращали никакого внимания.

Все выглядело вполне мирно. Робан прислушался к ее намеку и хранил молчание. Непроницаемый пси-экран вокруг Тэлзи стал тоньше, потом распахнулся. Она начала ментальный поиск…

Человекоубийца, ау, отзовись!

* * *

Прошло минут десять, прежде чем она уловила первый намек. К тому времени она уже увидела впереди на фоне леса крошечную оранжевую искорку. Это наверняка дом Робана. До него пять или шесть километров.

Робан продолжал молчать. Тэлзи устанавливала многочисленные мимолетные контакты с сознаниями животных – по-своему достаточно дикие и пугающие. Но существо, которое охотится на человека, должно чем-то выделяться на его фоне, и пси обязательно его распознает, если установит контакт.

Она коснулась его внезапно – вспышка настороженной злобы, почти немедленно угасшая. Тэлзи была к ней подготовлена, и все же по телу девушки пробежал тревожный холодок. Она облизала губы и напомнила себе, что в каре ей ничто не грозит. Существо явно обреталось где-то неподалеку. Тэлзи на мгновение скользнула в сознание Чомира. Большой пес стоял на границе отбрасываемого костром круга света, вглядываясь в равнину на юге. Он был обеспокоен, но не больше, чем внушила ему Тэлзи. Чомир не замечал ничего необычного. Лагерю опасность не грозила.

Она где-то рядом с ней – впереди или сбоку. Кар медленно летел вперед. Через некоторое время она вновь уловила нечто смазанное, и вновь потеряла контакт…

Тэлзи постепенно приближалась в дому Робана. Она уже достаточно хорошо видела его в ярком свете звезд – внушительных размеров строение, окруженное садом, резко обрывающимся на границе с лесом. Часть дома была двухэтажной, верхний этаж опоясывал балкон. Свет исходил оттуда – темно-оранжевое свечение, пробивающееся сквозь защитный экран окон.

Вторая вспышка злобной ауры исходила со стороны дома, в этом Тэлзи была уверена. Если существо находится в лесу за домом, возможно, наблюдая за ним, то озабоченность Робана может иметь под собой серьезное основание. Она почти остановила кар примерно в полукилометре севернее дома, затем развернула машину и по широкой дуге начала огибать его, направляясь к лесу и напряженно вслушиваясь. Робан сейчас, наверное, наблюдает за ней через телесканеры, и она была ему благодарна за то, что он не нарушал молчания. Возможно, догадался, что она пыталась сделать.

Уже несколько долгих минут девушка была напряжена до предела, четко сознавая мельтешение живых существ внизу. Казалось, равнина под ней светится мерцанием двигающихся в разных направлениях искорок жизни, сияющих эманациями жизненной силы и создающих в ее сознании непрерывно меняющуюся картину. Выделить среди всего этого специфическую структуру, которой она дважды мимолетно коснулась, будет нелегко. И тут за несколько секунд она сделала два важных открытия.

Она вновь почти остановила кар. Сейчас она находилась слева от дома Робана, не более чем в двухстах метрах от него – достаточно близко, чтобы видеть, как в саду в кустарнике копошатся маленькие птицеподобные существа. Физическое зрение как бы слилось и перекрылось внутренним, и среди простых эманаций мелких животных в саду она заметила источник куда более интенсивной эманации.

Он находился внутри дома и был человеческим. Тэлзи решила, что она ощущает Робана, и это было странно, потому что если его сознание экранировано настолько хорошо, как она до сих пор считала, то его никак нельзя было бы сейчас уловить. Но, разумеется, она могла и ошибаться – ведь пси просто-напросто предположила, что он разработал меры защиты против чтения своих мыслей, адекватные ее собственным.

Вероятно, это все же Робан. Тогда где же та пожилая и туповатая экономка, о которой он говорил? Ведь она не умеет экранировать сознание, и ее присутствие в доме сейчас было бы очевидным.

Размышляя над этим, Тэлзи уловила второе сильное свечение. Но то не было разумом некой туповатой старушки. В нем вообще не было ничего человеческого. Свечение было тусклым, но именно это сознание девушка и искала. Сознание злобного и разумного тигроподобного хищника. И находилось это существо совсем близко.

Она проверила снова, более тщательно. И все поняла. Существо не сидело в лесу за домом, и не пряталось где-то на равнине.

Оно находилось в доме Робана.

На мгновение Тэлзи потрясенно замерла. Потом плавно развернула кар влево и полетела прочь от дома вдоль опушки леса.

– Куда вы? – спросил Робан вдогонку.

Тэлзи не ответила. Кар уже разогнался до предельной скорости в тридцать километров, а девушка уже набирала на клавишах коммуникатора номер аэрокара Риша в лагере.

Вот оно что – ей подстроили ловушку. Она пока не знала, какого рода эта ловушка, и сможет ли вырваться из нее самостоятельно. Но лучшее, что она могла в тот момент сделать – немедленно сообщить остальным, где она…

Внезапно все ее тело пропитала свинцовая тяжесть. Тэлзи безвольно смотрела, как ее рука свалилась с панели коммуникатора. Мышцы обмякли, голова безвольно опустилась на левый подлокотник. Двигатель кара смолк. Ловушка захлопнулась.

* * *

Кар, потеряв скорость, падал. Тэлзи отчаянно попыталась выпрямиться, сесть, положить руки на панель управления, но безуспешно. Потом дошло, что даже если бы ей это удалось, она бы ничего не добилась. Не будь кар частично изготовлен из антигравитационных материалов, он бы камнем рухнул вниз. Сейчас же аппарат плавно снижался, покачиваясь из стороны в сторону.

Тэлзи смотрела на раскачивающееся вместе с машиной яростно пылающее звездами небо, уверенная, что несется навстречу смерти, и пыталась не дать ужасу взорвать ее изнутри…

– Мне любопытно узнать, – услышала она Робана, – почему ты в последний момент решила отклонить мое приглашение и попыталась сбежать?

Тэлзи стряхнула ужас, переключила внимание на голос и телепатически метнулась к разуму Робана.

Послышалось потрескивание пси-статики в открывшихся телепатических каналах, сквозь которые хлынуло ее сознание. На мгновение она проникла в разум Робана, но тут пси-статика резко усилилась, и ее вышвырнуло обратно. Сознание Тэлзи потускнело, на секунду затуманилось. Она впитала слишком много – почти на пределе возможного. Тэлзи словно сфотографировала участок его разума – жалкого и жуткого одновременно.

Кар коснулся посадочным шасси земли и замер. Толчок еще больше перекосил пассажирку в кресле. Тэлзи дышала и могла моргать, но ни один мускул ее тела не откликался ни на одну из мысленных команд.

Окутавший сознание туман постепенно рассеивался. Тэлзи обнаружила, что все еще очень напугана, но уже и мысли не допускает о том, что ей придется погибнуть. В схватке с Робаном у нее появился шанс. Он снова заговорил, совершенно не догадываясь о том, что только что произошло.

– Я вовсе не пси, – произнес его голос. – Но я инженер, и, как видишь, очень толковый инженер. Я воспользовался своим умом и снабдил себя устройствами, которые охраняют меня и выполняют все мои желания. Некоторые из этих хитроумных приборов придали мне способности, эквивалентные способностям настоящего телепата. Другие, как ты только что узнала, могут нейтрализовать источники энергии или парализовать мускульную систему человека, причем в радиусе до полукилометра.

Честно говоря, меня изрядно позабавили и твое осторожное приближение, и тщетная попытка сбежать. Ведь я тебя уже поймал. Если бы я позволил тебе воспользоваться коммуникатором, ты обнаружила бы, что он тоже не работает. Я его отключил, едва твой кар приблизился на упомянутые полкилометра…

Неужели Робан не пси?

В голове Тэлзи на мгновение раздался негромкий лающий смех безумца. В этот момент полного контакта она распознала телепатическую систему, функциональную во всех отношениях, кроме одного – Робан о ней не подозревал. Когда он говорил, вокруг его слов вспыхивала пси-энергия. Она исходила от одной из его машин, но управлять такой машиной мог только телепат.

Робан никогда не задумывался об этом. Если бы машинная статика не застала девушку-пси врасплох и не разорвала контакт прежде, чем она сумела бы его закрепить, то не подозревающий ни о чем подобном Робан оказался бы намного более уязвимым по сравнению с обычным человеком, лишенным пси-способностей.

Пока он говорил, она вновь потянулась к нему вдоль направленных на нее вербализованных мыслеформ. Но эти словесные построения проецировались через машину. Отслеживая их, она уперлась в машину и оглушительный всплеск новой пси-статики. Придется дожидаться момента, когда в его сознании снова откроется лазейка, а такое может произойти лишь в том случае, если его не будет заслонять своим стальным телом машина. Сейчас Робан молчал. Он намеревался убить ее, как убивал других, и вполне мог сделать это прежде, чем лазейка обнаружится. Однако он не станет ничего предпринимать, не убедившись сперва, что она не сумеет позвать на помощь таким способом, какой не сумеют засечь его хитроумные машины. Все свои действия Робан сумеет объяснить – он просто заставил сесть летающий над его домом аэрокар, не причинив вреда пилоту. А прочие его преступления доказать невозможно. Единственное доказательство сейчас находится в голове у Тэлзи, но об этом Робан не знает.

И это позволило ей несколько минут действовать без вмешательства с его стороны.

* * *

– Что с собакой такое? – нервно спросила Гиккез. – Она ведет себя так, точно думает… что неподалеку кто-то есть.

Разговор у костра оборвался. Все взгляды устремились на Чомира. Он стоял, глядя на равнину, и время от времени негромко взрыкивал.

– Не болтай глупостей, – сказала Валайя. – Умная псина просто гадает, куда подевалась Тэлзи. – Она повернулась в Ришу. – Давно она улетела?

– Двадцать семь минут назад.

– Ну, тогда и волноваться нечего, верно? – Валайя насторожилась и воскликнула: – Нет, вы только взгляните на него!

Чомир подбежал к кару Риша, остановился, уставился на студентов своими желтыми глазами, и снова зарычал.

– Может, с Тэлзи что-то случилось? – предположила Гиккез, зачарованно глядя на пса.

– Ерунда, – тут же отозвалась Валайя. – Да и что с ней может случиться?

Риш встал.

– Что ж… если попробовать позвонить, то хуже от этого не будет…

Он улыбнулся Валайе, показывая, что ничуть не волнуется, подошел к кару и открыл дверцу.

Чомир бесшумно проскользнул мимо него внутрь машины.

Риш нахмурился, взглянул на подошедших Валайю и Данкера, собрался было что-то сказать, но покачал головой, забрался в кар и включил коммуникатор.

– Знаешь ее номер? – поинтересовалась Валайя, скосив глаза на Чомира.

– А то.

Риш набрал номер. Все трое принялись ждать. Через некоторое время Валайя кашлянула.

– Наверное, вышла из кара и где-то бродит.

– Конечно, бродит, – мгновенно согласился Риш.

– Все равно продолжай вызывать, – посоветовал Данкер.

– А я и вызываю. – Риш снова взглянул на Чомира. – Если она где-то рядом с каром, то сейчас ответит…

* * *

– Почему не отвечаешь? – услышала Тэлзи визгливый от нетерпения голос Робана. – Очень глупо с твоей стороны вынуждать меня сердиться.

Тэлзи промолчала. Она смотрела на звезды и медленно моргала. Ее сжавшееся в тугую пружину сознание терпеливо, как голодный кот, дожидалось малейшего дуновения выскользнувшей подсознательной мысли или эмоции Робана, не профильтрованной через блокирующие устройства пси-машины, которое могло бы позволить ей через открывшуюся лазейку проникнуть на телепатические уровни его сознания. За те минуты, что она пролежала парализованная в кресле пилота, девушка успела разобраться с информацией, выхваченной во время краткого предыдущего контакта. Теперь она прекрасно понимала Робана.

Он жил в аппаратной – большой комнате, островком расположенной в окружении точных и безупречных в смысле надежности машин. Робан редко покидал это помещение. Из отражений на отполированных поверхностях приборов она знала, как выглядит ее респондент, что о себе думает. Половинка человека, заключенная ниже пояса в летающую подвижную машину наподобие миниатюрного аэрокара, которая позволяла ему перемещаться, а заодно поддерживала жизнедеятельность. Эта машина была очень эффективна – возвышающаяся над ней половинка тела была энергична и сильна. Робан, несмотря на свою изоляцию от общества, уделял пристальное внимание собственной внешности. Так, например, пиджак его был скроен по последней моде Орадо-сити, густые ухоженные волосы были уложены в замысловатую прическу.

Пока несчастный случай не приковал его к этой машине, он вел полнокровную жизнь ученого, спортсмена и путешественника. Стремление полностью расквитаться с виновником рокового просчета стало для Робана навязчивой идеей, и он принялся строить планы с тщательностью охотника на крупную дичь, кем он, по сути своей, и являлся. Его работа на Федерацию была связана с усовершенствованием устройств, позволяющих передавать напрямую ощущения из одного мозга в другой, и их адаптацию к различным сферам применения. Удалившись в парк Мелна, Робан принялся терпеливо переделывать подобные приборы для собственных нужд, и добился такого успеха, о каком и не мечтал, не подозревая, что этому успеху он отчасти обязан дремлющим в его разуме пси-способностям, которые нечаянным образом были стимулированы во время экспериментов.

Тем временем калека подготовил и завершающие ходы своего плана, установил автоматическую машинерию, предназначенную для ухода за домом, а старую экономку рассчитал. Контрабандисты доставили ему дикого хищника, водившегося на этом континенте, для которого Робан устроил вольер под домом. Он тренировал хищника, а также себя, совершенствуя умение владеть аппаратурой, посылал натасканное животное охотиться по ночам, и возвращал его в подвал после удачной охоты, все ощущения которой мысленно делил со зверем. Одно лишь это приносило Робану куда более острое возбуждение, чем весь его предыдущий охотничий опыт. Он еще более усиливал адреналин в своих жилах, вводя пойманным в ловушки животным препарат, обнажающий их чувства для приборов, после чего пускал по их следу убийцу. Робан мог становиться по выбору охотником или жертвой – раздельно или одновременно – и отслеживать каждую погоню до конца, отключаясь от загнанной добычи лишь тогда, когда приборы фиксировали импульсы умирающего мозга.

Решив, что больше он уже ничему не научится, Робан связался с темными личностями, и те за большие деньги доставили к нему его врага. Тем же вечером он вывел его из ступора, пояснил, что его ждет, и выпустил под свет звезд – спасаться бегством. Час спустя Робан и его плотоядный заместитель завершили драматический спектакль трагическим финалом, а приборы, принимающие мозговые импульсы накачанной наркотиками жертвы, полностью и четко транслировали Робану панический ужас и последние муки.

На этом Робан собирался покончить с местью. Но он и не думал отказываться от неповторимого возбуждения новым видом экстремального спорта, разработанного им по ходу дела. Увлечение поглотило калеку едва ли не полностью, и Робан почти уподобился зверю, которого превратил в свое продолжение за пределами жилища. Они, оба, выходили теперь по ночам вынюхивать и выслеживать, догонять и убивать. Они сравнялись в жестокой, злобной и дикой дерзости, и достаточно насобачились, чтобы без особой нужды не пугать населяющих парк животных. Утром они возвращались в дом Робана и большую часть дня отсыпались. Не подозревающие ни о чем посетители парка, попадая в этот район, не обнаруживали никаких следов ночной деятельности.

Робан почти и не заметил, как полностью погрузился в новый образ жизни. Как правило, образ этот его вполне удовлетворял, но теперь уже инвалид практически не опасался разоблачения, и иногда вспоминал, какой особый привкус имела охота на человека. Тогда же его сообщники доставляли в дом очередную партию «припасов», и в тот же вечер начиналась охота на разумную дичь. Молодую и полную сил дичь, отчаянно пытающуюся спастись, но ни разу не сумевшую уйти слишком далеко. Так здоровые представители человечества выплачивали калеке должок за физическое увечье.

Некоторое время Робану не давало покоя одно опасение. Работая на правительство, он имел несколько контактов с телепатами, призванными для участия в различных экспериментах. Робан выяснил о таких людях все, что сумел, и пришел к выводу, что хитроумные пси-машины, которыми он окружил аппаратную, не позволят телепатам засечь его противозаконную деятельность. Правда, легкое сомнение в собственной безнаказанности все еще оставалось, но вот уже два года он без особых помех развлекался в парке Мелна, и тревога практически снизилась почти до нулевой отметки.

Голос Тэлзи, раздавшийся вскоре после окончания очередной охоты на человека, напугал инвалида, физического и морального, до полусмерти. Но потом он понял, что это случайный контакт, что она прибыла сюда случайно, и ему пришло в голову, что у него появился шанс выяснить, сможет ли разум телепата стать для него опасным. Девушка показалась ему юной и неопытной – с такой пси и всего лишь с помощью приборов он сумеет справиться без малейшего риска для себя.

* * *

Риш и Данкер сейчас находятся в аэрокаре Риша вместе с Чомиром, подумала Тэлзи, а на заднем сиденье кто-то третий – похоже, Валайя. Кар в воздухе и перемещается, значит, ее начали искать. Хорошо бы, конечно, чтобы ребята встревожились о ее судьбе настолько серьезно, что вызвали бы на поиски парковых рейнджеров, но на подобны и исход лучше не рассчитывать. А Чомиром надо управлять очень осторожно. Если пес почует в хозяйке хоть малейший страх, то немедленно помчится на выручку, и толку от него не станет никакого.

А пока пес, сам того не подозревая, выполнял ее инструкции. Чомир знал, в какую сторону должен лететь кар, и чрезвычайно ясно даст понять Ришу и остальным, если машина развернется в неверном направлении. А поскольку сами они понятия не имели, где ее искать, то наверняка решат положиться на интуицию Чомира.

С течением времени это приведет спасителей в нужное место. Если она к тому моменту окажется за пределами пресловутой полукилометровой зоны, где уже не действуют энергетические нейтрализаторы Робана, то ребята смогут подобрать свою однокурсницу без риска для себя. А если нет, то ей, опять-таки через Чомира, придется их развернуть снова в лагерь, иначе она просто-напросто навлечет на них ту же опасность. Робан, однако, не станет причинять вред студентам без крайней необходимости. Исчезновение Тэлзи где-то среди дикой природы парка еще можно списать на несчастный случай; тут он не очень-то рискует. Но если одновременно сгинут еще три студента привилегированного Пехенрон-колледжа, а с ними еще и крупный асканамский пес, начнется тщательное расследование. Такого прокола Робан не может допустить.

– Почему ты не отвечаешь?

В телепатическом голосе Робана пробивались нотки самого настоящего отчаяния. Парализующее поле, сделавшее Тэлзи неподвижной, одновременно делало ее недостижимой для него. Робан был сейчас как животное, путь которому на мгновение преградила стена из небьющегося стекла. Робан сказал, что у него имеется оружие, с помощью которого он в состоянии мгновенно убить ее, лежащую в каре, и Тэлзи, судя по увиденному в его мозгу, знала, что это соответствует действительности. Вероятно, ему достаточно изменить параметры парализующего поля, чтобы остановить ее дыхание или сердцебиение.

Но такое решение не позволит ответить на вопрос о возможностях телепата. Тэлзи напугала его сегодня, и теперь требовалось, чтобы она, охваченная ужасом и беспомощная, как и все его прежние жертвы, тоже превратилась в добычу, иначе он не сможет снова считать себя в безопасности.

– Думаешь, я боюсь тебя убить? – спросил он с почти искренним удивлением. – Ты уж поверь, если я нажму кнопку, на которой мой палец, меня даже не станут расспрашивать о твоем исчезновении. Наше благодарное правительство попросило администрацию парка оказывать мне всяческое уважение в знак моих прежних бесценных заслуг перед человечеством, а также учитывая мою нынешнюю инвалидность. Никто и не подумает тревожить меня только потому, что в парке Мелна пропала какая-то глупенькая девчонка…

Мысленный голос все не смолкал. Ярость и раздражение калеки были профильтрованы через аппаратуру, и иногда, по какой-то странной ассоциации, создавали впечатление очень сердитой и очень болтливой машины. Время от времени голос полностью «уплывал», как волна в радиоприемнике, но через несколько секунд звучал вновь. Вскоре Тэлзи от него мысленно отключилась – она ждала, когда вновь перекинется мостик к подсознанию Робана, а бормотание калеки ее только отвлекало. Попытки добраться до разума своего врага оставались хуже, чем бесполезными. Машины Робана, кроме своих повседневных занятий, обрабатывали также и ментальные эманации, но усеченные, сфокусированные и проецированные; результатом был непрерывно пульсирующий и кошмарно искаженный сигнал, в котором Робан и его приборы точно сливались в постоянно меняющуюся мешанину. Тэлзи неоднократно пыталась пробиться сквозь нее, но каждый раз быстро отступала, чтобы не потерять сознание…