Текст книги "Тайна Шамбалы"
Автор книги: Джеймс Редфилд
Жанр:
Эзотерика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Таким же со временем станет и образ жизни во многих внешних культурах, – продолжала она. – Некоторые посвятят себя обучению детей, другие изберут одну из множества отраслей человеческой культуры, чтобы способствовать приближению ее к духовному идеалу.
Я хотел было задать ей еще несколько вопросов о Том, чем занимаются обитатели храмов, но в этот момент дверь комнаты Таши распахнулась. Появился Таши, а следом за ним вышел его отец,
– Отец хотел видеть вас, – произнес Таши, взглянув на меня.
Мужчина за его спиной слегка поклонился, и Таши представил нас друг другу, а затем они оба сели за стол. Отец Таши был одет в традиционный наряд: на нем были штаны из козьей шкуры и накидка тибетских пастухов. Правда, его одежда была удивительно чистой, так и сверкая желтовато-коричневым цветом. Он был невысокого роста, кряжистый, но в его умных глазах светилось выражение почти юношеского задора.
– Вам известно, что Шамбала сейчас находится на пороге великого преображения? – спросил он.
Я перевел взгляд с него на Ани.
– Мне известно лишь то, что говорится о нем в легендах.
– Легенды гласят, – возразил мой новый собеседник, – что в определенный момент эволюции Шамбалы и внешних культур произойдет великое преображение. Но такое преображение возможно лишь тогда, когда сознание внешних культур достигнет определенного уровня. Как только это случится, Шамбала придет в движение.
– Придет в движение? – переспросил я. – Как вы это себе представляете?
Он только улыбнулся.
– Этого никто не знает.
Его слова вызвали у меня досаду и раздражение, а также странное головокружение. Несколько мгновений я никак не мог смотреть в одну точку.
– Он еще недостаточно окреп для этого, – сказала Ани.
Отец Таши обернулся ко мне.
– Я нахожусь здесь не случайно. Интуиция подсказывает мне, что очень важно, чтобы Таши перед таким преображением присоединился к нам, обитателям храмов. Легенды утверждают, что настанет эпоха великих возможностей и в то же время страшного зла. Все то, что мы создавали и создаем в храмах, на время будет уничтожено. И мы ничем не сможем помочь. – Он бросил взгляд на своего сына. – Это случится именно тогда, когда положение дел во внешних культурах станет критическим. Много раз на протяжении тайной истории человечества люди в своем духовном развитии достигали этого момента, но затем сбивались с верного пути и возвращались в ничтожество. Они начинали злоупотреблять техническими средствами, искажая естественный ход эволюции.
Например, сегодня некоторые представители внешних культур грубо нарушают естественный процесс выращивания пищи и вызывают генетические изменения, манипулируя семенами с мутантными характеристиками. Это делается прежде всего для тою, чтобы запатентовать новые сорта семян и взять их производство под контроль на рынке зерна.
То же самое творится и в фармацевтической промышленности, когда известное лекарственное растение, доступное всем, изменяют на генетическом уровне с целью продажи. Плоды этих манипуляций, попадая в естественную энергетическую систему нашего тела, могут вызвать ужасные последствия для здоровья. То же относится и к продуктам питания, выращенным в зонах с повышенной радиоактивностью, повышенным содержанием хлора и других добавок, не говоря уж о так называемых биостимуляторах роста.
Одновременно с этим информационные технологии в средствах массовой информации достигли уровня, на котором они оказывают громадное влияние на жизнь общества. Если масс-медиа служат только интересам корпораций и коррумпированных политиков, они предлагают населению искаженную и ложную картину мира. По мере слияния корпораций, способных взять под контроль все больше и больше масс-медиа и размещающих заведомо ложную рекламу, эта проблема будет все более обостряться.
Особенно опасна ситуация, когда государство даже в демократических странах регулирует деятельность масс-медиа. Администрация, вынужденная бороться с террористами и торговцами наркотиками, все больше и больше вторгается в частную жизнь граждан. Уже сегодня оборот наличных денег ограничен, а Интернет взят под полный контроль. Следующим этапом станет насильственное установление режима безналичной оплаты и тотальный контроль центральной власти над обществом.
Такое стремление к централизованной, абсолютно бездуховной власти в виртуальном мире высоких технологий, оторванном от природных процессов, в котором пища, вода и исконный образ жизни искажаются и появляются искусственные заменители, неизбежно ведет к катастрофе. Когда здоровье становится заложником коммерческого отношения к пище, новых болезней и пристрастия к наркотикам, это означает, что близок Армагеддон, как это уже не раз случалось в доисторические времена. Он может случиться вновь, на этот раз в гораздо более широком масштабе. – Он улыбнулся. – Но в этом нет фатальной неизбежности. В самом деле, осознав это, мы сделали пусть маленький, но шаг к выходу из тупика. Если мы все проникнемся мыслью о том, что мы существа духовного плана, живущие в духовном мире, то пища, здоровье, масс-медиа и проблемы государственной власти вновь займут подобающее им место в процессе эволюции и совершенствования этого мира. Но для того чтобы это произошло, внешним культурам необходимо осознать всю важность развития молитвенного поля. Они должны понять то, над чем мы работаем в храмах. Преображение Шамбалы – составная часть этого процесса, и такую возможность нельзя упускать. – Он пристально посмотрел на Таши. – Чтобы достичь этого, ваше поколение должно объединиться с двумя предыдущими и создать единое мощное молитвенное поле, включающее в себя и окончательное единение всех религий.
Таши заметно смутился, а отец тем временем подошел вплотную к нему.
– Во всем мире поколение, родившееся в первые десятилетия двадцатого века, то самое, которое наши друзья на Западе называют поколением Второй мировой войны, благодаря своему мужеству и техническому прогрессу спасло демократию и свободу от угрозы диктатуры, стремящейся к установлению новой империи. Они победили, опираясь на свою техническую мощь, и продолжали распространять передовые технические идеи по всей мировой экономике. Им на смену на Землю пришло поколение, которое в Америке называют поколением молодых бунтарей. Интуиция подсказала ему, что концентрация усилий исключительно на материальном, на развитии техники бесплодна и недостаточна. А еще она сказала, что окружающая среда страшно загрязняется, что влияние корпораций на государственную власть недопустимо велико, а контроль со стороны спецслужб излишне строг.
Столь критическое отношение к реальности было для этого поколения вполне нормальным средством, позволяющим вести мир по пути прогресса. Люди этого поколения выросли в условиях агрессивного материализма или в странах, стремившихся к материальному благополучию, и не замедлили отреагировать на это. Они провозгласили идею о том, что жизнь – это нечто большее, чем материальные блага. За внешней историей человечества проглядывала духовная цель, которую необходимо было выразить более четко.
Так вот, за всеми бурями, сотрясавшими Запад в шестидесятые и семидесятые годы, стояли отвержение системы ценностей, основанной на материальных благах, активный интерес к другим религиям, популярность философии, прорыв в области представлений о возможностях, человека. Все это явилось результатом целой серии пророчеств, открывавших куда более широкие перспективы, чем те, что доступны для сторонников материалистических взглядов.
Создавалось впечатление, что ему прекрасно известно о моем отношении к пророчествам.
– Интуитивные прозрения молодых бунтарей были очень важны, – продолжал он, – так как они утратили интерес к технике и материальному благополучию, опираясь на интуитивное постижение того, что техника на нашей планете существует только ради поддержки материальной культуры, а мы, люди, должны сосредоточиться не столько на проблемах выживания, сколько на собственном духовном развитии.
Он сделал небольшую паузу.
– И вот теперь, начиная с конца семидесятых и на протяжении восьмидесятых, в мир пришло новое поколение, которому предстоит поднять человеческую культуру на новую ступень. – Он обратился к Тайши: – Ты и твои сверстники – последние представители этого поколения. Понимаешь ли ты, какую миссию вам предстоит исполнить в этом мире?
Пока Таши размышлял над ответом, я задумался, а как бы я ответил на этот вопрос. Для сыновей и дочерей поколения бунтарей характерны своеобразная реакция на идеализм и амбивалентность к технике, присущие их родителям. Они куда более прагматичны, и свойственная им страсть к технике приобрела невиданные масштабы.
Вероятно, хозяева хотели услышать мое мнение по этому поводу. Таши в знак согласия кивнул.
– Мы чувствуем, что у развития техники должна быть некая духовная цель, – сказал он.
– А теперь, – произнес отец Таши, взглянув на нас, – скажите мне, как, по-вашему, все три поколения могут объединить свои усилия? Поколение Второй мировой войны боролось против тираний и доказало, что демократия способна не только процветать в современном мире, но и распространяться по всей планете, объединяя экономические системы всех регионов мира. Затем, в эпоху процветания, в мир пришли бунтари, чтобы заявить, что существуют и другие проблемы, что мы непоправимо губим окружающий мир и утрачиваем связь с живой природой и духовной реальностью, сквозящей за всеми бурями внешней истории.
И вот теперь в мир пришло поколение, призванное опять сосредоточить свои усилия на экономике и на преобразовании техники, с тем чтобы она способствовала дальнейшему развитию наших интеллектуальных и духовных возможностей точно так же, как это происходит у нас, в Шамбале, вместо того чтобы допустить концентрацию всех достижений новейших технологий в руках тех, кто может воспользоваться ими для ограничения свободы и контроля над массами.
– Но ведь это новое поколение само не вполне сознает, во имя чего оно трудится, – возразил я.
– Да, пока еще не совсем, – отозвался отец Таши. – Но его интеллектуальные возможности и сознание расширяются с каждым днем. Мы своими молитвенными полями обязаны помочь их развитию. Это будет громадное и мощное поле. Новое поколение обязано помочь нам объединить все мировые религии.
Это очень и очень важно, ибо всегда найдутся псевдовожди, готовые манипулировать этим поколением ради негативного использования новейших технологий и стремящиеся воспользоваться разобщенностью его представителей.
Усевшись перед столом, мы вновь услышали слабый рокот вертолетов. Они были еще далеко.
– Итак, преображение начинается, – сказал отец Таши, взглянув на него. – К нему необходимо тщательно подготовиться. Мне бы очень хотелось, чтобы поколение, которое ты представляешь, способствовало нашему общему продвижению по пути эволюции. Тебе предназначена особая роль– познакомить внешние культуры с достижениями Шамбалы. Но решить, что и как тебе делать, можешь только ты сам.
Таши смущенно отвернулся.
Отец подошел к нему и положил руку ему на плечо. Затем он попрощался с Ани и вышел из дома.
Таши проводил отца взглядом, пока тот не закрыл за собой дверь, а затем убежал в свою комнату.
Я следом за Ани вышел в сад. В голове у меня созрело множество вопросов.
– Куда ушел отец Таши? – спросил я для начала.
– Он готовится к преображению, – обернувшись ко мне, отвечала она. – Это может оказаться нелегким делом. Возможно, все мы перенесемся куда-то в другое место. В храмах есть немало мудрых, готовых прийти нам на помощь.
Я покачал головой.
– А как вы думаете, что может произойти?
– Этого никто не знает, – отозвалась она. – В легендах об этом ничего не сказано. Нам известно лишь то, что преображение должно произойти.
Неопределенность вызвала у меня отток энергии, и я без сил опустился на ближайшую скамью. Ани подошла ко мне и села рядом.
– Я знаю, что вам надо делать, —произнесла она. – Вы должны продолжить поиски заключительной части Четвертой ступени. А все остальное как-нибудь уладится само собой.
Я кивнул, едва переводя дух.
– Сосредоточьтесь на том, что вы узнали здесь. Вы сами видели, какого уровня способно достичь развитие техники. Теперь вам предстоит познакомиться с тем, как наша культура относится к течению жизни, к чуду рождения и эволюции сознания. Вы сможете убедиться в том, что в этом высшее вдохновение и источник радости.
Богатства материальной культуры внешних цивилизаций – бледная тень по сравнению с этим. Мы существа духовного плана, и наша жизнь должна быть сосредоточена на постижении тайн семьи, таланта и нашей миссии на Земле. Теперь вы знаете, как выглядит такая культура.
Легенды гласят, что познание путей эволюции культур резко расширяет молитвенное поле человека и повышает его энергетику. Теперь, когда вы приобщились ко всему и можете видеть, как ваше поле простирается перед вами, активизируя явления синхронистичности и способствуя тем самым развитию других людей, вы можете делать это с большей уверенностью, ибо вы уже убедились, что в этом процессе сможем участвовать все мы, если сохраним верность истине и сумеем избежать страха и ненависти.
Ани оказалась права. Мое поле скоро восстановилось.
– Но я ведь еще не видел всего – сказал я
– Конечно, нет. Вы должны прежде достичь заключительную часть Четвертой ступени. Этого достаточно. Ваше молитвенное поле способно стать более мощным, – ответила она.
В этот момент мы вновь услышали рокот лопастей вертолетов, и этот звук поверх меня в ужас. Вертолеты явно приближались. Но как же это возможно? Как они смогли узнать, где находится Шамбала?
– Будь они прокляты, – проговорил я. Лицо Ани исказилось от испуга.
– Вы слишком разгневаны, – отозвалась она.
– Ну, знаете ли, трудно не прийти в негодование, зная, что творит китайская военщина!
– Это ваш страх и привел их сюда. Я уверена, что вы сами и вызвали их появление.
Я мысленно вспомнил все то, что пытался растолковать мне Инь.
– Пожалуй, да. Я постоянно думал об этом. Я заметил, что она сильно обеспокоена.
– Вы должны попьггаться исправить это, – сказала Ани. – Но не слишком полагайтесь на свои собственные силы. Это посылает негативный молитвенный импульс, не позволяя вам выправить положение. Наоборот, вы должны попросту игнорировать свой страх. Вам необходимо помнить об этой проблеме, сохранять бдительность и осторожность и в то же время развивать молитвенное поле, с помощью которого вы сможете разрушить прежние негативные образы.
Я понимал, что это слишком узкая тропа и движение по ней потребует активной работы сознания.
– И что мне теперь делать? – спросил я.
– А каковы ваши намерения?
– Я собирался отправиться в храмы.
Мне опять вспомнился мой недавний сон, и я наконец рассказал его Ани.
– Вам приснилось, что вы отправились в храмы вместе с Таши? – переспросила она.
–Да, – отвечал я.
– Хорошо, – проговорила она. – Не кажется ли вам, что вы должны сообщить ему об этом?
Я подошел к стене, за которой находилась комната Таши, и постучал.
– Войдите, – отвечал он, и передо мной появилось отверстие.
Тащи лежал на кровати и потягивался. Увидев меня, он тотчас сел и жестом предложил мне присесть на один из стульев напротив. Я уселся на него.
Несколько мгновений Таши не решался прервать молчание, словно ощущая весомость слов. Наконец он проговорил:
– Я все еще не решил, как мне поступить...
– Чего же ты хочешь? – спросил я.
– И сам не знаю. Я в полном замешательстве. У меня из головы не выходит желание побывать там, во внешних культурах. Мама говорит, что я сам должен сделать выбор. Как жаль, что рядом нет бабушки!..
– Где же твоя бабушка?
– Вероятно, в одном из храмов.
Мы помолчали, время от времени обмениваясь взглядами. Наконец Таши произнес:
– Если бы я мог понять один недавний сон! Я вздрогнул.
– Сон? Какой сон?
– Мне снилось, что я у кого-то в гостях. Яиц окружающих я разглядеть не мог, но сознавал, что одна из них – моя сестра. – Он сделал паузу и продолжал: – Я видел местность, залитую водой. Каким-то образом я очутился в чадной из внешних культур...
– Мне тоже приснился сон, – отвечал я. – Ты был со мной. Мы отправились в один из храмов... он был небесно-синим... и мы увидели в нем кого-то...
На лице Таши появилась улыбка.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил он. – Что я должен отправиться в храмы, вместо того чтобы путешествовать по внешним культурам?
– Отнюдь нет, – отвечал я. – Я имел в виду совсем другое. Ты как-то сказал мне, что считается, будто, побывав в храмах, уже невозможно попасть во внешние культуры? А вдруг на самом деле это не так?
Он повернулся ко мне.
– Вы хотите сказать, что можно отправиться в храмы и попробовать оттуда отправиться во внешний мир?
Я молчал.
– Пусть будет так, – решил он, вставая. – Может быть, это действительно мое призвание.
9
ЭНЕРГИЯ ЗЛА
Не успели мы выйти из комнаты Таши, как рокот вертолетов стал еще сильнее.
Войдя в дом, Ани достала из кладовой три тяжелых рюкзака и вручила их нам вместе с двумя плащами. Я заметил, что они сделаны из обычных тканей и прошиты нитками. Я собрался было спросить ее об этом, но она поспешила выпроводить нас из дома и провела к тропинке, ведущей налево.
Пока мы шли вместе, Ани, шагая рядом с Таши, говорила о его решении отправиться в храмы. Между тем рокот вертолетов раздавался уже совсем близко, и тут голубое небо над нами затянули густые облака.
Я спросил Ани, куда мы направляемся.
– В пещеры, – отвечала она. – Вам потребуется некоторое время, чтобы подготовиться.
Спустившись по скалистому склону, мы пересекли оконечность долины и поднялись на невысокое плато с другой ее стороны. Здесь Ани провела нас в небольшой овражек, и мы замерли, прислушиваясь. Вертолеты немного покружили над скалами и направились прямо в нашу сторону. Через мгновение они зависли у нас над головами.
Ани казалась очень испуганной.
– Что случилось? – спросил я.
Ничего не ответив, Ани быстро выбралась из оврага и велела нам следовать за ней. Мы пробежали добрых полмили и оказались в какой-то холмистой местности. Здесь мы остановились, чтобы перевести дух и оглядеться. Вертолеты, как и прежде, покружили над скалами и опять зависли над нашими головами.
Порыв холодного ветра едва не сбил меня с ног. В тот /же миг вся наша одежда, за исключением тяжелых плащей, соскользнула с наших тел.
– Я так и знала, что это может случиться, – сказала Ани, доставая из рюкзаков запасную одежду.
На моих ногах ботинки почему-то уцелели, а Таши и Ани остались босыми. Ани дала сыну одну пару кожаной обуви, а другую надела сама. Закончив переодевание, мы продолжили путь, поднимаясь все выше в горы, пока наконец не выбрались на плоскую площадку, Начинался сильный снегопад, температура быстро снижалась. Вертолеты, кажется, тоже сбились с курса. Зеленая прежде долина теперь была покрыта густым снегом, и мороз наверняка безжалостно уничтожил все растения.
– Это результат воздействия энергии китайских солдат, – грустно сказала Ани. – Их энергия разрушила наши защитные поля.
Подняв глаза на вертолеты, я ощутил новый приступ гнева. Они немедленно отреагировали и направились прямо на нас.
– Пойдем скорее! – крикнула Ани.
Я подвинулся поближе к небольшому костру, поеживаясь от утренней свежести. Мы прошагали еще целый час и провели ночь в маленькой пещере. Несмотря на несколько слоев теплой одежды, я здорово замерз. Таши сидел рядом со мной, а Ани сквозь узкое отверстие печально посмотрела на окружающий простор. Снег валил вот уже несколько часов.
– Все пропало, – произнесла Ани. – Теперь здесь не осталось ничего, кроме льда.
Я осторожно подошел к проему пещеры и выглянул. То, что еще несколько часов назад было цветущей зеленой долиной с многими сотнями домиков, превратилось в заснеженную скалистую пустыню. Тут и там виднелись сломанные деревья, но никаких красок, кроме белой и черной, не было и в помине. Все дома попросту исчезли, река, протекавшая в самом центре долины, покрылась льдом.
– Температура, вероятно, снизилась градусов на шестьдесят, – проговорила Ани.
– Что же произошло? – спросил я.
– Как только китайцы обнаружили нас, энергия их мыслей и ожидания ледяной погоды разрушили поле, созданное нами для поддержания умеренно теплого климата. Как правило, энергетика полей, создаваемых обитателями храмов, была вполне достаточной для того, чтобы отогнать китайцев, но, видимо, мудрецы сочли, что настало время преображения.
– Что? Мудрецы сознательно допустили это?
– У них не было другого выхода. После того как вам и многим другим было разрешено войти в Шамбалу, мы потеряли способность не допускать сюда солдат. Вы еще недостаточно стойки для того, чтобы подавлять в сознании любые негативные мысли. Вот китайцы и последовали за вами.
– Вы хотите сказать, что во всем виноват я? – ошарашено спросил я.
– Не огорчайтесь. Это тоже часть преображения.
Я был расстроен. Вернувшись к костру, я сел. Ани опустилась рядам со мной. Таши тем временем приготовил похлебку из сушеных овощей.
– Вы должны понять, – сказала Ани,– что с обитателями Шамбалы ничего не случится. Все это мы ожидали заранее. С нами все будет хорошо. К тому же из храмов пришло немало мудрецов, чтобы через особые окна в пространстве увести жителей Шамбалы в безопасное место. Наши легенды подготовили нас к этому испытанию. – Ани указала рукой на долину. – Вы должны сосредоточить все мысли на том, что вам предстоит. Вы с Таши должны добраться до храмов и при этом не попасть в лапы военных. Человечество должно узнать о том, над чем трудились мудрецы Шамбалы.
Она замолчала, и мы опять услышали едва различимый рокот вертолета. Рокот становился все слабее и наконец исчез вдали.
– Вы должны быть крайне осторожны, – продолжала она. – Я полагаю, вы понимаете, что нельзя позволять негативным образам проникать в ваше сознание. Это в особенности относится к гневу и злобе. Рано или поздно вам придется научиться преодолевать свой гнев.
Я хотел было о чем-то спросить ее, но вдруг сквозь проем пещеры заметил, что по заснеженному склону, справа от нас, поднимаются несколько десятков человек.
Ани поднялась на ноги.
– Нельзя терять ни минуты, – решительно сказала она. – Я должна идти. Мой долг – помочь этим людям выбраться отсюда. Твой отец будет ждать меня.
– А разве ты не можешь пойти с нами? – спросил Таши, подойдя к. ней.
Я заметил, что у него в глазах блеснули слезы.
– Не могу, – отвечала она, крепко обняв его – Мое место здесь; я должна помогать путникам. Но не расстраивайся. Я обязательно найду тебя.
Подойдя к проему пещеры, она обернулась, – С вами все будет в порядке, – сказала она. – Но будьте очень осторожны. Если вы поддадитесь приступу гнева, вы не сможете восстановить свою энергетику. У вас не должно быть врагов.
Она остановилась и взглянула на меня, а затем сказала то, что мне уже не раз приходилось слышать в этом путешествии.
– Помните, – с улыбкой произнесла она, – что вам помогут.
Таши, обернувшись, улыбнулся мне. Мы пробирались по глубокому снегу. Мороз быстро усиливался, и я попытался повысить свою энергетику. Чтобы подняться на вершины гор, где располагались храмы, нам надо было спуститься с кручи, на которой мы сейчас находились, пересечь ледяную долину и подняться по почти отвесной стене на одну из вершин. Мы без особых трудностей преодолели более четверти мили и теперь приближались к кромке горной гряды. Прямо под нами зиял крутой обрыв высотой добрых пятьдесят футов.
Таши обернулся и посмотрел на меня.
– Видимо, нам придется попробовать съехать с него. Другого пути нет.
– Нет, это слишком опасно, – возразил я. – Ведь под снегом могут оказаться камни. Если мы просто покатимся вниз, мы вполне можем разбиться. – Моя энергетика заметно упала.
Таши нервно улыбнулся.
– Да все будет в порядке, – проговорил он. – Все будет хорошо. Главное – не бояться. Просто мысленно представьте себе, что все пройдет благополучно. Ваш страх может лишь вынудить дакини держаться поблизости от нас.
– Подожди минутку, – проговорил я. – Мне, никто об этом не говорил. Что ты имеешь в виду?
– Разве вам не помогали таинственным, необъяснимым путей?
– Инь говорил, что мне помогает Шамбала.
– В чем же дело?
– Я не понимаю связи. Я хотел бы понять, что заставляет дакини помогать нам.
– Об этом известно только обитателям храмов. Но я знаю, что страх всегда заставляет этих стражей держаться поблизости, если мы хоть отчасти сохраняем веру в спасение. Зато наша ненависть отпугивает их.
Таши слегка подтолкнул меня к кромке обрыва, и мы заскользили по рыхлому снегу. Нога моя наткнулась на камень, я перевернулся и кувырком покатился по склону. Я понимал, что если На такой скорости ударюсь головой о камень, меня ничто не спасет. Но несмотря на все страхи, я мысленно представлял себе, что все закончится благополучно.
При этой мысли у меня возникло странное чувство, и все мое существо заполнило ощущение мира и покоя. Страх бесследно исчез. Через несколько мгновений я достиг подножия горы и шлепнулся в снег. Таши упал прямо на меня. Несколько мгновений я пролежал с закрытыми глазами; а затем медленно приоткрыл их, пытаясь вспомнить опасные ситуации, в которые я попадал в своей жизни и в которых меня посещало чувство покоя.
Таши тем временем выбирался из сугроба. Я с улыбкой взглянул на него.
– В чем дело? – спросил он.
– В этом и впрямь что-то есть:
Встав на ноги, Таши принялся отряхиваться, а затем произнес:
– Видите, ка квсе обошлось, когда вы представляли себе только благополучный исход?! С этой тайной не идет ни в какое сравнение тот временный прилив сил, который дает гнев!
Я кивнул, дав себе слово всегда помнить об этом.
В последующие два часа мы пробирались по заснеженной долине, перешли через замерзшую реку и начали подниматься по отлогому склону у подножия горы. Снегопад заметно усилился.
Внезапно Таши остановился.
– Там, впереди, что-то движется, – проговорил он.
– Что же это было? – спросил он.
– Что-то похожее на человека. Пошли скорее. Мы подошли к самому подножию горы. Ее вершина возвышалась над нашими головами на добрых две тысячи футов.
– Здесь где-нибудь должен быть перевал, – произнес Таши. – Перебраться через вершину мы не сможем.
В этот момент мы услышали прямо перед собой шум падающих камней. Переглянувшись, мы с Таши медленно двинулись в сторону больших расщелин. Осмотрев последнюю из них, мы увидели человека, отряхивающего с одежды снег. Вид у него был усталый. Одно его колено было обмотано окровавленной повязкой. Я не мог поверить своим глазам, Это был Уил!
– Не беспокойся, – сказал я, обернувшись к Таши. – Я знаю этого человека. – Затем я повернулся в сторону Уила и крикнул.
Он, услышав нас, прижался к боковой стене, готовый, несмотря на раненую ногу", в любой момент броситься от нас наутек.
– Это я! – крикнул я и назвал свое имя.
Уил на мгновение выпрямился, а затем снова опустился на снег. На нем были толстый белый плащ и прочные защитные штаны.
– Ты появился как раз вовремя, – проговорил Уил, улыбаясь. – Я ждал, что ты придешь.
Таши подошел к нему и осмотрел ногу. Я познакомил их. Затем я как можно более кратко рассказал Уилу обо всем происшедшем со мной: о том, как я встретил Иня, спасался бегством от китайцев, учился развивать энергетические поля, прошел через врата и наконец достиг колец Шамбалы.
– Я уж не знал, где и искать тебя, – продолжал я, указывая рукой на заснеженную долину. – И вот теперь все уничтожено. Это результат влияния китайцев.
– Я знаю, – отозвался Уил. – Мне уже приходилось спасаться от них.
И он стал рассказывать о своих приключениях. Как и я, он научился максимально развивать свое молитвенное поле, и ему было разрешено войти в Шамбалу. Он побывал и в другой части колец, жил в одной семье и углубился в изучение легенд.
– Попасть в храмы очень трудно, – произнес Уил. – Особенно теперь, когда всюду шныряют китайские солдаты. Мы должны убедиться в том, что в нашем молитвенном поле нет ничего негативного. – Он пристально взглянул на меня: – Вот почему твоим спутником был Инь. Неужели он не сказал тебе, что может случиться?
– Мне казалось, я и сам понимаю, как избежать активных образов страха. Видно, падение моей энергетики вызвало гнев против китайских солдат.
Уил еще больше встревожился и хотел было что-то сказать, но в этот момент мы услышали рокот вертолетов. Они явно приближались. Мы начали карабкаться на гору, пробираясь между огромными каменными глыбами и снежными сугробами Все вокруг казалось очень хрупким и ненадежным Мы поднимались уже минут двадцать, не проронив ни слова. Ветер стал еще сильнее, и снег так и хлестал нам в лицо.
Уил остановился и опустился на одно колено.
– Слышишь? – проговорил он. – Что это такое?
– Это опять вертолеты, – отвечал я, сам испугавшись своего волнения.
Прислушавшись, мы поняли, что вертолеты пробились сквозь нависающую пелену облаков и теперь направляются прямо к нам.
Уил, слегка прихрамывая, продолжал подниматься по заснеженному склону, а я на мгновение замер, услышав сквозь рокот вертолетов что-то еще. Это было похоже на шум товарного поезда.
– Смотри! – крикнул Уил, обращаясь ко мне. – Это лавина!
Я попытался отбежать в сторону, но было слишком поздно. Мощная снежная волна ударила мне в лицо и опрокинула навзничь. Волна понесла меня, то и дело переворачивая и засыпая с головой или, наоборот, выталкивая на поверхность грохочущей лавины.
И когда я совсем было смирился с тем, что все погибло, я почувствовал, что лавина остановилась. Я не мог пошевелиться. Мое тело было полностью завалено глубоким снегом. Я попытался сделать вдох, но воздуха не было. И я понял, что смерть близка.
Но в этот момент кто-то наткнулся на мою откинутую правую руку и принялся откапывать меня. Я почувствовал, что рядом тоже активно работали лопатами, и вскоре откопали мою голову. Я жадно вдохнул свежий воздух, смахнул снег с ресниц и открыл глаза, ожидая увидеть Уила.
Не тут-то было. Вокруг я увидел добрую дюжину китайских солдат, один из которых по-прежнему держал меня за руку. А за их спинами я увидел полковника Чаня, направлявшегося ко мне. Не проронив ни слова, он жестом приказал остальным солдатам поднять меня в вертолет, зависший у нас над головой. С вертолета спустили веревочную лестницу, и несколько солдат быстро поднялись на борт и сбросили большую сетку. Меня уложили в нее, полковник подал знак, и меня подняли на борт вертолета. Следом за мной поднялись остальные солдаты. А через несколько минут мы были уже далеко...
Я выглянул в небольшое, размером с амбразуру, окошко в палатке с теплоизоляцией размером тридцать на тридцать футов. Я насчитал семь больших палаток и три малых контейнера, которые легко можно перемещать по воздуху. В углу палатки горела бензиновая печка. Я заметил, что слева от нас садилось еще несколько вертолетов. Снегопад почти прекратился, но толщина снега достигала уже двенадцати – четырнадцати дюймов.
