Текст книги "Тайна Шамбалы"

Не кажется ли вам, что если бы все это было реальностью, мы непременно обнаружили бы его? Бог, дух... все это пустые детские бредни. Взять хотя бы тибетскую мифологию, россказни о дакини или мысль о том, что ангелы – это существа, общающиеся с нами, помогающие нам.

– А во что верите вы? – спросил я, пытаясь взвесить ситуацию.

Он поднял голову.

– Я верю в силу разума. Вот почему вы должны рассказать мне все, чтобы помочь нам. Нас более всего интересует идея психической энергии, сфера войн, испускаемых мозгом, и их влияние на людей и электронику на большом расстоянии. Но только не путайте это со спиритизмом. Сила разума – естественный феномен, который можно изучать и исследовать научным путем.

Свою речь он закончил гневным жестом руки, что вызвало у меня новый приступ страха и отчаяния. Я понимал, что этот человек крайне опасен и совершенно беспощаден.

Он посмотрел на меня, но в этот момент мое внимание привлекло что-то на стене палатки, за спиной полковника Чаня, прямо напротив двери, у которой стоял стражник. Лампочка над моей головой слабо мигнула, и я подумал, что всему виной колебания напряжения.

Полковник встал и сделал несколько шагов по направлению ко мне. Вид у него был очень сердитый.

– Неужели вы думаете, что мне доставляет удовольствие болтаться по этим смежным пустыням? Как они могли тут жить – это меня не касается. Но мы отсюда не уйдем. Мы хотим расширить этот лагерь. У нас вполне достаточно войск для того, чтобы обшарить каждый дюйм этой долины. И со всеми, кого мы поймаем, мы будем поступать с предельной жесткостью. – Он попытался улыбнуться. – Но наших друзей мы готовы поощрять. Вы меня понимаете?

В этот момент волна страха вновь охватила все мое существо, но теперь это был совсем другой страх. Страх, смешанный с презрением. Я начинал испытывать ненависть к злу, творимому человеком.

За его плечом, на стене, я увидел светлое пятно. Оно было плоским и изрезанным тенями. Затем свет исчез, и я почувствовал себя в полном одиночестве.

– По какому праву вы так поступаете? – спросил я. – Тибетский народ имеет право на сохранение своих религиозных верований. А вы пытаетесь разрушить их культуру. Зачем вы это делаете? – Я почувствовал, что гнев придает мне новые силы.

– Это ваше личное мнение, – отозвался полковник. – Беда в том, что оно слишком наивно. Вы усматриваете в наших действиях нарушение прав. Но ведь ваше собственное правительство занято поиском путей тотального контроля. Взять хотя бы чипы, вживляемые в тела солдат и ничего не подозревающих смутьянов. И это еще не все. – Он почти перешел на крик. – Нам известно, что когда человек думает, его мозг испускает особые ментальные волны. Правительства всех развитых стран работают над созданием систем, способных улавливать эти волны, особенно вызванные гневом и антиправительственными настроениями.

Его слова вызвали у меня трепет. Он говорил как раз о том ошибочном использовании мозговых волн, о котором меня предупреждала Ани и от которого погибли некоторые ранние цивилизации.

– Известно ли вам, почему правительства так называемых демократических стран тоже занимаются этим? – продолжал он. – Да потому, что они боятся своего народа куда больше, чем мы. Граждане нашей страны понимают, что задача правительства в том и состоит, чтобы управлять. Они согласны, что при этом приходится ограничивать некоторые свободы. А жители вашей страны уверены, что никто не вправе посягать на их личные свободы. Допустим, что в прошлом так оно и было, но сегодня, в мире высоких технологий, когда бомба, умещающаяся в чемоданчике, может уничтожить огромный город, все изменилось. При таком уровне свобод человечество просто не сможет выжить. Развитие общества и ценности, признанные в нем, необходимо взять под контроль во имя общего блага. Вот почему легенды о Шамбале столь опасны. Они основаны на неограниченном саморазвитии.

Пока он говорил, мне показалось, что за моей спиной открылась дверь, но я не мог повернуться. Все мое внимание было приковано к этому человеку, В его словах звучал манифест худшей из современных тираний, и чем больше он говорил, тем сильнее во мне закипал, гнев.

– Вы просто не способны понять, – произнес я,– что люди могут обрести внутренние мотивы для того, чтобы творить добро.

В ответ он цинично рассмеялся:

– Да неужели вы верите в эту чепуху?! История не дает никаких свидетельств того, что люди могут руководствоваться чем-то, кроме эгоизма и корысти.

– Если бы вы расшивались в духовном плане, вы смогли бы усмотреть в мире массу добра. – Мой голос буквально дрожал от гнева.

– Нет-нет, – резко отмахнулся он. – Духовность создает массу проблем. Пока существует религия, меж-

ду людьми не может быть единства. Вы меня понимаете? Каждая религиозная конфессия – это своего рода пройденный этап на пути прогресса. Все религии враждуют между собой. Христиане тратят все свое время и деньги на то, чтобы обратить всех в свою веру, провозглашающую неизбежность воздаяния за грехи. Иудеи хотят навечно остаться в изоляции в мечтах о собственной богоизбранности. Мусульмане помышляют о всеобщем братстве, объединении правоверных и священной войне. А мы на Востоке со всей нашей мистикой хуже их всех. Мы отвергаем реальный мир ради блаженной внутренней жизни, которую никто толком не понимает. И во всем этом хаосе метафизики никому нет дела до реального прогресса, до облегчения бремени нищеты, до забот о том, чтобы каждый тибетский, ребенок получил образование.

Но ничего, подождите, – продолжал он, – Мы обязательно найдем решение всех этих проблем. И вы просто обязаны помочь нам. С тех пор как Уилсон Джеймс навестил вас в Америке, мы следим за всеми вашими перемещениями, а также за действиями голландцев. Я заранее знал, что вы появитесь здесь и будете замешаны во всем этом.

Я был сильно изумлен.

– Да-да, нам известно о вас буквально все. Мы в Америке работаем куда активнее, чем вы думаете. Ваша разведка способна взять под контроль Интернет. Но неужели вы думаете, что мы не можем сделать то же самоё? Вы и вся ваша секта никуда от меня не денетесь. Как вы думаете, как мы смогли отыскать вас в такую погоду? Да благодаря силе разума. Моего, естественно. Где бы вы ни очутились, я всегда найду вас. Даже здесь, в этой заснеженной глуши, вам не укрыться от меня. Я чувствую ваше присутствие. Сначала я выследил вашего дружка Иня. А теперь пришел ваш черед. В первый момент я даже не мог понять, что он имеет в виду, но затем мне вспомнилось, как я побывал в китайском доме в Али. Солдаты положили меня под какую-то установку... Меня охватила новая волна страха, но буквально через миг она превратилась в приступ отчаянного гнева.

– Вы – сумасшедший! – воскликнул я.

– Да, конечно, по-вашему, я сумасшедший. Но будущее за мной. – Он придвинулся вплотную ко мне, его лицо так и пылало от возбуждения и гнева. – Довольно этой дурацкой невинности! Вы должны рассказать мне все. Вы меня поняли? Абсолютно все!

Я понимал, что Чань вряд ли рассказал бы мне обо всем так подробно, если бы собирался выпустить меня, но в тот момент я уже не думал об этом. Я разговаривал с чудовищем, и меня захлестнула волна ярости. И я уже совсем было собрался обрушить на него свои проклятия, как вдруг откуда-то из дальнего угла комнаты услышал голос:

– Не делай этого! Это ослабит тебя! Полковник удивленно обернулся; я посмотрел в ту же сторону. Там, у двери, стоял другой охранник, а рядом с ним, возле маленького столика, – Инь. Охранник сбил его с ног.

Я вскочил и бросился к Иню, а полковник, отрывисто сказав что-то по-китайски охранникам, быстро вышел из палатки. На лице Иня были заметны синяки и ссадины.

– Инь, как ты себя чувствуешь? – спросил я, помогая ему подняться и сесть на постель.

– Да все нормально, – отозвался он, потянув меня за руку, чтобы я сел рядом с ним. – Они схватили «ас сразу же после того, как вы ушли. – Его глаза так и сверкали от волнения. – Ну, расскажите, что с вами случилось потом. Вам удалось найти Шамбалу?

Я предупреждающе прижал палец к губам.

– Они скорее всего оставили нас наедине именно для того, чтобы подслушать, о чем мы будем разговаривать, – прошептал я. – Наверняка всюду понатыканы подслушивающие устройства. Здесь нам нельзя говорить.

– Нет, мы должны рискнуть, – отвечал Инь. – Пойдемте поближе к печке. Тут достаточно шумно. Расскажите мне, что же с вам» случилось?

В последующие полчаса я рассказал ему об удивительном мире, который я обнаружил в Шамбале, а затем, перейдя на чуть слышный шепот, упомянул о храмах.

Глаза Иня широко раскрылись от изумления.

– Значит, вам не удалось узнать всего, о чем гласит Четвертая ступень?

Я покачал головой:

– Это известно только обитателям храмов.

И я рассказал ему о Таши и Уиле, а также обо всем, что поведала мне Ани об учении, создаваемом обитателями храмов.

– И что же еще она сказала? – спросил Инь.

– Она настаивала, что у нас не должно быть врагов, – отвечал я.

На лице Иня появилась гримаса боли, и он проговорил:

– Но ведь вы держали себя с полковником как раз наоборот. Вы пытались обрести силу в гневе. Такие же ошибки допускал и я. Вам просто повезло, что он не пристрелил вас на месте.

Я опустил голову, понимая, что, мри эмоции действительно вышли из-под контроля.

– Вспомните, как ваши негативные ожидания привели к тому» что вы не побеседовали с голландской четой из грузовика и тем самым упустили важное проявление синхронистичности. Тогда у вас возникло опасение, что они могут причинить вам зло. А они восприняли ваше ожидание и, в свою очередь, почувствовали, что если они остановятся, это может плохо кончиться для них. И они решили уехать.

– Да, я помню.

– Любое негативное предположение или ожидание, – продолжал Инь, – возникающее у нас по отношению к другим людям, есть своего рода молитва, которая исходит от нас и действительно вызывает негативные реакции у человека, на которого она направлена. Помните, что наши интеллекты взаимосвязаны и наши мысли и ожидания заставляют других поступать именно так, как мы ожидаем от них. Вот почему у вас возник конфликт с полковником. Вы ведь всегда ожидали от Него только зло.

– Подожди минутку. Я просто сказал ему, кто он на самой деле.

– На самом деле? И какая же это часть его личности? Его это или его высшее Я, душа?

Увы, Инь был прав. Это было именно то, о чем говорит учение уже знакомого мне Десятого пророчества, но я действовал вопреки ему.

– Когда мне удавалось бежать от него, – сказал я, – он неизменно преследовал и находил меня. Он говорит, что в этом ему помогает разум и интуиция.

– Но вы, наверное, думали о нем? —спросил Инь. – Ждали, что он будет вас преследовать?

– Конечно, думал.

– Ну вот. Помните, со мной происходило то же самое. И тем не менее вы опять повторяете ту же ошибку. Ваши собственные ожидания и вызвали в сознании Чаня мысли о том, где вы находитесь. Источником их было ваше эго, но Чань воспринял их, потому что вы ждали – то есть как бы молились, – что он найдет вас.

Видите ли, – продолжал Инь, – мы много раз говорили об этом. Наше молитвенное поле постоянно работает в мире, посылая наши ожидания, и в случае контакта с другим человеком эффект следует почти мгновенно К счастью, как я уже говорил, такая негативная просьба не столь сильна, как позитивная, ибо, посылая ее, вы сразу же отсекаете себя от энергии собственного высшего Я, и результат не замедлит сказаться. Это таинственный процесс, напоминающий ваше Золотое правило.

Я ничего не мог понять. Через некоторое время я понял, что он, в сущности, ссылается на заповедь Библии поступать с другими так же, как вам хотелось бы, чтобы они поступали с вами. Но я все таки не находил здесь связи и попросил его объяснить поподробнее.

– Это правило, если ему следовать, – продолжал Инь, – способно создать благоустроенное общество. Верно? Оно является этической заповедью. Но кроме того, существует и подлинно духовная, энергетическая и даже кармическая причина, выходящая далеко за рамки благих пожеланий. Этому правилу необходимо следовать и потому, что оно влияет на нас самих. – Он сделал выразительную паузу, а затем продолжал: – Более полно это правило можно выразить так: «Воздействуйте на других так же, как вы хотели бы, чтобы они воздействовали на вас, ибо от ваших мыслей и отношения к ним зависит то, как они будут относиться к вам. Поэтому молитва-пожелание, которую вы посылаете, принесет вам именно то, чего вы ожидаете»». Я кивнул. Кажется, я начал кое-что понимать.

– Взять хотя бы случай с полковником. Когда вы решили, что он – носитель зла, ваша молитвенная энергия вступила в контакт е его энергией и повлияла на его действия И он, естественно, держал себя именно так, как вы от него и ожидали, то есть гневно и беспощадно. Так как полковник не связан с глубинной энергией Божественного начала, энергия его Я очень слаба и неактивна. Вот он и принимает ту роль, которую вы от него ожидаете. Вспомните, как происходит развитие человеческой культуры. И здесь очевиден тот же эффект. Помните, что мы, люди, постоянно обмениваемся мыслями и обычаями. Все они очень «заразительны». Когда мы смотрим на других и делаем решительный вывод о том, что они слишком толсты или худосочны, ничего не достигли, угрюмы или просто бедно одеты, мы тем Самым направляем на них негативную энергию, и они начинают думать то же самое о себе самих. Мы все причастны к тому, что можно было бы назвать энергией зла. Такова заразительность негативной просьбы.

– Но что же нам тогда делать? – возразил я. – Неужто мы должны принимать все таким, как есть?

– Да, конечно, мы должны принимать всё таким, как есть, но главное – мы должны немедленно изменить наши ожидания и вместо того, что есть, воспринимать то, что может быть. Во время стычки с полковником вам следовало понять, что, даже несмотря на то что он служит злу и отрезан от всего духовного, его высшее Я иногда способно напоминать о себе. Именно к нему вам и следовало обращаться, расширяя свре молитвенное поле, чтобы повысить его энергетику и сознание. Вы обязаны всегда обращаться к этому состоянию сознания, независимо от того, что вы видите на самом деле.

Инь сделал выразительную паузу и улыбнулся, что показалось мне довольно странным, если вспомнить синяки и ссадины, покрывавшие его лицо.

– Неужели они били вас? – спросил я.

– Это пустяки по сравнению с тем, чего я от них ожидал, – отвечал он, сделав акцент на последних словах. – Теперь вы понимаете, как все это важно? – спросил Инь. – Пока вы не осознаете этого, вы не сможете продвинуться ни на шаг. Гнев – это всегда искушение. Он кажется справедливым и даже заставляет наши Я думать, будто мы становимся сильнее. Вам необходимо подняться над этим. До тех пор, пока вы не научитесь избегать любых негативных ожиданий, вы не сможете достичь наивысших уровней творческой энергии. В мире и так достаточно зла, и увеличивать его неосознанными действиями совершенно незачем. В тибетском законе сострадания заключена великая истина.

Я отвел взгляд, понимая, что в словах Иня немало суровой правды. Да, я опять позволил гневу овладеть мной. И почему только это случается вновь и вновь?

Инь строгим голосом продолжал:

– Есть еще один важный момент. При попытке скорректировать собственные контрпродуктивные действия (в нашем случае гнев и проклятия) очень важно не выдвигать никаких негативных ожиданий относительно наших возможностей. Вы понимаете, что я имею в виду? Если мы будем сосредоточиваться на парализующих мыслях типа «Я не смогу справиться с этой проблемой»

или «Я всегда так поступал», мы останемся на прежнем уровне. Напротив, мы должны быть уверены, что сумеем достигнуть более высокого уровня энергетики и решить все проблемы. С помощью энергии молитвенного поля мы должны подняться на более высокую ступень. – Инь уселся поудобнее и продолжал: – Это урок, который я извлек из случившегося. Я никак не мог возвыситься до понимания того сочувствия, с которым лама Ридждэн относится к китайской администрации. Китайцы ведь разрушили нашу страну, и я горел желанием уничтожить их. Мне никогда не доводилось заглянуть китайским солдатам в глаза, чтобы понять, что они несчастные люди, пленники тиранического режима.

Но когда я задумался об их жизни и общественном строе, я наконец научился не увеличивать энергию зла моими собственными негативными ожиданиями. Я смог возвыситься до нового взгляда на них и на себя самого. И возможно, именно благодаря ему я и понял, что вам тоже необходимо научиться этому.

Я проснулся от шума, раздававшегося в лагере. Кто-то укладывал железные бочки или канистры. Мигом вскочив и одевшись, я взглянул на дверь. Охранники уступили место двоим дюжим солдатам. Они сонно уставились на меня. Подойдя к окну, я выглянул на улицу. День был хмурым и пасмурным, ветер неистово завывал. Ё соседних палатках явно что-то происходило, дверь в одну из них была открыта. Из нее вышел полковник и направился к нашей палатке.

Я быстро подскочил к койке Иня. Он потягивался, стараясь сбросить сон.

– Полковник направляется к нам, – проговорил я.

– Я постараюсь помочь вам, – отвечал Инь. – Но вы должны создать своим молитвенным полем другие ожидания, относительно него. Это ваш единственный шанс.

Откидная дверь распахнулась, и солдаты вытянулись по стойке «смирно». Войдя в палатку, полковник жестом приказал им выйти. Он взглянул сначала на Иня, а затем на меня.

Сделав несколько глубоких вдохов, я попытался как можно больше расширить свое поле. Я мысленно представил, как энергия растекается от меня, и решил относиться к полковнику не как к тюремщику, а как к душе, исполненной страха.

– Я хотел бы узнать, где находятся эти храмы, – негромким голосом произнес он, снимая плащ.

– Вы можете увидеть их только тогда, когда ваша энергия поднимется на достаточно высокий уровень, – отвечал я, высказав первую мысль, пришедшую мне в голову.

Полковник выглядел обескураженным.

– Что вы имеете в виду?

– Вы сами говорили мне, что верите в силу разума. Так вот, это одна из тех сил, которые способны повысить вашу энергетику.

– Какую энергетику?

– Вы говорили, что волны мозга реальны и ими можно манипулировать с помощью специальной машины. Но что, если ими можно управлять посредством наших намерений, сделав их более сильными, чтобы повысить нашу энергетику?

– Неужели это возможно? – спросил он. – Наука до сих пор не знала ничего подобного.

Я не мог поверить своим глазам. Сознание полковника начало раскрываться! Выражение его лица показывало, что он пытается понять смысл моих слов.