Текст книги "Путь мрака"

Автор книги: Джеймс Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

* * *

Оставшейся в столице Брул с самого раннего утра занимался поисками потайного подземного хода. В том, что не известный никому из живущих во дворце проход существовал, сомнений не было, – сообщники убитого обезьяночеловека ушли именно таким путем, иначе их бы обязательно заметили: многочисленные сторожевые посты стояли в Хрустальном городе едва ли не на каждом шагу. В помощь местному гарнизону, опасаясь что враг решится проникнуть за крепостные стены, король оставил большой отряд пиктов-наемников, поэтому город продолжал находиться под неусыпной и мощной охраной.

Горожане также вооружались и, как могли, укрепляли свои дома, строили заграждения поперек широких мостовых'. В столице было объявлено чрезвычайное положение. Стихли привычные звуки, всегда царившие на улицах и площадях, и лишь немногочисленные, воспользовавшиеся ситуацией торговцы громко зазывали прохожих, предлагая самый ходовой теперь товар – ножи, топоры, бочонки легковоспламеняющегося минерального масла.

Брул не собирался оставаться в столице, но спорить с королем не стал, когда тот велел ему возглавить оставшиеся в Хрустальном городе войска.

Конечно, Копьебой хотел бы оказаться рядом с другом на поле брани, но в то же время он прекрасно осознавал, что коварный враг вполне может решить ударить сразу по двум направлениям, а столица Валузии должна быть надежно защищена. Однако пока в городе все было тихо.

Приставив к стене тяжелую деревянную лестницу, Брул взобрался наверх и начал тщательно ощупывать и простукивать древние шероховатые камни. Шагах в пяти от него на точно такой же лестнице ковырял стену Дарг, командир пиктского отряда, еще довольно молодой, но уже достаточно опытный воин.

– Ну что, Дарг, нашел что-нибудь подозрительное? – спросил Копьебой, хотя ответ и так ясно читался на разочарованном лице командира наемников.

– Подозрительно тут все, – хмуро буркнул тот, окидывая недовольным взглядом сумрачное пространство старинного коридора. – Этот дворец – просто кладезь каких-то жутких вековых тайн. Он вызывает у меня только одно желание – разнести его вдребезги.

– И на его месте построить нечто подобное, – усмехнулся Брул. – А со временем новый дворец заполнят другие, не менее жуткие тайны… которые через много веков вызовут у его обитателей такое же горячее желание: разнести тут все вдребезги.

– Плевать мне на то, что будет потом, – мрачно отозвался Дарг и демонстративно сплюнул, спускаясь по лестнице. – Из-за того, что эти стены напичканы подземными ходами, я вынужден заниматься не своим делом – ковырять каменную кладку, как какой-нибудь вор или шпион. А я – боевой командир! Почему Кулл оставил нас здесь? Сейчас-то он, наверное, рубится с врагами, наслаждаясь, битвой, а мы, словно крысы…

– Не волнуйся, – перебил его Брул, в свою очередь спрыгнув на пол. – Я уверен, что вскоре тебе представится возможность проявить себя в качестве бывалого рубаки и опытного командира. – Копьебой постарался скрыть насмешку, возясь с тяжелой лестницей, но потом добавил, уже вполне серьезно: – И день этот, думается мне, достаточно близок.

– Ты полагаешь, что эти хвостатые нелюди все же дойдут до стен Хрустального города? – недоверчиво покачал головой Дарг. – Неужели сам Кулл не сможет их остановить?

– Да нет, – махнул рукой Брул. – Дело не в короле… Не забывай, что мы имеем дело с обезьянами, которые отличаются необыкновенной хитростью и коварством. Они просто ударят нам с тыла. Пройдут по своим подземным проходам и вылезут наружу, – может быть, прямо здесь, где мы с тобой стоим. И незачем им штурмовать крепостные стены Хрустального города, и плевать им, что все подступы к столице надежно защищены. Эти твари действуют не по человеческим правилам ведения войны, а по своим, звериным законам.

Дарг вздохнул, задумчиво глядя в глубь коридора, где копошились ратники и слуги, то поднимаясь, то спускаясь по приставленным к стенам лестницам, ощупывая резные каменные орнаменты, простукивая кладку.

– Неужели тут столько подземных ходов, что из них может появиться целая орда? – недоуменно пожал плечами командир наемников. – Я понимаю, один или парочка соглядатаев вполне могут пробраться к нам. И что дальше? Отряд пиктов в полном составе будет с ними сражаться? Ерунда какая-то.

– Ладно, хватит грустить, – улыбнулся Копьебой, похлопав молодого командира по широкому плечу. – Думаешь, мне все это нравится? Я тоже хотел бы отправиться вместе с Куллом. Но король наотрез мне отказал. И я понимаю его опасения – ведь здесь может развернуться сражение ничуть не меньшее, чем там, у южных границ королевства.

Дарг ничего не ответил и, молча подхватив тяжелую лестницу, потащил ее дальше по коридору.

– Брул, ты сейчас не занят? – услышал Копьебой позади себя негромкий голос.

Брул резко обернулся и увидел Тору, возникшего, как всегда, словно из-под земли. Лицо лучшего из шпионов было бесстрастно, и лишь глаза его поблескивали каким-то загадочным светом.

– В чем дело, Тору? – спросил пикт, тут же приготовившись к какой-нибудь неожиданности. – Ты что-то обнаружил?

– Трудно сказать, – уклончиво ответил соглядатай. – Но если пожелаешь, мы можем вместе взглянуть…

– На что взглянуть? Пошли! – решительно скомандовал Брул. – Показывай куда…

– Трудно сказать, – слегка замялся шпион. – Надо еще поискать.

– Что ты мне голову морочишь? – гневно нахмурился Копьебой. – Говори, нашел ты что-нибудь или нет?

– Сейчас увидим, – невозмутимо отозвался Тору и, довернувшись, бесшумной походкой направился вдоль по коридору.

Торопливо идя вслед за ним, Копьебой в который раз подумал, до чего же непостижим этот лучший из шпионов Ка-Ну. Обладающий нюхом охотничьей собаки и массой прочих достоинств, незаменимых в его работе, он в то же время отличался поразительной способностью напускать столько тумана, изъясняясь лишь загадочными намеками, что мог вывести из себя кого угодно, – даже таких невозмутимых царедворцев, как Ту, или таких сдержанных, как лемуриец Келкор. И все же с ним приходилось считаться – в своем деле он действительно был лучшим из лучших.

Они дошли до лестницы, ведущей наверх, и, поднявшись по ступеням, двинулись вперед по открытой неширокой галерее, заполненной стражниками и многочисленной дворцовой челядью. Пройдя ее до конца, Тору направился через невысокий арочный проход к еще одной лестнице, полутемной и узкой, спиралью вьющейся наверх. Поднявшись по ней, они оказались в высокой круглой башне с небольшими бойницами, в которой стояли на посту двое часовых. Не останавливаясь, Тору быстро прошел ее насквозь и уверенно шагнул к выходу на крышу. Некоторое время они молча двигались по наружной, огороженной мраморными перилами галерее, затем Тору свернул за угол и вдруг остановился как вкопанный.

– Мы опоздали, – глухо пробормотал он. – Я все же надеялся…

Оттолкнув его в сторону, Брул увидел лежавшего ничком часового, голова которого была как-то неестественно прижата к плечу. Копьебой осторожно перевернул стражника на спину и в ярости скрипнул зубами.

– Это же Трегон! – в отчаянии прошептал он. – Ну да, я ведь сам отправил его сюда. Еще утром я видел его живым…

Копьебой выхватил меч и в бешенстве ткнул им в холодную безмолвную стену.

– Караульные в башне до сих пор не знают о том, что их товарищ мертв, иначе они бы уже подняли тревогу. А ведь твоего воина убили всего в нескольких шагах от них, – заметил Тору, наклоняясь к трупу. Он легко провел рукой по лицу мертвеца. – По-видимому, хвостатые расправились с ним совсем недавно, тело еще не успело остыть.

– Эти твари опять проделали свой излюбленный трюк – чем-то отвлекли внимание стражников и мгновенно сломали Трегону шею, – мрачно промолвил Брул, прикрывая убитого воина плащом. – Молниеносно и бесшумно, как обычно. Смотри, отсюда до следующей башни, где тоже расположен пост стражи, лишь четыре длины копья. Но ни те караульные, ни другие так ничего и не заметили. Но как эти нелюди сюда добрались?

Тору задумчиво поковырял стену, кладка которой, казалось, не имела ни малейшей щели, затем перегнулся через мраморные перила и взглянул вниз. Наконец, присев на корточки, он принялся внимательно рассматривать шероховатые каменные плиты пола.

– Лаз должен находиться где-то здесь, – пробормотал он себе под нос. – Я его вычислил в уме еще раньше, потому что не сомневаюсь: они непременно должны подавать какие-то знаки своим сородичам за пределами дворца. А самое подходящее место для этого – именно здесь, на южной стороне. Сейчас я убедился в своей правоте. – Он взглянул на прикрытого плащом мертвого солдата. – Но, к сожалению, слишком поздно.

– Ладно, Трегона уже не вернешь, но зато теперь мы точно знаем место, откуда они могут появиться, – Брул в свою очередь перегнулся через перила и внимательно оглядел гладкую, отполированную временем стену. – Отсюда они вряд ли заявятся, им тут не за что зацепиться. А вот здесь надо как следует поковырять и пол, и кладку внутренней стены. Что ж ты мне сразу не рассказал про свои догадки? Мы бы взяли с собой отряд стражи и мигом все тут разворотили! Камня на камне не оставили бы!

– Я не был до конца уверен, что мои предположения верны, – покачал головой Тору. – А если бы Трегона не убили, я и вовсе мог бы засомневаться в правильности своих рассуждений.

– Вот что, – Брул сделал знак часовым, смотревшим на них через бойницу ближайшей башни, приказывая подойти, и вновь повернулся к Тору. – Быстро отправляйся за подкреплением, и пусть солдаты прихватят с собой все необходимые инструменты. А я пока тут покараулю. – И, выставив меч вперед, пикт прислонился спиной к перилам галереи.

Тору с сомнением взглянул на приготовившегося к сражению Копьебоя.

– К чему такая бессмысленная отвага? Откуда ты знаешь, с какой стороны они вылезут? А может, плиты пола раздвинутся прямо у тебя под ногами, и ты рухнешь в проем, даже не успев взмахнуть клинком?

– Успею, – усмехнулся Брул, но на всякий случай расставил ноги пошире и крепко ухватился одной рукой за перила. – И потом, я же тут не один. Ребята, будьте начеку, – сказал он подошедшим часовым, которые в недоумении уставились на лежащий на полу плащ, под которым угадывались очертания неподвижной человеческой фигуры. – Трегон, как видите, мертв. И убийство произошло у вас под самым носом. Возвращайтесь в башню и смотрите в оба. Скоро придет подкрепление.

– Может, нам стоит держаться вместе? – предположил один из караульных. – А то вдруг…

– Делайте, что я приказал! – резко прикрикнул Брул. – И к тебе, Тору, это тоже относится. Почему ты еще здесь?

Лучший из шпионов пожал плечами и укоризненно взглянул на Копьебоя.

– Ладно, я тебя предупреждал, – вздохнул он и, ворча что-то себе под нос, направился к башне, из которой они вышли на крышу.

Оставшись один, Брул затаил дыхание, пытаясь уловить хоть малейший шорох, который мог бы выдать присутствие врага, но его чуткий слух не различал ничего подозрительного в привычных звуках, доносившихся до него: воя ветра в вышине, тяжелых шагов караульных и бряцания их лат. Ни одна плита в стене или полу не шевельнулась. Казалось, вновь в королевский дворец вернулись мир и покой.

Но вскоре послышались отдаленные голоса и топот ног – значит, подмога приближалась. Брул шагнул за угол и увидел, как в проеме башни, из которой они с Тору недавно вышли на крышу, мелькнула высокая мускулистая фигура Дарга. Копьебой уже собирался двинуться ему навстречу, как вдруг резкий щелчок заставил его обернуться в сторону второй башни. Оба часовых, находившихся там и не спускавших до этого глаз с Брула, как по команде повернули головы в том направлении, откуда раздавался звук.

Какое-то неприятное, гнетущее чувство внезапно пронзило Копьебоя, но он не успел даже осознать его. Шею пикта внезапно захлестнул гибкий мохнатый канат и потянул его вниз с такой силой, что Брул едва не перевалился за перила. Он попытался крикнуть, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Одной рукой Копьебой попытался ослабить жесткий захват, а другой, с зажатым в ней мечом, ткнул наугад назад, стараясь попасть по хвосту и перерубить его. Но тут чьи-то сильные руки вырвали у него клинок, а затем грубо подхватили пикта, стиснув так, что у Копьебоя под кольчугой затрещали кости, и поволокли вниз, прямо через перила.

Беспомощно повиснув в воздухе под самой крышей дворца, Брул успел расслышать, как из башни раздался топот бегущих к нему стражников, но поделать уже ничего не мог. Мощные мохнатые руки, крепко державшие пикта, в одно мгновение втащили Копьебоя в узкое потайное оконце в стене, которое тотчас же захлопнулось за его спиной.

* * *

Летевший на взмыленном коне Келкор думал только об одном – необходимо успеть проскочить небольшую рощицу, вплотную подступавшую к холму. Этот холм во что бы то ни стало следовало обогнуть, это давало возможность зайти врагам в тыл. Но скопления деревьев отряду лемурийца было никак не миновать. Если обезьянолюди уже засели там, то Алым Стражам придется туго – ведь обезьяны великолепно чувствуют себя среди густых ветвей, на которых им легко и прятаться, и, перепрыгивая с одной на другую, ловко передвигаться в любом направлении. Но другого пути все равно не было, и, увидев достаточно широкую просеку, Келкор решительно направил туда своего жеребца.

Вглядываясь в мелькающие густые ветви, низко свисавшие над просекой, Алые Стражи подстегивали лошадей, стараясь как можно скорее проскочить опасный участок. Впереди замаячил пологий склон холма. Стоило Келкору со своими воинами добраться до его вершины, как можно было надеяться на успех задуманной операции.

Пот заливал ему глаза, но командир Алых Стражей не обращал на это никакого внимания.

До конца просеки оставалось не более полета стрелы, и Келкор теперь не сводил глаз с холма, вершина которого казалась ему спасительной: даже если к противоположному склону уже приблизилась орда обезьянолюдей, тяжелая конница Валузии сомнет их стремительным кавалерийским наскоком. Еще совсем немного, вот уже последние деревья – сейчас путь наверх будет открыт…

И тут произошло неожиданное. Прямо под копыта коня, на котором скакал командир Алых Стражей, на землю одновременно с обеих сторон рухнули два огромных дерева. Жеребец со всего маху налетел на эту неожиданно возникшую преграду, передние ноги его подломились, и Келкор, словно выдернутый из седла чьей-то невидимой рукой, перелетел через голову несчастного животного и кубарем покатился по траве. Он попытался вскочить на ноги, но в то же мгновение почувствовал, как что-то тяжелое навалилось на него и крепко прижало к земле.

Командир Алых Стражей сделал попытку вывернуться и дотянуться до противника мечом, который даже при падении не выпустил из рук, но мощные, чрезвычайно длинные пальцы схватили его за горло и сжали с такой силой, что он едва не потерял сознание. Превозмогая подступившую к горлу тошноту и не различая ничего вокруг себя, лемуриец все же продолжал отчаянно сопротивляться, но грубые лапы лишь усиливали захват, до тех пор, пока человек не перестал двигаться.

Командир Алых Стражей не видел, как его воины, попавшие в засаду, отчаянно рубились с выскочившими словно из-под земли обезьянолюдьми. Он не слышал, как склонившееся над ним хвостатое существо злорадно произнесло хриплым голосом:

– Тра катриам хе но!

Он не почувствовал, как его подхватили и поволокли куда-то в сумрачную глубину рощи, где лишь ветер печально гудел в верхушках деревьев.

Главный советник Ту, как никто другой, понимал весь ужас того, что содеяли вчера во дворце обезьянолюди. Топазовый трон у подножия Башни Великолепия и его уменьшенная копия в Зале Советов являлись не просто древней реликвией, а символом незыблемости королевской власти в Валузии. Стоило людям узнать об уничтожении одного из тронов, как в столице поднимется паника: многие валузийцы тут же решат, что на страну обрушилось не просто вражеское нашествие, а кара всесильных богов и сопротивление бесполезно.

Однако о том, что до утра удастся изготовить точное подобие разрушенного трона, не могло быть и речи. Да и сам камень, серый с дымкой, напоминающий драгоценный топаз, не найдешь за столь короткое время. И Ту еще вчерашним вечером отправился к краснодеревщикам, выдав свой заказ за очередную причуду короля-варвара.

Мастера трудились целую ночь, и на рассвете четверо дюжих воинов-пиктов, в чьей преданности Куллу не было оснований сомневаться, перенесли деревянную копию на место, во дворец. Главный советник самолично задрапировал трон алой, подбитой горностаем королевской мантией и устало опустился на ступени мраморного возвышения, придирчиво оглядывая плод своих трудов. И остался доволен – теперь ничье любопытное око, мельком заглянувшее в Зал Советов, не заметит подделку.

На всякий случай Ту все же распорядился усилить караул у дверей и строго-настрого приказал стражам пропускать в это помещение людей только по его личному разрешению. Хлопоты заняли все утро, и старый вельможа лишь к полудню пришел в Зал Приемов, чтобы объявить собравшимся там послам и сановникам, что в ближайшие дни дворец, как и вся столица, будет находиться на осадном положении, в связи с чем все аудиенции по личным вопросам, разумеется, будут отменены.

К его удивлению, скопившихся там придворных оказалось необычно много, и у всех на лицах было написано, что они намереваются сообщить советнику нечто чрезвычайно важное и их дела не терпят отлагательств.

Нахмурившись, старый царедворец уже собрался было довольно резким тоном объяснить присутствующим, что сейчас совсем не время решать вопросы о чьем-то наследстве, свадьбе или развитии торговли, как вдруг к нему стремительно бросился тщедушный человечек с седыми всклокоченными волосами.

– Наконец-то! – задыхаясь от волнения, воскликнул он. – Я, признаться, решил, что так и не добьюсь встречи с вами сегодня, господин советник. Я просил караульных срочно пропустить меня к вам, но они даже слушать не захотели и велели мне сидеть здесь и никуда не выходить.

– В чем дело, господин Калук? – строго спросил Ту. – Если вы по вопросу о месте во дворце для вашего сына, то в данный момент я этим заниматься не буду. Вы должны знать…

– Да не о моих личных делах собирался я говорить с вами, высокочтимый Ту! – нетерпеливо перебил его старик, служивший когда-то дворцовым архивариусом, но уже несколько лет как удалившийся на заслуженный отдых. – Я помню, что вы обещали рассмотреть мое прошение, и готов подождать. Но сейчас речь совсем не об этом. То, что я хочу сообщить вам, – очень важно и касается последних событий в Валузии. Прошу вас, выслушайте меня!

– Садитесь, почтенный господин Калук. – Вздохнув, Ту жестом указал старому архивариусу на кресло. – Я вас выслушаю. Только прошу говорить как можно короче и по существу. У меня совсем нет времени.

– Конечно, конечно, – торопливо закивал седой придворный, суетливо усаживаясь в кресло. – Дело в том, что когда я служил во дворце, мне попался на глаза один очень древний и интересный манускрипт, в котором упоминалась старинная легенда о некоем народе, жившем когда-то давным-давно на территории нынешней Валузии.

Речь шла о событиях многовековой давности, столь отдаленных от нынешнего времени, что в памяти людей от них ничего не осталось. Да и в рукописи, написанной каким-то забытым валузийским историком, содержались лишь смутные отголоски былых происшествий.

– И какое это имеет отношение к нынешнему нашествию обезьянолюдей? – бесстрастно спросил Ту, в глубине души все же почувствовав какой-то необъяснимый интерес к услышанному.

– Да самое прямое! – горячо воскликнул архивариус. – Именно этот народ, называвший себя бурусами, и заложил первые камни Хрустального города, именовавшегося тогда Бурунагром. Собственно, они и начали возводить этот дворец, в котором мы сейчас находимся. Древние бурусы жили на этой земле, строили города, возделывали землю, изучали науки и искусства. Они были мирным народом. Мирным, но всегда готовым к нападению менее процветающих и потому завистливых соседей. Поэтому еще при сооружении дворца, который должен был стать их главным бастионом, они предприняли все возможные меры безопасности – в частности, оборудовали ходы под землей и в толще стен.

Калук замолчал и, вынув из кармана шелковый платок, принялся вытирать выступивший на лбу пот. Главный советник молча смотрел на него, не задавая никаких вопросов, хотя внутренне сгорал от нетерпения. Старый архивариус, находившийся в состоянии крайнего волнения, поминутно облизывал пересохшие губы, и Ту, жестом подозвав слугу, велел принести ему воды. Утолив жажду, Калук облегченно вздохнул и продолжил свой сбивчивый рассказ:

– И вот однажды на них напало племя, пришедшее откуда-то из других земель. Народ этот отличался крайней воинственностью и жестокостью. Без особого труда прорвав внешнюю оборону, захватчики ворвались в Бурунагр, вынудив жителей укрыться за стенами дворца. Затем, когда и эта последняя твердыня была взята штурмом, бурусы ушли из города через подземные лазы. По-видимому, к ним присоединились и жители провинций – вернее, те немногие из них, что уцелели после нападения… Там тоже были оборудованы подземные убежища, соединявшиеся с главным подземным ходом. Бурусы покинули страну, ушли в неизвестном направлении, и с тех пор никто о них ничего не слышал.

– И что дальше? – спросил Ту, уже предчувствуя ответ.

– С тех пор прошло много веков, и теперь никто уже не знает о том, что когда-то нашу землю населяли бурусы, – вздохнул Калук. – Валузийцы забыли о своих предшественниках. Но бурусы не забыли ничего.

Старый архивариус вновь сделал паузу, и молчание на этот раз длилось так долго, что советник не выдержал и закончил за него:

– Обезьянолюди – и есть потомки тех?самых бурусов! И они пришли, чтобы отомстить за причиненное им когда-то зло. Эти мохнатые нелюди хотят вернуть себе свои бывшие владения.

– Да, – кивнул Калук. – У меня нет никаких сомнений в этом. Хотя… мне все же непонятно, почему за это время с ними произошли столь странные изменения. В рукописи ничего не говорится о наличии у народа бурусов каких-либо обезьяньих признаков – там они описаны, как вполне обычные люди. Но в остальном все сходится – лишь они имели возможность сохранить память о расположении подземных ходов и лазов в толще стен, возведенных их далекими предками. И наконец, только так можно объяснить ту яростную ненависть, которую испытывают бурусы к нынешним жителям Валузии.

– Та-а-ак, – задумчиво протянул Ту. – Теперь многое становится ясным. Непонятно только одно – с какой стороны ждать нападения и как с ними бороться. Ведь потайные проходы в кладке могут быть расположены где угодно. Возможно даже, как раз вот здесь. – Советник постучал пальцами по отделанной голубоватым мрамором стене, рядом с которой сидел. – Да, стоит им захотеть, и бурусы заявятся во дворец в любой момент. Но не расставишь же на каждом шагу стражников – их столько и не наберется во всем городе!

Архивариус со страхом взглянул на стену, словно ожидая, что она вот-вот раскроется и оттуда выскочат отвратительные мохнатые существа.

Вновь нервно вытерев капельки пота со лба, он повернулся к Ту, собираясь что-то добавить к своему рассказу, но советник уже решительно поднялся, всем своим видом показывая, что беседа окончена.

– Спасибо вам, почтенный господин Калук, за интересное и своевременное сообщение, – сказал старый царедворец, сделав шаг по направлению к двери.

Но тщедушный архивариус внезапно вскочил на ноги и, несмотря на возраст, проворно метнулся наперерез советнику.

– Постойте! Подождите, мой господин! – умоляюще воскликнул он. – Это еще не все! В манускрипте приведена одна фраза на древнем языке бурусов, которая звучит так: «Тра катриам хе но». Они написали эти слова своей кровью на стенах дворца, когда поспешно покидали его, но время не сохранило начертанного. Они кричали эти слова захватчикам, когда те врывались в их жилища, но победители не обращали на непонятный возглас никакого внимания, и лишь со временем кто-то решил на всякий случай записать их. К сожалению, что означают эти слова, я не знаю. Думаю, это какая-нибудь угроза или проклятие.

Ту замер, словно что-то припоминая, затем нахмурился и сжал руки в кулаки.

– Тра катриам хе но! – пробормотал он. – Да-да, совершенно верно! Обезьяночеловек, которого убил король, перед смертью произнес именно эти слова – Кулл их запомнил. Значит, все обстоит именно так, как вы рассказали. Ну что ж, еще раз спасибо, господин Калук. Если вы еще что-нибудь разузнаете, непременно сообщите мне.

– Конечно, конечно, – горячо заверил его архивариус и, поспешно откланявшись, засеменил к дверям, а к советнику тут же подскочил весьма упитанный пожилой господин, который, заискивающе улыбаясь, схватил Ту за обе руки и прижал их к своей обширной груди.

– Господин советник, – торопливо заговорил он, загородив Ту дорогу, как это только что делал Калук. – Я собираюсь кое-что сообщить вам. Надеюсь, вы выслушаете меня со вниманием во имя блага Валузии. Моя преданность королю и трону позволяет мне рассчитывать…

– Излагайте только суть, господин Ламос, – буркнул советник, перебивая, и недоверчиво глянул на толстяка, раздраженно освобождая руки, зажатые в его пухлых ладонях.

– Разумеется! Я понимаю степень вашей занятости, высокочтимый Ту, и буду краток, – горячо воскликнул придворный. – Понимаете, у меня дома живут две ручные обезьяны. Совершенно замечательные! Они такие умные и сообразительные, что просто диву даешься! И вот я подумал, а что если… – Он замолчал, выжидательно глядя на Ту.

– Ну? – нахмурился тот. – Что же вы подумали, господин Ламос?

– О я был уверен, что вы догадаетесь, – яркие розовые губки болтливого сановника расплылись в загадочной улыбке. – Все очень, очень просто! Сейчас вы оцените мою задумку! Мы запустим моих обезьян во дворец, и они мигом по запаху найдут своих сородичей. Гениально, правда?

– Этого еще не хватало! – замахал руками Ту. – Мало нам тут хвостатых нелюдей, так запустим по коридорам еще и настоящих обезьян! Безобразничать да мешаться под ногами!

Улыбка сползла с круглого лоснящегося лица Ламоса.

– Почему же безобразничать и мешаться? – обиженно засопел он. – Они такие…

– Как вы собираетесь им объяснить, что они должны заняться поиском своих так называемых сородичей? – не сдержавшись, рявкнул Ту. – А может, им больше понравится просто порезвиться во дворце? Пошвыряться разными предметами, разнести в щепки мебель и перебить посуду. А то и попрыгать на головах у стражников, которые, между прочим, заняты важным делом!

– Ну зачем же вы так? – толстые щеки придворного дрогнули, и показалось, что он вот-вот заплачет. – Они у меня очень умные и сразу поймут, что от них требуется. Между прочим, они даже сообразительнее некоторых людей…

– Не сомневаюсь. – При виде растерянно хлопающего глазами и чуть не рыдающего толстяка Ту смягчился и теперь едва сдерживал улыбку. – Хорошо, я обязательно подумаю над вашим предложением и дам знать, как только понадобится ваша помощь. Вернее, помощь ваших необыкновенно разумных питомцев. А сейчас я должен идти.

– Вы, правда, воспользуетесь моими услугами? – с надеждой спросил Ламос. – Уверяю вас, вы оцените…

Но Ту его уже не слушал. Повернувшись, он громко объявил собравшимся, что аудиенции не будет, и, не обращая внимания на поднявшийся ропот, собрался покинуть Зал Приемов и недовольную толпу придворных, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появился Тору. Обычно бесстрастное лицо лучшего из шпионов сейчас выражало крайнюю встревоженность и даже испуг.

– Брул исчез, – без всяких предисловий, что тоже было совсем нехарактерно для него, заявил он. – Его утащили обезьянолюди.

– Как утащили? – воскликнул ошеломленный советник. – Куда?

Но Тору лишь развел руками.

– Мы сразу принялись искать, – начал оправдываться он. – Но пока никаких результатов. Как сквозь землю провалился. Вернее, сквозь крышу.

– Крышу? – удивленно переспросил Ту. – Что там понадобилось Брулу?

– Сейчас все объясню. – Казалось, шпион забыл о своей привычной таинственности и скороговоркой заговорил. – Мы отправились туда с ним, проверить кое-какие мои догадки, и обнаружили мертвого часового. Осмотрев труп, увидели, что как всегда, когда действуют хвостатые, переломана шея. Брул отправил меня за подкреплением, а сам остался на крыше караулить лазутчиков. Я был против этого, но он приказал…

– Да что же это такое! – Голос старого советника сорвался на крик. – Как он мог проявить такое легкомыслие? А ты как мог уйти и бросить его одного? С ума вы, что ли, посходили?

– Во-первых, Копьебой находился там не один, – сухо сказал шпион. – Совсем рядом расположена башня, в которой несли караул двое часовых. За поворотом есть еще одна башня, где тоже стояла стража. Во-вторых, я летел со всех ног исполнять приказание Брула и отсутствовал совсем недолго. В-третьих, когда мы с Даргом и отрядом наемников поднялись на крышу, Брул был еще там. Он тоже видел нас, но потом вдруг шагнул за поворот… Мы кинулись следом, но Копьебой исчез, словно в воздухе растворился.

– Невероятно! – воскликнул советник. – Прямо среди бела дня воруют командующего! Вы хоть что-нибудь обнаружили?

– Пока нет, но два десятка солдат сейчас прощупывают и простукивают это место, и, может быть, вскоре мы получим известие о том, что им удалось найти.

– Только бы Брул был жив! – прошептал старик Ту. – Но раз они не прикончили его сразу, значит, пикт нужен им живым. А если так, значит, остается надежда на его спасение. Тору, немедленно отправляйся на крышу и передай приказ, чтобы поиски продолжались до тех пор, пока не будет обнаружен потайной ход. А мне сейчас надо как следует поразмыслить обо всех последних событиях. – Он взглянул на оставшихся в зале сановников и послов, которые, сбившись в плотную кучку, с надеждой посматривали на советника, ожидая, что он их все-таки примет. – Всех прошу покинуть зал! Ступайте! Всем быть начеку и соблюдать крайнюю осторожность!

Вельможи, покорно опустив головы, гуськом вышли за дверь, а Ту, нетвердой походкой подойдя к своему креслу, тяжело рухнул в него и невидящим взглядом уставился в стену. Мысли его путались, а на душе было невыразимо тяжело. Покатые плечи, казалось, еще больше опустились, словно под грузом невидимой ноши, а длинное лицо осунулось. Как же так – в самый ответственный момент войско, охраняющее столицу, осталось без командующего! Что теперь происходит с Брулом? На что решиться, что предпринять в такой ситуации?

Встревоженный расстроенным видом советника, к Ту поспешно подошел слуга, ожидавший приказаний в дальнем конце зала, и почтительно застыл перед ним. Ту устало помотал головой и жестом отослал его на место. Молча кивнув, прислужник отошел к окну и стал с мрачным видом рассматривать двор, со всех сторон оцепленный стражниками.