Текст книги "Розы красные"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Часть пятая
Когда все рушится

Глава 90

ФБР, полиция Нью-Йорка и Министерство юстиции провели целую серию совещаний на самом высоком уровне, чтобы решить, как наилучшим образом отреагировать на предложение Брайана Макдугалла. Я был уверен, что они ничего конкретного так и не придумают, по крайней мере, до понедельника.

В половине пятого я улетел в Вашингтон. Бетси Кавальерр и Майкл Дауд оставались в Нью-Йорке, на тот случай, если все же решение начальством будет принято несколько раньше.

Но у меня были куда более важные дела. В тот вечер дети, Нана и я пошли в кино посмотреть «Звездные войны. Эпизод первый – „Скрытая угроза“. Мы прекрасно провели время, хотя я надеялся на более яркую игру Сэмюэля Джексона. Мне удалось заметить некоторые изменения, произошедшие в отношениях между детьми. Дэймон стал относиться более терпимо к выходкам сестры, да и сама Дженни уже меньше подшучивала над братом и не старалась „уколоть“ его при первой возможности. За последние несколько недель мои детишки повзрослели. Я понял, что они становятся настоящими друзьями, и это продлится всю их жизнь.

Утром в субботу я набрался храбрости и решил серьезно поговорить с детьми. Перед этим, разумеется, я проконсультировался с Наной насчет того, что и как я должен буду рассказать им. Сама Нана отреагировала на мой разрыв с Кристиной по-своему: ей было очень жаль, что мы расстались. Что же касается маленького Алекса, бабуля уже не могла дождаться, когда же ребенок появится у нас в доме.

– Я так люблю малышей, Алекс! – призналась она. – Это добавит лет десять моей жизни.

И я почти поверил ей.

– Ты хочешь сообщить что-то уж слишком плохое, – серьезно предположил за завтраком Дэймон, приготовившись выслушать мои откровения. – Да?

Я попытался усмехнуться.

– Ну, только наполовину. С чего же начать? – Тут я понял, что нервничаю и забываю даже простые слова.

– С самого начала, – логично предложила Дженни.

С начала? А с чего же все началось?

Наконец, я попросту пересказал им суть дела:

– Мы с Кристиной были в хороших, близких отношениях достаточно долго. Надеюсь, вам обоим это прекрасно известно. Но в последнее время все серьезно изменилось. После окончания учебного года она собирается уехать из Вашингтона. Я пока что даже не знаю, куда именно. В общем, мы больше не увидим ее.

У Дженни раскрылся рот. Слово взял Дэймон:

– Она и в школе стала какой-то другой, папа. Это все заметили. Злится по пустякам, постоянно выходит из себя. И глаза у нее теперь стали грустные.

Мне было больно слушать это, поскольку я продолжал чувствовать себя отчасти виноватым за судьбу Кристины.

– Ей пришлось пережить очень тяжелые и страшные времена, – продолжал я. – Постороннему человеку даже трудно все это представить. Кристина до сих пор не может прийти в себя после всего случившегося. Возможно, ей потребуется еще много времени, чтобы окончательно поправиться и все забыть.

В этот момент заговорила Дженни. В глазах ее читались забота и беспокойство, а голос прозвучал на удивление тихо.

– А что станет с Большим Мальчиком?

– Маленький Алекс будет пока что жить с нами. Вот это и есть те хорошие новости, которые я все-таки вам обещал.

– Ура! Ура! – закричала Дженни и принялась исполнять какой-то неизвестный танец-импровизацию вокруг стола. – Я так люблю его! О, мой маленький Эй-Джей!

– Вот это действительно здорово, – согласился Дэймон и весь засветился. – Я рад, что он скоро будет с нами.

Я тоже радовался этому событию. Теперь я удивлялся тому, как один-единственный момент может быть настолько радостным и грустным одновременно. Итак, Мальчик будет жить с нами, но Кристина уедет навсегда. Теперь все было решено окончательно и обговорено официально с Бабулей и детьми. Уже давно я не ощущал такого одиночества и душевной пустоты.

Глава 91

Чем опасней дело, тем больше удовлетворения и приятного возбуждения. Дирижер был знаком с этим изречением и полностью согласен с ним. То, что он задумал сейчас, можно было бы назвать чрезвычайно опасным предприятием. Деньги – вещь приятная, но деньги – еще далеко не все, что ему требовалось. Дирижеру было необходимо чуть ли не постоянно ощущать мощный приток адреналина в кровь. Это будоражило и восхищало его одновременно.

Агент ФБР Джеймс Уолш снимал небольшой фермерский домик в Александрии. Дом был таким же простым и непритязательным, как и сам его хозяин. Такое жилище, впрочем, вполне устраивало Джеймса. Оно было приветливым и скромным.

Дирижеру не составило труда пробраться внутри дома. Полицейские и фэбээровцы, как правило, чуть ли не наплевательски относятся ко всяческим сигнальным устройствам, когда дело доходит до их собственного жилья. Этой небрежностью отличался и Уолш. А может быть, он был настолько надменным, что считал безопасность своего дома излишеством.

Дирижер рассчитывал зайти внутрь и выйти обратно достаточно быстро, но при этом соблюдая разумную осторожность. Половицы в доме оказались скрипучими. Он знал об этом, поскольку не впервые оказался здесь.

Доски издавали неприятные скрежещущие звуки, пока Дирижер медленно приближался к спальне Джеймса Уолша.

Чем опасней, тем лучше. Чем больше дерзости, тем сильнее удовлетворение.

Эти мысли всегда придавали ему храбрости.

Он медленно и тихо толкнул дверь, и уже сделал шаг вперед, когда из полутемной комнаты до него донеслось четкое:

– Не двигаться!

Он с трудом различал в полутьме силуэт агента. Уолш прятался за кроватью. В руке он сжимал пистолет, который всегда держал в спальне буквально под рукой.

– Вы же видите оружие, мистер. И оно направлено прямо в вашу поганую грудь. Обещаю вам, что я-то уж не промахнусь.

– Вижу, – кивнул Дирижер и засмеялся. – Выходит, мне теперь «шах и мат»? Наконец ты поймал Дирижера. Какой умница!

Продолжая улыбаться, он двинулся вперед, к Уолшу.

Чем опаснее, тем лучше.

– Ни с места! Не двигаться! – неожиданно закричал Джеймс. – Стой, или я буду стрелять! Стой!

– Да, ты мне уже обещал не промахнуться, – напомнил Дирижер.

Он не остановился и даже не сбавил шага, а продолжал надвигаться – неумолимо и безжалостно.

Затем он услышал, как агент Уолш нажал на спусковой крючок. Это простое, казалось бы, действие, должно было вызвать его смерть, разрушить его мир, раскрыть загадку всех его преступлений. Однако ничего этого не произошло.

– Как же так, ты же мне обещал, агент Уолш!

Он приставил свой собственный пистолет ко лбу агента ФБР, а свободной рукой погладил короткий «ежик» Джеймса.

– Это ведь я Дирижер, а не ты. Тебе до смерти хотелось поймать меня, а получилось так, что я поймал тебя. Я вынул патроны из твоего пистолета. И так я переловлю вас всех, одного за другим. Сначала Уолш, потом Дауд и Кавальерр. Может быть, следующим за вами отправится детектив Алекс Кросс. Вы умрете все.

Глава 92

Я прибыл в дом Уолша в Вирджинии в воскресенье, примерно около полуночи. Несколько соседей нервно ходили по улице возле своих участков. Я услышал, как какая-то пожилая женщина вздохнула и пробормотала:

– Такой милый молодой человек! Какой ужас, какой кошмар! Это просто безобразие и позор. А знаете, ведь он был агентом ФБР…

Я знал это. Я набрал в легкие побольше воздуха и «нырнул» в тот самый дом, где жил и умер Уолш. Повсюду сновали многочисленные агенты ФБР и местные полицейские. Из-за того, что погиб один из сотрудников Бюро, из Куонтико была экстренно вызвана группа немедленного реагирования.

Заметив неподалеку агента Майка Дауда, я поспешил к нему. Его лицо приобрело пепельный оттенок, и сам он выглядел так, словно вот-вот лишится чувств.

– Прими мои соболезнования, – тихо произнес я. Они с Уолшем были близкими друзьями. Дауд жил неподалеку, в Вирджинии.

– О Господи! Джимми никогда мне ничего не рассказывал. Я же считался его лучшим другом. Боже мой!

Я понимающе кивнул:

– Что тебе уже известно? Что тут произошло?

Дауд махнул рукой в сторону спальни.

– Джимми еще там. Похоже, он покончил жизнь самоубийством, Алекс. Он оставил записку. Хотя мне в это трудно поверить.

Я прошел через скудно обставленную гостиную. Из разговора с самим Уолшем я знал, что он развелся пару лет назад. У него было два сына-школьника, учившихся там же, где когда-то и сам Джеймс.

Джеймс Уолш ждал меня в ванной комнате, смежной со спальней. Он лежал, сжавшись в комок, на белом кафеле, залитом его кровью. Я сразу же обратил внимание на то, что осталось от его затылка, как только вошел в комнату.

Через некоторое время ко мне приблизился Дауд. Он протянул мне предсмертную записку, уложенную в пластиковый пакет для вещественных доказательств. Я не стал доставать ее оттуда и легко прочитал незамысловатый текст. Записка была адресована сыновьям Уолша:

Я больше не в силах этого выносить. И эту работу, и это расследование, и все остальное. Эндрю, Питер, простите меня за то, что я сделал. Я люблю вас. Ваш отец.

Раздался звонок мобильного телефона, и я вздрогнул от неожиданности. Звонили Дауду, но он передал аппарат мне:

– Бетси, – коротко пояснил Майкл.

– Я уже на пути в аэропорт. Алекс, зачем ему это понадобилось? Как он мог? – услышал я ее взволнованный голос. Очевидно, Бетси еще находилась в Нью-Йорке. – Бедняга Джим. Бедный Джим! Но зачем он убил себя? Я не верю. Это совершенно на него не похоже.

Затем она громко зарыдала прямо в трубку, и хотя сейчас расстояние между нами было громадным, я никогда еще не чувствовал ее настолько близко.

Я не стал говорить о том, что думал сам. Пока что я держал свою версию при себе, и она немало пугала меня. Возможно, Бетси была права. Скорее всего, Джеймс Уолш и не думал убивать себя.

Глава 93

Рано утром в понедельник я вернулся в Нью-Йорк. В девять часов на Манхэттене, в штаб-квартире ФБР, был назначен брифинг, и я пришел на него вовремя. Мне приходилось многое держать глубоко внутри себя, причем так, чтобы внешне ничто не говорило о том, будто что-то не в порядке.

Я вошел в конференц-зал, не снимая солнцезащитных очков. Бетси почувствовала мое присутствие. Она сразу подняла голову от кипы документов и с серьезным видом кивнула мне. По ее виду я понял, что большую часть ночи она провела в мыслях о Джеймсе Уолше. Впрочем, как и я сам.

Я едва успел занять свободное место, как к присутствующим обратился адвокат из Министерства юстиции. Ему с виду было лет за пятьдесят. Это был строгий, даже суровый господин в блестящем темно-сером костюме с узкими бортами, выглядевшем от этого старомодным.

– У нас была достигнута договоренность с Брайаном Макдугаллом, – заявил он собравшимся.

Я взглянул на Бетси. Она закатила глаза к потолку и покачала головой. Я понял, что ей уже все известно.

Я внимательно прислушивался к каждому слову, произносимому адвокатом, и не мог поверить своим ушам.

– Вам запрещается разглашать то, что будет обсуждаться в этой комнате, – продолжал он. – Прессе, разумеется, ничего сообщено не будет. Детектив Макдугалл согласился подробно рассказать о плане захвата автобуса и о том, как проводилась операция. Он обладает ценной информацией, которая может способствовать поимке исключительно важного подозреваемого, так называемого Дирижера.

Я был шокирован, и чувствовал себя обгаженным с ног до головы. Итак, за время уик-энда правосудие сумело заключить сделку с Макдугаллом, и теперь я был уверен, что они согласились на все его условия. Мне даже стало физически нехорошо, хотя я прекрасно сознавал, что именно так все и происходило в судах. По крайней мере, в те времена, когда я работал полицейским.

Брайан Макдугалл хорошо сознавал, на какую сделку он мог рассчитывать. Теперь существенным и уместным оставался только один вопрос: а сумеет ли он выдать нам Дирижера? Что именно ему было известно? Знал ли он вообще хоть что-нибудь об этом человеке?

Впрочем, это выяснится довольно скоро. Мне предстояло допросить нашу «звезду» – свидетеля Макдугалла – чуть позже, в Исправительном центре «Метрополитен». Нью-йоркскую полицию во время нашей встречи должен был представлять детектив Гарри Вайсс, а ФБР – Бетси Кавальерр.

Со стороны Макдугалла присутствовали сразу два адвоката. Ни один из них, конечно, не был выряжен в костюм двадцатилетней давности. Они были одеты с иголочки, и по одному виду этих людей можно было предположить, что это смекалистые и достаточно дорогие специалисты.

Мы вошли в небольшую комнату, где должна была произойти встреча. Детектив Вайсс с неудовольствием оглядел ее.

– Все это весьма противно попахивает. Согласен. Но так уж работает вся система.

Макдугалл-философ удобно расположился между двумя адвокатами. Допрос начался.

Бетси наклонилась ко мне и прошептала:

– Сейчас все выяснится. Посмотрим, что же сумело выторговать правосудие.

Глава 94

Начало встречи не сулило ничего хорошего. Детектив Вайсс из отдела внутренних расследований почему-то решил сам представлять присутствующих и, вообще, взять ведение допроса в свои руки. Непонятно зачем, он начал зачитывать первое заявление Макдугалла.

Эта процедура была настолько мучительной, что мне хотелось перебить его, но я себе этого не позволил. Всякий раз, когда Вайсс задавал очередной бессмысленный вопрос или обрушивался на Макдугалла с длинными обличительными речами, я незаметно толкал Бетси ногой под столом. Чтобы подчеркнуть совсем уже никчемные вопросы-ответы, она, в свою очередь, тоже пару раз слегка лягнула меня в икру.

Наконец, не выдержал и сам Макдугалл.

– Сосунок хренов! – рявкнул он на Вайсса. – Да вы все ведете себя как-то несерьезно. Если этому кретину необходимо прикрыть свою жирную задницу, пусть поищет другое место. Я понапрасну теряю здесь время. Пусть кто-нибудь вместо этого придурка задает вопросы.

Он сверкнул глазами в сторону Вайсса, до которого, похоже, сказанное так и не дошло.

– Ты, мать твою, спрашиваешь совсем не о том! – Макдугалл поднялся и заорал во весь голос. – Зеленая мелочь, ты тратишь время всех присутствующих!

Макдугалл, возмущаясь, протопал к грязному окну, забранному металлической сеткой и прочной решеткой. Адвокаты засеменили вслед. Он что-то шепнул им, и вся троица расхохоталась. Ха-ха-ха! Ах, какой же остроумный этот Брайан Макдугалл!

Мы оставались за столом, наблюдая за ними. Бетси вполголоса просила Вайсса успокоиться, напоминая, что мы должны держаться единым фронтом.

– Да пошел он! – неожиданно ясно и кратко среагировал Вайсс. – Я имею право спрашивать его о чем угодно. Мы купили этого сукиного сына.

Бетси согласно кивнула:

– Все верно, Гарри. Он держится высокомерно, и в этом ты прав. Типичный детектив, – подчеркнула она. – Может быть, он ответит на вопросы детектива Кросса? Видно, что Макдугалл недолюбливает сотрудников отдела внутренних расследований.

Сначала Вайсс возражал, отрицательно мотая головой, но потом смирился.

– Ладно, пускай будет так. Лишь бы это возымело действие на такую сволочь. В конце концов, я играю в команде.

– Мы играем в одной команде. – Бетси успокаивающе похлопала его по руке. Она, как всегда, была на высоте. – Спасибо, что ты так отнесся к моему предложению.

Когда Макдугалл вернулся за стол, он выглядел уже более уравновешенным и даже обратился к Вайссу с извинениями.

– Простите. Нервишки поистрепались. Вы же понимаете…

Я выждал пару секунд, чтобы Вайсс как-то отреагировал на эти слова, но сотрудник отдела внутренних расследований не издал ни звука. Наконец, за дело взялся я.

– Детектив Макдугалл, почему бы вам не поделиться с нами важными, на ваш взгляд, сведениями? Вы знаете, что должны нам сказать, и вам прекрасно известно, что мы желаем от вас услышать.

Макдугалл посмотрел на своих адвокатов и удовлетворенно улыбнулся.

Глава 95

– Хорошо, попробуем подойти именно так: простые вопросы и ясные ответы, – предложил Макдугалл. – Я встречался с человеком, именующим себя Дирижером, трижды. Каждый раз в Вашингтоне. Во время этих свиданий он выделял нам деньги на «дорожные расходы». По пятьдесят тысяч. Такие суммы целиком покрывали наши расходы, привлекали внимание и возбуждали нашу заинтересованность.

Он всегда был предельно собран. Продумывал каждое слово, не упускал ни одной мелочи и точно знал, что и как нужно сказать. Он сразу же объявил, что после проведения операции наша доля составит пятнадцать миллионов. Дирижер с большим знанием дела говорил о компании «Метро Хартфорд». Он представил нам детально разработанный план, который не мог не сработать, как это и вышло на самом деле.

– Каким образом он вышел на вас? – спросил я.

Макдугаллу вопрос понравился. Во всяком случае, он сделал такой вид.

– У нас есть адвокат, к услугам которого мы прибегаем. – Он посмотрел на обоих своих защитников. – Конечно же, не из присутствующих джентльменов. Каким-то образом Дирижер вошел с ним в контакт. Нам неизвестно, как он узнал о нашем существовании, но был хорошо информирован о том, что и как мы делаем. А это очень полезная информация, детектив Вайсс. Запишите себе на память. Кто мог располагать сведениями о нас? Кто-то из тех, в чьи обязанности входит стоять на страже закона. Полицейский? Один из наших, детектив Вайсс? Агент ФБР? Полицейский из Вашингтона? Или кто-нибудь из присутствующих? Это мог быть кто угодно.

Вайсс с трудом сдерживал кипевшее в нем негодование: он покраснел, и, казалось, что воротничок его наглухо застегнутой белой рубашки стал ему тесен.

– Но вы-то знаете, кто это был, Макдугалл? Я угадал?

Макдугалл посмотрел на меня и Бетси, покачав головой, словно поражаясь тупости Вайсса.

– Я как раз подошел к тому, чтобы рассказать, что я знаю и чего не знаю. Но не стоит недооценивать информацию, которой располагал о нас Дирижер. Такими же обширными сведениями он владел и о детективе Кроссе, и об агенте Кавальерр. Он знал буквально все. Это же очень важно.

– Полностью согласен с вами, – кивнул я. – Пожалуйста, продолжайте.

– Хорошо. Прежде чем соглашаться на вторую встречу, мы решили постараться выяснить, кто же, черт возьми, нас нанимает. Мы даже обратились за помощью к кое кому из ФБР. Мы подключили все связи, которыми располагали, но не нашли никаких следов.

Итак, мы явились на встречу номер два, ничего не зная о нем. После того как мы расстались, Бобби пытался проследить за ним, но он буквально растворился в воздухе, едва покинув гостиничный номер.

– И поэтому вы пришли к выводу, что он – полицейский или что-то в этом роде? – спросил я.

Макдугалл пожал плечами:

– Да, такая мысль возникла у нас сразу же. Третья встреча должна была определить, будем мы участвовать в деле или нет. Половина от тридцати миллионов долларов. Естественно, мы приняли решение заранее. И он был уверен, что мы не откажемся. Мы пустились в переговоры, чтобы отхватить кусок побольше, но он со смехом отверг наши притязания. Либо мы соглашаемся на его условия, либо он отказывается от наших услуг.

Он снова покидает гостиницу, но на этот раз за ним следят уже двое. Внешне Дирижер выглядит высоким, грузноватым мужчиной с темной бородой, хотя мы не исключали, что она накладная. И наши двое парней снова чуть было не упустили его.

Но на этот раз им повезло. Они видели, как он скрылся в госпитале для ветеранов «Хэйзелвуд». И не вышел из здания. Точно его внешность мы описать не можем, но одно знаем точно: попав в госпиталь, он его не покидал.

Макдугалл замолчал, медленно скользя взглядом по нашим лицам.

– Итак, мальчики и девочка, он – пациент психушки. Он лечится в Вашингтоне, в госпитале для ветеранов «Хэйзелвуд». В отделении для душевнобольных. Вам остается только отыскать его там.

Глава 96

Агентов ФБР тут же отправили в Вашингтон, в госпиталь для ветеранов «Хейзелвуд». Они должны были достать досье на каждого пациента и сотрудника госпиталя, чтобы тщательно изучить их и сделать соответствующие выводы. Администрация госпиталя попыталась заблокировать доступ к самим пациентам, но их неумелое сопротивление продолжалось не слишком долго.

Остаток дня я провел, просматривая копии документов на сотрудников и клиентов компании «Метро Хартфорд» и сравнивал их с досье на пациентов «Хэйзелвуд „, как только бумаги были доставлены из госпиталя. Слава Богу, на свете существуют компьютеры! Даже если Дирижер сейчас находился в „Хэйзелвуде“, никто не мог и предположить, как он выглядит. А его личная половина выкупа в тридцать миллионов так и исчезла бесследно. Но теперь мы подобрались к нему очень близко. Деньги, полученные пятью нью-йоркскими детективами, были почти полностью возвращены, если не считать нескольких десятков тысяч. Сейчас все обвиняемые по делу детективы пытались играть в одну и ту же игру: «Давайте заключим сделку“.

Вечером, примерно в половине десятого, мы с Бетси поужинали в нью-йоркском ресторане «Экко». Моя спутница надела желтую мужскую сорочку, которая прекрасно контрастировала с ее черными волосами. К тому же украшения – золотые серьги и браслеты – выгодно подчеркивали ее загорелую кожу. Мне кажется, она и сама понимала, что прекрасно выглядит. Очень женственно и мило.

– Это что же, что-то вроде свидания? – улыбнулась Бетси, как только мы устроились за столиком в уютном, но очень шумном ресторане Манхэттена.

Я улыбнулся.

– Можно назвать наш ужин и так, особенно если мы не будем сейчас много говорить о работе.

– Даю слово. Даже в том случае, если сам Дирижер сейчас войдет сюда и подсядет к нам третьим.

– Мне очень жаль Джима Уолша, – начал я. Ведь нам пока что так и не удалось обсудить эту тему.

– Понимаю. Мне тоже, Алекс. Он был замечательным парнем.

– Тебя удивил его поступок? Ну, то, что он убил себя?

Она положила руку на мою ладонь:

– Он просто потряс меня. Но только давай об этом не сегодня. Договорились?

Впервые Бетси решила раскрыться передо мной и рассказала кое-что из своей биографии. Она воспитывалась как истая католичка, ходила в школу Кэрролл в Вашингтоне. Бетси заявила, что ее держали «в строгости, строгости и еще раз строгости». Сплошная дисциплина и порядок. Ее мать была замечательной хозяйкой дома и заботливой матерью семейства. Она умерла, когда Бетси было всего шестнадцать лет. Отец ее сначала служил сержантом в армии, потом работал пожарным.

– А у меня когда-то была подружка из твоей школы. Мы часто встречались, – признался я. – Такая умница.

– Это было недавно? – Ее темные глаза игриво заблестели. Да, с Бетси было забавно и интересно. Она объяснила мне, что чувство юмора витало в районе Вашингтона, где она жила, а также постоянно присутствовало и в доме ее родителей.

– Если бы ты был мальчиком и рос в нашем квартале, ты бы сам начал постоянно шутить, иначе любая встреча с соседями могла закончиться дракой. Кстати, мой отец мечтал о сыне. А получилась я. Он был крутым малым, но пошутить любил. Отец умер от сердечного приступа прямо на работе. Наверное, я пошла в него, поэтому и тружусь каждый день, как заведенная. Просто одержимая маньячка.

Я, в свою очередь, поведал ей о том, что мои родители умерли, когда мне не было еще и десяти лет, и меня воспитала бабушка.

– И мне тоже приходится много работать, – подытожил я.

– Если не ошибаюсь, ты сначала закончил Джорджтаун, а потом еще учился в университете Джона Хопкинса?

Я закатил глаза к потолку и засмеялся:

– Мне кажется, ты долго готовилась к этой встрече. Да, у меня есть докторская степень по психологии. Получается, что для моей должности у меня просто избыток образования.

Она расхохоталась:

– Я тоже училась в Джорджтаунском университете, но только позже.

– На четыре года. Только на четыре коротких года, агент Кавальерр. И там отличалась в спорте, увлекалась лакроссом.

Она наморщила носик:

– М-да… Видимо, не одна я готовилась к этому вечеру.

Я улыбнулся:

– Ничего подобного. Просто я как-то видел тебя в игре.

– И запомнил? – Я видел, что Бетси была приятно удивлена.

– Да, я помню тебя. Ты не бегала, ты скользила по траве и дорожкам. Тогда я не слишком обращал на это внимания, а вот теперь вспомнил.

Потом Бетси принялась расспрашивать меня о занятиях по психологии в Университете Хопкинса и о трех годах практики.

– Но тебе нравится работа детектива по расследованию убийств? – наконец, поинтересовалась она.

– Очень. Я люблю движение и действие.

Бетси была вынуждена признаться в том же.

Затем мы немного поговорили о тех людях, которые сыграли немаловажную роль в жизни каждого из нас. Я рассказал Бетси о Марии, моей жене, которую убили, и показал фотографии Дженни и Дэймона, хранившиеся у меня в бумажнике.

– А я никогда не была замужем. – Я обратил внимание на то, что голос Бетси стал мягче. – Две моих сестры уже замужем и имеют детей. Я обожаю своих племяшек. Они называют меня «Тетя Коп».

– Можно задать тебе сугубо личный вопрос?

Она кивнула:

– Валяй. Сегодня я выдержу все.

– Ты никогда серьезно не подумывала о том, чтобы обзавестись семьей, тетушка Коп?

– Я не поняла: это вопрос личный или профессиональный, доктор? – Я уже догадался, что Бетси постоянно контролировала себя. Очевидно, юмор был ее лучшей защитой и помогал выкрутиться из любой ситуации.

– Вопрос чисто дружеский.

– Я понимаю, Алекс. Да, у меня в прошлом было несколько хороших друзей-мужчин и пара мальчиков. Но когда я чувствовала, что дело заходит далеко и перетекает во что-то серьезное, я сразу первая исчезала. Ускользала. Может быть, боялась сложностей. Вот так.

– И это – чистая правда? – Я улыбнулся. – И с тех пор продолжаешь снова медленно ускользать?

Она придвинулась ко мне ближе, поцеловала меня сначала в лоб, а потом очень нежно – в губы. Ее поцелуи были настолько сладкими, что я не мог сопротивляться.

– Мне нравится быть рядом с тобой, – сказала она. – И разговаривать тоже. Но нам, наверное, уже пора идти?

Мы вернулись в гостиницу вместе. Я проводил ее до номера. У самой двери мы поцеловались, и мне это понравилось даже больше, чем тогда, в первый раз, в Хартфорде. Не торопись, и ты выиграешь скачку.

– Ты все еще не готов? – как бы между прочим, спросила Бетси.

– Да, ты права… Еще не готов.

– Но уже близок. – Она улыбнулась, зашла в номер и закрыла за собой дверь. – Ты и представления не имеешь, сколько теряешь, – раздалось уже из комнаты.

По пути в свой номер я все время улыбался. Я прекрасно понимал, что я сейчас теряю.