Текст книги "Пожар"
Автор книги: Джеймс Патрик Келли
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
VI
Для беседы с дамой нужна всего лишь галантность.
Генри Дэвид Торо. Дневник, 1851
Хотя в тени «острова» было прохладно, Успех не чувствовал себя комфортно. Он не мог не думать о том, что случится, если двигатель вдруг заглохнет. Ему было бы легче, если бы корабль издавал хоть какой-нибудь шум; невероятная тишина машины нервировала. Тем не менее он быстро понял, что Мемзен встретилась с ним не с целью завести нового друга.
– Давай попробуем прийти к взаимопониманию, – сказала она. – Мы здесь против своей воли. Тебе стоит знать, что, вызвав нас в это место, ты поставил под удар безопасность дюжин миров. Мы очень сожалеем, что Благородный Грегори решил направиться с удачей в это место.
Она была внешней, поэтому Успех представления не имел, как ее понимать. Форма ее плеч волновала его так же, как очертания ног. Она показывала слишком много зубов, но явно не улыбалась и почему-то судорожно сжимала кулаки. С большим трудом Люнг оторвал взгляд от женщины и посмотрел на Нгонду, желая спросить, что она имеет в виду. Но посланник ничего ему не сказал.
– Честно говоря, я не вызывал Благородного Грегори, – заявил Успех. – Я просто разговаривал с ним.
– О вашей войне.
Стойкий Нгонда забеспокоился:
– Со всем почтением, Мемзен, я уверен, Преуспевающий не понимал всех последствий связи с вами. Совершенное Государство находится в культурном…
– Мы допускаем, что причиной стало ваше мелочное желание все отрицать. – Она перенесла свое недовольство на посланника. – И тем не менее мы подозреваем, что ваше правительство поручило этому лицу связаться с Благородным Грегори, зная, что тот прилетит. Не правда ли, все было именно так?
– Простите меня, – сказал Успех, – но это действительно случайность.
Мемзен с Нгондой уставились на него с таким видом, словно у Люнга из ушей торчали кукурузные початки.
– Я просто ввел в поисковик свое имя, но нашел только себя самого. А потом видеофон в госпитале предложил связаться с Благородным Грегори, потому что наши имена похожи. – Он говорил как можно быстрее, стараясь успеть все объяснить, пока они не перебили его. – Поэтому я послал ему приветствие. Это была чистая случайность, клянусь, я не знал, кто он такой. И совсем не ожидал, что он ответит. Честно говоря, ваш робот собирался разорвать соединение, но он подошел к экрану. Я имею в виду, Благородный Грегори.
– Так-так. – Мемзен звякнула своими кольцами. – Он нам ничего такого не рассказывал.
– Возможно, он просто не знал всего этого.
Успех незаметно отодвинулся от женщины по направлению к солнечному свету. Чем больше он об этом думал, тем больше хотел выбраться из-под машины.
Нгонда заговорил со спокойной уверенностью:
– Ну вот теперь вы видите, что так называемая просьба Преуспевающего основана не на чем ином, как на совпадении и непонимании. – Он скинул толстого оранжевого игольчатого жучка, приземлившегося ему на голову. – Сообщество сожалеет, что вы напрасно проделали такой путь.
Мемзен неожиданно выпрямилась во весь рост и посмотрела на них двоих.
– Случайностей не существует, – сказала она. – Есть лишь судьба. Благородный Грегори создает удачу, которую собрался использовать. Он здесь и привез Л'юнгов, чтобы те стали свидетелями. Причину нашего пребывания в этом мире еще предстоит выяснить.
На несколько секунд женщина закрыла глаза. Прокручивая в голове сказанное Успехом, она тяжело вздохнула, издав странный звук, что-то наподобие «па-па-па-пт-т», а потом произнесла:
– Все гораздо серьезнее, чем мы подозревали.
Краем глаза Успех заметил, как чья-то голова появилась в сияющем люке, но мгновенно исчезла.
– Ну что ж, – сказала наконец Мемзен, – давайте поверим вам, Преуспевающий Грегори с Уолдена.
Она бросила на него короткий взгляд, и то, что увидела в его лице, казалось, вполне ее устроило.
– Тебе придется показать нам выход отсюда. Твой путь. Удача Благородного Грегори выбрала тебя, чтобы ты вел нас, пока мы сами не увидим направление, в котором должны идти.
– Вести вас? Куда?
– Туда, куда идешь ты.
– Но я просто возвращаюсь домой. В Литтлтон. Она вновь звякнула кольцами.
– Значит, мы идем туда.
– Прошу прощения, достойнейшая Мемзен, – вмешался Нгонда, дергая себя за воротник рубашки, – но вы должны понимать, что по нашему Завету невозможно…
– Обходить невозможное – такова природа удачи, – недослушав, сказала она. – Выражая уверенность в том, что ты найдешь путь, мы говорим от лица Благородного Грегори.
Внешняя столь мастерски замаскировала приказ, что Успех даже не понял, угроза это или обещание. Как бы то ни было, Нгонда воспользовался паузой.
– Достойнейшая, я бы почел за честь помогать вам в этом деле, – заявил он. – Уолден, возможно, наименьший из Тысячи Миров, но даже здесь слышали о ваших попытках помочь сохранить истинные виды. – Бусинка пота покатилась по его лбу. – Однако данные мне инструкции предписывают оказывать вам содействие в рамках разумного. В рамках разумного, достойнейшая. Сажать «остров» посреди такого маленького поселения, как Литтлтон, неразумно. Вы должны понять, там живут простые фермеры.
Она указала на Успеха:
– Вот один из ваших фермеров.
– Мемзен! – раздался голос с высоты трапа. – Мемзен, я жутко устал. Либо приведи его сюда прямо сейчас, либо я сам спущусь.
Женщина щелкнула языком.
– Вам здесь не понравится, – отозвалась она. – Здесь очень жарко. – Это была истинная правда, хотя, насколько видел Успех, на нее саму погода никак не влияла. – И еще здесь полно жуков.
– Вот именно! – Благородный Грегори с Кеннинга, Свечение Вечного Сияния и мастер удачи Л'юнгов, легко сбежал по трапу. – Вот так, – сказал мальчик. – Я это сделал, так что теперь не заставляй меня возвращаться.
На нем были тонкие туфли, черные носки, шорты цвета хаки и футболка с изображением парочки танцующих черепах с человеческими головами.
– Успех! Ты выглядишь более грустным, чем раньше. – У него оказались шишковатые коленки, светлая кожа и кудрявые каштановые волосы. Родись он в Литтлтоне, Успех предположил бы, что ему лет десять. – С тобой случилось что-то плохое? Скажи хоть что-нибудь. Ты все еще говоришь так же забавно, как тогда, по видеофону?
Успех хотел задать целую сотню вопросов, но был так удивлен, что смог выдавить только:
– Почему ты это делаешь?
– Почему? – Желтые глаза мальчугана стали величиной с блюдце. – Почему, почему, почему? – Он остановился, подобрал горсть сожженной земли и с любопытством уставился на нее, перекатывая в раскрытой ладони. – Потому что у меня было одно из моих ощущений удачи, когда мы разговаривали. Это не похоже на образы или сны, я даже не могу объяснить их природу. Но это нечто особенное. Мемзен говорит, мои ощущения не похожи на чувства других людей, но то, что они у меня есть, – это нормально, и я с ней согласен.
Благородный Грегори закружился на месте, разбрасывая вокруг кусочки сажи.
– Вот почему. – Он вытер руки о футболку и подошел к Успеху. – А мне надо пожать тебе руку или расцеловать тебя? Я не помню.
Нгонда встал между Успехом и мальчиком, словно защищая пожарного:
– Обычай предписывает пожать руки.
– Но твою руку я уже пожимал. – Он потянул Нгонду за рукав, чтобы отодвинуть посланника в сторону. – Вряд ли у тебя еще осталась удача, друг Стойкий. Боюсь, многое, связанное с тобой, уже решено.
Поскольку посланник не сдвинулся с места, Благородный Грегори упал на четвереньки и ловко проскользнул между его ног.
– Привет, Успех, – произнес мальчик, поднимаясь с коленей.
Благородный Грегори протянул руку, и Успех принял ее.
Он мгновенно понял, насколько вспотел от дневной жары, потому что рука мальчика была прохладной, как камень в реке. Он чувствовал разницу в размерах: рука Благородного Грегори целиком скрывалась в его ладонях и была легче перышка.
– Друг Успех, у тебя удачи более чем достаточно, – пробормотал мальчик настолько тихо, что лишь Успех мог его слышать. – Я вижу, что нас ждут приключения.
– Оставайтесь там! – вскричала Мемзен. – Нет!
Она сердито смотрела на верхнюю ступеньку трапа, где толпились дети и, перебивая друг друга, все одновременно кричали на женщину. В итоге Успех не мог разобрать, кто из них что говорил.
– Когда придет наша очередь?!
– А Грегори ты разрешила выйти!
– Мы проделали такой путь!
– Он устал? Я устал больше!
– Эй, подвинься! Ты стоишь у меня на пути!
– Но я тоже хочу посмотреть!
Сзади принялось причитать несколько голосов:
– Нечестно, нечестно!
Мемзен поковыряла носком туфли фальшивую почву.
– Сейчас нам нужно идти, – объяснила она. – Если выпустить их наружу, понадобятся часы, чтобы опять собрать всех вместе.
– Я с ними поговорю. – Благородный Грегори ступил на трап, мягкими взмахами рук призывая детей успокоиться. – Назад, назад, это не то место. Мы еще не добрались. Просто остановились подобрать кое-кого. – Он остановился на полпути и обернулся к взрослым. – Успех ведь летит с нами, верно?
Нгонда достал платок и смахнул пот с глаз.
– Если захочет.
Он резким движением смял платок и сунул в карман, тщательно избегая смотреть Люнгу в глаза.
Успех чувствовал, как глухо колотилось его сердце. Он мечтал о полете с тех самых пор, когда узнал, что это возможно. И, честно говоря, его совершенно не заботило, чего там запрещали правила простоты, хотя нести ответственность за прилет всех этих внешних в Литтлтон ему тоже не хотелось.
– Ну, так как? – Похоже, Мемзен приняла его колебания за страх. – Ты никогда не был внутри «острова», Преуспевающий Грегори с Уолдена?
– Зови его Успех, – сказал Благородный Грегори. – Это не значит, что ты собираешься заниматься с ним сексом.
Мемзен поклонилась пожарному:
– Он еще не приглашал нас перейти к столь дружескому общению.
– Да, прошу вас, зовите меня Успехом. – Люнг отогнал от себя мысль о сексе с Мемзен и решительно поднял свой рюкзак. – И да, я полечу с вами.
– Тогда веди нас. – Она жестом пригласила Люнга первым ступить на трап.
За ним последовал Нгонда. Мемзен шествовала последней, переставляя ноги маленькими и невероятно аккуратными шажками.
Дойдя до верхней ступеньки, Успех окунулся в блаженную прохладу «острова», словно нырнул в Залив Милосердия. Дети столпились вокруг Благородного Грегори. Их было около дюжины в пространстве шесть на десять метров. Коробки и контейнеры стояли вдоль переборок.
– И куда мы теперь летим?
– Когда сможем увидеть огонь?
– Эй, а это кто?
Большая часть детей повернулась посмотреть, как он взошел на палубу. Люнг поморгал, чтобы глаза привыкли к освещению.
– Это Успех, – объявил Благородный Грегори. – Мы собираемся посетить его деревню. Она называется Литтлтон.
– Почему? Там маленькие люди?
Девочка лет шести или, может, семи бочком подошла к Успеху:
– А что у тебя в сумке?
Она была в парчовом платье цвета соломы, доходившем прямо до шелковых тапочек. Шею украшал кулон на золотой цепочке в форме стилизованного человеческого глаза. Успех решил, что это какая-то мода.
Он снял рюкзак с плеча и поставил его перед девочкой, чтобы та могла все увидеть.
– Просто мои вещи.
– Их не очень много, – с сомнением произнесла она. – А у тебя там есть что-нибудь для меня?
– Ваша светлость, – вмешалась Мемзен, кладя руку на плечо девочки, – мы собираемся оставить Успеха одного.
Она повернула девочку кругом и легонько подтолкнула к остальным детям.
– Вам придется их простить, – сказала она Успеху. – Они привыкают идти своей дорогой.
VII
Успех изучал географию в школе и знал, насколько велик Уолден, но впервые в жизни он ощутил его размеры. С земли из-за густого леса ничего не было видно. Даже поля и озера заслоняли деревья. Успех никогда не был на берегах океана Модилон, но видел озеро Грейт-Камит. Небо там его просто поразило, но оценить весь размах природной красоты не было никакой возможности. Люнг взбирался на горы Тарата, но те по самую верхушку заросли лесами, и единственный вид открывался с уступов. В Самсон-Кокода была башня с круговым обзором, но она возвышалась над землей всего на тысячу триста метров.
Судя по видеофону на переборке, «остров» парил в облаках на высоте пять тысяч семьсот метров. А под ним во всей своей захватывающей дыхание необъятности расстилались леса. Карты, отмерявшие неподвижные километры и плоские гектары, казались фальшивкой по сравнению с этим. Каждый житель должен был видеть панораму, открывающуюся сейчас перед Успехом. И если это противоречило принципам простоты, то плевать он на них хотел.
С другой стороны, Стойкий Нгонда совсем не наслаждался видами. Он уселся на скамью спиной к корпусу «острова», который Мемзен сделала прозрачным, когда отделила для каждого личное пространство. Его шея была напряжена, и сам он время от времени жаловался на проблему с ушами. Каждый раз, когда корабль вздрагивал от порыва ветра, посланник принимался судорожно и глубоко дышать. Дрожащим голосом он попросил Успеха не комментировать проносившийся внизу пейзаж. Тот совсем не удивился, когда посланник с трудом поднялся на ноги и сквозь похожие на занавеси из пузырьков перегородки отправился на поиски ванной комнаты. После его ухода стена вернулась на место, и на ее дрожащей поверхности появились радужные разводы.
Успех прижимался лицом к прозрачной стене. Он ожидал, что она будет гладкой и холодной, как стекло, но она оказалась теплой и податливой, словно плоть какого-то живого существа. Под ним реки и озера блестели в лучах полуденного солнца, словно осколки разбитого зеркала. Тинистая река Калибобо осталась к западу, в то время как «остров» направился к подножию гряды Тарата. Когда внизу расстилалась земля, Успех замечал места, где ярко-зеленые леса сменялись голубыми хвойными зарослями тсуги, сосен и елей. В тени гор прятались лишь несколько ферм и отделенных от мира деревушек. Чтобы добраться до Литтлтона, расположенного на западном склоне, им придется перелететь через гряду.
Сначала Люнг с трудом различал знакомые вершины. Он приближался к ним с непривычного расстояния и высоты. Но, заметив пик Вайтейпа, смог определить и все остальные: Таурика, Бутлес-Лова и Бороко, извивавшиеся к северу, Кайвуна и Самсон-Кокода, направлявшиеся на юг, к равнине. Он вслух пробормотал их названия, пока посланника не было рядом. Ему всегда нравились округлые звуки языка пакпаков, как они катались во рту. Попав тогда в пожар вместе с Виком, он был уверен, что никогда не увидит эти горы вновь.
Купив планету у Корпорации Освоения Космоса, Старейшина Винтер подумывал переименовать здесь все, чтобы с чистого листа начать свой грандиозный эксперимент по сохранению чистого, неизмененного человечества. Но потом поразительно большое число работников Корпорации отклонило его щедрое предложение по переселению: они захотели остаться. Большинство пакпаков возводили свои родословные к древним поселенцам, колонизовавшим множество планет. Некоторые даже претендовали на происхождение от самого Древнего Мороба. Проявив уважение к ним, Старейшина согласился сохранить топонимику пакпаков для некоторых географических групп. Так что реки, долины, горы и острова носили названия, данные им первыми поселенцами.
Старейшина Винтер никогда не держал в тайне свои планы относительно Уолдена. Потратив на планету громадные средства из собственных карманов, он намеревался обогатить истощенные земли наследия Мороба. На их месте он хотел построить рай, воссоздать богатую экологию родного мира и пригласить на Уолден только настоящих людей – с тем условием, чтобы новые поселенцы отринули технологии, уже давно вышедшие из-под контроля на планетах Тысячи Миров. Те, кто согласился жить по Заветам Простоты, получали землю и статус гражданина. Естественно, леса и Совершенное Государство должны были занять всю планету.
Но у пакпаков оказались иные планы. Они не улетели и не стали отказываться от своих проклятых технологий. Сначала торговля между двумя культурами на Уолдене процветала. По правде говоря, промышленная и торговая база пакпаков спасла неопытное Совершенное Государство. Гражданам были нужны товары, даже если производили их роботы. Однако по прошествии времени Сообщество осознало, что присутствие первых поселенцев подрывает основы Совершенного Государства. Когда оно попыталось закрыть границы, дабы поощрить местное производство, во всех городах расцвели «черные» рынки. Многие горожане стали сомневаться в догматах Простоты. Слабые соблазнялись запрещенными знаниями. Впервые за все время с начала поселения новых колонистов можно было пересчитать по пальцам. Когда стало ясно, что единственный способ спасти Совершенное Государство – это выдворить с планеты местных жителей, Старейшина Винтер велел сажать генетически модифицированные деревья. Но как только мутанты стали теснить границы владений пакпаков, начались пожары.
Пакпаки первыми начали эту войну, с этим соглашались даже сочувствовавшие им граждане. Вот только никто не мог понять, как с ними поступать, не прибегая к компромиссам. На самом деле большая часть воинственно настроенных граждан считала, что ответственность за все проблемы лежала на Старейшине Винтере, и только на нем. Одни не понимали, почему он силой не выставил всех пакпаков, после того как купил планету, а другие интересовались, почему бы просто не окружить местных и не выдворить их прямо сейчас. В конце концов, это ведь были его владения.
– Мы пришли к некоторому соглашению, – сказал Нгонда, вернувшись сквозь пузырчатую стену в отсек. Он все еще был бледен, как выросшая в погребе поганка, но, казалось, ему стало лучше. Посланник даже кинул взгляд вниз, на склон горы Бутлес-Лова, перед тем как зажмуриться.
– Думаю, мы можем позволить Благородному Грегори визит под вашим наблюдением.
Мемзен, Благородный Грегори и маленькая девочка вошли вслед за ним, что вызвало настоящий взрыв пузырчатой перегородки. Успех поймал на себе взгляды стайки детей, до того как стена сама отодвинулась на два метра, освобождая дополнительное пространство для вновь прибывших. Благородный Грегори принес поднос с булочками и поставил на столик, предварительно сформировав его из пола.
– Привет, Успех, – сказал он. – Тебе нравится полет? Твоего друга укачало, но Мемзен ему помогла. А это Пенни.
– Это Пендрагон Хромлис Фурсифер, – сказала Мемзен.
Успех и малышка изучающе уставились друг на друга. Повыше, но скорее всего моложе Благородного Грегори, девочка была с головы до пят в одежде из зеленых металлических пластин. Металл ее перчаток был тонким, словно кожа змеи, а щитки туники больше напоминали вишневые листья, у них даже были резные края. Жесткий капюшон защищал затылок. Лицо обрамляла копна спутанных черных волос.
– Пенни, – сказал Благородный Грегори, – тебе полагается пожать ему руку.
– Я знаю, – сказала она, стиснув руки за спиной и уставившись в пол.
– Твоя правая с его правой. – Благородный Грегори протянул свою руку, показывая, как нужно делать. – Она просто немного застенчивая, – объяснил он.
Успех наклонился и протянул руку. Девочка молча приняла ее. Они обменялись приветствиями. Успех отпустил ее ладонь, и девочка вновь спрятала руку за спину.
– У тебя красивое имя, Пендрагон, – сказал Успех.
– Это ее титул. – Мемзен посмотрела по сторонам, прежде чем сесть на скамейку рядом с Нгондой. – Он означает «военный вождь».
– Правда? Ты была на войне, Пенни?
Она покачала головой – скорее жест смущения, чем ответ.
– Это ее первая, – сказал Благородный Грегори. – Но она Л'юнг. Она здесь, только чтобы смотреть.
– Прошу прощения, – сказал Успех. – Но кто это – Л'юнг? Нгонда предостерегающе закашлялся. Благородный Грегори
собирался что-то сказать, но, увидев жест Мемзен, промолчал. Неловкая тишина затянулась, и Пенни поняла, что с ее ответом Успеху могут возникнуть сложности.
– Что? Разве он тупой? – Она принялась рассматривать Успеха с усилившимся интересом. – Успех, ты глупый?
– Я так не думаю. – Пришла его очередь смущаться. – Но, может, некоторые люди так думают.
– Это сложно, – вмешалась Мемзен, заполняя очередную неудобную паузу. – Мы понимаем, что люди здесь избегают сложностей. – На секунду она замолчала. – Проще говоря, Л'юнга – соратники Благородного Грегори. Ты можешь считать, что они вроде как наблюдают, как он создает удачу. Думай о них, как о студентах. Их послали из всевозможных миров по самым разным причинам. Опять сложность. Имеют место политические аспекты…
Нгонда махнул рукой, протестуя.
– …которые, как уверяет нас посланник, тебя только запутают. Вот так. – Она похлопала ладонью по скамейке. – Сядь, Пендрагон.
Девочка выбрала из горы сладостей миндальное печенье и послушно уселась рядом с Мемзен, потом придвинулась и что-то прошептала ей на ухо.
– Да, – ответила Мемзен, – мы спросим о войне. Нгонда встал, но, похоже, этот процесс вызвал у него приступ тошноты.
– Это нечестно, – сказал он. – Сообщество сделало полный доклад о ситуации здесь, я представил его и Кеннингу, и форуму Тысячи Миров.
– То, что вы прислали, друг Стойкий, тупо, тупо и еще раз тупо, – возразил Благородный Грегори. – Не думаю, что авторы доклада хоть раз приблизились к пожару. Кто-то что-то кому-то сказал, а потом эти слова передали Сообществу.
Как раз в этот момент «остров» сильно тряхнуло, и посланник чуть не уткнулся Мемзен в колени.
– Вы представили нам пачку контрактов, карт и снимков мертвых деревьев, – продолжил Благородный Грегори. – Я не могу извлечь удачу из набора графиков. Но здесь Успех, и он может нам все рассказать. Он чуть не сгорел в огне пожара.
– Но я смогу рассказать только о реке Моту, – быстро проговорил Успех. – Больше ничего.
Внезапно на него уставились все присутствующие.
– Может быть… – начал Нгонда, но корабль тряхнуло опять, и он прислонился к стене, чтобы удержаться на месте, – может, нам стоит рассказать ему то, о чем мы договорились?
Успех почувствовал, что Мемзен изучила чиновника и явно не пришла в восторг от полученного результата.
– Если вы хотите поговорить о пожарах в общем, – сказал Люнг, – это другое дело.
Стойкий выглядел несчастным.
– Может, мы пожалеем этого храброго человека?..
– Посланник Нгонда, – сказала Мемзен.
– Что? – Его голос был очень неуверенным. Благородный Грегори взял со стола поднос и передал ему:
– Возьмите печенье.
Нгонда отпрянул от печенья, словно оно могло укусить его.
– Тогда давайте, – сказал он, – удовлетворите свое глупое желание. Мы не можем вас остановить. Мы просто кучка отшельников, а вы…
– Посланник Нгонда! – прервала его Мемзен резким тоном. Он замолчал.
– Вы Мемзен Двадцать вторая, а он – Благородный Грегори с Кеннинга. А я чувствую себя не очень хорошо. – Нгонда повернулся к Успеху, пробормотав: – Помни, они не очень-то заботятся о том, что случится с тобой. Со всеми нами.
– Это неправда, – возмутился Благородный Грегори, – совсем неправда.
Но Нгонда уже уселся на скамью, ослабевший и безмолвный.
– Ну, так… – Мемзен звякнула кольцами. – Ты борешься с огнем.
– Я просто отыскиваю дым. – Реакция Нгонды озадачила Успеха. В конце концов, он ничего не знал об этих внешних. Отличались ли они от пакпаков? – Я добровольно вступил в отряд около года назад, прошлой весной прошел тренировку, был приписан к Девятому полку, в Золотой отряд. Мы, по большей части, обрабатывали территории на линии пожара, чтобы остановить огонь.
Он повернулся спиной к потрясающему виду внизу.
– Нужно просто убрать все, что может загореться, докопаться до минерального слоя почвы. Если есть плуг или тягач, используем их. Но чаще всего работаем руками. Вот и все. Так же скучно, как те отчеты, что вы читали.
– Я не понимаю. – Благородный Грегори неловко уселся на скамью, поправляя свои туфли. – Если вы так заняты копанием, то когда тушите пожары?
– Огню нужны три вещи, – ответил Успех, – кислород, топливо и температура. Они называются треугольником возгорания. Представь себе пламя как цепь из таких треугольников, стороны каждого треугольника связаны между собой. – Он прижал друг к другу большие и указательные пальцы, изобразив треугольник. – Достаточное количество жара связано с достаточным количеством воздуха и достаточным количеством того, что может гореть. Убери одну из сторон, – он разделил пальцы, – и разрушишь цепь. Когда пожар разгорается, мы не можем лишить его кислорода или снизить температуру. Так что приходится убирать последнюю часть треугольника – топливо. Если сделать работу на совесть, то гореть будет нечему.
– Тогда на самом деле вы не тушите огонь? – В голосе Благородного Грегори послышалось разочарование.
– Тушим, но только на отдельных участках. Соорудив пограничную линию, мы должны ее защищать. Поэтому мы движемся вдоль границы, проверяем пожары, которые начались от искр или подземного пламени. Еще на линию могут упасть горящие деревья. Находя такой участок, мы окапываем его или заливаем из огнетушителей. – Он заметил, как Пендрагон опять что-то прошептала Мемзен. – Прошу прощения, но в чем дело?
Мемзен вежливо улыбнулась ему, по крайней мере Успех надеялся, что улыбка была вежливой.
– Она спрашивает о людях, которые поджигают себя. Ты видел хотя бы одного?
– «Факелы»? – нахмурился Успех. – Нет. – Врать было легко и привычно.
– Они должны быть очень храбрыми. – Благородный Грегори на четвереньках пододвинулся к рюкзаку Успеха. – Эй, а у тебя тут подпалины на рюкзаке.
Он поднес рюкзак к свету, изучая со всех сторон.
– И здесь тоже. Ты их ненавидишь?
– Нет.
– Но они пытались тебя убить.
– Не меня. Они пытаются убить лес, может, Совершенное Государство, но не меня. Они понятия не имеют, кто я такой.
Он потянулся к рюкзаку, и Благородный Грегори передал его Успеху.
– И я ни одного из них не знаю. Мы все незнакомцы. – Люнг открыл рюкзак, покопался и нашел снимок Золотого отряда. – Вот мой отряд. Это наше полное обмундирование для борьбы с огнем.
Ему улыбались мертвые друзья. Вик стоял на коленях у самого края снимка, а Харди – рядом с Успехом. Пожарный передал снимок Благородному Грегори.
– Почему они это делают? – спросила Мемзен. – Ты же должен задаваться этим вопросом. Помоги нам понять.
– Все очень запутано. – Он помолчал, ожидая, что Нгонда изложит официальную версию, но посланник стеклянными глазами уставился на стену «острова». – Им стоило уйти уже очень давно, – вновь заговорил Успех. – На самом деле они – внешние. Они больше не принадлежат этому миру.
– Тысяча Миров для новизны, – сказала Мемзен, – и только один для истины. Ведь именно так учит ваш Старейшина?
– Твои родители пришли сюда из других миров, – напомнил Благородный Грегори. – Так почему ты думаешь, что пакпаки захотят собрать вещи и улететь? Если Джек Винтер прикажет тебе лететь с нами, ты отправишься на Кеннинг?
– Я не поэтому… – Успех потер лоб. – Я не знаю, может, и так. На самом деле они были моими бабушкой и дедушкой, а не родителями.
Благородный Грегори потянулся через стол и вручил Мемзен снимок отряда. Пендрагон вытянула шею, чтобы тоже видеть.
– Вам надо понять, – сказал Успех, – что пакпаки ненавидят новые леса из-за высокой скорости роста. Деревья растут, как сорняки, а не как яблони в моем саду.
Через плечо он посмотрел на расстилавшиеся внизу холмы. «Остров» снизился и летел над восточным склоном Тарата. Успех уже был почти дома.
– До заселения на Уолдене почти вся поверхность была сухой и, по большей части, открытой. Прерия. Там, где сейчас Конкорд, раньше была пустыня, то ли Нев, то ли Неб. Пакпаки охотились на биллигагов и приручали стада гусепсов. Их роботы рыли глубокие шахты, искали карбонатит и редкие ископаемые. В конце концов они забили все стада, перекопали прерии, истощили планету. Они изгадили почву, надругались над Уолденом, а потом большинство просто улетели. Этот мир умирал, потому Старейшина его и купил. Здесь не оставалось ничего для пакпаков, у них не было причин оставаться, пока мы не пришли.
Когда «остров» уже летел над самыми верхушками деревьев, Успех почувствовал тягу к дому, равную по своей мощи силе гравитации. После всего того, через что ему пришлось пройти, Литтлтон все так же мирно дремал на склоне горы Ламана, дожидаясь его возвращения. Он с радостью представил, как сегодня ночью будет спать дома в своей постели.
– Скоро пустошей не останется, – сказал он, – будут только леса. И тогда войне конец.
Благородный Грегори внимательно смотрел на него спокойными желтыми глазами.
– Они просто пытаются защитить свой жизненный уклад. А теперь вы говорите им, что ваш лучше.
– Нет. – Успех замолчал, ибо его давно мучила правдивость сказанного Благородным Грегори. – Но их уклад разрушит наш.
Мемзен ткнула пальцем в снимок Золотого отряда:
– Так вот почему они начали эту войну?
– Это война? – Успех забрал у нее снимок и засунул в рюкзак, даже не посмотрев на нее снова. – Они поджигают, мы тушим. С другой стороны, это опасная работа.
– Люди умирают, – прошептала Пендрагон.
– Да, – кивнул Успех. – Это правда.
