сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Ширл. Помолчи. Вот тебе твои волосы. Куда подевались все большие сильные мужчины. Все было так хорошо, пока ты был машиной. Заводи мотор.
Смит. Бип-бип.
Ширл. Заводись-заводись.
Смит. Ширл, перестань мне указывать. У меня своя голова на плечах.
Ширл. Но тебе ведь много месяцев уже не с кем было завестись толком.
Смит. Откуда столько самонадеянности.
Ширл. Ага, значит, было.
Смит. Все это фальшь, а лексикончик твой меня удручает.
Ширл. Ха-ха, Джордж.
Смит. Ха-ха, Ширл, не смешно.
Ширл. Ну еще разик, Джордж, по-быстрому. Меня друзья ждут. Ну быстренько, видишь, не зря я на лошадках езжу.
Смит (свет пламенеющими красными волнами по комнатке гостиницы и на простынях, вдруг помертвело застывших. Крик белой совы где-то в лесу. Лай лисицы). Ширл, что за друзья.
Ширл. Они внизу. Ждут.
Смит. Не понимаю, Ширл. Они там что.
Ширл. Ждут.
Смит (откидывая простыни). Ну-ка вылезай из кровати.
Ширл. Вот еще, мы ж не кончили.
Смит. Я не позволю себя использовать, пока твои друзья тебя ждут. Уходи.
Ш и р л (на коленях, обмотанная простыней). Я не одета.
Смит (приподнявшись на правом локте, левой рукой указывает на дверь; голова опущена, взгляд из-под вытянутой руки). Уходи. (Ширл, кутаясь в простыню, босая, отходит к двери.) Вон. В коридор.
Ширл. Нет.
Смит. Иди к своим друзьям. Которые ждут тебя. Пригородные прихлебатели. Ждут, пока Ширл там наверху навыступается. С каким-то типом. Не делай из меня посмешище.
Ширл. А ты им уже сделался. Каждый знает, на чем ты заколачиваешь деньги. И все смеются, от души смеются. Смеются, потому что знают.
Смит. А ты берешь их от меня и тратишь.
Ширл. И раскаиваюсь, потому что это подлые деньги. А еще они знают, что ты вытворяешь со своей негритянской служанкой. Не надо меня за дурочку считать.
Смит. Я прошу тебя, выйди отсюда, пока я не потерял терпение.
Ширл (одеваясь под простыней). Не смотри на меня. (Смит безразлично отворачивается.) С самого начала понятно было, что ты не моего поля ягода.
Смит. Что еще за бред.
Ширл. Не бред. Втерся в порядочное общество.
Смит. Ну ладно, теперь-то я уже в обществе.
Ширл. Не бойся, они видели, как ты втирался. Мои друзья все знают. Все твои смехотворные потуги на интеллигентность. Вся квартира в идиотской мозаике. Как тебя только в твой клуб приняли — непостижимо. А эти твои потуги на графскую усадьбу — весь проезд деревьями засадить. (Вкапываясь ногой в туфлю.) Мои друзья оценили все это, не волнуйся. И я гораздо больше знаю, чем ты думаешь.
Смит. Понятно.
Ширл. Где-то мои тут вещи. Сумочка. Мне надо включить свет.
Смит. Как ты вошла в темноте, так и уйдешь отсюда непросветленной.
Ширл. Подлец. Хорошо, что мне твоей рожи не было видно. Иначе вовсе не смогла бы себя заставить под тебя улечься.
Смит (где-то в снегах ухает белая сова. Лисенок тявкает тонким голосишком.) Ну, думаю, ты достаточно наговорила.
Ширл (натягивает через голову платье). Давай скажи, чтобы я убиралась. И я ухожу. Дальнейшие контакты — через адвоката. (Смит, протянув руку, хватает зонт.)
Смит. Жду не дождусь. (Медленно расправляет его складки.)
Ширл (борется с платьем). Мои друзья не то что ты. И, кстати, я знаю, куда все остальные деньги уходят. В моих силах прекратить это твое дурацкое строительство. (Смит, раскрывающий зонт.)
Смит. Не понимаю, о чем ты говоришь.
Ширл (к Смиту спиной, расправляя платье). Я говорю о площади в один акр, с закладкой фундамента на глубину тридцати футов, импортный мрамор и т. д. — самый большой мавзолей на кладбище «Ренаун». (Крутнувшись к Смиту.) Господин Страх.
Смит. Н-да.
Ширл. Вот тебе и н-да. Ясно же, кто ты. Со своим зонтиком. Господин Страх — вот кто там строит. И чье, думаете, имя с этим связано. Джорджа Смита. Чье же еще. (Смит, опуская зонт, прячет лицо.) А адвокат у меня толковый, его ты не надуешь.
Смит (поднимая зонт). Поскольку за его услуги плачу я, рад это слышать. (Зонт вниз.)
Ширл. Мне причитается половина твоего имущества. Я заставлю тебя прекратить разбазаривать то, что принадлежит мне и моим детям. Этому вурдалачьему памятнику я положу конец. (Натягивает одну из своих черных, по локоть, лайковых перчаток.)
Смит (зонт вверх). По-моему, денег тебе должно хватать. (Зонт вниз.)
Ширл. Мне нужно больше. (Медленно натягивая вторую перчатку.) У тебя-то их больше. Тебя от них уже пучит. Чуть не купил у антиквара две тысячи тростей.
Смит (зонт вверх). Две сотни. (Зонт вниз.)
Ширл. А выходя из лавки, прихватил бронзового поросенка, ценой в целое состояние. (Полностью одевшись, наклоняется к Смиту.)
Смит (зонт вверх). Медного. (Зонт вниз.)
Ширл. Вот, сам сознался. А бедняга хозяин в истерике.
Смит. Весь мир в истерике.
Ширл. Ты его ограбил. Бронза. Старинная.
Смит. Ничего подобного. Медь. Современная.
Ширл. Бронза и старинная. Мне мой детектив сказал.
Смит. Понятно. Детектив. Ничего себе.
Ширл. Да, между прочим, детектив ничего себе. И, кстати, у него высшее образование. А у тебя нет.
Смит. Ха-ха.
Ширл. Давай-давай, смейся. Где-то моя сумочка. Ты у меня посмеешься. Посмотрим, как ты посмеешься. Я тебя заставлю посмеяться. Ух как ты у меня посмеешься.
Смит. Ха-ха.
Ширл. Посмейся, посмейся. Давай. Я из тебя все до капли выжму. Почище, чем эта твоя усыпальница. Дождешься, перекроют ради тебя движение. Когда на кладбище повезут. (Смит поднимает зонт. Еще четыре раза ухает белая сова. Посвистывает зимний снежный ветер.) Джордж, Джордж, что я такое говорю, какой ужас.
Смит. Ты говоришь, «ты у меня посмеешься». И еще «я выжму из тебя все до капли».
Ширл. Джордж, мне страшно, и какой-то озноб. Почему меня так трясет. (Повернувшись, оглядывает стул, стол, трогает их.) Включи свет. Я говорю такие вещи. Мне от них страшно.
Смит. Что, сумочку все не найти.
Ширл. Да нет, Джордж, ну страшно же. Не выгоняй меня. Про адвоката это я просто так сказала. (Уханье совы.)
Смит. Плюнь.
Ширл. Не могу. И дети ведь. Господи, адвокат. Не доводи меня до того, чтобы в суд подавать.
Смит. Я не довожу тебя.
Ширл. Они там измываться надо мной будут. Я знаю, они будут измываться. Какой-нибудь судья в сединах. Они же из меня душу вымотают, Джордж.
Смит. Ну что за глупости.
Ширл. Не заставляй меня подавать на развод, Джордж. Вот прямо сейчас, как ты лежишь там, пообещай. Мне страшно. (Вздрагивает, садится на стул боком к столу.) Можно я сяду. Меня же и обвинят. Судья объявит меня виновной, это будет ужасно. (Отзвуки «Энни Лори».)
Смит. Ширл. (Тяжелое молчание Ширл, ее го-лова опущена. Смит складывает зонт, прислоняет его к кровати.) Не плачь. Здесь твоя сумочка, у меня под подушкой. (В поднятой руке ридикюль из золотой сеточки.) Вытри глаза. Не дам я тебя в обиду никакому судье.
Ширл (полувзгляд вверх). Прости. Так веду себя.
Смит. Все женщины плачут. А живут дольше мужчин. (Поворот к окну.) Помни: хоть там и снег сейчас, но под ним лето прячется, и с незапамятных времен так ведется. Ты посмотри-ка, сумочка из такой же сетки, как босоножки. (Ширл смотрит на Смита, Смит тихо улыбается.) Должно быть, ты права, и я только тогда дождусь, чтобы ради меня перекрыли движение, когда поеду в гробу на кладбище.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина 1. Поместье «Конфетка», оранжерея
Этакий мартовский морозный вечерок, зиме конец, лес рядом, там поднимается ветер. Комната в виде грота, на белом пьедестале некое огромное растение с зеленым цветком, перегибающимся над розовым двухместным креслом. Силуэт одетого по-вечернему Джорджа Смита , растирающего в пальцах листок. Голоса, смех и музыка, доносящиеся из путаницы комнат. Вот Смит, склонившийся понюхать странный цветок. Слабые аккорды «Энни Лори» на струнных инструментах. Слабо освещенная, медленно входит мисс Томсон . Останавливается.
Томсон. Смитик. Ого. Перемещаетесь по всем уровням. (В голубом своем вечернем платье и с ниткой жемчуга; подходит к Смиту, протягивает руку.) Что вы здесь делаете. (Рука мисс Томсон, взлетевшая вдруг вверх и снова на изготовку для краткого рукопожатия.) Тут уровень уже высокий.
Смит. Вас ищу.
Томсон. Надо же, а я вас. Один сказал мне, будто бы он видел, как вы таитесь. Повсюду. Сперва не поверила. Говорят, вы прибыли в катафалке.
Смит. Да принял вот приглашение заглянуть по-соседски на вечеринку, думал, может, вас увижу: прошло-то уж сколько месяцев.
Томсон. Так я — вот она. (Раскаты грома, взгляд мисс Томсон к небесам.) Вот это да, гроза собирается. Ну, вы-то как. Вид немножко уставший — вот-вот, под глазами. Даже в газеты проникли со своим портретом. Как с врагами-то управляетесь.
Смит. Они поклялись до меня добраться. Сбегу на подводной лодке.
Томсон. Ха-ха. (Сверкает молния, тишина, потом устрашающий удар грома.) Ух ты. Вообще-то я побаиваюсь молнии. (Неуверенная улыбка.) Но тут, наверное, мы в безопасности, одни, в уютном уголке с этим придурочным зеленым цветиком.
Смит. Как поживает Голиаф.
Томсон. Он умер. (Молния.)
Смит. О Господи.
Томсон. Его застрелили. (Отдаленные раскаты грома.) Во время собачьей драки.
Смит. Я вам очень сочувствую.
Томсон. Он, между прочим, побеждал, двух собак сразу, и обе ростом с него. Я ведь всегда лучший кусок ему. На любой медкомиссии — все безупречно. Глистов — и то никогда не было. Хоть на выставку выводи. (Огорченный поворот головы.)
Смит. Не надо все время об этом думать. Мисс Томсон. Вы так хорошо сегодня выглядите.
Томсон. Вы это вправду, Смит. Я что — ив самом деле выгляжу прилично.
Смит (шаг назад, для лучшего обзора платья мисс Томсон). Да. Ног, правда, сейчас не видно.
Томсон (встряхнув ногой, протягивает вперед босую ступню). Вот.
Смит (зачарованно). Чудо. (Падает на одно колено запечатлеть поцелуй.)
Томсон. Ой, ну это так по-старосветски, Смитик. (Улыбка Смита; мисс Томсон укрывает ножку под подолом платья, шарит ею в поисках туфли.) Вот, не могу теперь туфлю найти. (Вспышка и оглушительный треск грома, мисс Томсон приседает. И в этом оборонительном положении поднимает тему, которая так и напрашивается ввиду небес, направо и налево сыплющих удары, вдруг торопливо выдает высоким контральто.) Смит, правда ли, что вы возводите мемориал себе. (Выпрямляется, и на октаву ниже, постепенно замедляя бег слов до легкой иноходи.) В газете было. Сейсмоустойчивый. (Удар грома.) Последнее слово строительной техники. Не слишком ли отдает высокомерием. Да и затраты. Не вижу смысла. Какая разница, что с тобой будет после смерти.
Смит. Разница есть: иначе себя чувствуешь при жизни.
Томсон. По-вашему, это жизнь — шастать туда-сюда в катафалке. Стоит ли таких трудов. (Улыбка и маленький кулачок направлены в живот Смиту.) Поглядишь так на вас, Смит, все-таки странный вы какой-то. И кто бы мог подумать, что при ваших-то мелких делишках мы с вами здесь бок о бок окажемся, в этом поместье. (Мимо проходит дворецкий. Он в белых перчатках; в обеих руках поднос с рюмками и бутербродами-канапе. Мисс Томсон оборачивается, зовет.) Эй, Густав, вы куда. Мы гибнем тут от голода и жажды.
Дворецкий (во фраке. Протягивает поднос.) Мадам. Сэр. О. (Мисс Томсон и Смит по очереди берут бокалы игристого вина и канапе.)
Томсон (дворецкому). В чем дело, увидели привидение.
Дворецкий. Нет. Мисс Томсон. Простите… то есть я к тому, что перебил вас.
Томсон. Ничего-ничего, всегда пожалуйста.
Дворецкий (Смиту). Просто мне бы совет по части вложения капитала.
Томсон. И в этом тоже мы всегда пожалуйста.
Дворецкий. Вы ведь Джордж Смит, сэр.
Томсон. Смитик, ответьте ему.
Дворецкий. Я вас по фотографии узнал. Вы этих тузов как котят сделали. (Наплывом громкие голоса, музыка, смех из вереницы комнат.)
Томсон. А многие из них сегодня здесь.
Дворецкий. И может быть… Простите, что я так влез… В чем ваш секрет.
Смит. Гонясь за выгодой, надо освободить свой ум от всех сопутствующих эмоций.
Дворецкий. Нет, правда. Да-а, подумать только. А мне всю жизнь как раз погоня за выгодой давала массу эмоций. (Предлагая поднос.) Еще бокал. Мадам. Сэр. И большое спасибо. (Уходя, старается запомнить этот простенький ключ к обогащению.) Гонясь за выгодой, освободить ум от всех сопутствующих эмоций.
Томсон (поворачивается, провожая взглядом дворецкого). Видали: рождение еще одного магната. Смитик, знаете что. Или нет, вы обидитесь.
Смит. Не обижусь.
Томсон (пару секунд помедлив, чтобы сосредоточиться на видении Смита, представшего в новом обличье, и собраться с духом, чтобы поведать ему, каким он представал в старом). Бывало, я подкладывала денег в коробочку с мелочью: думала, будто они вам в самом деле нелегко достаются. А вы выходили из кабинета (отворяет воображаемую дверь), и, когда вам казалось, что я не смотрю (взгляд налево, направо, потом крадучись, несколько шагов на цыпочках. Протягивает чудные пальчики за коробкой), вы ее забирали (поворот на цыпочках) к себе в кабинет (останавливается, пересчитывает, работая пальцами, как пинцетом), пересчитывали и возвращали (поворот, и на цыпочках назад, изобразив улыбку и сделав глаза огромными как блюдца), — а сам такой довольный-довольный: ведь денег не меньше стало, а больше.
Смит. Не было такого.
Томсон (руки в боки). Было, и к тому же у вас такие глазки делались масленые, когда вы появлялись с этой коробкой. (Смущенно опускает руки, вновь принимая вид светской дамы.) А однажды даже всплакнули над чеком с моей зарплатой, но я подумала на следующее утро: какого черта, жизнь — это джунгли, и положила деньги на свой счет в банке. Подумалось, может, и мне придет письмецо, такое же, как вам: «Дорогой сэр, мы с удовольствием выпустим из вас кишки, причем медленно вытянем, по одной, чтобы хватило надолго». Да мало ли, вдруг кто-нибудь заработает косоглазие, подглядывая в окошко, как я раздеваюсь, а потом возьмет и в суд подаст на алименты. (Раскаты грома.)
Смит. Вы сердитесь, мисс Томсон.
Томсон. Да нет, Смит. (В отдалении первые такты вальса.) Не сержусь. Давайте потанцуем.
Смит. Я не умею.
Томсон (ставит бокал на столик поодаль, берет бокал у Смита и тоже отставляет). Пойдем. (Выполняет медленное вращение.) Пойдемте, Смит. (Смит в нескольких шагах неохотно пытается скопировать ее вращение.) У вас неплохо получается. А еще чего вы не умеете.
Смит. Простите, мисс Томсон, не понял.
Томсон (томно созерцая Смита, у которого такой вид, словно он может удовлетвориться одной-единственной женщиной — при условии деревенской жизни и если та будет радостно подавать ему завтрак в постель). Наверное, по мне не скажешь, что я хочу ребенка. Сидеть в кресле-качалке. На деревенском крыльце. Прикладывать младенца ротиком к соску. Но что я делаю. Шляюсь только по мужикам, и одни деньги на уме, а толку ни на грош.
Смит. Мисс Томсон, лучше бы вы по-прежнему работали у меня. (Мало-помалу осваиваясь с новой танцевальной премудростью, прижимается теснее.)
Томсон. Я знаю, грустно все это. (Танцевальная музыка затихает.) Кончилась. Только у нас начало что-то получаться. Давайте сядем вместе на это кресло. (Садится, Смит стоит, мисс Томсон вздыхает.) Ну и времена.
Смит. А чего бы вам хотелось, мисс Томсон. Для полного счастья.
Томсон. Фу ты, как я рада, что налетела на вас, Смитик. Вы задаете такие вопросы приятные. Сразу видно — широкая натура. Не то что эти шкодливые мерзавцы, крысы, которые снуют нынче повсюду. (За окнами дождь, ветер, раскаты грома.) А гроза-то разошлась не на шутку. Хорошо, когда крыша над головой. У вас уже волоски есть седые. Почему вы не женитесь, пока голова еще не совсем побелела. (Смит трогает голову рукой.) Да нет, нет, все в порядке, волосы на месте. Но не надо брать с меня пример. У меня ведь не жизнь, а сплошное недоразумение. У меня у самой душа слишком широкая. Никогда не смогу быть верной одному мужчине. Будь даже он положительным и надежным. (Похлопав по розовому сиденью рядом с собой.) Но вы, Смит, мне нравитесь. Садитесь. С вами я приободряюсь. У вас лицо хорошее.
Смит. Спасибо. (Двинулся сесть.)
