сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Томсон. О (несколько осаживая взглядом Смита), тогда я была дура дурой. Поднимаешься со своим золотым ключиком в гнездышко, лифт подарками набит, которые сама себе накупила на деньги одного парня. Обычное дело, все через это проходят, а этот мне вдруг сует записку со стихами. Начинаю читать. И останавливаюсь прямо в самой середке. И думаю, Господи, видать, неспроста он написал все это, такие слова красивые, да ведь они и про меня тоже, — вот я, наверное, почему остановилась. (Берет спаржу.) Хорошая спаржа. Забавно, я после этого стала все думать, думать. Что, думаю, у меня за жизнь такая, что в ней хорошего. Ну, хорошего-то было много. Но я продавалась за чечевичную похлебку. И вот теперь меня интересует уже только настоящее, ну понимаете, истинные ценности, а эта поэтическая диковина всю дорогу интересовалась только бесплатной порцией меня да красивой жизнью в том самом гнездышке. Ну надо ж. (Глаза мисс Томсон наливаются влагой.)
Смит. Мисс Томсон, пожалуйста, я вас прошу, не надо. Хлебните-ка лучше винца.
Томсон. Вы знаете, мистер Смит, все это так несправедливо по отношению к вам, вы этого не заслужили. Вы хороший парень. И такой необычный. Почему какая-нибудь акселераточка до сих пор вас не захомутала, не могу понять. Они, наверное, вокруг так и вьются.
Смит. Мне горько это признавать, мисс Томсон, но они не вьются.
Томсон (ерзая в своем кресле). Поясок, что ли, распустить на одну дырочку. Тоже растет животик. Растрясать надо срочно. (Ладонями приподнимает грудъ.) А здесь не помешало бы побольше.
Смит. Здесь у вас все как надо, мисс Томсон. Если уж на то пошло.
Томсон. Откуда вы знаете, что они настоящие.
Смит. Да ну вас, мисс Томсон.
Томсон. Ха-ха, я вас почти поймала, вы усомнились, правда, ну признайтесь честно.
Смит. Ну разве что на мгновенье. (Наливает еще вина.)
Томсон. Сейчас надрызгаюсь. Все время забываю, что надо будет еще работать. Ладно, давайте работать. Доставайте ваши письма. У меня все подготовлено. Такие есть на них ответы — закачаешься. Уважаемый Ломщик, тут у нас в центрах открылась распродажа, заходи, круто отоварю. Ну как, мистер Смит.
Смит (с мясом в судке). Язык, мисс Томсон. Закусите.
Томсон. Ну это вам не нравится, ну ладно. А вот который называет себя Дж. Дж. Дж. и говорит, будто ему ведома природа вашего бизнеса, — он-то откуда знает, если даже я не знаю. Ему давайте так: милый Джек, вали подальше, не то тебя продырявят, в дырки гвоздики вставят да в цементных ластах в речку плавать отправят. Простите, мистер Смит, вам такой подход не кажется правильным.
Смит. Иногда лучше всего промолчать.
Томсон (остановив на Смите изучающий взгляд). Мистер Смит, мне это ни к чему, конечно, но отчего у такого человека, как вы, нет жены и детишек. (Взгляд Смита в потолок, бессловесно.) Не мое это дело, считайте, что я ничего не спрашивала. (С улицы слабо доносятся ломкие детские голоса, выводящие: «Ноэль, Ноэль, вот ангелы запели».) Ой, мистер Смит, смотрите, детский хор. Что они там делают. (Уже у окна, глядя вниз, на улицу.) Давайте сюда, мистер Смит, гляньте, какие симпатичные ребятишки. Поют. У вас как окно открывается. (Машет детям рукой.)
Смит. Боюсь, что оно заклеено.
Томсон. Хочу бросить детишкам какие-нибудь деньги. Во, они меня заметили. Бедняжки, совсем одни, на холоде, стоят, поют. А вокруг и послушать-то некому. Что бы нам для них такое сделать. Может, я сбегаю вниз, вынесу им поесть. Вот хлеб, язык холодный. Ну-ка, а.
Смит. Мисс Томсон, по-моему, не стоит.
Томсон. Что это на вас нашло, мистер Смит. Вы не хотите, чтобы я бедным ребятишкам оказала помощь. Вы что, серьезно.
Смит. Мисс Томсон, вы меня не так поняли.
Томсон (возвращаясь от окна к своему белокурому скульптурному великолепию). Да что вы, неужто. Они там в голоде и холоде. Была бы я ребенком, мне бы самой хотелось, чтобы из такого вот богатого окошка кто-нибудь вдруг появился и что-нибудь вынес, ну пусть хотя бы еду.
Смит. У меня имеются свои соображения.
Томсон. Имеются, чего б им не иметься. (Детские голоса замирают.) Так. Вот блокнот, я готова, диктуйте. (К столу за блокнотом.)
Смит. Мисс Томсон.
Томсон. Я готова.
Смит. Мисс Томсон (впопыхах беспорядочно наваливает на поднос холодный язык, остатки спаржи), вот. Снесите им.
Томсон. Ну что вы, не надо.
Смит. Нет, я прошу вас. Отложите блокнот.
Томсон. Да нет, это совсем не важно.
Смит. Важно, мисс Томсон, важно. Мне теперь это важно. Вот и подносик серебряный.
Томсон. Это совсем не важно. Блокнот на месте, вот карандаш…
Смит. Я огорчил вас.
Томсон. Просто я жду. Диктуйте.
Смит. Но сам-то я так огорчен, что диктовать не могу.
Томсон. Ну так тогда, может, нам лучше отложить до следующего раза. (Руки с карандашом и блокнотом опущены.)
Смит. Это надо понимать так, что вы хотите домой, мисс Томсон.
Томсон. Покажите мне, пожалуйста, куда вы повесили мое пальто.
Смит. Мисс Томсон, простите, что я не дал вам выйти к тем ребятишкам
Томсон. Я не сержусь. Где пальто.
Смит. Вон там. (Мисс Томсон движется к выходу. Глухие аккорды «Энни Лори».) Мисс Томсон. (Мисс Томсон в дверях, колеблется. Оборачивается к Смиту. Медленно опускает глаза.) Пожалуйста, не уходите. (Мисс Томсон выходит, Смит встает. Ждет. Удар захлопнутой стальной двери. Смит поворачивается к окну, смотрит вниз, на улицу, навстречу звукам «Энни Лори», ноги расставлены по стойке «вольно»; повисшие руки, медлительно придя в движение, смыкаются за спиной.)
Картина 5. Гольф-стрит, офис
Пятница, утро. За пять дней до Рождества. Смит , у окна своего кабинета, смотрит вниз, на улицу; ноги расставлены по стойке «вольно», руки сцеплены за спиной. Внизу бродячий тенор распевает «Энни Лори». Энн Мартин заглядывает в дверь, смотрит на Смита и на разбросанные по столу и по полу бумаги.
Энн Мартин. Я прошу прощения, мистер Смит.
Смит. Да.
Энн Мартин (входя). Вещи мисс Томсон. Мне их упаковать и отослать ей.
Смит. У нее на столе ничего не трогать. Все остается как есть. (Склоняет голову перед окном.) Не сердитесь, мисс Мартин.
Энн Мартин. Вы же сказали, если до пятницы она не явится…
Смит. Знаю. Но ничего не трогайте.
Энн Мартин. Тут пару раз звонили, ну, знаете, когда на том конце молчат. И жутко дышат. Я подключала музыку.
Смит. Тот концерт волынщиков.
Энн Мартин. Ага. И там сразу вешали трубку.
Смит. Правильно.
Энн Мартин (опустив голову, смотрит на носки своих туфель. Возможно, роняет слезинку. Медленно поворачивается). Еще что-нибудь, мистер Смит.
Смит (отворачиваясь от окна. Долгий взгляд на Энн Мартин). Мисс Мартин. Что случилось.
Энн Мартин. Ничего.
Смит. Как это ничего.
Энн Мартин. Да так.
Смит. Я что-нибудь сделал. Или сказал.
Энн Мартин. Нет, ничего.
Смит. Может быть, эти письма, эти звонки.
Энн Мартин. Мне вчера сон приснился.
Смит. Ну.
Энн Мартин. Они с вами расправились.
Смит (захвачен в нервную орбиту сна). Ну-ка зайдите, мисс Мартин. (Энн Мартин глубже входит в кабинет.) Сколько их было.
Энн Мартин. Не знаю, шестеро.
Смит. Понятно.
Энн Мартин. А может, всего человека четыре или пять. Мистер Смит, я не хочу вас подводить, ни боже мой. Но мне страшно.
Смит. Мисс Мартин, вы не должны принимать все так близко к сердцу. (Вынимая платок.) Ну-ка сморкнитесь как следует. (Энн Мартин принимает платок и героически продувает ноздри.) Вот так.
Энн Мартин. Я постираю его и поглажу.
Смит. Ладно, ладно, мисс Мартин, пусть он у вас будет.
Энн Мартин. Как приятно пахнет. Ваш платок.
Смит. Лимоном.
Энн Мартин. Все кругом гады и сволочи.
Смит. Да. Да.
Энн Мартин. Честных людей всех со свету сживают. (Голос повышается.) А всякие мерзавцы так на них и бросаются, так и бросаются. (Смит с пониманием кивает.)
Смит. Конечно, мисс Мартин, мир нынче стал продажным. Но мы не должны отчаиваться.
Энн Мартин. Да, мистер Смит.
Смит. Я очень переживаю, что вам здесь плохо у меня. Я правда переживаю, мисс Мартин. (Энн Мартин опускает глазки.) У вас красивые глаза, мисс Мартин. (С реки гудок парохода.) Корабль. В море пошел.
Энн Мартин. Взять бы да и уплыть куда-нибудь.
Смит. Да. Прочь, прочь от всей этой сутолоки.
Энн Мартин. У вас такой голос грустный. (Грустная улыбка Смита, еще один гудок с реки.) Мистер Смит. (Еще гудок.) Я вас хочу кое о чем спросить.
Смит. Да.
Энн Мартин. А можно.
Смит. Ну.
Энн Мартин (глядя на разбросанные бумаги). Чего вы добиваетесь. (У Смита брови лезут вверх.) Я не к тому, что вы еще ничего не добились. (Нагнувшись, собирает бумаги.) Поднять их хотя бы. Получается, будто у меня не хватает уважения к вам, что ли, но это не так. (Взгляд на письмо в ее руке.) Будто бы обязательно надо, чтобы имя было, известность. А сами вы кем стать хотели бы.
Смит. Знаменитым преступником.
Энн Мартин. Ха-ха, мистер Смит. Ну по правде. Кем бы вы хотели стать.
Смит. Я и говорю по правде, мисс Мартин.
Энн Мартин. Но вы и так ведь махинациями занимаетесь. (Стальные, азиатские глаза Смита. Его лицо словно вмерзает в это ледяное молчание.) Ой, я не то сказала. Вы не махинатор. Нет. Мистер Смит, клянусь, вы не махинатор.
Смит. Именно махинатор. Когда прокладываешь путь по жизни напрямик, всегда наткнешься на стенку.
Энн Мартин. Вы честный, мистер Смит.
Смит (уходя строевым шагом от этой новости, останавливается в дверях, поворачивается опять к Энн Мартин, стоящей с полными руками злополучной Смитовой корреспонденции). Можно мне вас кое о чем спросить. Мисс Мартин.
Энн Мартин (кладет бумаги Смиту на стол). Конечно, мистер Смит.
Смит (ждет стоя, пока жужжащая динамка в го-лове снабдит его током для выхода в эфир со следующими позывными). Поедемте со мной на пару дней за город. (Рот у Энн Мартин открывается и закрывается.) Ну просто так, потоптаться среди полей и рощ.
Энн Мартин. Ой.
Смит. По снежку бы погуляли. Смотрите, как хотите, конечно. Дело в том, что мне так и так ехать за город во вторник вечером.
Энн Мартин. Под Рождество.
Смит. Да. Мне придется изображать Санта-Клayca с подарками, и надо бы сперва, ну, хоть отведать деревенской тишины. Побродили бы под деревьями, среди скал. Не говоря уже о том, что у вас будет своя комната.
Энн Мартин. Мне надо у мамы спроситься.
Смит. Ладно.
Энн Мартин. А там гостиница.
Смит. Нечто вроде.
Энн Мартин (отголоски « Eine kleine Nacht — musik »), Это ж надо. (Руку, в поисках поддержки, кладет на стол Смита, плюхается в его кресло.)
Смит. Ну, мисс Мартин.
Энн Мартин. Прямо так вдруг. (Руки раскинуты по столу. Ее кораблик мал. Внимание и осторожность.)
Смит (на полстопы вперед, с оглядкой). Просто вот в голову пришло.
Энн Мартин (давая Смиту время подтянуть тылы). А как же мама…
Смит (еще на полстопы вперед). Так позвоните ей. (Энн Мартин смотрит на телефон.) С моего хотя бы.
Энн Мартин. Что ж.
Смит (тылы, тылы подтянуть). Но вы ж понимаете: мамы они мамы и есть, мисс Мартин. (Глядя в окно.) Наверное, тактичнее будет сказать, что вы поедете на дачу — с подружками там, все такое.
Энн Мартин. Ладно. (Набирает номер. Смит, подставляя спину, строевым шагом отходит к окну.) Мам, привет. Это я. Знаешь что. (Кисти рук Смита соединяются, переворачиваются так и сяк и соединяются снова.) Мистер Смит приглашает меня к своим друзьям, у них там вечеринка. (Тут микропауза, пока говорит мать: «Что, вечеринка, вот еще новости, за каким чертом ты ему сдалась на этой вечеринке».) Ну, надо будет кое-что застенографировать, а как же. (Смит у окна в некотором недоумении поворачивается.) Да за город. Нет, ну не одна, конечно. (Смит, доверчиво отвернувшийся к окну.) На субботу и воскресенье. Да. Ну мам, ну говорю тебе, я буду под присмотром. (Руки Смита снова смыкаются за спиной.) Да. Ну молодежь просто. Погулять, покупаться. Крытый бассейн в доме. Да так, все больше молодежь. Теннис. Очень богатые, влиятельные люди. Ну мам. (Руки Смита, расцепившись, падают по бокам.) Но у меня другого такого случая не будет. Из одежды, если что нужно будет, там дадут. Мам, пожалуйста. Ну не волнуйся. Да. (Руки Смита снова сцеплены за спиной.) Я позвоню тебе. Ну нашла о чем волноваться. Кому-то же надо верить, ну. (Руки Смита, расцепившись, падают по бокам.) Ну мам, ты хочешь, чтобы я до самой смерти так и корпела без всяких развлечений. Хорошо. О'кей, я позвоню. Пока, мам. Ну точно. Я обещаю. Пока. (Кладет трубку. Медленно обернувшись, Смит обозревает эту деловую девушку, свою скромную секретаршу.) Мистер Смит, вы, верно, слышали, это я с мамой.
Смит. Да.
Энн Мартин. Прямо не знаю, мистер Смит.
Смит. Что ж тут не знать. Берем машину. Прочь, прочь, подальше от этой финансовой жути.
Энн Мартин. О Господи. Мама убьет меня. Она ж выспросит, кого как звали. Потом начнет их в телефонной книге раскапывать. Звонить им примется, спрашивать, может, я там перчатки забыла или еще что. Мистер Смит, я боюсь.
Смит. Ну-ну.
Энн Мартин. Лучше я не поеду.
Смит. Свежий воздух. Никакой тебе городской грязи и сажи. Но если вы чувствуете, что каким-то образом вам это будет неприятно, что ж, тогда не надо.
Энн Мартин (крутнувшись во вращающемся кресле от Смита прочь на девяносто градусов). Ну вот.
Смит. Я вам ручаюсь.
Энн Мартин (на девяносто градусов обратно). Что значит ручаюсь.
Смит. Да не знаю. Сказал просто первое, что в голову пришло. Что тут скажешь.
Энн Мартин. Знаете, мне кажется…
Смит. Что кажется.
Энн Мартин (крутнувшись во вращающемся кресле от Смита прочь на девяносто градусов). Ой-ей.
Смит. В чем дело, мисс Мартин.
Энн Мартин (на девяносто градусов обратно). А в том, что, может, вы аферист.
Смит. Простите, не понял.
Энн Мартин. Может, там девиц целый выводок. Вроде этой мисс Томсон, которая ходила к вам домой. Или еще что-нибудь в том же духе.
Смит. Мисс Мартин, вы понимаете, что говорите.
Энн Мартин. Да.
Смит (нахлобучив свой недавно приобретенный шапец). Очень хорошо, мисс Мартин. Я могу и один поехать.
Энн Мартин (разводя в стороны ум и совесть). Невинная поездка за город. (Проворачивается в Смитовом крутящемся кресле, спиной к Смиту.) Нечего на меня давить.
Смит (взглянув на часы). Надо уже заказывать машину.
Энн Мартин. Я не поеду.
Смит. Но это ж глупо.
Энн Мартин. Я не поеду.
Смит. Но вы ведь уже у матери отпросились.
Энн Мартин (снова крутнувшись в кресле, к Смиту лицом). Нечего надо мной смеяться.
Смит. Ну хорошо, мисс Мартин, как хотите. (Подходя к телефону.) Закажу машину. И еще там кое-что надо согласовать. (Набирает номер. Последний поворот диска.)
Энн Мартин. Ладно. Поеду.
Смит (улыбка, теплая, как вечная весна). Мисс Мартин. Мне было бы жаль, если б вы не решились.
Энн Мартин. Ох, как бы потом мне не было жаль.
Картина 6. Вечерний поезд. Вагон-бар
Два больших синих кресла друг против друга. Между ними круглый маленький столик для коктейлей. Смит сидит, откинувшись в кресле. Дым, синева, лед звякает в стаканах. Смит наблюдает проносящиеся мимо тени и столбы. Поворачивается полистать газету; из-под брючины торчат длинные красные кальсоны. Вой гудка локомотива, поезд проносится мимо станционной платформы. Весь в светло-голубом, проходит официант, белое полотенце через руку.
Смит. Официант. Официант. Да, сэр.
Смит. Коктейль.
Официант. А именно, сэр, какого вида и свойства.
Смит (застигнут врасплох. Этим неожиданно заботливым отношением, каковое прежде ему в поездах не встречалось). А что бы вы могли посоветовать.
Официант. Хотите стриптиз — наши ночные пассажиры очень любят.
Смит. Простите, не понял вас.
Официант. Я сделаю вам стриптиз, сэр.
Смит. Ни в коем случае.
Официант. Дело в том, что так называется коктейль, с вашего позволения.
Смит. В таком случае сделайте его двойной крепости. (Поднимает к глазам газету. Высокий силуэт — блондинка в голубом, — мягко покачивая бедрами, следует по вагону. Минует Смита. Стоп. Возвращается, склоняется над ним.)
Томсон. Ба. (Смит смотрит на нее безмолвно.) Ба.
Смит (медленно вставая под прикрытием газеты). Салли. То есть мисс Томсон.
Томсон. Салли, почему нет.
Смит. О. (Неуверенная, но храбрая улыбка.) Садитесь, мисс Томсон.
Томсон. Это вы садитесь. (Смит медленно опадает в кресло.) А я как раз только что встала, чтобы сходить в туалет. Поезд качает, не могу, пойду. На обратном пути заверну к вам. (Смит медленно, печально поворачивается, провожая ее танцующий уход лучом мысленного прожектора. Официант, занявший наблюдательный пост поодаль, естественно, тоже глаз положил.)
Официант (поставив перед Смитом стакан, чтобы вернуть того к прозе жизни). Один стриптиз.
Смит. Ах да. (Непринужденный возврат к проблемам реальности при снисходительном сознании того, что тело — одно, другое ли — не так уж важно, когда красивых тел перевидано вдоволь.) Вы извините, молодой человек, но можно мне узнать истоки этого прелестного названия.
Официант. Однажды вечером заходит женщина. Хочу, говорит, чего-нибудь такого необычайного. Франц составляет смесь. Дама садится. Выпила. Глядим, а она уже голая абсолютно. Так что стриптиз.
Смит. Как это мило.
Официант. Пять санитаров из дурдома еле с ней справились. Хорошо еще, что мы как раз мимо большой больницы проезжали.
Смит. Надо же.
Официант. А ваш к тому же двойной.
Смит. Заманчиво.
Официант. Но она-то, по-моему, и до того была шизанутая.
Смит. Спасибо за фольклор.
Официант (мисс Томсон на подходе). Всегда пожалуйста. (Уходит.)
Томсон (непринужденно руку вперед, ладонью вверх). Что ж, здравствуйте, мистер Смит.
Смит (резко вскакивая). Мисс Томсон, присоединяйтесь, давайте выпьем.
Томсон (большой полей, левой руки по ходу поезда). Нет, не могу. Я не одна. (Потрепетав кончиками пальцев над сиденьем Смита.) Да ну, садитесь же.
Смит (опускаясь в кресло. Слабый такой голосок в дебрях мира высоких энергий). Ну глоточек, мисс Томсон.
Томсон (потряхивая локонами). Все никак не могу переварить, это надо же, вы всю дорогу здесь, а я вас не видела. Нет, ну с ума сойти.
Смит. Вы даже чек с зарплатой не забрали.
