Текст книги "Гавайи Дети солнца"

Автор книги: Джеймс Миченер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Люди острова Гавайки впервые наблюдали за тем, как яростно бушевала их новая земля. Они молча сидели в своем каноэ, охваченные благоговейным стра

хом, и долго смотрели на то, как катаклизм уничтожает их жилище. Затем неожиданным, но достаточно сильным порывом ветра откуда-то с вершины вулкана принесло вниз прядь волос. Будто кто-то невидимый и могущественный нарочно спас эту прядь от огненной стихии. Тероро удалось схватить золотистый пучок. Он поднял его высоко над головой, и когда солнечные лучи попали на волосы и заиграли на нем, молодой вождь понял: эта прядь принадлежала той самой странной незнакомой женщине из леса. Тогда Тероро обратился к своим друзьям:

– Это была богиня Пере. Она явилась не для того, чтобы устрашить нас. Она просто хотела предупредить о несчастье, но мы не сумели правильно понять ее.

Его слова вернули перепуганным людям в каноэ надежду. Ведь если богиня вспоминает о тех, кто совершил ошибку, забыв ее, и пытается сберечь их, значит, она по-прежнему продолжает любить людей. А отсюда следует, что не все еще потеряно. И золотистая прядь волос не случайно попала в руки Тероро: это был талисман, оберегающий он несчастий. Молодой вождь осторожно повязал прядь волос вокруг шеи единственной оставшейся в живых свиноматки. Все понимали: если она погибнет, так и не принеся им поросят, то всем людям придется очень нелегко.

Итак, имея на борту "Ждущего" только половину того груза, который переселенцы привезли на остров, с единственной свиньей, шею которой украшали волосы самой богини Пере, путешественники поплыли к новому дому. Па и Мато оказались правы. Они показали своим товарищам путь к южному берегу острова, а оттуда вдоль западного побережья, пока каноэ не достигло плодородных земель, пригодных для возделывания. Здесь нашлась и пресная вода, и именно на этом краю возникло поселение Гавайки. Были засеяны новые поля и воздвигнут новый храм, но уже без человеческих жертвоприношений. Когда же свиноматка принесла маленьких поросят, король сам наблюдал за подрастающими животными. Настал день, когда самый крупный поросенок достиг приличных размеров. Очень у многих людей при виде его текли слюнки, ведь переселенцы почти забыли вкус жареной свинины. Вот тогда-то король и старый Ту-пуна осторожно перенесли поросенка к новому храму, где и принесли его в жертву Тэйну. С этого дня поселение стало процветать, наслаждаясь миром и спокойствием.

* * *

Когда стало ясно, что островитяне выбрали для жилья удобное и красивое место, Тупуна побеспокоился о том, чтобы селение имело свои границы, о которых бы знали все остальные люди. Как-то раз он обратился к королю со следующими словами:

– Очень скоро я последую за Теурой. Но преждечем мне уйти по радуге, нам нужно защитить нашихлюдей. Нехорошо, когда они бродят везде, где им заблагорассудится, не зная никаких ограничений и запретов.

Услышав такие слова, Тероро воспротивился:

Уж слишком много самых разных запретов получали мы с острова Гаваики-Красного-Оро. На новой родине мы должны чувствовать себя свободно.Мне нравится то, как мы живем сейчас.

Возможно, тебе это будет нравиться и дальше,но только в течение нескольких месяцев, – возразил жрец. – Пройдут года, и если у нас так и не появятся свои законы, которые надо будет строго со

блюдать, и люди не будут знать границ своего дома, жизнь станет невыносимой.

Но это же совсем новая земля, – попыталсяспорить со стариком Тероро.

Вот как раз на новой земле соблюдение законови обычаев становится особенно необходимым, -предупредил Тупуна, и король тут же поддержалего. В результате долгого обсуждения были определены местные законы, правила и табу.

Каждый человек живет между высшими силами, которые наполняют его маной, и низшими, которые вытягивают энергию из него, – объяснял Тупуна, и слова его становились бессмертными. – Такимобразом, человек должен просить высшие силы отом, чтобы они обеспечивали его энергией, и одновременно беречься от низших сил, которые вытягивают из него эту жизненную силу. Вот почему ниодин человек не должен позволять рабу прикасатьсяк его телу, или проходить через его тень, или смотреть на его пищу, потому что раб обладает способностью в одно мгновение полностью отнять ману у любого человека. Сам же раб не обладает собственнойманой.

Для того чтобы человек получил достаточноеколичество необходимой жизненной силы, он должен повиноваться королю, – продолжал старик, -так как только король может поделиться с нимэнергией, полученной непосредственно от богов.Таким образом, никто не имеет права дотрагиваться до короля, до его одежды или каким-либо другим способом отнимать у него ману. Нарушившегоэти запреты ожидает смерть. – После этого Тупунаперечислил еще с полсотни всевозможных табу, которые защищали короля в его непростом положении между высшими силами богов и низшими. Запрещалось, например, касаться слюны короля, а продукты его жизнедеятельности закапывались ночью в особом, отведенном для этого тайном месте. Еду для короля готовил специально выделенный для этого человек. Одним словом, король являлся для своих подданных источником маны, а поэтому считался табу. Король – табу! Король табу!

Мужчинам, обладавшим маной, следовало остерегаться женщин, ибо те были способны осквернить и загрязнить мужчин, так как сами женщины маны, как правило, не имели. Так как мужчины происходили от света, а женщины от темноты, поскольку мужчины обладали силой, а слабые женщины только потребляли энергию, так как мужчины были чистыми, а женщины – нет, и, кроме того, ночной опыт доказывал, что умная женщина может коварно вытянуть из мужчины огромную часть жизненной энергии, в отношении представительниц слабого пола также были определены строжайшие табу. Женщинам запрещалось принимать пищу совместно с мужчинами, равно как и наблюдать за мужчиной в то время, когда он трапезничает. Женщинам запрещалось даже дотрагиваться до пищи, предназначенной для мужчин, и нарушение этих правил грозило смертью. Каждый месяц в определенные дни своей женской болезни женщины запирались в крохотное помещение, откуда им также запрещалось выходить под страхом смертной казни. Женщинам нельзя было потреблять ту пищу, которая добавляла энергии мужчинам: имелась в виду свинина, многие виды рыб, кокосы. Наказанием также была определена смертная казнь.

– А также в связи с тем, что банан из-за своей формы, по всей вероятности, был создан богом, как символ мужской силы и плодовитости, протяжным голосом закончил Тупуна, – ни одной женщи

не да не будет дозволено даже дотрагиваться до бананов. Нарушившая же это табу будет немедленно задушена.

Дни полнолуния, период смены времен года, также время посадки растений будущего урожая – все это тоже считалось табу. Равно как и смех в неподходящие моменты, определенные манеры в половом поведении, ловля и поедание некоторых видов рыбы, а также насмешки над богами или знатью. Табу представлял собой также храм, камни-боги, прядь Пере, растущее кокосовое дерево. В некоторые дни года даже океан считался запретным, и выходить в него нельзя было под страхом смерти.

Таким образом, при абсолютном согласии и одобрении народа, который мечтал стать организованным и иметь свои законы и правила поведения, все эти запреты были оглашены. Теперь каждый человек знал свои права и понимал, что ему дозволено делать, а что – строжайше запрещено. С этих пор та земля, которая раньше была свободным вулканическим островом, неуправляемым и диким, теперь стала местом определенных сводов правил, и всем переселенцам это понравилось. В тот момент все неизвестное и неизведанное превратилось в знакомое и понятное.

* * *

Правда, утверждать то, что все люди остались довольны составленными законами, было бы не совсем верно. Во всяком случае, один мужчина все же не проявил радости, услышав о правилах, по котором теперь нужно было жить. Тероро, как младший брат короля, по древним традициям, должен был стать жрецом после смерти Тупуны. Молодой вождь унаследовал великую святость и постепенно превращался если уж не в талантливого и умного, то, по крайней мере, в способного мужчину. В области знаний, касающихся звезд, не было ему равных, и все понимали, что в свое время именно Теро-ро будет следить за соблюдением табу.

Но сейчас он был далек от того, чтобы с восторгом посвятить себя целиком и полностью этой напряженной работе. В отличие от спокойного и невозмутимого Таматоа, Тероро разрывали противоречивые чувства, и главной проблемой для него стали женщины. День за днем, когда он прогуливался по лесам, молодой вождь часто встречал Пере с растрепанными золотистыми волосами и глубоко посаженными глазами. Она ничего не говорила ему, а лишь следовала рядом, как поступает обычная земная женщина, влюбленная в своего мужчину. Неоднократно после таких встреч вулкан снова проявлял свой норов извержениями, правда, при этом лава всегда извергалась с дальней стороны горы и не причиняла вреда растущему поселению. А там уже образовывались целые стада свиней, росло поголовье кур, а также собак. И все были счастливы, поскольку у Таматоа и Натабу после знаменательного дня родился сын.

Один только Тероро не ощущал радости. Нередко он уходил туда, где его неизменно поджидала молчаливая Пере. Обиженная, осуждающая, но, тем не менее, все равно нежно любящая своего обеспокоенного молодого вождя. И мысли о Пере никогда не покидали Тероро.

Однако его забота и тревога относились не к призрачной богине, а к вполне реальной женщине, его жене, которую звали Марамой, и которая осталась на далеком покинутом Бора-Бора. "Какая же глубокая мудрость содержится в тех ее последних словах перед самым нашим отплытием!" – не раз

вспоминал Тероро. Ибо ему слышался этот голос настолько отчетливо, будто все происходило лишь год назад. "Я и есть само каноэ!" Иногда Тероро казалось, что его жена обладала мудростью, сравнимой лишь с той, которая дана только богам. Как удачно и как справедливо было ее сравнение! Ведь она и в самом деле стала тогда для Тероро его судном. Спокойное лицо Марамы и ее тонкий ум составляли сущность его жизни. Она пронесла свою любовь через все волны и бури бытия. Да, она стала самым настоящим судном! И теперь впервые за все время, прогуливаясь по своему новому далекому Гавайки, Тероро неожиданно осознал, как отчаянно он скучает без этой сильной и умной женщины, с которой связана вся его жизнь. Она стала для него символом земли, движением волн, ночной песней. Он без конца вспоминал ее слова, навсегда отложившиеся в его памяти. Тероро словно наяву видел, как на ветру колышется ее юбка, как она поправляет волосы. Как-то раз, еще на Бора-Бора, Тероро сильно заболел: его била лихорадка, а Ма-рама постоянно омывала лицо и горячее тело любимого, и ему тут же привиделись ее прохладные и нежные руки.

В ужасе он вспомнил, что и Техани на каноэ во время путешествия делала то же самое. Но на этот раз все происходило совершенно по-другому. Тероро вынужден был признаться самому себе, что с более взрослой Марамой он не испытывал и одной пятой того полового возбуждения, которое доставляла ему юная красавица Техани. И тем не менее, он постоянно думал о прежней жене, изводя себя и нигде не находя покоя. Ночью, возвращаясь домой после молчаливой прогулки с Пере, он снова и снова видел Мараму. Во сне она, как когда-то прежде, разговаривала с ним. А уж когда на глаза ему попадался

" Ждущий Западного Ветра", это замечательное и неповторимое судно, то рядом с ним Тероро обязательно замечал Мараму. Ведь это она сказала: "Я и есть каноэ!" И она была им.

Тероро как раз вспоминал Мараму и находился в самом печальном расположении духа, когда однажды утром он вдруг выбежал из своей хижины, где еще мирно дремала Техани, и бросился к Мато, который готовился к рыбной ловле. Схватив удивленного приятеля за руку, он поволок его к своему дому, а затем подтолкнул к его ногам Техани.

Это твоя женщина, Мато! – крикнул он изовсех сил, что было уже излишним.

Тероро! – воскликнула девушка.

Ты больше не принадлежишь мне! – не унимался Тероро. – Я наблюдал за тобой на каноэ. Мато не сводил с тебя глаз. Все в порядке, Мато, теперьона будет твоей. – И он вышел из хижины.

В тот же день, все еще находясь во власти своих переживаний, Тероро отыскал старшего брата и просто заявил ему:

– Мне нужно вернуться на Бора-Бора.

Короля не удивила эта новость. Он уже давно следил за настроением брата, а когда узнал о том, что тот отказался от Техани, попросил объяснений у дядюшки. Старый Тупуна рассказал Таматоа, что его брат нездоров духом.

Зачем же тебе понадобилось уехать? – поинтересовался теперь король.

Мне нужно привезти на остров Мараму, – тутже признался младший брат. Кроме того, нам необходимы саженцы хлебного дерева, собаки, да имногое другое. Нам не хватает людей.

Был срочно созван совет, и мужчины решили, что путешествие назад, на юг, может оказаться полезным, особенно если судно привезет запасы пищи.

Но кого же мы можем отправить в такой дальний путь? – спросил Тупуна, и тогда Тероро заявил,что на "Ждущем" он мог бы обойтись шестью членамикоманды, если, конечно, в команде будут Па и Хиро.

Я тоже поеду, – встрепенулся Мато, но Тероробросил на него сердитый взгляд и заявил:

Нет, мы и без того плохо обошлись с Техани.Ты останешься здесь, вместе с ней. – И так было решено, что лучший друг Тероро не поедет с ним на юг.

После того как путешествие на Бора-Бора было одобрено, переселенцы стали собирать в дорогу путешественникам скудные запасы продовольствия. На этот раз на судно уже не грузили ни сушеного таро, ни кокосов, ни плодов хлебного дерева, ни бамбуковых цилиндров с запасами пресной воды. К счастью, островитяне могли поделиться бананами, хотя и не сушеными. В изобилии была разве что вяленая рыба, но и этого отважным мореплавателям казалось достаточно для выживания.

Когда запасы пищи погрузили на "Ждущего", Тероро рассказал о своем плане товарищам. Нарисовав на песке их прежний маршрут на север, он отметил, что судно заплыло слишком далеко на восток, после чего проделало лишний путь на север, из-за чего было вынуждено вернуться на запад. Перечеркнув эту схему, Тероро заявил:

Теперь мы поплывем строго на юг, и тогда непременно найдем свой остров.

Помни о том, что тебе не будут помогать штормы, – предупредил Тупуна.

Мы используем силу морских течений, – успокоил его Тероро. – Кроме того, мы все время будемгрести.

В последний день перед отплытием Тероро пребывал в одиночестве. Неожиданно к нему подошла одна из женщин и со слезами на глазах попросила:

Когда будете возвращаться, умоляю вас, захватите с собой сюда кое-что и для меня. Если, конечно,в каноэ останется лишнее место.

Что же тебе так понадобилось? – заинтересовался Тероро.

Ребенок, – объяснила женщина.

Чей ребенок? – насторожился вождь.

Любой, – улыбнулась женщина и негромкопояснила: – Страшно и печально жить на той земле, где нет детей.

Тероро понимал, что везти ребенка так далеко было бы опасно, поэтому, объяснив свои тревоги женщине, он отпустил ее. Однако через некоторое время к нему подошла еще одна островитянка и сразу же начала:

– Зачем тебе привозить нам свиней и плоды хлебного дерева, Тероро? Наши сердца плачут и скучаютбез детей!

Тероро задумался, но все же велел и этой женщине уйти.

Однако история на этом не закончилась. К молодому вождю приходили все новые и новые женщины. Нет, они не рыдали и не причитали, но Тероро чувствовал, что каждая из них говорит от души, и в голосах их слышалась искренняя печаль и боль.

Мы понемногу стареем, Тероро. Стареешь и ты,и король Таматоа, и Тупуна, да и все остальные. Конечно, у нас есть младенцы, но нет детей, которыенам так необходимы.

Мы хотим видеть, как они играют на берегуморя, – подхватила другая женщина. – Ты жедолжен помнить, как дети бегали и веселились унашей лагуны! – При этих словах перед мысленным взором Тероро возникла родная лагуна Бора-Бора, вокруг которой бегали сотни смуглых веселыхребятишек. Они бодро резвились в зеленой воде, сме

ялись и брызгались. Именно тогда он понял, почему Северный Гавайки кажется таким мрачным и пустынным.

– Мы все просим тебя, – в один голос взмолились женщины, – привези нам детей.

А в ночь отплытия (Тероро все же настоял, чтобы судно покинуло остров в то время, когда на небе появляются звезды) он успел признаться брату:

– Я еду на Бора-Бора не только для того, чтобывернуться с Марамой. Я привезу с собой камень Пере. Мне кажется, что на нашем Гавайки должныбыть не только боги, но и богиня.

* * *

Во время долгого путешествия на юг, пока члены команды Тероро голодали, а кожа их обгорала в экваториальной штильной полосе, сам младший брат короля сочинил песнь, которая потом еще долго вспоминалась после его смерти. Ее будут петь многие мореходы, и она поможет им отыскивать путь от Таити до нового Гавайки:

Жди западного ветра! Жди западного ветра!

Затем плыви на Нуку-Хива,

Где бухты так темны.

Ты там найдешь на небе

Недвижимую звезду.

Держи свой курс на нее, лишь на нее,

Пусть даже глаза твои устанут от жары,

Держи свой курс на нее, лишь на нее.

А потом Таароа пошлет тебе ветер,

И ты понесешься туда, где ждет тебя Пере,

Смотри на огонь, что шлет тебе Пере,

И скоро сам Тэйн покажет ту землю,

Что названа Северным гордым Гавайки,

И остров сей спит под охраною звезд. Хранят его Семь Небесных Очей.

Однако, закончив сочинение этой прекрасной песни, Тероро вдруг с ужасом обнаружил, что найти свои острова в океане оказалось не так-то просто. С первого раза он проплыл мимо них и достиг самого Таити, прежде чем понял, где находится. Затем, направив "Ждущего" вновь на север, он через некоторое время увидел вдалеке Гаваики-Крас-ного-Оро. И тогда, прямо в море, под нежный плеск волн, бьющих о борта каноэ, семеро мужчин решили держать военный совет. Тероро высказал довольно простое предложение:

Если мы пристанем к Бора-Бора без хорошопродуманного плана действий, то верховный жрец,которому теперь уже все известно о нашей расправенад Гавайки, тут же прикажет своим помощникамубить нас.

И все же придется рискнуть, – заворчал Па.

Мы очень ослабли в пути, – напомнил Тероро.

И все же мы сможем драться с ними, – настаивал Па.

А я предлагаю совсем другое, – начал Теророи, чувствуя, как в голове рождается совершенноновый коварный план, продолжал свою речь: -Так как мы недостаточно сильны для того, чтобысражаться с верховным жрецом и всеми его помощниками в открытую, мы просто обязаны перехитрить их. – И он поведал своим друзьям о том,что им придется говорить и как вести себя на острове. Однако, когда на рассвете вдали появилисьвысокие остроконечные вершины знакомых до боли гор и дикие утесы, спускавшиеся до самой лагуны Бора-Бора, всю команду посетили совершеннодругие мысли.

– Наверное, мы просто СОПЕЛИ с ума, когда решили оставить этот остров и перебраться на СеверныйГавайки, – бормотал Па. И все его товарищи согласились с тем, что было самым настоящим безумиемпроменять этот земной рай на далекий и суровыйклочок суши.

Как только с берега люди заметили "Ждущего", подходящего к западной оконечности Бора-Бора, они начали выстраиваться у воды и радостно кричать, веселясь от того, что к ним возвращаются их соотечественники. Это искреннее ликование добавило Тероро еще десять минут для развития его хитрого плана. Молодой вождь хорошо понимал, что такая радость островитян не позволит верховному жрецу тут же разделаться с членами команды "Ждущего", а потому у него оставалось некоторое время для действий.

Когда лодка вошла в лагуну, он снова предупредил своих людей:

– Говорить буду я, а вы старайтесь выглядетьтак, как положено набожным и благочестивым мужчинам.

Как только нос корабля ударился о песок, Тероро выпрыгнул из лодки и воскликнул:

– Найдите нам верховного жреца! Он нам оченьнужен!

И когда тот появился на берегу – уже постаревший, с седой бородой и, казалось, еще более величественный, чем прежде, Тероро почтительно поклонился ему и громко, чтобы было слышно всем собравшимся на берегу, заявил:

– Мы явились сюда как слуги Оро, и нам обязательно нужно еще одно изображение бога для нашейновой далекой земли. Благослови нас, о святейший,и даруй нам еще одного бога!

Эта просьба очень удивила верховного жреца, ведь Тероро даже не успел ничего рассказать о своем путешествии! Теперь старик не мог скрыть своего удовольствия, и поэтому тот самый жезл, который сейчас мог указывать на членов команды "Ждущего", приговаривая их к смерти, оставался воткнутым в землю. А Тероро тем временем торопливо продолжал:

– С помощью Оро наш остров стал процветать, освятейший! Наше поселение благоденствует. Правда, жизнь там тяжелая, и люди живут далеко другот друга. Вот поэтому твой старый слуга Тупунатребует, чтобы на новой земле присутствовали ещеи другие изображения богов. А когда мы позаимствуем их у тебя, мы сможем отплыть обратно, к своему дому.

Верховный жрец внимательно выслушал молодого вождя, а затем немного отошел в сторону, ибо в этот момент на берегу появился новый король Бора-Бора. Тероро с удовольствием заметил, что это был вовсе не человек с Гавайки, как когда-то было задумано заговорщиками, а один из местных вождей.

О король! – обратился к нему Тероро. – Прости нас за тот ночной налет на Гавайки перед отплытием к неведомой земле! Мы поступили так вовсе непотому, что хотели отомстить великому Оро. Нам нехотелось допустить того, чтобы королем Бора-Борастал человек с Гавайки. Еще раз молю тебя: простинас. – Тероро настолько ослаб, и ему сейчас так требовалось подкрепление в виде еды, что когда онвстал на колени в пыли перед королем и верховнымжрецом, то не удержал равновесия и распростерсяниц. К своей радости, в эту же минуту он услышалмонотонный набожный голос Па, прозвучавший состороны каноэ:

А теперь давайте пройдем в храм Оро и поблагодарим его за наше успешное путешествие!

Когда мужчины торжественно зашагали в сторону храма, Тероро обратил внимание на одну прекрасную женщину, стоявшую в толпе, высокую и невозмутимую. Лицо ее напоминало полную луну, и Тероро больше не мог думать ни о богах, ни о королях, ни о жрецах. Ибо женщиной этой была Марама. Один только их взгляд друг на друга, выразивший всю глубину любви, поглотил в себе расстояние в две тысячи миль. И женщина поняла: муж вернулся с тем, чтобы забрать ее с собой. Поэтому, пока он молился ненавистному им обоим богу, она тихо вернулась в свою хижину и начала собираться в путь.

Когда же молитвы закончились, Тероро присоединился к жене, и они уселись рядом на циновке в своем доме. Хотя супруги молчали, между ними происходило общение: в эти минуты Марама прощала его и утешала. Выяснилось, что обоих пока что ждало разочарование: молодой вождь настолько устал в пути, что сейчас был неспособен заняться любовью. Его мучил самый обыкновенный голод. Марама рассмеялась, затем отошла в дальний угол дома и неожиданно обратилась к мужу со следующими словами:

– А вот посмотри, что произошло после нашей последней ночи любви.

И она взяла из рук служанки, помогавшей ей по дому, мальчика, которому исполнился, наверное, год: чудесного крепенького малыша с большими удивленными глазами и черными волосами, совсем как у его отца.

Тероро взглянул сначала на сына, а затем на женщину, которую он не взял с собой в путешествие только потому, что она считалась бесплодной, и в смущении тоже рассмеялся. Марама улыбнулась и стала поддразнивать мужа:

Ты выглядел очень забавно, когда начал уверятьвсех вокруг, как ты преклоняешься перед Оро. И тыбы видел в эти минуты вытянувшееся лицо Па! "А теперь давайте пройдем в храм Оро!" План ты задумалнеплохой, правда, в нем не было необходимости.

Что ты имеешь в виду?

Разве ты не обратил внимания на то, как сильно постарел верховный жрец? Ему пришлось пережить трудные времена.

А вот это уже добрые вести. Так что же произошло?

После вашего отъезда раскрылся его заговор отом, что он намеревается прогнать тебя и Таматоа,чтобы самому стать главным среди всех жрецов Гавайки.

Ты хочешь сказать, что они просто использовали его? И все это для того, чтобы подчинить себе Бора-Бора?

Да. На самом же деле никто и не собирался выбирать его главой жрецов. А после того, как ты убилотца своей жены...

– Она больше не жена мне. Я отдал ее Мато.Марама замолчала и некоторое время смотрела в

пол. Затем она тихо добавила:

Люди с Гавайки хотели навязать нам своего короля, но мы храбро сражались.

Тогда почему вы до сих пор не разделались сверховным жрецом?

Но нам же нужен жрец, – просто ответила Марама. – На каждом острове обязательно долженбыть жрец. – После этого они некоторое время сидели молча, прислушиваясь к негромкому плескуволн в лагуне, пока, наконец, не заговорил Тероро:

Ты должна подобрать мне дюжину женщин,тех, кто сможет поехать со мной. Помни о том, чтопутешествие предстоит тяжелое. – Затем он доба

вил: – На этот раз мы привезем с собой и нескольких детей. – Тут голос его оживился. – Мы заберем и своего малыша.

Нет, – покачала головой Марама. – Он ещеслишком мал для такого пути. Вместо него мы увезем другого мальчика, постарше и посильней. -Как разрешалось традициями острова, Марама переходила от одного дома к другому, пока не нашлавосьмилетнего мальчугана, который ей сразу же понравился. Она взяла его себе, а его матери, котораятут же согласилась на обмен, передала своего младенца. Когда Тероро увидел своего нового приемного сына, он одобрил выбор жены. После этого мальчика отправили к лодке дожидаться отплытия, амолодой вождь, наконец, крепко обнял жену и прошептал:

Ты – каноэ всей моей жизни, Марама. В тебе япутешествую, как в надежной лодке.

Когда чуть позже происходило освящение нового изображения Оро, верховный жрец настоял на том, чтобы был убит один раб. В этот момент Тероро и его друзья стыдливо опустили глаза. Они-то хорошо понимали, что как только судно скроется за горизонтом, этого идола тут же выбросят в море. И когда верховный жрец передавал освященную фигуру Оро будущему жрецу, Тероро смотрел на нее, не как на идола, а как на причину бессмысленной и ненужной жертвы. И не важно, как относились к Оро и сам молодой вождь, и члены его команды: теперь фигурка была связана с пролитой человеческой кровью. В то же время весь ритуал напомнил Тероро еще об одном важном деле. Ведь ему предстояло каким-то образом забрать из храма красный камень, представляющий богиню Пере, и сделать это так, чтобы не привлечь внимания верховного жреца и не вызвать у него подозрений по поводу истинных целей возвращения

Тероро на Бора-Бора. Для этого он вызвал к себе Па и Хиро, чтобы тайно обсудить план действий.

Ты ведь легко обманул жрецов своими разговорами об Оро, – сразу же высказал свое мнение Па. -Что же тебе стоит обмануть их и во второй раз?

Нет, – отрицательно покачал головой Тероро. – Тогда все ВЫПЕЛО так просто, потому что жрецы были готовы поверить в мою ложь. Если же япросто произнесу имя богини Пере, это вызовет уних подозрения.

Может быть, лучше выкрасть этот камень? -предложил Хиро.

Но мы точно не знаем, где он находится, – возразил Тероро. После этого друзья принялись обсуждать другие возможности и, наконец, остановилисьвот на чем: вернуться на Северный Гавайки без Перебыло бы безумием. Один раз она предупредила их обопасности, наслав огненную стену. Значит, во второйраз рассерженная богиня попросту уничтожит пламенем все поселение. И тогда Тероро предложил: -Я поговорю о наших проблемах с Марамой. Онаочень мудрая женщина.

Он не ошибся, и его супруга очень быстро разработала следующий план:

Все на острове знают, Тероро, что ты вернулсяиз-за меня. Кроме того, люди до сих пор помнят, чтомои предки были жрецами. Когда соберутся всеженщины, которым предстоит принять участие впутешествии, я отправлю двух из них к верховномужрецу, и они объяснят ему, что мы просим отдатьнам одного из древних богов острова Бора-Бора, особенно любимого и почитаемого женщинами.

Неужели он позволит им забрать камень? – ссомнением в голосе спросил Тероро.

Не забывай о том, что он не только жрец богаОро, – напомнила женщина. – Он сам родился на

Бора-Бора и сможет понять и оценить нашу любовь к этой земле.

И действительно, все ВЫПЕЛО так, как и предсказывала Марама. Правда, когда наступило время вынести красный камень Пере, украшенный перьями, верховный жрец не осмелился доверить такое сокровище женщине и настоял на том, чтобы камень взял у него из рук сам Тероро. Когда в ладонях молодого вождя оказалась сама душа Пере, этой дикой, страстной богини огня и матери вулканов, ему захотелось издать победный крик. Но вместо этого он отложил камень в сторону так, словно для него он представлял собой просто женского бога и прихоть собственной супруги. Обман удался, и верховный жрец не догадался о том, что его провели.

Мужчины успели хорошо отдохнуть, а каноэ загрузили продовольствием. Для путешествия к далекому острову отобрали двенадцать женщин, которые тут же перешли на строгую диету с тем, чтобы привыкнуть к скудности пищи. В число путешественников вошла и любимая жена короля Таматоа, потому что все решили так: если король и его родная сестра уже произвели на свет настоящего королевского наследника, то теперь Таматоа заслуживает того, чтобы рядом с ним была, по крайней мере, еще одна любимая женщина. Кроме того, на каноэ взяли саженцы бананов, хлебных деревьев, а также несколько свиней.

– Нам очень недостает сладких плодов хлебногодерева, – объясняли Тероро и его друзья. – Мы такдолго мечтали о них!

Когда судно было готово к отплытию, Тероро в изумлении увидел Мараму, которая волокла к "Ждущему" огромный сверток, упакованный в листья.

– Что это у тебя?! – воскликнул он.

Цветы, – невозмутимо ответила женщина.

А зачем они нам нужны? – недоумевал Тероро.

Я спросила Па, растут ли цветы на вашем острове, и он ответил, что там их почти нет.

Тероро посмотрел на остальных членов своей команды, и только сейчас все они осознали, что на Северном Гавайки, действительно, не растут такие великолепные и яркие цветы, как здесь, на Бора-Бора. Но даже при таких обстоятельствах сверток Марамы казался слишком уж громоздким.

Нет, Марама, так много цветов ты не сможешьзабрать с собой, упрямился Тероро.

Боги очень любят цветы, – напомнила мужумудрая женщина простую истину. – Давай лучшеоставим одну из свиней.

Но и такое предложение показалось мореходам неприемлемым. Правда, они все же оставили на берегу несколько саженцев хлебного дерева, хотя в глубине души все гребцы посчитали жену Тероро немного сумасшедшей.

Затем наступило самое восхитительное и веселое время: отбор детей для путешествия. Мужчины хотели взять только девочек, женщинам же были более приятны мальчики. Никто не соглашался на то, чтобы и мальчиков, и девочек было поровну, хотя такое решение казалось наиболее разумным. Наконец, были отобраны десять детей в возрасте от четырех до двенадцати лет: темноволосые, черноглазые, смеющиеся и белозубые. Само их присутствие на лодке делало путешествие намного легче и приятней.