Текст книги "Гавайи Дети солнца"

Автор книги: Джеймс Миченер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Женщины во время подобных путешествий питались крайне скудно. В основном, пища, конечно, предназначалась для мужчин, которые выполняли тяжелую работу гребцов. Свиньи и собаки также должны были получать достаточное количество еды, так как им предстояло положить начало своему роду на новой земле, и поэтому их следовало поддерживать в хорошем состоянии. А уж на долю женщин оставалось совсем мало и продуктов, и пресной воды. Вот почему при каждом удобном случае женщины сами забрасывали лески с крючками и внимательно следили за ними. Первая пойманная рыба всегда отдавалась королю и Тероро, следующая – Тупуне и его жене, еще четыре доставались гребцам, седьмая и восьмая уходила свиньям, девя

тая предназначалась собакам, десятая – курам и – увы! – крысам. Если рыба после такой дележки все еще оставалась, то ее могли забрать себе женщины.

* * *

С величайшей тщательностью отмерялись порции продуктов и выдавались путешественникам по кусочку. Правда, когда они попадали в руки страждущих, то вкус еды казался во много раз лучше. Мужчина получал свой тоненький брусочек жесткого и кисловатого плода хлебного дерева и, медленно пережевывая его, вспоминал о тех беззаботных годах, когда он попусту тратил свое время, устраивая ни к чему не обязывающие праздники. А сколько таких вот плодов хлебного дерева, свежих и сладких, было просто выкинуто на съедение животным! Но самая вкусная еда, которая доставляла наибольшее удовольствие, любимое кушанье всех островитян, приходилась на долю путешественников только тогда, когда король приказывал откупорить несколько цилиндров бамбука, где хранился сушеный пой. Затем темно-сиреневый крахмалистый продукт выдавался каждому гребцу, и когда лакомство начинало таять и склеиваться во рту, мужчины улыбались от наслаждения.

Но вскоре запасы поя иссякли, да и связки высушенных плодов хлебного дерева тоже уменьшились. Прекратились дожди, и королю пришлось снова урезать пайки. Теперь члены команды получали по пригоршне твердой пищи и по две порции воды в день. Рабам и женщинам полагалась половина этой нормы. И если рыбакам не везло с пеламидой, а в складках парусов не скапливалась вода, то, можно сказать, путешественники существовали на минимальном рационе пищи и воды, необходимом для выживания.

В самом начале этого засушливого периода путешествия король и Тероро сделали открытие, мучительное и обезоруживающее, которое в свое время точно так же совершали и другие мореходы. Состояло оно в следующем. Когда у человека пересыхает язык, а кожа обгорает от жары, когда весь организм просит воды, неожиданные дожди и шквальные ветры, несущие ливни, проходят всего в миле слева или справа от судна. Невероятное количество пресной воды бесцельно сбрасывается в море, но вы не можете достать ее. И бессмысленно стараться грести и достичь того места, где проливается дождь, потому что как только каноэ доберется туда, тучи успеют отодвинуться, оставляя вас с еще большим желанием напиться свежей воды. Даже такому опытному мореходу, как Тероро, оказались неподвластны эти капризы ветра и дождей, и ему никак не удавалось перехватить их. Приходилось продолжать упрямо двигаться вперед, чувствуя, как спекаются и сохнут губы, а глаза в это время вынуждены не обращать внимания на проходящий рядом живительный, но недоступный поток влаги. Оставалось только молиться и надеяться на то, что если следовать по курсу, как это и положено настоящим мореплавателям, то рано или поздно ветер и ливень сами настигнут вас.

Во время столь длительного и сложного путешествия, как это, все половые контакты были, разумеется, запрещены. Но это не мешало королю частенько заглядываться на свою красавицу-жену Натабу. Старик Тупуна заботился о том, чтобы его супруге доставалась часть его собственной порции еды. А в середине дня Техани обычно окунала длинную полоску талы в морскую воду, отжимала ее и прикладывала влажную прохладную ткань к телу спящего мужа. Ночью же, когда в небе появлялись звезды, после того как уста

навливался курс каноэ, Тероро нередко присаживался рядом с девушкой, которая тут же оживала, и вел с ней беседы о далеком Гавайки. Иногда он рассказывал ей о своем детстве, и хотя ей нечего было поведать ему в ответ, оба супруга постепенно научились уважать и ценить друг друга.

Но самые занятные мысли сейчас роились в головах двенадцати никому не принадлежащих женщин и тридцати четырех пока что еще ничьих мужчин. Наверное, словосочетание "никому не принадлежащих" было не совсем справедливым определением по отношению к женщинам, поскольку на Бора-Бора некоторые из них являлись женами вполне определенных мужей. Однако в таком путешествии всем становилось понятно, что после того, как новая земля будет найдена, каждая женщина должна будет принять в семью двух или трех дополнительных мужей, которым не достанутся жены. И никому такое положение дел не казалось странным или неприемлемым. Поэтому во время столь долгого пути мужчины, не имевшие жен, начали осторожно проводить следующую тактику: они заводили близкую дружбу с женатыми мужчинами, формируя подходящее и совместимое сообщество из трех-четырех мужчин, которые могли бы впоследствии делить одну жену. Другие старались поближе познакомиться с незамужними женщинами, чтобы определить, какая из них больше бы подошла в дальнейшей жизни, если учитывать, что мужей у нее в любом случае будет несколько. Не прошло и половины месяца со дня отплытия каноэ, как подобные союзы уже начали выкристаллизовываться. И хотя никто из путешественников ничего конкретного не говорил и не предлагал, уже становилось ясно, что именно эта женщина и вот эти трое мужчин выстроят дом и будут все вместе воспитывать общих детей. Или: вот эти муж и жена примут в свою семью двух друзей мужа, чтобы в их семье восторжествовала любовь и гармония, и население острова при этом увеличивалось. Кроме того, все отлично понимали, что пока женщина не достигнет возраста, когда уже не сможет рожать, она будет постоянно ходить беременной. То же самое, разумеется, касалось свиноматок и сук, поскольку главной задачей перед всеми представительницами женского пола было населить пустующую новую землю.

На одиннадцатую ночь произошло событие, столь важное для людей, которые привыкли жить по законам звезд, что оно казалось несравнимым ни с чем. Это был эмоциональный взрыв небывалой силы, намного превосходящий, например, случай с расправой над Оро.

В то время как "Ждущий Западного Ветра" уверенно продвигался к северу, звездочетам стало совершенно очевидно, что им придется навсегда расстаться со многими знакомыми и столь милыми глазу созвездиями, которые располагались ниже той группы звезд, которую позднее астрономы назовут Южным Крестом. С горечью в сердце, а иногда и со слезами на глазах Тупуна провожал те звезды, которые он так любил, еще будучи мальчиком, наблюдая за тем, как они скрываются в своем небесном жилище, там, откуда больше для старика уже никогда не появятся. Целые созвездия словно смывались волнами океана, чтобы больше уже никогда не порадовать своим блеском путешественников.

Но даже если подобные события вызывали грусть и сожаление, никто особенно не тревожился, поскольку жители Бора-Бора неплохо разбира

лись в поведении звезд. Из их тщательных наблюдений следовало, что год состоит из 365 дней, но для того, чтобы времена года были четко выражены, иногда требовалось добавлять в год по одному дню. Ритуальная жизнь острова была устроена в соответствии с лунными месяцами длиной в двадцать девять с половиной дней каждый. Островитянам было довольно легко составить календарь, однако их система из двенадцати месяцев все же базировалась на поведении солнца, что оказалось более правильным подходом. Эти люди умели с точностью предсказать появление и движение блуждающих звезд, а мимолетный взгляд на луну тут же говорил им о том, в какой фазе находится это ночное светило. Кроме того, каждая ночь в лунном месяце имела свое имя, в зависимости от того, прибывала луна или убывала. А такие знатоки, как Тупуна и Тероро, просчитывая дни на полгода вперед, могли определять, в каком именно созвездии находилось в данный день солнце. Поэтому они знали, что, уплывая на север, им придется распрощаться со многими знакомыми созвездиями. И, наоборот, они предвкушали радостную встречу с новыми, ранее неведомыми звездами. Но, тем не менее, несмотря на всю мудрость этих ученых мужей, они не были подготовлены к тому, с чем им пришлось столкнуться на одиннадцатую ночь путешествия.

Установив новый курс, они внимательно изучали северные небеса, и вдруг старик обратил внимание на мерцающую над волнами новую звезду. Она не отличалась такой яркостью, которой славятся бесчисленные звезды-маяки в южном полушарии. Путешественники уже с сожалением отметили, что северные звезды не могли состязаться в яркости с южными. Но, тем не менее, эта новая звезда на небосводе вызвала у Тупуны немалый интерес.

– Посмотри, она расположилась по прямой линии с двумя звездами из созвездия Птицы с ДлиннойШеей, – отметил старик, имея в виду те самые небесные светила, которые в других местах было принято называть Большой Медведицей.

Поначалу Тероро никак не мог понять, о чем говорит Тупуна, потому что звезда плясала у самого горизонта, то видимая над волнами, то снова заслоняемая ими. Но вот он заметил ее, яркую и холодную, расположившуюся на пустом местечке неба. Как опытный мореплаватель, молодой вождь тут же заявил:

По такой звезде будет легко вести судно, когдаона поднимется немного повыше.

Теперь давай внимательно следить за ней, -предложил Тупуна, – и через несколько ночей мыбудем точно знать, где находится ее небесное жилище.

Таким образом, всю двенадцатую ночь путешествия оба мужчины изучали поведение этого нового небесного указателя. Однако когда пришло время восхода, каждый из них боялся рассказать другому о том, к чему привели эти наблюдения, ибо и Тероро, и Тупуна узнали о звезде нечто такое, о чем было страшно говорить вслух. В течение последних минут темноты оба звездочета смотрели на новый сверкающий маяк с мрачным предчувствием, граничащим с паникой, и когда, наконец, дневной свет прервал их вахту, оба тревожно облизнули пересохшие губы и отправились спать, прекрасно сознавая, что теперь-то уснуть они уже не смогут.

Но еще до наступления полудня оба мужчины снова встретились на палубе, чтобы продолжить свое наблюдение за небесами:

– Звезд не будет видно еще долгое время, – осторожно начал Тупуна.

– А я смотрю за солнцем, – солгал Тероро. Когдаже Техани принесла ему положенную порцию воды иласково улыбнулась, стоя у мачты Тэйн, ее муж былнастолько захвачен своими мыслями, что даже неудосужился ответить на эту приветливую улыбку.Немного постояв, разочарованная Техани была вынуждена удалиться к другим женщинам на корму.

В шесть часов вечера, достаточно быстро, без излишней медлительности, которую солнце проявляло на Бора-Бора, дневное светило ушло за горизонт, и на небосводе стали появляться звезды. Мужчины увидели такие милые сердцу Семь Небесных Очей, благословляющих каноэ, чуть позже – Троих-в-Один-Ряд, теперь находящихся ближе к югу, и очень яркие звезды Таити. Но все внимание их было приковано к той странной новой звезде. В течение девяти часов два звездочета внимательнейшим образом следили за ней, боясь признаться в том страшном заключении, к которому пришли уже оба. Но когда, проверив и перепроверив всеми известными способами свою пугающую догадку, они поняли, что сомнений быть уже не может, им пришлось поделиться друг с другом своими выводами. Первым заговорил Тупуна:

Эта звезда не перемещается по небу.

Новая звезда стоит на одном месте, – согласился Тероро.

Эта фраза была использована в новом значении. Раньше дядя и племянник часто обсуждали различные яркие звезды, которые входили в созвездие, а затем покидали его, как поступает девушка в танце, входя в круг, а затем выходя из него. Эти звезды они противопоставляли другим, которые предпочитали держаться одного места, однако оба знатока понимали, что в более широком смысле и эти звезды, разумеется, тоже перемещались по небу, поднимаясь из своего особого места на востоке, а затем исчезая снова в своей особой точке – на западе. Некоторые звезды, которые перемещались в области Южного Креста, очень быстро совершали свой переход, а встречались и такие небесные светила, которые вообще никогда не скрывались за горизонтом. Но, тем не менее, все они перемещались по небосводу. Новая же звезда упрямо оставалась на своем месте.

Нам лучше посоветоваться с королем, – предложил Тупуна, но когда они двинулись к корме, тообнаружили, что Таматоа спит, а ни один мужчинане осмелился бы неожиданно разбудить другого,иначе дух спящего, путешествующий в это время повселенной, не успел бы вовремя вернуться в тело,войдя в него через уголок глаза. А человек без духастановился сумасшедшим. Однако Таматоа не торопился просыпаться, и его дядюшка начал нервничать, едва удерживая в себе зловещие новости о необычной звезде.

Ты не мог бы кашлянуть? – попросил он Теро-ро. Молодой вождь повиновался, однако его действия никаких результатов не принесли.

Как бы дать ему понять, что мы ждем его пробуждения? – все больше раздражался Тупуна. Онвышел из травяного домика, взял весло и принялсястучать им о борт каноэ. Король же, как и подобаетвсякому капитану, насторожился, услышав странный звук на своем судне, перекатился с боку на бок ипрочистил горло. Одним словом, дал своему странствующему духу достаточно времени, чтобы тот успелзабраться назад в тело через уголок глаза.

Что происходит?

Мы столкнулись с предзнаменованием удивительной и устрашающей важности, – зашептал Тупуна. Вдвоем с Тероро они указали королю на новуюзвезду, добавив при этом: – Она не передвигается.

Возбужденная троица продолжала наблюдать за звездой еще в течение часа, после чего единогласно было решено позвать на совет Теуру.

– Тэйн установил на небосводе звезду, котораяне передвигается. Что бы это могло означать?

Старая женщина попросила разрешения самой понаблюдать за странным явлением хотя бы час, по истечении которого вынуждена была согласиться с мужчинами. Звезда действительно не передвигалась в небе. Но вот только как следовало интерпретировать данный феномен?

Тэйн является хранителем звезд. Если он переднашими глазами разместил такое чудо, вероятно, онжелает разговаривать с нами.

И что же он пытается нам передать таким необычным способом? заволновался король.

Мне раньше не доводилось видеть ничего подобного, – уклончиво ответила пожилая женщина.

Не может ли это означать, что Тэйн задумалпоставить перед нами преграду, такую же неподвижную и неодолимую? – не отступал Таматоа,ведь именно он отвечал за то, чтобы путешествие непротиворечило воле богов. Если остальным былодозволено, в виде исключения, неправильно толковать различные приметы, то это никоим образом неполагалось королю.

Похоже, что ты прав, – кивнула Теура. – Иначе зачем бы эта звезда застыла в небе, как скала?

Недобрые предчувствия охватили всех четверых. Ведь это означало лишь следующее: если уж Тэйн оказался против морского путешествия, то всем его участникам было суждено погибнуть. Разговоров о том, чтобы повернуть назад, уже и быть не могло.

– И все же, – неожиданно вспомнил Тупуна, -в той песне говорится, что когда стихнет западныйветер, следует грести по тихому морю в направлении новой звезды. Уж не эту ли звезду имели в виду неизвестные мореходы? Ту, которая застыла на месте с тем, чтобы на нее было легче ориентироваться?

Некоторое время звездочеты обсуждали такую возможность, а под конец даже пришли к выводу, что теперь у них появилось новое преимущество. Итак, было решено в течение всего дня двигаться, согласуясь с тем курсом, который им задал западный ветер, а при наступлении сумерек снова собраться вместе, чтобы обсудить дальнейший план передвижения, взвесив все приметы и знамения. Все четверо разошлись по своим местам, и каждый занялся надлежащим ему делом. Только Тероро остаток ночи, заняв позицию на носу, пристально всматривался в новую звезду, и в его мозгу постепенно формировалась совершенно необыкновенная мысль. Сначала она казалась расплывчатой и неясной, а потом будто барабаном застучала в голове все громче и громче.

И он начал медленно рассуждать вслух.

– Если эта новая звезда имеет свое определенное установленное место... А что, если предположить, что она так и висит на одном и том же месте ночь за ночью... Тогда можно сделать вывод, что все остальные звезды каким-то образом располагаются относительно этой неподвижной звезды... – Тут он потерял нить своей ошеломляющей идеи и начал заново: – Если эта звезда не передвигается по небу, она должна располагаться на определенном расстоянии от горизонта... Нет, это неверно. Я, наверное, хотел сказать, что, например, для каждого острова эта звезда находится на вполне определенном расстоянии... Начнем, допустим, с Таити. Мы точно знаем, какие звезды зависают непосредственно над Таити в каждый час каждой ночи года. Ну, а если эта неподвижная звезда...

И снова ему так и не удалось собрать воедино все нити своих рассуждений. Однако Тероро чувствовал, что сейчас он должен постичь что-то очень важное, что великий замысел богов вот-вот откроется ему, поэтому молодой вождь обнял одной рукой мачту по имени Тэйн и попытался полностью сосредоточиться исключительно на этой новой звезде.

– Если она находится на своем месте все время,значит, каждый остров можно рассматривать относительно этого местоположения. Таким образом, получается, что если ты смог определить высоту этойзвезды, ты уже можешь точно сказать, сколько тебепридется плыть на юг или на север, чтобы добратьсядо своего родного острова. Значит, если ты видишьэту звезду, то и знаешь путь домой! Ты уже никогдане заблудишься!

Неожиданно, с удивительной ясностью, Тероро увидел систему мореходства в новом свете, благодаря чудесному дару Тэйна, звезде, не изменяющей своего места. Он подумал: "Для моряков этих мест морское путешествие, наверное, представляет собой одно удовольствие!" Потому что он понял, что у северных моряков было нечто ценное, чего так недоставало южным мореплавателям: звезда, способная в любое время, при одном только взгляде на нее, рассказать о местонахождении судна.

– На небесах существует постоянная звезда, неизменяющая своего положения, – радостно выкрикнул Тероро, ни к кому конкретно не обращаясь.Теперь я смогу путешествовать под этими небесами совершенно свободно!

Он с восхищением посмотрел на запад, туда, откуда ему перед самым рассветом все еще приветливо поблескивали Семь Небесных Очей, и прошептал им:

– Земля, куда вы нас ведете, должна быть великолепной, раз она находится в океане, где царит такой порядок, и под небесами, где существует такая замечательная звезда.

И все оставшиеся дни их путешествия, наполненные неуверенностью, а подчас и отчаянием, Тероро был единственным человеком на всем судне, не испытывавшим и тени страха. Он был уверен в успехе. Он был твердо убежден в том, что Тэйн не случайно поместил в небесах эту звезду. Он это сделал намеренно, и Тероро стал понятен смысл, заложенный богом в это великолепное ночное светило. До сих пор ни один житель Бора-Бора не мог бы сказать, что Тероро заслуженно носит имя, означающее "Ум". Конечно же, вряд ли молодой вождь со временем смог бы стать таким же мудрым жрецом, как, например, его дядюшка Тупуна. И все сожалели об этом, поскольку людям требовались новые жрецы. Не разбирался Тероро и в политике, подобно своему старшему брату, но зато в ту памятную ночь ему удалось то, что было недоступно его товарищам. Он смог внимательно изучить небесный феномен и, логически продумав значение его появления, сделать необходимые выводы, в корне меняющие всю концепцию мореплавания. То, что постиг тогда Тероро, впоследствии было использовано и другими мореплавателями для определения местонахождения всевозможных островов и своих собственных судов. Тероро ликовал, и ему хотелось петь. Как жаль, что он не был поэтом!

Однако даже вместе с радостью победы он испытал чувство пустоты, которое преследовало его вот уже много дней и, казалось, вовсе не собиралось исчезать. Когда молодой вождь, наконец, понял всю значимость сделанного им открытия, ему захотелось немедленно обсудить это событие с Марамой. Но ее не было здесь, на лодке, а говорить о подобных вещах с юной Техани не имело никакого смысла.

Ибо Марама сразу бы поняла, о чем идет речь, а красавица Техани, скорее всего, подняла бы глаза вверх и просто поинтересовалась: "Какая звезда?" Но удивительнее всего было то, что последний крик Мара-мы до сих пор звенел в ушах Тероро: "Я и есть само каноэ!" Каким-то странным образом Мараме на самом деле удалось передать лодке часть собственного духа. Именно ее суровое лицо частенько наблюдал Тероро впереди среди волн. А когда "Ждущий Западного Ветра" все же обгонял необычное видение на поверхности воды, Марама улыбалась, пропуская лодку вперед, и в эти минуты Тероро осознавал, что с ними все будет в порядке.

Итак, "Ждущий" полностью окунулся в засушливую жару экваториальной штильной полосы. Днем солнце безжалостно палило, не подавая никакой надежды на спасительный дождь, а ночью звезды беззвучно посмеивались над путешественниками. Теперь люди были лишены вида даже далеких ливней, идущих где-то в стороне. Каждый понимал, что долгожданный дождь над их судном теперь прольется нескоро.

Тероро спланировал работу гребцов так, чтобы Ма-то и Па, самые надежные и выносливые, не трудились в одно и то же время. Кроме того, он распорядился, чтобы после часовой смены в правом корпусе, когда напрягались мышцы левого плеча, мужчины менялись местами с гребцами другого корпуса, чтобы теперь нагрузка приходилось на другое плечо. При этом во время перемены мест шесть человек удалялись на отдых, а каноэ не останавливалось ни на минуту.

Время от времени за весла брались и самые крепкие женщины, правда, для них смена была укороченной и длилась всего полчаса, а на дне каждого корпуса беспрестанно трудились рабы и ремесленники, вычерпывая воду, просачивающуюся в лодку через места скрепления частей судна.

Как ни парадоксально, но во время шторма, когда пресная вода на каноэ была в изобилии, основную работу выполняли паруса. Теперь же, когда мужчинам приходилось бесконечно напрягаться и трудиться над веслами, теряя жидкость и потея, вода на борту "Ждущего" практически кончилась. Король велел строго следить за иссякающими запасами воды, но получалось так, что чем тяжелее работали гребцы, тем меньше им доставалось воды.

Больше всех, разумеется, страдали женщины, которым она вообще редко доставалась, а рабы находились на грани смерти. Нелегко приходилось и тем, кому была поручена забота о животных. Им приходилось раскрывать рты свиней и вливать внутрь живительную влагу, чтобы животные не умерли от жажды. Хотя самим им вода требовалась, может быть, даже больше. Однако, если бы умер кто-то из заботившихся о животных, то это еще можно было бы перенести, а смерть свиноматки явилась бы для путешественников настоящей катастрофой.

И все же каноэ упрямо продолжало свой путь вперед. По ночам Тероро, мучимый жаждой, с пересохшими губами, выходил на нос лодки и ставил на платформу половинку кокосового ореха, наполненную обычной морской водой. Затем он ловил в воде отражение новой звезды и, когда оно становилось видимым, молодой вождь знал, что судно движется строго по намеченному курсу.

На рассвете появлялась красноглазая Теура. Она садилась на палубе под палящими лучами солнца и начинала рассуждать о тех знаках и приметах, ко

торые ей удавалось наблюдать в ходе путешествия. Проходил час за часом, и она упрямо бормотала себе под нос: "Что же может принести нам воду?" Летящие птицы могли показать местоположение их родных островов, где можно было бы добыть воды, но птицы не появлялись в пределах видимости. "Красноватые клочковатые облака на востоке предвещают дождь", – вспоминала старуха, но таких облаков ей тоже не довелось увидеть. По ночам диск луны ярко сверкал и напоминал полированное дерево, но вокруг него по-прежнему не было кольца, предвестника бури. "Если бы только поднялся ветер, – мечтала старая женщина, – он мог бы принести шторм". Но ветер, похоже, стих навсегда. Нередко старуха начинала тихо повторять заклинание: "Восстань, восстань, большая волна из Таити. Задуй, задуй, великий ветер из Мурей". Но, наверное, в этих морях ее заклинания были бессильны что-либо изменить.

Один жаркий день сменялся другим, таким же знойным, какие не были известны ранее бывшим жителям Бора-Бора. На семнадцатый день путешествия умерла одна из женщин, не выдержав испытания жарой, и ее тело было отдано во власть Таа-роа, бога таинственных морских глубин. Мужчины, которые должны были стать ее мужьями, горько оплакивали смерть своей избранницы. Все оставшиеся в живых мечтали о дожде, вспоминая прохладные долины своего родного острова. Не удивительно поэтому, что многие из них стали падать духом и сожалеть о том, что решились отправиться в подобное путешествие.

Душные ночи сменялись ослепительными днями, и единственной жизнерадостной деталью, присутствующей на каноэ, был тот самый кокосовый орех, в скорлупе которого на воде плясала новая звезда, которую так пристально изучал Тероро. Однажды поздно ночью, когда мореход, как всегда, следил за своей звездой, он неожиданно заметил у горизонта, освещенного луной, дыхание бури. Поначалу движение казалось почти неразличимым, но оно не ускользнуло и от внимательного взгляда Мато, который тут же встрепенулся:

– Это дождь?

Поначалу Тероро ничего не ответил товарищу, а затем ночь огласил его исступленный крик:

– Дождь!

Из травяного домика наружу высыпали его обитатели. Проснулись спящие гребцы, и все принялись внимательно следить за тучами, которые теперь полностью закрыли луну. Поднялся ветер, и в свете звезд засверкала морская поверхность. Становилось понятным, что приближается серьезная буря, а не проходящий шквальный порыв. За таким штормом можно было и погнаться, и все, кто только мог заполучить весло, принялись отчаянно грести. Те, кому не хватило весел, руками помогали судну быстрей продвигаться вперед. Даже сам король, почти потерявший рассудок и отчаявшийся, выхватил из рук раба ведро, которым тот черпал воду, и тоже начал грести.

С какой страстью и рвением они работали, и как издевательски шторм ускользал от них! Весь остаток ночи каноэ летело вперед, и люди падали от жажды и изнеможения, в тщетной попытке нагнать бурю. Они так и не смогли настичь ее, и на лодку вновь обрушился ослепительный день, сначала разогнавший тучи, а потом и вовсе заставивший их рассеяться. Тогда всех на каноэ охватили тоска и уныние. Гребцы, истощившие все силы в ходе бессмысленного преследования, повалились на палубу, отдав свои тела на волю обжигающих

лучей солнца. Тероро был беспомощен что-либо предпринять, старик Тупуна уже почти простился с жизнью, а свиньи отчаянно визжали, требуя свою порцию воды.

И только король оставался способным к действиям. Он сидел на своей циновке, скрестив ноги, и не переставал молиться:

– О великий Тэйн! Ты всегда в прошлом проявлял к нам благосклонность, – льстиво добавлялон. – Ты в изобилии даровал нам и таро, и хлебные деревья. Ты заставлял наших свиней жиреть,а птиц – попадаться в силки. Я бесконечно благодарен тебе, Тэйн. Я навсегда останусь верен тебе. И япредпочитаю именно тебя всем остальным богам. -Так он продолжал в течение долгого времени, икапли пота скатывались с королевского лица, будто напоминая божеству об их тесных и взаимовыгодных отношениях в прошлом. Затем из глубиныдуши вырвалась отчаянная просьба: – О Тэйн, даруй нам дождь!

А в это время впереди, на носу лодки, красноглазая Теура услышала молитву короля и, пробравшись к нему на корму, принесла с собой не долгожданное утешение, а новые волнения, прошептав:

Это я виновата во всем, племянник.

Что же такого ты успела натворить? – прохрипел король.

За две ночи до того, как мы покинули Бора-Бора, я видела сон, но почему-то не обратила на негодостаточно внимания. Мне слышался голос, кричащий: "Теура, ты забыла обо мне!"

Что? – испугался король, хватая свою тетушку за иссохшую тонкую руку: – Мне тоже снилсятакой же сон!

Голос, который кричал о том, что его позабыли? Неужели тебе тоже снилось такое?

Не совсем, – проговорил король. – Я виделдве звезды, пытающиеся что-то отыскать в небесах,нечто такое, что я забыл забрать с собой в каноэ.

И именно поэтому ты решил все еще раз переупаковать перед самым отплытием? – изумиласьТеура.

–Да.

– Но тебе так и не удалось обнаружить, чего нехватало?

– Не удалось, – признался Таматоа. Сейчасдвое мудрых людей, от которых зависел благоприятный исход всего путешествия, сидели рядом, совершенно подавленные. – Так что же мы все-такизабыли?

Пока что ни один из них так и не смог ответить на этот важный вопрос, но каждый прекрасно сознавал то, что путешествие проходит под зловещим знаком. – Что же мы забыли? – молились король и его тетушка.

В страшном отчаянии они смотрели в глаза друг другу, но ответ так и не приходил. В конце концов, Теура, глаза которой и без того были воспалены от бесконечных наблюдений за солнцем, двинулась вперед по палубе, в надежде увидеть какие-нибудь добрые знаки. Полностью отдавшись этому занятию, она даже не сразу заметила, как к каноэ подплыла большая голубая акула и прошептала ей:

Ты боишься смерти, Теура?

Я боюсь не за себя, – спокойно ответила пожилая женщина. – Я уже стара, но мои племянники... Неужели ты ничего не можешь сделать дляних, Мано?

Ты уже давно не смотришь в сторону горизонта, – пожурила женщину акула.

Куда?

Влево.

Взглянув в направлении, указанном акулой, Теура увидела тучу, а затем и волнение на пепельно-серой поверхности моря. Там начиналась буря, сопровождаемая сильным дождем.

О, Мано, – зашептала женщина, боясь поверить собственным глазам. Скажи мне, этот дождьдвижется в нашу сторону?

Смотри внимательней, Теура, – рассмеяласьбольшая голубая акула.

Но один раз нам уже приходилось наблюдатьнечто подобное, – шептала женщина.

На этот раз тебе придется довериться мне, -предупредил голубой хищник, и блестя кожей, погрузился в воду – личный бог и хранитель старойТеуры, ее надежда и спасение.

В ту же секунду из горла женщины вырвался торжествующий крик:

– Дождь! Дождь!

Из дома выбежали все его обитатели, а те, кто спал мертвым сном, мгновенно проснулись, обнаружив, что сильнейшая буря неуклонно движется в их сторону.