Текст книги "Дарт Плэгас"

Автор книги: Джеймс Лусено

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Плэгас улыбнулся, не обнажая зубов:

– В таком случае, капитан, я жду результатов вашей беседы.

Ла вздохнула с облегчением:

– А ты пока останешься здесь.

Плэгас не возражал:

– У меня и в мыслях нет вас торопить. Чем ближе мы подлетим к Итору, тем ближе я окажусь к дому.

От этих слов внутри у нее все похолодело:

– А как ты узнал, что мы летим на Итор?

– Точно так же, как выяснил, что вас зовут Эллин Ла. – Довольный ее замешательством, Плэгас добавил: – Я не телепат, капитан Ла. Увидев ваш корабль на летном поле, я взломал базы данных космопорта и тщательно все изучил.

На лице капитана разом отразились любопытство и неуверенность.

– В таком случае – почему именно «Скорбный»?

Плэгас хмыкнул:

– Я не играю с судьбой, капитан, – если заранее не уверен в победе.

Ла презрительно фыркнула:

– Это не игра.

* * *

В кают-компании 11-4Д следил за разговором членов экипажа, вернувшихся из грузового трюма. На борту «Скорбного» дроид знал о медицине побольше остальных и лично отвечал за здоровье и благополучие команды, а потому у него вошло в привычку подслушивать их разговоры везде, где только возможно. Создав для каждого индивидуальный профиль, основанный на частоте дыхания и сердцебиения, температуре тела и манере речи, выражении лица и интонациях, дроид сразу же определил, что появление на борту корабля незваного гостя в высшей степени взволновало первого помощника Маа Каапа.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы муун проделывал подобное? – спрашивал забрак.

– Да ты муунов-то хоть раз видел? – бросил в ответ Вандау.

– Ладно, перефразирую. Вы когда-нибудь слышали, чтобы муун проделывал подобное?

Прежде чем кто-то успел ему ответить, в кают-компанию вошла капитан. Она была в растерянности – пусть и старалась не подать виду. 11-4Д обратил внимание на усилившийся кровоток в ее головных хвостах – самостоятельных органах чувств у тогрут – и перемену в пигментации кожи – непроизвольную миметическую реакцию, которую по временам вызывало нервное перенапряжение.

– Итак, – произнес Маа Каап, поднимаясь на ноги.

Экипаж внимательно выслушал ее пересказ короткого разговора с мууном-безбилетником, который отказался предоставить какую-либо информацию о себе. Он не открыл своего имени, не объяснил свое присутствие на Бол’демнике и причину, по которой он так спешил отбыть с планеты. Об обстоятельствах, при которых он получил ранение, муун тоже ни словом не обмолвился. Вместо этого он просто предложил сделку, попросив доставить его на Муунилинст, планету на далекой Дуге Браксанта и штаб-квартиру Межгалактического банковского клана.

– Что говорит тебе интуиция, капитан? – полюбопытствовал ПеПе, шевеля заостренными ушами.

Капитан Ла оглянулась на коридор, который вел к грузовому трюму №4:

– Он скользкий как угорь – и явно привык добиваться своего. Но выхода у нас всего два: либо вернуть его на Бол’демник и рискнуть грузом, либо высадить на первой остановке, и пусть он создает проблемы другим.

– Или вышвырнуть за борт, и дело с концом, – добавил Вандау.

Ла покачала головой:

– Он мог поделиться планами с кем-то на Бол’демнике. Если он внезапно исчезнет, мы окажемся по уши в дерьме.

– Ну и как поступим? – настойчиво спросил Маа Каап.

Тогрута сжала губы в тонкую линию:

– Нужно избавиться от него как можно скорее.

Вандау и Зуто переглянулись.

– Вопрос с доставкой мууна по назначению – за разумную цену, естественно – ты даже не рассматриваешь?

– Я никогда не бывала на Дуге Браксанта, – сказала Ла. – А вы?

Ее спутники замотали головами.

– А он не хочет ли покрыть стоимость испорченного груза? – спросил ПеПе.

– Сказал, что покроет.

– Так давайте подкинем его до Итора, – продолжил калиш. – А если он убедит нас, что достоин доверия, можем и до самого Муунилинста махнуть. Познакомимся с новыми уголком космоса – хуже все равно не станет.

– Даже не знаю… – пробормотала капитан, покусывая нижнюю губу.

– А что, если пойти дальше, – предложил Зуто, встряхнув бакенбардами. – Этот муун – нежданный куш, который сам пришел нам в руки. Помнишь, ты сама говорила, что ни один банк не выдаст нам кредит под залог «Скорбного»? Так вот, Муунилинст – это и есть банк, а наш муун-безбилетник – гарантия выдачи кредита.

– Награда за годы добродетельной жизни, – добавил ПеПе.

Тогрута уставилась на обоих:

– О чем вы это? Хотите потребовать за мууна выкуп?

Зуто втянул бивни и пожал плечами:

– Совсем необязательно использовать такое грубое слово.

– Забудьте, – бросила Ла. – Мы никогда так не поступали… Ну хорошо, может, разок и было, но повторять точно не станем.

– Согласен, – поддержал ее Маа Каап.

Вандау кивнул:

– Аналогично.

Пепе немного отстранился:

– Ладно, ладно. Просто мысли вслух.

– Есть еще кое-что, – проговорил забрак. Он указал огромной ручищей на 11-4Д. – Перескажи капитану то, о чем рассказывал нам.

Дроид выдвинулся на середину салона и повернул свою круглую голову к Ла:

– Капитан, я всего лишь отметил тот факт, что мууны никогда не путешествуют по Галактике без сопровождения, если не имеют особых на то причин. Более того, мууны вообще с неохотой покидают Муунилинст. Единственная причина, которая может подвигнуть их оставить родину, – деловые переговоры.

– Это я и имел в виду, говоря о гарантиях, – встрял ПеПе. – Его прилет на Бол’демник может быть связан только с деньгами. Возможно, какая-то крупная сделка, на которую мы можем наложить лапы. Строительный проект, например…

– Дай 4Д договорить, – оборвал его Каап.

Ла посмотрела на дроида:

– Продолжай.

– В чем именно замешан муун, доподлинно неизвестно. Но предположим, его действия окажут негативное влияние на экономику Бол’демника. Если распространится слух, что экипаж «Скорбного» помог мууну незаконно отбыть с планеты, что станет с репутацией корабля в секторе Аурил? Вам следует принять это в расчет, когда будете выносить решение.

Маа Каап скрестил руки на бочкообразной груди:

– Интересно, обеспечит ли наш дорогой безбилетник нас деньгами до конца жизни, если в этом секторе перестанут нуждаться в наших услугах?

– Вопрос в том, что с нами будет, если мы не доставим его по назначению, – вмешался Зуто. – У муунов длинные руки.

Вандау невесело усмехнулся:

– И что они сделают – обесценят наши ценные бумаги? Заморозят активы? Испортят нам кредитный рейтинг? Наши единственные активы – этот корабль да репутация работников, которые всегда выполняют то, что указано в контракте.

– В основном – да, – тихо сказал Маа Каап.

ПеПе хлопнул себя по бедрам:

– Ну тогда давайте стребуем с мууна чуть больше той платы, которая покажется ему разумной. Эти клановые банкиры за каждый кредит готовы удавиться. Но у нас-то в руках – живой муун, и не важно, кто он или за кого себя выдает. Уверяю, он стоит гораздо больше, чем мы заработаем за десять лет, толкая с планеты на планету головоногих моллюсков.

Повисло недолгое молчание, которое нарушил Маа Каап:

– Капитан?

– Вы все равно меня не убедили, – сказала она, еще мгновение помешкав. – Я хочу избавиться от него, и как можно скорее.

Зуто озадаченно нахмурился:

– Думаешь, он опасен?

ПеПе отмел эту идею:

– Мууны – трусы, почти поголовно. Деньги – вот их главное оружие.

Ла сделала глубокий вдох:

– Вы спросили, что говорит мне интуиция. Вот мой вам ответ.

– У меня мысль, – сказал Маа Каап. – Компромиссный вариант, если хотите. Мы выходим из гиперпространства и вызываем портовые власти Бол’демника. Если мууна ищут, мы высаживаем его, и плевать на испорченный груз. Если нет, везем его на Итор, и ни парсеком дальше. – Он посмотрел на Ла. – Или ты все-таки хочешь заключить с ним сделку? Капитан?

Ответ Ла прозвучал так, будто ее мысли убежали далеко вперед и словам пришлось их догонять.

– Ладно. По крайней мере звучит разумно, – сказала она, но не сдвинулась с места.

– Могу сходить с тобой, если хочешь, – прервал Вандау очередную затянувшуюся паузу.

– Нет. Не надо, – проговорила тогрута, поднявшись на ноги.

«Я все-таки капитан», – так и читалось в ее взгляде. Сфокусировав фоторецепторы, 11-4Д заметил, как ее правая рука опускается на рукоять бластера, скрытого в набедренной кобуре. И как осторожным движением большого пальца она переводит бластер в боевой режим.

* * *

– Мы еще ненадолго оставим тебя здесь, – сообщила капитан Ла, войдя в грузовой трюм. Плэгас не сдвинулся с места, оставшись на том же грузовом контейнере, который все это время служил ему сиденьем. Разве что плащ его был сейчас распахнут, а руки покоились на коленях.

– Вы так и не достигли консенсуса?

– Я бы так не сказала, – произнесла тогрута. – Мы решили, что должны узнать больше о том, кто ты такой, прежде чем согласимся на твои условия. И поскольку ты сам говорить не желаешь, мы свяжемся с властями Бол’демника.

Плэгас разочарованно понурил голову:

– Капитан, я сказал все, что вам действительно следует знать.

Корабль вздрогнул.

– Мы выходим из гиперпространства, – объявила Ла.

В памяти Плэгаса всплыли слова Дарта Тенебруса: «Для тех, кто живет Силой, нормальная жизнь – не более чем притворство. Важны лишь те наши поступки, которые мы совершаем во служении темной стороне».

– Я не могу допустить этого, капитан, – сказал он тогруте.

Та помрачнела:

– Боюсь, тебе придется.

С самого начала разговора Плэгас уже знал, что ее бластер переключен в режим поражения. Рука тогруты потянулась к оружию, а острые клыки сверкнули в ее открытых устах. Неужто он всерьез верил, что с экипажем «Скорбного» – этими юными и горячими субьектами – можно заключить сделку? Их судьба была предрешена в тот момент, когда взгляд Плэгаса упал на их звездолет на посадочной площадке Бол’демника. Любой иной исход был из области фантастики. С этой самой секунды все они оказались закованы в единую цепь событий – с неизбежным финальным звеном. Сила свела их вместе и породила конфликт. Даже Ла уже давно должна была это понять.

Плэгас сказал:

– Не нужно, капитан.

Но к этому моменту предостережение потеряло всякий смысл, став не более чем сотрясением воздуха.

Глава 4
Смысл смерти

«Скорбный» только-только вернулся в реальное пространство, когда аудиосенсоры 11-4Д уловили необычные звуки с кормы: щелчок активации, продолжительное шипение, шум рассекаемого воздуха и выдох, оборвавшийся на середине. За звуками последовали внезапный выброс тепловой энергии из коридора, который примыкал к грузовым трюмам, и то, что можно было истолковать как порыв ветра. Лишь перестроив входную интенсивность фоторецепторов, дроид смог идентифицировать размытое пятно, которое ворвалось в кают-компанию, как мууна мужского пола в плаще с капюшоном, брюках и мягких полусапогах.

Маа Каап, ПеПе, Вандау и Зуто разом повернулись навстречу мууну, который, точно презрев законы инерции, затормозил в нескольких метрах от них. В его руке было зажато энергетическое устройство с багровым клинком, которое проходило в базе данных дроида под общим названием «световой меч» – оружие, применяемое почти эксклюзивно рыцарями Ордена джедаев. И все же картина, открывшаяся перед дроидом, на миг ввергла его в замешательство. Джедаи были известны на всю Галактику как хранители мира и справедливости, однако внешний вид мууна: положение его длинных конечностей, сжатые в беспощадной злобе челюсти, желтый блеск в глазах, – говорил о чем угодно, только не о мире. Что до справедливости, то 11-4Д не мог припомнить, когда четверка его спутников совершила преступление, заслуживающее смертной казни.

Небрежно поводя гудящим клинком, муун молчал, но поза и осанка говорили о его недобрых намерениях лучше всяких слов. В свою очередь члены экипажа – без вины виноватые, как виделось 11-4Д, – вскочили на ноги и потянулись к оружию в набедренных кобурах. Тот факт, что муун позволил им это сделать, дроид счел столь же загадочным, сколь и все предыдущие факты, однако вскоре пришел к выводу, что муун попросту жаждет хорошей драки.

Дроид озадачился вопросом, что же такого могла сказать или сделать капитан Ла, чтобы вызвать у мууна такую вспышку ярости. Он воспроизвел в памяти момент, когда она переводила бластер в боевой режим. Неужели ей пришло в голову, что проблемы, которые представлял для «Скорбного» муун, можно было решить его убийством? Неужели она настолько просчиталась? Как бы то ни было, муун посчитал весь экипаж корабля соучастниками капитана и решил со всей жестокостью воздать им по заслугам. 11-4Д предположил, что и сам может попасть под раздачу, а потому немедленно запустил цикл стандартных действий для создания резервных копий всех данных, чтобы сохранить визуальные свидетельства того, что произойдет на корабле в предстоящие несколько минут.

Драматическая пауза продлилась лишь мгновение, после чего Вандау, когда-то служивший телохранителем у видного хатта, рванул в укрытие за ближайшую переборку, на бегу стреляя из бластера. Долю секунды спустя Маа Каап навел оружие на мууна и выдал очередь энергетических разрядов. В тот же самый миг Зуто и ПеПе, низко пригнувшись, совершили стремительный прыжок в попытке обойти противника с фланга и поймать в перекрестный огонь.

Со стороны коридора, ведущего в рубку, послышался быстрый топот шагов, и в кают-компанию ворвались пилот Блир’ и штурман-дресселианец Семасалли. 11-4Д знал, что они следили по мониторам за происходившим в грузовом трюме и, вполне вероятно, видели, какой именно приговор муун вынес капитану Ла.

Дроиду едва хватило вычислительной мощности, чтобы полностью отследить реакцию гостя на накрывший его шквал лазерного огня. С помощью выверенной последовательности движений тела, светового меча и свободной правой руки проворный муун уклонялся, отводил выстрелы в сторону и отражал их навстречу стрелкам. Медленно теряя интенсивность, лучи отскакивали от палубы и переборок. Стоило им задеть несколько датчиков, и корабль накрыл рев сирены, включилось аварийное освещение, а распылители в потолке окатили салон потоками огнегасящей пены. Не успели балосар и дресселианец ворваться в кают-компанию, как люки захлопнулись, лишив их всякой надежды на побег. Лишь умение дроида точно просчитывать траекторию лучей и молниеносная реакция на рикошеты позволили ему уцелеть в этом хаосе пальбы.

Заметив Блир’а и Семасалли, муун запустил свое оружие по пологой дуге, и вращающийся клинок срезал усики-антенны балосара вместе со скальпом и большую часть сморщенного левого плеча дресселианца, насытив и без того наэлектризованный воздух запахом его бирюзовой крови. Блир’ рухнул на скользкую палубу лицом вниз. Следом за ним повалился Семасалли, крича от боли и прижимая руку к кровоточащей ране. Сирены продолжали надрываться, а пена – хлестать с потолка.

Едва световой меч покинул руку мууна, как Вандау выскочил из укрытия и бросился в атаку, яростно давя на спусковой крючок бластера, которому вторило оружие Маа Каапа. Их противник, однако, лишь выставил правую руку и попросту поглотил лучи. Энергетические разряды волной прокатились по его предплечью и узкой груди и вырвались фонтаном из руки, застывшей в ожидании момента, когда в нее вернется клинок. Затем пучок синих молний сорвался с растопыренных пальцев мууна, прошил Вандау и вознес его над палубой. В следующий миг клатуинец рухнул на залитую пеной палубу грудой тряпья, словно его кости обратились в пыль.

В мигании красных аварийных огней Маа Каап не сводил глаз с павшего товарища. Заряд в его бластере иссяк, и забрак был вынужден достать из ножен виброклинок. Он бросился на врага, нацелившись огромной правой ручищей на его тонкую шею.

Муун поймал свой меч, но, вместо того чтобы обрушить его на Маа Каапа, уклонился, словно танцуя, от атаки и с легкостью отвел в сторону несколько размашистых ударов кулаками и ногами. А потом и сам нанес удар в грудную клетку, от которого Маа Каап отлетел на другой конец кают-компании и с размаха воткнулся в переборку. Аудиодатчики 11-4Д зарегистрировали хруст позвоночника и разрыв легочной артерии.

Зуто и ПеПе атаковали с двух сторон и, как показалось, действительно смогли зажать противника в угол. Но муун был тверд, как монолит. Калиш и квара буквально вгрызались в него зубами и когтями, но это не приносило ощутимой пользы. Когда муун решил, что с него довольно, он выставил меч перед собой и резко вывернулся из хватки своих противников, попутно отрезав половину лица ПеПе вместе с острыми бивнями и огромный шмат от мохнатой морды Зуто. Обонятельные сенсоры 11-4Д уловили резкий выброс феромонов, означавший смерть калиша. Зуто истекал кровью и стонал от боли, однако его еще можно было спасти, если вовремя оказать медицинскую помощь.

Распрямившись, муун выключил световой меч и обвел леденящим кровь взором существ, которых только что убил или покалечил. Взгляд его желтых глаз упал и на дроида, но лишь на мгновение; затем он подвесил рукоять на пояс и быстрыми шагами подошел к ближайшей жертве, коей оказался Ду Зуто. Припав на одно колено, муун внимательно осмотрел извивающееся тело квары; что именно он рассматривал, осталось для 11-4Д загадкой. Вытаращенные глаза Зуто молили врага о помощи, но муун не предпринял никаких попыток остановить хлеставшую из раны кровь или облегчить страдания жертвы.

Еще несколько мгновений он оставался подле квары, а затем поднялся и быстро подошел к Маа Каапу. С каждым вдохом в размозженной груди забрака пузырилась кровь. И вновь убийца обвел взглядом свою жертву – от татуированного лица до огромных ступней. Прикрыв глаза, муун застыл в позе, которая подразумевала усиленную концентрацию внимания или медитацию, и охваченный паникой забрак пришел в себя. 11-4Д настроился на пульс Маа Каапа и почувствовал ровное биение – но это длилось лишь миг. Затем ритм его дыхания стал рваным: воздух выходил из легких со значительными задержками.

Очень скоро забрака не стало.

Муун казался разочарованным, и его досада только усилилась, когда он приблизился к Блир’у и обнаружил, что тот уже мертв. Лишь несколько секунд гость уделил Семасалли, после чего подошел к Вандау. Тот был еще в сознании, но полностью парализован от талии и ниже.

– Ты обесчестил свое наследие и свое оружие, джедай, – выдавил Вандау. – Своей… Силой ты мог просто убедить нас исполнить твою волю. Я не только видел… но и сам переживал подобное.

Лицо мууна передернулось от отвращения.

– Если твоя сила воли настолько ничтожна, – сказал он на языке народа Вандау, – значит, мне от тебя никакой пользы, клатуинец, – и щелчком большого и среднего пальцев оборвал страдания своей жертвы.

Наконец поток пены с потолка иссяк, а сирены затихли. Закончив осмотр, муун выпрямился и медленно повернулся к дроиду:

– У тебя есть имя?

– 11-4Д, сэр.

– Ты можешь управлять кораблем, 11-4Д?

– Могу, сэр. – Помедлив, дроид спросил: – Какие будут распоряжения, сэр? Мне переместить уцелевших в медотсек или сбросить трупы за борт?

Муун обвел взором плоды своих деяний:

– Оставь их. – Он сбросил с плеч промокший плащ и повесил его на спинку ближайшего кресла. Под плащом на поясе обнаружилась рукоять второго меча. – Капитан Ла говорила, ты обладаешь способностями медика.

– Обладаю, сэр.

Повернувшись спиной к 11-4Д, муун отлепил пропитанную кровью рубашку от вздувшейся раны на спине:

– Ты сможешь это вылечить?

Дроид усилил фокусировку фоторецепторов и обонятельных сенсоров:

– На ране есть следы заражения и гниения, сэр, но я смогу вас исцелить.

Муун опустил подол рубашки и выудил из кармана плаща комлинк. Включив устройство, он несколько секунд вбивал в него какие-то данные, затем повернул дисплей так, чтобы 11-4Д смог прочитать.

– Проложи курс по этим координатам. Затем окажи мне медпомощь в капитанской каюте.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Приготовь еду и напитки. Я зверски голоден.

* * *

Пока «Скорбный» пересекал гиперпространство, Плэгас лежал лицом вниз на капитанской койке с бакта-повязкой на спине и прокручивал в голове свои попытки продлить жизни уцелевших в бойне членов экипажа. Даже в тех случаях, когда ему удавалось устранить повреждения, нанесенные кровеносным сосудам и внутренним органам, эффект был лишь временным, поскольку он так и не смог повлиять на мидихлорианы и заставить их сотрудничать. Латать с помощью Силы поврежденные артерии, разорванные мышцы или сломанные кости было не сложнее, чем поднимать в воздух камни. Но подобными методами нельзя было воздействовать на биополе пациента, где, в сущности, и обитали мидихлорианы, несмотря на их физическое присутствие в живых клетках.

Среди всех членов экипажа в тогруте – капитане Ла – Сила проявлялась наиболее отчетливо, но к тому времени, как он подбежал к ней, ее уже было не спасти. Если бы Плэгасу не мешала усталость и потеря крови, а ее рефлексы не были столь молниеносными, световой меч мог бы попросту проткнуть ее шею и шейный позвонок. Но в момент удара капитан успела повернуться, и багровое лезвие едва не срезало голову целиком. Содержание мидихлориан в забраке было тоже чуть выше нормы, но не настолько, чтобы он мог считаться чувствительным к Силе. И ведь сколь разные ощущения Плэгас испытывал, наблюдая за поведением мидихлориан забрака и тех, что умерли вместе с Дартом Тенебрусом каких-то два дня назад!

Джедаи регулярно проводили анализы крови своих потенциальных учеников, выявляя в ней содержание мидихлориан, но Плэгас давно перерос подобные грубые методы измерения. Он не только ощущал, сколь могуществен его собеседник в Силе, но и чувствовал мидихлорианы, выделявшие чувствительных в Силе существ среди прочих. Именно этот навык, присущий адептам темной стороны, позволял многим поколениям ситов выискивать и привлекать на свою сторону перспективных новичков. Процесс рассеивания мидихлориан в момент физической смерти носителя был, за неимением лучшего термина, неотвратим. Столкновение Плэгаса с экипажем «Скорбного» было предрешено, и миг смерти, казалось, тоже был жестко закреплен в пространстве и времени. Согласно учению ситов, капитан Ла и ее соратники были в каком-то смысле уже мертвы в тот момент, когда взгляд Плэгаса упал на их корабль, и мидихлорианы, которые находились в предположительном симбиозе с ними, начали готовиться к тому, чтобы влиться в общий резервуар жизненной энергии, задолго до того, как Плэгас проник на борт. Его стремление спасти их – продлить симбиоз – были сродни попытке губкой запрудить бушующую реку. И тем не менее поговаривали, что в глубокой древности владыки ситов могли продлевать свои жизни и жизни других, черпая энергию, которая высвобождалась во время смерти. К несчастью, подобно технике переселения разума, это древнее знание было давно утрачено.

Ощутив, что корабль возвращается в обычное пространство, Плэгас поднялся с койки, оделся и вышел из каюты. Перешагивая через трупы, он миновал кают-компанию, пол которой был залит огнегасящей пеной и почерневшей кровью, и прошел по коридорам, где отчетливо веяло смертью. Один из членов экипажа – лишившийся одной руки дресселианец – еще был жив, однако впал в кому.

В корабельной рубке у панели управления неподвижно стоял дроид. За транспаристалью иллюминаторов поблескивали мириады звезд.

– Сэр, мы приближаемся к точке с  координатами, которые вы мне выдали, – объявил дроид, не поворачивая головы.

Плэгас уселся в кресло пилота, которое едва ли было способно вместить его вытянутое туловище:

– Как ты оказался на борту «Скорбного», дроид?

– Ранее я служил в медицинском учреждении на Оброа-скай.

– И чем ты занимался?

– Проводил исследования. И хирургические операции над широким спектром разумных существ.

Плэгас смерил дроида взглядом:

– Из-за этого – столько манипуляторов.

– Именно, сэр. Но комплект, которым я обладаю сейчас, был усовершенствован, когда я стал собственностью капитана Ла, в целях наилучшего служения нуждам экипажа «Скорбного».

– Как же ты стал собственностью капитана?

– Полагаю, сэр, я был передан капитану Ла в уплату за услуги, которые она оказала моему прежнему владельцу. Я считал, что эта сделка носит временный характер…

– Но капитан Ла решила сохранить тебя.

– Да, сэр. Она оставила меня у себя. С сожалением вынужден сообщить, что мне неизвестны причины, побудившие ее это сделать. Предполагается, что я не должен задавать подобных вопросов.

Плэгас кивнул:

– Хорошее качество для дроида.

– Я понимаю, насколько это важно, сэр.

– Скажи мне, дроид, к чему приводит низкий уровень телоксина в крови пау’анцев?

11-4Д немедля ответил:

– Одним из вероятных следствий может стать повышение скорости окисления, ведущее к росту диффузного зоба, что, в свою очередь, может повлиять на объем выработки роаамина в передних долях лютиарных желез.

– И?

– Это может привести к гигантизму крайней степени – даже по меркам пау’анцев.

– Что будет потом?

– Соединительные узлы, составляющие вегетативную нервную систему и управляющие процессом секреции, могут ускорить сокращение мышц пищеварительного тракта, что приведет к офтальмоксерозу.

– Ты, стало быть, хороший диагностик.

– До определенной степени, сэр.

За иллюминатором, на фоне исполинской, опоясанной кольцами планеты, на глазах вырастала космическая станция, ходившая по стационарной орбите вокруг испещренной кратерами луны. Представлявшая собой мешанину соединенных друг с другом куполообразных модулей, станция имела два длинных прямоугольных рукава для стыковки кораблей самых разных размеров. Плэгас высветил необходимые данные на дисплее комлинка и показал их 11-4Д:

– Транслируй этот код.

Исполнив указание, дроид застыл у панели связи в ожидании ответа. Наконец динамики рубки с треском ожили:

– Неопознанный грузовик, ваш запрос принят станцией ликвидации космического мусора. Дождитесь, когда мы подтвердим правильность полученного кода.

– Ждем и надеемся, – сказал Плэгас.

– Грузовик, стыковка разрешена, – сообщил им голос через несколько секунд.

– Я поведу, – заявил муун, крепко сжав рычаг управления.

В качестве меры предосторожности диспетчерская направила их к причалу на дальнем конце более крупного из двух стыковочных рукавов.

– Спустишься со мной в ангар, – велел Плэгас дроиду, одну за другой отключая системы корабля. – Поднимешь трап и включишь охранные датчики. Никому не позволяй подниматься на борт «Скорбного», пока я не разрешу.

– Все понял, сэр.

В темном ангаре их уже поджидали женщина-никто и молодой красновато-коричневый даг в окружении пестрого скопища вооруженных существ. Поглядывая на приветственную делегацию из-под опущенного капюшона, Плэгас заметил, как никто встревожилась и жестом велела охране удалиться.

– Магистр Дамаск, – заговорила она на общегалактическом. – Меня не предупредили, что…

Плэгас оборвал ее:

– Это не визит вежливости.

– Разумеется, магистр. Мне сообщить боссу Кабре о вашем прилете?

– Он на станции?

– Нет, сэр. Но я могу вызвать его по комлинку.

– В этом нет необходимости, – сообщил ей муун. – Я сам с ним свяжусь.

– Как пожелаете, магистр. Вам что-нибудь нужно? Станция готова предоставить любые услуги.

Плэгас расплывчато указал на стоящий на «якоре» грузовик:

– Опечатайте корабль и избавьтесь от него.

– А может, сперва раздеть его до нитки? – бросил даг.

Плэгас смерил его взглядом:

– Я сказал, опечатать и избавиться. Я должен повторять трижды?

Даг обнажил зубы:

– Ты хоть знаешь, на кого наехал, муун?

Плэгас искоса посмотрел на никто:

– Кто этот дерзкий щенок?

– Щенок? – повторил даг, прежде чем его спутница успела вставить хоть слово.

– Младший отпрыск босса Кабры, магистр, – быстро сказала никто, придерживая дага за плечо. – Он вовсе не желал оскорбить вас.

Плэгас вновь воззрился на дага:

– У тебя есть имя, щенок?

Тот напружинил задние ноги, словно изготовившись к прыжку, но никто резко развернулась и со всего размаху хлопнула его по обвислой физиономии, второй рукой сдавив дыхательное горло.

– Отвечай ему! – гневно прорычала она. – Со всем должным почтением!

Даг поник всем телом и захныкал – скорее от унижения, чем от боли.

– Дарнада, – пропищал он.

– Дарнада, – повторил Плэгас, прежде чем вновь обратиться к никто: – Вероятно, юному Дарнаде стоит облачиться в намордник, дабы он ненароком не навредил деловым связям своего отца.

– Его импульсивность происходит от недостатка опыта, магистр, – подобострастно промямлила никто и бросила на Дарнаду взгляд, исполненный угрозы. – Уверяю, ваши приказы касательно корабля будут исполнены с надлежащей точностью, магистр.

– Мне также понадобится новая одежда и заправленный корабль с пилотом.

– Могу я сообщить пилоту место назначения?

– Муунилинст.

– Разумеется, магистр. Каковы будут указания относительно дроида?

– Указания?

– Дроида отправить в утиль вместе с кораблем?

Плэгас оглянулся через плечо на 11-4Д:

– Какой процент твоей памяти можно очистить, не вмешиваясь в медицинские протоколы?

– У меня модульная структура, – ответил дроид. – Мой объем памяти можно стереть целиком либо согласно любым установленным параметрам.

Плэгас обдумал сказанное:

– Останься с кораблем и проследи за его переплавкой. Мне понадобится полная аудио– и видеозапись процесса.

11-4Д поднял манипуляторы в жесте абсолютного понимания:

– К вашим услугам, магистр Дамаск.