Текст книги "Вы мертвы без денег"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

На следующее утро Эллиот завтракал с Синди и Джо. Бин еще лежал в постели. И Джо, и Синди проявили острое любопытство к событиям прошедшей ночи и Эллиот рассказал им, что произошло.

– Я почти уверен, что Радниц нам и нужен, – закончил он, – но прежде чем обращаться к нему, я должен узнать, почему марками интересуется ЦРУ. Ссориться с ними – нешуточное дело. – Он взглянул на Синди. – Вы можете вспомнить, кто подписал циркуляр, который вы нашли вместе с марками?

– Ли Хемфри, – ответила Синди. – Подпись была поставлена штампом.

– Так мы с вами сегодня же едем в Майами. Поедем на «альфе». Если вы сядете за руль, есть шанс, что меня не заметят.

– Почему в Майами, Дон?

– Я буду звонить в Вашингтон, а они могут узнать откуда звонили, – сказал Эллиот. – Когда имеешь дело с ЦРУ, не повредит никакая предосторожность. Я буду звонить из отеля.

Все это беспокоило Джо, но он промолчал. По крайней мере, сказал он себе, Эллиот знает, кажется, что делает.

В одиннадцатом часу они вышли из бунгало. Джо было ведено не говорить Бину, куда они отправились. Бин появился из своей комнаты лишь в половине одиннадцатого.

Большую часть ночи он провел в размышлениях. Если Эллиот прав, он, Бин, теперь знал, кто покупатель и где его найти. Кроме того, он знал, что марки находятся в безопасности в сейфе. Бин не сомневался, что Синди и Джо известно, в каком именно банке.

Войдя в гостиную, он застал там одного Джо, собравшегося уходить. Он остановился, подозрительно глядя на него.

– Куда ты собрался?

– За продуктами. – Джо немного побаивался Бина. Прошли те дни, когда он чувствовал себя непринужденно в его компании. – Тебе что-нибудь принести?

– Где остальные?

– Вышли. Хочешь жаркое к ленчу?

– Вышли? – Бин сузил глаза. – Куда они пошли?

– На пляж. Решили отдохнуть денек, – ответил Джо и шагнул к двери.

Бин поймал его за руку и повернул к себе. Злобное выражение его лица напугало Джо.

– Не пудри мне мозги! – прорычал он. – Куда они пошли?

– Сказали, что на пляж и к ленчу не вернутся, – отозвался Джо слабым голосом. Его ложь не убедила бы и ребенка. Бин указал на кресло.

– Сядь!

– Потом, Бин, мне надо идти, – с отчаянием сказал Джо. – Я и так уже запоздал.

– Сядь! – повторил Бин, и в его глазах появилось выражение, от которого у Джо ослабли ноги. Он сел.

– Где марки?

Джо облизал пересохшие губы.

– Я не знаю. Этим занимается Дон, и он мне не сказал.

– Будет лучше, если ты скажешь, Джо, – злобно прошипел Бин. – Где они?

– Я только знаю, что они в банке, – сказал Джо, вздрагивая.

– В каком банке?

– Он не говорил.

– Слушай, ты, старый осел. Эллиот не ходил за марками в банк. Он боится показываться в городе. Их отнес либо ты, либо Синди, – прорычал Бин – Думаешь, я дурак? Так вот, слушай, мне нужны эти марки, и я их получу. Сейчас я тебе кое-что покажу. – Он достал из кармана маленький пузырек с резиновой пробкой. – Знаешь, что это?

Джо смотрел на пузырек, как змея на лангусту.

– Нет…

– Я тебе скажу. Это серная кислота. – Джо не мог знать, что там безобидные глазные капли. Он уставился на пузырек округлившимися глазами. – Ты отдашь мне марки. Ты сейчас же пойдешь в банк и принесешь их сюда. Либо я получаю марки, либо Синди теряет свою красоту. Не надейся попусту, Джо. Вам ее не спасти. Может несколько дней, но вы не сможете быть с ней все время. Рано или поздно, но я до нее доберусь. Ты видел когда-нибудь ожоги от кислоты?

Джо почувствовал, как его охватывает слабость. Он уставился на Бина.

– Я не блефую, Джо. Неси марки, больше повторять не стану.

– Ты, ты не сделаешь этого с Синди, – хрипло сказал Джо.

– Неси марки, я подожду здесь. Даю тебе два часа. Если через два часа ты не вернешься, я ухожу, но недалеко. Обещаю тебе одно: если ты не принесешь марки, Синди получит свое не позже, чем через неделю. Можешь быть в этом уверен! А теперь отправляйся.

Неожиданно Джо почувствовал облегчение. Когда Бин получит деньги, он уйдет и они от него навсегда избавятся. Он не хотел этих денег. Он с самого начала был против такого риска. Он объяснит Синди, что заставило его расстаться с марками и она поймет. При удаче они избавятся и от Эллиота и смогут вернуться к своему образу жизни. Это была хорошая жизнь, – сказал себе Джо. – Может быть через несколько лет Синди найдет порядочного человека и выйдет за него. Правда, она сказала, что любит Дона, но когда тот исчезнет со сцены, она его забудет.

– Я иду, – сказал Джо. – Я принесу марки. Ты только подожди здесь.

Стоя у окна, Бин смотрел, как Джо пошел по дороге. Внезапная смена настроения Джо поставила его в тупик.

«Старый козел рехнулся, – подумал он. – Черт побери, вид у него прямо-таки счастливый».

Пожав плечами, он пересек комнату и, взяв телефонную книгу, нашел номер телефона отеля и набрал его.

– Соедините меня с мистером Радницем, – сказал он, когда портье взял трубку.

Последовало ожидание, потом Хольц ответил:

– Секретарь мистера Радница.

– Позовите мистера Радница, – сказал Бин.

– Кто говорит?

– Неважно. У меня к нему дело.

– Пожалуйста, изложите дело в письменном виде, – сказал Хольц и дал отбой.

Некоторое время Бин с красным от ярости лицом смотрел на телефон, потом снова набрал номер отеля. Снова отозвался Хольц.

– Мне нужно поговорить с Радницем! – зарычал Бин. – Скажите ему, что это насчет марок.

Хольц моментально насторожился.

– Ваше имя?

– Пошел ты, балда проклятая! – заорал он. – Скажи ему!

– Подождите, – сказал Хольц и вышел на террасу. Радниц пил кофе. – Звонит человек, который хочет говорить с вами, сэр, – сказал Хольц. – Он отказался назвать свое имя, но сказал, что речь идет о марках.

Радниц поставил чашку.

– Соедините меня с ним и узнайте, откуда звонят. Через секунду Бин услышал гортанный голос.

– Радниц у телефона. Кто вы такой?

– Неважно. – Бин вспотел от возбуждения. Такой человек как Радниц не стал бы с ним говорить, если бы он не был тем человеком, которому нужны марки. – Вас интересуют восемь русских марок?

Наступила пауза, потом Радниц ответил:

– Да, интересуют.

Бин замялся. Он не знал, как действовать дальше.

– Я сказал, что заинтересован, – резко повторил Радниц, слыша в трубке лишь гудение. – Они у вас?

– Они у меня. – Бин вытер пот с лица. – Сколько вы за них дадите?

– Мы говорим по открытой линии, – вкрадчиво произнес Радниц. – Я предлагаю вам встретиться. Приезжайте сейчас же.

Напряжение, владевшее Бином, вдруг спало. Выходит, этому могущественному человеку здорово невтерпеж, – подумал он.

– Я перезвоню. Сейчас я занят. Может быть у меня найдется для вас время где-нибудь вечером, – сказал он и положил трубку.

– Звонили из бунгало, сэр.

– Это Пинка, надо полагать?

– Да.

– Вы получили утренний доклад Лессинга?

– Да, сэр. Эллиот и мисс Лак покинули бунгало в 10.00. Их сопровождают. Лак вышел в 10.45. Его также сопровождают. Радниц кивнул.

– Держите меня в курсе, – сказал он и жестом отпустил Хольца.

В отеле «Эксельсиор» Эллиот закрылся в кабине телефона-автомата и ждал, когда его соединят со штаб-квартирой ЦРУ в Вашингтоне.

Он видел Синди, сидящую у противоположной стены холла, не сводящую с него тревожного взгляда. Когда его соединили, он помахал ей. Он попросил мистера Ли Хемфри. Ему пришлось говорить сначала с помощником секретаря, наконец, трубку взял сам Хемфри.

– Мистер Хемфри, я хочу остаться неизвестным, – сказал Эллиот. – Как я понимаю, ваша организация интересуется восемью русскими марками.

В голосе Хемфри не было ни малейшего колебания, когда он ответил:

– Правильно. Если у вас есть какая-нибудь информация относительно этих марок, ваш долг перед государством немедленно сообщить ее.

Эллиот скорчил гримасу.

– Мой долг перед государством? Нельзя ли поточнее?

– Государство нуждается в этих марках. Об этом извещены все филателисты в стране. Трехлетнее тюремное заключение и штраф в тридцать тысяч долларов грозит каждому, кто утаит марки и не отошлет их немедленно.

– Вы можете сказать, мистер Хемфри, почему эти марки так важны для государства?

– Не могу. Марки у вас?

– Если бы я знал причину, это существенно изменило бы дело, – сказал Эллиот. – Будьте со мной откровенны, скажите, почему эти марки имеют такое значение, и я отвечу на ваш вопрос.

– Я не могу сказать этого по телефону. Если вы купили марки, или знаете, где они, или располагаете какой-нибудь информацией, ваш долг пойти в ближайший офис ЦРУ и либо поделиться информацией, либо отдать марки.

– Вы все время говорите о долге, мистер Хемфри. Мне предложили за них миллион долларов. Сколько предложит государство?

– Это мы можем обсудить. Так они у вас?

– Я перезвоню вам позже, – сказал Эллиот, понимая, что достаточно долго говорил по этому телефону. Достав платок, он тщательно вытер трубку, а затем и дверную ручку кабины. Уверенный, что стер все отпечатки, он подошел к Синди.

По выражению его лица ей стало понятно, что он озабочен.

– Что случилось?

Он передал ей свой разговор с Хемфри и ее глаза все больше округлялись.

– Долг перед государством? – Она взяла его за руку. – Что это значит?

– Там не в ходу лишняя рекламация, – сказал Эллиот. – Мне кажется, нам придется отдать эти марки. Меньше всего нам нужно, чтобы за нами охотилось ЦРУ.

– Давайте вернемся домой, возьмем марки и отошлем их, – сказала Синди. – Как вы думаете?… Что это?

Эллиот легонько подтолкнул ее локтем, видя двух рослых, небрежно одетых мужчин, быстро вошедших в холл отеля. Один из них подошел к девушке за коммутатором и обменялся с ней несколькими словами, потом направился к кабине, из которой говорил Эллиот.

– ЦРУ, – сказал Эллиот. – Не волнуйтесь. Я хочу посмотреть, что они будут делать.

Один из мужчин осторожно опылил трубку порошком, ища отпечатки пальцев, второй подошел к швейцару и начал расспрашивать его.

– Ладно, Синди, пошли, – Эллиот непринужденно встал. Вестибюль кишел туристами и, медленно пробираясь сквозь толпу, они не привлекли к себе внимания.

– Нужно еще раз поговорить с Хемфри, – сказал Эллиот. – Поедем в Дайтон Бич.

Они сели в машину и поехали на север. По дороге Синди с тревогой поглядывала на него. Его лицо хранило горькое выражение, пугающее ее.

– Дон, давайте вернемся, – сказала она. – Все это неважно, обойдемся. Не нужны мне эти деньги. Если вы останетесь с папой и со мной…

– Хватит, – отрывисто бросил Эллиот. – Я вас предупреждал, Синди, чем это кончится. Во мне есть что-то, приносящее несчастье. Мы встретились, понравились друг другу, нам было хорошо вместе, на том и конец. Посидите спокойно. Я хочу подумать.

Синди погрузилась в молчание, стискивая коленями руки, сжатые в кулаки.

Ведя машину по широкому шоссе, Эллиот силился разрешить проблему. По каким-то важным причинам эти марки приобрели первостепенное значение. Это правда, иначе человек из ЦРУ не сказал бы такого: «Ваш долг перед государством». На противоположной чаше лежал миллион, предложенный Радницем. Если он отдаст марки Хемфри в надежде получить вознаграждение, тот наверняка захочет узнать, где он их взял, и тогда всплывет история с Ларримором. Для Эллиота было это немыслимо. Единственный способ – отослать марки Хемфри по почте и распрощаться с миллионом.

«Деньги не имеют значения», – сказала Синди и он мог ей поверить. Она и Джо долгие годы жили, едва сводя концы с концами, воруя и не ожидая многого, и могли вернуться к прежнему образу жизни. Бин не имеет значения. Он сам о себе позаботится.

Эллиот прибавил скорость, обгоняя «кадиллак», одновременно спрашивая себя, что будет с ним самим. Это конец пути, – решил он. Какая разница? На восемь или девять дней в нем пробудился интерес к жизни, такого не случалось уже давно. Он перехитрил Бина без помощи сценаристов. Он снова позвонит Хемфри и скажет, что выслал марки. Потом он отвезет Синди обратно в Парадайз-Сити и скажет Бину, что операция кончилась ничем. Он был уверен, что сумеет укротить Бина, если тот начнет беситься. Потом он сядет в машину и поедет в Голливуд. Остальное будет улажено снотворными таблетками. Его нога опять стала болеть. Скоро она перестанет его мучить. Он вспомнил слова, сказанные Синди: «Вы мертвы без денег». Он взглянул на нее. Она сидела неподвижно, глядя сквозь ветровое стекло, приоткрыв губы, с лицом, похожим на маску. Какое-то время, подумал Эллиот, она будет страдать, но она молода. Через год или около этого он станет для нее лишь романтическим воспоминанием. Он потрепал ее по руке.

– Все уладится, Синди, – сказал он, – так всегда бывает. Она не посмотрела на него, но ее рука шевельнулась и ответила крепким пожатием.

Вскоре он затормозил перед отелем в Брайтон Бич.

– Подождите здесь, Синди, я скоро вернусь. За время пути они почти не разговаривали и она была в отчаянии. Она чувствовала, что потеряла этого человека, который так много для нее значит. Между ними выросла стена и ей становилось страшно при мысли о его намерениях.

Снова оказавшись в кабине телефона, Эллиот позвонил Хемфри.

– Мистер Хемфри, – сказал Эллиот, едва их соединили, – можете отозвать своих людей. Не пытайтесь меня найти. Я высылаю вам марки заказным письмом. Вы получите их послезавтра. Единственное условие: не старайтесь меня найти. Если вы схитрите и схватите меня, заверяю вас, что марок вам не видать. Ясно?

– Если послезавтра марки не будут лежать у меня на столе, – ответил Хемфри резким тоном, – мы вас отыщем. Я записал ваш голос. За вами устроят такую охоту, какую не видела эта страна. Даю вам срок до послезавтра, и если к тому времени вы не выполните обещание, вам придется плохо.

«Похоже на сценарий фильма с Джеймсом Бондом», – подумал Эллиот. Ничего, марки прибудут вовремя и ему не грозят неприятности такого рода.

– Будем надеяться, что почта не забастует, – сказал он и повесил трубку.

Закончив разговор с Радницем, Бин сразу же прошел к себе в комнату и уложил вещи. Его так окрыляла мысль о миллионе долларов, который он скоро получит, что он чуть не поддался соблазну бросить всю старую одежду, думая о том, что теперь он полностью сможет обновить свой гардероб. Собрав чемодан, он оглядел комнату, удостоверившись, что ничего не забыл, потом опустил в задний карман автоматический пистолет 36-го калибра и отнес чемодан в гостиную.

Закурив, он подошел к окну. Джо понадобится не меньше часа, чтобы добраться до банка, забрать марки и вернуться. Что ж, ладно. Бин может подождать, лишь бы Джо вернулся. Бин уверял себя, что Джо принесет марки – он слишком безволен. Он улыбнулся, вспоминая, как напугал его пузырек с каплями.

Стоя у окна, он подумал о Раднице. С ним надо держать ухо востро. Вдруг он попытается словчить? Миллион – чертовски большие деньги. Радниц не даст ему такую сумму наличными.

В задумчивости Бин потер подбородок, как тут поступить?

Он долго ломал голову и наконец решил встретиться с Радницем в банке. В присутствии свидетелей Бин передаст марки в обмен на чек. Это казалось ему единственным и надежным способом предотвратить обман. Радниц должен будет оставаться в банке до тех пор, пока деньги не переведут по телексу в Нью-Йоркский банк Бина. Убедившись, что нашел решение, он продолжал ждать, уносясь воображением в будущее. Черт возьми! Чего только он не сделает с такими деньгами! Ему хотелось иметь яхту. Ладно, значит он купит яхту. Он купит дом на Бермудах и наполнит его послушными куколками. Вот это будет жизнь! Бин улыбнулся. Два дня, потом у него будет ключ, открывающий дверь в новую, богатую и волнующую жизнь.

Так он мечтал и ждал, а стрелки часов двигались вперед. Бина не тяготило ожидание.

Потом он увидел Джо, идущего по дорожке к дому. Бин наблюдал за ним. Беззаботная, упругая походка и спокойствие, почти счастливое выражение Джо, поставили его в тупик. Казалось, Джо не теряет, а получает миллион долларов. Бин подошел к двери и, когда Джо приблизился к крыльцу, рывком отворил ее.

– Принес? – требовательно спросил Бин, слыша сам как нетверд его голос.

– Принес, – сказал Джо и, пройдя мимо Бина, вошел в гостиную.

Бин следовал за ним.

– Давай! – Он схватил Джо за руку. Его лицо горело от алчности и возбуждения.

Джо подал ему конверт. Бин схватил его и разорвал. Он вынул пакетик из пластика, содержавший 8 марок. С блеском в глазах он уставился на них.

– На вид ничего особенного, верно? Джо отодвинулся, наблюдая за ним.

– Многие вещи неприглядны с виду, – сказал он тихо. – Мы с тобой тоже.

Бин его не слушал. Он пожирал марки глазами. Наконец, он спрятал их в карман.

– Ладно, я пошел, Джо, – сказал он. – Представляешь, я богач! Ух ты! И гульну же я! Передай этой балде-кинозвезде, чтобы катился подальше. Умником себя вообразил. Скажи ему, что я умнее. – Он пошел за чемоданом, а Джо смотрел на него, не говоря ни слова. Бин остановился и взглянул на него. – Ты не больно-то разговорчив, а, Джо?

– Что тут сказать, кроме того, что я рад твоему уходу, – тихо сказал Джо. – Надеюсь, деньги принесут тебе радость. Поторапливайся, Дон может вернуться.

– Угу. – Бин двинулся к двери и опять остановился. – Пока, Джо. Когда встретимся в следующий раз, если, конечно, встретимся, я угощу тебя сигаретой. – Он поспешил по дорожке к своему «ягуару».

Джо медленно и глубоко вздохнул. Значит, со всеми опасностями, риском, угрозой со стороны копов теперь кончено, – подумал он. Нужно постараться хорошенько объяснить все Синди. Может быть, если он найдет правильные слова, она образумится, поймет, что их образ жизни самый лучший. Он бессильно опустился в кресло, вдруг почувствовав себя подавленным и усталым, но он знал – был уверен – что поступил правильно. Кому нужны все эти деньги? Чтобы быть счастливым, не обязательно иметь деньги, убеждал он себя. Прикрыв глаза, он начал репетировать предстоящий разговор с Синди.

– Как писателю, мистер Кемпбелл, – сказал Барни, допив, должно быть, шестнадцатый стакан пива, – мне незачем вам говорить, что во всяком рассказе что-нибудь остается недосказанным. Так вот, может быть вы удивитесь, но когда я рассказываю историю, у меня такого не случается. Я люблю, чтобы все было на месте.

Я заметил, что это признак всякого хорошего писателя и делает ему честь. Он подозрительно покосился на меня, не вполне уверенный, разыгрываю я его или нет, но, наконец, решил, что я говорю серьезно.

– Рассказывать историю – все равно, что рисовать картину, – продолжал он. – Ты работаешь, отходишь назад, смотришь на нее и оказывается, что нужно еще несколько мазков, чтобы довести ее до совершенства, верно?

Я кивнул.

– Ну, так я вернусь назад. – Нахмурясь, он посмотрел в сторону стойки и нетерпеливо помахал рукой.

Сэм протолкался сквозь толпу, неся семнадцатый стакан пива и еще один рубленый шницель зловещего вида – Вы опять едите? – спросил я не потому, что мне не хотелось платить за это отвратительное изделие, но потому, что я не мог представить, как человек, кем бы он ни был, способен одолеть в один присест три таких хлюпающих жиром шницеля, плюс две дюжины колбасок.

– Моя полуночная легкая закуска, – серьезно сказал Барни. – Если я плохо ем, я плохо сплю. Если я что люблю помимо пива и беседы, так это хорошо поесть.

Я сказал, что понимаю его.

– Так, – сказал он, принимаясь разрезать шницель, – а теперь я выведу на сцену двоих хиппи, о которых говорил вам в начале этой истории: Ларри и Боби. – Он пожевал, потом вопросительно взглянул на меня. – Вы их помните?

Я сказал, что помню.

Барни одобрительно кивнул.

– Вот что мне нравится в профессионалах, – заметил он. – Вы следите за рассказом.

Я сказал, что всегда хорошо слушаю и запоминаю.

– Ну, да. – Он надолго погрузился в мрачное раздумье, потом продолжал. – Ларри и Боби – два глупых молодых подонка, которые гонялись за девчонками, курили марихуану, затевали драки и вообще всем надоели. Не то, чтобы в этом было что-то необычное. Они просто следовали моде. – Барни взболтнул пиво в своем стакане и покачал головой. – Беда нынче в том, мистер, что молодой шпане стало чересчур легко заработать деньги. Когда у них появляются деньги, они впадают в беспутство. Эти два молодых шалопая зарабатывали свои деньги на фабрике при обработке гремучих змей. Они обдирали со змей кожу, а другие шалопаи укладывали их в консервные банки. Не похоже на настоящую работу, верно? Но вы не поверите, они зарабатывали по 120 долларов в неделю. Неплохо, как вы думаете?

Я заявил, что ни за какие деньги не притронулся бы к гремучей змее, ни к мертвой, ни к живой.

Барни поджал губы.

– Это из-за вашего артистического темперамента, мистер Кемпбелл. Но эта шпана совсем на вас не похожа.

– Тем лучше для консервной фабрики, – сказал я.

– Да, – Барни прожевал еще кусок шницеля. – Так вот, этих двоих выписали из больницы в тот самый момент, когда Бин садился в «ягуар», собираясь ехать к Радницу. Ларри починили нос, хотя он все еще болел, а Боби перестал мочиться кровью. Удар Бина в почки попортил ему водопровод. У них в голове засела мысль: сквитаться с Бином. Они не только переживали тяжкие испытания в больнице, но и потеряли деньги, потому что, когда они перестали обдирать змей, кончились и заработки. Поэтому они были настроены настолько решительно. В больнице они потолковали между собой и пришли к заключению, что избить Бина нечего и пробовать. Он им не по зубам. Они не собирались рисковать еще одним сроком в больнице. Они решили узнать, где он живет, дождаться, когда он уйдет, тогда взломать дверь и устроить там погром и полить кислотой все его костюмы. Эта идея понравилась им, потому что не сулила им никакого риска. Значит, сперва нужно было узнать, где он живет.

От больницы рукой подать до отеля «Бельведер». Спускаясь по ступенькам больницы, они заметили синий «ягуар» Бина, въезжавший на стоянку перед отелем. У них на глазах Бин запер машину и поднялся к импозантному входу в отель. Они переглянулись. Обоим пришла в голову одна и та же мысль, и они без колебаний пересекли улицу и приблизились к отелю.

Подъехав к отелю, Бин почувствовал, что не так уверен в себе, как следовало бы. Он вспомнил предостережения Эллиота насчет Радница. Эллиот сказал: «Он важная шишка и опасен. Он может положить тебя на кончик пальца и размазать по стене». Хотя Бин тогда посмеялся над его словами, они произвели на него впечатление и теперь, готовясь встретиться лицом к лицу с Радницом, он испытывал тревогу. Он будет психом, если понесет марки в отель, думал он, ведя машину по Райскому бульвару. Радниц может передать его телохранителю, который отберет марки и вышвырнет его вон. Так поступил бы сам Бин, окажись он на месте Радница. Он остановился у тротуара и, достав из кармана пакетик с марками, приподнял коврик с пола машины и засунул его под коврик. Ему пришла в голову мысль, что никому не придет в голову заглянуть в такой тайник. – Здесь Барни сделал паузу, чтобы изобразить на лице презрение. – Я уверен, что джентльмен вашего ума, мистер Кемпбелл, ни в коем случае не спрятал бы марки стоимостью в миллион долларов у себя в машине. Вы приняли бы в расчет возможность угона машины, но Бин, как я уже подчеркнул, был не больно умен и туго соображал. Поэтому он поступил именно так.

– А теперь, – вставил я, – вы мне скажете, что машину угнали?

Барни посмотрел на меня невидящим взглядом, подвинулся на стуле вперед и продолжал, словно я не перебивал его:

– Бин спросил мистера Радница и доложил о себе. Его не заставили ждать и это прибавило ему немного уверенности. Радниц принял его в своей просторной гостиной.

Как только Хольц закрыл за собой дверь, оставив их одних, Радниц резко спросил:

– Вы принесли марки?

– Они у меня. Вы предлагаете за них миллион долларов… Так?

Радниц кивнул.

– Прежде, чем их отдать, – сказал Бин, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке, – я хочу, чтобы деньги перевели в мой банк в Нью-Йорке.

– Это можно устроить, – отозвался Радниц и протянул руку. – Покажите марки.

– Не думаете же вы, что они при мне, – сказал Бин, задавливая ухмылку. – Я никому не доверяю. Мы встретимся в банке сегодня после обеда. Это даст мне время достать их из того места, где они спрятаны. Я покажу вам марки при свидетеле, вы распорядитесь телексом в мой банк перевести миллион долларов и тогда получите марки, но не раньше.

Радниц внимательно смотрел на него и его холодные жабьи глаза заставили Бина тревожно заерзать.

– Хорошо, – сказал он. – Приходите в Калифорнийский банк в три часа. Спросите мистера Сандерса. – Помолчав, он продолжал: – Опишите мне их.

Бин описал их.

– Их восемь? – спросил Радниц.

– Да. – Бину показалось невероятным, что этот человек готов расстаться с такой огромной суммой денег, даже не пытаясь торговаться. У него мелькнула мысль набраться дерзости поднять цену, но что-то в Раднице пугало его.

– Должен предупредить, что если вы не привезете марки и зря отнимете у меня время, – продолжал Радниц, – я заставлю вас пожалеть, что вы родились.

Угроза сильно подействовала на Бина.

– Дайте мне деньги, и я дам вам марки.

– Тогда сегодня в три часа, – сказал Радниц и жестом отпустил его.

Бин спустился на первый этаж на лифте. Какой же Эллиот олух! – думал он. – Сколько шума! Этот богач не колебался ни минуты, даже не поторговался из-за цены. Он был в таком восторге, что хотел даже заплясать. Когда дверцы лифта раздвинулись, он взглянул на свои часы. Без пяти час. Нужно было убить два часа. Как убивает время человек, располагающий миллионом долларов? – спросил он себя и сразу нашел ответ: такой человек угощается виски и шикарным обедом, именно так он поступит. Достав бумажник, он пересчитал деньги. Весь его капитал составляли 25 долларов. Он истратит их все на обед. Чего ему беспокоиться? Через два часа у него будет миллион!

Не замечая, что Ларри, прячась за раскрытой газетой, наблюдает за ним, Бин небрежной походкой вошел в бар и заказал двойной виски со льдом. В ожидании, он поманил официанта и сказал, что хочет получить столик в ресторане. Тот обещал все устроить.

Ларри перебрался ко входу в бар и подслушал разговор. Он торопливо пересек холл и вышел на улицу, где его ждал Боби.

– Он собирается набивать брюхо, – сказал Ларри. – У нас пропасть времени. Там, дальше по улице есть аптека. Пойди и купи марлевый бинт и давай поживее.

Боби ухмыльнулся и убежал.

Покончив с виски, Бин горделивой походкой направился в ресторан и был проведен к столику на одного. Богатые посетители ресторана, набивавшие рты, смотрели на него, подняв брови. Этот наглый, неряшливо одетый человек принадлежал к другому классу, но Бину было наплевать на них. Он уселся и с насмешливой улыбочкой обвел взглядом ресторан. Он не хуже любого из этих олухов, сказал он себе. Через два часа он получит миллион долларов! Через месяц или около того у него будет собственный дом и яхта. Сегодня он ест один в последний раз. Все куколки в радиусе пяти миль будут драться за его благосклонность, стоит разнестись слуху о его богатстве.

Его немного смутило, что меню оказалось на французском языке, ни учтивый метрдотель пришел ему на помощь. В конце концов он предоставил ему выбор и получил копченого угря и куриную грудинку в раковом соусе.

Пока он ел, Боби вернулся из аптеки и присоединился к Ларри, ждавшему возле стоянки машин.

Поскольку в больнице они отмылись, то выглядели вполне прилично и никто не обратил на них внимания, когда они приблизились к «ягуару». В то время как Боби загораживал его, Ларри отвинтил колпачок бензобака, быстро развернул бинт и опустил один его конец в бак, размотал бинт совсем и спрятал его под машиной. Все это было делом одной секунды. Чиркнув спичкой, он поджег марлю, которая начала тлеть. Огонь побежал по бинту, поднимаясь к бензобаку У них было около двух минут, чтобы убраться, – более чем достаточный срок. К тому времени, когда они достигли отдаленной пальмовой рощи, бензобак машины с марками ценой в миллион с грохотом взорвался, разбив ударной волной несколько окон в отеле.

– Ну, вот, мистер Кемпбелл, – сказал Барни, – пожалуй это и вся история. – Он посмотрел на свой пустой стакан, а потом на висевшие напротив него часы. Стрелки показывали два часа пятнадцать минут. – Мне уже давно пора спать.

– Вы еще не все досказали, – запротестовал я. – Как насчет стаканчика на посошок? Я буду виски. А вы?

Маленький красный рот Барни растянулся в улыбку.

– Я никогда не отказывался от глотка виски, – сказал он и махнул рукой в сторону Сэма.

– Во-первых, что стало с Джуди Ларримор? – спросил я. Толстое лицо Барни выразило неодобрение.

– Вы найдете ее в клубе «Адам и Ева» в любое время, как заглянете туда. Она все такая же, высматривает ребят с деньгами, может немного потолстела, но такая же привлекательная и занимается все тем же.

Подошел Сэм и принял заказ на два виски.

– А Бин?

– Мне незачем вам говорить, что он чуть не рехнулся, когда в ресторан вошел швейцар, спрашивая, кому принадлежит синий «ягуар» с нью-йоркским номерным знаком. Бин выскочил из ресторана, побив все рекорды по спринту. Открывшееся ему зрелище превратило его в камень. На машине можно было поставить крест, и он ясно осознал, что его мечта о миллионе долларов теперь так и останется мечтой. Он стоял, побледнев, едва дыша. С безопасного расстояния за ним наблюдали Ларри и Боби, извиваясь от радости. Потом прикосновение к его руке заставило его обернуться. Хольц, стоявший рядом, тихо спросил:

– Марки были в машине? Бин тупо кивнул.

– Тогда мне вас жаль, – сказал Хольц и вернулся в отель для доклада боссу.

Позже копы сцапали Бина, когда он пытался поймать попутную машину до Джексонвилла. Без денег, даже без вещей, он оказался в трудном положении. Копам сообщили о нем, и мне незачем вам говорить, от кого исходило сообщение. Сыщик из отеля Майами опознал его и Бин отправился за решетку на пять лет за грабеж с применением насилия.

Сэм принес виски. С пьяным достоинством Барни наклонился вперед и чокнулся со мной.

– Ваше здоровье, мистер Кемпбелл, – сказал он.

– А Эллиот? – Я гадал, не окажется ли виски последнее каплей для Барни, которая лишит меня возможности услышать конец истории, но я тревожился зря: способность Барни поглощать спиртное, казалось, не имела предела.

– Эллиот? – Барни поднял свои массивные плечи. – Но разве вы не читали? Когда Джо сказал ему и Синди, что он сделал и почему, и когда Эллиот понял, что ему больше неоткуда ждать денег, он криво улыбнулся, пожал плечами и сказал Джо, что тот поступил правильно.

Джо не интересовался мнением Эллиота. Его занимало лишь, как будет реагировать Синди. Она сидела, глядя на Эллиота, и от выражения в ее глазах ему стало скверно на душе, н« он все напоминал себе, что она еще молода, и через год, а то и раньше, позабудет Эллиота.

Эллиот встал и сказал, что отправляется в Голливуд и что есть шанс, что его агент найдет ему работу. Ни он сам, ни Синди, ни Джо не верили в это, но никто не возразил. Эллиот пожал руку Джо и пожелал ему удачи. Потом он повернулся к Синди.