Текст книги "Семь раз отмерь"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Люсиль много лет проработала у Диора в его знаменитом салоне в Париже. Теперь ей было сорок восемь лет, и она переехала в Парадиз-Сити, так как высоко ставила таланты Маверика в вопросах высокой моды и необычайную перспективность его салона в этом городе-курорте, столь популярном в сезон у богатых дам. Строго исповедуя принципы хозяина, Люсиль мило улыбнулась Кэрол, полагая про себя, что эта симпатичная, но плохо одетая женщина пришла просто поглазеть.

– Слушаю вас, мадам?

Но Кэрол ничем нельзя было напугать. Она сразу выбрала правильную тактику, понимая, что ее одежда говорит о финансовом положении яснее всяких слов. Прямота, с которой Кэрол пошла в атаку, привели Люсиль в замешательство.

– Я миссис Том Лепски, – заявила Кэрол. – Мой муж – детектив первого класса в управлении полиции города. Я получила небольшое наследство, и мы едем в Европу. Я бы хотела обновить свой гардероб. Но я не собираюсь тратить больше семи тысяч долларов. Что вы можете мне предложить?

Во время мертвого сезона дела в магазине шли неважно. Отказываться от семи тысяч не стоило, и улыбка Люсиль стала еще шире:

– Разумеется, миссис Лепски. Я уверена, что мы подберем вам что-нибудь подходящее. Пожалуйста, посидите здесь. Мистер Маверик с удовольствием обсудит с вами ваши проблемы. Подождите минутку…

Люсиль поднялась на второй этаж, где Маверик подгонял платье в длину на какой-то скучающей девице.

Роджер Маверик в свои пятьдесят пять был высоким стройным мужчиной чрезвычайно привлекательной наружности. Талантливый дизайнер женской одежды, Маверик был, кроме того, гомосексуалистом и занимался скупкой краденых мехов. Эта побочная деятельность приносила ему огромную прибыль.

Люсиль сказала ему, что жена детектива Лепски ждет внизу и хочет обновить свой гардероб.

Маверик знал всех детективов в городской полиции и был прекрасно осведомлен, что Лепски из них – самый опасный. На его худом красивом лице появился интерес.

– Она, похоже, получила наследство и горит желанием выбросить на наряды семь тысяч, – продолжала Люсиль.

– Отлично. Обслужи ее по высшему классу. Позаботься обо всем. Шампанское и все такое прочее. Через десять минут я спущусь, а пока выясни поконкретнее, чего она хочет.

– Но это ведь всего семь тысяч, – презрительно заметила Люсиль.

– Да, да. Делай то, что я говорю, дорогая.

С недоумением пожав плечами, Люсиль спустилась на первый этаж.

– Мистер Маверик освободится через несколько минут, миссис Лепски. Не угодно ли вам пройти со мной?

Кэрол поднялась вместе с француженкой в лифте на второй этаж и прошла длинным коридором, на полу которого лежал красивый ковер. Открыв дверь салона, Люсиль пропустила ее внутрь. Помещение было со вкусом обставлено антикварными вещами также из галереи Кендрика.

– Присядьте, миссис Лепски. Может быть, бокал шампанского, пока мы будем обсуждать, что бы вы хотели?

Появилась элегантно одетая горничная, неся на серебряном подносе шампанское в ведерке со льдом и два бокала.

– Надеюсь, вы поняли, что я смогу истратить всего семь тысяч, – твердо, но все же немного смущенно сказала Кэрол, пораженная таким обслуживанием.

– Конечно, миссис Лепски.

Люсиль налила шампанское в бокалы. Подала один Кэрол, а с другим устроилась в кресле.

– Теперь расскажите поконкретнее, что вы хотели бы приобрести у нас.

Через три часа Кэрол покинула салон Маверика словно на крыльях. Она была теперь уверена, что мистер Маверик самый чудесный, все понимающий человек и мастер своего дела. Теперь у нее будет все для поездки в Европу. Маверик точно знал, что ей нужно, и, восхищаясь его вкусом, Кэрол с облегчением предоставила ему выбирать предметы одежды. Когда все было отобрано, она забеспокоилась, хватит ли денег. Все было так элегантно, она даже представить себе не могла, сколько это может стоить.

– Не больше семи тысяч, – твердо сказала она, когда Маверик, улыбаясь, спросил, довольна ли она.

– Миссис Лепски, сейчас у нас мертвый сезон. Откровенно говоря, в разгар сезона все это стоило бы около двадцати тысяч. К сожалению, мне не часто выпадает случай одевать женщину с такой прекрасной фигурой, как у вас. Мои постоянные клиентки, как правило, несколько полноваты. Это модельные платья. Я буду счастлив отдать их вам даже меньше чем за полцены. Все, отобранное вами, обойдется вам в пять тысяч. На оставшуюся сумму вы сможете подобрать к платьям обувь и сумочки.

– Как это чудесно! – воскликнула Кэрол с облегчением.

– Рад, что угодил вам. Могу я попросить вас зайти послезавтра? Мы чуть-чуть подгоним вам одежду по фигуре. У меня будет новая партия туфель и сумочек, и вы сможете подобрать все, что нужно.

Обычно Маверик вставал очень поздно, а раз так, то и завтракал поздно, неизменно в «Арт клубе». Там он встретился с Кендриком, который уминал цыплячью грудку под грибным соусом. Радушно приветствовав двоюродного брата, Маверик сел рядом с ним.

– Как дела? – спросил Кендрик, подцепляя картофелину.

– Пока так себе. Но скоро начнется сезон.

Маверик заказал дюжину устриц.

– А ты что-то располнел, дорогой Клод. Не надо есть так много картошки.

Кендрик вздохнул и подцепил еще картофелину.

– Луи тоже говорит мне об этом, но мне нужно поддерживать силы.

– Сегодня утром у меня была неожиданная клиентка. Жена полицейского детектива Тома Лепски.

Кендрик помрачнел. У него уже было несколько неприятных встреч с Лепски, которого он считал грубой и неотесанной деревенщиной.

– Какого черта ей было нужно?

– Ей досталось небольшое наследство, вот она и решила провести отпуск в Европе. Я одел ее с ног до головы. У нее прекрасная фигура. Я спихнул ей несколько устаревших моделей, которые у меня застряли. Где-то на пять тысяч долларов.

Кендрик с тоской посмотрел еще на одну картофелину, потом решил, что чудесный соус не должен пропадать. Он начал собирать соус кусочком картошки.

– Итак, очень хорошо. Они едут в Европу?

– Обычный туристический маршрут: Париж, Монте-Карло, Монтре.

Вилка Кендрика с кусочком цыпленка, картошкой и соусом застыла в воздухе. Глаза его приняли задумчивое выражение. Он опустил вилку.

– Они будут в Швейцарии?

– Она так сказала. Хотят полюбоваться Альпами. Я посоветовал ей еще съездить в Гштаад.

– И Лепски едет с ней?

– Конечно. – Маверик испытующе глянул на кузена. – Что это тебя так заинтересовало?

Подали устрицы.

– Пока не знаю. – Кендрик быстро проглотил то, что у него было на вилке, и отодвинул стул. – Оставляю тебя наслаждаться этими великолепными устрицами. Встретимся позже, внизу и выпьем кофе.

– Но ты не закончил обедать.

– Я начинаю заботиться о своем весе.

Кендрик встал и направился к выходу. Зайдя в огромную полупустую комнату для отдыха, он уселся в кресло и задумался. Через полчаса Маверик присоединился к нему.

– Послушай, Роджер, – сказал Кендрик, когда Маверик сел рядом с ним, – миссис Лепски должна приобрести у тебя отличный чемодан.

– У нее не так много денег для этого. Однако это неплохая мысль. Я постараюсь ее уговорить.

Кендрик похлопал пухлой ладонью по руке Маверика:

– Она должна купить хороший чемодан и дамскую сумочку. Даже лучше два чемодана. Один для нее, другой для мужа. Но сумочку – непременно.

Маверик с недоумением смотрел на кузена:

– Я не уверен…

– Подожди. Предложи эти вещи по такой смешной цене, чтобы она не смогла устоять. Разницу я тебе возмещу.

– Хитришь, Клод? Что у тебя на уме?

Кендрик вздохнул. Он знал своего кузена.

– Скажем так: я заплачу тебе десять тысяч долларов, но не задавай мне никаких вопросов.

– Извини, Клод, я должен знать, что ты задумал. Мне не хочется впутываться в дела, о которых я не имею ни малейшего представления.

Кендрик снова вздохнул. Он знал, что Роджер не пойдет ни на какое сотрудничество до тех пор, пока карты не будут выложены на стол. Но неожиданно осенившая Кендрика идея должна была решить проблему, как доставить икону в Швейцарию. В багаже известного полицейского она наверняка успешно пересечет все границы. Зная, что это может стоить ему кучу денег, Кендрик все же рассказал Маверику об иконе и о плане переброски ее в Швейцарию.

Глава 3

Следующие два дня Кэрол была так занята, что ей не удавалось выкроить ни единой свободной минуты. Она отвела Лепски к Гарри Левину, одному из лучших портных в городе, и взяла в свои руки выбор костюмов. Лепски любил пестрые, кричащие расцветки, что никак не устраивало Кэрол. Поэтому она сама подобрала ему темно-серый вечерний костюм и еще один – спортивного покроя. К этому было добавлено пара отличных темно-синих брюк, четыре спокойные рубашки и три галстука скромной расцветки. Все протесты со стороны Лепски Кэрол проигнорировала, заявив, что, если он настаивает на этих вульгарных рубашках, пусть платит сам.

Наконец, довольная, что муж, сопровождая ее, будет выглядеть прилично, Кэрол выписала чек, попросив все упаковать и доставить по их домашнему адресу.

– Мне нужна новая шляпа, – сказал Лепски. – Давай подберем.

– Лепски, – возразила Кэрол, – кто сейчас носит шляпы? Только лысые старики и идиоты копы. Я не хочу, чтобы ты походил на копа.

– Черт побери! Но я же и есть коп! – возмущенно закричал Лепски.

– Никаких шляп! – твердо стояла на своем Кэрол. – И если ты намерен взять в Европу это уродство, которое сейчас у тебя на голове, то я изрежу его на куски. А теперь иди на работу, а я займусь своими вещами.

Оставив Лепски ворчать что-то себе под нос, Кэрол прошла два квартала до салона Маверика. Два сказочных часа она провела с закройщиками, которые закалывали что-то булавками, разглаживали складки и все время отпускали комплименты по поводу ее фигуры.

Наконец закройщики закончили примерку, пообещав, что платья и дорожный костюм будут готовы через два дня.

Выйдя из примерочной, Кэрол наткнулась на ждавшего ее Маверика.

– Миссис Лепски, надеюсь, вы довольны? – спросил он со своей ослепительной улыбкой.

– Все чудесно! – воскликнула Кэрол. – Не знаю, как вас благодарить.

– А теперь сумочки и туфли.

Еще час проведя с Мавериком, Кэрол приобрела три пары обуви и два саквояжа. Она была наверху блаженства.

Деньги, подумала она, как хорошо иметь деньги.

– Да, миссис Лепски, – спохватился Маверик. – Еще одна вещь.

– Больше ничего не нужно, – твердо сказала Кэрол. – Я сказала: семь тысяч долларов, – значит, семь тысяч.

– Но вы пока что истратили лишь шесть с половиной тысяч, – возразил Маверик. – А как же багаж? Вам с мужем нужны отличные чемоданы. Ведь в парижских отелях о клиентах судят по чемоданам, а не по одежде. Об этом вы подумали?

Кэрол не подумала. Она вспомнила, что в последний раз, когда они с Лепски ездили отдыхать, их чемоданы были в ужасном состоянии. Ее бросило в дрожь при мысли о чемодане Лепски, доставшемся ему еще от деда.

Видя ее колебания, Маверик сделал знак одной из своих со вкусом одетых продавщиц. Та тут же принесла пару великолепных чемоданов из темно-синей кожи, с темно-красными ремнями.

– Они совершенно случайно у меня оказались, – врал напропалую Маверик. – Их заказала одна из моих состоятельных клиенток, а угодить ей нелегко. Они были изготовлены специально для нее и по ее указаниям. Она вернула их и пожаловалась, что они маловместительны. Мы немного поспорили. – Он сделал паузу и улыбнулся Кэрол. – Но поскольку это был ее заказ, она все оплатила, и я заказал для нее более вместительные. Так что вам повезло, миссис Лепски. Я могу отдать вам эти чудные чемоданы всего за сто долларов. Что вы на это скажете?

Кэрол с восхищением осмотрела чемоданы. Она подумала, что ничего подобного она в жизни не видела, и умирала от желания получить их.

– Но это же почти даром!

– Не совсем. Мне ведь за них уже заплатили. Почему бы не оказать маленькую услугу такой красивой женщине, как вы.

Кэрол не колебалась:

– Хорошо, я их беру.

– И вы не прогадаете. Теперь, миссис Лепски, у меня имеется дамская сумочка под цвет этих чемоданов, так что разрешите сделать вам маленький подарок. Она, право же, очень мила.

Продавщица принесла дамскую сумочку, при виде которой Кэрол просто остолбенела.

– И вы хотите сказать, что вы мне… ее дарите?!

– Почему бы и нет? Ведь за нее уже заплачено. А ваш заказ заслуживает небольшой скидки. Примите это, пожалуйста.

– О, благодарю вас. Это просто очаровательно.

– Платья и чемоданы вам доставят в среду. Если я не ошибаюсь, вы улетаете в четверг.

– О, но я могу забрать их и сейчас! – воскликнула Кэрол, не желая расставаться со своими покупками.

– Хорошо, миссис Лепски, но я хотел бы проставить на чемоданах и сумочке ваши инициалы, а к сумочке подобрать специальный набор косметики. Предоставьте это мне.

– Не знаю, как вас благодарить, мистер Маверик. Тогда в среду?

– Никакой задержки не будет, мадам.

Маверик лично проводил Кэрол до лифта, а уже через три минуты звонил Кендрику:

– Все улажено, Клод. Она в восторге от чемоданов, и я обещал ей, что чемоданы и сумочка будут доставлены в среду утром.

– Умница! – воскликнул Кендрик. – Наш объект имеет размеры восемь на девять дюймов и примерно в полдюйма толщиной.

– Что ж, сумочку придется немного переделать. «Объект» ее, конечно, утяжелит, но, я надеюсь, не так заметно.

– Да, это нетрудно.

– Она не держала сумочку в руках, так что разницу в весе не ощутит. Я хочу заполнить сумочку самой шикарной косметикой. Мадам будет так поражена содержимым сумочки, что ни на минуту с ней не расстанется.

– Отлично сделано, Роджер.

– Но ты мне должен три тысячи долларов, Клод.

– Да, – Кендрик тяжело вздохнул.

– И еще сто тысяч, когда получишь деньги за работу.

И снова Кендрику пришлось вздохнуть:

– Да.

– Договорились. Пришли ко мне Луи во вторник вечером. – Маверик повесил трубку.

Кендрик сорвал с головы парик и вытер лысину шелковым платком. Потом кое-как напялил парик и позвал Луи.

Луи немного задержался, будучи занят с клиентом, но через двадцать минут он проскользнул в кабинет Кендрика.

– Так что там насчет копии, дорогой? Готово?

– Конечно. Все в лучшем виде. – Луи неуверенно глянул на Клода. – Это жутко опасно, беби. Я все же очень боюсь.

– Тащи ее сюда, – жестко отрезал Кендрик.

Он и сам был не в восторге от предстоящей операции, но его согревала мысль о трех миллионах долларов.

Когда Луи вернулся с копией иконы, Кендрик почувствовал себя увереннее.

– Ты настоящий мастер, дорогой. Очень хорошо.

Кендрик тщательно сверил копию с репродукцией в каталоге.

– Я не смог точно подобрать цвета, – словно оправдываясь, сказал Луи, – но они достаточно близки.

– Да… вполне.

– Будь осторожен с этим делом, беби, – сказал Луи. – Будет жуткий скандал. Мы можем угодить под суд.

Кендрик про себя согласился с этим. Однако он уложил копию в «дипломат», поправил парик и отправился в отель «Спэниш Бэй». Он нашел Эда Хеддона загорающим на террасе.

– Зайдем в номер, Эд, – сказал Кендрик после того, как они обменялись рукопожатием.

В роскошных апартаментах Хеддона Кендрик, проверив, заперта ли дверь, извлек копию.

– Твой человек хорошо поработал, – одобрительно сказал Хеддон, изучая копию. – То, что нужно.

– А сейчас мне бы хотелось кое-что тебе сказать. – Кендрик уселся в уютное кресло. – Мне кажется, я нашел возможность переправить икону в Швейцарию. Если это не сработает, то я даже и не знаю, как быть. Риск, конечно, есть, но, мне кажется, минимальный.

Хеддон усмехнулся, довольно потирая руки:

– Я был уверен, что ты что-нибудь придумаешь. И как же ты намереваешься провернуть это дело?

– Вначале скажи: ты совершенно уверен, что сможешь украсть икону?

– Не стоит и говорить на эту тему. Я сказал – ты получишь ее во вторник, – с раздражением сказал Хеддон. – Получишь! А вот как ты ее будешь переправлять в Швейцарию?

Кендрик рассказал ему о своем кузене.

– По чистой случайности жена одного полицейского офицера – Лепски – пришла в салон Роджера заказать себе платья для поездки в Европу. Они с Лепски будут в Париже, Монте-Карло и Швейцарии. Им придется пересечь границы Франции, Швейцарии и пройти таможни. Мой кузен продал миссис Лепски чемоданы и дамскую сумочку. Он разберет сумочку, вставит в нее икону и тщательно все замаскирует. Как тебе нравится такая идея?

– Ты хочешь использовать копа, чтобы вывезти икону в Европу? – От удивления Хеддон даже рот раскрыл.

Кендрик кивнул:

– А почему бы и нет? Что может быть надежнее этого? Неужели кому-то придет в голову заподозрить детектива, едущего в отпуск, в контрабанде? Лепски отлично знают в таможне аэропорта Майами и пропустят без досмотра. Ему стоит показать свой жетон полицейского французским и швейцарским таможенникам, и будет то же самое. Как тебе нравится эта мысль?

Хеддон почесал затылок, потом ухмыльнулся:

– Похоже, что мы с тобой, Клод, имеем шанс получить кучу денег. Твоя мысль мне нравится.

– Стараюсь… Но тут тоже есть проблемы. – Кендрик смущенно заерзал.

– Что же это?

– Мы вручим жене Лепски игрушку ценой в шесть миллионов долларов. Само собой, она об этом даже и не подозревает. И все же шесть миллионов попадают в ее распоряжение. А что мы об этой мадам знаем? Может быть, она разиня. Может, она, как многие бабы, теряет их. Представь себе, что она забудет где-нибудь сумочку. Что тогда будет?

– Да она скорее забудет где-нибудь свои трусы, чем такую дорогую сумочку с ценными для нее вещами.

– И тем не менее… женщины способны на любые глупости. Они умудряются даже оставлять где-то свои бриллианты.

– Тут ты прав, Клод. Придется слетать в Вашингтон и поговорить с Бреди. Я постараюсь устроить так, чтобы рядом с ней постоянно кто-то находился. Он и будет следить за сумочкой до тех пор, пока Лепски не окажутся в Швейцарии. Уж Бреди что-нибудь придумает.

Кендрик немного успокоился:

– Да, наверное. Лучше сделать так, чтобы кто-то постоянно следил за нею и Лепски. Однако надо предупредить этого человека, что с Лепски шутить нельзя, это хитрый коп. У него не должно возникнуть и тени подозрения, что кто-то сел ему на хвост.

– О'кей. Положись на меня. Я лично привезу тебе икону во вторник часам к пяти и тогда расскажу обо всем, что сделано. Не беспокойся, Клод, все должно сработать!

Через четыре часа Хеддон уже разговаривал с Лу Бреди, до сих пор пребывающим в личине священника. Они сидели в номере Бреди в мотеле. Бреди одобрительно кивнул, когда услышал о плане Кендрика. Он тоже признал идею блестящей. Тогда Хеддон поделился с ним опасениями Кендрика:

– Этим не следует пренебрегать, Лу. Я лично прослежу, как Лепски пройдет таможню в Майами. Надо, чтобы кто-то сделал это и в аэропорту Парижа. Не помешает контролировать сумку и во Франции. У тебя есть там кто-нибудь?

Бреди с минуту подумал, потом утвердительно кивнул:

– Пьер и Клодетта Дювайн. Это мои французские агенты. Будь спокоен. Им надо будет хорошо заплатить, но зато они присосутся к чете Лепски, как пиявки, до самой швейцарской границы.

– Люди надежные?

Бреди улыбнулся:

– Эд, дорогой мой!

Хеддон кивнул удовлетворенный.

В уютном обставленном двойном номере отеля на рю Труайя Альфред Брюно в ХVI арондисмане Парижа, Пьер Дювайн, сидя в кресле, хмуро пересчитывал оставшиеся в бумажнике купюры. Это был смуглый брюнет тридцати семи лет, которого часто принимали за известного киноактера Алена Делона. Будучи неплохим экспертом по антиквариату, драгоценным камням и живописи восемнадцатого века, работая на выгодных комиссионных, он поддерживал постоянную связь с Лу Бреди, снабжая того полезной информацией.

Как известно, Париж в августе вымирает и возвращается к активной жизни в начале сентября. Даже сейчас в городе еще было полно мест для парковки, а лучшие рестораны только-только начинали готовиться к следующему прибыльному сезону.

Обычно Пьер и его жена проводили август на побережье, где собиралось все общество, но Пьер попал в автомобильную аварию и совсем недавно выписался из госпиталя. Клодетта, будучи преданной женой, осталась в Париже, чтобы каждый день навещать Пьера в госпитале.

Сосчитав наличность, Пьер еще больше нахмурился. Из ванной вышла Клодетта.

– Деньги? – спросила она, глядя на банкноты в его руках.

Клодетта, которая была на пять лет моложе мужа, даже в десять утра, едва встав с постели, выглядела очаровательной. Высокая, гибкая, длинноногая, с золотисто-рыжими волосами и изумрудными глазами, она играла важную роль в махинациях мужа. Время от времени Клодетта соблазняла какого-нибудь богатого старика, который приглашал ее к себе домой. Там она со знанием дела выглядывала все ценное, позволяла затащить себя в постель, а потом, вернувшись домой, давала Пьеру полный отчет о тех ценностях, которые стоило красть, о системах сигнализации, замках на дверях и тому подобном. Дальше информация поступала к Бреди, который использовал ее весьма успешно.

Дювайны были счастливо женаты уже пять лет, хотя иногда Пьер впадал в меланхолию и становился раздражительным. Клодетта, по малейшим признакам угадывавшая настроение мужа, как могла успокаивала его, нейтрализуя меланхолию утонченными сексуальными приемами.

Вот и сегодня настроение мужа было мрачным.

– Мы на мели, – мрачно сказал Пьер. – После оплаты счетов из госпиталя в бумажнике будет хоть шаром покати.

Клодетта нежно погладила его по голове:

– К чему забивать голову такими пустяками, мое сокровище? Что-нибудь подвернется. Дай мне пять минут, и я принесу тебе кофе.

Пьер хлопнул ее по очаровательным выпуклостям пониже спины и улыбнулся:

– И что бы я без тебя делал, моя дорогая.

Она вышла, а муж вновь начал пересчитывать деньги. У него оставалось немногим больше десяти тысяч франков. Он поморщился. Среди его многочисленных талантов был и талант карманника. Начав работать на Лу Бреди, Пьер перестал лазить по карманам, но теперь неохотно подумал, не стоит ли вспомнить былое ремесло. Это даст возможность протянуть до тех пор, пока сливки парижского общества не вернутся по домам. Однако по зрелом размышлении Пьер все же отбросил эту мысль, полагая, что риск слишком велик, да и он утратил прежние навыки.

В тот момент, когда Клодетта внесла кофе, раздался телефонный звонок. Они переглянулись.

– Кто бы это мог быть? – Поднявшись, Пьер снял трубку. – Пьер Дювайн слушает.

– Это Лу Бреди. – Голос доносился отчетливо, словно Лу находился в соседнем номере отеля, а не по ту сторону Атлантического океана. – Я в Вашингтоне. Для тебя есть работа. Встречаемся в баре в «Хилтоне» в 23.30. Будь с Клодеттой. – В трубке послышались гудки.

– Это Бреди! Есть работа!

Пьер устремил на Клодетту радостный взгляд. Они оба знали, что «работа» Бреди всегда обещала деньги.

– Вот видишь, дорогой! – воскликнула Клодетта, ставя поднос на столик. – Я же сказала, что нам подвернется что-нибудь. – И она кинулась в объятия Пьера.

Ровно в 23.30. Пьер в сопровождении Клодетты вошел в переполненный бар в отеле «Хилтон». Они растерянно обвели взглядами зал, но не увидели никого похожего на Лу Бреди. Чья-то рука коснулась локтя Пьера. Оглянувшись, он увидел неприметного человечка с бородой и усами, довольно полного, со сползающими на нос очками. Супруги уже привыкли к перевоплощениям Бреди, но сейчас он провел их весьма ловко.

– Идем в мой номер, – спокойно произнес Бреди.

По дороге на четвертый этаж никто не проронил ни слова. Лишь войдя в номер, Пьер воскликнул:

– Лу, это просто фантастика!

– Конечно. – Бреди предложил Клодетте единственное кресло, указал Пьеру на стул, а сам уселся на кровать. – Для вас имеется срочная работа. Это очень важно. Слушайте внимательно.

Не упоминая об иконе, Бреди сказал им, что они должны находиться рядом с супругами Лепски, постоянно держать их в поле зрения, едва только те сойдут с трапа самолета в аэропорту Шарля де Голля в ближайшую пятницу.

– Они проведут некоторое время в Париже, затем отправятся в Монте-Карло и на побережье и после этого в Швейцарию. Все это время вы должны быть неразлучны, как грудной ребенок неразлучен с матерью. У женщины в руках будет находиться дамская сумочка, а в ней некий предмет, о существовании которого она не подозревает. Сумочка с этим предметом должна любой ценой попасть в Швейцарию. Он надежно зашит в ней, и я не думаю, что на таможне возникнут сложности, но вы должны убедиться, что женщина с сумочкой благополучно пересекла границу.

Пьер насторожился:

– Что это за предмет?

– Тебе это знать ни к чему, но предмет очень ценный.

– Надеюсь, не наркотики?

– Конечно, нет! Всего лишь произведение искусства.

Пьер и Клодетт обменялись понимающими взглядами.

– Сделать это как будто нетрудно. И какова цена?

– Двадцать тысяч в швейцарских франках и издержки, – сказал Лу Бреди, подсчитавший все заранее. – Можете рассматривать это как оплаченный отпуск.

– Давай все точно обговорим, – сказал Пьер, который хорошо знал, что с Лу всегда надо держать ухо востро. – Мы должны следовать за этой парочкой, останавливаться в одних и тех же отелях, следить, чтобы женщина не расставалась с сумочкой, не забыла ее случайно где-нибудь при переезде с места на место, и, когда сумочка пересечет швейцарскую границу, мы получим двадцать тысяч франков. Правильно?

Бреди теребил свою фальшивую бородку.

– Еще кое-что, Пьер. Вы приедете с ними в Швейцарию, остановитесь в том же отеле. Когда их не будет в номере, заберете сумочку и привезете ее ко мне в отель «Эден», в Цюрихе. Тогда и получите деньги.

– А кто эти люди?

– Хороший вопрос. Да, вам это нужно знать. – Лу помолчал. – Он детектив первого класса из полиции Парадиз-Сити, а женщина – его жена.

Пьер замер:

– Ты хочешь сказать, что я должен похитить сумочку у жены опытного копа?

– А что здесь такого?

– Да что угодно! Представляешь, какой крик поднимется при исчезновении сумочки. Ну, а уж коп перевернет все вверх ногами. Мне это не нравится, Лу.

Бреди улыбнулся:

– Спокойнее. Он не узнает, что сумочка пропала.

– Но его жена узнает, – резко сказала Клодетта.

– Ни тот, ни другая ничего не узнают. У меня имеется точно такая же копия первой, и я передам ее вам в Швейцарии, а ты просто переложишь вещи миссис Лепски в копию и, спокойно выйдя из номера с оригиналом, отправишься ко мне. Никто не заподозрит подмены.

Дювайн немного подумал, потом одобрительно кивнул:

– Да, голова у тебя варит. Ладно, пойдем дальше. Где они собираются останавливаться? Ты же знаешь, что номера в отелях Парижа, а тем более Монте-Карло, нужно заказывать заранее. Так что мне нужен их точный маршрут.

– Не вопрос. – Бреди вынул из бумажника сложенный листок бумаги. – Эд все проработал. Кузен Кендрика отправился в отделение «Америкэн экспресс» в Парадиз-Сити и сказал девушке, которая организовала их поездку, что хочет послать им цветы во все отели, где они остановятся. Она дала ему копию их маршрута. Они пробудут четыре дня в отеле «Эксельсиор» в Париже, три дня в отеле «Метрополь» в Монако и три дня в «Монтре Палас» в Монтре. Здесь есть все даты. – И он протянул Пьеру листок.

– Двадцать тысяч швейцарских франков и расходы?

– Да.

Клодетта в экстазе вздохнула.

Пьер изучил маршрут, некоторое время подумал, затем глянул с улыбкой на Лу:

– У меня появилась идея. А что, если мы случайно окажемся в аэропорту в тот момент, когда прибудут супруги Лепски? Клодетта завяжет с ними разговор, потом подойду я. Вы намереваетесь остановиться в «Эксельсиоре»? Ах, какое совпадение! Мы тоже там остановились, а потом направляемся в Монако… У нас здесь машина, так что мы можем вас захватить с собой в «Эксельсиор». Я знаю американцев, Лу, так что гарантирую, мы быстро станем друзьями. Их хлебом не корми, но дай почувствовать, как мы их уважаем. Так что я покажу им все достопримечательности Парижа, а затем отвезу в Монако. Я буду улаживать все их проблемы с багажом, так что сумочка всегда будет в поле моего зрения.

– Отлично! Но недооценивать Лепски опасно. Он опытный коп.

– Это уж мои проблемы. А теперь неплохо бы получить небольшой аванс.

Бреди полез в карман за бумажником.

Густав Хольц укладывал в «дипломат» документы, когда в кабинет вошел Герман Радниц.

– Вам нужно срочно повидать Клода Кендрика и узнать, как именно он намеревается переправить икону в Цюрих и с кем именно он проворачивает это дело. Если я не буду точно уверен, что он сможет доставить туда икону, я откажусь от этого дела.

– Как скажете, сэр, – кивнул Хольц. – Я немедленно займусь этим.

– Подождите. – Радниц закурил сигару. – Нужно найти замену Лю Силку.

Глаза Хольца на секунду сузились. Лю Силк был наемным убийцей, карающей десницей Радница, многие года избавлявшей Радница от неугодных ему людей. Несколько месяцев тому назад Силк погиб в ходе операции, не имевшей отношения к Радницу.

Радниц был высокого мнения о талантах Хольца, за много лет успев убедиться, что тот мгновенно находит решение любой проблемы. Но сейчас даже он удивился, когда Хольц с готовностью кивнул.

– Вот как? И кто же это?

– Конечно, сэр… Мой племянник.

– Что-то я не слышал, чтобы у вас был племянник.

– Мой брат и его жена погибли в автомобильной катастрофе, но их сын, тогда ему было три года, выжил. Его зовут Серж. Как близкий родственник, я позаботился о мальчике, так что он получил прекрасное образование, свободно владеет английским, французским, немецким и русским языками. Но в восемнадцать лет, вопреки моей воле, он ушел в армию, и на десять лет я потерял с ним связь. Недавно Серж дал о себе знать. Служба в армии ему надоела, и он попросил, чтобы я нашел для него какую-нибудь работу. Он так похож на Силка, что я решил подержать некоторое время парня в резерве – на тот случай, если вдруг Силк вас разочарует или случится что-нибудь непредвиденное. Так и случилось. Силк погиб, а, насколько я знаю, по своим качествам Серж ни в чем не уступает Силку. А может быть, и превосходит его. Я ручаюсь за него.

– Вы удивительный человек, Хольц. Вы всегда предугадываете мои требования. И чем же сейчас занимается ваш племянник?

– Совершенствуется в стрельбе из всего, что стреляет… и ждет своего часа.

– Хорошо… Раз вы за него ручаетесь, он может считать, что нанят. На тех же условиях, что и Силк. А теперь отправляйтесь и поговорите с Кендриком.

Полчаса спустя Густав Хольц уже сидел в кабинете Кендрика. Кендрик, напуганный грозным видом посетителя и встревоженный известием, что Радниц может в последний момент отказаться от их соглашения, во всех подробностях объяснил, как намеревается переправить икону в Швейцарию, рассказав также о Хеддоне, Бреди и Дювайнах.

Хольц внимательно выслушал, затем сказал:

– Мне нужна фотография сумочки, чтобы показать ее Радницу.

– Нет ничего проще. Я ее фотографировал, чтобы сделать копию. – И Кендрик вытащил несколько цветных фотографий.

– Уверен, мистер Радниц останется доволен вашим планом. – Хольц поднялся. – Поздравляю вас.

– Так что я могу рассчитывать на оплату в Цюрихе? – с беспокойством спросил Кендрик.