Текст книги "Он свое получит"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава II

1

Бен Делани прошел долгий и сложный путь за то время, что не виделся с Глорией. При ней он был заурядным рэкетиром, правда, с изрядной долей амбиции и безошибочным нюхом. Он всегда очень точно определял, где можно быстро и без особого риска урвать лишний доллар. Он не брезговал ничем и, найдя мало-мальски приличный источник дохода, быстро выдаивал его, а затем спешил дальше в поисках следующего легкого, доходного и не слишком рискового дельца. Столкнувшись с сопротивлением, заглушал его очередью из автомата. Но теперь Бен был уже не тот. Он считал себя удачливым бизнесменом, проворачивающим одновременно несколько крупных и выгодных дел. Некоторые из этих дел были практически вполне законны – ему принадлежали два ночных клуба, такси-сервис, бюро телеграфных услуг для букмекеров и шикарный мотель на Лонг-Бич. Правда, все эти прибыльные предприятия изначально финансировались за счет действий не столь законных, как-то: торговля наркотиками, шантаж, организованный рэкет. Еще одним прибыльным побочным дельцем являлись операции с драгоценностями, что со временем позволило ему приобрести репутацию крупнейшего на побережье скупщика краденого.

Он жил на Сансет-бульваре, в роскошном особняке с садом в два акра. В доме насчитывалось двадцать спальных комнат, а все левое крыло отводилось под офис – целая анфилада кабинетов и приемных, откуда и правил Бен своим маленьким государством.

К оружию он теперь не прикасался – у него хватало денег, чтобы содержать целую армию телохранителей, которые свято блюли его интересы и отсекали не только любого конкурента, но и каждого, кто имел глупость сунуть нос в заповедные дебри владений Делани. Правда, ежегодно ему приходилось отстегивать кругленькую сумму полиции, зато он был полностью огражден от каких-либо неприятностей. Он жил роскошно, сладко ел и пил, бурно развлекался и, если бы не происки прессы, давно был бы причислен к сливкам лос-анджелесского общества. Но пресса, вернее – наиболее злопамятные из журналистов никак не могли простить ему гангстерское прошлое и тот факт, что он трижды привлекался к суду по обвинению в убийстве, хотя всякий раз его умница адвокат пробивал брешь в стене, казалось бы, неопровержимых улик против Бена, через которую тот благополучно выскальзывал на свободу. Не забывали они и того, что год назад он был замешан в одну грязную историю с проституткой, хотя прямых улик против него не оказалось. Время от времени, при возникновении дефицита в разного рода скандальных историйках, редакторы ряда газет помещали убийственные материалы о прошлом Бена, смутно намекая, что не мешало бы присмотреться и к нынешним его делам. Там содержались достаточно прозрачные намеки на протекционизм со стороны полиции и необходимость административной чистки. Вот тут Бен был бессилен. Его так и подмывало раз и навсегда заткнуть глотку наиболее ретивым из писак, но, вспоминая о случае с Джейком Линглом, он всякий раз приходил к выводу, что риск слишком велик. Бен притворялся, что плевать хотел на газеты, однако втайне так и кипел от возмущения. Именно из-за них он оставался до сих пор на задворках высшего общества, прекрасно понимая, что люди, которых он так щедро кормит, поит и развлекает на приемах в своем особняке, всего лишь второй сорт, прихлебатели, прилипалы и прочая шваль, готовая пойти куда и к кому угодно, лишь бы нажраться и напиться на дармовщину.

В тот понедельник рано утром он сидел за огромным письменным столом в своем помпезно обставленном кабинете с зеркальными окнами, откуда открывался вид на бассейн и залитый солнцем розарий. Уже при первом взгляде на колонку цифр становилось ясно, что его подчиненные сорят деньгами налево и направо, как гуляки-матросы, дорвавшиеся до берега. Его жесткое лицо приобрело угрюмое выражение, когда он, взяв ручку, подвел итог – вывел внизу колонки сумму, которую надлежало выплатить в этом месяце, помимо текущих расходов. Впрочем, для него она была не так уж и велика. В любое другое время он и бровью бы не повел, но так вышло, что именно в этом году он решил наконец осуществить свою давнюю мечту. Знаком преуспевания, по его мнению, служила личная яхта: не детские игрушки с одним-единственным парусом, а судно водоизмещением в пять тысяч тонн, с каютами на двадцать человек, танцзалом, а может, даже и плавательным бассейном. Владеть такой яхтой – вот что казалось Бену пиком роскоши.

Он впал в шок, получив расчеты от нескольких ведущих судостроителей: цена, которую заломили эти бандиты, даже ему казалась непомерной. Глядя на цифры, пришел к выводу, что ему понадобится с учетом всех текущих расходов еще минимум миллион долларов, а откуда, скажите на милость, возьмется такая куча денег?

Он сидел и размышлял над этой проблемой, как вдруг селектор, установленный на столе, издал щелчок и ожил:

– К вам некая мисс Дейн, мистер Делани, – сказала секретарша. – Мисс Глория Дейн.

Бен не поднял глаз от колонки цифр.

– Не знаю и знать не желаю. Скажите, я занят.

– Слушаю, сэр. – Селектор вновь погрузился в молчание.

Какое-то время, просматривая банковские бумаги, Бен повторял про себя имя «Глория». Потом, повинуясь внутреннему порыву, нажал кнопку:

– Вы сказали, Глория Дейн?

– Да, мистер Делани. Говорит, что по личному и неотложному делу.

Бен скорчил гримасу: «Дейн, что-то знакомое…» Некоторое время он колебался, потом, вспомнив дни, прожитые с Глорией, решил принять ее. «Неплохое то было времечко. И мы неплохо проводили его. Я был свободен и беззаботен. Не было тогда ни язвы, ни всего этого хозяйства, с которого теперь глаз спустить нельзя ни днем, ни ночью…»

– О'кей! Впустите. Даю ей десять минут. Когда позвоню, войдете и выпроводите ее.

– Слушаюсь, мистер Делани!

Бен сгреб в сторону бумаги, закурил сигару, встал и подошел к окну. Он посмотрел на безупречно ровные, ухоженные клумбы с последними в этом сезоне цветками роз, затем перевел взгляд на бассейн под толстым стеклянным колпаком, который даже в зимние месяцы позволял поддерживать температуру воды не выше и не ниже двадцати четырех градусов Цельсия. Он видел Фей, стоявшую на деревянном трамплине, – подняв гибкую руку, она поправляла красную купальную шапочку. Он охватил взором ее стройную фигуру, длинные загорелые ноги и одобрительно кивнул: «Может, она и не идеал, но все, что нужно, при ней». Фей стоила ему недешево, зато в постели отличалась не только неподдельным энтузиазмом, но и редкостной изобретательностью. К тому же многие мужчины завидовали этому новому его приобретению, а Бену ничто так не грело сердце, как зависть окружающих.

Услышав, как открылась дверь, он обернулся. Миловидная темноволосая секретарша, выдавливая из голоса максимум презрения, произнесла: «Мисс Дейн!» и, посторонившись, пропустила Глорию в кабинет.

Стоило Бену увидеть ее, как он тут же пожалел о своем порыве. Неужели эта бледная, усталая, немолодая женщина – та самая Глория? Его Глория? Быть не может!

«Бог ты мой, да она в матери Фей годится! А как ужасно одета! Да-а, девочка явно опустилась, сдала, как говорится, позиции… Ясно, как Божий день».

Многочисленные фотографии Бена в газетах отчасти подготовили Глорию к переменам в его облике, но все равно она была потрясена. И дело не в том, что у него появился круглый животик, а волосы поредели и в них блестела проседь. Этого следовало ожидать. Ведь ему теперь пятьдесят три или пятьдесят четыре. Поразило мертвое, безразличное выражение его лица, которое она помнила веселым, оживленным и загорелым. Теперь оно было бледно и холодно, как маска. А его взгляд просто испугал – тяжелый, жесткий и одновременно ищущий и беспокойный, словно у хищной птицы.

– В чем дело? – коротко спросил Бен, твердо вознамерившись сократить этот визит до минимума. – Я крайне занят. Я бы вообще не принял тебя, просто неудобно выпроваживать, не перемолвившись словечком. В чем дело?

Глория покраснела, затем побледнела. Он мог бы встретить ее и поприветливей, попросить присесть, по крайней мере спросить, как она поживает. И она решила сразу перейти в атаку. Заинтересовать Бена прежде, чем тот выдворит ее из кабинета, что, как она чувствовала, он и собирался сделать.

– Тебя интересует партия алмазов на три миллиона долларов? – спросила она.

Его лицо оставалось непроницаемой маской, но по тому, как он слегка склонил голову набок, она поняла, что зацепила его.

– О чем речь? Какие алмазы?

– Может, позволишь мне присесть? Или теперь в твоем присутствии, Бен, люди говорят только стоя?

Неожиданно он усмехнулся. Такой стиль импонировал ему. Он не любил, когда лебезили.

– Валяй, садись. – Бен подошел к столу и тоже сел. – Только давай так договоримся, Глория. У меня куча дел. Что за алмазы и с чем их едят, давай выкладывай по-быстрому!

Однако теперь, увидев, что он всерьез заинтересовался, Глория вовсе не собиралась торопиться. Она села, протянула руку к золотой сигаретнице, стоявшей на столе, достала сигарету и вопросительно взглянула на Бена. Тот нетерпеливым жестом подтолкнул к ней массивную настольную зажигалку.

Она закурила и сказала:

– Один мой знакомый хочет с тобой поговорить. Рассчитывает провернуть с тобой одно дельце. Я вообще не хотела вмешиваться, но как-то раз он меня выручил. И потом он думает, что ты не примешь его, если сначала я, ну, что ли, не представлю его тебе… Вот… – Она развела руками, и фраза повисла в воздухе. Потом, после паузы, добавила: – Он рассчитывает получить партию алмазов на три миллиона долларов и хочет их пристроить. Он считает, что, кроме тебя, обратиться не к кому.

– Откуда он их получит?

– Не знаю и знать не хочу. Просто я ему обязана. Вот почему и пришла к тебе.

– Кто он?

– Гарри Грин. Живет в Питтсбурге. Во время войны был пилотом и повредил ногу. В некотором роде калека. Занимается комиссионной продажей нефти, но, как я понимаю, не слишком преуспевает.

Бен нахмурился.

– Но при чем здесь алмазы?

– Не знаю.

– Сдается мне, он просто чокнутый. Слушай, детка, ты только понапрасну отнимаешь у меня время. Камешков на три миллиона – это тебе не шутки!

– Я ему и сказала, что ты не поверишь. Но он так настаивал. Очень просил поговорить с тобой. Ладно, извини, что побеспокоила и отняла у тебя столько времени, Бен.

Она встала.

Бен уже потянулся к кнопке, чтобы вызвать секретаршу, как вдруг на глаза ему попались бумаги со счетами.

«Партия алмазов на три миллиона долларов! А если все же это не бредни сумасшедшего и не пустой треп, если каким-то чудом камешки действительно существуют?.. Что ж, тогда, пожалуй, у меня появятся средства, чтобы заказать яхту уже в этом году».

– Погоди, – сказал он и откинулся в кресле. – А этому парню можно доверять, Глория?

– Конечно. Иначе я бы к тебе не пришла.

– А как ты думаешь, он и вправду будет иметь эти камешки?

– Наверное. Не знаю. Я знаю одно – даром времени он не теряет и доверять ему можно. Но если ты так занят… Что ж, тогда, я думаю, ему придется подыскать кого-нибудь другого, с кем можно будет провернуть это дело.

Бен помолчал с полминуты, потом пожал плечами.

– Ладно. Повидаться в любом случае не повредит. Как, ты сказала, его зовут?

– Гарри Грин.

– Передай ему, чтоб завтра зашел. Только сперва пусть позвонит секретарше, она назначит время.

– До шестнадцатого его в городе не будет. Не хочет лишний раз здесь появляться. Может, он позвонит прямо тебе, и вы договоритесь, где и когда назначить встречу?

– О'кей. Но имей в виду, дорогая, если этот парень просто морочит голову, он об этом крепко пожалеет. – Тяжелое неподвижное лицо Бена внезапно налилось злобой. – А все же, какого хрена он не хочет приехать сюда?

– Это ты сам у него спроси, – отрезала Глория, но по спине у нее пробежал холодок.

Бен раздраженно передернул плечами.

– О'кей, пусть звонит сюда, я с ним потолкую. – Он поднялся из кресла. – Так ты уверена, что он надежный человек?

– Да. Может, это и глупо звучит теперь, Бен, но мне-то ты можешь доверять.

Он рассмеялся.

– Ну, ясное дело. Да… Давненько мы с тобой не виделись, Глория. – Он обогнул стол и подошел к ней. – Как поживаешь?

– Прекрасно. А ты?

– Да помаленьку. А этот Грин, он что, твой дружок, Глория?

– Нет. Просто как-то раз вытащил меня из одной передряги. Вот и все.

– А у тебя есть дружок, Глория? – Его немигающие глаза оценивающе обежали ее лицо и фигуру – пронизывающий, как рентген, взгляд гангстера.

– Знаешь, я пришла к выводу, что, пожалуй, лучше его не иметь. Так оно спокойнее, Бен. Все эти дружки по большей части люди ненадежные.

– Ну, не скажи, не скажи… – Он улыбнулся. – Значит, вот как ты теперь рассуждаешь… Просто мужчине нужны иногда перемены. – Он подошел к окну. Ему вдруг страшно захотелось похвастаться своим новым приобретением. – А ну, поди-ка сюда, посмотри.

Они стояли рядом у окна и смотрели вниз, на бассейн, где под стеклянным колпаком лежала на надувном матрасе Фей – рыжевато-золотистые волосы рассыпались по плечам, поперек груди узенькое полотенце – и грелась под кварцевой лампой.

– Ну, что скажешь, хороша, а? – Бен презрительно покосился на Глорию, в голосе его звучала гордость. – Занятная девчонка, а какая красотка! Я вообще люблю, когда они молодые, Глория! Молодые и шустрые, какой и ты когда-то была…

Глория побледнела. Удар пришелся в цель.

– Да, – сказала она. – Очень хороша. Но и она постареет. Все мы стареем. Надо сказать, что и ты не похорошел с тех пор, Бен. Прощай!

Она пересекла кабинет, отворила дверь и вышла.

Бен стоял, злобно уставившись на дверь.

«Да, опять эта сука оставила за собой последнее слово. Правильно я сделал, что избавился от нее. Кто бы мог поверить, что она превратится в такую злобную старую ведьму?..»

Он подошел к столу и снял телефонную трубку.

– Борг? Сейчас выйдет женщина, уже, наверное, выходит. Высокая, волосы темные, черно-белый костюм. Имя – Глория Дейн. Пусть Таггарт походит за ней. Я хочу знать, где она бывает, чем занимается, кто ее любовники – все о ней.

На другом конце линии прошелестел низкий задыхающийся голос, словно владелец его страдал астмой:

– О'кей. Я прослежу, сэр.

Бен повесил трубку и стоял некоторое время неподвижно, рассматривая груду бумаг на столе. «Гарри Грин? Интересно, что за персонаж и как к нему попадут камешки… Но раз она сказала, что их там на три миллиона, значит, так оно и есть». Он привык верить Глории.

Подойдя к окну, взглянул на Фей еще раз.

«Она постареет. Все мы стареем. Надо сказать, что и ты не похорошел с тех пор, Бен».

Черт бы ее побрал! Посметь сказать ему такое! Прямо все утро изгадила…

2

Глория шла по бульвару и была настолько погружена в свои мысли, что не заметила высокого сутулого мужчину в темном плаще и шляпе с обвислыми полями, который сидел в «Бьюике», припаркованном на противоположной стороне улицы. В его худом жестком лице с крючковатым носом и тонкими губами было что-то ястребиное. Он наблюдал за Глорией через ветровое стекло, видел, как она остановилась у автобусной остановки и, когда подъехал автобус, села в него. Он выжал сцепление и двинулся вслед за автобусом.

Автобус вез Глорию домой, а она думала о том, что наиболее важная часть плана Гарри осуществилась. Встреча с Беном прошла достаточно гладко. На большее она и не рассчитывала. Правда, при воспоминании о том насмешливо-презрительном взгляде, который он бросил в ее сторону, она передернулась. Впрочем, и он сильно изменился с тех пор.

Теперь она уже не уверена, что была бы счастлива, возобновись их отношения. Нет, это невозможно, этого даже представить себе нельзя. Она нисколько не завидовала той хорошенькой куколке в бассейне. Напротив, ей было жаль ее. Будьте уверены, она отрабатывает каждую шмотку, все, что он ей дает, и наверняка надолго ее не хватит. Хотя, спору нет, она, конечно, очень хороша собой, очень привлекательна…

Дурочка, и ей не мешало бы немножко почистить перышки, прежде чем являться к Бену. Это избавило бы ее от того оскорбительного, презрительного выражения, с которым смотрел на нее Бен, выражения, которое нанесло глубокую рану ее и без того израненному самолюбию.

Надо предупредить Гарри, чтобы он был крайне осторожен. Бен наверняка приложит все усилия, чтобы выяснить, кто он и откуда. Она вспомнила, как Делани однажды объяснял ей, почему никому не доверяет. «Если человек ведет себя скрытно, значит, ему есть что скрывать, – сказал он, – а раз у него есть тайна, я должен знать ее – это позволит мне держать его в узде».

Вдруг ее точно молнией пронзила догадка, и она похолодела. Наверняка Бен послал за ней «хвост». Какая же она идиотка! Автобус уже замедлял ход перед ее остановкой. Еще несколько секунд, и она могла бы навести людей Бена на Гарри.

Она не вышла из автобуса и проехала свою остановку. Окинула быстрым взглядом пассажиров. Их было всего четверо – три женщины и пожилой священник. «Нет, – подумала она, – опасность не здесь, извне». Через заднее стекло посмотрела на текущий вслед за автобусом поток автомобилей.

В любой из машин, следующих за автобусом, мог находиться человек Бена. Она доплатила за проезд и сошла через три остановки, в торговом центре. Сперва надо убедиться, следят за ней или нет, а если да, то избавиться от «хвоста». Она смешалась с толпой, затем подошла ко входу в «Феррье», один из крупнейших универмагов в городе. Резко остановилась и обернулась.

Нарушая все правила движения, прямо из третьего ряда свернул к тротуару «Бьюик» и остановился ярдах в пятидесяти выше по улице. Из него выскочил высокий сутулый мужчина и двинулся в ее сторону.

Людей именно такого типа нанимал Бен. С бешено бьющимся сердцем она вошла в универмаг. Миновав несколько секций, подошла к эскалатору. Он уносил ее на второй этаж, и она бросила взгляд вниз. Длинный – руки в карманах, в тонких губах сигарета – двигался к эскалатору быстрым размашистым шагом. На секунду она испытала чувство удовлетворения: да, Бен в своем репертуаре, хорошо, что она предвидела этот ход. Он все-таки установил за ней слежку.

Наверху, в трикотажной секции, купила пару нейлоновых чулок. Длинного не видно.

Затем снова поехала на эскалаторе, но уже вниз, пересекла торговый зал и подошла к будкам телефонов-автоматов. Последняя в ряду была свободна. В соседней находилась женщина. По тому, как та перекладывала пакеты и свертки, Глория догадалась, что она там надолго. Вошла в последнюю будку и захлопнула дверь. Затем, загораживая телом диск, набрала номер своей квартиры. Пока раздавались гудки, оглядела зал через стекло будки.

Длинный был совсем рядом. Он стоял у прилавка и рассматривал электробритву, одну из целой вереницы, выставленной на прилавке. Она поняла, что оттуда, где он стоит, не будет слышно ни единого ее слова, и с нетерпением ждала, когда наконец ответит Гарри. Через секунду он снял трубку.

– Гарри? Это я, Глория.

– Ну, что? Порядок? – нетерпеливо спросил он.

– Да, все нормально. Он тебя примет. Теперь слушай. Он послал за мной «хвост». Видимо, хочет выяснить, кто ты такой, и думает, что я выведу на тебя этого типа. Я звоню из «Феррье», сыщик тоже здесь, ошивается неподалеку. Немедленно собирай вещи и уезжай. Он не должен тебя видеть. Я повожу его немного, чтобы дать тебе время собраться и поймать такси. Потом постараюсь от него избавиться. – Она взглянула на часы. – Сейчас двенадцать двадцать. В час пятнадцать буду ждать тебя на углу Вестер и Леннокс. Там есть газетный киоск. Остановишь такси, выйдешь и купишь газету. На меня и смотреть не смей, пока я сама с тобой не заговорю. Если мне удастся от него отделаться, я сяду к тебе в такси, если нет – поезжай на вокзал. Поезд отходит в два. Встречаемся в Нью-Йорке в вестибюле гостиницы «Астор» в пятницу, в одиннадцать утра. Понял?

– Да! – Голос Гарри звучал возбужденно. – Ты только смотри осторожней там, детка. В час пятнадцать, где договорились.

– Хорошо. – Сердце у Глории заныло. Мысль о том, что она не увидится с ним целых три дня, была невыносима. – Да, Гарри, смотри в оба, когда будешь выходить из дома. Бен мог узнать мой адрес по телефонной книге. Мог установить слежку и за домом тоже. Постарайся убедиться, что за тобой нет «хвоста», ладно?

– Ладно. Так он согласен со мной встретиться?

– Да. Об этом потом, при встрече. Значит, в час пятнадцать, Гарри, и умоляю, будь осторожен!

Не успел он положить трубку, как в дверь раздался звонок.

Его мысли были настолько заняты всем тем, что ему сообщила Глория, что он автоматически направился в прихожую. Он уже и руку протянул, чтобы открыть дверь, как вдруг остановился и даже переменился в лице. За все время его жизни здесь с Глорией никто ни разу не приходил к ней днем. Кто бы это мог быть?.. Он вспомнил предостережение Глории. Может, это один из людей Бена? Он бесшумно подкрался к двери и запер ее на задвижку. Постоял какое-то время, напряженно вслушиваясь. Снова резко и продолжительно прозвенел звонок. Гарри ждал. Прошло еще несколько томительных минут. И вдруг ключ в замке начал поворачиваться. Гарри смотрел на ключ с бешено бьющимся сердцем. Наверное, тот, кто находился там, за дверью, зажал ключ какими-то длинными щипцами и поворачивал его. Послышался легкий щелчок – это открылся замок, потом повернулась дверная ручка, но дверь, скрипнув, не поддалась, ее удержала задвижка.

Гарри отошел от двери. Стараясь двигаться как можно тише, прошел в спальню и вытащил из-под кровати чемодан. Наверняка тот тип, что ошивается там, за дверью, догадался, что в квартире кто-то есть, раз ключ в замке. И наверняка будет ждать снаружи, на площадке. Ну и пусть себе ждет на здоровье хоть целый день.

Гарри взглянул на часы и чертыхнулся. До встречи с Глорией оставалось всего двадцать минут.

Он торопливо побросал в чемодан вещи: смену белья, сорочку, свой лучший костюм, пару туфель. Затем на цыпочках отправился в ванную – взять бритвенный прибор и губку. В ванной он подошел к окну, открыл его и выглянул наружу. Железная пожарная лестница, выходящая в безлюдную боковую аллею, подсказала ему выход. Он вернулся в спальню, выдвинул ящик комода, достал из-под стопки сорочек «кольт» 45-го калибра и коробку с патронами. Зарядил «кольт», сунул в карман брюк, положил коробку в чемодан, захлопнул его и защелкнул замки. Затем достал из гардероба плащ, шляпу и оделся.

Снова прошел в ванную, поднял оконную раму вверх до упора и, выбравшись из окна, оказался на железной площадке пожарной лестницы.

Этажом ниже жила приятельница Глории, работавшая в аптеке по соседству с домом. Гарри знал, что в это время она на работе и в квартире у нее никого нет. Он спустился по железным ступенькам до окна в ее ванную. Оно было приоткрыто. Глянув вниз, в боковую аллею, убедился, что там никого нет, и влез в ванную. Затем втащил туда же чемодан и закрыл окно. Прошел через квартиру в прихожую, остановился у двери. Постояв с минуту, приподнял воротник плаща и глубоко надвинул шляпу на лоб. Затем открыл дверь и вышел на лестничную площадку.

В конце площадки была лестница, ведущая на верхний этаж. И там, привалясь к стене, стоял толстый коротышка в шинельного типа пальто и черной шляпе, с сигаретой в зубах.

– Эй, приятель! – окликнул он Гарри, когда тот начал спускаться по лестнице. – Постой минутку!

Гарри остановился. Было темно, и он стоял вполоборота, так что коротышка не мог как следует его разглядеть.

– Что?

– Ты случайно не знаешь, мисс Дейн дома?

– Откуда мне знать! Подымись и спроси.

– Да я звонил, а там никто не отвечает. Она одна живет, не знаешь?

– Одна. – Гарри зашагал вниз. – Некогда мне, на поезд опаздываю. Спроси управляющего.

Коротышка чертыхнулся, а Гарри распахнул входную дверь и вышел на улицу. На углу замедлил шаг и обернулся. Не считая машины, припаркованной в сотне ярдов от дома, улица была абсолютно пуста.

Впереди показалось такси, и Гарри поднял руку.

– Вестерн и Леннокс, – сказал он, – и поскорее.

Он посмотрел через заднее стекло, но не заметил, чтобы кто-нибудь ехал за ними. На часах было ровно час пятнадцать, когда такси остановилось напротив газетного киоска.

Глория уже была там, и не успел Гарри выйти из машины, как она перебежала улицу и оказалась рядом с ним, на заднем сиденье.

– Куда? – спросил Гарри.

– На вокзал.

Водитель вопросительно посмотрел на Гарри, тот кивнул, и машина тронулась с места.

– Все в порядке? – спросила Глория.

Они молча сидели рядом, пока такси прокладывало путь в густом потоке движения. Глория крепко сжимала руку Гарри и время от времени тревожно поглядывала на него.

Доехав до вокзала, они расплатились с таксистом и прошли в буфет.

Глория направилась к свободному столику в углу, Гарри, взяв две чашки кофе, присоединился к ней.

– Твой приятель даром времени не теряет. – И он пересказал ей все, что произошло. – Не знаю, как ты теперь попадешь домой. Дверь изнутри заперта на задвижку. Придется, наверное, подождать, пока придет с работы Дорис, и попробовать влезть через окно в ванной.

Глория покачала головой.

– Домой я не вернусь. Это опасно, Гарри. Нельзя все время полагаться на счастливый случай. Стоит мне вернуться, Бен приставит уже не одного, а несколько человек, и вряд ли мне удастся избавиться от слежки. Сегодня мне просто повезло. В универмаге я зашла в туалет. Там оказалась вторая дверь – в служебное помещение. Но в следующий раз это не пройдет. Я тоже еду в Нью-Йорк. Но не вместе с тобой. Встретимся, как договорились, в пятницу в «Асторе».

– Но у тебя даже вещей с собой нет!

Она пожала плечами.

– Все можно купить в Нью-Йорке. – Она подалась вперед и положила руки на стол. – Ты должен быть очень осторожен, Гарри. Не верь Бену. Он теперь не тот. Я едва его узнала. Он стал гораздо опаснее и безжалостнее.

– Что случилось?

Она коротко пересказала ему разговор с Беном.

– Что ж, прекрасно! Обо мне не беспокойся. Ты все сделала как надо, проложила мне путь. Остальное беру на себя.

– Не верь ему! – Глаза Глории были полны страха. – Постарайся получить деньги вперед. Не слушай никаких обещаний и не позволяй себя запугивать.

Он усмехнулся.

– Пусть только попробует. – Он допил кофе и взглянул на часы. – Самое время идти за билетами. Ты первая. Итак, до пятницы.

– Да. – Она подняла на него глаза. – Я буду скучать без тебя, Гарри.

– Ничего. Долго скучать не придется.

Она встала и положила ему руку на плечо.

– Будь осторожен, милый.

– Конечно.

Она шла мимо буфетной стойки к дверям, а он смотрел ей вслед. Прямая спина, легкая грациозная походка, длинные стройные ноги. «Чуть-чуть приодеть ее, – подумал он, – и смотрелась бы еще хоть куда!»

Его охватил прилив нежности к Глории. Она храбрая и умная – редкие качества для женщины.

Закурив сигарету, бросил спичку в блюдце и поднялся.

«Вот оно, наконец-то, – подумал он. – Наконец-то можно сказать, что начало положено. Если повезет, то через двадцать дней я стану обладателем пятидесяти тысяч!»

Если повезет…