Текст книги "Двойная сдача"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Да, я бы мог доверять мистеру Денни, насколько теперь можно вообще кому-нибудь верить. Лично у меня с ним никаких дел не было, но я бы сказал, что он порядочный юноша. Денни очень славный парень, и мне он нравился.

Я кивнул. Он только подтвердил то, что сказал Алан Гудьер.

– А эти девушки Джеллерт? Что о них говорили?

Филлипс как-то неловко поежился:

– Что-нибудь случилось, мистер Хармас? Я не хочу быть замешанным…

– Ничего не случилось, – успокоил я его. – Просто Сьюзен Джеллерт обратилась к нам за страховкой. Прежде чем выписывать полис, мы предпочитаем проверить клиента, вот и все.

– Понятно. Ну что ж, вряд ли я могу высказывать свое мнение. Возможно, с возрастом они очень изменились. Они были немножко буйными, но среди артистов это обычное дело. Я их уже давно не видел и не хотел бы больше ничего об этом говорить.

Мне показалось, что он многое скрывает, но по выражению его лица было ясно, что от него больше ничего не добиться, так что я оставил эту тему.

В конце концов он нашел нужную фотографию, и я с любопытством принялся ее рассматривать. Сьюзен была хорошенькой девчонкой с веселыми глазами, которые могли бы стать отчаянными, приди она в соответствующее настроение. Лицо ее не было ни злым, ни порочным, и мне показалось, что я где-то уже его видел, хоть и не мог вспомнить, где именно.

– Можно, я куплю ее у вас, и другую тоже? – спросил я и, заметив его нерешительность, извлек пятидолларовую купюру и положил ее на стол. – Мистер Филлипс, моей компании очень хочется получить эти снимки, если вы согласитесь их продать.

– Конечно, но этого слишком много, доллара вполне достаточно.

– Нет, все в порядке. Спасибо вам за информацию. Не подскажете, как бы мне связаться со Сьюзен или с Денни?

– Попробуйте спросить в клубе «Водевиль» на бульваре Файрстоун. Может, они в нем состоят, а в клубе вам дадут адрес.

– Спасибо, попытаюсь.

Я пожал ему руку, взял конверт со снимками и побежал к машине.

Было уже без пяти час, и в клуб «Водевиль» я решил заехать после обеда. Я вспотел, устал и умирал от жажды. К отелю я помчался на максимальной скорости, которую только можно было развить в толпе машин.

Элен я нашел в холле, она читала газету и выглядела такой свеженькой, что во мне зародились подозрения.

– А вот и ты, милый, – сказала она, подняв глаза и улыбнувшись. – Какой же ты разгоряченный! Пришлось много поработать?

– Да, – подтвердил я. – Стер себе все ноги. А вот по тебе не похоже, чтобы ты хотя бы приступила к делу.

– Мне показалось, что сегодня слишком жарко для прогулок, и я решила никуда не ходить.

Я сел рядом и схватился за душивший меня влажный воротничок.

– Ты хочешь сказать, что все утром просидела на заднице? – изумленно спросил я. – Ты тут отдыхала, а твой бедный муж скакал вверх-вниз по тысячам ступенек! И у тебя хватает наглости мне это говорить? Разве ты не обещала, что займешься списком?

– Конечно, милый, я обещала, – сказала она, поглаживая меня по руке. – Но когда ты ушел, я решила поработать не ногами, а головой. Ты ведь сам говорил, что меня для этого наняли, правда ведь?

Я обтер лицо промокшим платком.

– Ну давай выкладывай. Ты знаешь, где они?

– Разумеется, знаю. Они выступают в театре «Палас» в Виллингтоне.

– Ты уверена? – прорычал я. – Ты ничего не выдумываешь?

– Вполне уверена.

– И как же ты об этом узнала?

– Полистала «Варьете». Я вспомнила, что обычно артисты дают объявления о том, где будут выступать в следующий раз, вот в журнале я об этом и прочла. Честное слово, я пыталась с тобой связаться, но, судя по всему, тебе пришлось здорово побегать.

– Очень жаль, что твоя голова не заработала прежде, чем мы расстались, – заметил я, призвав на помощь все оставшееся чувство собственного достоинства.

Глава 4

Пока я не жалея ног все утро мотался по городу, Элен не так уж и бездельничала. Выяснив, где выступают Сьюзен Джеллерт и Денни, она выспросила у портье, как лучше всего доехать до Виллингтона, купила карту того района, упаковала наши вещи, заплатила по счету, позвонила в единственный отель Виллингтона и забронировала номер на эту ночь.

Судя по всему, Виллингтон был провинциальным городком в ста двадцати милях от Лос-Анджелеса, и Элен предположила, что если мы выедем сразу после обеда, то успеем попасть на вечернее представление в театре «Палас». Я был слишком занят едой и питьем, чтобы рассказывать ей о том, что обнаружил, но, как только мы сели в «бьюик» и поехали по Фигуэр-стрит, я выдал ей подробное описание своей встречи с Мосси Филлипсом.

– Близнецы! – воскликнула она, когда я закончил свою повесть. – Вот теперь-то я дам волю своей фантазии! Стив, возможно, это ключ к делу. Я не утверждаю, что это так, но здесь может быть подмена.

– О Господи! Не запутывай дело еще больше. Мы еще даже не видели Сьюзен, а Коррин вообще в Южной Америке.

– Мы этого точно не знаем, но ведь правда, было бы здорово туда съездить? Мне всегда хотелось побывать в Южной Америке. Говорят, там потрясающие мужчины.

– Может быть, ты лучше будешь смотреть на дорогу и дашь своему мужу немного поспать? – предложил я. – Ты сиднем просидела все утро, но я-то нет, и, кроме того, по-моему, я переел за обедом.

– Чудесно, милый, давай поспи, – сочувственно сказала она. – Мне только что пришла в голову одна мысль. Если в ней что-то есть, я тебя разбужу.

– Побереги ее до Виллингтона, – попросил я и закрыл глаза.

Может быть, минут десять я и подремал, но могу поклясться, что не дольше, когда Элен меня разбудила.

– Моя идея – настоящая сенсация! – заявила она, проскочив в миллиметре от грузовика: водитель высунулся из кабины и выкрикивал в ее адрес оскорбления, пока не исчез за поворотом, но Элен даже не заметила, что чуть не врезалась. – Ну же, милый, проснись же, это очень важно, может быть, я нашла разгадку!

– Я не сплю! – простонал я, выпрямляясь, и в доказательство прикурил сигарету. – Что у тебя за идея?

– Моя теория в том, что Коррин выдает себя за Сьюзен и подделала ее подпись на полисах. Я думаю, она где-то держит Сьюзен взаперти и ждет, когда придет время ее убить. А потом она заявит страховую претензию.

Я изумленно воззрился на нее:

– А ну-ка наклонись, я хочу понюхать, чем от тебя пахнет.

– Стив Хармас! Ты осмеливаешься предполагать, что я пьяна?

– Кто-то из нас пьян наверняка. Что за безумная мысль? Ты меня разбудила для того, чтобы я послушал эти фантазии? А как насчет отпечатка пальца на полисах? Если Коррин убьет Сьюзен, нам всего лишь нужно будет подождать, пока не отыщется тело, снять с него отпечатки пальцев, и все в порядке!

– Если Сьюзен держат взаперти, – взволнованно возразила Элен, – Коррин легко могла бы заставить ее поставить отпечаток на полисах.

– Разве Алан не говорил, что сам видел, как эта девица мазнула пальцем полис? Крошка, это лишает твою идею всякого смысла. А теперь, если ты закончила нести чепуху, я бы хотел еще поспать.

Слегка подавленная, Элен сосредоточилась на управлении машиной, и я заснул. В начале восьмого мы добрались до Виллингтона: городишко был так себе, но чуть получше, чем я ожидал. Единственный отель мы обнаружили в переулке рядом с главной улицей.

Ополоснувшись и перекусив, мы отправились в театр, который, по словам гостиничного клерка, был ярдах в ста дальше по главной улице.

– Представляешь, как можно жить на такой свалке? – сказал я Элен, идя рядом с ней по пыльному переулку. – Как бы тебе это понравилось?

– Это не для меня, – покачала она головой. – Какие у тебя планы, Стив? Кого будешь изображать, следователя или страстного поклонника?

– Следователя. Скажем, я прослышал о других полисах и немного беспокоюсь о безопасности мисс Джеллерт. Я объясню ей, почему рискованно страховать свою жизнь на целый миллион, и напомню, что кто-то может очень захотеть от нее избавиться. Интересно посмотреть на ее реакцию: если я прямо ее предупрежу, что мы знаем о вероятности какого-нибудь фокуса, она может испугаться и, если и вправду что-то задумала, отказаться от этой мысли. А еще я хочу выяснить, кому достанутся деньги, если с ней что-нибудь случится.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, или я помешаю?

– Ты никогда мне не мешаешь, любимая. Идем вместе.

Номер Сьюзен начался примерно в полдесятого. К тому времени мы – и, кажется, половина населения Виллингтона – уже полчаса сидели в духоте в плотно набитом зале, словно сардины в банке, и смотрели какой-то древний фильм. Похоже, театр «Палас» преисполнился решимости дать зрителям зрелище за их денежки. Кроме вездесущего ковбоя там еще был певец, чьи вопли страшно действовали мне на нервы, потом комик, заставивший Элен залиться румянцем, а теперь свет погас, знаменуя начало номера Брэда Денни, названного в программе «мальчиком со счастливыми ногами». Судя по тому, что шептали друг другу наши соседи, публика пришла поглазеть на Сьюзен. Я заметил, что мужчин было раз в шесть больше, чем женщин. Когда на табло зажглось имя Денни, аудитория нетерпеливо загудела.

– Скорей бы уж она вышла, – шепнул я Элен. – В этом карцере можно задохнуться.

Ее ответ заглушил внезапный грохот оркестра, зажглись огни рампы, и на сцену, стуча каблуками, выскочил парень в смокинге. Мы оба посмотрели на него с любопытством.

Это был красивый юнец, типичный студент колледжа: светловолосый, широкоплечий, с сияющей улыбкой и живым блестящим взглядом. Хотя до Астора ему было далеко, он сумел протанцевать достаточно бойко, чтобы заслужить приличные аплодисменты вспотевшей публики, однако танец на бис был принят с меньшим энтузиазмом. Зрители пришли увидеть Сьюзен и уже начинали терять терпение.

– По его внешности о нем нельзя сказать ничего плохого, – сказал я, когда Денни вышел на прощальный поклон, – По мне, так он просто душка, – ответила Элен. Когда аплодисменты иссякли, Денни поднял вверх руки.

– А теперь, леди и джентльмены, – воскликнул он, – я с огромным удовольствием представляю вам эту замечательную, прекрасную и отважную девушку, которая дважды за вечер с риском для жизни исполняет для вас самый сенсационный танец нашего столетия! Леди и джентльмены: Сьюзен Джеллерт в «Поцелуе смерти»!

Он отступил, в оркестре дважды оглушительно ударили в тарелки, затем раздался грохот барабана. Зрители захлопали и застучали ногами, свет стал медленно гаснуть, пока сцена не погрузилась во тьму. В жаркой и душной атмосфере зала я ощутил внезапное электрическое напряжение, распространившееся по тесному помещению: такое же напряжение ощущаешь на бродвейской премьере. Все замерли, и наступила полная тишина. Затем сверкнули огни: в центре сцены стояла белокурая девушка, на которой были надеты крохотная полоска ткани и змея; это лучший способ, которым я могу описать ее полную обнаженность. На плечах ее лежала шестифутовая кобра, одной рукой она держала ее позади головы, другой – за хвост. Добрые двадцать секунд девушка стояла недвижно под грохот барабана, крики и овации аудитории. У нее была изящная, маленькая фигурка. Глядя на нее, все мужчины в зале, не исключая и меня, подались вперед.

– Если бы я знала, что ты так увлечешься, я бы взяла для тебя полевой бинокль, – язвительно сказала Элен.

– Я бы и сам его взял, если б знал, что она окажется так хороша, – ответил я, – и будь любезна помолчать, я занят.

Сьюзен стала двигаться по сцене; это было ее ошибкой. Стоило ей шевельнуться, как я тут же понял, что она танцует не лучше меня, и это еще мягко сказано. Она не чувствовала ритма, она была неуклюжа, неловка! И все же ни один мужчина не сводил с нее глаз. Пусть у нее не было таланта, но зато такая фигура, что привела бы в восторг любого скульптора. Зазвучала мелодия вальса, девушка стала двигаться быстрее, покачиваясь из стороны в сторону и все так же держа голову кобры на расстоянии вытянутой руки. И вдруг она отпустила ее хвост, он упал, хлыстом стегнув воздух, и обвился вокруг руки девушки, сдавив ее.

Она продолжала танцевать, круг за кругом, прелестная фигурка кружилась и качалась, и только когда танцовщица замедлила шаг, я заметил, что ниже злобной головы змеи раздувается капюшон, верный знак того, что она готова напасть, как только представится случай.

Я всегда ужасно боялся змей, и теперь, наблюдая за этой девчонкой с разъяренной коброй, девчонкой, такой уязвимой в своей наготе, я почувствовал, что во рту у меня пересохло. Я сказал себе, что змея неопасна, наверняка у нее вырваны ядовитые зубы, но и тогда я, по-прежнему не отрывая глаз и вцепившись в ручки кресла, смотрел, как она остановилась у рампы и застыла, а омерзительное чешуйчатое тело змеи то сплеталось вокруг ее рук и шеи, то вновь расплеталось. Зарокотали барабаны, она опустилась на колени и медленно, спокойным движением сняла с плеч змею, положила ее перед собой и отпрянула; кобра быстрым движением свернулась в тугое кольцо, голова с раздутым капюшоном высоко поднялась и замерла напротив девушки, из разинутой пасти высунулся раздвоенный язык. Мгновение, показавшееся мне бесконечностью, Сьюзен сидела не двигаясь, глядя на змею, потом стала медленно-медленно к ней наклоняться.

– Черт меня подери, – пробормотал я, не в силах сдержать волнение, – если эта дрянь ее укусит…

– Тихо ты! – перебила меня Элен, и по ее голосу я понял, что ей тоже небезразлично это зрелище.

Где-то во мраке зала вскрикнула женщина, какой-то мужчина вскочил, но его быстро толкнули на место. Девушка наклонялась все ниже, и от шипящей злобной головы ее отделяло расстояние не больше фута. Внезапно барабаны смолкли, и в тишине, которую, казалось, можно было резать ножом, девушка вдруг застыла в неподвижности. Змея тоже не двигалась. Элен вцепилась мне в рукав. Атмосфера напоминала ту, что бывает на корриде в момент убийства быка. Девушка снова дюйм за дюймом стала склоняться к змее; раздвоенный язык то появлялся, то исчезал в пасти кобры, и вот он лизнул ее в губы. Отвратительнее зрелища я не видал в своей жизни. Очевидно, эта сцена венчала номер, поскольку раздался звон цимбал, и свет погас. Довольно долго ничего не происходило. Я откинулся на спинку кресла, чувствуя себя так, будто взбежал на десятый этаж. Зажегся свет, на сцене стояла Сьюзен, она кланялась и улыбалась. Кобра исчезла, а на девушке теперь была изумрудно-зеленая накидка, закрывавшая ее до пят. Добрых пять минут она раздавала поклоны и воздушные поцелуи зрителям, которые, повскакав с кресел, вопили, свистели и бешено хлопали. Потом занавес упал, огни погасли, но большинство мужчин продолжали кричать и свистеть.

– Давай уйдем отсюда, – предложила Элен. – Гадость какая! В этом есть что-то порочное.

Я обнаружил, что весь промок от пота, а сердце пытается выскочить из груди. Конечно, Элен права, в танце было что-то порочное. Каким-то непостижимым образом от него отдавало смертью и сексом.

– Не надеется же она выступить с чем-то подобным в Нью-Йорке! – сказала Элен.

– Вряд ли. Полиция такого не потерпит. Однако, по-моему, тут виновата публика: это из-за них здесь такая атмосфера. Пойдем поговорим с ней. Как по-твоему, эта змея неядовита?

– Естественно! Уж не думаешь ли ты, что человек в своем уме стал бы баловаться с коброй, если бы ее не обезвредили?

– Я рад, что в страховке предусмотрены змеиные укусы, – сказал я. – Было бы легко подсунуть ей вместо этой змеи другую. Пойдем посмотрим на нее.

У входа за кулисы собралась небольшая толпа мужчин, сдерживаемая полицейским. В большинстве своем это были пожилые люди, скорее всего приехавшие на один вечер с дальних ферм. Среди них я увидел нескольких, одетых получше; никто из них не произвел на меня благоприятного впечатления. Я показал полицейскому свою визитку:

– Хотелось бы встретиться с мисс Джеллерт на пару слов.

Он посмотрел на меня, потом на Элен и в конце концов счел, что вид у нас вполне приличный.

– Обратитесь в кабинет директора театра, – сказал он и открыл дверь. Мы проскочили у него под рукой и пошли по тускло освещенному коридору к кабинету директора; тот был у себя и беседовал с каким-то пожилым мужчиной. Оба посмотрели на меня вопросительно.

– Я ищу мисс Джеллерт, – сообщил я. Директор покачал головой:

– Думаю, она никого не принимает. Позвольте вашу визитку?

Я дал ему визитную карточку, он бросил на нее взгляд и передал карточку сторожу.

– Слетай-ка к мисс Джеллерт, спроси, хочет ли она видеть этого господина.

Сторож удалился; назвать это полетом было никак нельзя: слышно было, как он гремит костями.

– Да, вот это, я понимаю, зрелище, – похвалил я директора, протягивая ему сигарету. Он был толст и вял, с лысой головой и фиолетовыми мешками под глазами.

– Вам понравилось? По-моему, получилось неплохо. Правда, некоторые придурки писали мне тут всякие бранные письма, а кое-кто даже и к шерифу ходил, но они ничего от него не добились. Конечно, большинство зрителей в шоке, но мне никто не жалуется. – Он прикурил и с интересом оглядел Элен. – Этот театр еще не видел такого успеха. А вам, мисс, тоже понравилось?

– Боюсь, что нет. Голые красотки меня не волнуют, – ответила Элен, – но Денни мне понравился.

– Да, он неплох, – безразлично бросил управляющий. – Ему повезло, что зацепился за мисс Джеллерт. Эта девушка далеко пойдет.

– Если не угодит за решетку, – возразила Элен. Управляющий взглянул на нее с тревогой:

– Вам это показалось неприличным? Я смотрю ее номер каждый вечер, и, по-моему, он как-то сгущает атмосферу. Некоторые из этих деревенских олухов ни разу в жизни не видали голой женщины, и такое на них здорово действует. Каждый вечер один-два из них впадают в истерику. Не то чтобы это было плохо для рекламы, но, как я понимаю, на это-то некоторые и жалуются.

Видя, что Элен намеревается отпустить какую-то колкость, я поспешил вмешаться:

– Я бы ни за что не подошел к змее так близко. Конечно, другое дело, если у нее нет ядовитых зубов, но и в этом случае мне бы это не понравилось.

На бледном, одутловатом лице появилось возмущенное выражение.

– С чего это вы взяли, что она не ядовита? Разве вы не видели афиши? Мы предлагаем сто баксов любому, кто сможет доказать, что змея не ядовита. Кто угодно может прийти и в любое время проверить.

– И кто-нибудь проверял?

– Конечно! Один фермер, по его словам специалист по змеям, рассматривал ее через стеклянную крышку ящика: брать в руки побоялся. Она в него плюнула, и то, что попало на стекло, действительно было ядом. Наверное, именно это так заводит публику. Они ждут, что змея ее укусит, и я не понимаю, почему, черт побери, она до сих пор ее не укусила. – Он протер лицо грязным носовым платком. – Да, номер замечательный.

Вернулся сторож.

– Она вас ждет, – сообщил он, ткнув пальцем куда-то в коридор. – Первая дверь направо в конце коридора.

Я поблагодарил и сунул ему доллар. Раскланявшись с управляющим, мы вышли из кабинета.

– Может, у нее две змеи, – шепнул я, – одна неядовитая, а вторая – для экспертов.

Элен ничего не ответила; она шла впереди с напряженной спиной. Мы подошли к нужной двери, и я постучал.

– Входите! – крикнул девичий голос. Элен толкнула дверь, и мы оказались в маленькой комнатке, где царил беспорядок, типичный для гримерных провинциальных театров. Там было два стула, туалетный столик, занавеска, скрывающая нишу, служившую гардеробом, маленький коврик и раковина с краном. У столика сидела Сьюзен Джеллерт и яростно терла волосы полотенцем: было совершенно очевидно, что она их только что вымыла, и я не удержался и ткнул Элен в бок. Вопрос о парике отпал, и идея Элен о том, что вместо нее выступает Коррин, рассыпалась в прах. По тому, как напряглась Элен, я понял, что она тоже осознала значение этого полотенца.

На Сьюзен был синий свитер и черные фланелевые брюки; она курила сигарету и, несмотря на ненакрашенное лицо, выглядела свежо и очень молодо.

– Давайте заходите, – сказала она, улыбаясь. – Вот уж не ожидала! А вы – его жена?

– Да, – ответила Элен, – но в данный момент я представляю «Дженерал лайабилити». Синие глаза распахнулись.

– О! – Она кинула быстрый взгляд на мою визитку. – Вы из «Нэшнл фиделити»? Боже мой, что-нибудь не так? Сядьте же, пожалуйста! Боюсь, тут маловато места. – Она подвинула к Элен единственный оставшийся стул и махнула мне, чтобы я сел на большой сундук у стены. – Вы должны меня извинить, я совсем не ждала гостей. У меня, должно быть, ужасный вид. – И не успел я заверить ее, что это не так, как она громко крикнула:

– Эй, Брэд! Иди сюда!

Мы услышали, как дальше по коридору открылась дверь, а через секунду в комнату вошел Денни. Он был все еще в смокинге, который при ближайшем рассмотрении оказался довольно потрепанным. Увидев нас, он удивился и перевел взгляд на Сьюзен.

– Это Брэд Денни, – сказала она и улыбнулась ему, – мой агент и партнер. Брэд, познакомься с мистером и миссис Хармас. Мистер Хармас из «Нэшнл фиделити», а миссис Хармас из «Дженерал лайабилити».

Секунду Денни казался ошеломленным, потом улыбнулся:

– Вот это да, черт меня побери! Я и не знал, что ваши компании породнились. Выходит, шила в мешке не утаишь, да? Видимо, вы знаете об остальных полисах?

– Да, – кивнул я, – знаю.

Я внимательно смотрел на эту парочку, но не заметил на их лицах ни вины, ни испуга. Они чувствовали себя не вполне уверенно и были явно смущены, но в то же время по тому, как они улыбались друг другу, я видел, что вся ситуация их немного забавляет.

– Не знаю, может, нам следовало сразу об этом рассказать, – произнес Денни, прислонившись к стене. – Мы просто не хотели вас пугать. Нас никто не спрашивал, не страховались ли мы в других компаниях, ну, мы и молчали.

– Для того полиса, который вы подписали, вы не обязаны были нам сообщать о других компаниях. Насколько я поняла мисс Джеллерт теперь застрахована на миллион долларов?

– Да! – Сьюзен просияла. – Правда, здорово? Газетчики все просто попадают, когда мы им об этом объявим. А как вам мой номер? Правда, я их всех сразила наповал? И так каждый вечер, да, Брэд?

– Конечно да, – ответил Денни, с гордостью глядя на нее. – Я ей говорил, мистер Хармас, что нужно набраться терпения. Мы должны как следует отшлифовать этот номер, прежде чем везти его в Нью-Йорк. Она хочет ехать прямо сейчас, но, мне кажется, нужно еще месяц поработать в провинции. Понимаете, Беллариус не абсолютно надежен, а мы не хотим, чтобы что-нибудь случилось, когда у нас начнется настоящая жизнь.

– Беллариус? Сьюзен хихикнула:

– Это моя змея. Правда, он чудесный? Как по-вашему, ведь я его прекрасно выдрессировала? Но, наверное, Брэд прав. Иногда Беллариус бывает не в настроении и не желает меня целовать.

Я сдвинул шляпу на затылок и шумно Выдохнул:

– Не вижу, о чем тут горевать. Говорят, он ядовитый. Мне всегда казалось, что укус кобры смертелен.

– Да, наверное, – мягко сказала Сьюзен, – но меня он не укусит!

– Вы очень доверчивы, – заметил я. – Но почему бы на всякий случай не выдернуть ядовитые зубы? Разве это не разумная предосторожность?

– Это было бы нечестно, – возмутилась Сьюзен. – Люди подумают, что их надули.

– Понимаю вас, – сказал мне Денни. – Я чувствовал то же самое, когда впервые увидел ее номер. За первые пару месяцев я сбросил килограммов десять, но теперь попривык. Она прекрасно управляется с этой коброй: змея сделает все, что захочет Сьюзен.

– Это прекрасно, – с сарказмом произнес я, – при условии, что змее это тоже известно.

– Вы так и не сказали, как вам понравился мой нож. – напомнила Сьюзен, принимаясь расчесывать волосы. – Разве не здорово?

– Слишком мягко сказано, – ответил я ей, – Это просто динамит. Почему вы считаете, что в Нью-Йорке это пройдет?

Оба внимательно посмотрели на меня.

– А почему бы и нет? – с напором в голосе возразил Денни. – Ха! Мистер Хармас, ни один директор театра, если он в своем уме, не откажется от такой толпы, которую можно привлечь с нашей помощью. Конечно, у нас все получится. Этот номер – настоящий самородок.

– Возможно, решающее слово останется за полицией.

– Вы хотите сказать, что… – Сьюзен смущенно замолчала. – Ну, в Нью-Йорке-то я буду выступать в одежде. Я знаю, сейчас мой номер немного неприличный, но мы ведь работаем в провинции, и здесь нравится именно это, но там, в Нью-Йорке, все будет утонченнее. Брэд собирается пристроить меня в ночной клуб.

– Да, план именно таков, – подтвердил Денни. – Я знаю, что это крепкая штучка, но людям того и надо. Так что, по-моему, ночной клуб именно то, что нужно.

– Удачи вам обоим. А теперь поговорим о вашем полисе…

– С ним все в порядке? – взволнованно перебила Сьюзен. – Мистер Гудьер говорил, что все будет хорошо. Правда, он милый? Он так с нами возился…

– С полисами все в порядке, – ответил я, – но начальство считает, что было бы честным предупредить вас об опасности миллионной страховки. Откровенно говоря, этой ситуацией мог бы воспользоваться какой-нибудь нечестный человек.

Оба молча уставились на меня.

– Не понимаю, о чем это вы, – произнесла Сьюзен.

– Говоря прямо, – пояснил я, – вы застрахованы на миллион долларов от случайной смерти. Если кому-нибудь придет в голову вас убить, то и вам, и нам придется плохо.

– Убить ее? – недоуменно переспросил Денни. – Как вы можете такое говорить!

– Миллион долларов – это куча денег. Может быть, вам кажется, что я сую нос не в свое дело, но я был бы рад узнать, кому достанутся деньги, если вы внезапно умрете.

– Умру? – взвизгнула Сьюзен. – Господи Боже, надеюсь, я не собираюсь умирать!

– Я тоже на это надеюсь, но если вы вдруг умрете в результате несчастного случая по причине, которой нет в полисе, кто тогда получит страховку?

– Никто, – ответила она, тревожно глядя на Денни, – нам так объяснил мистер Гудьер. Разве он вам не говорил?

– Да, я все это знаю, но ваш полис – не абсолютная гарантия. В нем сказано, что если вы умрете по какой-либо из причин, кроме указанных в полисе, то мы платим страховку.

– Но это невозможно, вам не придется ничего платить, – встрял Денни. – Именно поэтому у нас такие мелкие взносы. Мистер Гудьер сказал, что предусмотрел все известные риски.

Если они не были великолепными актерами, то, по-видимому, верили в то, что говорили.

– Вот в этом-то и дело, – терпеливо продолжал я, – все известные риски, но мы не можем быть вполне уверены, что не существует такого риска, которого мы не предусмотрели и которым мог бы воспользоваться какой-нибудь хитроумный негодяй.

– О, Брэд! – воскликнула Сьюзен и вскочила со стула. – Он меня пугает!

– Послушайте, мистер Хармас, – резко сказал Денни, – тут все ясно. Мы не путаемся учить вас, как вам надо работать. Мы положились на мистера Гудьера, и он нас заверил, что у нас нет ни малейшей возможности заявить претензию. Зачем вы ее пугаете?

Я провел себя по волосам и беспомощно взглянул на Элен, пасуя ей мяч.

– По-моему, мы теряем время, – холодно сказала Элен. – Давайте оставим этот спор, мисс Джеллерт. Ситуация такова, что вы застрахованы на миллион долларов от всех неучтенных рисков. Давайте допустим, что произошло невозможное, – нет, не волнуйтесь, просто допустим, что это случилось и вы погибли, и нам заявили претензию. Кто получит деньги?

– Что толку об этом говорить, – сказала Сьюзен, – ведь не будет никаких денег, их вообще не может быть, и вы меня просто запугиваете.

– Кто получит деньги? – повторила Элен громче.

– Не знаю.

– Вы составили завещание?

– Нет.

– У вас есть отец или мать?

– Нет.

– Родственники?

– Только сестра, больше никого.

– Значит, деньги получит сестра?

– Наверное, да, но я не вижу никакого смысла об этом говорить, ведь не будет никаких…

– Ваша сестра занята в шоу-бизнесе? – спросил я, пытаясь столкнуть разговор с замкнутого круга.

– Да, но она уже несколько лет не работает, – ответила Сьюзен и снова села, взволнованным взглядом ища поддержки Денни. – Мы раньше вместе выступали. Она вышла замуж.

– Буду рад, если вы мне скажете, где она живет, – продолжал я. – Если я кажусь вам назойливым, то в этом виноваты вы сами. Когда застраховываешь себя на миллион долларов, следует ожидать, что придется ответить на несколько вопросов.

– Что вы, я не против, но говорю вам, что…

– Ну да, я понимаю. Какой адрес у вашей сестры?

– Но вы же не поедете к ней? Она ничего не знает о нашем замысле, я хотела сделать ей сюрприз!

– Мне только нужен ее адрес для отчета.

– Ее зовут миссис Коррин Конн, она живет у Мертвого озера, в Спрингвилле, штат Калифорния, Я быстро записал адрес, стараясь не показать своего удивления: я ожидал услышать название какого-нибудь города в Южной Америке.

– Прекрасно, – подытожил я и вопросительно посмотрел на Элен, она в ответ покачала головой. – Вроде бы все. Теперь мы знаем, кому достанутся деньги, и у нас больше нет причин вас беспокоить. Спасибо за то, что уделили нам столько времени.

Оба смотрели на меня.

– Но ведь что-то не так, правда? – спросила Сьюзен. – Вы говорили об убийстве, и я чуть не умерла со страху.

Я улыбнулся ей:

– Я вам не верю. Ну право же, когда молоденькая девушка вроде вас таким таинственным образом страхует свою жизнь на миллион долларов при фантастически низких взносах, чиновники отдела претензий невольно в удивлении поднимают брови. Это расследование – во многом ваша собственная заслуга. Если бы вы сообщили нам, что у вас есть и другие полисы, меня бы здесь не было. Но сейчас я получил от вас разъяснения и знаю, что вас никто насильно не заставлял заключать этот страховой договор, так что я удовлетворен. Больше мне ничего не нужно.

– Им потребовалось довольно-таки много времени, чтобы поднять брови, – сказал Денни. – Могли бы этим заняться, когда мы подписывали полис.

– Мы только недавно узнали о других полисах, в этом всей дело. Однако можете забыть о том, что я приезжал. Вам не чем волноваться.

– То есть вы хотите сказать, что все будет в порядке? – спросила Сьюзен. – Для нас это так важно! Я уверена, что страховка сделает нам хорошую рекламу, а это нам больше всего нужно.

– Почему вы поставили на полисах отпечаток пальца и сделали вид, будто это вышло случайно? – внезапно спросила Элен.

– А в чем дело? – возмутился Денни. – Что-то вы очень подозрительны! Это что, тоже вас волнует?

– Почему вы притворились, что отпечаток получился случайно?

– Так это и вправду получилось нечаянно! – заявила Сьюзен, округлив глаза. – Я поставила кляксу на полисе мистера Гудьера и ненароком размазала ее пальцем. Он вроде бы остался очень этим доволен, поэтому я решила, что будет неплохо, если я поставлю отпечаток и на другие полисы.

– Почему? – настаивала Элен.

– Мистер Гудьер сказал, что тогда в моей подписи никто не сможет усомниться.

– Если вы настолько уверены, что не может быть никакой претензии по какому-либо из этих полисов, тогда какая разница, усомнится кто-нибудь в вашей подписи или нет? – резко спросила Элен.