Текст книги "Том 8. Блондинка из Пекина"

Автор книги: Джеймс Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Несколько медсестер вышли из здания госпиталя и, весело болтая, направились к общежитию. По дороге они должны были пройти мимо машины Саду, и сердце его бешено забилось от страха. Он забился в угол машины, а когда девушки прошли мимо, дрожащей рукой зажег сигарету.

По его расчетам, Жожо должен был уже добраться до карниза пятого этажа и отыскать палату, в которой находилась Эрика Ольсен. Однако на пятом этаже не было палаты номер 112. Жертва солгала. Убийство было напрасным.

Жожо все еще занимался эквилибристикой, когда к зданию госпиталя подъехал черный «Мерседес», из которого вышел Гирланд. Хлопнув дверью, он посмотрел на санитарную машину, но не придал ей ровно никакого значения, что, конечно, было естественным, так как машина стояла у госпиталя. В вестибюле было полутемно и пусто.

– Что вам угодно, месье? – спросил портье недовольным тоном. В такое неподходящее время всех посетителей встречали не очень вежливо.

– Мне нужен доктор Форрестер.

– Его нет в госпитале. Он уже уехал домой.

– Я приехал за своей женой, мадам Гирланд. Вас предупредили?

Портье, маленький человек с отечным лицом, стал более приветливым. Кто в госпитале не интересовался дамой с вытатуированными иероглифами?!

– Вы имеете в виду больную с полной потерей памяти?

– Да. И, пожалуйста, не будем терять времени. Кто занимается ею?

Портье полистал журнал.

– Минуточку… У меня есть особое распоряжение относительно этой больной… Вот оно… Вы действительно Гирланд?

– Да. Вот документы.

– Прекрасно. За мадам Гирланд ухаживает мадемуазель Рошь. Я позвоню ей, чтобы она спустилась.

Гирланду мучительно хотелось закурить, чтобы заглушить голод, но он все же сдержался. Желудок его был пуст с самого утра. Выйдя от Дорна, он отправился в гараж, где ему показали «Мерседес». Потом он заскочил домой, чтобы захватить кое-какие необходимые вещи. Сразу же после этого он направился в госпиталь. Среди всех этих хлопот не нашлось времени ни на обед, ни на ужин. А впереди у него еще было долгое путешествие в компании с девицей, потерявшей память. Да еще, вероятно, с китайцами на хвосте.

Из лифта вышла молоденькая медсестра лет двадцати, ее свежее миловидное личико сразу понравилось Гирланду.

– Вы приехали за мадам Гирланд? – спросила она.

– Да, мадам.

– Доктор Форрестер предупредил меня. Ваша машина здесь?

– Да. Но как чувствует себя… моя жена? В состоянии ли она выдержать поездку?

– Конечно. Доктор Форрестер очень доволен ею. К тому же, я думаю, вы не повезете ее очень далеко?

– О, что вы… каких-то два шага…

– Идите за мной, месье Гирланд. Мы все здесь очень заинтригованы. Скажите, зачем вы сделали жене такую татуировку?

Гирланд как можно серьезнее посмотрел на девушку.

– Представьте, я здесь совершенно ни при чем. Это старая традиция ее семьи. Вы бы видели мою тещу…

– Но это ужасно!

– Вы так думаете? А моя жена всегда очень гордится своей татуировкой и всегда готова была ее демонстрировать.

Они вошли в лифт. Джаннет Рошь какой-то момент изучала взглядом своего спутника, потом вдруг разразилась заразительным смехом.

– Вы меня обманули, – сказала она.

– Немножко, – признался Гирланд.

– Вы, наверное, счастливы, что нашли жену. Потеря памяти – ужасная вещь.

– Только не для меня. Это меня устраивает. Ведь на моей совести так много дурных поступков.

Лифт остановился. Джаннет вышла первой, Гирланд за ней. Девушка широко распахнула дверь палаты сто сорок, чтобы пропустить посетителя вперед. Вдруг Гирланд почувствовал что-то неладное. Он сделал два шага и остановился как вкопанный, увидев человека в белом халате, склонившегося над больной.

– Простите, – ошарашенно сказал он.

Человек в белом халате медленно выпрямился и посмотрел сначала на Гирланда, а потом на опешившую Джаннет. К Смерку быстро вернулось его хладнокровие.

– Что вам нужно, мадемуазель, и кто этот господин?

Джаннет не так уж и давно работала в этом госпитале, однако считала, что знает всех врачей здесь. Увидев незнакомого человека, она была поражена, но уверенность, исходившая от него, сбивала с толку.

– Я муж этой больной, – сказал Гирланд. – Доктор Форрестер разрешил мне забрать ее домой.

Смерк на несколько шагов отступил от кровати, чтобы покинуть освещенное пространство.

«Этот тип работает на Дорна, – подумал он. – Где-то я уже видел его! Видимо, предстоит хорошенькое дельце!»

– Я тоже не вижу никаких препятствий к тому, чтобы вы ее забрали. Но мы решили ввести ей сильное успокаивающее средство, и она проснется только утром. Приходите завтра, часам к восьми.

Врач в больнице – все равно что Бог. Его белая одежда, стетоскоп и непонятные речи производят на людей неизгладимое впечатление. Гирланд в этом смысле тоже не был исключением.

– Простите меня, но доктор Форрестер сказал, что я могу забрать ее сегодня вечером.

– Ничем не могу помочь. Я только что сделал ей инъекцию. Она проснется только завтра утром. Тогда вы ее и заберете, но никак не раньше.

Гирланд пожал плечами и уже сделал шаг назад из палаты, как вдруг его взгляд упал на брюки и ботинки врача. Это заставило его остановиться. Брюки имели цвет хаки, а ботинки были явно военного образца. Почти в то же мгновение в голове Гирланда пронеслись воспоминания: выжженная земля Сенегала, человек, прицеливающийся в него из винтовки.

– В таком случае, доктор, не смею больше настаивать, – сказал он примирительно. – Я приду завтра.

Он пытался оценить сложившуюся ситуацию. Человек, промахнувшийся по нему в Сенегале, был удивительным образом похож на этого врача. Гирланд открыл дверь и нос к носу столкнулся с Кордаком, катившим перед собой тележку. С завидной быстротой этот лжесолдат схватил автомат и направил его на Гирланда.

– Руки вверх!

Смерк выругался сквозь зубы, поскольку появление его помощника было явно несвоевременным. Однако он тут же бросился к Джаннет и рукой зажал ей рот.

– Если вы закричите, я сверну вам шею! – предупредил он грозно.

Кордак вошел в палату. Гирланд отступал перед ним, держа руки над головой. Затем Смерк отпустил Джаннет.

– Если я услышу хоть слово, то немедленно убью вас, – заявил он, доставая из-под халата револьвер. Указав стволом на Гирланда, он приказал: – Переложите больную на каталку!

Гирланд поставил каталку вплотную к кровати. Джаннет, бледная, как полотно, встала рядом с ним и сняла с больной одеяло.

На женщине была надета белая больничная рубашка, открывавшая ноги великолепной формы, но Гирланд был слишком занят анализом создавшегося положения, чтобы по достоинству оценить их. Ему только что удалось зажать радиоактивную капсулу между большим и указательным пальцами. Взяв больную под мышки, он приподнял ее и, сделав вид, что поскользнулся, упал на Эрику, успев засунуть ей пилюлю в рот. Гирланд горячо надеялся, что она проглотит ее.

– Осторожнее! – зарычал Смерк.

Джаннет и Гирланд переложили спящую женщину на тележку. Их взгляды встретились, и Гирланд попытался глазами как-то приободрить девушку.

В это время Жожо, найдя на пятом этаже приоткрытое окно, проник в госпиталь. Он обследовал все палаты на пятом этаже и, никого не обнаружив там, стал спускаться на четвертый этаж. Теперь, избавленный от необходимости карабкаться по скользкой трубе, Жожо чувствовал себя гораздо увереннее.

Едва только Гирланд вышел из кабинета, Дорн нажал на кнопку селектора.

– Пришлите ко мне Кермана, – приказал он и принялся терпеливо ждать. Рука его машинально потянулась за сандвичем.

«Никто не может так прекрасно готовить сандвичи, как Мари», – подумал он. Мысли его текли спокойно. Он медленно и добросовестно пережевывал каждый кусок. Повседневные дела, состоявшие из чтения различных досье, писем, рапортов, наводили на него смертельную тоску.

В дверь постучали.

Дорн, вытирая губы, следил, как в комнату входит Джек Керман, тридцатилетний, хорошо сложенный мужчина. Он не без основания считал его лучшим среди своих агентов. Керман официально зарабатывал себе на жизнь тем, что содержал гараж недалеко от американского посольства. Его компаньоном был Джек Кодей, донжуан и весельчак, подозревавший, что его друг имеет отношение к ЦРУ. Но он был достаточно умен и предпочитал не задавать лишних вопросов, способных вызвать неудовольствие компаньона. Когда тот неожиданно исчезал, Джек вел все его дела.

При угрозе того, что события могут принять непредвиденный и опасный оборот, Дорн всегда вспоминал о Кермане.

– Садитесь, Джек, – сказал Дорн. – Хотите сандвич?

– Нет, благодарю вас, – отозвался тот. – Я как раз заканчивал обед, когда вы мне позвонили.

– Так вот, я только что нанял Гирланда. Кое-кто не будет рад этому, но у меня просто не было выбора.

Керман улыбнулся.

– Другими словами, патрон, у нас неприятности?

– Не исключено, – согласился тот. – Сейчас я вам все объясню.

Дорн вкратце изложил Керману дело Эрики Ольсен и обрисовал ту роль, которая в нем отводилась Гирланду.

– Я думаю, все пойдет хорошо. Гирланд как раз тот человек, который как нельзя лучше подходит для подобного дела. Сейчас он в гараже. Мы дали ему «Мерседес-200», вот его номер… слушайте внимательно… машина черного цвета. Я поручаю вам следить за этим автомобилем. Но постарайтесь сделать это так, чтобы вас не заметили. Не нужно, чтобы у Гирланда сложилось мнение, будто я ему не доверяю. Однако если события примут плохой оборот, вы немедленно вмешаетесь. Я не могу допустить, чтобы мы потеряли эту женщину. – Дорн протянул Керману листок бумаги. – Передайте это начальнику гаража. Я распорядился предоставить в ваше распоряжение скоростную машину. К тому же она снабжена устройством типа радара. У Гирланда имеется радиоактивная пилюля. Надеюсь, в случае непредвиденных затруднений он сумеет воспользоваться ею должным образом. Тогда вам не составит особого труда напасть на след. Поддерживайте контакт со мной. Я предупредил Гирланда, что китайцы, а возможно, и кое-кто еще охотятся за шведкой. Но я все же надеюсь, что нам удастся довезти ее до виллы. Но никогда ничего нельзя знать заранее. Могут случиться любые осложнения. Если вам понадобится помощь, не медлите, сразу же обращайтесь ко мне. О'Халлаген и его люди в полном вашем распоряжении. Я пока еще не ввел их в игру, поскольку они очень туго соображают для этой работы. Но если они понадобятся, вызывайте их.

Дорн вынул из ящика пачку стофранковых купюр и протянул их Керману.

– Если вам этого покажется мало, скажите сразу.

Керман пересчитал деньги и положил их в карман.

– Вполне достаточно, – улыбнулся он.

– Знаете, почему я люблю работать с вами, Джек? Вы очень осторожны. Гирланд же, напротив, всегда лезет на рожон.

– У меня ведь есть занятие, которое меня кормит, шеф. А у Гирланда такого подспорья нет. Этим все и объясняется. Но все же, шеф, это лучший наш агент.

– В этом я с вами согласен. – Дорн нахмурил брови. – Но Гирланд всегда ставит свои собственные интересы превыше всего.

– Но ведь своя рубашка ближе к телу.

– Ну ладно, Джек, не будем терять время зря. Возьмите машину и поезжайте в Нейи. Там вы найдете «Мерседес» Гирланда.

Десять минут спустя, когда Дорн, прежде чем отправиться домой, запирал свой сейф, дверь широко распахнулась. В кабинет, красный от злости, влетел О'Халлаген.

– Тысяча чертей! Что случилось, Тим? – изумленно проговорил Дорн.

– Этот… этот подонок Гирланд! Он отправил на больничную койку одного из лучших моих людей!

– Не волнуйся так, Тим. Успокойся, – холодно сказал Дорн. – Так что там произошло?

– Извините меня… Но один из лучших моих людей… У него сломаны ключица и три ребра.

– Кто это?

– Мак О'Брайен!

– О'Брайен? – Дорн удивленно поднял брови. – Удивительно! Я думал, что с ним никто не сможет справиться. Как же это произошло?

– Гирланд спустил его с лестницы.

– Черт возьми! Зачем он это сделал?

– Дело в том… О'Брайен и Брукман должны были пригласить его к вам. Вполне возможно, что они были… не совсем вежливы. Но кем же считает себя этот Гирланд? Я требую вашего вмешательства…

– Вы совершенно правы, Тим, – сказал Дорн, улыбаясь. – Но должен признаться, это происшествие меня весьма утешает. Гирланд долгое время находился в бездействии и мог утратить квалификацию. Но теперь я вижу, что мои опасения попросту чепуха. Чтобы отправить на больничную койку такого детину, как О'Брайен, нужно иметь недюжинную силу и ловкость. Я напрасно сомневался в правильности своего выбора. Гирланд по-прежнему в прекрасной форме.

О'Халлаген открыл рот от удивления, но потом решил изменить тактику.

– Он разделался с ним, как с малым ребенком, – уже несколько более спокойно заметил он. – Но я все же вынужден буду подать официальную жалобу.

– Хорошо, – согласился Дорн. – Я приму ее. Этот Гирланд – отъявленный негодяй, но есть ситуации, в которых он просто незаменим. Керман будет подстраховывать Марка. Вполне возможно, Гирланду понадобится помощь. В этом случае он обратится к вам. Что вы еще хотите сказать?

Капитан пожал плечами. Он понял, что его жалоба так и останется пустым звуком, однако, давно зная Дорна, не настаивал на своей точке зрения.

– Мы пытались разузнать все об этой шведке, – сказал он. – Из Пекина нам сообщили, что любовница Кунга исчезла 23 мая. В этот день одинокая женщина, описание которой полностью совпадает с описанием Эрики Ольсен, села в поезд Пекин – Гонконг. Два дня спустя она же купила билет на самолет, направляющийся в аэропорт Орли. Путешествовала она под именем Ноэми Хилл. В Париж Ольсен прибыла 1 июня. Мы показывали ее фотографию всем служащим, работавшим в тот день в аэропорту. Один из таможенников опознал ее. К несчастью, в Орли след ее потерялся. Чем она занималась до 4 июня, когда мы обнаружили ее, установить не удалось. Согласно сведениям, Ольсен прибыла в Париж с двумя тяжелыми чемоданами. Но когда ее нашли, при ней не оказалось даже сумочки. Следовательно, ее багаж где-то находится. Вполне возможно…

– Если она остановилась в каком-нибудь отеле, то о ее исчезновении уже давно знала бы полиция, – перебил его Дорн. – Даже если она ушла из отеля без вещей. Скорее всего она остановилась у друзей.

– Что ж, я продолжу поиски. Когда вы собираетесь забрать ее из госпиталя?

– Как раз сейчас Гирланд и занимается этим. Керман должен сразу же сообщить о результатах.

Не успел О'Халлаген выйти из кабинета, как позвонил Керман и сообщил о событиях, которых Дорн совсем не ожидал.

Внимательно прислушиваясь, Жожо спускался по лестнице. Дойдя до четвертого этажа, он вдруг замер на месте. В нескольких шагах от него стоял солдат с автоматом.

«Прекрасно, – сказал он себе. – Значит, эта женщина находится именно здесь!» Однако он побоялся напасть на хорошо вооруженного солдата и предпочел снова подняться на пятый этаж, чтобы по водосточной трубе спуститься на четвертый и, двигаясь по карнизу, обследовать все палаты. Так он сможет легко обнаружить жертву.

– Откройте лифт, – приказал чей-то голос.

Жожо рискнул слегка высунуться из-за угла и увидел каталку с лежащей на ней блондинкой. Тележку толкал высокий, атлетически сложенный человек. Сзади него шел американский полковник с револьвером в руке. Это шествие замыкала медсестра, чье искаженное лицо позволило Жожо понять смысл происходящего.

– Не вздумайте внизу совершить какую-нибудь глупость, – предупредил Смерк Гирланда. – При малейшем подозрительном движении я всажу вам в голову все пули.

– Подчиняюсь силе, – спокойно сказал Гирланд. – На сей раз вы выиграли.

– Тем лучше для вас. Дорн, видимо, совсем выжил из ума, если рискнул доверить вам такое дело, – усмехнулся Смерк.

– Но я еще не выжил из ума, чтобы позволить вам продырявить меня. Особенно за те деньги, что мне платят. Вы хотели получить эту девицу? Вот и отправляйтесь с ней куда вам заблагорассудится. А меня оставьте в покое, я выхожу из игры.

Джаннет всхлипнула. Заметив это, Гирланд обратился к ней:

– А ты, малышка, закрой свой хорошенький ротик. Ты не несешь за это никакой ответственности.

– Мадемуазель, – приказал Смерк, – везите тележку к машине. Кордак, внимательно наблюдай за ней. А вы, Гирланд, поедете со мной. Вы должны подписать пропуск. Но помните, при малейшей опасности я прострелю вам голову.

Гирланд и медсестра молча повиновались.

– Я забираю свою жену, – сказал Гирланд портье, с удивлением смотревшему на автомат Кордака. – Нужно, чтобы я подписал какие-нибудь бумаги?

– Да, вы должны расписаться в журнале. Но что означает весь этот маскарад?

– Я занимаю достаточно высокое положение в обществе и попросил посольство выделить мне охрану.

– В таком случае, все в порядке.

Портье, так ничего и не поняв толком, протянул Гирланду журнал, в котором тот расписался. Смерк спрятал свой револьвер, едва только вышел из лифта, но Кордак оставался настороже.

Минуту спустя больная и ее эскорт были уже возле санитарной машины, рядом с которой их ожидал Малих.

Джек Керман остановил свой могучий «Ягуар» шагах в тридцати от входа в американский госпиталь. Он видел, как в санитарную машину укладывали больную, затем туда же сели Гирланд, медсестра, человек в гражданской одежде очень высокого роста, солдат с автоматом и американский полковник.

«Это похоже на похищение», – подумал он и включил радар.

Санитарная машина отъехала от здания госпиталя.

Тридцать секунд спустя Керман завел свой мотор, и в то же мгновение маленькая светящаяся точка появилась на экране радара. Он с облегчением вздохнул и улыбнулся. Да, Гирланд парень что надо, все же исхитрился дать больной капсулу. Теперь ситуация значительно упростилась. Он подождал еще несколько секунд, потом включил первую скорость, выехал на бульвар Виктора Гюго и взял направление, руководствуясь сигналом радара.

Из своей машины Саду видел, как в санитарную машину уложили блондинку, но не обратил на это никакого внимания, так как с трепетом ожидал появления Жожо, надеясь услышать от него сообщение о смерти жертвы. Саду было страшно. Он курил сигарету за сигаретой и не сводил взгляда с дверей госпиталя.

Озадаченный Жожо снова поднялся на пятый этаж. Он был в ярости, так как знал, что Иет Сен не очень церемонится с неудачниками.

«Как же найти выход из этого положения?» – спрашивал он себя, входя в лифт, который должен был доставить его на первый этаж. Оказавшись в вестибюле, он с независимым видом прошел к двери. Снова задремавший портье не обратил на него никакого внимания. Десять секунд спустя Жожо уже сидел в машине рядом с Саду.

– Все прошло удачно? – спросил Саду.

– Нет! Медсестра солгала. На пятом этаже не было ни одной женщины.

Жожо вспомнил каталку, которую втолкнули в лифт, но решил об этом промолчать.

– Наша операция была плохо организована и потому обречена на неудачу, – сказал он.

– Завтра начнем все сначала.

– Завтра! – Жожо выругался.

– Завтра уже будет поздно. Эта женщина должна была умереть сегодня! Надо вернуться и начать все сначала.

– Нет, так дело не пойдет, – Жожо почесал затылок. – Я не могу обшарить все палаты в этом госпитале. Скажите мне, в какой именно находится эта женщина, а я уж выполню все остальное.

Саду почувствовал, как вокруг него все рушится. Его первое серьезное задание было провалено, а это означало, что он мог немедленно потерять доверие Иет Сена и, как следствие, лишиться Жемчужины. А это уже была катастрофа.

– Нет, мы обязательно должны вернуться, – сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности. – Мы должны во что бы то ни стало найти эту женщину!

Жожо был в безвыходном положении и после недолгого размышления решил сказать правду.

– Это бесполезно. Дело провалилось. Ту женщину увезли из госпиталя. Я сам это видел.

– Кто увез? – Саду обернулся к Жожо.

– Американцы.

– На санитарной машине? Почему же ты не сказал этого мне сразу?

– Не дери понапрасну глотку… Не хотелось огорчать тебя, потому и промолчал.

Саду изо всей силы влепил Жожо пощечину.

– Подонок! Если бы ты сказал это сразу, еще можно было бы попытаться догнать эту машину. Мне даже и в голову не могло прийти, что наша блондинка находится там.

На минуту воцарилось молчание, затем Саду завел мотор и на сумасшедшей скорости направился к центру Парижа. Жожо вытирал свой разбитый нос. У него возникло острое желание всадить свой нож в водителя, но он сумел подавить первый порыв.

– Куда ты несешься? На кладбище, что ли?

– Заткнись! – в ярости выкрикнул Саду.

Жожо пожал плечами и умолк. Неудача мало беспокоила его. «У, голубчик, я верну тебе эту пощечину, и с процентами», – злобно думал он.

Десять минут спустя они без всяких приключений добрались до улицы Риволи. Саду открыл дверь своего магазинчика и втолкнул Жожо вовнутрь. Жемчужина Куо ждала их, сидя в кресле. Она вопросительно посмотрела на вошедших.

– Он не смог ее найти… Американцы увезли ее неизвестно куда. Этот мерзавец упустил ее. Теперь мы даже не знаем, где она может находиться.

Жемчужина встала, устремив взгляд своих огромных глаз на Жожо.

– Что произошло? Почему все так получилось?

Жожо кратко рассказал ей обо всем происшедшем: как медсестра дала им ложные сведения, об ударе ножом и о тщетных поисках на пятом этаже.

– Я и подумать не мог, что она сказала неправду, – заключил Жожо. – Операция была плохо организована. Вот в чем причина неудачи.

– Хорошо. Саду, ты должен сообщить Иет Сену, что женщину увезли еще до вашего появления. Скажи ему, что ты постараешься как можно скорее узнать, где она находится…

– Как же я смогу это сделать? – Саду вытер пот, обильно струившийся у него по лицу.

– Это мое дело. Я знаю одного человека, хорошо осведомленного о всех делах американцев.

Саду посмотрел на Жемчужину с подозрением.

– Кто этот человек?

– Тебе это совсем не обязательно знать. Теперь буду действовать я. А ты иди к телефону и позвони Иет Сену. Твоя машина здесь?

– Да… Но куда ты направляешься?

Куо молча прошла в спальню и через несколько минут вышла, одетая по-дорожному.

– Скажи, наконец, куда ты направляешься? – Саду был взбешен. Он преградил Куо путь, однако она коротким взглядом заставила его освободить дорогу.

Гирланд был весьма удивлен, заметив возле санитарной машины Малиха. Однако он быстро овладел собой.

– Вот так сюрприз! – воскликнул он. – Да ведь это мой старый приятель Малих! А я-то целый год тешил себя мыслью, что вы мертвы…

Малих бросил на него холодный взгляд своих зеленых глаз.

– Меня не так-то легко отправить на тот свет, – ответил он. – Садитесь в машину и молчите.

Гирланд с философским видом пожал плечами, а потом, удостоверившись, что автомат Кордака по-прежнему направлен ему в спину, забрался в машину.

– И вы тоже, – приказал Малих Джаннет.

Гирланд галантно протянул руку девушке, но та отказалась от его помощи и самостоятельно влезла в машину. Малих последовал за ней, закрыв за собой дверь. Место водителя занял Смерк, а рядом с ним расположился Кордак. Машина рванулась с места и, включив фары и сирену, помчалась в направлении Парижа.

– Как же вам удалось выбраться целым и невредимым из того осиного гнезда, куда я вас заманил? – спросил Гирланд Малиха. – Я уже и не надеялся когда-либо увидеть вас.

– Но ведь не только у вас был вертолет, – сказал Малих. – Впрочем, это слишком старая история… Вы как будто стали мужем этой нордической красавицы, – продолжал он, взглянув на спящую женщину. – Куда вы хотели ее увезти?

– Дорн приготовил ей комнату в посольстве США. Мне предстояла очень интересная работа. Ухаживать за этой дамой, чтобы она открыла мне свое сердце, а заодно и мысли. А что вы собираетесь с ней делать?

– Это уже наше дело.

– Ужасно трудно с вами работать, дружище, – Гирланд снисходительно улыбнулся. – Вы все принимаете всерьез. Ох уж эти русские!.. А что вы собираетесь сделать со мной, когда я благодаря вам лишился работы? Впрочем, у меня есть идея. Возможно, мы заключим небольшую сделку. У меня ведь довольно много достоинств. А вы, Малих, к сожалению, не умеете обращаться с женщинами. Что будет, если, выполнив свою миссию, я передам полученные сведения не Дорну, как он надеется, а вам? В конце концов, Китай так же враждебен вам, как и нам. Естественно, я не работаю бесплатно, но, думаю, вы не испытываете недостатка в деньгах. Советую подумать над моим предложением. Э, да что говорить, я сговорчивый человек. За тридцать тысяч франков я согласен работать на вас. Ну, что скажете?

– Вы подлец! – воскликнула Джаннет, потрясенная таким цинизмом. – Как можно так бессовестно продаваться!

– А тебе, малышка, я, кажется, советовал не совать свой носик в чужие дела, – ответил Гирланд. – Твоим мнением никто не интересуется… Ну, так что скажете, Малих?

Тот лишь бросил на него презрительный взгляд.

– Я скорее доверюсь гремучей змее, чем такому субъекту, как вы… И не беспокойтесь обо мне. Я и без вашей помощи справлюсь с этой женщиной. Что меня действительно удивляет, так это то, что Дорн поручил вам такое ответственное дело.

– В этом вы совершенно правы. Я и сам удивлен. Но, видите ли, Дорн чересчур доверчивый тип. Так вы решительно не хотите заключать со мной джентльменский договор? Нет? Тем хуже для вас. Но что же тогда вы собираетесь со мной сделать?

Машина проскочила сквозь тоннель и выехала на западную автостраду.

– Через некоторое время мы остановимся и высадим вас. Так что можете отправляться к Дорну и доложить о своей неудаче. Но смотрите, не попадайтесь мне больше на дороге. Это я советую вам чисто по-дружески… Мне не поручали убивать вас… Но вряд ли я смогу долго противиться своему желанию.

– Понятно, приятель, – Гирланд притворно вздрогнул. – Ни за какие сокровища на свете я не хотел бы вводить вас в такой соблазн. А как вы собираетесь поступить с этой хорошенькой медсестрой?

Малих взглянул на девушку и равнодушно пожал плечами.

– Я высажу ее вместе с вами. В качестве дополнительной информации могу сообщить, что рядом с тем местом, где мы высадим вас, нас будет ждать другая машина. Не советовал бы вам терять время на преследование.

– С какой стати! Моя работа закончена. Я пришел, увидел и… был побежден. К счастью, я уже успел получить задаток, а все остальное – забота Дорна.

Малих глубоко вздохнул. Цинизм Гирланда и его легкомыслие смущали его. Сам он серьезно относился к поручаемым ему заданиям и был готов, не задумываясь, пожертвовать жизнью ради интересов своего государства.

Была половина двенадцатого. Из прекрасного проигрывателя лились последние аккорды Второй симфонии Моцарта, когда звонок в дверь заставил Вольфганга Вольверта подняться с кресла.

Этот пожилой низкорослый человек с румяным лицом жил на последнем этаже роскошного особняка на улице Зингар, откуда открывался прекрасный вид на Париж. Он в свое время купил эту трехкомнатную квартиру за деньги, оставленные его отцом, ловким коммерсантом, занимавшимся продажей китайцам американских товаров. Вольверт-старший хотел, чтобы и сын занялся его делом, но Вольверт-младший после бесконечных занятий на разных факультетах стал специалистом с мировым именем в области китайских нефритовых изделий.

После смерти отца Вольфганг очень разумно поместил свой капитал. Он вообще разумно вел свои дела, посещая аукционы, публикуя различные статьи о китайском нефрите, а при случае сотрудничая с Дорном, который, несмотря на всю антипатию к Вольверту, ценил его специальные знания.

Вольфганг Вольверт был зачислен в штат ЦРУ в качестве эксперта по китайским вопросам и после тщательной проверки был допущен к работе. К сожалению, сотрудники ЦРУ, проверявшие кандидата, были настолько ослеплены его знаниями и культурой, что не удосужились копнуть поглубже. В противном случае его бы и на пушечный выстрел не подпустили к разведке.

Вольфганг Вольверт испытывал непреодолимую страсть к восточным женщинам, а его сексуальные вкусы привели бы в ужас любого европейца.

Услышав звонок, Вольверт, недовольно ворча, отложил том Фишера и, пройдя через роскошно обставленный салон, открыл входную дверь.

Изящная фигура, закутанная в белый плащ, вызвала у него приятное удивление.

– Жемчужина!.. Моя маленькая! – проговорил он с восхищением. – Что вы здесь делаете? Ведь вы промокли до нитки! Заходите скорее…

Жемчужина – а это действительно была она – ответила Вольверту очаровательной улыбкой и вошла в квартиру.

Взволнованный красотой своей посетительницы, Вольфганг провел молодую женщину в гостиную и включил проигрыватель.

Впервые он встретил Жемчужину несколько месяцев назад в одном из китайских ресторанов, где был завсегдатаем. Он позволил себе смелость сесть рядом с ней, и они закончили обед вместе. При выходе из ресторана она вдруг сделала ему неожиданное предложение:

– Люди вашего типа так редки, – сказала она. – Мне бы хотелось оказаться в ваших объятиях. Может быть, вы пойдете вместе со мной?

Вольверт, весьма ошеломленный такой удачей, но достаточно самоуверенный, чтобы считать это вполне естественным, тотчас согласился и отправился вместе с ней в маленький отель на улице Кастельяно.

Вьетнамка попросила у портье ключ, бросив ему при этом многозначительный взгляд. Это не ускользнуло от внимания Вольверта, но он был слишком взволнован, чтобы придать таким вещам какое-то значение. «Возможно, это будет самым приятным приключением моей жизни», – думал он, поднимаясь вслед за девушкой по лестнице. Час спустя, покидая отель, Вольверт все еще находился под влиянием чар Жемчужины. «Западные женщины ничего не понимают в искусстве любви, – уже окончательно решил он. – Только восточные женщины способны добиться полного слияния двух существ».

После этого он еще раза три встречался с Жемчужиной, и она водила его в тот же отель, но ее искусство никогда не обновлялось. Эта монотонность заставила Вольверта пойти на разрыв с ней. Бешеный темперамент одной хозяйки ресторана в Орли некоторое время занимал его. Потом он познакомился с индийской студенткой, чрезвычайно серьезной девушкой, изучавшей в Сорбонне французский язык. У нее не было опыта ее предшественниц, но это с лихвой возмещалось молодостью и темпераментом. Затем у него появилась голландка, хотя ее замашки он не мог вспоминать без брезгливости. Ему, неспособному причинить боль женщине, был непонятен ее мазохизм. Очень быстро расставшись с ней, Вольверт на некоторое время приутих.

– Я так долго не имел счастья видеть вас, – сказал он Жемчужине, слишком уверенный в своих мужских достоинствах, чтобы насторожиться от столь странного визита. – Но как вы узнали мой адрес?

Жемчужина сняла свой промокший плащ и грациозно присела на ручку кресла. Вольверт с восхищением рассматривал обольстительное видение.

– Я хочу знать, где находится Эрика Ольсен, – сказала Жемчужина, игнорируя вопрос хозяина квартиры.

Вольверт раскрыл рот от удивления.

– Что вы сказали? – переспросил он. – Я что-то не понял.