Текст книги "С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 17

У меня было такое чувство, что Веда сама найдет меня, как только узнает, что я ее разыскиваю. Именно так и произошло.

Ник дал понять своим парням, что мы ищем Веду, и тот, кто подскажет, где ее найти, получит награду. Мы дали им подробные приметы, включая и родимое пятно.

А я тем временем колесил по Санта-Медине и окрестностям Сан-Луи Бич. Двадцать четыре часа в сутки я пропадал на улицах. Это была трудная работа, но я не терял надежду.

Через три дня она попалась в расставленные сети.

Я прогуливался по Гран Рю, когда почувствовал что за мной следят. Я сам неплохо умею вести слежку и засекаю, когда это производят со мной. Я давно развил инстинкт, предупреждающий о том, что кто-то начал наступать на пятки.

Мне не понадобилось много времени, чтобы засечь Веду. Теперь у нее были рыжие волосы, но я узнал ее по походке. Я узнал бы ее даже с завязанными глазами. Она не имела ни малейшего понятия, как незаметно вести объект. Начнем хотя бы с того, как следовало одеться. Бывшего детектива бесполезно выслеживать в блузке кирпичного цвета и желтых обтягивающих брюках. И уж совсем ни к чему прятаться за деревьями и стендами с объявлениями.

Я ловко ушел от преследования и сам из объекта превратился в сыщика. Мое внезапное исчезновение ошеломило Веду, и она некоторое время слонялась по тротуарам, надеясь встретить меня вновь.

Я следовал за ней метрах в пяти, и стоило ей оглянуться, как она увидела бы меня, но ей и в голову это не могло прийти.

Комедия продолжалась до тех пор, пока она не остановилась, очевидно, в поисках решения.

Я стоял в нескольких метрах позади и «читал» газету так, чтобы она закрывала лицо. Она представить не могла, что я так близко.

В конце концов она сердито передернула плечами и направилась к автомобильной стоянке.

Моя тачка была на ходу, и когда она выехала на своем новом «меркьюри», я поехал вслед за ней. Через некоторое время я сообразил, что она направляется в Сан-Бернардино. На этой дороге не было другого города. Это был единственный населенный пункт, стоявший на дороге.

Я нажал на газ, перегнал ее «меркьюри» и скрылся в облаке пыли.

Когда она приехала в город, я уже поставил машину в гараж и взял напрокат двухместную машину спортивного типа. Это был автомобиль, превосходно предназначенный для слежки. Мне хотелось разузнать, где живет моя прежняя подружка, и я разузнал. Эго было легче, чем опустить монетку в прорезь приходской копилки.

Дом стоял на возвышенности, скрытый раскидистыми деревьями. Веда остановила машину и вышла. К тому времени я знал, что она снимала меблированный дом, но адреса пока не выяснил. Теперь, когда ее убежище было установлено, я спокойно мог вернуться в Санта-Медину, пребывая в уверенности, что дело близится к развязке.

Я приехал к Нику и рассказал обо всем. Сначала он отказывался, спорил, ругался, но в конце концов согласился сыграть ту роль, которую я ему уготовил.

На следующий день рано утром я направился в Сан-Бернардино. Снова оставив машину в гараже, я пошел к дому Веды.

В ее саду было где спрятаться, и я устроился за оградой, ожидая, когда она выйдет из дома. Ждать пришлось долго, но в полдень она показалась. С минуту постояла на верхней ступеньке, озирая сад. Меня не беспокоило, что она заметит присутствие постороннего, слишком хорошо я был укрыт густой листвой.

Она находилась очень близко ко мне, и я нашел, что у нее болезненный вид. На Веде было красное облегающее платье, подчеркивающее ее стройную фигуру. В руке она держала соломенную шляпу от солнца. Все вещи были новыми, значит, деньги у нее водились.

Я смотрел, как она села в машину и направилась в город – наверное, поехала разыскивать меня.

Убедившись, что район предстоящей операции очищен от предполагаемого противника, я подошел к дому и позвонил. Никто не ответил. Перед тем как наброситься на замочную скважину, я оглянулся. Заросли высоких цветов отделяли дом от дороги. Никто не мог меня увидеть. Через несколько секунд я справился с замком и вошел. Единственное, что встретило меня внутри, – ее запах, навеявший воспоминания.

Я напряг внимание и обошел комнату за комнатой с пистолетом в руке. Было видно, что помещениями не занимались. Убедившись, что никто не прячется за занавесками, я прошел в спальню. Я считал, что она вернется только к вечеру, но стопроцентной уверенности в этом у меня не было. Платяной шкаф в спальне был заперт на ключ, но я открыл его без особого труда. Внизу стоял чемодан. Его замок тоже был заперт, и вот он потребовал от меня немалых усилий, так что в конце концов пришлось его просто взломать. В чемодане хранились всего две вещи: толстая пачка пятидесятидолларовых банкнот и золотая пудреница. Я переворошил эту груду денег. Я насчитал около двадцати тысяч – столько осталось от суммы, которую Бретт собирался уплатить мне за кинжал. Я не был удивлен, так как уже догадался, кто убил Бретта. Банкноты были только подтверждением.

– Не двигаться! – крикнула Веда, появляясь на пороге.

Я слышал ее шаги, но сознательно пошел на риск.

Была одна вещь, которой и должен был заняться Ник.

– Здравствуй, Альма, – сказал я, улыбаясь.

Она наставила на меня пистолет. Лицо ее выражало такую уверенность в собственной правоте, что это могло смутить кого угодно.

– Ты что-то сказал? – Голос ее прозвучал низко и осторожно.

– Ситуация изменилась, малышка! Помнишь, ты сказала: вначале Бретт, потом Макс, затем я. Теперь моя очередь это говорить.

– Что ты сказал? – повторила она.

– Да. Мне очень жаль, птичка, но я не могу рисковать.

Я видел, как ее палец потихоньку давит на спусковой крючок, и понял, что, если ее не остановить, она выстрелит. Это был весьма неприятный момент. Надо было заговорить ей зубы.

– Джо дал тебе сведения, так? – спросил я. – Думаю, что он. Родимое пятно все открыло, да, Альма? Я понимал, что единственный способ тебя найти, это сделать так, чтобы ты меня увидела. Как только Джо рассказал тебе о родимом пятне, ты поняла, что я все знаю о Веде. Я не ошибся, ведь это был Джо, да? Это он позволил тебе уйти в тот злополучный вечер, когда ты смогла съездить и расправиться с Бреттом. Должно быть, здорово накачала Джо, хитрая Альма?

– Не называй меня так!

– Почему? Разве ты не Альма Бейи?

– Сколько у меня времени до их прихода?

– Немного.

– Сколько, Флойд?!

То, как она смотрела на меня, заставило сильнее забиться мое сердце. Если бы она отложила револьвер, я сжал бы ее в объятиях. Я всегда вел себя с женщинами как дурак.

– Немного, малышка. Почему ты мне ничего не рассказала? Я мог бы что-то придумать. Почему ты пыталась свалить убийство Бретта на меня?

– Эта роль для тебя в самый раз, я не отказываюсь от очевидных вещей. Ты сказал полицейским?

– Редферну.

– Что ж, по крайней мере, Флойд, ты не будешь присутствовать на моем допросе.

– Если меня убьешь, ничего не изменится. Тебе не выбраться из этого дерьма, разве что… если все расскажешь. Я мог бы попытаться все уладить.

Болтая без умолку, я готовился застать ее врасплох и тянул время. Я оттолкнул чемодан с дороги и мысленно напрягся, оценивая расстояние.

Это было рискованное мероприятие.

– Каким образом?

– Вся полиция в городе принадлежит Нику, и мы поможем тебе покинуть страну.

Легкая улыбка приподняла уголки ее губ. Внезапно я понял, что чувствовал Макс, когда она приближалась к нему с кочергой в руке. Я мгновенно вспотел.

– Я тебе не верю, Флойд, ты негодяй, был негодяем им и останешься.

Теперь я был готов. Секундой позже она бы поняла мою готовность. Сейчас или никогда.

– Сюда, Редферн, – крикнул я, – входите и арестуйте ее.

Это выбило ее из седла, и она обернулась. Я бросился на нее. Пистолет продолжал находиться на уровне моей головы, но она опоздала. Грохнул выстрел. Пуля только оцарапала мне ухо.

Я набросился на Альму, пытаясь разжать пальцы. Она изворачивалась, как змея. Если бы я не отбросил ее в последний момент, она всадила бы мне пулю в бок. Прозвучал выстрел, пуля прошла сквозь пиджак, и я почувствовал ее разгоряченное дыхание на своем плече.

Овладев оружием, я принялся за его хозяйку. Она ударила меня локтем в живот и вонзила ногти в лицо, извиваясь и колотя ногами. Но пистолет был у меня, я отшвырнул его в сторону.

Когда она вторично набросилась на меня, я заорал, чтобы она остановилась, но она не отреагировала на крик. Она, очевидно, была уверена, что я не смогу убить бывшую любовницу.

Я должен был выстрелить в нее, но не хотел этого.

Ударом кулака я отправил ее на другую половину комнаты.

– Остановись! – орал я, ее безумная ярость пугала меня.

Она с воплем снова набросилась на меня. Я схватил ее в охапку, кровь бросилась мне в лицо. От удара кулаком в бок она упала, по инерции упал и я. Пока поднимался на ноги, она метнулась к пистолету, но я настиг разъяренную кошку в тот момент, когда ее пальцы уже дотянулись до него. Я рванул Альму за платье. Она лягнула меня и отбросила к постели, а сама прыгнула в сторону. Разорванное платье соскользнуло на пол.

Кровь струилась по лицу Альмы. Под глазом, в том месте, где побывал мой кулак, красовался огромный фингал. И все-таки упорство сумасшедшей дамочки было вознаграждено – она подняла пистолет, но я успел перехватить ее кисть одной рукой. К несчастью, ладонь моя была мокрой от пота, и я не смог удержать ее запястье. Она выстрелила мне в грудь. Пуля задела бицепс. Когда она снова собиралась нажать на спусковую собачку, я ударил кулаком сверху по ее руке. Пистолет развернулся дулом к ней, и в это мгновение раздался еще один выстрел.

Мгновение мы смотрели друг на друга, потом оружие выпало из ее рук. Шатаясь, я поднялся.

– Доволен? – В ее голосе послышались саркастические нотки.

– Веда!

Я услышал скрип тормозов перед домом. Она смотрела на кровь, хлещущую из раны у нее в боку.

– Что ж, пусть будет так, Флойд. – Постепенно ее голос перешел в приглушенное бормотание. – Надеюсь, ты еще будешь счастлив.

– Какая же ты дурочка! Зачем затеяла эту возню? Я мог бы устроить тебе побег, если бы ты все рассказала мне.

Дверь с треском распахнулась, и на пороге возник Редферн. Позади него держался Саммерс.

– Почему вы не приехали раньше? – вырвалось у меня. – Почему?

Они смотрел на меня непонимающе.

– Это не Джексон! – Саммерс направил на меня пистолет.

– Не двигаться! – пролаял он. – Одно неверное движение, и ты получишь пулю.

– Она ранена, – попытался объяснить я. – Сделайте что-нибудь, позовите доктора.

Редферн подошел и осмотрел Веду.

– Он в вас стрелял?

– Да, хотел устранить меня как свидетельницу, – слабеющим голосом произнесла она. – Сперва он убил Бретта, потом прикончил Макса Отиса. Заставьте его показать, где зарыт Отис, не дайте ему выкрутиться.

– Что? – Я подошел к ней, отстранив Редферна. – Хватит лгать. У меня на руках все доказательства. Скажи им правду, Веда.

– Бедный маленький плут! На этот раз тебе не выкрутиться.

Она стала совершенно бледной, глаза запали глубоко в глазницы.

– Веда!

– Довольно, Джексон, оставьте ее в покое, – сухо сказал Редферн. – Уведите его отсюда и проследите… – приказал он Саммерсу.

– Я не хочу оставлять ее… – начал было я, но Саммерс ударил меня в подбородок. Его пресловутое кольцо с камнем впилось мне в кожу.

Я упал на четвереньки.

Она смеялась, пока меня тащили из комнаты. Мне понадобилась минута, чтобы оправиться от апперкота. К тому времени я уже был взят под стражу двумя полицейскими в форме.

Я сидел на диване и старался унять кровь, струившуюся из того места, где кольцо Саммерса оставило глубокую ссадину.

– Я хочу ее видеть, – начал было я снова, но Саммерс многозначительно погладил кулак.

– Заткнись, ты! Если не хочешь получить еще одну оплеуху. Как откроешь пасть, сразу же ее получишь.

Ничего не оставалось, как ждать. Наконец приехала «скорая помощь». Монотонно тянулось время. Потом вышел Редферн.

– Прежде чем вы увезете Веду, я хочу ее видеть, – сказал я.

Он подошел и внимательно посмотрел на меня.

– Она мертва, Джексон, так что…

Внезапно я почувствовал пустоту в желудке, внутри все сжалось. Уйти таким образом было для нее самым лучшим.

– Теперь послушайте меня, Редферн. Я ее не убивал. Я велел Кэйзи позвонить вам и сказать, где я и что делаю. Вы приехали слишком поздно, и она преподнесла очередной сюрприз. Мы боролись, и пистолет в драке выстрелил, это несчастный случай.

– Согласен, – сказал Редферн, – это несчастный случай. Кэйзи сказал, что вы довели дело до конца. Вам лучше начать все сначала. – Он посмотрел на полицейских. – Ладно, парни, идите и оставайтесь возле дома.

Когда они ушли, он уселся передо мной:

– Значит, Джексон, вы знаете, кто убил Бретта?

– Да, знаю и хотел бы дать показания.

Саммерс подтащил стул, вынул записную книжку и приготовился записывать.

– Это началось два года назад. Вы помните Бейи? Верн был убит, но Альме удалось скрыться. Она пряталась, но через год ее обнаружили. Охота возобновилась. Она взяла курс на Голливуд и дорогой натолкнулась на девушку по имени Веда Руке. Та тоже ехала туда же. Альма решила, что будет в большей безопасности, если возьмет с собой эту девушку, так как разыскивали машину с одиночкой. Они отправились в путь вместе, и Веда рассказала Альме историю своей жизни. Тогда же Альме пришла в голову мысль выдать себя за Веду Руке. Она убила бедняжку, переоделась в ее одежду и устроила аварию. Затем подожгла автомашину. Офицер федеральной полиции, нашедший обгорелый труп за рулем, признал в нем давно разыскиваемую Альму, и получил хорошую премию. Альма же начала новую жизнь под чужим именем.

Редферн закурил.

– Ты записал все это? – спросил он у Саммерса. Потом повернулся ко мне: – Продолжайте, Джексон, продолжайте.

– Если вам что-либо известно о Бейи, вы должны были знать, что Альма была без ума от мужа. Он подарил ей пудреницу, и любящая жена не желала расставаться с подарком мужа. Вы обнаружите вещицу в чемодане на кровати.

Саммерс вышел из комнаты и вернулся с чемоданом в руке. Оттуда он достал пудреницу, но у меня сложилось впечатление, что груда денег произвела на него гораздо большее впечатление.

– Посмотрите, – сказал я, приподнимая крышку чемодана.

– Вы видите фотографию Верна и подпись под ней: «Лучший друг мужчины – это его жена». И если внимательно посмотрите на девушку, положившую голову ему на плечо, то узнаете ту, которая выдавала себя за Веду Руке.

Редферн взял пудреницу, осмотрел со всех сторон и засунул ее в карман.

– И что было дальше, Джексон?

– Веда не смогла расстаться с пудреницей, хотя и знала, что это опасно. С этого и начались все неприятности.

Я рассказал Редферну, как она ходила во сне, как взяла кинжал Челлини, как Бойд заплатил Герману и ей за то, что она позволила ему оставить кинжал себе, как Герман приехал ко мне и уговорил забрать пудреницу из сейфа, положив туда кинжал Челлини. Ни Герман, ни Бойд не знали, насколько важна пудреница для Веды. Они думали, что по пудренице можно установить личность Веды Руке, а на самом деле личность Альмы Бейи, а она, не забывайте, разыскивалась по обвинению в убийстве.

Я продолжал объяснять, как спрятал пудреницу, надеясь вернуть деньги, и как Веда, отчаявшись получить свою безделушку назад, решилась бежать со мной. Я показал Редферну визитную карточку Бретта и рассказал, что Веда ее тоже видела. Из надписи, сделанной владельцем на обороте, она поняла: Линдсней познакомился с содержимым пудреницы. Не знаю, как безделица попала ему в руки, наверное, нашел там, где я ее спрятал. Вероятно, афоризм его заинтересовал и Бретт переписал его на собственной визитке, намереваясь заняться поисками автора позднее. Веда решила устранить умника, прикоснувшегося к ее тайне, прежде чем Линдсней заявит в полицию. Я, не догадываясь ни о чем, обеспечил ей алиби, заперев в квартире Ника под надежной охраной. Веда уговорила охранника по имени Джо позволить ей уйти. Она последовала за мной к дому Бретта. Ей легко было войти и взять пистолет Бретта. Бретт знал ее как исполнительницу стриптиза и решил, что она передумала и отныне будет мила с ним. Во всяком случае, она его пристрелила. По-моему, в тот вечер и деньги и пудреница должны были лежать у него на столе. Все, что ей надо было, это забрать добычу и выбраться из дома, в то время как я, на свою беду, еще только входил туда. Что ж, продолжение вы знаете. У меня были и другие версии, но пудреница говорит сама за себя.

– А о каком Отисе она говорила?

– Она и его убила.

Редферн встал:

– Нужно его найти! Покажите, где это.

– Но подождите…

– Пройдемте, Джексон.

Мы поехали к нашей с Ведой хижине на трех машинах. В первой сидел я с полицейским, Редферн и Саммерс – на заднем сиденье. В другой – два медика и какие-то типы в штатском. Последней шла патрульная машина. Я показал им, где зарыт Отис, и они раскопали могилу.

Мы стояли и молчали, пока полицейские заворачивали труп в широкий дождевой плащ и укладывали в одну из машин. Потом мы прошли в хижину, и я показал им место, где он умер.

– Я сперва считал, что она убила его во сне, но это была только комедия. Макс знал, что она застала его роющимся в ее вещах. Я думаю, что он нашел пудреницу и узнал Альму по фотографии. Она отдавала себе отчет, что должна заставить его замолчать прежде, чем он успеет рассказать мне об этом. Ей нужно было убить его в то время, когда мы были в хижине втроем. И тогда ей пришла в голову мысль сделать так, чтобы я поверил, что она ходит во сне. Она еще раз разыграла пантомиму, попытавшись убить меня, дабы я поверил ей окончательно. Я опять клюнул на ее наживку. Убедившись, что я не подозреваю ее ни в убийстве Бретта, ни в сознательном убийстве Макса, она покинула хижину. Когда я обнаружил, что Макс знал о надписи на пудренице, это навело меня на след. Два человека знали о надписи, и оба умерли. Я знал, что она убила Макса, нетрудно было догадаться, что Бретта убила тоже она. Потом я вспомнил, что у нее имелся флакон с черной краской. Она была черноволосой и не нуждалась в нем. Вот если бы она была блондинкой, тогда другое дело. Это натолкнуло меня на мысль, что она не Веда. Я провел расследование и убедился, что истинная Веда была черноглазой брюнеткой и к тому же обладала специфическим родимым пятном. Лже-Веда же, как я знал наверняка, не имела никакого родимого пятна и была голубоглазой. Я выследил Альму, прежде чем идти сюда, и велел Кэйзи позвонить вам. Вы немного опоздали. Если бы приехали пораньше, она была бы жива. Вот и все.

– Хорошо, Джексон, – сказал Редферн, вставая. – Сейчас мы поедем в центральное управление и отпечатаем ваши показания. А потом у нас состоится еще один разговор.

Мне не понравился его взгляд и явная холодность тона, однако я поехал туда, и они оставили меня в комнате под присмотром двух полицейских. Ожидание было долгим и беспокойным. Наконец вошел Саммерс.

– Идемте, Джексон, – сказал он, и его ухмылка мне совсем не понравилась.

Мы прошли по коридору до кабинета Редферна. Саммерс закрыл дверь и прислонился к ней спиной. В комнате установилась странная атмосфера.

– Садитесь. – Редферн указал мне рукой на стул.

Я сел. Некоторое время он перебирал карточки с отпечатками пальцев, лежащие у него на столе.

– Я рассмотрел все это, – сказал он, поднимая на меня глаза, в которых плясали странные огоньки. – Я обдумал вашу версию. Мне она представляется кошмарной чепухой. Не так ли?

– Да, но именно так все и произошло.

– Конечно. – Он отложил карточки и положил руки на стол. – Прежде всего нужно уточнить массу неясностей. Чтобы это все подтвердить, мне нужны показания Бойда, что он действительно хотел присвоить кинжал Челлини, а это будет нелегко сделать. У Бойда много денег и связей. Затем мне нужны показания этого парня Джо. Он должен признаться, что позволил девушке выйти из квартиры, а ему известно, чем ее прогулка закончилась. Бедолага может и не пожелать, чтобы его привлекли за соучастие в убийстве Бретта. Затем нам нужны показания агента федеральной полиции, уличающие его в том, что он солгал, если будет установлено: в сгоревшей машине – труп не Альмы, а Веды Руке. Естественно, это лишит его пенсии, так что он явно станет придерживаться собственной версии. То же самое относится и к шерифу Галлапа.

– Но на то и полиция, чтобы заниматься проверкой фактов.

– Да, но это будет слишком дорого для штата и займет много времени, Джексон.

– Но если вы не собираетесь доказывать ее виновность, как же вы закроете дело? Ведь не будете же вы утверждать, что Бретта убил я?

– Я буду с вами откровенен, Джексон. Я устал быть полицейским. Влияние политиканов в нашем городе становится невыносимым. В такой атмосфере сложно остаться честным. Я ухожу, и Саммерс тоже.

– А как же с моим делом?

– Единственная улика, на которой все держится, это пудреница, единственное доказательство того, что Альма Бейи выдала себя за Веду Руке. Никакие другие факты, которые мы сможем собрать, не докажут этого, верно?

– Конечно.

– Так вот, час тому назад Саммерс швырнул пудреницу в реку.

Довольно долго до меня не доходил смысл его слов, и я лишь таращил на него глаза, но потом понял и похолодел.

– Ради Бога! Что все это значит! – заорал я.

– А ну-ка сядь, – проворчал Саммерс, поднимая кулак.

Я вспомнил о перстне-кастете и снова сел.

– Посмотрите на все это с нашей точки зрения, – спокойно сказал Редферн. – Нам наплевать на пудреницу. Она нам не нужна – только осложняет все дело. Я заявлю, что это вы убили девицу Руке, или Бейи, или еще кто-она-там. Наплевать мне на ее имя. И всем остальным тоже. Мне безразлично, кто убил Отиса, она или вы. То же касается и убийства Бретта. И всем это безразлично, кроме вас. Я вас обвиняю в убийстве Веды Руке, а чтобы сэкономить деньги, обвиняю также и в убийстве Отиса и Бретта.

– Вы не можете этого сделать! – завопил я. – Это же преднамеренное убийство, Редферн. Вы же знаете, что я ее не убивал!

– Все в порядке, Джексон. Мне пришлось долго ждать, чтобы вы оказались там, где я так хотел видеть. Вы вели игру осторожно, плутовали и избежали в прошлом многих неприятностей. Но не думаю, что вам удастся избежать их на этот раз. Пудреница исчезла. Бойд говорить не будет. Джо тоже будет молчать. Агент федеральной полиции никогда ничего не скажет, а мы с Саммерсом поделим премию, причитающуюся за вашу поимку, и те двадцать тысяч, которые, как вы утверждаете, Веда взяла у Бретта, тоже. Мы возьмем их себе. Все будут думать, что вы потратили эти деньги. Вам понятны мои рассуждения, Джексон?

– Вы с ума сошли, если считаете, что вам все сойдет с рук, – сказал я, но внутри у меня все оборвалось – эта афера могла у них выгореть.

– Подождите немного, и сами убедитесь, что я прав. Будет суд. Вы можете спорить и доказывать, но этого дела вам не выиграть, а мы с Саммерсом…

Он подал Саммерсу знак головой, дескать, уведи его. А меня с улыбкой напутствовал:

– Прощай, пройдоха!

Вот как все обернулось. Я записал эту правдивую историю с начала до конца, чтобы дать работу мозгам своего адвоката. Он усердно копается в мелочах, но мне не нравятся его глаза. Он упорно расспрашивает меня о прошлом, потому что противная сторона вытащит на свет Божий кучу моих прежних, не совсем чистых дел: историю с шантажом, историю со лжесвидетельствами, истории с женщинами. Адвокат говорит, что без пудреницы мы ничего не сможем доказать, и мне кажется, он не знает, как ему выиграть мое дело.

Теперь осталось недолго. Газеты говорят, что исход суда уже предрешен. Так думает и Редферн. Он говорит, что, когда со мной будет покончено, он уйдет в отставку. Они с Саммерсом купят ферму и будут разводить бройлеров или леггорнов. Забавно, когда полицейские связывают свои надежды с курами…

Кэйзи приходит меня навещать. Последнее время нельзя сказать, что он весел. Полиция взяла Джо под охрану, чтобы Кэйзи не мог до него дотянуться. Но мой друг клянется, что вытащит меня. Не знаю, как он это сделает, и он тоже не знает.

Я продолжаю думать о Веде. Можете улыбаться, но я уверен, она меня любила. Если бы я не сообщил Редферну, что она в Сан-Бернардино, она никогда не сказала бы того, что сказала. Но она сказала. Что ж, теперь слишком поздно. Я вижу ее в каждом сне. Она смеется надо мной. Я слышу ее голос: «Бедный маленький плут! На этот раз тебе не выкрутиться». Это начинает действовать мне на нервы.

Что еще добавить?

Процесс назначен на завтра, и завтра решится моя судьба. А пока думаю еще немного поспать, даже если во сне снова увижу Веду. У меня есть предчувствие, что ей недолго осталось меня беспокоить, но не стоит быть пессимистом. Поживем – увидим!