Текст книги "Что же со мной случится"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

***

Луи де Марке, управляющий Кендрика, направился ко мне из глубины галереи, радостно размахивая руками. – О, как приятно, мистер Крейн! – проговорил он. – Клод только сегодня утром вспоминал о вас. Мы думали, когда же опять увидимся с вами. Я огляделся. Большой зал был заполнен предметами роскоши. – Он у себя? – Конечно. Подождите минутку, я сообщу ему, – и он скользнул вдоль стены и исчез за дверью в конце зала. Через мгновение он появился снова и пригласил меня. Я прошел через зал и вошел в большую комнату с огромным окном, выходящим на море. Комната была обставлена старинной мебелью, предметами античной культуры и обвешана картинами, которые, наверно, стоили целые состояния. Кендрик сидел в большом кресле, поставив ноги на скамеечку. Он приподнялся и подал мне руку. Широкое лицо осветило подобие улыбки. – Я так рад, милый. Садитесь. Немного выпивки? Виски? Шампанского? У нас есть все, только скажите. – Спасибо, ничего не надо. – Я сел напротив него и закурил. Де Марке отошел в сторону. – Нам нужны фальшивые паспорта. – Я положил фото на стол рядом с ним. – Не сможете это сделать? – Для кого? – Для нас всех. Он внимательно изучал меня, а потом кивнул. – Вы уже придумали имена? Я вынул из бумажника лист бумаги и передал ему. – Это можно организовать, но за это платить надо, милый. – За все надо платить. Вы финансируете дело, – пояснил я. – Меня не интересует их цена. – Ладно. – Он взял фото и лист бумаги, нагнулся к де Марке и передал их ему. – Организуйте это, драгоценнейший. Тот удалился. Кендрик сдвинул свой ужасный парик и вопросительно взглянул на меня. – Что еще, милый? – Мне надо две тысячи долларов. Он скривился. – Это будет вычтено из вашей доли. – Нет, не будет. Это издержки, а издержки должны оплачивать вы. Он улыбнулся, но глаза его окаменели. – Согласен. – Он тяжело поднялся, открыл ящик и достал деньги. – Вы не сомневаетесь, что благополучно пригоните самолет? – Берни пригонит его, не я. Спросите его, – сказал я и положил деньги в карман. – Вас удовлетворила полоса? – Да. – Хорошо. Вам нужно еще что-нибудь? Я поднялся. – Не сейчас. Когда будут готовы паспорта? – Завтра вечером. – Я приду за ними. Когда я двинулся к двери, он спросил: – Вы не предвидите затруднений? – От нас – нет. Вы приготовили деньги? Полтора миллиона долларов? – Деньги будут готовы к концу недели. – Тогда я сообщу, куда их перевести. Мы немного изменили свои планы насчет оплаты. Мы организуем компанию в Мексике. Я позже подробно объясню. – Это умно, организовать компанию, – сказал он и сощурился. – Да. – Я твердо взглянул на него. – Самолет не взлетит, пока не придет сообщение об уплате денег. – Я понял. – Он помолчал, раздумывая, и продолжал: – Если вам нужен юрист в Мексике. – . – Я сам все сделаю, – прервал я его. – До скорого. Я поехал в агентство аэрофлота и взял билет на рейс в Мехико на десять часов шестого сентября. Потом от нечего делать поехал на пляж и провалялся там весь день, болтая с девочкой с хорошей фигурой, а с мозгами, как у курицы. Во всяком случае, она меня развлекла своей глупостью, а когда солнце стало садиться, она заявила, что возвращается домой готовить еду своему мужу. Мы мирно расстались. Я решил, что должен напоследок выпить с Тимом, но нашел его уже пьяного. Он принес свои извинения мне и объяснил: – Я улетаю завтра утром. Мне предложили хорошую работу в Родезии. – Вы, строители аэродромов, ездите по всему свету. Мы напоследок выпили вместе, попрощались, и я ушел. Мне не хотелось ехать в город одному, и я пошел в местный ресторан, немного поел и, вернувшись в домик, включил телевизор. Около 22 часов раздался телефонный звонок, и женский голос спросил: – Мистер Крейн? Я вздрогнул. Мне не надо было вспоминать, кто звонит. Голос миссис Эссекс был особого тембра и не забывался. – Привет, – ответил я. – Я буду в своем домике с 24 сентября пять дней, – сказала она. – Вы приглашаетесь туда. – И она повесила трубку. Я тоже положил трубку, выключил телевизор и, откинувшись в кресле, закурил. С той самой встречи я часто думал о ней, предполагая будет ли продолжение... Теперь я знал, что будет. Я приглашен на пять дней! Пять дней один в укромном домике! Но ждать надо целых восемнадцать дней! В эту ночь мне было не до сна. На следующий день я получил паспорта. Кендрика не было и де Марке отдал их мне. Паспорта были вполне приличные, меня звали Джек Мортон. – Вы удовлетворены? – спросил он. – Да. Передайте толстяку мой поцелуй, – ответил я и удалился.

***

Мой старик приехал на станцию встретить меня. Он оказался еще выше, тоньше и еще более постаревшим, чем раньше. Мы поздоровались и направились к его потрепанному "шевроле". – Ну как дела, Джек? – спросил он, направляясь в сторону дома. – Хорошо. А как дела у тебя? – Обычно. В моем возрасте уже не ожидаешь чего-то нового и необычного. В банке дела идут хорошо, на этой неделе у нас появилось еще четыре новых вкладчика. "Какой прогресс!" – подумал я, вспомнив о миллионе с четвертью, которым я вскоре буду обладать. – Это здорово, папа. – Да, неплохо. У меня на ужин сегодня превосходное мясо, тебе понравится, сынок. – Конечно. – Ты хорошо выглядишь. – Этого у меня не отнимешь. Потом мы помолчали. Он вел машину, а я смотрел на улицы, на маленькие магазинчики и редких прохожих. Некоторые из них приветствовали старика. Я уже начал сожалеть, что приехал сюда, но ведь это в последний раз я его вижу. Через тридцать дней я для него умру и должен буду остаться навсегда мертвым. Когда мы приехали домой, я поднялся в свою маленькую спальню – какой контраст с домиком на аэродроме Эссекса – и распаковал вещи. Затем я спустился вниз в гостиную, и старик вытащил откуда-то виски. – Наливай, Джек, сам, – сказал он. – Я уже не пью. В моем возрасте виски уже не стоит пить. Я искоса посмотрел на него. – Ты здоров, папа? Он слабо улыбнулся в ответ. – Мне шестьдесят девять лет. Для моего возраста я чувствую себя хорошо. Ты присаживайся за стол и выпей. – Когда ты собираешься уйти в отставку? – Я хотел уже уходить, но мои клиенты не хотят, чтобы я уходил, и я решил работать, пока могу ходить. – Он опять улыбнулся. – А пока я ходить могу. Я налил себе немного виски, разбавил водой, положил льда и уселся за стол. – Чем ты сейчас занимаешься? – спросил он. Хотя это было и не так, я сказал, что работаю на Эссекса, что буду обслуживать его новый самолет. – Лейн Эссекс? – Старик выглядел довольным. – Умный человек.., миллионер. Правда говорят, что он действует жестко. – Он пожал плечами. Но как можно сделать такие деньги, не действуя жестко? – Он печально поглядел на меня. – Значит ты останешься в Парадиз-Сити? Мы будем редко видеться. – Ты можешь приехать ко мне в свой отпуск, а я к тебе в свой. Не расстраивайся особенно. – Я ненавидел самого себя, зная, что через две недели больше никогда не увижу его. – Ты наверно голоден, сынок? – Он с трудом поднялся со стула. Хочешь я поджарю лука к мясу? – Он с надеждой смотрел на меня. – Конечно. – Я все сделаю сам. – Он двинулся через комнату на кухню и, внезапно повернувшись, спросил: – Ты встречался с миссис Эссекс? Я вздрогнул. – Да, встречался. – Она очень красивая женщина. Я недавно видел ее снимок в журнале, но на фото можно приукрасить... Действительно она такова? – Да, она красива. Он согласно кивнул и ушел на кухню, а я допил виски, закурил и задумался о прошедшей неделе. Я слетал в Мехико и остановился в маленьком отеле. Отправившись в Национальный банк, я представился как Джек Нортон. Я объяснил, что хочу основать компанию с начальным капиталом в полтора миллиона долларов. Меня встретили с распростертыми объятиями. Сам управляющий заполнил все необходимые документы и пообещал избавить меня от всяких трудностей. Президентом компании я назвал Берни, естественно под его новым именем, а себя оформил как распорядителя. Эрскина и Пэм, тоже под новыми именами, оформил как директоров. Мне пришлось целых полчаса подписывать разные бумаги, и он обещал, что через неделю "Голубая лента аэротакси" будет зарегистрирована. Я пообещал, что деньги будут переведены на наш счет тоже через неделю. Мы распрощались и он, кланяясь, проводил меня до двери. Это было легко проделать. Экономика Мексики нуждалась в иностранном капитале, особенно в долларах. Я с трудом вернулся мыслями к настоящему моменту, в старенький домик моего отца. Мы поели мясо, действительно хорошо приготовленное, поговорили еще немного и пошли спать. Так прошел первый день. Я не представлял, как вынесу еще семь дней, но ради своего старика должен был остаться. Он весь день был в банке, а я был предоставлен самому себе. Я пошатался по городу, встретил нескольких девочек, но они были так невзрачны и глупы по сравнению с миссис Эссекс, что я не стал с ними встречаться. Я сидел дома, смотрел телевизор и считал оставшиеся дни до 24 сентября. 23 вечером я предложил отцу сходить куда-нибудь пообедать на прощание. – Я собирался сам приготовить, Джек, – нерешительно сказал он, – но если ты хочешь... – А ты разве не хочешь? Я уверен, ты не был в ресторане после смерти матери. – Это правда. Ну, ладно, пойдем немного встряхнемся. Мы отправились в лучший ресторан города, ничего сверхъестественного, но достаточно приличный. Ресторан был заполнен народом и, кажется, все присутствующие знали моего отца. Пока мы шли к своему столику, его окликали со всех сторон, жали ему руки, он представлял меня. Все эти мелкие людишки угнетающе действовали на меня, но я старался быть любезным. – Вы важная персона здесь, папа, – заметил я, когда мы, наконец, уселись за свой столик. – Я понятия не имел, что вы так популярны. Он счастливо улыбался. – Верно, сынок, нельзя проработать в городе сорок пять лет и не заиметь друзей. – Да, их у вас много. Подошел метрдотель и поздоровался с отцом. Это был усталый, толстый человек в потертом костюме, но он обращался к моему отцу, как будто тот был президентом США. – Что вы хотите, пап? – спросил я. – Нет, нет, только не мясо! Он усмехнулся. Он выглядел действительно счастливым, так как такой прием его очень обрадовал. – Выбирай сам. – Давай возьмем устриц и яблочный пирог. Его глаза заблестели. – Хорошо, давай устриц, Джек. Мы взяли устриц с шампанским и яблочный пирог. После той пищи, которую я ел в Парадиз-Сити, все это было убого, но мой старик был доволен. Когда мы поели, к нам присоединились два толстяка и они долго болтали с моим отцом. А я все думал о завтрашнем дне. Когда мы вернулись домой, он заметил: – Как хорошо, Джек. Это был самый приятный вечер с тех пор, как ушла мать. Как бы мы хорошо зажили здесь вместе, если бы ты приобрел гараж Джонсона. – Не сейчас, пап, – ответил я, – может быть немного позже. И я почувствовал себя подлецом.

***

Я уселся в "бьюик" Берни в аэропорту в Парадиз-Сити и помчался по шоссе. Я думал о своем старике, служившем в маленьком банке сейчас в возрасте шестидесяти девяти лет, как он будет реагировать на сообщение о моей гибели в авиационной катастрофе? Я также думал о том, что сейчас служу у Эссекса за тридцать тысяч долларов в год, и со временем могу получать больше. Может быть это безумие связываться с угоном самолета? Почему бы мне не работать мирно у Эссекса, чем так рисковать? Но потом я подумал о миллионе с четвертью, и что это значит. Работая у Эссекса до самой смерти, я не мог бы заработать такую сумму. В одном я был уверен, что мне надо идти своим путем, и я должен оставить Берни. Я заберу свои деньги и отправлюсь в Европу. Пока я еще не придумал, где остановлюсь, но с такими деньгами я мог вести образ жизни, какой мне понравится. Я подъехал к уединенному домику в полдень. Ждет ли меня миссис Эссекс? Мне так и не удалось привыкнуть думать о ней, как о Виктории, тем более как о Вико. Было в ней что-то такое, что не позволяло такой фамильярности, хотя я и отшлепал ее и переспал с ней. Да, она была выдающаяся женщина. Я затормозил у домика. Когда я вышел из машины, дверь домика распахнулась и показался слуга-негр с улыбкой на лице. Его вид неприятно поразил меня. Он двинулся мне навстречу. Он был высок, с плоским лицом и блестящими черными глазами. Одет он был в белый сюртук, зеленоватые брюки и такие же сандалии. – Добро пожаловать, мистер Крейн! – приветствовал он меня. – Привет! "Какого черта он здесь!" – подумал я. – Миссис Эссекс будет после обеда, мистер Крейн. – О.., хорошо. – Я чувствовал себя неудобно. – Я заберу ваш багаж. – Он замолчал и, улыбнувшись, добавил: – Я – Сэм Вашингтон Джонс. Вы можете звать меня просто Сэм. О'кей? – Согласен. Он открыл багажник и достал мой чемодан. – Я покажу вам вашу комнату, мистер Крейн. – Он проводил меня в домик, задержался у одной двери и кивнул. – Это спальня миссис Эссекс. Потом прошел дальше по коридору и открыл следующую дверь. – Это ваша комната, мистер Крейн. – Спасибо. – Может разобрать вещи, мистер Крейн? – Спасибо, я сделаю это сам. Он положил чемодан на кровать. – Ленч будет готов через полчаса. Может быть хотите выпить, мистер Крейн? – Виски со льдом, пожалуйста. Я немного подумал. Конечно, она должна иметь слугу. Такая женщина не может готовить, убирать кровать и домик. Как же она развращающе действует на этого довольно порядочного негра. Я разобрал чемодан, повесил одежду в шкаф, вымылся в ванной и вышел в гостиную. Двойная порция виски со льдом стояла на маленьком столике. Я присел, отпил немного, закурил и стал ждать. Сэм показался через двадцать минут. – Вы будете есть, мистер Крейн? – Я никогда не отказываюсь от еды. Он улыбнулся и вышел. Через несколько минут он вкатил накрытый столик. Начал я с огромных креветок. Главным блюдом был люля-кебаб с острым соусом. А на десерт был кофе и бренди. – Вы хорошо готовите, Сэм, – сказал я. – Да, мистер Крейн, миссис Эссекс любит хорошо поесть. Я остался сидеть в гостиной, покуривая, пока не услышал звук приближающегося автомобиля. Я встал и вышел на порог. Миссис Эссекс подкатила в великолепном "порше" и, помахав мне рукой, остановилась рядом с моей машиной. – Привет, Джек! – Она выскочила из машины. Боже! Как замечательно она выглядела. Она была в роскошной блузке, которую, казалось, разрисовал Пикассо, и в белых брючках, плотно облегающих ножки. – О, вы выглядите великолепно, – заметил я. Она оглядела меня с ног до головы и усмехнулась. – Вы так думаете? Она подошла ко мне и взяла меня под руку. – Сэм позаботился о вас? – Да, он превосходный повар. Мы вошли в домик и она, оставив меня, опустилась в кресло. – Поражены? – улыбнулась она. – Да, очень; – Довольны? – О, не то слово. Она рассмеялась. Боже! Она была превосходная женщина! – Как раз сейчас я провожу пять дней с моей сестрой в Нью-Йорке, объяснила она. – У нее такие же проблемы с мужем и мы решили объединиться. Она соврет для меня, а я для нее. – Она засмеялась. – Лейн слишком занят, чтобы присматривать за мной. – Она со вспыхнувшими глазами взглянула на меня. – А вы сможете? Я протянул ей руку. – Чего же мы ждем?

***

Следующие пять дней пролетели незаметно. Мы спали вместе, занимались любовью, вставали в десять часов, завтракали и ехали на лошадях в лес. Она была прекрасная наездница, я не уставал любоваться, как она гарцует на лошади. Потом мы возвращались в домик и Сэм сервировал нам обед. Потом мы шли в постель и она сильно возбуждалась, когда я ложился на нее. Затем мы совершали долгую прогулку по освещенному солнцем лесу, обнявшись. Она много не говорила. Ей просто надо было иметь меня рядом, держать меня за руку и бродить так. Когда солнце садилось, мы возвращались в домик и опускали шторы. Мы немного выпивали, смотрели телевизор, затем появлялся Сэм с легким ужином. Этот легкий ужин мог включать, например, суфле из омаров, форель с миндалем, салат из яиц, копченую лососину и т, д. Никто из нас не пытался разговаривать на отвлеченные темы, как обычные люди. Нас интересовали только мы. Она жаждала меня, как будто я был жеребец, личные чувства не участвовали. Окружение было великолепное, еда Сэма тоже великолепна, и она великолепна. В наш последний вечер (на следующий день должен был прилететь Берни на новом самолете) у нас был особый обед. Мы начали с перепелов, затем последовал фазан с гарниром и мы все запивали вином. – Мне пора возвращаться к Лейну, – заметила она, потягивая бренди и улыбаясь. – Вы остались довольны? – Очень, а вы? – Ммм! Она встала, и я следил, как она ходила по гостиной, следил за притягательными движениями ее бедер, за тем, как напряжена ее грудь. – Вы лучший любовник, чем Лейн. – Неужели? – удивился я. – Это просто потому, что у меня есть время, а у него его нет для вас. – Женщина нуждается в любви. Если она вдобавок несчастлива из-за того, что замужем за человеком, который только и думает о деньгах. – Она пожала плечами. – Деньги и дела. Женщине приходится самой заботиться о своих интересах. Сэм принес кофе. Наливая ей в чашку, он спросил: – Мне уложить ваш чемодан, миссис Эссекс? – Да, пожалуйста. Итак, наступил конец. Эта женщина, которая так радостно отдавалась мне, будет в одном ряду с моим стариком. И она, и он с завтрашнего дня уйдут из моей жизни. Завтра я должен быть на Кондоре и погибнуть для всего мира. Я больше никогда не увижу своего старика, но я переживу это. У него своя жизнь. Но расставание с этой женщиной, сидящей рядом со мной, глаза которой скользили по моему лицу, было мучительно. Когда Сэм удалился, она продолжала: – У меня было много мужчин, Джек. Женщина нуждается в мужчине, а Лейн, я уже говорила, слишком занят и всегда усталый. Вы наверно не представляете, каково бывает мое разочарование, когда долго ждешь мужчину, а когда он возвращается, то находишь, что он слишком усталый и без меня. Мужчины думают только о себе. Он воображает, что я буду сидеть и ждать, когда у него будет настроение развлечься со мной. – Она положила ладонь на мою руку. – Это наша последняя ночь, Джек, но если мы будем осторожны, то будут и другие ночи. – Она поднялась на ноги. – Пошли в постель. На следующее утро я наблюдал, как она садится в свою машину. Она махнула на прощание рукой и умчалась. Сэм вышел на улицу. – Ваш чемодан собран, мистер Крейн. Я предложил ему двадцать долларов. – Спасибо, не надо, – ответил он, улыбаясь. – Мне это только доставило удовольствие. Итак, я оставил его и поехал на аэродром. Около пятнадцати часов новый "Кондор" приземлился на посадочной дорожке. Я подъехал в тот момент, когда Берни и Гарри сошли на бетон. – Хороший самолет, – заметил я. – Вы не представляете, насколько он прекрасен, – сказал Берни. – Все в порядке? – Все. Он летает, как птица. Мы обменялись взглядами. – Когда будут ночные испытания? – Я думаю, в субботу. У нас оставалось три дня. – Вы уверены, что ничего не случится? – Ничего, – подтвердил Эрскин. – Самолет замечательный. – Погляди сам, Джек, – пригласил Берни. – Мне надо оформить документы и позвонить мистеру Эссексу. Гарри покажет вам. Он сел в джип и уехал, а мы с Гарри поднялись в самолет. Там было все на высшем уровне. Там было шесть кабин, обставленных как спальни. Личная кабина Эссекса вообще была великолепна. Там была узкая длинная комната для совещаний человек на десять, небольшая комната для секретаря с телефоном, личный бар, красивая кухня и в дальнем конце самолета две каюты для персонала. – Кажется, здесь есть все, кроме плавательного бассейна, – заметил я после осмотра. – И какой ужас, когда все это выломают, чтобы наполнить его какими-то пациентами и оружием. Гарри пожал плечами. – Что же поделаешь. Меня это не волнует, лишь бы платили деньги. – Итак, в субботу ночью. Он кивнул. – Как вы себя чувствуете, ну, что умрете для всех? Что никогда не сможете вернуться в США? – Ну, конечно, трудно, но я не имею другой возможности достать такие деньги. – Вы собираетесь работать вместе с Берни в его компании? – Нет, я не хочу. Я заберу свои деньги и буду жить сам. А как вы? – Тоже. Вы думали куда поедете? – В Рио-де-Жанейро, у меня там родственники. А вы? – Может быть в Европу. Сначала надо получить деньги. – Думаете возникнут затруднения? – Как я рассчитываю, нет. – Я рассказал ему об организации компании, о разговоре с Кендриком. – Все должно быть о'кей! Мы пошли к джипу и поехали к контрольной башне. Пока мы пили пиво, Берни присоединился к нам. Он сказал, что разговаривал с мистером Эссексом в Париже и договорился насчет ночного тренировочного полета в субботу. – Мне надо повидаться с Кендриком, – заявил я. – Если операция будет осуществлена в субботу, то нам надо подтверждение из банка насчет получения денег. Кроме того, нужно погрузить оружие в самолет. На каждого нужно по пистолету, а лучше по автомату. Что у вас там есть? Берни взглянул на Гарри. – Вы знаете какое оружие есть? – У нас есть три японских автомата и еще четыре автоматические винтовки. – Отлично. Гранаты есть? – Достанем. – Нужно штук шесть. Они оба уставились на меня. – Вы действительно думаете, что она понадобится, Джек? – спросил Берни. Пот выступил у него на лбу. – Я хочу быть уверен во всем. – Хорошо. – Погрузите оружие на борт, а я пойду поговорю с Кендриком. – Я поднялся. – Давайте пообедаем вместе и тогда все уточним. – Конечно, – согласился Берни. – Давайте в моем домике, я закажу обед. – В 20.00. Согласны? – О'кей! Я взял "бьюик" Берни и отправился в Парадиз-Сити. Через три часа я уже стучался в дверь домика Берни. ОЦ открыл мне. Гарри как раз пил виски и приготовил и мне порцию. – Ну, как дела? – спросил Берни. – Он выглядел встревоженным, под глазами у него были темные круги. Я присел и взял стакан. – В пятницу мы получим расписку из банка. Я сказал толстяку, что самолет без этого не полетит. – Я улыбнулся Берни. – Успокойтесь. Все будет о'кей. Это должно сработать. Но откуда мне было знать, что может произойти что-то невероятное. Это все казалось таким простым. Мне пришлось здорово поработать, чтобы все организовать как следует, но всегда может случиться такое, что ни один из нас не мог вообразить.

Глава 7

После полудня в пятницу я получил сообщение из банка от Кендрика. Я сообщил ему, что самолет приземлится утром в воскресенье, и все уже сделано. Потом я послал телеграмму Олестрии с тем же самым сообщением. Вернувшись домой, я позвонил в Национальный банк в Мехико. Я поинтересовался, поступили ли деньги на счет нашей компании. Управляющий ответил утвердительно, и я по его голосу чувствовал, как будто он опять кланяется мне. Затем я сообщил все новости Берни и Гарри. – Теперь осталось только ваше дело – угнать самолет, – сказал я. – Я свою часть дела выполнил. Всю вторую половину пятницы мы осматривали самолет. Я ознакомился с двигателями, пока Берни и Гарри работали в кабине пилотов. Все было в порядке. В субботу утром мы занимались в контрольной башне, пока Берни и Гарри спорили насчет расписания и маршрута полета. Обслуживающий персонал немного удивился, когда я попросил залить полные баки горючего, но они сделали это под моим наблюдением. Операция была назначена на 20.30. В это время должно уже стемнеть. После полудня мы слетали для пробы вокруг Майами. Самолет вел себя превосходно. Гарри погрузил оружие на борт самолета, и я выбрал себе мощную автоматическую винтовку. Я сунул ее себе под матрац. Вторую такую же винтовку я спрятал в кабине для персонала, а в пилотскую положил автомат Томпсона, Шесть ручных гранат я спрятал в каморке у двери самолета. Пистолеты мы решили держать при себе. Я показал Берни и Гарри, где спрятано оружие. – Когда оно нам понадобится, – предупредил я, – вы должны знать, где оно лежит. Было заметно, что Берни все это не по душе, так как он боялся. Гарри просто кивнул головой. Все был готово. Нам оставалось еще три часа до вылета. Я сказал, что пойду собрать свои вещи, и вернулся к себе в домик. Я налил себе виски, закурил и, после короткого колебания, заказал разговор с отцом. Это был последний раз, когда я могу поговорить с ним, и снова меня охватило сомнение в правильности выбранного пути. Через несколько минут нас соединили. – Я подстригал газон, Джек, и только сейчас услышал звонок. Я спросил как он себя чувствует. – Хорошо, а ты? – Хорошо. – Я сказал ему, что мы собираемся совершить ночной испытательный полет на новом самолете. – Это опасно? Я заставил себя засмеяться. – Ни капельки, пап, обычная проверка. У меня выдалась свободная минутка, и я решил позвонить вам, как мне хорошо было дома. – Я хотел сказать ему что-нибудь приятное, чтобы он мог вспоминать обо мне. – У нас был великолепный прощальный ужин. Может повторим когда-нибудь? – Ты уверен, что ночной полет не опасен? – Конечно, пап. – Я замолчал и решил прервать разговор. – Ну, мне пора идти. Я просто хотел услышать снова твой голос. Береги себя. – Ничего не случится? – Все великолепно, пап, – и я повесил трубку. Я сидел, уставясь в стену. Это была ошибка, звонить ему. Теперь он будет беспокоиться. Я никогда не звонил ему по междугороднему телефону. Ну, ладно, по крайней мере, я в последний раз слышал его голос. Я выпил еще порцию, и мысли мои перенеслись к миссис Эссекс. У меня возникло желание в последний раз хотя бы услышать ее голос. Но это могло быть опасно. Сначала я отказался, но выпив еще и пошатавшись по комнате, все же набрал телефон Эссекса. Если ответит слуга, я повешу трубку, но если ответит она... – Привет, – сказал я. – Ох.., это вы? – Да.., мы можем поговорить? – Да. Он не вернется до вторника. Этот удивительный голос! Я представил себе ее лицо, глаза, фигуру. – Мне также не хватает вас, – пожаловался я. – Давай встретимся сегодня вечером, Джек, – предложила она. – Джексон повел свою жену в театр и его не будет. Встретимся где-нибудь? – Я не могу. Мы сегодня в 20.30 проводим ночной тренировочный полет на Кондоре. Я лечу вместе с экипажем. – Ох, черт! Я хочу вас, Джек! – Давайте лучше вечером в воскресенье? – Теперь я жалел, что позвонил ей. – Вы можете не лететь? Я уже сильно жалел, что затеял этот разговор, так как она была очень настойчива. – Давайте в воскресенье. – Нет! Джексон будет дома весь день. Давайте сегодня! – Ничего не выйдет, извините, я позвоню потом, – и я повесил трубку. И еще одна ошибка. И чего бы мне не держать язык за зубами? Я взглянул на часы. Было уже девятнадцать часов. Я начал складывать свои вещи в чемодан, и в этот момент зазвонил телефон. Испугавшись, что это может быть миссис Эссекс, я не стал брать трубку. Берни и Гарри я встретил в ресторане за обедом. Берни выглядел неважно, ел он вяло и не замечал, что ест. – Вы поговорили с Пэм? – спросил я. – Она сейчас летит в Меринду. – Она не сопротивлялась? Он вытер вспотевшее лицо платком. – Ей не нравится это, но она придет в себя, когда соединится вместе с нами. – Ладно. – И я изменил тему разговора. – Вы сможете посадить самолет в джунглях в темноте? – Метеосводка хорошая и особых трудностей не будет. Я отодвинул тарелку и посмотрел на часы. Было 20.15. – Пора, – сказал я, вставая. – На всякий случай я заполнил холодильник в самолете, – сказал Гарри, – может быть захочется есть. – Неплохая мысль. – Я не думаю, что мы умрем от голода, – улыбнулся Гарри. – А если мы разобьемся, то холодильник с едой как раз пригодится. – Мы не разобьемся! – огрызнулся Берни. Гарри подмигнул мне, и мы последовали за Берни на улицу, освещенную луной, и сели в джип. Все трое мы знали, что в последний раз находимся на американской земле. Было грустно, никто ничего не говорил, и так в молчании мы подъехали к самолету. Обслуживающий персонал уже ждал. Механик, парень по имени Томпсон, поднял большой палец, когда мы вылезали из машины. – Все в порядке, мистер Крейн, – сказал он, улыбаясь. Было что-то хитрое в его улыбке, и я даже задержался, смотря на него, но Берни окликнул меня, и я забыл об этом. Берни и Гарри прошли в кабину, а я закрыл входную дверь и присоединился к ним. Берни проделал все необходимые для взлета операции и заговорил с контрольным пунктом. – О'кей, Фред? – Давай! В воздухе нет самолетов. Через несколько минут мы были уже в воздухе. Мы радостно переглянулись. – Три миллиона долларов наши! – воскликнул Гарри. Я постоял рядом с ними, пока Берни не направил самолет в сторону океана. Чувствовал я себя неспокойно. Оставив их, я прошел в комнату для совещаний, осмотрелся и прошел дальше на кухню. Я открыл холодильник и увидел, что он был забит разными консервами. Я прошел через апартаменты Эссекса и вошел в одну из комнат для гостей, где я оставил свой чемодан. Мне сейчас было нечего делать, по крайней мере, минут сорок. Я прилег на кровать, закурил, стараясь не думать о будущем, но это не помогло. Я уже начинал сожалеть, что бросил хорошую работу за тридцать тысяч долларов в год, и также сожалел, что расстался с миссис Эссекс. Миллион с четвертью! Что мне делать с такими деньгами? Мне придется начать новую жизнь. Это было приятно вообразить себя в Европе, но я не знал ни одного языка, кроме родного. В общем-то, я себя ограничивал в повседневной жизни. Главное ли в жизни деньги? Так зачем я тогда ввязался в это? Правда, уже поздно раздумывать, все уже решено. Через сорок минут я буду мертв для отца, для миссис Эссекс и остальных людей, знавших меня. Пути назад не было. Взглянув в окно, я следил, как проплывали назад огоньки Парадиз-Сити, как вдалеке показались другие, наверно, Майами, и тоже исчезли. Я смотрел на них до тех пор, пока облака над океаном не скрыли их полностью, и я понял, что вижу их в последний раз в жизни. Взбудораженный своими же собственными размышлениями, я вернулся в кабину пилотов. Взглянув на приборы справа от Верни, я заметил, что мы еще поднимаемся. – Еще минут десять, – сказал Гарри. Когда Берни достиг высоты двадцать пять тысяч футов, он перешел на горизонтальный полет. – Гарри, поговори с Фредом, – сказал он хрипло. – У меня дрожит голос. Гарри и я переглянулись. Он недоуменно поднял брови. – Нет, это ваше дело, Берни, – сказал я, положив руки ему на плечи. Вы все придумали и доводите до конца. Он нервно стряхнул мои руки и вытер вспотевшее лицо. – Ребята, может быть, не будем? – спросил он. – У нас еще есть время вернуться назад. Может откажемся? – Ты что, с ума сошел? – заорал Гарри. Берни только бессильно опустил плечи. – Ладно. – Он повернул побледневшее лицо в мою сторону. – Ты думаешь, Джек, они поверят? У меня внезапно возникло желание сказать ему возвращаться назад, но пока я раздумывал, Гарри схватил микрофон. – Фред! – закричал он срывающимся голосом. – У нас авария, оба левых двигателя горят, погасить пламя не удается! Мне были слышны крики, раздавшиеся в ответ. – Мы падаем, наше положение... – он отвел микрофон от губ. – Иди вниз, Берни. Как робот Берни послушно опустил нос самолета и мы устремились вниз к океану. Гарри положил микрофон. – Ну, вот и все, – сказал он. – Как звучало, правдоподобно? – Я сам почти поверил. Меня трясло и из-за моей нерешительности мое будущее решили за меня. Я посмотрел на Берни. Он начал выравнивать самолет. Мы были на высоте восемьсот футов над океаном. Он еще немного снизился и теперь мы летели на высоте трехсот футов, так что можно было видеть даже волны. Он взял курс на Юкатан. – Хорошо бы выпить. – Да. Мне кока-колу, Джек, – прохрипел Берни. – И мне, – присоединился Гарри. Я вышел из кабины, прошел на кухню, открыл холодильник и взял три бутылки кока-колы. Только я начал накладывать лед в бокалы, как раздался голос: – Привет, Джек! От неожиданности я уронил формочку со льдом в раковину. Я сразу узнал этот голос. Вся кровь отлила от моего лица, когда я повернулся. В дверях кухни, улыбаясь, стояла миссис Эссекс.