Текст книги "Ведьмы Карреса"

Автор книги: Джеймс Генри Шмиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Урод! – взвизгнула она в новом порыве сил. – Чего уставился?

Во взгляде ее сверкала решимость, она чуть вытянула губы вперед трубочкой…

Толл поспешно шлепнула Ливит по заду.

– Она на вас посвистеть хотела, – в спешке пояснила Толл. – Вы лучше отойдите подальше, пока я держу ей голову. Удачи, капитан!

В это утро Каррес казался пустыннее обычного. Конечно, было еще очень рано. Меж темных древних деревьев седыми полосами лежал густой туман. Высоко в кронах печально вздыхал ветерок. Откуда-то, с большей высоты, доносились птичьи голоса – наверное, лебедеястребы не могли простить капитану омлет.

Где-то вдали нежно играла свирель.

Капитан преодолел половину тропинки, ведущей к посадочному полю, как мимо что-то прожужжало и с громким «Клинк!» вонзилось в ствол прямо перед Позертом.

Это была длинная стрела. На ее древке висела белая карточка, на которой красными буквами было напечатано:

«Никкельдепейнец, замри!»

Капитан замер и осторожно посмотрел вокруг. Никого. Что все это значит?

Его вдруг охватило чувство, будто весь Каррес превратился в холодную туманную западню. По коже побежали мурашки.

– Ха! – рассмеялась Гоф, материализовавшись на скале. – Остановился!

Капитан медленно выдохнул.

– А ты что думала? – поинтересовался он, испытывая легкую слабость.

Словно ящерица, Гоф скользнула вниз, встала перед ним.

– Я хотела попрощаться!

Тоненькая, загорелая, в куртке, бриджах, высоких сапогах и в шапочке серо-зеленого цвета, Гоф явно была в своей стихии. Карие глаза пристально смотрели на капитана, на губах играла чуть заметная улыбка, но в остальном лицо, как и всегда, оставалось бесстрастным. На плече, на ремне, висел хорошо набитый стрелами колчан, в руке – какое-то устройство для стрельбы.

Она заметила его взгляд.

– Охотилась на боллемов в горах, – объяснила она. – На диких. У них мясо вкусное…

Капитан припомнил – в самом деле, домашних боллемов держат в основном для молока, масла и сыра. Да, он успел выяснить множество важных вещей относительно Карреса, ничего не скажешь!

– Ну ладно, прощай, Гоф!

Они солидно пожали друг другу руки. Вот это настоящая ведьма Карреса, решил про себя капитан – более чем сестры, более чем даже Толл. Но ведь практически ничего о них он так и не узнал.

Необычные люди!

Капитан зашагал к кораблю. Ему было грустно.

– Капитан! – окликнула его Гоф. Капитан обернулся. – Поаккуратней на взлете. А то убьетесь!

Капитан ругался вполголоса всю дорогу до шлюза «Авантюры», но взлет действительно получился отвратительный! За ним наблюдало несколько лебедеястребов и больше, как показалось капитану, никого.

5

Возобновить коммерцию внутри Империи не было, конечно, никакой возможности. Но чем больше размышлял капитан Позерт, тем менее вероятным казалось ему, что советник Онсвуд позволит истинному сокровищу проскользнуть сквозь пальцы из-за какого-то там эмбарго. На Никкельдепейне знали все хитрости межзвездного обмена товарами, а сам советник, несомненно, был наиизворотливейшим миффелем во всей республике.

С вновь ожившей надеждой капитан принялся рассуждать о возможности своеобразной торговли между Карресом и Никкельдепейном. Время от времени он вспоминал Малин и то, что через два года – по времени Карреса – она вступит в брачный возраст. Всякий раз, когда мысли его сворачивали на эту дорожку, в ушах звенели колдовские мелодии.

По корабельному календарю-хронометру он провел на Карресе три недели, но капитан не мог припомнить соотношения тамошнего года к стандартному галактическому.

Обратный путь, как оказалось, получился исключительно скучным. Капитан не в состоянии был хоть чем-нибудь занять себя. Ему впервые пришло в голову, что полеты в космосе – не что иное, как масса полезного времени, убитая самым нудным способом. Он пытался возобновить беседы с Иллилой посредством портрета последней, но портрет хранил холодную отстраненность.

В корабле было непривычно тихо – вот в чем был корень зла! Каюта капитана и, в особенности, коридор навевали кладбищенскую тоску.

Но вот на носовые экраны вплыл Никкельдепейн-2. Капитан вывел «Авантюру 7333» на орбиту, передал опознавательный код корабля. Полчаса спустя его вызвал Центр посадочного контроля. Капитан повторил код, добавив название корабля, собственное имя, имя владельца, порт приписки и характер груза.

Груз пришлось описать детально.

– Перейдите на посадочную орбиту номер 21203 по шкале вашего пульта, – проинструктировал Центр контроля. – К вам причалит таможенная инспекция.

Капитан вышел на указанную орбиту и принялся мрачно рассматривать уныло-плоские континенты и океаны Никкельдепейна-2, проплывавшие под ним.

Три часа спустя к «Авантюре» приблизился корабль. Капитан отключил орбитальную тягу. Зажужжал сигнал передатчика. Капитан щелкнул переключателем.

– Изображение, будьте добры! – попросили его официальным тоном.

Капитан нахмурился, отыскал тумблер видеоэкрана и надавил. На экране возникло четыре лица, изображение было мутным.

– Иллила! – воскликнул капитан.

– По крайней мере, – проворчал советник Раппорт, – он вернулся вместе с кораблем, папа Онсвуд!

– Иллила! – сказал капитан.

Советник Онсвуд молчал, и Иллила тоже. Они, кажется, пристально смотрели на капитана, впрочем, изображение было плохое и нельзя было понять, что написано на лицах.

Четвертое лицо, незнакомое, принадлежало мужчине в мундире. Это он разговаривал с капитаном.

– Вам надлежит открыть носовой шлюз, капитан Позерт, – сказал таможенник. – Мы проведем официальный досмотр.

Только разблокировав замки шлюза, капитан осознал, что мундир-то у этого типа на таможенный: на досмотр прилетела республиканская полиция.

Он заколебался лишь на секунду. Потом наружный люк носового шлюза широко раскрылся.

Он пытался им объяснить, но они и слушать ничего не хотели. Они вошли на борт в защитных костюмах-репульсорах, все четверо. Капитана они словно не замечали. Иллила, бледная, сердитая и прекрасная, тоже избегала на него смотреть, но он все равно не хотел с ней разговаривать при посторонних.

Как хозяева, направились они в трюмный отсек, небрежно осмотрели груз с Карреса.

– Спасательная шлюпка повреждена! – отметил советник Раппорт.

Они обошли капитана стороной и вернулись в рубку. Офицер попросил представить корабельный журнал и регистр коммерческих операций. Капитан предоставил и первое, и второе.

Трое мужчин просмотрели документы. Иллила с каменным лицом глядела в иллюминатор.

– Не очень аккуратно велись записи! – заметил полицейский.

– Удивительно, что он вообще удосужился их вести! – сказал советник Раппорт.

– Впрочем, все и так ясно! – заключил советник Онсвуд.

Трое выпрямились, встали развернутым строем лицом к лицу с Позертом. Советник Онсвуд скрестил руки на груди, выставил подбородок. Советник Раппорт чему-то улыбался.

Офицер замер по стойке «смирно».

Иллила наблюдала сцену со стороны.

– Капитан Позерт, – начал полицейский, – против вас выдвигаются следующие обвинения, частично подтверждаемые проведенным предварительным расследованием…

– Обвинения? – изумился капитан.

– Прошу молчать! – рявкнул советник Онсвуд.

– Во-первых: похищение четверти миллиона маэлей в виде драгоценных камней и ювелирных изделий у гражданина имперской планеты Порлумма…

– Их уже вернули! – запротестовал капитан.

– Возмещение убытков, в особенности вызванное страхом возмездия, не облегчает серьезности обвинения, – процитировал советник Раппорт, разглядывая потолок.

– Во-вторых: покупка людей-рабов, разрешенная законом Империи, но запрещаемая кодексом республики Никкельдепейн и наказуемая от десяти годов штрафных работ до пожизненного срока.

– Я же просто хотел отвезти их на родную планету!

– Об этом мы поговорим позднее, – ответил полицейский. – В-третьих: похищение разнообразных товаров на сумму в сто восемьдесят тысяч маэлей с корабля, принадлежащего имперской планете Леппер, сопровождаемое угрозами применить насилие к экипажу данного корабля…

– Хотел бы сделать разъяснение, – добавил советник Раппорт, разглядывая пол. – Регентство Сириуса, включающее Леппер, является союзником нашей республики. Мы связаны военными и торговыми договорами значительной важности. Регентство дает нам понять, что подобные враждебные акции гражданина Республики относительно подданных Регентства могут повлечь неблагоприятные последствия для продления этих договоров. К данному обвинению следует, соответственно, присовокупить факт измены.

Он посмотрел на капитана.

– Полагаю, обвиняемый собирается возразить. Украденные ценности были якобы возвращены владельцу. Еще бы – перед лицом превосходящей огневой силы!

– В-четвертых, – терпеливо продолжал полицейский, – порочное и беспутное поведение во время выполнения обязанностей коммерческого агента работодателя, повлекшая ущерб для его репутации и…

– Что? – задохнулся капитан.

– …включая трех печально известных Ведьм с запрещенной планеты Каррес…

– Точь-в-точь его прадядя Требус, – кивнул советник Онсвуд с мрачным видом. – Это в крови, я же всегда говорил!

– …и подозрение в продолжительном пребывании на упомянутой запрещенной планете…

– Да я до этого вообще о таком месте не слышал! – возмутился капитан.

– А надо было почитать вот этот экземплярчик «Инструкций и правил»! воскликнул Раппорт. – Там все сказано!

– Прошу молчать! – рыкнул советник Онсвуд.

– Пятое, – тихо сказал полицейский. – Целенаправленные действия, повлекшие для работодателя материальные потери в размере восьмидесяти двух тысяч маэлей.

– У меня осталось еще пятьдесят две тысячи. И товары из трюма, сказал капитан, тоже понизив голос, – там их по меньшей мере на полмиллиона!

– Товар контрабандный, а следовательно – бесполезный! – объявил офицер.

Советник Онсвуд громко кашлянул.

– Товар будет конфискован, разумеется, – сказал он. – В случае, если предоставится возможность перепродажи, прибыль – если будет таковая, пойдет на уплату ваших долгов. В какой-то мере это поможет сократить срок наказания. Теперь другой вопрос…

– Шестое обвинение: разработка и публичная демонстрация нового космического двигателя, который надлежало в самые краткие сроки – и тайно! – представить на рассмотрение соответствующих учреждений республики Никкельдепейн!

Они напряженно смотрели на него – и с явным голодным блеском в глазах.

Так вот оно что – вжжиикк-двигатель им нужен!

– Срок вам в значительной мере могут сократить, Позерт, – вкрадчиво сказал советник Онсвуд. – Будьте благоразумны. Познакомьте нас с этим изобретением.

– Папа, осторожно! – взвизгнула Иллила.

– Позерт, – севшим голосом поинтересовался Онсвуд, – что у вас в руке?

– Излучатель Блайта, – весь кипя гневом, процедил капитан. На секунду в рубке повисла тишина. Все замерли. Потом правая рука офицера непроизвольно дернулась.

– Но-но! – предупредил капитан.

Советник Раппорт сделал осторожный шажок назад.

– Стой, где стоишь! – приказал капитан.

– Позерт! – в унисон закричали Онсвуд и Иллила.

– Заткнитесь! – сказал им капитан.

Все снова замерли.

– Если бы вы посмотрели повнимательнее, – почти спокойно сказал капитан, – вы бы заметили, что нова-пушки нацелены на ваш корабль. Кораблик сидит тихонько и держит ротик на замке. Вам рекомендую то же самое.

Он ткнул пальцем в полицейского.

– Ваш репульсор включен, – сказал капитан. – Вылезайте через иллюминатор, и живо!

Внутренняя крышка иллюминатора со скрипом растворилась. Волна теплого воздуха лениво прокатилась по рубке, разбросала страницы бортового журнала и регистра коммерческих сделок. В рубку проник холод верхних слоев атмосферы.

– Теперь ты, Онсвуд! – Несколько секунд спустя: – Раппорт, если только голову повернешь…

Юный советник выбрался в иллюминатор куда проворнее, чем можно было ожидать, даже учитывая эффект костюма-репульсора. Капитан поморщился, потер ушибленную ногу. Но игра стоила свеч.

– Позерт! – с нехорошим предчувствием в голосе сказала Иллила. – Ты маньяк!

– Нисколько, моя милая! – жизнерадостно объявил капитан. – Теперь мы с тобой начнем новую жизнь, полную приключений.

– Но Позерт…

– Привыкнешь, – заверил капитан. – Я ведь привык. И Никкельдепейн покажется тебе такой унылой дырой!

– Мы приказали вызвать штурмовые корабли! – побледнев, прошептала Иллила.

– Расстреляем их по всей стратосфере! – воинственно сказал капитан, защелкивая замок иллюминатора. – Пока ты со мной, они стрелять не посмеют.

Иллила покачала головой.

– Ты не понимаешь, – она в отчаянии заломила руки. – Я не могу остаться!

– Почему же?

– Позерт, я теперь мадам Раппорт.

– Ах, вот как, – сказал капитан. Наступила тишина. – И давно? – упавшим голосом просил он.

– Вчера исполнилось ровно пять месяцев.

– Великий Патам, – с некоторым негодованием вскричал капитан. – Я же к тому времени только-только покинул Никкельдепейн! Мы же были обручены!

– Тайно… и полагаю, – к Иллиле вернулось самообладание, – я имела право передумать!

Снова тишина.

– Полагаю, имела, – согласился капитан. – Ну что ж, иллюминатор можно открыть еще раз. Твой муж ждет. Пошевеливайся!

Он остался один, захлопнул иллюминатор, нажал рычажок дополнительного впрыска кислорода – воздух стал немного редковат. Потом выругался.

Затарахтел коммуникатор, требуя внимания. Капитан включил связь.

– Позерт! – Голос советника Онсвуда слегка дрожал. – Мы можем отчалить? Ваши пушки нацелены на нас!

– А, пушки… – Он отклонил прицел немного. – Все, можете валить отсюда.

Полицейский корабль исчез из виду.

Но на смену ему появилась новая компания. Далеко внизу показались мощно набирающие высоту три грозных штурмовых крейсера. Они начали новый виток спирали. Стрелять начнут, когда подберутся поближе – и постараются оставаться внизу, чтобы случайно не отстрелить кусочек Никкельдепейна.

Секунду он сидел, размышляя, но штурмовики начали новый виток, и капитан врубил вспомогательные двигатели, направив нос корабля вниз. Мимо пронеслись белые хлопья – «Авантюра» миновала плоскость полета штурмовиков. Потом она оказалась ниже и со стоном во всех сочленениях начала выходить из пике.

Штурмовики уже кинулись врассыпную, начали контрманевр. Капитан выбрал ближайший, навел нова-пушки.

– И… и протараню брюхо! – процедил он сквозь зубы.

ВЖЖ-ИИ-КК!

Это был он, вжжиикк-двигатель. И словно в кошмаре, он все гудел и гудел…

6

– Малин! – взревел капитан, забарабанив кулаками в запертую дверь каюты. – Малин, выключи! Ты убьешь себя!

«Авантюра» вдруг содрогнулась по всей длине, снова, на этот раз сильнее, подпрыгнула и как бы закашлялась. И понеслась дальше на вспомогательных моторах. В какие космические дебри их забросило, мелькнула мысль у капитана. Неважно!

– Малин! – завопил он. – Что с тобой?

Из кабины донеслось тихое «фамп-фамп» и – тишина. Целую минуту капитан потратил, отыскивая в кладовой подходящий режущий инструмент. Несколько секунд спустя секция дверной панели ввалилась внутрь, капитан ухватился за край и вместе с панелью кувыркнулся в каюту.

Мелькнул мячик оранжевого пламени, неуверенно крутившийся над пирамидкой из черных кривых проволочек, потом огонь исчез, проволочки попадали на столешницу.

На полу за столом скорчилась фигурка – вот почему он не сразу ее заметил. Капитан опустился на пол рядом, ноги его вдруг подкосились.

На него взглянули карие глаза, моргнули.

– Выжимает человека, как мочалку! – простонала Гоф. – Есть хочу.

– Душу выну! – пообещал капитан. – Если попробуешь еще хоть раз…

– Да брось! – фыркнула Гоф. – Мне надо поесть.

Насыщалась она минут пятнадцать, потом откинулась на спинку кресла и вздохнула.

– Возьми еще мармелада, – предложил капитан участливо. Вид у Гоф был довольно бледный.

Гоф покачала головой.

– Ни кусочка больше! Наконец-то ты разговорился. А то влетел, «Малин!», – кричит, – «Малин!» Ха! У Малин, между прочим, мальчик есть!

– Не шуми, дитя, – остановил ее капитан. – Я размышлял. – Немного спустя он добавил: – В самом деле есть?

– Подцепила в прошлом году, – кивнула Гоф. – Очень симпатичный мальчик… Как только будет можно, они поженятся. Она просила тебя вернуться, потому что тревожилась. У нее был предвид. Тебя ждали крупные неприятности!

– Она была права, малыш, – зловеще сказал капитан.

– А о чем ты думал?

– Я думал, что как только ты придешь в себя, я отвезу тебя прямо на Каррес!

– Я уже почти пришла. Может, живот будет болеть, и все. На Каррес меня отвезти не получится.

– Кто же меня остановит, позволь узнать? – поинтересовался капитан.

– Нет больше Карреса, – вздохнула Гоф.

– Нет? – тупо повторил капитан, чувствуя, как растет внутри зародыш не совсем определенного страха.

– Нет, он не взорвался или что-нибудь подобное, – успокоила его Гоф. – Его передвинули! У имперцев снова начали трястись поджилки, выслали большущий флот, с бомбами и так далее. Поэтому всех вызвали домой. Им пришлось ждать, пока нас не отыскали – Малин, Ливит и меня. Потом ты нас привез, и пришлось снова ждать, пока решили, что с тобой делать. И как только ты улетел – мы улетели, я хочу сказать – планету переместили.

– Куда?

– Великий Патам! – пожала плечами Гоф. – Откуда же я знаю? Места полно!

Это верно, внутренне согласился капитан. Перед ним вдруг всплыла сцена… огромная известково-белая чаша наподобие арены, с крытыми рядами сидений… «Театр, здесь…»

Но только теперь сцена была погружена в неестественный мрак, накрывший весь мир. Восемь тысяч ведьм и колдунов Карреса заняли кольцевые ряды Театра, склонив головы вперед, к центру арены, где над пирамидой странно изогнутых стальных балок пылал огромный оранжевый шар.

И вся планета умчалась со скоростью… какую только способен развить вжжиикк-двигатель! Места полно, совершенно верно. Какие необыкновенные люди!

– Ладно, – вздохнул капитан. – Придется заняться твоим воспитанием. Больше не говори этих слов – «Великий Патам». Это ругательство!

– Я услышала их от тебя! – заметила Гоф.

– Да, верно, – признал капитан. – Я тоже больше не буду. А они не будут волноваться, что ты пропала?

– Не особенно. Мы редко попадаем в серьезные переделки, особенно, когда молодые. В этом возрасте у нас все способности: телепортация, предвиды, свист, как у Ливит. С возрастом это проходит. Но сейчас этой проблемой занимаются, так что у нас не пройдет. Малин уже только и умеет, что предвидеть.

– Но шикарно, согласись. И… вжжиикк-двигатель – это у вас все умеют, да?

– Угу, – кивнула Гоф. – Но этому обучают. Эту штуку уже знают досконально. Только тебе я рассказать не могу, пока ты сам не станешь, добавила она немного стесненно.

– Пока я что? – капитан был вновь озадачен.

– Пока не станешь, как мы. У нас такое правило. А случится это не раньше, как через четыре года по времени Карреса.

– А что будет через четыре года?

– Мое совершеннолетие. Мне можно будет выходить замуж, – сказала Гоф, хмуро разглядывая банку с мармеладом из ягод винтен. – Все уже продумано, – твердо сказал она долькам мармелада в банке. – Как только они решили найти тебе на Карресе жену, я сразу сказала – это буду я. И все потом согласились, даже Малин, у нее ведь уже был мальчик.

– То есть, все было заранее спланировано?

– Конечно. – Гоф поставила банку на место, посмотрела на капитана. Три недели весь город только о тебе и говорил! Это первый случай! Это очень важно.

Она неуверенно замолчала.

– Теперь все понятно, – согласился капитан.

– Угу, – облегченно вздохнула Гоф, откидываясь на спинку кресла. – Но только мой папа смог придумать, как все устроить, чтобы ты порвал с никкельдепейнцами. Он сказал, это у тебя в крови.

– Что же у меня в крови? – терпеливо сказал капитан.

– Что ты с ними порвешь. Моего папу зовут Требус. Ты его пару раз видел в городе. Высокий, блондин с бородой – Малин и Ливит пошли в него.

– Не хочешь ли ты сказать, что это мой прадядя Требус?

Он чувствовал неестественное спокойствие.

– Именно. Ты ему очень понравился.

– Тесна Галактика! – философски вздохнул капитан. – Так вот куда Требуса занесло… Я бы с ним с удовольствием как-нибудь побеседовал.

– Мы отправимся вдогонку за Карресом через четыре года, когда ты сможешь научиться нужным вещам, – сказала Гоф. – Всего тысяча триста семьдесят два дня, – добавила она. – Но у нас будет много дел. Ты же хочешь расплатиться с долгами, верно? Есть у меня пара идеек…

– Только никаких фокусов с телепортацией! – предупредил капитан.

– Игрушки для младенцев, – презрительно фыркнула Гоф. – Я из них выросла. Это будет честный обмен. Но мы разбогатеем.

– Я не удивлюсь, – признал капитан. Он задумался на секунду. Поскольку мы оказались очень дальними, но родственниками, я могу тебя удочерить, на время, пока…

– Само собой, – сказал Гоф и поднялась.

– Ты куда?

– Спать. Устала. – Она остановилась в дверях. – Пока ты можешь почитать «Инструкции и правила». Там про нас много всякого. Правда, и вранья хватает.

– А когда ты узнала про интерком? – спросил капитан.

Гоф усмехнулась.

– Еще тогда. А те две ничего не заметили!

– Ну, хорошо. Спокойной ночи, ведьма. Если живот заболит, крикни, я тебе лекарство принесу.

– Спокойной ночи, – зевнула Гоф. – Я крикну.

– И помой за ушами! – добавил капитан, припомнив наставления Малин.

– Ладно, – сонно пробормотала Гоф.

Дверь за ней затворилась – но полминуты спустя опять была распахнута. Капитан, который уже склонился над увесистым томом «Общих космических инструкций и правил поведения в пространстве для граждан республики Никкельдепейн», удивленно поднял голову. Книжищу он только что обнаружил в ящике пульта. В дверях, хмурясь, стояла Гоф.

– И ты тоже помой за ушами! – сказала она.

– Как? – Капитан немного подумал. – Ладно, мы оба помоем.

– Годится. – Гоф была довольна.

Дверь снова затворилась.

Капитан провел пальцем вдоль длинном алфавитного указателя на букву «К» – или лучше бы обратиться к «В»?