Текст книги "Агент Веги"

Автор книги: Джеймс Генри Шмиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– В коридоре было темно, – с сомнением протянул несколько побледневший Брофа, – но я не мог ошибиться! Это были мужчина и мальчик.

Третий Координатор немного помолчал.

– Так я и думал, – признался он. – Да, поистине неприятные вещи приходится тебе доверять, просто кошмарные, да еще с привкусом черной магии. Однако, как ты убедился, преданность Замман Департаменту не подлежит никакому сомнению. Ты прав, Дайя-Белы необычайно искусны в робототехнике. До того, как придти к нам, она работала нейрохирургом. Эти двое, Брофа, просто биокуклы!

Он поднялся.

– Ну что, вернемся к нашему празднику?

Брофа тоже встал.

– И ты считаешь, что это нормально?

Третий Координатор лишь развел руками.

– В том, что ты рассказал, для меня нет ничего странного. Поэтому я по-прежнему буду полагаться на заключения психологов Департамента. Ты знаешь их вердикт: что бы ни делали наши Агенты, их суждения непогрешимы настолько, насколько это возможно для хорошо развитого человеческого интеллекта. Кроме того, каким бы странным ни казалось их поведение для постороннего глаза, оно все же не настолько странно, чтобы выйти за рамки того, что приемлемо для Департамента.

* * *

Спустя трое суток Агент Зоны Замман в космосе стремительно приближалась к той точке, откуда ей пришлось, отклонившись от курса, присоединиться к поисковой операции по спасению Брофы.

Она летела быстро, гораздо быстрее, чем когда отвозила домой своего раненого пассажира. Пока этот важный политический деятель находился на борту, приходилось медлить, поскольку Департамент не одобрял передвижений на предельных скоростях без особой на то необходимости. Лишь «Странствующие Великаны» Веги, корабли титанической мощи, могли с относительной безопасностью курсировать на таких скоростях, в то время как с кораблем меньшего размера могло произойти всякое, например, внезапное и бесследное исчезновение. Когда такое происходило, Лаборатория Департамента, а также несколько других мощнейших научных центров цивилизации не переставали давать противоречивые объяснения. Однако сейчас Замман лишали терпения как распахнувшиеся перед ней безмолвные просторы вакуума, так и его менее очевидные опасности. Он может сколько угодно расставлять ловушки, пожри его черная дыра! И все равно проиграет.

– Необходима карта по курсу, которым следую, в радиусе недели лета на крейсерской скорости, – коротко сообщила она в телепатический передатчик корабля. Этот запрос был вскоре услышан в Центральной Диспетчерской Галактических Зон, на далекой от корабля планете Джелтад.

Практически сразу же на экране передатчика перед Замман развернулась трехмерная звездная карта.

Замман глубокомысленно вперилась в экран.

Крошечная зеленая точка в центре означала ее местоположение. Было хорошо видно, что она находится внутри области, отмеченной коротким малиновым пунктиром, означавшим предположительное местонахождение бродячих кораблей Шаггаров, с которыми она успела коротко познакомиться и отрапортовать об этом на Джелтад. Облако белого света впереди означало цивилизованное звездное скопление. Внутри него, а также в разных местах по краям карты, несколько дюжин микроскопических звездных систем были обведены красным. Вокруг красных кружков виднелись и другие – оранжевые, пурпурные, зеленые, что обозначало конкретные особенности возникших там проблем.

Замман кольнула указкой по трем системам, расположенным в дальнем левом углу карты, которые были отмечены как очаги развития космических неприятностей, требующих внимания Агента Зоны.

– Собираюсь вновь попробовать потрепать эту стаю Шаггаров, – объявила она. – Если она найдется, хорошо, но, вероятно, еще до того, как с ними расправиться, мы окажемся где-то поблизости от этого района. Соберите все данные о том, что там не в порядке, и перешлите мне. Прием.

Она выключила передатчик. Звездная карта исчезла, каюту залил мягкий, ясный свет. Замман потерла плечо тонкой, узкой ладонью, и сощурила глаза на свет.

– Могу я перекусить немного? – спросила она.

На боковой столик, пристроенный к огромному пульту, прямо из стены выскользнул поднос с многочисленными контейнерами, где ледовито поблескивала пища, источая аппетитнейшие парки.

Хозяйка ела медленно и небрежно, мысленно составляя планы на ближайшее время – всего на несколько недель, а ведь когда-то она строила планы на годы вперед: исследовать столько-то планет, изучить такую-то территорию. Однако постепенно ее тяга к масштабному планированию стала несопоставима с характером поставленной перед ней задачи. Ныне она бросалась в разные стороны короткими рывками, хоть и не бесцельно, но часто устремляясь в новые территории под влиянием внезапного импульса, интуиции, надежды. Она лишь старалась в своих поисках по возможности не пересекать собственный след.

Она проигрывала вакууму, и знала это. Она никогда не найдет своих близких! Как никогда не найдут их те тысячи и тысячи сотрудников Департамента, которые по ее поручению искали и не находили затерянные следы. Вселенная взяла дорогих ей людей, эта проклятая бездна одерживала победу.

Замман обратила взор к ее холодному черному лику, заполнявшему экран. Бездна смеялась над ней миллионом своих блистающих глаз.

«Глупая ухмылка!» – прошептала она с ненавистью обреченного. Затем встала из-за стола и принялась мерить каюту размашистыми шагами.

Вот ее враг – черный лик! Она могла противиться его воле, но лишь недолго. Недостаточно долго, чтобы это было принято в расчет. Враг ее был столь велик, что мог позволить себе просто ждать: века, тысячи, десятки, сотни тысяч лет. Ждать, пока где-то вырастет жизнь, теплая и храбрая, и хрупкая, и полная надежды, затем внезапно напустить на нее холодную волну разрушения и уничтожить. Разрушить извне, используя примитивную грубую силу, такую как Шаггары, или поступить более искусно, возбуждая злые, темные импульсы, медленно отравляющие разум целой расы. Могло даже случиться так, что ледяная парадигма смерти взрастала в одном-единственном разумном существе, а затем внезапно выплескивалась наружу, поглощая целые нации, целые планеты. Вселенная была вооружена против жизни, и этому оружию несть числа.

Замман остановилась. Взгляд застыл на просторной кушетке в центре каюты.

– Вам не следует прибегать сейчас к разумопоиску, Замман! – голос гигантского робота, ее верного корабля, прозвучал почти взволнованно. – За последние несколько недель вы подвергли себя серьезному эмоциональному напряжению!

– Знаю, – коротко откликнулась она. – Зато я рада, что парень вернулся обратно. Славные люди, и парень – славный. Боюсь, правда, что мы его слегка напугали…

Она задумчиво постучала по ножке кушетки мягким носком ботинка.

– Ты же знаешь, что это напряжение может оказаться полезным! Выводи куклу, и мы попробуем.

– Ту, что побольше? – спросил голос.

– Нет! – в голосе Замман зазвенели нотки раздражения. – Не могу на него смотреть, когда я одна. Нет, выведи ту, что поменьше.

Где-то в глубине корабля открылась и тут же закрылась дверь. Спустя несколько секунд послышался уверенный топот резвых ножек. В каюту вбежала маленькая фигурка, поискала глазами, увидела Замман и устремилась к ней.

Она рассмеялась, распахнула руки и с размаху подхватила фигурку в объятия.

– Что за мастер сделал им лица! – с удивлением воскликнула она, в то время как кончики ее пальцев все рисовали и рисовали невидимые линии на щечке маленького лица, так похожего на ее собственное, но все же другого. – Не отличишь на ощупь!

Она улыбнулась маленькой фигурке, свернувшейся калачиком у нее на руках.

– Пятнадцать лет! Ты теперь вырос, но все же еще не совсем. Мы не вымахиваем так быстро, как эти гуманоиды класса «А», верно? Но именно поэтому мы умнее, чем они. Правда?

Фигурка радостно и согласно заулыбалась. Замман прищурилась с тревожной улыбкой, словно прислушиваясь к чему-то, что происходило внутри нее. Куклы были совершенно непохожи на рабочих роботов, это было придуманное ею средство визуального гипноза, опасные и могучие реагенты, изъязвлявшие ее рассудок. Те ее сограждане, что принимали участие в их создании, делали это неохотно, хотя и понимали, что значат подобные устройства для того, кто ищет в своей памяти то, затерялось во времени. С отчужденностью, столь же безумной, сколь и привычной, она словно со стороны наблюдала, как ее охватывает, втягивает в себя уже знакомое чувство смешения прошлого и настоящего, иллюзии и реальности, пока внезапно какая-то холодная и бурная волна не оросила ее лицо, расслабляя мускулы. Она на мгновение закрыла глаза, затем осторожно опустила маленькую фигурку ножками на пол.

– Беги, малыш! – глухо произнесла она, ее лицо вновь стремительно напряглось и разгладилось. – Беги обратно, на место. Мама занята.

Журчащий смех растворился в удаляющемся топоте ножек. Где-то снова хлопнула дверь.

Замман медленно подошла к кушетке, легла навзничь, укрыв руками голову.

– Мы займемся разумопоиском прямо сейчас! – потребовала она.

Робот ничего не ответил. Из-под кушетки вылезло с десяток стекловидных щупальцев, они тут же начали деловито присасываться к обнаженным частям тела Замман, обвиваться вокруг головы женщины и приклеиваться к вискам.

– Я готова, – сказала она, – поехали!

Стена издала волну легкого жужжания. Тело Агента внезапно словно одеревенело, застыло колодой, а затем совершенно расслабилось.

* * *

Сначала она почувствовала холод, ринувшийся внутрь ее организма со всех сторон. Затем, почти мгновенно, он достиг нервных узлов, на которые и был нацелен.

Непосредственно вслед за этим поступление каких-либо ощущений извне прекратилось. Мозг Замман, освобожденное и одинокое сознание, немедленно сосредоточилось на безграничном Прошлом, одновременно не отрывая своего взора от бесконечного пространства Возможного, которое медленно перетекало в Несбывшееся. Эти миры – пространства, где перемешивались по кругу события и символы, послушно выкристаллизовались так, как того желало ее сознание, что могло не вполне соответствовать действительности.

Сознание могло с легкостью обмануться, но у него был верный союзник, перехитрить которого невозможно.

Именно он приказал:

– Обратно, в то время, когда это началось:

Один рой за другим пробуждались нейроны, откликаясь на настойчивый призыв щупальцев, прокладывающих себе путь по нервным цепочкам. События прошлого, связанные с другими событиями миллионом различных факторов и взаимовлияний, возникли, чтобы немедля распасться и собраться заново. Наконец на киноленте прошлого начали появляться знакомые образы. Этот звук удара, которого не забыть, это тепло, боль, холод, прикосновения, покой.

Ненависть, любовь, ужас, обладание, потеря.

– Вот здесь. Это началось здесь.

Сумеречная каюта на обреченном космическом лайнере, у гобеленовой стены переливается лужица янтарного света. В отдалении едва слышен шум работы гигантских двигателей.

– Тогда еще не умели полностью нейтрализовать вибрацию, – припомнило сознание Замман.

Она лежала в каюте на огромной постели, предаваясь сладкой ленивой дреме, щурясь в направлении мягкого янтарного сияния. Как обычно, она первая почувствовала, что настало время отдохнуть, и вернулась в каюту.

– …тогда любила поспать!

Ее мужчины еще развлекались где-то в бесчисленных и прекрасно оборудованных игровых каютах круизного корабля. Большой и маленький – оба должны были хорошенько отдохнуть. Иначе для чего существуют каникулы?

Замман начала было лениво подумывать о том, где они застряли на этот раз, когда янтарный свет мигнул два раза.

– Началось!

* * *

Страшный рев. Вспышка света. Трубный звук тревоги из коммуникатора кабины внезапно оборвался, тело закрутило по каюте в безумной пляске, словно подопытное животное под электрошоком. Повсюду поврежденные узлы искусственной гравитации корчились в коротких замыканиях, разрывались, неожиданно снова связывались и снова разрывались, но уже в других местах. Наконец они вновь сомкнулись в единое поле, адаптируясь к новым условиям, к катастрофе.

Однако темная каюта оставалась пуста, пока в течение пятнадцати лет сознание Замман несколько тысяч раз вглядывалось в нее в надежде вырвать из молчаливого мрака хотя бы один образ, один звук или прикосновение. Вспомнить хоть долю секунды, ведь это могло решить все дело!

Ибо на самом деле это длилось два часа. Целых два часа они находились на убитом ими корабле, грабя, схватываясь с теми, кто был еще жив. Они, должно быть, не раз входили в ее каюту, толпились вокруг нее, глазели на нее, трогали. Затем…

Но она ничего не помнила.

Как всегда, внезапно, настал момент, когда она пришла в сознание. Тело поползло, карабкаясь по полу, изогнувшемуся под крутым наклоном, который в трупном окоченении навсегда приняло гравитационное поле погибшего корабля. Правая рука сломана, правая лодыжка безжизненно повисла подобно вывихнутой двери каюты, что хлопает где-то над головой под тем, что стало перекошенным потолком. Откуда-то из глубокого чрева корабля донесся глухой рев атомного пламени, и немедленно вслед за ним – странные звуки, похожие на животный визг, переходящий в протяжные крики.

– Их сожгло излучение! – прошептала Замман, и карабкающееся вверх тело прислушалось и затихло, обездвиженное ужасом. – Но их там не было! – вскрикнула она. – Я проверила всех!

Замман взяла себя в руки.

– Постой, я должна просмотреть это заново.

– Вам нельзя делать это дважды, – раздался голос робота, – только не сейчас, только не эту часть!

– Ладно, – лишенный обертонов голос был прав, он почти всегда бывал прав. – Тогда просмотрим остальное!

– Даже это очень опасно, Замман, вы совершенно истощены!

Но тело добралось до края двери, повисло на ней здоровой рукой, ударило ногами и, неуклюже изогнувшись, перевалилось через комингс в ярко освещенный коридор, вздымавшийся вверх под кошмарным углом. По нему были разбросаны неподвижные тела.

– Если б я только не остановилась, чтобы их проверить, если бы я посмотрела вверх раньше, всего на несколько секунд раньше!

Как всегда, одна за другой пролетели потерянные секунды, затем ее тело приподняло голову и посмотрело вверх, где дальний конец поднятого на дыбы коридора заливало яркое сияние. Внутри него что-то двигалось, оно только что пересекло коридор и уже исчезало в другом проходе, тоже изломанном и склоненном книзу. Свет облаком окутывал движущуюся фигуру и уже скрывался за углом.

– Работают в индивидуальных световых барьерах, проверяют все напоследок, перед отбытием, – пробормотала Замман, пока тело ползло и хромало в направлении исчезнувшего света, крича от ужаса, ярости, непонимания и отчаяния.

– Если бы я взглянула вверх секундой раньше, я бы знала, как они выглядят, даже в броне, я бы поняла, гуманоиды это или нет. Я бы увидела!

Внезапно она осознала, что смотрит в потолок своей каюты, бормоча все те же, до боли знакомые слова.

Она с трудом пошевелилась, даже не пытаясь подняться.

– Чуть там не осталась, – произнесла она безжизненно.

– Это очень опасно, Замман, – откликнулся голос робота, – я вас предупреждал.

– Ничего не опасно, – возразила она. – В следующий раз мы просто пройдемся только по времени, когда я была без сознания.

Она лежала тихо, чувствуя во рту вкус горечи. Где-то в глубине памяти, как и где-то в глубине пространства, существовали точки, где можно было обнаружить их следы, какие-то намеки на то, что она пережила бессознательно. Несколько рассеянных клеток памяти оставались запертыми внутри костяной коробки, заключавшей в себе ее мозг.

Существовала вероятность того, что некую группу клеток возбудит какой-либо импульс, и это случайно позволит оживить самые необходимые воспоминания. Существовала также вероятность того, что можно будет отыскать ту самую звездную систему и планету, где они находятся, случайно выбрав их из бесчисленного множества огнедышащих клеток, составляющих тело галактики!

Однако ведь она еще учится! Так или иначе, она это сделает. Она найдет их.

Замман лежала неподвижно, вперив взор в потолок, душу переполняли горькие сомнения.

– Что это? – внезапно спросила она.

– К вам гости! – ответил робот.

* * *

Гости были еще очень далеко, двигаясь со скоростью, многократно превышающей скорость света. На видеоэкране они словно бы неспешно проплывали мимо на расстоянии выстрела. Один, два, три, четыре…

Пять облаков рассеянного излучения, пять огромных светящихся медуз, подчиняющиеся необъяснимым извивам космического течения. Странствующие корабли Шаггаров под прикрытием защитных экранов. Разумеется, Замман тоже заметили, но подобно большинству древнейших форм космической жизни, пираты научились с осторожностью относиться к неизвестным кораблям, которые при виде их не обращались в немедленное бегство. Они предпочитали выждать и посмотреть за развитием событий.

– Для начала сообщи Центральной местоположение и направление движения этой стаи! – приказала Замман. Глаза Агента все еще горели отчаянием и гневом, но длинные узкие пальцы уже споро порхали по оружейным клавишам пульта управления, пока ничего не активируя, лишь проверяя готовность.

– Двое уже почти на линии огня, – заметил робот.

– Да их всего-навсего пяток! – фыркнула Замман. – Будь хотя бы на одного больше, это хоть можно было бы назвать боем. Параллельный курс, затем развернись прямо к ним, пусть собьются в кучу.

Примерно через минуту ее корабль этакой молниеносной черной кошкой перебежал Шаггарам дорогу на расстоянии стрельбы прямой наводкой. Туманные облака тут же испарились, вместо них на экранах стали отчетливо видны темные, пузатые корабли. Вокруг черного круглого корабля Замман спереди и сзади засверкали выбросы энергии. Шаггары, все до единого, промазали.

– Еще кого-нибудь видишь?

– Приближаются еще четверо, пока едва заметны! Возможно, их вызвала на подмогу эта компания.

– И правильно сделала! Займемся ими потом.

Замман подождала, пока корабль развернется и пристроится в хвост грядущим жертвам. В этот момент они находились вне досягаемости, но пространство далеко впереди стремительно свивалось в один длинный язык пламени. В сердце огненного вихря пять шаггарских кораблей сбились вместе и, отступая на полном ходу, отстреливались куда попало.

– Какие будут указания? – вкрадчиво промурлыкал голос робота.

– Подойди ближе и атакуй!

Сквозь длинный конус пламени набросился ее корабль сверху на пятерку. Руки Замман парили над оружейными кнопками, тонкие, изогнутые, бледные лепестки ненависти. Те же, которые сейчас пытались спастись бегством, разворачиваясь в медленных муках под своими огненными мантиями, не были безликими похитителями, которых она искала. Но они были помечены тем же кровавым клеймом: мясники, грабители, губители, – точно символы гибели, кочующие по огромному, глупому, плотоядному разуму Вселенной.

Призрачное сияние излучения коснулось брони корабля, ударило в него и распалось. Расстояние уменьшилось наполовину, корабль задрожал и замедлил ход, точно хищный зверь, разрывающий лапами чужую нору. На расстоянии, вчетверо меньшем, чем это, пространство на несколько долгих секунд обратилось в плотную, жалящую огненную плазму.

Карающие руки Замман молниеносно взметнулись.

– Давай!

Пространство впереди вспыхнуло, точно от взрыва погибающей звезды. За ним в тот же миг, сметая все на своем пути и без остатка выжимая из оружия всю мощь разрушения, возник корабль – окрыленная смерть, воплощенная ненависть Замман.

* * *

Два года.

Именно столько доставала Замман эта царственная акула! Обычно она зависала где-то поблизости, но Агенту никак не удавалось взять ее след.

Это был огромный корабль, быстрый, умный и необычайно хитрый. Он обладал оружием и энергией, о котором она ровным счетом ничего не знала. Она даже не могла догадываться о том, знал ли он, что она висит у него на хвосте. Вероятно, не знал.

Поле его деятельности было достаточно широко, так что регулярно совершаемые им убийственные вылазки не нарушали ритма движения в избранном регионе и даже не отпугивали путешественников. Там, где дело касалось межзвездной торговли, неизбежен некоторый процент потерь. Однако разница между статистикой и реальностью заключалась в том, что в этом регионе все зафиксированные потери числились на счету царственной акулы.

Замман кружила вокруг корабля-убийцы, пытаясь просчитать, где он намерен появиться в следующий раз. Около дюжины раз Агент почти угадывала, однако единственным результатом являлось пока лишь то, что акула продолжала потрошить путешественников.

Корабль-убийца всегда действовал наверняка, выслеживая добычу и настигая ее на полном ходу, или внедрялся в походный строй, если атакуемые шли караваном. Обычно он не брал пленных, и потому его черная работа не отнимала много времени. Каждый раз не больше часа. А потом Замман находила мертвый звездолет с мертвой командой и мертвыми пассажирами. Царственная акула безнаказанно выскальзывала из сетей.

В конце концов, Замман это опротивело, и она оставила попытки перехитрить разбойницу. Вместо этого Агент купила себе грузовик.

Выбор пал на дорогое и весьма представительное судно, на борту которого она разместила несметные сокровища. Она и не думала приманивать царственную акулу на позолоченный крючок, нет, Замман намеревалась скормить ей крючок из чистого золота! Трюм нового корабля Замман был захламлен целой грудой разнообразных трофеев, побочного продукта ее прежних заданий. Обычно она использовала их по мере необходимости или сдавала во время очередной поездки на Джелтад, где к подобным вещам никто не относился всерьез.

Вскоре грузовик был полностью готов к полету.

– Теперь мне нужны хорошие пираты! – в задумчивости повторяла Замман.

Поискав, она нашла команду – два десятка авантюристов, которые подходили на роль экипажа грузовика. Для начала она проверила их память в поисках одной, очень важной для нее вещи. Ни у кого ее не оказалось. Правда, оказалось множество других вещей, но Агент уже забыла, когда в последний раз испытывала омерзение от подобного рода исследований.

– Всех, кто выживет, отпущу на волю, – пообещала она, сурово блеснув глазами.

Авантюристы знали, что так и будет. Они для нее были мелкой сошкой, пусть кто-нибудь другой возится потом с ними, если понадобится.

Хорошей, скорой и слегка возбужденной поступью грузовик и его команда проследовали траекторией, которая на тот момент являлась наиболее многообещающей в плане встречи с царственной акулой. При этом черный корабль Замман бесшумно скользил, выжидал и чуть не пританцовывал от нетерпения вокруг своего крючка на максимально далеком расстоянии, какое все же давало ей шанс вцепиться в добычу мертвой хваткой.

Вскоре грузовик завершил обход потенциально опасного района и снова заспешил по проложенному однажды курсу. Во время четвертой вахты акула всплыла на поверхность за его кормой и нанесла удар. В тот же миг команда грузовика была умерщвлена, а Замман выпустила когти.

Все происходило не то что бы на расстоянии контакта, а скорее внутри контакта как такового. Сталь к стали, черной пиявкой впился корабль Замман в бок царственной акулы, и защитные поля обоих разлохматились бесполезной субстанцией. Пиявке было все равно куда кусать, поскольку у ее добычи не было слабых сторон. Но у добычи не было также сторон, способных отразить разрезающие лучи с расстояния бок о бок.

Вопрос заключался лишь в том, сможет ли экипаж акулы изобрести за несколько секунд нечто такое, что вышибет из пиявки дух, прежде чем разделяющая их двойная броня исчезнет.

Изобрести они не смогли. Замман и ее гоблины-роботы блистательно десантировались внутрь акулы.

– Просто сокрушите гравитацию, мои бравые парни! – приказала Замман. – Пленных враг не держит. Некоторые из них могут быть в броне, но мы должны справиться.

* * *

Роботы раскладывали еще живых и почти мертвых обитателей акулы неровными рядами в проходах и на палубах.

– Ах, так это старые знакомцы с Кушгара! – удивилась Замман. – Далеко же они забрались!

Она узнала их по внешнему виду. Отдаленным предкам всех ста четырнадцати членов команды акулы доводилось вдыхать воздух древней Земли. Впоследствии они ушли оттуда и многообразно мутировали. Подобно Дайя-Белам, сильнейший из родов постепенно одержал верх над другими, смешался с побежденными и разросся вновь, дав начало новой расе.

На вкус Замман, раса получилась непривлекательная: приземистая, волосатая и необычайно мускулистая. Шейные и спинные позвонки торчали у них сквозь кожу ороговевшими выступами, точно из спины выступал край черепашьего панциря. Однако Агенту доводилось видеть гуманоидов и пострашнее, да и, в конце концов, она же – не член жюри конкурса красоты.

Робот-деструктор подобно хищной осе юлил вдоль рядов, останавливаясь лишь для того, чтобы вонзить в шею каждого из покойников чуть пониже четвертого спинного шипа тончайшую иглу. Замман же вместе с другим роботом выбирала тех из раненых, кто пострадал сильнее всего, пристраивалась рядом с ними и начинала допрашивать.

Тягуче тянулось время – четыре, пять часов. На исходе шестого часа Замман и роботы вернулись на свой корабль. Пиявка защелкнула окровавленную пасть, отлепилась от жертвы и тронулась в путь. Огромная неповоротливая акула осталась дрейфовать по космосу в царственном одиночестве. Теперь на ее борту не осталось живых. Спустя четверть часа яркая вспышка внезапно озарила все вокруг, и акулы не стало.

Побледневшая Замман провела за пультом гораздо больше, чем четверть часа.

– Куклы, – громко произнесла она наконец.

– Что куклы? – откликнулся робот.

– Уничтожь их, – приказала Замман, остановив взгляд на телепатическом передатчике, – и соедини меня с Джелтадом. Лично с Координатором…

Никакого отклика не последовало. Агент высветила несколько звездных глобусов и начала прикидывать. Вычисления длились недолго. Она еще некоторое время просидела не двигаясь, вперив неподвижный взор в чуть светящийся, медленно кружащий туман, заполнявший собой экран передатчика.

Наконец в нем начало просматриваться лицо, а знакомый голос назвал ее по имени. Интонация была вопросительной.

* * *

– Мои близкие на Кушгаре! – звенел готовый разбиться, не выдержав напряжения, хрустальный голос Замман. – Я знаю планету, и даже точное место. Я видела их его глазами, мальчик уже совсем большой. Такой серый дом рядом со зданием, похожим на большую больницу. Муж и сын чертоломят там семнадцать лет! Целых семнадцать лет чертоломят на них! – лицо Периферийного Агента исказилось от ненависти.

Координатор дождался, пока звенящий поток иссяк. Выглядел он при этом неважно.

– Ты не можешь отправиться туда одна, – наконец выдавил он через силу.

– А как же иначе?! – возопила изумленная Замман. – Кто отправится туда со мной? Но я хотела сообщить вам, что мне придется одолжить ваш корабль.

Координатор покачал головой.

– Этот корабль – твой! Но тебе нельзя лететь туда одной, Замман. Ты все равно будешь пролетать поблизости от Джелтада, сделай остановку и, клянусь гравитацией, мы что-нибудь придумаем!

– Вы не сможете ничего придумать, – непреклонно ответила Замман, – вы не можете никого послать на Кушгар. Ни один из посланных туда Агентов не вернулся. Вы захотите послать туда целый флот, а это неминуемо вызовет войну. На следующий же день «Тысяча Наций» съест Конфедерацию.

– Выбор всегда есть, – не сдавался Координатор.

Возникла мимолетная пауза, так как Координатор задумался над тем, какой выбор у него был в данном случае.

– Все равно прошу, не отходи от передатчика! Я вызову тебя, как только мы найдем какой-нибудь приемлемый выход…

– Нет! – отрезала Замман. – Я не смогу отвечать на вызовы, ибо только что завершила одну длительную операцию. Я пробуду в состоянии Полного Покоя до тех пор, пока не вступлю в бой. У меня будет лишь одна попытка, и я должна выложиться полностью. Выбора у меня нет, – добавила она, – так же как и нет приемлемых выходов. Я уже все обдумала. Спасибо за корабль!

* * *

Координатор, воспользовавшись коммуникатором штаба Галактических Зон, связался с человеком, известным под именем Сыщик, и коротко с ним переговорил.

Сыщик страшно выругался про себя.

– У нее есть друзья, которые захотят об этом знать, – завершил свою речь Координатор. – Оставляю это на ваше усмотрение.

– Я понял, что оставляете, – сказал Сыщик. – Будете у себя в офисе? Мне может понадобиться ваш авторитет.

– Не понадобится вам мой авторитет, – ответил Координатор, – кроме того, я только что отправился на рыбалку. Я ждал отпуска восемь лет и не намерен от него отказываться.

Сыщик с неприязнью посмотрел на замолкший коммуникатор. Официально он не занимал никакой должности в Департаменте. Однако под его началом трудился целый коллектив. В его задачу входило знать все обо всех, и обычно это ему удавалось.

Он задумчиво поскреб щетинистый подбородок и нанес несколько мстительных ударов по клавишам коммуникатора. Последний вопросительно отщелкнул в ответ.

– Необходима проверка местонахождения сорока двух тысяч и еще пары сотен имен! – с отвращением проговорил он. – Займись!

Коммуникатор зарычал.

Сыщик это проигнорировал. Он уже выместил злость на телепатическом передатчике.

– Привет, Ферд! – произнес он в микрофон.

– Вот это да! Сыщик! – воскликнул Фердинанд по прозвищу Перст Судьбы. – Только ничего на меня не грузи! Я нахожусь в самой середине…

– Замман нашла свою родню, – невозмутимо перебил Сыщик, – они на Кушгаре! Она летит за ними.

Агент Зоны Фердинанд изумленно выругался. Его тонкие нервные пальцы яростно теребили узел алого галстука-бабочки. Он тоже охотился за этой расой, и умел это делать очень хорошо.

– Откуда она выходила на связь?

Сыщик ответил.

– Это рядом со мной, – заметил Фердинанд.

– Поэтому я и звякнул тебе первому, – пояснил Сыщик. – Правда, с ней связаться нельзя, она в Полном Покое.

– Да, в самом деле? А что Кривда говорит?

– Кривда ничего не говорит, он умотал на рыбалку от греха подальше. Эй, подожди! – вдруг в ярости выкрикнул он. – Я еще не закончил!

– Спасибо за звонок, Сыщик, – откликнулся Перст Судьбы, чей палец уже лежал на выключателе передатчика. – Но в данный момент я как раз нахожусь в самой середине…

– Ты находишься в самой середине списка Агентов по этому звездному скоплению, – сообщил Сыщик. – Так что поручаю это тебе.

– Это займет целые часы! – взвыл Фердинанд. – Ты не можешь…

– Передай другим, – холодно перебил Сыщик. – Ты ведь еще и помощник начальника штаба, верно? Вот и займись этим по дороге. А я занят по горло!

Фердинанд по прозвищу Перст Судьбы был отключен.

– Как продвигаешься? – спросил Сыщик у коммуникатора.

– Осталось проверить всего восемнадцать тысяч! – сварливо огрызнулся коммуникатор.