Текст книги "Город греха"

Автор книги: Джеймс Эллрой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Эллис Лоу подался вперед:

– Мал, он согласен назначить вас главным следователем и произвести в капитаны. Вам тридцать восемь?

– Тридцать девять.

– Мальчишка. Засучите рукава, и годков через пять вы палкой будете отбиваться от предложений полицейского начальства. Я буду окружным прокурором, а Макферсон станет вице-губернатором. Ну что, с нами?

Правая рука Эллиса Лоу ладонью вниз лежала на столе; Дадли Смит с масляной улыбкой накрыл ее своей. Мал прокрутил в памяти его послужной список: труп проститутки в Чайнатауне, нераскрытое убийство двух черномазых в Уоттсе, вооруженное ограбление и торговля наркотой в негритянском бардаке, посещаемом полицейским начальством… А – была не была! Мал положил свою руку сверху и сказал:

– С вами.

Дадли Смит подмигнул Малу:

– Серьезные партнеры в большом крестовом походе.

Эллис зашел за спинку своего стула:

– Сначала я скажу, что у нас есть, а потом – что нам нужно.

– У нас имеются письменные под присягой показания членов профсоюза шоферов-тимстеров о проникновении красных в УАЕС – профсоюз актеров, статистов и рабочих сцены. Мы сопоставили список активистов комми со списком членов УАЕС, в обоих списках масса одних и тех же фамилий. Мы сделали копии с просоветских фильмов, выпущенных во время войны, – чистой воды красная пропаганда, и это дело рук членов УАЕС. У нас есть «тяжелая артиллерия», о чем я скажу минутой позже. Я уже сделал запрос ФБР и в ближайшее время надеюсь получить оттуда сделанные скрытой камерой снимки красных: на них заправилы УАЕС в тесном кругу с видными членам компартии и теми, кого допрашивали в Конгрессе в связи с делом Сонной Лагуны еще в 43-м и 44-м. Отличный убойный материал, серьезная зацепка.

– Дело Сонной Лагуны может обернуться против нас, – сказал Мал. – Осужденные ребята оказались невиновными, настоящего убийцу так и не нашли, и это дело получило широкую огласку. Республиканцы заявили протест. Тут нужен другой подход.

Дадли Смит затушил сигарету в чашке с недопитым кофе:

– Нет, сынок, они были виновны. Все семнадцать. Я знаю это дело. Они забили Хосе Диаса до полусмерти, приволокли к лагуне и раздавили колесами старого драндулета. Обычные разборки на почве страсти – за пачукос[12]12
  Зутеры, или пачукос, – в 30-50-х американские подростки и молодые люди мексиканского происхождения (обычно от 13 до 22 лет), члены юношеских банд. Обычно одевались в спортивные пиджаки с широкими плечами, доходившие до середины бедер, мешковатые брюки, остроносые ботинки на толстой подошве. Образ «настоящего пачуко» обычно довершали набриолиненные волосы, уложенные в «утиный хвост», татуировки на руках, длинные нашейные цепи. Как правило, были вооружены ножами. В июне 1943-го в Лос-Анджелесе вспыхнуло так называемое восстание зутеров – беспорядки, в которых с одной стороны участвовали пачукос, а с другой – американские военные и гражданские лица.


[Закрыть] это водится. Диас ухлестывал за сестрой дальней родни одного из компании. Знаете, как эти латиносы устраивают браки со своей же родней и плодят детей. Потому они все и вырожденцы.

– Это было состряпанное дело, лейтенант, —вздохнул Мал, – как раз накануне заварухи из-за восстания зутеров , тогда все помешались на этих мексиканцах. И помиловал ребят тогда губернатор от республиканцев, а никакие не комми. Смит глянул на Лоу:

– Наш друг предпочитает мнению товарищей-офицеров журналистские сплетни. А потом мы услышим, что в избиении несчастных латинов во время заварухи виновен наш департамент. Должен добавить, что все это – надоевший треп краснозадых.

Мал протянул руку к тарелке с булочками и стал говорить твердо, чтобы этот ирландский детина понял, что его никто не боится:

– Нет, это надоевший треп полиции. Я тогда работал в управлении, и там мне коллеги, проще говоря, прямо назвали это дело дерьмом. Кроме того…

– Джентльмены, прошу вас, – громко оборвал их Лоу и вовремя: Мал почувствовал, что голос его теряет твердость. Он успел перевести дух и теперь холодно смотрел на Дадли Смита. Тот вежливо улыбнулся:

– Не будем спорить из-за дохлого мекса, – сказал Дадли Смит и протянул руку.

Мал пожал ее, а Смит подмигнул.

– Так-то лучше, – сказал Эллис Лоу. – Кто там был виновен, к делу это теперь не относится. Суть в том, что подрывные элементы все время муссируют тему Сонной Лагуны в своих целях. Вот на что нам следует обратить внимание. Догадываюсь, что вам не терпится отправиться домой к семьям, а потому на этом хочу закруглиться. Ваша задача – обеспечить то, что федеральные власти называют «свидетелями в пользу выставившей стороны» – тех членов УАЕС и прочих леваков, кто желает очиститься от былых связей с комми и может назвать нужные нам имена. Вам следует исходить из того, что прокоммунистические фильмы, снятые этими профсоюзниками, были продуманным заговором, сознательной пропагандой в целях внедрения коммунистической идеологии. Вам нужно получить доказательства территориальной подсудности – то есть что эта подрывная деятельность проводилась в самом Лос-Анджелесе. При этом могут быть затронуты интересы некоторых влиятельных людей – этого не избежать. Что многие кинозвезды Голливуда – попутчики красных – общеизвестно. Это обстоятельство может стать… Лоу замолчал.

– Источником средств? – подсказал Мал.

– Да. Именно так, хоть и звучит цинично. Вижу, что вам нелегко открыто выразить свои патриотические чувства, Малкольм. В данном деле вам не мешало бы проявить больший пыл.

Мал вспомнил, как ему рассказывали, что Микки Коэн перекупил руководство восточного отделения тимстеров Лос-Анджелеса у одного бывшего гангстера, которому требовались деньги для игорного бизнеса в Гаване.

– Микки К. может подкинуть баксов, если городские власти не раскошелятся, – начал Мал. – Точно знаю, он будет рад вытурить уаесешников и толкнуть туда своих ребят. В Голливуде можно неплохо заработать.

На лице Лоу вспыхнул румянец. Дадли Смит побарабанил по столу костяшками своего кулачища:

– А наш друг Малкольм быстро соображает. Верно, сынок. Естественно, Микки хотел бы устроить на студиях своих ребят, а студии ждут не дождутся, чтобы избавиться от профсоюзников. Это не меняет дела: в УА.ЕС красных пруд пруди… А знаешь, сынок, однажды мы с тобой едва не стали коллегами?

Мал вспомнил: в 41-м, когда он получил сержанта, Тад Грин предложил ему перевод в оперативники. Мал отказался. Его не привлекала перспектива гоняться за вооруженными грабителями, вламываться в дома с пистолетом наготове, поджидать автобус с уголовниками из Сан-Квентина [13]13
  Самая старая тюрьма в Калифорнии (открыта в 1852 году) и единственная в штате, где приводят в исполнение смертельные приговоры.


[Закрыть]и рукоятками пистолетов «обламывать» крутых ребят, приводя их к покорности, – этакая полицейская «дипломатия канонерок». На этой работе Дадли Смит угробил четверых.

– Мне хотелось остаться в отделе нравов.

– Я тебя понимаю, сынок. Меньше риска, больше шансов на продвижение.

Об этом давно поговаривают: Мал Консидайн, сначала патрульный, потом сержант, лейтенант, сотрудник управления полиции и следственного отдела прокуратуры, не хочет пачкать руки. Когда его, еще новобранца, направили в участок Семьдесят седьмой улицы – в гнездо негритянской мафии «Конго», – он испугался и сбежал оттуда. Малу стал интересно: знает ли Дадли Смит историю газовой камеры Бухенвальда:

– Верно. Мне казалось, что там я ничего не выиграю.

– Про наш отряд болтают разное, но там, сынок, ты был бы на месте. Кое-кто думал иначе, но ты сумел бы их переубедить.

«Намекает на старую сплетню», – подумал Мал.

Глянул на Лоу и сказал:

– Давайте ближе к делу. О какой тяжелой артиллерии вы говорили?

Лоу переводит взгляд с Мала на Смита и обратно:

– У нас есть два хороших помощника. Один – бывший фэбээровец Эдмунд Дж. Саттерли. Он возглавляет группу «Против красной угрозы». Группа на договорных основах обслуживает корпорации и выявляет, если можно так выразиться, «остро мыслящих» работников в развлекательной индустрии. Она проверяет наличие у нанимаемых на работу коммунистических связей и помогает отсеивать подрывные элементы, которые уже могли там завестись. Эдмонд – специалист по коммунизму и будет вас инструктировать, как наилучшим образом собирать улики. Другой – психиатр, доктор Сол Лезник. С 40-х годов был доверенным лицом компартии в Лос-Анджелесе и уже несколько лет работает на ФБР. Мы получили доступ ко всем его досье; там все шишки профсоюза УАЕС со всем их грязным бельем с довоенного времени. Тяжелая артиллерия.

Смит хлопнул по столу и поднялся:

– Гаубица, заградительный огонь, может быть, даже атомная бомба. Мы встречаемся с ними завтра у вас дома, Эллис. Давайте в десять?

Лоу нацелил в Смита указательным пальцем:

– Ровно в десять.

Дадли повторил жест Лоу, ткнув пальцем в сторону Мала:

– Значит, до встречи, коллега. Это еще не оперативная работа, но что будет весело – обещаю.

Мал кивнул и проследил, как Смит вышел из комнаты. Минуту помолчав, Лоу сказал:

– Работа не из легких. Не будь я уверен, что вы составите отличную пару, я его бы не привлек.

– Что, он сам напросился?

– Он тесно связан с Макферсоном и знал об этом деле еще до того, как я получил добро. Как думаете, сможете держать его на коротком поводке?

Вопрос подразумевал, что о его прошлом все хорошо осведомлены. Это также означало, что Лоу остановился на нем как на человеке, убившем одного наци, и, возможно, верит в его причастность к неудавшейся попытке покушения на Базза Микса. А вот Дадли Смит знает все это из первых рук.

– Не вижу проблем.

– Отлично. Как Селеста и Стефан?

– Лучше не спрашивайте.

– Ну-ну, не падайте духом, – улыбнулся Лоу. – Впереди у нас лучшие времена.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Тернер Микс, по кличке Базз, наблюдает за охранниками, обходившими территорию авиационного завода Говарда Хьюза[14]14
  Говард (Хауард) Робард Хьюз (1905-1976) – промышленник, авиатор, кинопродюсер. В раннем возрасте после смерти отца стал владельцем крупной компании «Хыоз тул» в Хьюстоне, штат Техас, с доходом в 2 млн долларов в год. В 1928-1941 годах вложил крупные средства в производство кинофильмов, выпустил в качестве продюсера несколько лент, давших кассовые сборы и получивших ряд премий. Одновременно создал фирму по производству экспериментальных самолетов «Хыоз эркрафт», и на самолете своей конструкции в 1935-м поставил рекорд скорости (352 мили в час). В 1938-м на двухмоторном самолете «Локхид» поставил рекорд кругосветного перелета (3 дня 19 часов 8 минут). В 1947-м сконструировал, построил и поднял в воздух 220-тонную «летающую лодку», построенную целиком из фанеры. К 1959-м держал три четверти акций авиакомпании «Трансуорлд эрлайнс», скупил крупные участки земли в Неваде, стал фактическим владельцем района отелей в Лас-Вегасе. В последние годы жизни жил полным затворником на верхнем этаже одного из них.


[Закрыть]. Четыре против одного, что хозяин нанял этих бездельников исключительно из-за их формы, и два против одного, что покрой их шмоток он придумал сам. За всем за этим стояла хитроумная комбинация финансового воротилы, владеющего одновременно крупнейшей кинокомпанией «РКО пикчерз», авиазаводом «Хыоз эркрафт» и инструментальным предприятием «Хыоз тул», купленными и управляемыми ради ухода от оплаты налогов и исключительно из-за прихоти. Хыозу, кроме того, принадлежат фабрика по производству бюстгальтеров в Сан-Исидро, где всю рабочую силу составляли мексиканские «мокроспинники», завод гальванотехники и четыре закусочных в стратегически важных пунктах – чизбургеры и хот-доги с острой приправой составляют основу его диеты. В открытую дверь своего кабинета Базз наблюдает за шефом, стоящим возле ангара напротив, и замечает гофрированные клапаны на карманах его рубашки, наподобие тех, что он придумал для блузки Джейн Рассел[15]15
  Во время съемок вестерна «Вне закона» отличавшийся эксцентричностью Хьюз остановил работу, чтобы лично разработать новый тип бюстгальтера для звезды фильма Джейн Рассел, который бы подчеркивал ее грудь


[Закрыть], чтобы оттенить ее титьки, и прикидывает все за и против. И уже в миллионный раз задает себе вопрос: почему, когда ему тоскливо, он всегда сам с собой заключает пари. А сегодня ему было особенно тоскливо. Было 10 часов утра Нового года. Как начальник службы безопасности авиазавода Базз всю ночь был на ногах и водил хозяина, как выражался Говард Хьюз, «по периметру патрулирования». Штатная охрана была на новогоднюю ночь от дежурства освобождена; вместо нее со вчерашнего вечера территорию охраняли алкашного вида хмыри. Кульминацией их обхода с хозяином стал специальный новогодний подарок от Большого Говарда: точно в момент перехода 1949 года в 1950-й в ворота предприятия въехал грузовик с хот-догами и бутылками кока-колы – поздравление от закусочных в Калвер-Сити. Угощали тем, что не успели реализовать. Базз отложил бумажку с расчетами по тотализатору и стал наблюдать, как хозяин ест: шесть против одного, что Говард полезет на стенку, если увидит хоть пятнышко горчицы или ленточку квашеной капусты на форменных куртках охранников.

Часы показывали 10:40. Можно отправиться домой и вздремнуть до полудня. Но Базз развалился на стуле и стал разглядывать развешенные по стенам фотографии. Каждая позволяет оценить себя так или этак, каждая дает представление, сколь успешной была его жизнь в роли подставной фигуры и чем он был на самом деле. Вот он собственной персоной – невысокого роста, широкий в плечах, склонный к полноте – стоит рядом с Говардом Хыозом, высоким и элегантным, в костюме в белую полоску. Деревенский парень из Оклахомы и чудаковатый миллионер подставляют друг другу рожки. Фотка – вроде заезженной пластинки со слезливыми балладами, которые так любят в сельской глуши: на одной стороне – о шерифе, которого сгубили женщины и деньги, а на другой – о хозяине, который вытащил его из дерьма, оплатив все долги.

Второй этап – несколько снимков времен его полицейской службы, начатой в Лос-Анджелесе в 34-м. Тут Базз уже подтянутый молодой блюститель порядка, от снимка к снимку все больше полнеющий и лучше одетый. Череда его полицейских специализаций: уличные мазурики, воры и грабители и, наконец, наркоторговцы. Костюм из кашемира, блейзер из верблюжьей шерсти. Слегка нервозный взгляд, свойственный людям, причастным к не вполне законно полученным денежным средствам. А вот – детектив сержант Тернер Микс в больничной койке и в окружении полицейского начальства, указующего на полученные им ранения, тогда как он сам ломал голову, не от коллег ли полицейских получил он эти пули. На письменном столе – свой ряд портретов: уже более толстый и поседевший Базз с мэром Бауроном, бывшим окружным прокурором Быороном Фитсом, Эрролом Флинном и Микки Коэном, с продюсерами, которым он поставлял шлюх, с артисточками, которых он вытаскивал из судебных передряг и возил на аборты, с врачами, снабжавшими Голливуд наркотиками и благодарными Баззу за расширение клиентской сети.

Специалист обтяпать дельце, спроворить что надо, выпустить кишки, если потребуется. А в кармане – ни шиша. Базз сел за стол и стал прикидывать приходы и расходы. В округе Вентура он владеет четырнадцатью акрами земли, безводной и бросовой, которую купил своим родителям на старость, но они его подвели, отправившись на тот свет во время эпидемии тифа в 44-м. Торговец недвижимости, с которым он связался, сказал, что красная цена его земле тридцать баксов за акр. Поэтому лучше ее придержать: дешевле не станет. У него новая, 48-го года выпуска машина – зеленый «эльдо»-купе, такой же как у Микки Коэна, только не бронированный. У него куча костюмов от «Овиата» и магазина «Лондон шоп», но все штаны не сходятся на брюхе, а покупай Микки свои тряпки в сэконд-хэнде, проблем бы не было: они с пижонистым жидком одних габаритов. Но зато рубашки Микки в третий раз уж не надевал. На этом листок дебета у Базза закончился, и он перешел на промокашку…

Зазвонил телефон. Базз снял трубку:

– Охрана. Кто говорит?

– Это Сол Гельфман, Базз. Помнишь меня?

Старый хрыч из кинокорпорации «МетроГолдвин-Майер», внук которого угонял со стоянки у ресторана «Роу» машины с открытым верхом, носился на них по Маллхолланду и всегда оставлял визитную карточку – большую кучу говна на заднем сиденье. Дед купил инспектора, который вместо двадцати семи указал два случая угона машин без упоминания образцов преступного «почерка». Учитывая репутацию почтенного семейства и юношескую безалаберность, судья ограничился испытательным сроком для внучонка.

– Как не помнить. Чем могу помочь, мистер Гельфман?

– Знаешь, Говард посоветовал позвонить тебе. У меня тут возникла небольшая проблема, и он сказал, что ты можешь помочь.

– Что, внучок снова взялся за старое?

– Нет, боже упаси. Нужно помочь девочке, которую я снимаю в новом фильме. Одни мошенники где-то раздобыли ее непристойные снимки – это случилось еще до того, как я подписал с ней контракт. Я откупился, но они требуют еще и еще.

Базз крякнул: дело пахнет большим мордобоем.

– А что за снимки?

– Грязнее грязного. Скотская любовь. Люси и датский дог с елдаком как у Кинг-Конга. Мне бы такой шланг!

Базз взял листок со своими расчетами и перевернул его на чистую сторону:

– Кто эта девочка и что у вас есть на шантажистов?

– Кто забирал деньги – не знаю. Послал к ним на встречу своего ассистента с деньгами. Девчонку звать Люси Уайтхолл. И еще одно. Я нанял частного детектива, он прослушивает их переговоры. Всем заправляет ее любовник-грек, Томи Сифакис. Ну не наглец ли? Шантажирует собственную подружку, а звонит мне из их уютного любовного гнездышка. У него есть парни, которые действуют как посредники, а она и не подозревает, как ее дурачат. Представляешь, что за поганец?

Базз стал прикидывать, во что это должно обойтись, а Гельфман продолжал свой треп:

– Базз, мне стоило это полтысячи, и я даю тебе шанс подзаработать, потому что Люси делала стрип-тиз с Одри Андерс, зазнобой Микки Коэна. Я мог бы попросить Микки, но ты мне однажды крепко помог, и я даю работу тебе. Говард говорит, ты знаешь, как все устроить.

Базз посмотрел на старую дубинку, подвешенную за ремешок на ручке ванной комнаты. Попробуем тряхнуть стариной.

– Это будет стоить штуку, мистер Гельфман.

– Что? Да это грабеж!

– Нет, это уголовно наказуемое вымогательство без вмешательства суда. Адрес Сифакиса есть?

– Микки бы сделал это мне бесплатно.

– Микки бы слетел с катушек, а вам бы светила статья «сговор с целью убийства». Даете адрес Сифакиса?

Гельфман тяжело вздохнул:

– Ну ты и хитрый босяк. 1187 Виста-Вью-Корт в Студио-Сити. И за штуку я хочу, чтобы все было подчищено.

– Как говно с заднего сиденья, – сказал Базз и бросил трубку. Взял полицейский револьвер и поехал в сторону перевала Кахуенго.

До места он добрался за час; еще двадцать минут мотался среди новостроек в поисках Виста-Вью-Корт. Это оказалась полукругом изогнутая улочка на склоне Голливудского холма, застроенная однотипными коттеджами. Номер 1187 оказался сборным домиком персикового цвета, порядком уже полинявшего; металлические детали его каркаса поржавели. По обе стороны от него – такие же разноцветные домишки – лимонно-желтый, сиреневый, бирюзовый, оранжево-розовый и ярко-красный, за которым высится рекламный щит «САДЫ ВИСТА-ВЬЮ! ЛУЧШЕЕ ЖИЛЬЕ В КАЛИФОРНИИ! ВЕТЕРАНАМ ПРЕДУСМОТРЕНА СКИДКА!».

Базз припарковался возле забегаловки в подвале желтого домика. Несколько малышей гоняли по дорожкам перед домами на трехколесных велосипедах, никого из взрослых не было видно. Базз нацепил на лацкан пиджака игрушечный полицейский жетон, вышел из машины и нажал звонок номера 1187. Десять секунд – никакого ответа. Поглядев вокруг, он вставил в замочную скважину заколку для волос и покрутил круглую ручку двери. Замок щелкнул, он толкнул дверь и вошел в дом.

Тюлевые занавески на окнах хорошо пропускали солнечный свет. Дешевая мебель, на стенах – киноафиши, рядом с тахтой кучка портативных радиоприемников – видно, украдены со склада. Базз вытащил из-за пояса дубинку и через грязную кухню-столовую прошел в спальню.

Там еще больше афиш и плакатов – стриптизерши в набедренных повязках и накладками на сосках. Базз узнал Одри Андерс, «Заводную девчонку», будто бы имеющая степень магистра какого-то занюханного колледжа; рядом с ней плакат со стройной блондинкой. Базз включил торшер, чтобы лучше ее разглядеть; внизу рекламная подпись: «Пикантная Люси». На бедрах крошечный купальник, внизу плаката марка городского агентства знакомств. Присмотревшись, заметил, что у девушки отсутствующий взгляд и вымученная улыбка: видно – результат дозы наркотика.

Базз решил за пять минут прочесать весь дом. Глянул на часы и приступил к делу. В обшарпанных ящиках в беспорядке валялось мужское и женское нижнее белье, в котором были припрятаны сигареты с марихуаной. В серванте – грампластинки и женские романчики. Шкаф свидетельствовал, что дела у женщины шли в гору, а мужчина шел следом: платья и юбки из фешенебельных магазинов Бевер-ли-Хиллз, тут же пропахшие нафталином морская форма и брюки, осыпанные перхотью пиджаки.

15:20. Базз осмотрел кровать: голубые атласные простыни, чехол на изголовье вышит купидонами и сердечками. Засунул руку под матрац, ощутил холод металла и гладкую полировку дерева, вытащил находку – обрез помпового ружья, широкое черное дуло – вероятно, 10-й калибр. Ружье заряжено пятью патронами – крупная дробь. Разрядил ружье, патроны сунул себе в карман. Интуитивно следуя за ходом мыслей Томми Сифакиса, заглянул под подушку. Там – немецкий «люгер», с полным магазином и патроном в патроннике.

Базз разрядил пистолет, ссыпал из магазина патроны в карман. Черт, времени искать сейф уже не остается. Значит, поиск порноснимков Люси Уайтхолл с собакой придется отложить. Жаль, можно было бы сунуть их ей под нос – пусть линяет от этого грека с его перхотью и целым арсеналом в спальне. Базз прошел в гостиную и остановился, увидев на журнальном столике записную книжку.

Он пролистал ее до буквы Г, не встретив ни одного знакомого имени, пока не увидел «Сол Гельфман» с обведенными карандашом домашними и рабочими телефонами; М и П дали ему имена Донни Маслоу и Чика Парделла – сшивающихся возле киностудий молодчиков, которых Базз заметал, работая еще на наркотиках, и продолжающих торговать марихуаной. Но эти вымогательством не занимаются. Буква С. Теперь у Базза будет возможность нажать на грека и, может, не только на него: Джонни Стомпанато, Крествью, 6103. Личный телохранитель Микки Коэна. По слухам, проложил себе путь наверх, начав с рэкета в кливлендской банде, говорили также, что он поставлял мексиканскую марихуану местным торговцам наркотиками за тридцать процентов отката.

Красавчик Джонни Стомп. Его фамилия вызывала в воображении знаки доллара – и вопросительные знаки.

Базз вернулся в машину и стал ждать. Он повернул ключ зажигания, включил радио, пошарил в эфире, нашел певца Спейда Кули с его передачей «Час ковбойских ритмов» и приглушил звук. Слащавые мелодии были патокой с сахаром – перебор. Это заставило его вспомнить оклахомское захолустье и что бы с ним сталось, останься он там навсегда. Но тут певец неожиданно сменил тему: он пел о человеке, готовящемся идти на тюремную виселицу за преступление, которое он не совершал. Это заставило Базза вспомнить, чего ему самому стоило выбраться из дерьма.

В 1931 году захолустный городишко Лизард Ридж в Оклахоме умирал, задыхаясь в самом сердце песчаных бурь. У жителей был только один источник заработка – маленькая фабричка, где изготавливались чучела броненосцев, дамские сумочки из кожи этих рептилий да бумажники из водившейся там ящерицы-ядозуба, которые продавали проезжающим по автостраде туристам. Местные и индейцы из соседней резервации били этих рептилий, снимали с них шкуры и продавали на фабрику. Иногда они слишком увлекались и начинали убивать друг дружку. Песчаные бури 31-го на целых полгода закрыли главную автостраду Восток – Запад. Броненосцы и ящерицы взбесились: у них не осталось корма, кроме вонючего дурмана, от которого они болели, поедали друг друга. Одни прятались и подыхали, другие сотнями ползли к автостраде и гибли под колесами машин. Их иссушенные, изуродованные шкуры ни на что не годились и ничего не стоили. Тернер Микс, лучший охотник на ядозуба, бивший из своего ружья ящера за тридцать ярдов точно в то место на спине, которое потом мастера незаметно зашивали, понял, что надо из города бежать.

Он подался в Лос-Анджелес и поступил работать статистом на киностудию: день на «Парамаунт», другой – на «Коламбиа». Участвовал в массовках на съемках вестернов, а когда дела на больших студиях пошли хуже, выручали постановки малобюджетных фильмов. Любой белый с мозгами в голове, умеющий вертеть лассо и хорошо сидеть на лошади, всегда мог найти работу даже в переживавшем времена Великой депрессии Голливуде.

Но в 34-м место вестернов стали занимать музыкальные мелодрамы. Работу стало не найти. Базз хотел было попытать счастья в муниципальной автобусной компании, где на три вакансии было шестьсот претендентов, и тут его снова выручил Голливуд.

Пикеты забастовщиков осадили студию «Монограмм»: несколько профсоюзов объединились под знаменами Американской федерации труда – АФТ. За пять долларов в день и гарантию найма, если забастовка будет подавлена, он пошел в штрейкбрехеры. Две недели он так ловко расшибал головы своей полицейской дубинкой («бз-з-з» – свистела дубинка, рассекая воздух, прежде чем опуститься на головы бунтовщиков), что наблюдавший за ним свободный от службы коп прозвал его Баззом и познакомил с капитаном Джеймсом Калхейном, командиром полицейского отряда по разгону демонстраций. Калхейн с первого взгляда угадал в нем прирожденного полицейского. Через две недели Микс нес дежурство в центре города, еще через месяц стал инструктором по стрелковому делу в полицейской академии. Обучение дочки шефа Стекела стрельбе из винтовки 22-го калибра и верховой езде принесло ему звание сержанта и обеспечило службу сначала в отделе по борьбе с мошенничеством, потом – в отделе по борьбе с грабежами и наконец – самое лакомое – в отделе по борьбе с наркотиками.

Борьба с наркоторговлей имеет свои неписанные правила: там имеешь дело с человеческим дном, там ходишь по колено в дерьме, там тебе дозволяется делать все. Если исполняешь свои обязанности честно, не стучи на тех, кто поступает иначе. Если не стучишь – у тебя есть доля конфиската, которую сам продаешь непосредственно цветным или сбываешь его мафиози – Джеку Драгие, Бенни Сигелу, Микки Коэну, – которые сливают товар исключительно черножопым. Только приглядывай за честными служаками: если кто из чужих указывает на тебя пальцем, значит, положил глаз на твою работу.

Перейдя в 44-м в наркоотдел, он вступил в деловые сношения с Микки Коэном – тогда еще темной лошадкой в криминальной среде Лос-Анджелеса, голодным малым, рвущимся к пирогу. Джек Драгна не любил Микки, а Микки не любил Джека. Базз тряс наркоторговцев в негритянских кварталах Джека, собирал по пять граммов с каждой унции наркоты и продавал это Микки. За это Микки, ценивший, что Базз насыпал Джеку соли на хвост, приглашал его на голливудские вечеринки и знакомил с людьми, нуждавшимися в услугах полиции и готовыми за это платить. Там его свели с легкой на передок блондинкой, муж которой служил в военной полиции в Европе. Там же он познакомился с Говардом Хьюзом и стал поставлять ему девочек из числа помешанных на Голливуде сельских простушек, уютно устраивая их на секс-хатах, которые у Хьюза были по всему городу. И пошли в руки одни тузы: служба, деньги, любовь с Лорой Консидайн – полный ажур, пока не наступило 21 июня 1946 года. По анонимной наводке он, идя на перехват партии наркоты на углу Шестьдесят восьмой улицы и Слосона, попал в переулке в засаду, две пули попали в плечо, одна в руку, еще одна прошила левую ягодицу. После ранения Базз досрочно вышел в отставку с полной пенсией и попал в руки Говарда Хыоза, которому как раз требовался надежный человек…

А он до сих пор не знает, кто тогда его подстрелил. По извлеченным из тела пулям установлено, что убийца был не один. Он подозревал двоих: либо Драгна послал своих стрелков, либо это были ребята, нанятые Малом Консидайиом, мужем Лоры, сержантом полиции нравов, вернувшимся из Европы с фронта. В полицейском управлении он навел о Консидайне справки. Выяснилось, когда в барах Уоттса начался серьезный мордобой, Консидайн тут же попросил о переводе, что когда он возглавлял группу ночного дежурства, то шутки ради отправлял новобранцев разбираться со шлюхами, и что привез из Германии побывавшую в Бухенвальде чешку с сыном и планирует развестись с Лорой. Однако ничего конкретного выяснить ему не удалось.

Лишь в одном Базз был уверен наверняка: Консидайн знал о его связи с Лорой, которая скоро станет его бывшей супругой, и самого его на дух не переносил. Микс ходил в следственное управление оформлять свое увольнение, попрощаться с товарищами по службе и получить жетон почетного ветерана. А заодно воспользовался случаем и решил взглянуть на человека, которому наставил рога. Базз подошел к его столу в отделе нравов и увидел высокого малого, похожего скорее на прокурора, а не на полицейского, и протянул ему руку. Консидайн не спеша оглядел его с ног до головы и сказал: «Лора всегда была неравнодушна к сутенерам» – и стал смотреть в сторону.

Шансы равны: счеты с ним могли свести и Консидайн и Драгна.

Базз увидел, как к дому 1187 подкатил «понтиак» последней модели с откидной крышей. Из нее вышли две женщины в кринолиновых вечерних платьях и нетвердой походкой направились к дому на высоченных шпильках; за ними следовал амбалистый грек – костюм был ему узковат, а брюки коротковаты. У той, что была ростом повыше, тонкая шпилька попала в трещину в тротуаре, и она упала на одно колено; Базз узнал в ней Одри Андерс. Стрижка «под пажа» и много красивее, чем на фото. Вторая – «Пикантная Люси» с плаката – помогла ей подняться и повела в дом. Амбал шел за ними. Базз поставил три против одного, что вежливого разговора с Томми Сифакисом не получится, взял свою дубинку и подошел к «понтиаку».

Первым ударом он снес украшавшую капот машины голову индейца; вторым – вдребезги разбил ветровое стекло. Третий, четвертый, пятый и шестой удары под припев Спейда Кули пришлись на решетку радиатора, от чего из него повалили клубы пара. Седьмым он начисто вышиб стекло со стороны водителя. Одновременно с треском сыпавшихся осколков раздался окрик «Какого хрена!» и хорошо знакомый металлический лязг затвора, досылающего патрон в патронник.

Базз повернулся и увидел спешащего к нему Томми Сифакиса с обрезом в трясущихся руках. Четыре против одного, что взбешенный грек не обратил внимания, что его ствол разряжен, и два против одного, что он не сообразил прихватить коробку с патронами и перезарядить. Попробуем использовать ситуацию… Подняв дубинку и приняв строевую стойку, Базз шагнул вперед. Когда они были в нескольких шагах друг от друга, грек нажал на спуск. Послышался слабый щелчок. Базз контратаковал, долбанув по волосатой левой руке, лихорадочно дергавшей бесполезный затвор. Томми Сифакис вскрикнул, обрез выпал у него из рук. Два удара по ребрам, и Грек рухнул на землю. Харкнув кровью, он сжался в клубок, прикрывая ушибленные грудь и руку. Базз склонился над ним и тихо заговорил, по-оклахомски растягивая слова:

– Сынок, кто старое помянет – сам знаешь. Ты порвешь все эти карточки и спустишь в сортир негативы, а я не скажу Джонни Стомпу, что это ты его заложил. Договорились?

Сифакис сплюнул кровавый сгусток:

– М-м-мать твою…

Базз хрястнул его по коленям. Грек заорал, а Базз сказал:

– Я собирался дать вам с Люси еще одну попытку решить все полюбовно, но теперь мне придется посоветовать ей найти себе другое жилье. Не хочешь перед ней извиниться?

– …П-пошел ты…

Базз тяжело вздохнул, будто играл доведенного до отчаяния набегами индейцев и бандитов поселенца в старом сериале студии «Монограмм».

– Сынок, вот мое последнее предложение. Ты извинишься перед Люси, или я скажу Джонни, что ты на него настучал, Микки Коэну – что шантажировал подружку его девчонки, а Донни Маслоу и Чику Парделлу – что заложил их по наркоте. По рукам?

Сифакис старался распрямить разбитый средний палец, но Базз врезал ему еще раз и краем глаза увидел в дверях Одри Андерс и Люси Уайтхолл с вытаращенными глазами. Грек уронил голову на асфальт и прохрипел просьбу о прощении.

Судя по непристойным снимкам Люси и ее напарницы с собакой, которые видел Базз, Сол Гельфман поставит на ее карьере жирный крест, и девчонка снова приползет к этому греку и займется извращенным сексом.