Текст книги "Землетрясение (СИ)"
Автор книги: Джейкоб Ченс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Опускаю подбородок и осторожно вытираю глаза. Передо мной тихо открываются двери лифта. Когда поднимаю голову, замечаю Зака Вестона. Засунув руки в карманы, он стоит внутри и пристально за мной наблюдает. Красный галстук развязан и просто висит на шее. Я вхожу внутрь и встаю рядом с ним. Его расслабленная поза успокаивает.
– Привет, Дженни. Как там мой приятель Эдвин с тобой обращается? – ухмыляется он, поднимая только один уголок губ, и смотрит на меня.
Я впечатлена, что он запомнил моё необычное имя.
– Привет, Зак. Эдвин был очень приветливым.
Бросаю взгляд на своё отражение в стальной двери. Строгие брюки от долгого сидения помялись, а чёрная блузка наполовину вытянулась из брюк. Ну и видок…
– Не хочешь рассказать, из-за чего во второй день своей работы ты такая расстроенная? Уверена, что это не Эдвин? Потому что я не против надрать ему задницу, если нужно.
Зак поднимает бровь и ждёт моего ответа. Я кусаю нижнюю губу, смотрю на него и думаю, что хорошо бы его тут не было. Мне не хочется проявлять эмоции перед кем-то чужим, особенно перед своим боссом. Делаю глубокий вдох и бросаю взгляд на номера этажей, меняющиеся на дисплее. Впереди ещё двадцать пять этажей. Много.
– Моё расстроенное состояние никак не связано с работой. Это личное, и это то, о чём я не должна думать.
Прячу прядь волос за ухо и, опустив, сжимаю впереди руки. Он внимательно меня рассматривает, и на лице я чувствую жар от его пристального взгляда. Он обжигает мне кожу, будто его глаза – лазеры, и мне хочется попросить Зака прекратить на меня смотреть.
– То, о чём мы не должны думать, всегда не выходит из головы, – звучит его голос глубокий и хриплый.
Не могу различить, когда он флиртует, а когда видит тебя насквозь. Боже, ну почему у меня всё так плохо получается? Разговаривать с мужчинами, вести себя как обычная двадцатидвухлетняя женщина – это должно быть просто, как прогуляться в парке… вообще проще простого! Почему тогда всё идёт с таким скрипом?
– Почему качаешь головой? Я что-то не то сказал? – поворачивается ко мне Зак и подвигается немного ближе. Сейчас он не улыбается.
– Я качала головой, глядя на себя. Не умею разговаривать с людьми, особенно с красивыми мужчинами.
Он протягивает руку и начинает играть с прядью волос у меня на плече. А потом наклоняется ближе.
– Ты считаешь меня красивым? – улыбаясь, спрашивает он.
В смущении от своих слов закрываю лицо руками.
– Я не имела в виду конкретно вас, но уверена, что вы об этом знаете.
Когда я опускаю руки, Зак мне подмигивает.
Двери лифта открываются, и я поспешно выхожу. Взгляд не отрываю от стеклянные двери парадного входа, к которым я всё ближе и ближе. СВОБОДА. Когда двойные двери автоматически открываются, Зак оказывается со мной рядом, и когда я выхожу и двигаюсь по улице в сторону своей квартиры, он останавливает меня, мягко касаясь руки.
– К чему такая спешка? Может, поужинаешь со мной, а то не хочется есть в одиночестве?
С его стороны очень мило пригласить меня, но сегодня я буду ужасной компанией. Мне хочется вернуться домой и пожалеть себя. Мне хочется насладиться своими страданиями, а потом выкинуть их из головы. Завтра будет новый день, и, надеюсь, он пройдёт намного лучше сегодняшнего.
– Спасибо за приглашение, но не думаю, что сегодня я буду хорошей компанией. Хочу добраться до дома и немного поспать. Спокойной ночи.
Заставляю себя улыбнуться и иду в противоположном направлении.
Я очень рада, что моя квартира находится так близко к Morrison & Sons, особенно сегодня, когда меня накрывает эмоциями.
Выходя из лифта, замечаю, что кто-то покидает мою квартиру.
– Эй, – кричу я и иду за ним следом. Он останавливается, и, подойдя ближе, вижу его униформу обслуживающего персонала этого здания.
– Почему вы были в моей квартире? – спрашиваю, останавливаясь в нескольких шагах от него.
Я не знаю, кто этот парень, и если прошлое меня хоть чему-то научило, то нужно быть готовой к любой ситуации. Тихонько беру ключи в руке поудобнее. Если придётся, я готова выколоть ему глаза. Кайл научил меня использовать всё, что есть под рукой. Ключи – хорошее оружие, кстати, как и каблуки. Не спускаю с мужчины глаз.
– Пришлось проверить ваш термостат. Стандартное обслуживание. Мы проверяем у всех.
Он окидывает меня взглядом с головы до ног. А потом откидывает свои жирные волосы назад, и меня передёргивает. В нём что-то не так.
– Спасибо, что проверили. Ещё проверки в моей квартире будут?
Он облизывает губы и от его улыбки у меня в животе становится неспокойно.
– Нет, не сейчас.
Глава 8
КАЙЛ
Наконец-то я дома.
Опускаюсь на большой чёрный кожаный диван, устраиваю ноги на журнальном столике и вдыхаю полной грудью. Потом откидываю голову на подушку и закрываю глаза. Боже, как же хорошо дома, в своём собственном пространстве, в окружении собственных вещей.
– Что хочешь на ужин? – Кенна входит в гостиную, останавливается и ждёт моего ответа.
– Тсс, – прижимаю я палец к губам. – Слышишь? – вытягиваю шею и немного поворачиваю голову в сторону.
Она бросает на меня скептический взгляд.
– О чём ты? Я ничего не слышу, – говорит она и упирается руками в бедра.
– Именно. Ничего, кроме тишины. Вокруг одна прекрасная тишина. Никаких пикающих машин, никаких сигналов вызова медсестёр, никаких замеров давления и самое важное – никакой больничной еды. Ты знаешь, как здорово сидеть на своём диване, закинув ноги на свой журнальный столик? – Кенна открывает рот что-то сказать, но я не даю ей ответить. – Охрененно здорово.
Я улыбаюсь и быстрым взглядом окидываю свою гостиную. Теперь я по-другому, куда выше, оцениваю свой телевизор с плоским экраном диагональю в семьдесят дюймов и пакет спутниковых каналов. С нетерпением жду момента, когда смогу просмотреть все пропущенные шоу.
– Ты так и не ответил, чего хочешь на ужин. Хочешь, закажем пиццу или же мне сбегать в магазин? – тараторит Кенна, не давая шанса выбрать. – Знаешь, я, наверное, сбегаю в продуктовый и сама набью твой холодильник продуктами, пока ты сам не можешь водить. А еду на вынос закажешь в другой раз, когда меня не будет.
Даже не утруждаюсь с ответом. Знаю, что она всё равно сделает по-своему, и не важно, что я скажу. Кенна работает медсестрой в отделении скорой помощи, и её манера брать всё в свои руки иногда проявляется и в её личной жизни. Ключи уже у неё в руке, а через тридцать секунд она выходит за дверь. Мне жаль парня, который в итоге женится на Кенне. Она такая упрямая. Если уж что-то надумала, то не будет прислушиваться к голосу разума. В этом отношении она – полная противоположность Дженни. Дженни всегда принимает во внимание чувства и мнения других людей.
Чёрт, я только что вспомнил о ней?
Подобное случилось впервые. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на своих мыслях. Ищу любой другой след Дженни, скрывающийся в глубине моего разума, но там ничего нет. Не нахожу ни единого намёка, ни крошечного воспоминания. Разочарованно сжимаю кулаки. Мне хочется вернуть все воспоминания о нас. Особенно сейчас, когда я начал её вспоминать. Я должен знать, как много она для меня значила.
***
Яростно захватываю языком её язык и засасываю её губы. Пальцами пощипываю один сосок, а другой рукой, сжимая её длинные мягкие волосы, оттягиваю голову назад. Пока мои пальцы перебираются к другому соску, она судорожно дышит мне в рот. Прижимается ко мне бёдрами и жаждет насадиться на мой член также, как и я – погрузиться в неё. Она получит и то, и другое. Я буду погружать в неё свой толстый возбуждённый член миллиметр за миллиметром снова и снова. Буду долбиться в её сладкую дырочку так сильно, что ей придётся умолять меня остановиться. Губами спускаюсь к линии подбородка, а потом выцеловываю дорожку по шее вниз до нежной ключицы. Мои ладони лежат у неё на грудях. Большими пальцами легонько поглаживаю эти упругие холмики, подразнивая соски, а сам, целуя, кусая и всасывая мягкую кожу, спускаюсь к подтянутому животу. Её мышцы мелко подрагивают, и я представляю, какой она будет мокрой, когда я ртом доберусь до её влажной плоти. Уже начинаю гореть от нетерпения. Мои пальцы, будто у них есть своя собственная цель, двигаются сами по себе, скользят вниз по узкой тёмно-русой дорожке из волос. Эта мягкая дорожка, будто карта, ведёт в самый вожделенный, до неприличия прекрасный рай. Средним пальцем глажу её щель по всей длине, погружаю во влажную плоть и громко стону. Ужасно хочется почувствовать, как горячие стенки будут сжиматься вокруг моего члена. Опускаюсь ниже, втягиваю губами её клитор и мягко оглаживаю его языком. Она выдыхает с жалобным стоном.
– Детка, тебе нравится? Тебе нравится, как я вылизываю твою киску?
Начинаю сосать её клитор сильнее и засовываю внутрь ещё один палец.
– Да. Очень… пожалуйста… не останавливайся, – шепчет она.
Своими ноготками она впивается в мои плечи, сильно, до крови, и от этого тело прошивает электрическим разрядом, направленным прямо в член. Страстное желание погрузиться в неё становится почти непреодолимым. Пальцами нащупываю внутри заветное местечко, прикасаюсь к нему, и она начинает дрожать. Я чувствую приближение её оргазма и начинаю сосать клитор сильнее, а потом кусаю его и она срывается в бездну экстаза и беспамятства. Резко погружаю в неё член и толкаюсь. Её нутро продолжает вибрировать и сжимает меня так плотно, что от кайфа закатываются глаза. Чёрт! Её мне всегда будет мало, я никогда не насыщусь и буду погружаться в неё снова и снова. Каждое движение бёдер приносит мне мучительное удовольствие, граничащее с болью. Давление на член увеличивается, пока больше нет сил терпеть. Впиваюсь пальцами в её бедра и, когда меня простреливает волна оргазма, с силой натягиваю её на себя. Боже правый, как я люблю эту девушку!
Просыпаюсь промокший от пота и с твёрдым как камень членом, которым можно забивать гвозди. Еба-а*ь. Сон казался таким реальным, и все испытанные эмоции привели меня в полное смятение. Неужели, наш секс был таким? Господи Боже. Как я мог такое забыть?! Я чувствовал необузданность своей к ней любви, когда я поклонялся её телу своими руками… своим языком… своим членом. Сколько ещё времени пройдёт, прежде чем я восстановлю все свои воспоминания о ней?
После сна о Дженни снова заснуть невозможно. В течение долгого времени я стою под горячими струями душа и наслаждаюсь чувством комфорта своей собственной ванной. После длительного пребывания в больнице и реабилитационном центре я совершенно по-новому начал ценить личное пространство и удобства своей квартиры. Мне нравится быть в одиночестве. Мне не нужно никого развлекать или притворяться, что всё замечательно. На самом деле всё не так, и я не знаю, когда наладится. Моей руке всё ещё требуется дополнительная физиотерапия, и я не могу вспомнить человека, который значил для меня больше всего. Хотя осколок пули и был удален, и неминуемая угроза смерти исчезла, но я продолжаю чувствовать себя крайне дерьмово. И, возможно, всегда буду себя так чувствовать, потому что мне просто не суждено быть счастливым. Как же, блядь, жестока судьба, что свела меня с Дженни – столкнула нас вместе и сделала безмерно счастливыми, – а потом в один миг развела в разные стороны даже без малейшего предупреждения?
***
С Дереком мы встречаемся в одном из наших обычных любимых мест. Мне не хотелось выходить из дома сегодня вечером, но он пригрозил, что, если я этого не сделаю, то он надерёт мне задницу. Не думаю, что Дерек победил бы, но он, возможно, единственный известный мне, кто стал бы достойным соперником. Когда дело доходит до драки, то я уверен в своих силах – я никогда не уклонялся от потасовок. Ещё в раннем возрасте меня научили не начинать драку, но всегда её заканчивать. Когда дело принимает серьёзный оборот, я не буду колебаться и сделаю всё, чтобы выйти победителем. Тот, кто сомневается и колеблется, проигрывает. Для нерешительности и размышлений нет времени. И сожаления не для меня. Я всегда мог контролировать и отделить себя от жестокости, которую приходилось проявлять в городе в подростковом возрасте или во время работы полицейским при исполнении служебных обязанностей. Я не отношусь к парням со вспыльчивым характером, которые зажигаются как свечки, но если связываешься с быком, то обязательно получишь удар рогами.
В пабе темно и, чтобы привыкнуть к другому освещения, мне нужно некоторое время. Играющая музыка отдается глухими ударами у меня в груди. Глазами обвожу всё помещение, присматриваясь к посетителям в поисках возможной угрозы. Этому научил меня в молодости ещё отец, и этот навык оттачивался мной на протяжении многих лет во время работы в правоохранительных органах. На самом деле для существования выражения «глаз полицейского» есть причина. Предупреждающие сигналы об опасности я обычно замечаю ещё до того, как произойдёт что-то плохое. В животе у меня растёт лёгкое чувство тревоги, а внутри возникает понимание, что вот-вот случится какое-то дерьмо. Я никогда не сомневаюсь в этом предупреждающем сигнале. Я научился ему доверять, что уже не раз спасало мою задницу.
Дерек сидит за столом в задней части длинного узкого бара. Он набирает на телефоне какое-то сообщение, но когда я подхожу, поднимает взгляд вверх. Я сажусь напротив него, и он протягивает мне кулак, чтобы стукнуться костяшками о мой. Затем пододвигает ко мне полную бутылку Heineken.
– Спасибо, чувак, как раз то, что нужно. – Легонько ударяю бутылкой о его бутылку и подношу её к губам. Ледяное пиво на вкус даже лучше, чем ожидалось. Я не пил с тех пор, как мне сделали операцию.
– Что с тобой происходит?
Дерек крутит пустой бутылкой на столе.
С чего мне начать? Делаю ещё глоток и размышляю, как много ему рассказать. Было бы, конечно, неплохо с кем-нибудь поделиться тем, что творится у меня сейчас в голове.
– У меня начали появляться воспоминания о Дженни, и это сводит с ума.
Кусаю зубами нижнюю губу.
– А что именно ты вспомнил?
Дерек смотрит на меня изучающим взглядом и сосредоточенно прищуривает свои тёмно-карие глаза. Я сохраняю на лице нейтральное выражение. Не хочу показывать, насколько сильно это меня задевает. И не хочу никоим образом повлиять на его мнение: мне, правда, не помешал бы сейчас беспристрастный взгляд на ситуацию.
– Мне приснилась Дженни, а когда я проснулся, то вспомнил, что у нас было, и как сильно я её любил. Не знаю, видел ли я во сне то, что было на самом деле, но сейчас я уже сомневаюсь, что разрыв с ней был правильным решением.
Дерек жестом просит официантку принести ещё одну порцию пива и ждёт, когда я продолжу говорить.
– Я порвал с ней, потому что думал, что заставлять её участвовать в процессе моего восстановления несправедливо. Я пытался не быть эгоистом, освободить её, но теперь об этом жалею. – Выпиваю оставшееся пиво одним махом и со стуком ставлю бутылку на стол. – Чёрт, вот что теперь делать, а? – Расстроенно провожу рукой по коротким волосам. – Я даже не знаю, где она теперь живёт. Из своей квартиры она выехала, будто там её никогда и не было.
Дерек барабанит пальцами по стойке бара.
– Если хочешь с ней связаться, то Кенна знает, где её можно найти.
– Откуда Кенна знает, где она, и откуда об этом знаешь ты? – спрашиваю я и чувствую облегчение: я скоро смогу с ней связаться.
– Я случайно встретил Кенну в магазине, и она сказала, что Дженни в Нью-Йорке и будет там ещё шесть месяцев.
Дерек тянется к новой бутылке пива, оставленной официанткой на столе, и делает один большой глоток.
– Какого хрена она делает в Нью-Йорке? – спрашиваю я и сердито хмурюсь. – Чёрт всё подери. И как мне теперь выяснить, что я к ней чувствую, если даже не могу её увидеть?
Глава 9
ДЖЕННИ
Трудно поверить, что уже начало сентября, и к концу подходит вторая неделя работы в Morrison & Sons. Кажется, что прошло намного больше времени, но это потому что я поражена огромной скоростью, с которой вписалась в команду дизайнеров. Беспокойство, испытываемое мной в начале из-за недостатка знаний, сменилось радостью. Мне нравится работать здесь. Здесь мне нравится всё.
Рейчел, руководитель моей команды, взяла меня под своё крыло и уже очень многому научила. Другие члены нашей группы тоже сильно помогли. Мне кажется, что это место слишком хорошее, чтобы быть правдой, и я, как скептически настроенная стерва, которой сделала меня эта жизнь, жду, что что-то пойдёт не так. И как говорят в народе, если ждёшь беды, то только вопрос времени, когда она постучится в твои ворота.
Я со своей командой и ещё несколькими сотрудниками из Morrison & Sons иду сегодня в бар, чтобы отпраздновать две недели работы в компании и неформально пообщаться. Бар под названием Cityscape находится от нашего здания всего в одном квартале. Здесь обычно обслуживают бизнесменов. Наша группа отправляется туда сразу и, из-за того, что мы вышли из офиса в пять, у нас получается занять свободное место всем вместе. Несмотря на мои протесты Рейчел заказывает текилу. Я не сильно люблю выпивку, но сегодня не хочу быть скучной.
Моё время в Нью-Йорке – это период новых возможностей и встреч с чем-то неизведанным. Я всегда чувствовала себя скованной, разве что за исключением времени, когда была с Кайлом.
Прикоснись к себе. Засунь в свою мокрую дырочку пальцы и доведи до оргазма. Я хочу тебя слышать.
Казалось, у него был талант заставлять меня делать то, чего раньше я никогда не делала. Жизнь с ним была интересной, и я готова была не упустить шанс там, где обычно не решилась бы. Дело в том, что шансы иногда стоят того, чтобы их ловить, а иногда нет. Никогда не знаешь, какой стороной опуститься монета в твою ладошку.
– Дженни, девочка, давай пей. Чего ты ждешь? – выдёргивает меня голос Рейчел из мыслей о Кайле. Почему, собственно, я должна вспоминать о нём по сотне раз ко дню? Проваливай из моей головы, Кайл МакКензи. Поднимаю стопку, наполненную текилой, и салютую ею в молчаливом тосте.
Как бы мне хотелось тебя забыть.
Через несколько часов, выходя из Cityscape, понимаю, что оставила ключи от квартиры на работе. На улице ещё светло, и на тротуарах полно бизнесменов, спешащих из офисов на выходные. Всего за пару минут я возвращаюсь в Morrison & Sons и очень надеюсь, что, когда поднимусь наверх, двери ещё будут открыты. На подходе к шестидесятому этажу моё чувство равновесия даёт серьёзный сбой, и я понимаю, что это из-за выпитой текилы. И чтобы чувствовать себя нормально, мне действительно нужно что-нибудь поесть. Кладу руку на живот, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, стараясь, утихомирить ощущение тошноты внутри. Не помогает. Я очень рада, что этот лифт не вызывают, и я быстро поднимаюсь наверх. У меня на рабочем месте есть крекеры. Они помогут и впитают в себя часть выпитого алкоголя. Пока не почувствую себя лучше, я не смогу пойти домой.
Двери не заперты, и свет все ещё включён: кто-то работает допоздна. Направляюсь в офис стажёров, усаживаюсь на стул и одновременно хватаю пакет с крекерами. Кладу целую горсть крекеров в рот и быстро жую. Крошками засыпаю всю свою рубашку и колени, но мне всё равно. Рядом нет тех, кто мог бы стать свидетелем отсутствия у меня манер. После третьей пригоршни крекеров желудок начинает немного отпускать. Откидываю голову на спинку офисного кресла и закрываю глаза. От выпитой текилы я так устала. Я так устала от событий прошлого месяца. Я так устала любить Кайла.
Почему у меня не получается ненавидеть тебя?
После всей причинённой им боли я должна с лёгкостью начать презирать его и не хотеть больше видеть. Я должна смотреть вперёд на свою жизнь, а не сидеть здесь, погружённая в воспоминания об объятиях его сильных рук и языке, жадно вылизывающем мне шею.
***
– Дженни, проснись, – шепчет Кайл мне на ухо и нежно проводит пальцами по щеке. – Проснись, красавица. – От его низкого голоса по телу прокатывает озноб.
Не могу открыть глаза. Я знаю, что как только так сделаю, потеряю момент, а мне нужно остаться в этой фантазии как можно дольше. Обнимаю его за шею и тянусь поцеловать. Его тёплые губы касаются моих, языком он облизывает мою полную нижнюю губу. Он погружает пальцы мне в волосы, и я на вдохе приоткрываю рот. Языком ищу его язык и, найдя, слышу в ответ стон. Впиваюсь ногтями ему в шею, играю с его языком, и он притягивает меня ближе. Я чувствую его тёплые ладони у себя на щеках, а потом он отстраняется. Медленно открываю глаза и вижу… сидящего передо мной Зака. Когда понимаю, что поцелуй, который мне снился, совсем не был сном, я ошарашенно охаю и закрываю рот рукой. Вжимаюсь в спинку кресла, устанавливая между нами расстояние.
– Что случилось? – спрашивает он, сдвинув брови.
Раздумываю, что сказать, и кусаю нижнюю губу. Родители меня учили, что правда менее болезненна, чем ложь.
– Мне снился мой бывший, и я думала, что целуюсь с ним.
На секунду его глаза расширяются, а потом фирменная усмешка снова возвращается на место.
– Чёрт, это не то, что я ожидал от тебя услышать. Думаю, что теперь ты просто обязана позволить мне пригласить тебя на ужин и заставить о нём забыть.
Улыбаюсь и думаю, стоит ли принимать его приглашение. Зак очень обаятелен и мне, правда, хочется проводить с ним больше времени. Но я не привыкла быть рядом с кем-то настолько лёгким в общении. Кайл всегда был очень напряжённым и пугающим. Посмотрим, что из этого выйдет. Может, времяпрепровождение с Заком будет для меня полезным? Мне нужно поесть, а он будет отличной компанией. Возможно, он как раз тот, кто мне нужен, чтобы забыть Кайла? Господь мне свидетель, у меня уже было достаточно проблем, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.
После того, как я убедила себя пойти на ужин и дать Заку шанс, он ведёт меня в небольшой продуктовый магазин с домовой кухней в нескольких кварталах от M & S. Мимо этого места я прохожу каждый день по дороге на работу и с работы. Мы заказываем сэндвичи и находим свободный столик в углу.
– Никогда здесь раньше не была, – говорю я и, оглядываясь, с интересом рассматриваю карикатуры известных людей в черных рамках, висящие на бело-серых полосатых стенах, и оранжевые виниловые сиденья в кабинках. Это место кажется необычным и Зак, похоже, чувствует себя здесь на удивление весьма уютно.
– Я люблю тут поесть. Я очень часто здесь обедаю или ужинаю.
Не знаю, почему я думала, что он пригласит меня в какой-нибудь дорогой ресторан, но предполагаю, что так бы он оказал сам себе медвежью услугу. Он никогда не давал мне повода думать, что он – сноб. Не нужно было по его поводу делать поспешные выводы.
– У этого места прекрасная атмосфера. Мне здесь действительно нравится. И если еда настолько хороша, как кажется, то у меня могут быть проблемы. Это место совсем рядом с моим домом.
Я снова внимательно осматриваю помещение, и когда в зале выкрикивают номер нашего заказа, Зак вскакивает и уходит его забрать. Я смотрю ему вслед и замечаю, как хорошо на нём сидят чёрные брюки. Белая рубашка выделяет широкие плечи – у него подтянутое мускулистое тело, как у пловца или бегуна.
Зак оплачивает наш заказ, приносит поднос и кладёт мой сэндвич с солониной прямо передо мной.
– Господи. Вряд ли когда-нибудь видела сэндвич больше, чем этот.
Только один кусок мяса толщиной в пять сантиметров, и мне сильно повезёт, если смогу осилить хотя бы половину.
– Я знаю, что у меня будет на ужин завтра вечером, – шучу я.
Зак ставит между нами картофель фри, а потом начинает есть свой сэндвич с ростбифом. Я повторяю за ним и тоже откусываю кусочек. На языке разливается солёный вкус, закрываю глаза и стону от удовольствия. А когда открываю их, вижу, что Зак, явно забавляясь, смотрит на меня во все глаза.
– Что? – спрашиваю я, чувствуя себя неловко.
– Ты мурчишь, – говорит Зак, а потом снова кусает свой сэндвич.
– Что я делаю? – фыркаю я.
– Ты – одна из тех, кто наслаждается едой настолько, что начинает жевать и одновременно мурчать.
Раньше об этом я никогда не задумывалась и никто никогда не говорил мне подобное, но он прав. Я люблю поесть, и, когда жую, издаю звуки.
– Разве это плохо? – спрашиваю я, вытирая рот салфеткой. – Это вызывает отвращение?
Я кладу салфетку на колени и расправляю.
Зак смеётся и отрицательно качает головой.
– Нет, вовсе нет. Вообще-то это восхитительно, и ещё хочется узнать, от чего ещё ты начинаешь мурчать.
От такого возмутительного комментария я ахаю, комкаю салфетку в шарик и бросаю его прямо в Зака. Шарик ударяется о его грудь и приземляется к нему на колени. Зак подмигивает и бросает его в меня обратно. От смущения у меня горят щёки.
– Хотелось бы узнать? – переспрашиваю и делаю глоток содовой.
– Хотелось бы. Я не буду врать и утверждать обратное. И не собираюсь притворяться, что смотря на твой сексуальный ротик, я не представляю кучу разных вещей, которые этот ротик мог бы со мной сделать. И ещё мне интересно, какие звуки ты издавала бы, если бы мои губы оказались на…
– Стоп, – обрываю я его. – Господи, Зак. Нельзя говорить мне подобные вещи. Я ещё не готова слышать их от кого бы то ни было, – говорю я и качаю отрицательно головой. – Я знаю, что ты просто хочешь быть собой, но боюсь, что для меня это будет слишком много и я просто не смогу справиться. Последние шесть недель в моей жизни были очень трудными, куда труднее, чем можно себе представить.
На глаза наворачиваются слёзы и я изо всех сил стараюсь сдержаться. Не хочу сегодня плакать. Я больше не хочу плакать, никогда. Каким образом мне удаётся остановить слёзы в этот момент, остаётся загадкой.
Зак накрывает ладонью мою руку на столе.
– Прости. Я постараюсь быть менее откровенным и следить за тем, что говорю. Я такой всегда. Мне никогда не приходило в голову, что для тебя это может быть слишком и даже обидно.
– Нет, Зак, не изменяй себя ради меня. Честно говоря, я этого не стою. Я в полном раздрае и, чтобы расстроить меня, много не потребуется.
Он ещё раз сжимает мне руку и меняет тему.
– Как обращается с тобой мой строгий друг Эдвин?
***
После ужина Зак настаивает, что проводит меня домой, и я рада его компании. Я ещё не привыкла ходить в одиночку по городу и после захода солнца никуда не выхожу. По дороге домой он ведёт себя тихо и его молчание меня удивляет.
Подойдя к моему дому, мы останавливаемся.
– Вот мы и пришли.
Не зная, что делать, поправляю ремень сумки на плече. Мой взгляд блуждает где угодно, только чтобы не смотреть на него. Это начинает походить на неловкое прощание после первого свидания.
Зак, похоже, чувствует моё смущение, потому берёт меня за предплечье.
– Дженни, расслабься. Я не жду поцелуя на прощание.
Моё лицо вспыхивает: я смущена, что мои мысли настолько читаемы. Но когда бросаю на него взгляд, улыбка на его лице моментально успокаивает и ситуация перестаёт быть неловкой.
– Спасибо за ужин и за то, что проводил меня. Я хорошо провела время.
Зак скользит ладонью по моей руке вниз и сжимает мне пальцы.
– Можно я как-нибудь приглашу тебя на настоящее свидание? Я помню, ты говорила, что недавно пережила тяжёлые времена, но я уверен в том, что смогу изгнать из твоих мыслей того тупого придурка, который позволил тебе уйти.
Искушение согласиться велико. Мне хочется ответить: «Да», но я не могу.
– Я польщена. Ты был ко мне очень добр и будет несправедливо говорить тебе неправду. Буду откровенной: я всё ещё люблю своего бывшего и не ищу ему замену, но я бы прогулялась с тобой, как с другом, если это, конечно, возможно.
Оставляю Зака на улице, хотя он и предложил проводить меня до двери квартиры. Не хочу рисковать и снова попадать в ещё одну неудобную ситуацию, как ту, с которой мы только что разобрались. Пока жду лифт, приглаживаю волосы и рассерженная на себя качаю головой.
Неожиданно затылок начинает покалывать, будто кто-то не сводит с меня глаз. Медленно перевожу взгляд вправо – ничего необычного. Поворачиваю голову влево и вижу мужчину из обслуживающего персонала, который выходил из моей квартиры, когда я только въехала. Он продолжает на меня смотреть, а я начинаю молиться, чтобы лифт пришёл как можно быстрее. Когда передо мной раздвигаются двери, я быстро захожу внутрь и, обернувшись, встречаюсь с ним глазами. Его пристальный и мрачный взгляд будит внутри тревогу, от которой тело пробивает волной дрожи. Когда двери смыкаются и скрывают меня у него из вида, я с облегчением выдыхаю.
***
Дженни лежит на спине, одеяло отброшено в сторону. Руки вытянуты над головой. Смотрю на её груди, которые завораживающе поднимаются и опускаются с каждым медленным вдохом и выдохом. Она крепко спит. И никогда не шевелится. Именно это я узнал, наблюдая за Дженни последние пару недель.
Её майка собралась и немного задралась, обнажая полоску гладкой кожи выше темных трусиков. При тусклом свете не могу понять, какого они цвета, но судя по нижнему белью, лежащему в ящиках её комода, она неравнодушна к белым кружевам и черному атласу. Я предпочитаю черные трусики, особенно когда на них ещё можно почувствовать её сладкий запах.
Хочу узнать, будет ли её киска такой же мягкой, как те трусики, о которые я трусь членом до самого оргазма. Но пока что я буду терпеливым.
Скоро между нами не будет секретов.
Глава 10
КАЙЛ
С каждым днём стены квартиры становятся мне теснее и давят всё больше и больше. Чёрт, похоже, я понемногу схожу с ума. Мне нужно вернуться к работе, к нормальной повседневной жизни. От сидения без дела я начинаю пить. Последние две ночи я сидел и смотрел телевизор с бутылкой «Джеймсон», заливая своё горе от потери самого важного для меня человека ирландским виски. С тех пор, как мне приснился сон о Дженни, воспоминания о ней всплывают в памяти беспрерывным потоком. Теперь я всё помню. Очень чётко, каждую секунду, проведённую вместе, и каждую ночь, лёжа в постели, воспроизвожу в памяти все воспоминания, будто какое-то любовное слайд-шоу. Мысли о ней – худшая пытка и одновременно самое большое удовольствие.
Сижу на кухне за кухонным столом и пью кофе. Мысли мечутся в нерешительности: что мне делать? Поехать в Нью-Йорк и извинится? Или остаться здесь и дать ей жить собственной жизнью? Без меня ей, наверное, лучше – я знаю, что со мной совсем нелегко. Дженни заслуживает больше того, что могу ей дать я, но не думаю, что смогу без неё жить. Я люблю эту девушку с такой силой, что даже не выразить словами.
А что, если она уже кого-то встретила? Что, если у неё уже есть парень?
К чёрту!
Допиваю оставшийся кофе и вскакиваю со стула. Я точно знаю, что нужно сделать. Я верну свою девочку.
Выезжаю на автостраду и только потом звоню Кенне, чтобы узнать адрес Дженни.
– Привет, – отвечает она сонным голосом.
– Кенни, ты проснулась?
