Текст книги "Землетрясение (СИ)"
Автор книги: Джейкоб Ченс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
ДЖЕННИ
Не могу поверить в его слова. Как он может поступить так со мной после всего, чем мы были друг для друга? Он хоть понимает, насколько сильно сейчас делает мне больно?
У меня такое чувство, что каждое его слово вырывает из моего сердца часть за частью. Я хочу закричать: «Остановись!» Прошу, не делай этого со мной… не делай этого с нами… Но «нас» больше нет. «Мы» были давно. Теперь «мы» принадлежим прошлому и боль, которую я сейчас чувствую, ломает меня. Не хочу перед ним плакать. Не хочу ему показывать, насколько сильно задели его слова, но слезы сами катятся по щекам. Сколько бы я ни говорила себе не плакать, я не могу остановиться. Чтобы не смотреть на Кайла, закрываю глаза. Не хочу вспоминать обо всём потерянном. Нужно выбираться отсюда. Не могу больше оставаться в этой палате, иначе я действительно потеряю над собой контроль. Открываю глаза, смахиваю слезы и вытираю влагу о шорты. В последний раз Кайл МакКензи видит, как я плачу из-за него.
– Знаешь, когда мы познакомились, у меня были сомнения насчет встреч с тобой. Я рада, что не прислушалась к своим инстинктам и дала нам шанс. – Протягиваю руку и забираю рюкзак с пола, перекидываю ремень через плечо и смотрю на Кайла. – Неважно, что будет дальше, но у меня всегда будут воспоминания о том, какими мы были счастливыми. – Вижу, как Кайл пристально на меня смотрит, словно запоминая моё лицо, и понимаю, что это прощание. – Удачи в выздоровлении, Кайл. Уверена, у тебя всё получится.
Никак не могу поверить в происходящее.
Считаю шаги до двери. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Дойдя до выхода из палаты, начинаю сомневаться. Не хочу оглядываться, но идти дальше нет сил. Делаю глубокий вдох, заставляю себя обернуться и в последний раз посмотреть на Кайла. Золотисто-карий цвет встречается с моим синим и я позволяю ему увидеть всё царящее у меня внутри опустошение. Пытаюсь выразить взглядом всю свою любовь и молча умоляю его помнить меня. Знаю, что это всё, что пришел конец тому, кем мы были… и кем мы могли бы стать, и меня коробит от боли. Поворачиваюсь, смотрю вперед и ухожу с высоко поднятой головой. Продолжаю идти, пока не оказываюсь в лифте. Как только передо мной смыкаются двойные двери, с меня слетает подобие всякого хладнокровия. Я начинаю рыдать, голова падает вниз и я закрываю лицо ладонями. Хочу ненавидеть его за то, что он делает, но не могу. Я люблю его, и хуже всего, что буду любить его всегда.
Следующие два дня провожу в нашей квартире, закрывшись от остальной части мира, размышляя о своем будущем и погружаясь в свои страдания. В первый день я не могла ни есть, ни спать, а только плакала и вспоминала о том, что было потеряно. На следующий день я решила заесть свои печали, поглотив безумное количество всякого фасфуда. Теперь моим лекарством стало ванильное мороженое, и не важно сколько я его ем, кажется, я всё равно не могу насытиться. Боже, какая я жалкая. Даже зная, что должна, я никогда не смогу разлюбить Кайла, и к черту всё.
По понятным причинам мне нельзя здесь оставаться, но и возвращаться к Элль я не хочу. У Джоша в квартире есть пустующая комната, но жить со своим бывшим парнем может быть довольно странно. Кайл будет в реабилитационном центре, по крайней мере, ещё месяц, если не больше, и этого времени вполне хватит, чтобы решить мои жилищные вопросы.
Только на третий день приходит ответ, который я так долго искала. Просматривая нашу почту, я с удивлением обнаруживаю большой белый конверт от Morrison & Sons Advertising, одной из лучших рекламных компаний в Нью-Йорке. Еще до встречи с Кайлом я отправила им резюме и подала заявку на стажировку. Интересно, почему я получила ответ от них только сейчас. Кладу оставшуюся почту на гранитную столешницу на кухне и открываю конверт. Пробегаюсь глазами по письму и начинаю улыбаться. Хорошие новости. Компания предлагает мне стажировку и дает на подготовку три недели. Кроме того, обеспечивает достойную зарплату и низкую арендную плату за меблированную квартиру рядом с офисом. Стажировка будет проходить с середины августа до конца февраля, чуть больше шести месяцев. Сейчас новый старт в новом городе звучит очень неплохо. На самом деле после всего случившегося с Кайлом это может быть как раз то, что нужно.
***
Осматриваю квартиру, глаза застилают слезы, но я не хочу больше плакать. Теперь в этом пространстве не осталось ни одного моего следа. Сейчас квартира выглядит так, какой была до моего переезда. Кажется, что меня здесь никогда и не было. Перевожу взгляд на диван, где мы впервые поцеловались.
«Дженни, нужно остановиться, пока мы не зашли слишком далеко».
«Не хочу торопить события».
Мой пристальный взгляд переходит к узкому столику возле стены в прихожей.
«На вкус ты просто невероятна».
«Руки на стол».
Господи, лицо заливает румянцем только при одной мысли об этом. Когда в памяти всплывают новые воспоминания, обхватываю себя руками.
«Стой спокойно или я остановлюсь».
«Прошу, не останавливайся».
Мой взгляд скользит дальше к кухонному столу.
«Ты готова для меня, детка?»
«Ты такая влажная. Хочешь мой член?»
Не могу остановить образы, сплошным потоком врывающиеся в мой мозг. Как бы мне хотелось остановить их. Боже, пожалуйста, останови их. Трудно прощаться с этим местом, не вспоминая все наши замечательные моменты.
«Из меня плохой романтик. И я, наверное, хреновый парень, но, Дженни Мур, ты будешь моей девушкой?»
По щекам катятся слёзы. Не могу их больше сдерживать.
Погрузив коробки в свой грузовик, в квартиру возвращается Джош и застаёт меня в ужасном состоянии. Промелькнувшее в глазах беспокойство, когда он заключает меня в свои объятия, согревает сердце. Он всегда рядом.
Джош целует мою макушку и крепко прижимает к груди. Остаюсь там, пока не перестают течь слёзы.
– Ты справишься, – говорит Джош и гладит меня по моим волосам.
Поднимаю голову и смотрю на него.
– Обещаешь? – спрашиваю я.
Джош смотрит мне в глаза с самым честным выражением.
– Мне не нужно обещать. Я знаю, что ты справишься. Ты самый сильный человек, которого я знаю.
***
Поворачивая ключ в двери своей новой квартиры, улыбаюсь Элль и Джошу.
– Была не была, – говорю я и берусь за холодный металл входной ручки. В животе нервно порхают бабочки. Интересно, что меня ждет с другой стороны этой двери. Открываю квартиру и меня окатывает потоком яркого солнечного света из больших окон вдоль дальней стены. Поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза, и захожу внутрь.
– Боже правый, святой солнечный свет, – комментирует Элль. – Ну, со всеми этими окнами, думаю, вампиры тебе не страшны.
Хихикаю, сканируя глазами маленькое пространство. Квартира оформлена в приглушенных тонах серого. Как по мне, так немного невзрачно, но это легко исправить. Достаточно повесить на стены некоторые из моих собственных картин и всё будет выглядеть совсем по-другому.
Элль и я проходим дальше и Джош закрывает за нами дверь.
– Черт, а здесь мило.
Джош оглядывается и подходит к небольшому черному кожаному дивану. Он садится, вытягивает руки на спинке, а ноги в кедах закидывает на стеклянный журнальный столик. Всё выглядит так, будто он здесь дома. Не удивительно, что его творческой натуре нравиться это место. Обилие естественного света и стены в приглушенных мягких серых тонах напоминают пустой холст в ожидании своей картины. Может, нужно было захватить с собой пару ярких картин Джоша? Мне всегда нравились его работы и они определенно бы только украсили эту квартиру. Сейчас здесь, расположившись в ряд вдоль самой большой стены, висят черно-белые фотографии контуров Нью-Йорка. Кому нужны фотографии города, если вокруг его полно в реальном виде? У проживания на тридцатом этаже есть свои плюсы и одним из них является вид гордо возвышающейся на горизонте Статуи Свободы.
Напротив дивана, с другой стороны стеклянного журнального столика стоят два темно-серых кресла в клубном стиле. Видно, что над декором поработал хороший дизайнер, но я была бы более счастлива, если бы всё не выглядело так идеально. У этого места нежилой вид, но при мне так долго не будет. Когда мои вещи будут разбросаны здесь по всем доступным поверхностям – только вопрос времени.
– Дженни, ты посмотри на эту кухню! Пока будешь здесь, может, у тебя появится время и ты научишься готовить?
Иду на небольшую кухню, по виду напоминающую кухню на борту самолёта. Ничего, кроме гранитных столешниц и широкой раковины. Большие блестящие белые шкафы скрашивают пространство без окон, а двойной духовой шкаф на правой стороне кухни, вероятно, будет при мне простаивать вхолостую. Готовка – это не моё.
«Собираешься использовать мои умения повара?» – слышу слова Кайла у себя в голове, моя грудь сжимается и в памяти всплывают болезненные воспоминания, как мы занимались любовью на его кухонном столе. Закрываю на мгновение глаза, пережидаю очередной приступ тоски и напоминаю себе, что это – новое начало. Нельзя позволять подобным мыслям появляться снова и тосковать за ним ещё больше.
Последние пару недель я хорошенько поработала, чтобы перестать думать о прошлом. Я изо всех сил старалась быть чем-то занятой. Ко мне несколько раз приходила Элль помочь собрать вещи. Однажды она притащила с собой какой-то нелепый журнал с типичными статьями о расставании. Нелепо… но я прочла его четыре раза и теперь знаю, что нахожусь на третьей стадии – притворного безразличия.
Вчера пришел Джош и убедил меня, что просмотр фильма будет отличным отвлечением. Он выбрал романтическую комедию, но я не смогла смотреть на счастливую пару на экране. Ну почему он вместо не принес ужастик?
Понимаю, что ещё не справилась с нашим разрывом, но этот шаг сделан в правильном направлении. Когда я открываю глаза, то чувствую себя сильнее и увереннее. Переезд сюда сейчас то, что мне нужно.
– Сомневаюсь, что такое возможно, Элль, но всё может быть. Возможно, я вернусь в Бостон уже другим, лучшим человеком.
Для меня это начало новой жизни и я собираюсь выжать из него всё по максимуму. В этом городе я хочу попробовать что-нибудь новое и испытать, что только возможно. Я собираюсь схватить жизнь за яйца и оттрахать по полной. Берегись Нью-Йорк! Я, Дженни Мур, уже иду к тебе и пленных не беру.
Глава 6
КАЙЛ
Уже две недели я нахожусь в реабилитационном центре «Кармел». По слухам это лучшее место для быстрой реабилитации. Их специализация – помощь больным, перенесшим инсульт, и за короткое время моего здесь пребывания даже я заметил серьезное улучшение. Я могу снова двигать рукой. Пока у меня не получается делать всё, что хочется, но, по крайней мере, это уже начало.
– Что нового, Кайл? – Кенна врывается в мою комнату.
Я почесываю покрытый бородой подбородок.
– Боже, Кенна, со мной сейчас столько всего происходит. С чего бы начать?
Она пихает меня в здоровую руку.
– Не будь мудаком. Я просто проявляю вежливость. И мне плевать, что у тебя нового. Я все ещё злюсь на тебя и могу злиться до конца твоей жалкой жизни.
Сжимаю зубы, раздражаясь на Кенну и её беспрестанное желание наказывать меня за то, что я оттолкнул Дженни. Ну почему она не понимает, что это было самым бескорыстным, что можно было сделать?
– Если тебе так нравится, можешь быть стервой. Мне совершенно всё равно. Всё, что я сделал, это отпустил того, кого даже не помню. – Бросаю на неё украдкой взгляд. —Не понимаю, и почему я после этого плохой? Если ты пришла поругаться и сказать, какой я болван, могла бы и не утруждаться. Мне хватает своих проблем, с которыми нужно разобраться, и нечего мне тут устраивать драму.
Кенна усаживается в кресло рядом с моим и ставит на стол между нами коробку из пекарни.
– Я принесла тебе шоколадные кексы. Не хочу быть с тобой стервой, Кайл. Я просто сильно злюсь на тебя из-за Дженни. – Кенна собирает свои блестящие черные волосы и спускает их на одно плечо. – Ты правда сделал ей больно. Она так тебя любит, а ты выбросил её, как ненужную вещь. – Сестра смотрит на меня и в её глазах янтарного цвета вспыхивает злость. – Настоящая любовь – это драгоценный дар, который не всем дано испытать.
Лежа тем вечером в постели, вспоминаю разговор с Кенной. Знаю, что не всем дается право любить, и если вам удалось найти того особенного человека, то вам сильно повезло. Но как же правильно поступить, если ты не можешь вспомнить любовь, которую якобы испытывал? Поверишь ли всем на слово или будешь двигаться дальше?
До этого момента я не сожалел о решении, принятом в отношении Дженни. Здесь, в темноте и тишине палаты я думаю о её красивом лице, сексуальном теле и мне очень хочется вспомнить ощущение, когда я был внутри неё. Хочу знать, каково это, когда её теплая влажная плоть, пульсируя, сжимает мой член и она, теряя голову, выстанывает мое имя. Моему члену хочется того же и раз уж я не могу перестать думать о Дженни, то стоит о нем позаботиться. Запускаю руку в трусы и сжимаю налившийся член в кулаке. Я так возбужден… я никогда ещё не был таким возбужденным. Чтобы не застонать, приходится впиться зубами в нижнюю губу. Рука медленно двигается вверх и вниз по стволу и это так приятно. Закрываю глаза. Представляю, что это рука Дженни приносит мне столько удовольствия. Её большой палец скользит к самому кончику головки, где выступила капелька предэякулята. Она несет её в рот, высовывает язык и слизывает капельку влаги, а потом её полные губы обхватывают палец, как будто она заглатывает мой член. Наслаждаясь моим вкусом, Дженни прикрывает глаза и я начинаю судорожно дышать. Я делаю всё, чтобы сдержать оргазм, грозящий накрыть меня как цунами. Но мысли о её рте, сжимающим мой член, губах, ритмично скользящих вверх и вниз, ощущении, когда Дженни посасывает мой ствол и щекочет языком, заставляют меня кончить, излившись мощным потоком.
***
Моя реабилитация не дает мне скучать и я встречаюсь с физиотерапевтом дважды в день. Всё, что я делаю, окупается сторицей. Теперь я могу удержать в руке теннисный мяч, не роняя, и даже слегка сжать. Может показаться, что не такое уж и большое достижение, но для меня это огромной шаг вперед. Когда я сюда только приехал, то даже не мог пошевелить рукой, не говоря уже о пальцах. Теперь я могу сделать и то, и другое, хотя прошло всего несколько недель.
Резкий стук в дверь отрывает меня от чтения книги. В комнату с широкой улыбкой входит мой лучший друг Дерек Сантьяго. Встаю, чтобы обнять его, и когда он хлопает меня по спине ладонью, понимаю, как сильно по нему соскучился.
– Привет, брат. Отлично выглядишь. Не ожидал увидеть тебя на ногах и бодрячком. Что, пытаешься побить рекорд по самому быстрому восстановлению после операции на головном мозге?
Дерек усаживается в одно из кресел в моей комнате. Я устраиваюсь напротив него за маленьким столиком и кладу руки на его гладкую поверхность.
– Приятно видеть тебя, дружище. Врачи говорят, что на следующей неделе отпустят меня домой и я продолжу лечение уже амбулаторно. С нетерпением жду, когда моя жизнь вернется в нужное русло, – говорю ему. Хватаю со стола желтый теннисный мяч и начинаю сжимать, чтобы сделать руку более сильной. – Хочу вернуться к работе, как можно быстрее. Сидение дома на меня плохо действует. Ты же знаешь, что я предпочитаю заниматься делом.
– Да, я знаю, но считаю, что ты заслужил отдых. Я не хочу, чтобы ты возвращался слишком рано и помешал своему улучшению. – Дерек бросает на меня быстрый изучающий взгляд. – Ты же знаешь, что, пока ты не вернешься, я буду вести дела гладко. С бизнесом всё действительно хорошо, иначе я был бы здесь гораздо раньше.
– Знаю.
– Где Дженни? Я думал, что найду её возле твоей постели, вытирающей тебе лоб и держащей за руку.
Прикусываю зубами нижнюю губу.
– Мы больше не вместе...
Дерек молчит. Он внимательно смотрит мне в лицо.
– Ты в порядке?
– Да, со мной всё хорошо. Это был мой выбор. Я оттолкнул её. Мне только жаль, что причинил ей боль. Все утверждают, что я должен знать, кто она, но я правда не знаю. Я действительно любил её, как все говорят?
– Да, – отвечает Дерек. – Это было отвратительно.
Я смеюсь.
– С трудом вериться. Вообще-то я не любитель конфетно-букетной темы.
Его колкий взгляд заставляет меня замереть на месте.
– Чувак, ты был хуже. Ты кормил уток и делал прочую фигню.
Дерек сдвигается, засовывает руку в задний карман и достает оттуда колоду карт. Перетасовывает её ловко, как карточный шулер.
– Давай-ка я надеру тебе задницу в «очко».
– Раздавай, чувак.
На глаза попадается игрушечная утка, которую Дженни принесла мне в больницу. Не знаю почему, но я почувствовал необходимость держать игрушку при себе, когда её доставили сюда. Может, так подсознательно я пытался себе что-то сказать? Если всё, что сказал Дерек, правда, тогда почему я не помню Дженни?
Глава 7
ДЖЕННИ
Я вхожу в лифт, который должен поднять меня на шестнадцатый этаж, где находится рекламное агентство Morrison & Sons Advertising, и чувствую, как живот скручивает в тошнотворный узел. Сначала я еду одна, но лифт останавливается почти на каждом этаже, подбирая все больше и больше людей, пока в набитом под завязку пространстве не остаётся для меня совсем мало места. К моменту, когда, наконец-то, добираюсь до места назначения, я вся покрыта потом, а сердце просто вылетает из груди. Похоже, это агентство куда популярнее, чем я думала, потому что мне, прежде чем выйти, приходится подождать, пока выйдут другие пассажиры. Вытирая влагу со лба, останавливаюсь и осматриваюсь. Медленно окидываю взглядом большое пространство, останавливаясь на дорогом декоре. Это место прямо кричит о богатстве, начиная от мраморной плитки на полу до сводчатых потолков. С толстого грубо обтесанного деревянного бруса надо мной свисает большая хрустальная люстра, которая на полу создаёт игру света и тени, а на бежевых стенах – разноцветную радугу. Ещё один приятный штрих – вырезанная вручную балка. Она вносит в изысканность пространства некие нотки мужественности.
Прямо передо мной – большая стойка, за которой сидит элегантно одетая девушка модельной худобы. На вид ей двадцать с хвостиком, чёрные волосы туго затянуты в хвост, а макияж нанесён с идеальной точностью. Смотрю вниз на свою светло-голубую рубашку на пуговицах, заправленную в чёрные брюки, и чувствую себя неподобающе одетой неряхой. Одной рукой приглаживаю волосы, а другой сжимаю ручку кожаной сумки. Иду вперёд, останавливаюсь перед администратором и жду, пока она оторвёт свой взгляд от компьютера. Девушка улыбается мне одной из тех самых сумасшедше белозубых голливудских улыбок. Может, если бы у меня были такие белые зубы, я бы тоже широко улыбалась, но сейчас я чувствую себя не в своей тарелке.
– Привет, меня зовут Дженни Мур. Я пришла на стажировку. – Мои губы растягиваются в вежливую улыбку.
Она какое-то время набирает что-то на компьютере.
– Да, Дженни, я – Натали, администратор в Morrison & Sons. Если у вас, пока будете здесь, появятся любые вопросы, обращайтесь ко мне. Проходите по этому коридору, – показывает она куда-то у себя за спиной, —и постучите в третью дверь справа. Там висит табличка: «Эдвин Моррисон».
Опять эта улыбка. Господи, да перестань уже.
– Спасибо, было приятно познакомиться.
Протягиваю руку и пожимаю её костлявую ладонь. И чуть не отшатываюсь, чувствуя, насколько ледяная у неё кожа. Словно, жму руку мертвеца. Когда мы размыкаем руки, у меня возникает соблазн вытереть свою похолодевшую ладонь о штаны, но не хочется быть грубой.
Расстояние от её стойки до коридора кажется бесконечным. Проходя мимо, ощущаю на себе взгляды других сотрудников, и из-за этого иду неловко и неуверенно. Добравшись наконец до коридора, с облегчением вздыхаю и провожу по рубашке, разглаживая складки. Запускаю пальцы в свои длинные светлые волосы и представляю, что они сейчас точно в диком кудрявом беспорядке. Подойдя к двери с нужной табличкой, на мгновение останавливаюсь и делаю глубокий вдох.
«Ты сможешь», — слышу в голове ободряющий голос Кайла. Меня бесит, что я до сих пор хочу, чтобы он был единственным человеком, который в меня верил. Выпрямляю спину, вскидывая подбородок и решаю, что до конца этого рабочего дня не буду думать о нём. Поздним вечером, когда в своей квартире я останусь совсем одна и туда же проберётся чувство одиночества, он обязательно появится, но сейчас мне нужно заняться своими делами. Очень важно произвести на всех присутствующих хорошее первое впечатление.
Трижды стучу костяшками пальцев в тёмную морёную дверь. Слышу в ответ низкий голос, который позволяет мне войти, и прежде чем повернуть ручку, на какой-то миг поддаюсь панике: что ждёт меня с другой стороны?.. Я нервничаю, будто собираюсь войти в логово льва.
Сейчас или никогда.
Толкаю дверь и, найдя за ней мужчину обычной внешности, который сидит за огромным столом, с облегчением вздыхаю.
Он встаёт и выходит из-за деревянной уродливой конструкции.
– Я – Эдвин Моррисон, вице-президент Morrison & Sons Advertising. А вы, должно быть, Дженни Мур. – Ведёт он себя профессионально, без обиняков, да так, что его поведение граничит с суровостью.
Утвердительно киваю, рассматривая его приближающееся чрезвычайно длинное тело. Он мог бы быть профессиональным баскетболистом. Мужчина останавливается передо мной и пожимает мне руку. Чтобы встретиться с ним взглядом, мне приходится откинуть назад голову.
– Приятно познакомиться, мистер Моррисон.
– Присаживайтесь, Дженни, и прошу вас, зовите меня Эдвин.
Сажусь на один из стульев перед его столом и жду, когда он начнёт говорить. Эдвин перемешивает какие-то бумаги, а потом укладывает их в аккуратную стопку.
– Поздравляю с избранием в стажёры. Конкуренция была жёсткой, но рекламный макет, который вы отправили, заметно выделил вас из остальной массы кандидатов. Он выполнен креативно и оригинально. – Эдвин берёт ручку и, прежде чем взглянуть на меня, набрасывает на жёлтом стикере несколько слов. – Ваша работа меня очень впечатлила. И я очень надеюсь, что за время вашего пребывания на этой должности вы привнесёте нам ту же самую свежую струю. По истечении шести месяцев стажировки, если я останусь доволен вашей работой, мы предложим вам постоянную должность.
Киваю и раздумываю о возможности остаться в Нью-Йорке надолго. Не так я представляла себе свою будущую работу, но, может, когда всё закончится, мне захочется здесь остаться. Может быть, это новое начало станет для меня самым счастливым моментом в жизни.
Эдвин отправил меня в отдел кадров заполнить необходимые бумаги и велел, когда закончу, вернуться в его кабинет. Прошёл целый час. Поднимаю руку постучаться в его дверь и слышу гул низких мужских голосов, ведущих какую-то беседу. Раздумываю, стоит ли мне подождать, пока вице-президент останется один. В нерешительности застываю, и вдруг дверь открывается, и я испугавшись, теряю равновесие. Делаю неуверенные шаги назад, и обувь на плоской подошве начинает скользить по мраморному полу. Чувствую, что вот-вот грохнусь, но тут меня хватают за плечи и удерживают от падения большие крепкие ладони. Как только я восстанавливаю равновесие, мужчина меня сразу отпускает.
Я хихикаю, смущенная своей неуклюжестью.
– Спасибо, что спасли меня и моё достоинство.
Поднимаю взгляд по его светло-серой рубашке с расстёгнутыми первыми двумя пуговицами. Интересно, он снял галстук? На фоне светлой рубашки его шея выглядит загорелой, точёная линия подбородка гладко выбрита. Губы не полные и не тонкие, а где-то посередине, а тонкий и прямой нос выглядит для мужского лица слишком совершенным. Когда мой взгляд добирается до его глаз, то у меня открывается от удивления рот. Его глаза потрясающего светло-голубого цвета и при взгляде на меня в них начинают искриться смешинки. Губы мужчины расплываются в заразной улыбке, и я не могу не ответить ему тем же.
– Считаю своим долгом ежедневно спасать хотя бы одну девушку, попавшую в беду. – Мужчина наклоняется вперед и кланяется. – Моя работа завершена, —говорит он, дразнясь, глубоким голосом.
– Ещё раз спасибо. Даже не хочу думать, что бы случилось, если бы вы не поймали меня.
Прячу волосы за ухо и думаю, кто он такой.
– Меня зовут Закари Вестон, но друзья зовут меня Заком, а вас? – Он наклоняется ко мне так, будто ждёт, что я раскрою ему секрет.
– Дженни Мур. Сегодня я начинаю здесь стажировку.
Прижимаю выданные мне документы о стажировке к груди, словно щит, и делаю шаг назад: мне нужно пространство, надо немного отойти от него. Насчёт него у меня нет плохого предчувствия, но после похищения мне не нравится находиться рядом с незнакомыми мужчинами.
Он, должно быть, заметил в моих глазах беспокойство или изменение в моём поведении.
– О, извините, если я слишком напирал. Я ничего плохого не имел в виду. Вы очень быстро привыкнете ко мне и моим шуткам.
– Зак, оставь бедную девушку в покое и возвращайся к работе, – прогремел голос Эдвина через открытую дверь кабинета.
– Похоже, мне пора идти. Надеюсь, вам здесь понравится, и с нетерпением жду возможности поработать с вами.
Он подмигивает и направляется в сторону стойки администратора.
– Приятно было познакомиться, – кричу ему вслед.
***
– Привет Джош, —прижимаю телефон к уху. Я стою посередине своей узкой вытянутой новой кухни и готовлю на ужин спагетти с фрикадельками. – Подожди, я включу громкую связь, чтобы можно было использовать обе руки.
– Чёрт, а можно я на это посмотрю? – шутит Джош.
Фыркаю и качаю головой, продолжая скачивать из фарша для гамбургеров шарики фрикаделек.
– Разве ты уже это не проходил? – дразню его.
Он смеётся:
– Да, но я – парень. И никогда не отказался бы от такой возможности.
– Хватит думать о всякой пошлятине. Я всего лишь готовлю себе поесть на своей кухне – в своей совершенно новой квартире – чёрт подери, в Нью-Йорке.
Джош не отвечает, и наступает долгая пауза. Прикасаюсь к экрану телефона проверить, что он не отключился.
– Джош, ты здесь?
– Да, я подумал, что ослышался. Ты сказала: «готовишь ужин»?
Я начинаю хихикать.
– Ха-ха, очень смешно. Шэрон прислала мне по электронной почте несколько рецептов, которые, как она клянётся, проще некуда. Не могу заказывать еду на вынос каждый вечер. Цены здесь просто астрономические.
– Я скоро приеду в гости и хочу попробовать твою стряпню. Я чувствую себя обманутым. Когда мы были вместе, ты никогда для меня не готовила.
– Ага, и ты всё ещё жив, так что должен быть благодарен за это.
– Возможно, в этом есть смысл. Как прошёл твой первый день на новой работе?
Размешиваю соус и вспоминаю свой первый день в Morrison & Sons.
– По большей части без особых происшествий. – Моё «почти-падение» было самым захватывающим событием за весь день. Это почему-то напомнило мне, как я познакомилась с Кайлом в «Землетрясении». Но в последние дни мне, кажется, что о нём напоминает всё. – У меня очень серьезный, но, вроде, милый босс. Ещё сегодня я встретилась с несколькими сотрудниками, но в основном заполняла документы. Надеюсь, завтрашний день будет более захватывающим.
***
Отпираю дверь и захожу внутрь, позволяя ей бесшумно закрыться. В её квартире царит темнота. Мне не нужен свет, чтобы найти её. Я знаю, где она.
Мои шаги бесшумны; я медленно двигаюсь в направлении спальни. Желание увидеть её борется с необходимостью действовать осторожно. Один неверный шаг может её вспугнуть. Это разрушит всё… всё, что я для неё запланировал.
Дверь в её спальню открыта… как любезно с её стороны. Скромно останавливаюсь у дверного проема и жду, пока не услышу звук её ровного дыхания. Захожу внутрь, останавливаюсь у кровати и неторопливо оглаживаю взглядом её формы. Она купается в золотом сиянии лунного света, проникающего через окна. Одна её длинная стройная нога лежит поверх одеяла, а другая спрятана.
Улыбаюсь самому себе. Всего лишь вопрос времени, когда я узнаю каждый миллиметр её тела и почувствую её вкус. От неуёмного желания прикоснуться к ней у меня дёргаются пальцы… Всего одна маленькая ласка.
Когда я наклоняюсь вперёд, от волнения сердце начинает колотиться. Опускаю руку и прикасаюсь к её длинным золотым локонам. Провожу пальцами по шелковистой длине на её подушке.
Скоро между нами не будет секретов.
***
Мой второй день в M&S, как все здесь называют компанию, становится настоящим грёбанным цирком. Я сглазила себя, когда сказала Джошу, что надеюсь, что сегодняшний день будет более захватывающим. Потому что другого объяснения произошедшему просто нет – всё, что могло пойти не так, пошло не так, – и теперь я даже не уверена, что, придя сюда, сделала правильный выбор. У меня оказалось ничтожно мало опыта, и с тем, над чем мы работаем, никогда раньше я не сталкивалась. Просто голова идёт кругом. От недостатка знаний я чуть ли не задыхаюсь, и это, скажу я вам, совсем не весело. Я не привыкла быть слабым звеном. Я всегда была одной из лучших учеников в своём классе и гордилась этим. Поэтому, чтобы не опозориться, мне придется придумать способ, как выйти на должный уровень во всех проектах, над которыми работает наша команда.
У стажёров M&S есть свой собственный офис, но на самом деле он больше похож на зал заседаний. В центре помещения стоит большой прямоугольный стол, вокруг него – десять стульев, а по периметру – отдельные рабочие места с компьютерами. Сейчас я сижу на одном из них, рассматриваю рекламный макет, над которым работала весь день. В нём что-то не так, но не могу понять, чего не хватает. Опершись локтями на стол и запустив пальцы обеих ладоней в волосы, ломаю голову в поисках ответов. Но не думаю, что они придут ко мне сегодня. Бросаю быстрый взгляд на часы и понимаю, что уже почти шесть: большинство сотрудников ушли ещё час назад. Выключаю компьютер, подбираю с пола свою кожаную сумку и закидываю ремень на плечо. Убираю с лица волосы и неторопливо выхожу из офиса.
Стоя перед лифтом в ожидании, когда откроются двери, мыслями возвращаюсь к Кайлу. Надеюсь, что в реабилитационном центре, куда его отправили, ему хорошо. Через неделю после нашего разрыва я говорила с Кенной, и она рассказала, что будет дальше. Я сказала ей о стажировке и, хотя Кенна была расстроена тем, как закончилось всё между Кайлом и мной, она была рада и сказала, что для меня это прекрасная возможность. Я ещё очень зла и обижена из-за того, как Кайл решил разрулить ситуацию, но я всегда буду его любить. И всегда буду желать ему только лучшего. Возможно, однажды он вспомнит, кем мы были друг другу, и почувствует печаль из-за того, что могло бы быть. А, может, никогда меня и не вспомнит. И никогда не поймёт, что упускает. При мыслях о нём в глазах появляются слёзы, а я определенно не хочу плакать на работе.
