Текст книги "Обманутая (ЛП)"

Автор книги: Джейкоб Ченс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Ну же, ты должен мне помочь, – она смотрит на меня через плечо, когда

обворачивает другую гирлянду вокруг ветвей дерева, которое мы выбрали.

Я расслабляюсь на ее кушетке и наблюдаю за Ланой. Ее присутствие делает

интересной для наблюдения самую обыденную ситуацию.

– Ты выглядишь так, словно у тебя все под контролем, – подмигиваю я ей.

Она фыркает и качает головой.

– Помнишь те шоколадные кексы, которые ты видел на столе? Я напекла их

прошлой ночью. Я могла бы с тобой ими поделиться, если ты протянешь мне руку

помощи.

Я встаю на ноги, она ударила меня по больному. Я большой любитель домашней

выпечки.

Ее паркетные полы скользят под моими одетыми в носки ногами, и последние

пару шагов я скольжу к ней как на коньках.

Она хихикает.

– Почему я слышу начало « Old Time Rock And Roll» в моей голове? (Прим. пер.:

песня Боба Сингера; в клипе, под нее танцуют только в рубашке и в носках.)

Я смотрю на свои джинсы, а затем снова на нее.

– В таком случае, думаю, что на мне слишком много одежды.

Она осматривает меня, и ее лицо вспыхивает очаровательным розовым оттенком.

Я люблю, когда она краснеет. Для своего возраста она невинна.

Я протягиваю свою руку:

– Я возьму это, – я киваю подбородком на гирлянду, зажатую в ее кулаке. Она мне

ее протягивает, не сказав ни слова, и я украшаю гирляндой еловые ветви.

Безразмерного свитера, одетого на ней ранее, теперь нет, он был заменен

обтягивающей серой футболкой. На лицевой стороне нарисован фиолетовый здоровяк и

слова «Вашингтон» наверху и «футбол» внизу.

– Ты училась в «Университет штата Вашингтон»? – спрашиваю я.

– Да, там, – она стоит, сложив руки и глядя на меня.

Хорошо, сегодня я узнал о ней еще одну вещь.

– Ты встречалась с футболистом? – я поднимаю бровь.

Она хихикает.

– Э-э, нет. Когда я начала учиться в колледже, мне было только пятнадцать лет.

Поверь мне, никто из ребят не хотел встречаться со мной.

Это меня не удивляет, ее умственные способности превосходят большинство

людей. Я уже знал, что она была особенной, и это только добавляет еще одну часть к пазлу

под названием «Лана», который я собираю. Всего лишь вопрос времени, когда у меня

появятся все части, а потом все, что я должен буду сделать, это снова собрать ее вместе.

Она будет чувствовать себя лучше, чем когда-либо; все раны ее прошлого будут

исцелены, и мы двое, наконец-то, будет вместе.

Мы берем перерыв, чтобы насладиться кофе и вкусными шоколадными кексами.

Есть в этой девушке что-нибудь, что не идеально?

– Я буду работать за еду, – шучу я, когда я делаю еще один укус. – Есть еще что-

нибудь, что нужно сделать? Просто после того, как все будет сделано, отправь несколько

этих малышек со мной в мою квартиру.

Она постукивает по губе, будто она пытается придумать для меня дела, но потом

хихикает.

– Заканчивай, мы должны повесить кое-какие украшения, – объявляет она, пока

моет свою чашку в раковине.

Я стону.

– Я не украшаю рождественские ели.

Иисусе. Я не могу вспомнить, когда в последний раз ставил елку. Я не делал этого

с тех пор, как стал жил один, а моя семья была не совсем традиционного типа. Я помню,

что в последний раз, когда у нас была украшенная елка, мой папа вырвал шнур из стены и

бросил ель через всю гостиную.

– Счастливого, бля, Рождества, – кричал он. Моя мать стояла плача, прикрыв свой

рот ладонью. Моя младшая сестра Хлоя выбежала из комнаты, слезы текли по ее лицу. Я

до сих пор слышу шум стеклянных украшений, разбивающихся о деревянный пол, словно

это было вчера.

– Зак, ты в порядке? – рука Ланы лежит на моей руке, а ее сладкий голос вырывает

меня из моих плохих воспоминаний.

Я ей улыбаюсь.

– Теперь великолепно, – и это на самом деле так. Все плохое осталось в прошлом.

Словно я переродился. Мои глаза дрейфуют к ее маленькой Рождественской сценке.

Подобно Иисусу. Какое удачное сравнение. Все мои грехи смыты. У меня, наконец-то, есть

шанс сделать все правильно вместе с ней. Я просто надеюсь, что не облажаюсь

Я не такой парень, с которым она должна быть и она обязательно это поймет.

Рождество

– У меня кое-что для тебя есть, – говорит Лана, пряча свой подбородок и опуская

глаза. Ее застенчивость меня очаровывает. Я только что вошел в ее дверь, и меня изумляет

то, что она не может подождать.

– Не стоило, но так случилось, у меня также кое-что для тебя есть, – забравшись в

боковой карман своей толстовки, я выуживаю небольшую упакованную коробочку. Вручая

ее ей, впиваюсь зубами в свою нижнюю губу. Надеюсь, что ей понравится.

Она берет коробочку в красно-белую полоску из моих рук, и удивляет меня, когда

быстро разрывает оберточную бумагу. Быстро открывает крышку и визжит, когда видит

кулон, который я для нее купил. Это прямоугольник из чистого серебра с кельтским узлом

на лицевой стороне. Это узел такой же, как и на кольце, которое она никогда не снимает.

– Мне он очень нравится, – она лучезарно мне улыбается. Достав кулон из

коробки, она протягивает его мне.

– Пожалуйста, надень его на меня, – она поворачивается вокруг, становясь ко мне

спиной, и поднимает волосы, обнажая для меня соблазнительную заднюю часть своей

шеи.

Я тянусь своими руками, располагая кулон на груди. Ее тело прижато к моему, это

заставляет меня думать о таких вещах, о каких не стоило бы думать. Я хочу схватить ее за

волосы и дернуть назад ее голову, чтобы мои губы могли исследовать каждый дюйм ее

шеи. Бля. Я делаю глубокий вдох . Успокойся. Мои пальцы плохо справляются, когда я

пытаюсь открыть застежку, и я рычу.

– Ты там в порядке? – хихикает она.

– Замочки на таких вещах следует делать побольше.

После двух попыток я, наконец-то, раскрываю застежку и надежно закрепляю

кулон вокруг шеи Ланы. Она поворачивается, ее пальцы прижаты к кулону.

– Зак, мне он очень сильно нравится. Он прекрасен.

– Ты знаешь, что это такое? – сомневаюсь я.

Она поднимает бровь.

– Это ожерелье.

Я улыбаюсь.

– Да, это ожерелье, но не только, – мои пальцы касаются кожи Ланы, когда я беру

кулон. – Это выдвигается, – я тяну за нижнюю часть прямоугольника, открывая сюрприз. –

Это замаскированная флэшка.

Ее глаза вспыхивают от волнения.

– О, мой Бог. Это удивительно. Это самый классный подарок, который мне когда-

либо дарили, – она обхватывает меня своими руками. Я заключаю ее в свои объятия и

наслаждаюсь ощущением того, как ко мне прижимается ее тело.

Она отстраняется, слишком рано.

– У меня кое-что для тебя есть.

Она протягивает мне коробку среднего размера, покрытую подарочной упаковкой

в снеговиках. Эта упаковка напоминает мне о том дне, когда мы играли в снегу, пока

выбирали для нее ель.

– Открой его, – она взволнованно прыгает вверх и вниз.

Я осторожно отлепляю скотч, один кусок за один раз, хотя хочу развернуть

упаковку одним целым куском.

– Зак, – хихикает она. – Ты издеваешься надо мной?

Я качаю головой.

– Нет, я всегда так разворачиваю подарки.

– Поторопись. Я не могу больше ждать, – она снова подпрыгивает вверх и вниз.

Мои глаза стреляют по ней и впитывают ее нетерпеливое выражение лица. Я

скольжу своим пальцем под шов и срываю упаковку.

– Да, – визжит она, хлопая в ладоши. Я улыбаюсь и сдираю оставшуюся часть,

бросая ее на пол. Возможность видеть, ее такой взволнованной, стоит охватившей меня

тревоги из-за бессистемно разорванной бумаги. Я снимаю с коробки крышку и нахожу

простую черную кружку, зарытую под белой бумагой. Взяв кружку в руку, я ее изучаю,

поворачивая из стороны в сторону. На ней ничего не написано. Я смотрю на Лану и

обращаю внимание на то, что она прикусывает свою губу, стараясь не рассмеяться.

– Почему у меня такое чувство, что ты прямо сейчас меня разыгрываешь? –

сомневаюсь я.

Она пожимает плечами, сложив руки перед собой.

– Не знаю. Тебе не нравится кружка? – слишком невинно спрашивает она.

– Мне она нравится, потому что ты ее выбрала.

– Ты милый. Позволь мне показать тебе, что в этой кружке особенного, – она

протягивает руку. Я передаю ей кружку, и она направляется в сторону кухни. Включает

горячую воду, ждет, пока вода нагреется, а затем наполняет кружку. Тепло превращает

черный цвет в белый, на котором проявляются образы зомби. Их кровавые руки прижаты к

кружке, словно они находятся внутри нее, запертыми в ловушку.

Я улыбаюсь.

– Эта кружка эпична. Я буду каждый день пить из нее свой кофе – наклонившись,

я целую ее в макушку и вдыхаю запах ее мягких волос. Моя грудь сжимается из-за всех

пробуждаемых этим действием эмоций.

Именно поэтому люди так сильно любят дарить и получать подарки. Теперь я

знаю, что упускал все эти годы.

Мы с Ланой смотрим марафон «Ходячих мертвецов», лежа на диване. Я никогда

не проводил Рождество, делая что-то, что бы мне так сильно нравилось. В моем доме

праздничные дни всегда были заполнены напряженностью и насилием.

Она тянет мою руку вокруг своего плеча и прижимается к моему боку. Когда она

мне улыбается, то моя грудь сжимается, а когда я смотрю на нее сверху вниз, то мое

сердце бьется с перебоями.

– Я надеюсь, что ты не против обнимашек. Мне холодно, и я слишком ленива,

чтобы пойти за одеялом, – говорит она, а потом хихикает. Ее сладкий смешок звучит так,

как должен смеяться ангел на небесах. Она – мой личный ангел на земле. Она –

единственный рай, который я когда-либо узнаю.

Я качаю головой, меня покидает каждая ясная мысль, когда я заглядываю в ее

волшебные глаза. В ярком дневном свете, проникающем сквозь окна гостиной, я могу

разглядеть каждую серебристо-голубую крапинку в ее зеленых глазах. Я раньше никогда

их не замечал, и то, что я разглядел их в этот момент, вызывает желание узнать о ней еще

больше.

Есть ли у нее сексуальная маленькая родинка на внутренней стороне бедра?

Понравится ли ей, что я буду шлепать ее попку, пока она не станет красной, или

же она предпочтет жало моего пояса?

Появятся ли вспышки страха в ее глазах, когда она узнает, насколько темные у

меня сексуальные предпочтения?

Иисусе, я становлюсь твердым, лишь представляя себе все безнравственные вещи,

которые собираюсь с ней сделать. Я вращаю шеей и делаю глубокий вдох. Я должен быть

терпеливым. С каждым днем мы становимся все ближе.

Каждый раз, когда я нахожусь в ее компании, она забирает немного боли из моего

прошлого. Она убивает плохие воспоминания и заставляет страстно желать того дня, когда

поймет, что принадлежит мне.

Скоро между нами не будет секретов.

Глава 8

Лана

Первый день нового года

Когда я выхожу из самолета, меня охватывает чувство облегчения. Я счастлива,

вернуться на восточное побережье. Штат Невада расположен не близко к Вашингтону, но

это намного ближе, чем противоположный берег. Бегство от проблем никогда не было

хорошей идеей, но иногда требуется некоторое пространство, чтобы прийти к согласию с

самим собой.

Оказаться снова в Бостоне кажется правильным. Прямо сейчас я не уверена во

многих вещах в своей жизни, но уверена в том, что именно сейчас, в этом месте, мне

комфортно.

Я скольжу вперед, пробираясь через толпу людей, ожидающих в зоне получения

багажа. Я не жду свою сумку. Моя поездка в Вегас на свадьбу Дерека и Кенны длилась

несколько дней, и вещи уместились в небольшую сумку.

Все остальные прибудут домой завтра; кроме новобрачных. Следующие десять

дней они будут наслаждаться медовым месяцем.

Когда я выхожу на улицу в холодный воздух, который приносит январь в эту

часть страны, ледяная температура такая шокирующая, что я задыхаюсь. Стискиваю зубы,

чтобы удержать их от стука. Мои руки скользят в карманы шерстяного пальто, вытаскивая

перчатки. Я кидаю сумку на тротуар и натягиваю свои розовые перчатки.

Почему я заранее не подумала взять с собой шапку? Хреново стоять здесь, пока

пытаюсь поймать такси. Подворачивая шарф так, чтобы он охватывал нижнюю часть

моего лица, я наклоняюсь вперед, чтобы подобрать свою сумку. Чем быстрее я найду на

чем уехать, тем лучше.

– Позволь мне тебе помочь, – слышу я глубокий голос, и узнаю ноги в джинсах

остановившиеся рядом со мной. Смотрю вверх со своего скрюченного положения и

обнаруживаю Зака.

Я выпрямляюсь и улыбаюсь ему.

– Что ты здесь делаешь?

Он улыбается в ответ.

– Я здесь, чтобы забрать тебя, – его пальцы мягко сдвигают со лба мою челку и

заправляют ее за ухо. – Так-то лучше. Теперь я могу видеть твое прекрасное лицо, – его

пальцы движутся вниз за ухо и вдоль изгиба моей челюсти.

Я дрожу, и на этот раз не от холода. Он мягко обхватывает рукой мой подбородок

и пялится на мой рот. Он собирается меня поцеловать? Мое сердце стучит, а ноги

слабеют, когда я думаю о его губах на моих. Я хочу знать, на что это будет похоже. Я уже

некоторое время задаюсь этим вопросом. Мы провели вместе много времени, и мне трудно

держать свои мысли о нем во френд-зоне. Но есть несколько сомнительных моментов.

– Ты – мой самый большой соблазн.

Он тоже хочет меня поцеловать?

Я изучаю его мужественные губы. Как он целуется? Нежно? Грубо? Заставит ли

он трепетать мой желудок из-за ласк его языка на моем?

Он наклоняется вперед. У меня перехватывает дыхание. Наступил момент, когда

я, наконец-то, узнаю, какими ощущаются его губы?

– Расслабься, Лана. Я сейчас не буду тебя целовать. Наш поцелуй изменит

положение дел, а ты к этому не готова, – он двигается своим большим пальцем взад и

вперед по моей нижней губе.

– Ох, я не знаю. Прямо сейчас «изменение» звучит довольно хорошо, – шучу я,

чувствуя себя неловко. Зак сжимает мое лицо с обеих сторон и приближает свои губы так

близко к моим, что практически касается их. Я чувствую жар его дыхания на своей щеке, и

это заставляет меня жаждать большего, чем просто его поцелуй. Он пристально смотрит

мне в глаза.

Мои веки опускаются, когда он касается своим носом моего, а затем скользит

губами по моей щеке к уху, чтобы прошептать:

– Наш момент будет намного большим, чем этот. Когда наши губы встретятся,

прежняя твоя жизнь, прекратит свое существование. Дай мне знать, когда будешь готова, –

его хриплые соблазнительные слова посылают дрожь вниз по моему позвоночнику.

Я готова сейчас.

Вместо того что бы сказать ему «я готова», я стискиваю рукой его куртку и шепчу:

– Ты скажешь, что такого особенного в твоем поцелуе?

Крошечные волоски на задней стороне моей шеи встают дыбом, когда его теплое

дыхание обдувает мое ухо.

– Нет,– бормочет он.

– Нет? – люди двигаются вокруг нас, и мне все равно. Инстинктивно, я тянусь за

его прикосновением. – Это секрет, да? Я не люблю секреты.

Он тихо посмеивается, а его губы трутся о мою шею под ухом.

– Скоро между нами не будет секретов.

Он быстро ласкает мою щеку кончиками своих пальцев, затем делает шаг назад.

Мои пальцы освобождают его куртку и разглаживают материал. Мне холодно без его

тепла, я поправляю шарф, чтобы прикрыть подбородок.

Он поднимает мою сумку и жестом головы указывает направление.

– Я припарковался вон там. Мы должны идти, прежде чем меня оштрафуют.

Мы идем рядом друг с другом вдоль тротуара перед терминалами. Он вынимает из

кармана ключи и нажимает кнопку, чтобы дистанционно завести автомобиль, а затем еще

раз, чтобы открыть багажник своего блестящего, черного «Cadillac Escalade». Он

выглядит совершенно новым.

– Ты недавно ее купил? – спрашиваю я, похлопывая по заднему бамперу машины.

Я хотела об этом спросить в тот день, когда мы ездили выбирать елку, но тогда этот вопрос

был несвоевременным.

Он кладет мою сумку в багажник и закрывает его.

– Я ее купил, когда переехал сюда. В Нью-Йорке у меня не было машины, – он

провожает меня к двери и открывает ее для меня. – Работа была рядом с домом, а для

других дел я брал такси, – он закрывает за мной дверь, оставляя одну. Меня окружает

запах нового автомобиля, когда я откидываюсь на чрезвычайно мягкое темно-серое

кожаное сидение с подогревом.

Он забирается на водительское сидение и пристегивает ремень безопасности.

– Как свадьба? – спрашивает он.

Я улыбаюсь.

– Кенна была такой красивой невестой, а ее брат Кайл получил сан священника,

чтобы иметь возможность их поженить, – хихикаю я.

– Он стал священником? – Зак поднимает бровь, когда его глаза смотрят в мою

сторону.

– Ага. Я предполагаю, что наши дни можно все что угодно сделать онлайн.

Мои мысли дрейфуют к прошлой ночи, когда я со своими друзьями пошла в

ночной клуб. Я позволила незнакомцу трахнуть меня пальцами, в то время как мы были на

танцполе. Я даже не видела, как он выглядит. Все время он находился за моей спиной.

Все, что я делала, это следовала его глубокому командному голосу, и не знаю,

почему я поддалась, но он заставил меня чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы я

позволила его рукам бродить по моему телу. Он был сексуальным и сильным. Мне

понравилось то, что он вытолкнул меня из зоны комфорта, и подарил лучший оргазм в

моей жизни.

После этого, я испытала смешанные чувства по этому поводу. Я чувствовала

вину, потому что это был не Кристофер. Но не настолько огорчилась, как ожидала, от того

что так и не узнала, кем был тот мужчина, который меня касался. Предполагаю, что

неведение – это блаженство.

Когда Зак встраивается в поток машин, я закрываю глаза, откидываю голову назад

и позволяю себя убаюкать плавному движению роскошного автомобиля.

– Проснись, драгоценный ангел, – Кристофер гладит меня по щеке. Его взгляд

наполнен такой нежностью; его любовь ко мне очевидна, как и всегда.

Я хватаю его за запястье, удерживая.

– Ты вернулся, – улыбаюсь я, и мое сердце наполнено такой любовью к нему, что

кажется, что оно взорвется. Я так рада его видеть. Я так сильно по нему скучала; это было

невыносимо.

– Проснись, Лана, – мои глаза медленно открываются. Сначала я не совсем

понимаю, где нахожусь, но потом замечаю Зака, сидящего рядом со мной на водительском

сидении. Реальность обрушивается на меня, когда понимаю, что Кристофер мне

приснился, на самом деле он не был здесь, со мной. Я проглатываю комок в горле и

борюсь с потоком слез, желающих вырваться на свободу. Быстро отпускаю запястье Зака и

складываю руки на своих коленях. Сжимаю свои глаза. Возьми себя в руки. Прошел год с

тех пор, как он оставил тебя, и это был его выбор.

– Может быть, когда-нибудь ты скажешь мне о нем, – слова Зака заставляют

повернуться в его сторону. Откуда он знает, что мне снился Кристофер?

– Ты назвала его имя, – отвечает он, как будто я озвучила свой вопрос. Я опускаю

глаза на свои колени. Как же неловко. Смущенно прикусываю свою нижнюю губу.

– Это нормально, Лана. У всех нас в прошлом есть вещи, от которых мы бежим; у

некоторых из нас их больше, чем у других.

Глава 9

Зак

Я не видел Лану уже несколько дней. Она не знает и не может узнать то, что я был

в Лас-Вегасе и все время за ней следил. Я танцевал с ней и заставил ее кончить, а она даже

не знала, что это был я. Высказывание: «Что происходит в Вегасе, то остается в Вегасе»,

словно свободный пропуск для людей, чтобы они могли выйти за пределы своей зоны

комфорта.

31 декабря

Ее лицо представляет собой калейдоскоп выражений. Я могу наблюдать за

Ланой двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Сейчас я смотрю, как она беспомощно

смотрит на различные спиртные напитки, выстроенные вдоль задней стены бара. Хотя,

могу сказать, что на самом деле, она их не видит. О чем она думает? Думает ли она о

том, как я заставил ее кончить на танцполе? Я тоже долго думал о той ночи. После

произошедшего я вернулся в свою комнату, мой член по-прежнему был твердым, как

сталь, и мне пришлось дрочить два раза, чтобы сбросить напряжение. Я не могу

дождаться, когда заставлю ее кончить, и она поймет, что я – тот, кто прикасается к

ней. Поймет, что именно я довел ее тело до самого болезненного удовольствия, что она

когда-либо испытывала. Я покажу ей вещи, о существовании которых она никогда

подозревала. Бля, я хочу начать прямо сейчас. Мой член готов.

Она делает глоток «Heineken», затем ставит бутылку на стойку. Опирается о

стойку обоими локтями и кладет подбородок на сцепленные ладони. Я вижу ее лицо,

отражающееся в зеркале, и она выглядит печальной. Она думает о своем прошлом? Ее

прошлое мрачное, мне не удалось узнать, что заставило ее переехать на другой конец

страны в Бостон. Мне нужно больше узнать о ее жизни в Сиэтле. Мне нужно, что бы

она мне открылась.

Она вращается на своем стуле, смотря в противоположную сторону от меня,

прислонившись боком к барной стойке. Ее рыжие волосы ниспадают блестящей массой

на голые плечи. Она слегка покачивается в такт музыке, пока я двигаюсь ближе.

Бросаю быстрый взгляд на свои часы. Еще две минуты до полуночи. Поправляю

свои очки и делаю еще несколько шагов, пока она не оказывается лишь в трех сидениях от

меня. Вытираю о бедра свои потные руки. То, что я планировал, было рискованно и

может иметь для меня негативные последствия, но я все еще собираюсь это сделать.

Награда оправдывает риск.

Восемьдесят секунд ...

Сейчас или никогда. Я медленно маневрирую, пока не оказываюсь позади нее,

когда большие экраны в задней части комнаты, используемой для воспроизведения

музыкальных видео, начинают обратный отсчет последней минуты года. Большие

цифры мигают на экранах и увлеченно удерживают внимание каждого. Лана – не

исключение. Я смотрю на ее профиль в зеркале за барной стойкой. Думает ли она о том,

что принесет ей новый год? Я уже знаю, что предстоит моему драгоценному ангелу. У

нее будет год, меняющий жизнь.

Двигаюсь вперед, пока моя грудь практически не касается ее спины, я

наклоняюсь вниз, мои губы возле ее уха.

– Я рад, что нашел тебя драгоценная девочка, – она испуганно реагирует. Моя

рука тянется к ее бедру и успокаивающе его поглаживает. – Закрой глаза и не открывай

их, – я быстро направляю свой взгляд на зеркало и вижу, что она все выполнила. Хорошая

девочка.

Сорок секунд ...

– Ты думала обо мне? – я прикасаюсь губами к нижней части ее уха. – Ты

представляла, что кончаешь от моих пальцев, когда ты трогала свою киску? – она

кивает головой.

Я притягиваю ее спину к своей груди.

– Используй слова, драгоценная. Я хочу их услышать.

– Да, – ее голос хриплый.

Тридцать секунд ...

– «Да»– ты будешь использовать слова, или «да» – ты думала обо мне, когда

трогала свою киску? – я прикусываю ее мочку, и она стонет. Не могу дождаться, когда

услышу эти стоны, когда буду погружен внутри нее.

– Да, я думала о тебе, когда прикасалась к себе, – моя рука скользит по ее бедру и

проскальзывает под платье, чтобы обхватить внутреннюю часть бедра. Я прогуливаюсь

своими пальцами вверх по ее теплой коже, пока не обхватываю ее киску своей рукой. Ее

шелковые трусики влажные. Я улыбаюсь. Она уже мокрая для меня, а я едва к ней

прикоснулся.

Двадцать секунд ...

– Где ты себя трогала, драгоценная? Я хочу услышать, как ты это говоришь, –

скольжу пальцами по ее щели, до клитора и потираю. – Скажи мне, что ты трогала

свою киску, драгоценная, – ее дыхание дрожит от моего прикосновения.

– Я думаю о тебе, когда я прикасаюсь к своей киске, – я вознаграждаю ее,

просовывая пальцы под трусики и распределяя ее влажность по клитору. Мои пальцы

набирают скорость, кружась все быстрее и быстрее.

Десять секунд ...

– Ты кончишь для меня ровно в полночь, драгоценная, и не секундой раньше. Эта

киска подчиняется мне, – она выгибает спину, поднимая руку, чтобы зацепиться за мою

шею. Мои зубы прикусывают ее шею, и она задыхается. – Будь готова расслабиться.

Четыре, три, два, один ...

– Сейчас, – рычу я ей в ухо сквозь крики «С Новым годом!». Она дрожит в моих

руках, когда я удлиняю ее оргазм. Дыхание ее покидает, заменяясь резкими пыхтящими

звуками. Я улыбаюсь. Ее тело уже реагирует на каждую мою команду. Она уже

принадлежит мне; она просто пока об этом не знает. Я быстро разворачиваюсь и

направляюсь к заднему выходу, дочиста вылизывая свои пальцы от ее вкуса, пока иду.

Проклятье. Она восхитительная.

Скоро между нами не будет секретов.

Я прилетел домой в тот же день, чуть раньше Ланы. У меня было достаточно

времени, чтобы забежать к себе и оставить там сумку, прежде чем отправиться обратно в

аэропорт, чтобы подобрать Лану.

После того как мы доехали, мы неловко попрощались у ее двери. Она была

грустной, когда я ее разбудил, а затем смутилась, когда поняла, что сказала его имя.

Кристофер. Я его уже ненавижу, даже не зная, что он ей сделал. Должно быть, это было

что-то ужасное, раз она до сих пор потрясена, хотя прошло уже более года.

Я бы солгал, если бы сказал, что это не нарушило мои планы. Я и не думал, что

секрет в ее прошлом – бывший парень. Бывший парень, с которым она, очевидно, не

полностью покончила.

Я дал ей пару дней, чтобы она пришла в себя и преодолела свое смущение.

Пришло время для моей массированной атаки. Хочу, чтобы она была моей, а сидеть и

ждать – не тот путь, с помощью которого этого можно добиться.

Что делать, если этот мудак вернется и попытается вернуться обратно к ней?

Этого не случится, черт побери; да ни за что.

Два раза стучу костяшками пальцев по ее двери. Засовываю пальцы в передние

карманы своих джинсов и задерживаю дыхание, пока жду, чтобы она открыла дверь. Эти

десять секунд, кажутся целой вечностью, но это стоит того, когда я вижу ее глаза цвета

моря, смотрящие на меня.

– Привет, Зак, – ее тон сдержанный. Обычные искры отсутствуют в ее глазах.

– Привет, – улыбаюсь я, пока ее губы не поднимаются немного вверх по углам. –

Ты сейчас занята? – не даю ей достаточно времени, чтобы ответить, и продолжаю,–

одевайся и пошли прогуляемся. Я даже куплю тебе кофе или горячий шоколад, – я нервно

прохожусь пальцами по своим непослушным волосам, убирая их с глаз. Мне нужно ее

четко видеть. – Я слышал, что в кафе вниз по улице готовят неплохой яблочный пирог.

Она прислоняется к краю дверного косяка, скрестив руки на своем небольшом

теле. Одна нога лежит поверх другой, пока она грациозно сохраняет равновесие, как

танцор.

– Яблочный пирог, да? Вот совпадение, яблочный – мой любимый, – отвечает она

с намеком на улыбку.

– Я знаю, – подмигиваю я.

Она наклоняет на бок голову.

– Откуда?

– Ты мне сказала, – игриво указываю на нее.

– Ты обращаешь внимание на все, что тебе говорят?

Я делаю шаг вперед и прикасаюсь к кончику ее носа своим указательным

пальцем.

– Только когда ты, мне о чем-то говоришь.

Январский воздух довольно бойкий, но последние несколько дней это не

пробирающий до костей холод. Зима в Бостоне приносит нам мало возможностей

находиться снаружи, и мне нравится ими пользоваться.

Солнце светит, разрисовывая приятным светом унылые серые и белые тона

сезона, или, такой эффект от того, что я нахожусь в кампании Ланы. Моменты, которые я

провожу с ней, всегда самые лучшие.

Я небрежно касаюсь ее руки, сжимая теплой ладонью ее мягкую розовую

перчатку. Мои пальцы обхватывают ее маленькую ладонь, и поражаюсь, какая она

миниатюрная. Как она справится с моими необычными сексуальными предпочтениями?

Мои глаза скользят на ее лицо и замечают, что она нервно жует свою нижнюю губу. Я

сжимаю ее руку, и она смотрит на меня. Наши глаза слепливаются.

– Расслабься, Лана. Мы просто два друга, наслаждающиеся обществом друг

друга, – она кивает, глядя вперед. Я еще раз сжимаю ее руку, – на данный момент.

Я покупаю нам горячий шоколад: ей с горкой взбитых сливок, а себе с мини-

зефирками, разбросанными по всей дымящейся поверхности. Она отказывается от

яблочного пирога.

Мы располагаемся в кабинке в задней части кафе.

– Расскажи мне о своей жизни в Сиэтле, – изучаю ее.

Когда она осознает мои слова, то в ее глазах видна вспышка паники. Это было

мгновение, такое краткое, что я задаюсь вопросом, не привиделось ли мне.

– Особо не о чем рассказывать, – она дует на свой горячий шоколад, прежде чем

сделать первый глоток. Когда она опускает кружку, то над ее верхней губой остается след

из взбитых сливок, и я борюсь с желанием наклониться и слизать его.

Я качаю головой:

– Не верю в это. Я считаю тебя обворожительной, а я великолепно разбираюсь в

людях, – делаю глоток горячего шоколада и смотрю на нее поверх кружки. – Кто такой

Кристофер? – спрашиваю я, готовясь к следующему удару. Мне надоело гадать. Мне

нужно знать, с кем я имею дело, и после этого смогу внести поправки в свой план, если

это будет необходимо.

Она с грохотом ставит кружку на стол, прикрыв на мгновение глаза. Мой вопрос,

явно выбил ее из колеи.

– Он – мой бывший парень, – ее глаза открываются и устремляются прочь от

меня, смотря вдаль.

– Вы долго были вместе? – я задерживаю свое дыхание в ожидании ее ответа.

Хочу, чтобы она сказала «нет». Хочу, что бы этот парень, был незначительной частью ее

прошлого.

Она опять жует нижнюю губу.

– Мы были вместе в течение двух лет и были помолвлены.

Бля. Это хуже, чем я думал. Она была влюблена в этого парня. Наверное, до сих

пор его любит.

– Почему вы расстались? – спрашиваю я, обхватывая рукой теплую кружку.

Ее внимательный взгляд встречается с моим, и я вижу в нем так много боли. Мне

хочется сделать все возможное, что бы забрать всю эту боль.

– Он покинул меня. Меня не было достаточно, чтобы удержать его, – ее глаза

сияют непролитыми слезами, прежде чем одна выскальзывает, медленно опускаясь по ее

щеке.

– Он был идиотом, раз ушел от тебя, – она качает головой и вытирает щеку. – Если

бы у меня была такая девушка, как ты, я бы никогда не позволил ей уйти. Я бы днем и

ночью не отходил от нее ни на шаг, был бы ближе, чем преследователь, – она хихикает, и я

счастливо улыбаюсь, зная, что этому я причина.

Нескольких минут мы в тишине потягиваем наш горячий шоколад. Я чувствую,

как ее глаза прожигают мой профиль, когда смотрю в сторону входа в кафе. Я краем глаза

увидел длинные светлые волосы и подумал, что это может быть подружка Кайла

МакКензи – Дженни, но это оказалась не она.

Когда я медленно поворачиваю голову обратно к ней, то наши глаза встречаются,

и она вспыхивает, зная, что ее поймали на подсматривании.

– Чем занимается твой брат? – я веду себя так, словно я не видел, как она меня

изучает.

– Он – татуировщик, – она играет с ложкой на столе. – Его работы невероятны.

– А у тебя есть татуировки? – спрашиваю я, уже подозревая, каким будет ответ.

Она качает головой.

– Нет, я всегда хотела хотя бы одну, но... – она замолкает, прежде чем нервно

начать жевать нижнюю губу.

– Но что? – подталкиваю ее, выгибая бровь.

Она вздыхает.

– Кристофер сказал, что моя кожа красивая и не нуждается в каких-либо

украшениях.

Я стараюсь бесстрастно на нее смотреть. Не хочу, чтобы она прекращала этот

разговор, независимо от того, как сильно у меня кипит внутри из-за того, что услышал,

как, она произносит его имя.

– Он сказал, что у него их достаточно для нас обоих, – продолжает объяснять она,

небольшая улыбка играет на ее розовых губах. Воспоминание о нем делает ее счастливой.