Текст книги "Судьба Вайлет и Люка (ЛП)"
Автор книги: Джессика Соренсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 23
Ты больше не хочешь моей любви.
… Чтобы все было хорошо,
Тебе нужно, чтобы кто-то крепко обнимал тебя.
Ты думаешь, что любить – значит умолять?
Извини, но я не стану этого делать.
(Илэриас)
Когда Абигор дернулся в темноту зала, чтобы найти Дара, а сыновья с девушками под руку следом скрылись в толпе, я и медсоветник остались наедине. Тогда он очень быстро ввел меня в курс всего, что я не знала о вампире.
– Мой дорогой друг, ты свои мозги до того простерилизовал, что окончательно лишился здравого смысла и у тебя осталось только одно безумие! – шипела я на Уфира после его настоятельной рекомендации поиграть с вампиром в любовь. – И вообще, почему вы все вечно молчите, а я такие важные новости узнаю последней?
– Прости, так получилось. Дар очень просил не болтать тебе об этом, ему и без того очень стыдно перед тобой.
– Абигор знает?
– Да, он тоже в курсе, – Уфир закивал. – Вероятно, ты заметила, почему все так переполошились за семейным ужином в Вертероне?
Вспомнив реакцию демонов, когда в ходе разговора я позволила Дару отправиться на уик-энд с нами, я невольно прыснула.
– Асмодей и Абигор теперь опасаются, что его в любой момент накроет, – снова покивал он.
– Асмодей сам попросил меня, когда я танцевала рядом, чтобы…
– Тогда ты понимаешь, что он спас всех нас от очередного приступа безумия вампиреныша?
– Ужас, – я не сразу осознала, что могло произойти, но благодаря отменной фантазии меня пробрал страх.
А мой друг между тем продолжил, до того сильно затянувшись папиросой:
– Вероятно, он что-то увидел в его взгляде и ему это не понравилось… Слушай, Дар от тебя без ума, тебе ли не знать? Сейчас ты его терапия. И его спасение.
От Уфира я узнала, что совсем недавно вампир разнес нижние ярусы нашей демонской обители после очередной неудачной попытки добиться моего с Асмодеем официального развода. Не знаю, что было в голове Дара, но парень явно не в себе уже давно. Особенно учитывая точно такие же попытки заполучить меня в свое царство. Вот только с той разницей, что по-первости я ответила ему взаимностью, но со временем списала это на проклятие Вертерона.
«Ты не представляешь, сколько в нем силы! Он едва не разорвал нас троих на куски и взгляд его был совершенно бешеным!»
Уфир явно преувеличивал, но, судя по его словам и тому, что случай был не первый, вампир вполне мог лишиться терпения и вытворить нечто подобное. И этими тремя «пострадавшими» были: он, Абигор и сам Асмодей.
– А помнишь ночь Совершеннолетия Дара?
– Угу, – невнятно промычала я в ответ, больше беспокоясь о том, что, возможно, Абигор уже нашел Дара.
– Знаешь, что было потом? Дар все же лишился девственности в ту ночь, только это была другая королева, не ты. Знаешь, кто она?
– Нет. Из другого вампирского клана?
– Если бы, – хмыкнул он. – Само Величество Скалапендра. Ты с ней еще не сталкивалась. Она очень могущественный и древний демон. Жестокий и любвеобильный, как Асмодей. Наш вампиреныш подумал, почему бы и нет. Ему нужно было… Понимаешь, дурацкое вампирье поверье, мать его! И что-то определенно пошло не так. Дело-то свое он сделал, вот только с того момента его начало малость клинить. Не знаю, что она там с ним сотворила. Да и Дар не хочет рассказывать. Даже под мощным гипнозом, я пытался, – нервно усмехнулся он, а плечи стали дрожать в приступе очередного безудержного смеха.
Опять взыграла моя бурная фантазия, и я, представив эту самую Скалапендру полугибридом с извивающимся брюхом, покрытым прочным черным панцирем со множеством мощных тараканьих ног, ощутила, как тошнота подступила к горлу.
– Скалапендра сделала Дара еще более могущественным и сильным. При желании этот вампиреныш может трансформироваться в ужасное существо, чтобы уничтожить противника. Поверь, на поле боя равных ему по силе не найдется. Он просто разорвет любого вот этими вот руками, – Уфир поднял свои и судорожно затряс ими перед моими лицом.
В последнее время я стала замечать, что у моего друга у самого психика стала неустойчивой, не говоря уже о слухах, которые про него ходили в Демонии.
– Но ведь ты такой же монстр, – не удержалась я, высказав это вслух.
И зря! Взглядом, которым он меня одарил, можно было прожечь насквозь.
И тут мы услышали крики, хлест ударов и ринулись к толпе. А что было дальше, уже ни для кого не секрет. И теперь, здесь и сейчас оказавшись наедине с монстром, я не знала, как быть.
(Дар)
– Илэриас. Есть разговор, – вместо ровного голоса опять вырвался хрип. Я отнял голову от живота демоницы и заглянул ей в глаза, которые в прямом смысле зажглись интересом. – Ты ничего не подумай, выслушай то, что я сейчас скажу, и не перебивай, пожалуйста. – Поджав губы, демоница отстранилась и затаилась, будто в ожидании бросая при этом косые взгляды. Тогда, тоже поднявшись и встав напротив, я продолжил: – Кроме свидетелей никто в Демонии не знает о фиктивности твоего брака с Асмодеем и… о лженаследнике.… Да, я о Таро, – замечая ее волнение, кивнул я. – Абигор, Уфир и даже этот всезнайка Агалир, между прочим, он лучший друг Асмодея, каждый из них поклялся тебе, что сохранит эту тайну.
– И-и? – нетерпеливо подначила моя леди и смерила настороженным взглядом.
– Илэриас. Дело в том, что я не верю демонам.
На это Илэриас не нашлось, что ответить, она лишь прикусила нижнюю губку. И вышло это так соблазнительно, что мне тут же захотелось впиться в ее красный пухлый рот и терзать, терзать ее губы с такой жадностью, будто для меня это живительный глоток силы, как шестнадцать лет назад. Я застыл на некоторое время, обдумывая, что сказать дальше. А затем, стремительно сократив между нами расстояние, заглянул в бездонные серые глаза. И навязчивая мысль сама сорвалась с языка:
– Я хотел предложить тебе официально развестись с инкубом и стать моей законной женой.
Илэриас сглотнула, открыла рот, и мое желание впиться в ее губы сделалось еще сильнее.
– Дар. Что за чушь ты несешь?
Во взгляде демоницы что-то переменилось, и я поздно понял, что она закипает в прямом смысле: по телу прошлись всполохи огня, глаза заискрили злобой.
Вот тогда я сорвался и сказал то, чего не следовало:
– Если вдруг правда о Таро всплывет наружу, то, боюсь, Асмодей тебя не пощадит. А рядом со мной, защищенная сильнейшим кланом, нами, Кейзерлингами, ты будешь в безопасности. Я обещаю. Я хочу тебя защитить. И смогу это сделать, Илэриас.
Понимаю, прозвучало не как признание в любви, но мои доводы – достаточной веский аргумент. Демоница замолчала, будто обдумывая мое предложение и взвешивая все «за» и «против». Тогда я решил надавить:
– Илэриас. Я не в праве тебя принуждать. Но если случится так, что Асмодей объявит войну Абигору, который попытается тебя защитить, то я встану на сторону инкуба.
Демоницу словно окатили ледяной водой: она сделалась растерянной и замолчала, а глаза ее повлажнели. Я обхватил ее лицо ладонями и поспешил стереть навернувшиеся слезинки большими пальцами. Следующее, что я сказал, само сорвалось с языка:
– Я много раз размышлял над тем, что с совершеннолетием у демонят должны будут проявиться силы. Пятьдесят на пятьдесят, что в Таро проснется инкубская сущность.
– Ты прав. – Илэриас бессильно опустила руки мне на бедра и, прижавшись головой к груди, вдруг всхлипнула раз-другой.
Я совсем не хотел доводить ее до слез. И в мыслях обозвав себя дураком, поспешил утешить демоницу – обнял ее в ответ, прижав к себе плотнее, и принялся поглаживать по голове:
– Асмодей запечатлен с Таро по ошибке. Но в этом нет твоей вины. С другой стороны, насколько мы все знаем, ты же не насильно заставила его это сделать. Он сам примчался в ту ночь, когда ты начала рожать. И вообще, Илэриас… – плечи демоницы задрожали сильнее, а дыхание сделалось прерывистым. Видя это, я поспешил предложить: – Давай погуляем по ночному городу, развеемся? – мягко отстранив ее от себя, я принялся вытирать ее слезы пальцами.
Эту идею моя леди подержала неуверенным кивком.
Мы выбрались через окно ее комнаты и оказались в заднем дворе, где не было ни единой души. Я первым оказался снаружи и поймал демоницу, когда она спрыгивала мне в руки.
– Ну? Что сейчас? – оказавшись в моих объятиях, несколько раздраженно отозвалась она и, прикусив губку, заинтересованно сверкнула глазами.
Демоница была мягкая на ощупь и такая аппетитная, что мне невольно захотелось попробовать ее на клык, а уж отпустить и мысли не было. Потому, лишь крепче стиснув ее в объятии, я оттолкнулся ногами от земли и перелетел через каменное ограждение. Словно по сговору мы сразу обернулись, не следит ли кто. Но, кажется, остальные асмодеевцы были чересчур увлечены земными гостями и заметили нашего отсутствия.
Да, сегодня мой день и самый момент начать действовать.
– Так и будешь меня нести? – прерывая мои раздумия, голос Илэриас вернул к реальности.
– А что тебя не устраивает, моя Темная Леди?
Демоница странно взглянула на меня, и глаза ее в полумраке сверкнули ярче обычного.
– Я давно уже не твоя темная леди, ни к чему меня так называть. Это навеив…
– Навеивает воспоминания, ты хотела сказать? – посмотрел я на нее с нежностью, но демоница упрямо поджала пухлые губки и отвернулась. Тогда, сильнее прижав ее мягкое тело к груди, я продолжил с мечтательной улыбкой: – Того, что между нами случилось шестнадцать лет назад, я не забуду никогда. И, что бы ты там ни говорила, ты навсегда останешься моей Темной Леди, Илэриас.
Услышав это, она снова соизволила на меня взглянуть – в этот раз с любопытством. И я почувствовал, как ее сердце медленно пропустило удар-другой. Неужели помнит? Ту страсть, обуявшую нас обоих, наркотически опьянющие поцелуи? Наверное, если бы не густые сумерки, то я бы увидел, как она покраснела.
Я замолчал. Демоница тоже. Спустя какое-то время я, все еще держа ее в руках, оказался в более оживленной части нашего района. Навстречу попадались такие же редкие парочки, которые, завидев нас, начинали хихикать и сыпали репликами: «сладкая парочка», «какие они красивые», «смотри, как подходят друг другу».
– Что это с ними? – было видно, как Илэриас занервничала, сама она то и дело стыдливо отворачивалась. – И отпусти меня уже наконец, а то я сейчас разозлюсь.
– Не отпущу, вдруг ты их убьешь… – хотел было пошутить я, но, вновь встретившись с ней взглядом, понял, лучше уступить. – Ладно, будь по-твоему.
– Так куда мы путь держим? – встав на ноги и принявшись поправлять на себе наряд, поинтересовалась моя леди.
– До Центрального парка. Уведу тебя на прудик с южной стороны. У шестого полицейского участка. Это место – самое безопасное в городе.
Панорамный вид Центрального парка с обзорной площадки небоскреба GE-билдинг
– А ты уже все проверил, да?
Я в очередной раз подметил, что демоница та еще язва, не может не опускать колкости в мою сторону даже после всех этих рыданий на моем плече.
Мы прибыли на место, и я первым принялся раздеваться; поймал заинтересованный взгляд демоницы, скользнувший по моему телу, и готов биться об заклад, что оно ей пришлось по вкусу еще во время танца. Замерев, Илэриас молча пронаблюдала за моими манипуляциями. Тогда я поспешил улыбнуться и, не выдержав, произнес:
– Ты так посерьезнела… – уголок губ скривился в улыбке, – …с тех пор, как вышла замуж и стала матерью.
– А сам как думаешь? – обиженно насупилась она и сложила на груди руки, удостоив меня вмиг помрачневшим взглядом.
– Просто расслабься, ладно? – постарался ее успокоить.
– Черт с тобой, – все же улыбнулась она и принялась избавляться от наряда танцовщицы.
– Ты и так со мной, – все еще пытался шутить я и в этот раз наткнулся на немой укор в ее взгляде и замершую на губах улыбку.
Я подмигнул демонице и первым нырнул в воду. Она была теплее, чем мое тело, потому пришлось какое-то время привыкать. Гребя, я крутанулся и обернулся назад: демоница все еще стояла на берегу и не решалась войти.
– Она очень холодная! – крикнула Илэриас, увидев, что я за ней наблюдаю.
– Тебе нужно понизить температуру тела! Закрой глаза и сосредоточься! – крикнул я и принялся грести по направлению к берегу.
Демоница погрузилась в воду до пояса и, повернувшись спиной и раскинув руки в стороны, наконец, мягко опустилась. Бархатные волны, разошедшиеся от ее тела, тут же донеслись до меня, уже возвращающегося обратно.
– Непривычно? – я уже был рядом и теперь наблюдал, как демоница всплыла поплавком, оставив над водой только лицо и кончики ступней.
Я оказался у ее ног и стал ласкать подушечки пальцев, принявшись наблюдать за реакцией Илэриас. Она смежила веки, вероятно, испытав удовольствие, и облизнула губы.
О да, детка, я могу доставить тебе и не такое удовольствие!
Я провел кончиком языка, начиная от мизинца и, перебрав ряд розовых пальчиков, остановился на большом, полностью взяв его в рот.
Илэриас улыбнулась, а потом вдруг выпрямившись и прямо посмотрев на меня, поманила к себе, при этом соблазнительно прикусив губку. После этого она позволила притянуть себя за талию.
В этот момент из находившегося вблизи динамика раздалась композиция Мэрлина Мэнсона «Порочная любовь». И я почувствовал, что Илэриас сделалась еще счастливее.
– Любишь Великого и Ужасного?
– Ты удивлен?
– Мда, парень старой закалки, – усмехнулся я. – Вот эта, очень страстная песня. Заводит. Скажи?
Демоница взглянула на меня, и в ее глазах неуловимо что-то поменялось.
Иногда я чувствую, что мне нужно
Убежать, что мне нужно
Скрыться
От боли, которую ты оставила в моем сердце.
Наша любовь,
Кажется, ведет в никуда.
И в моей жизни больше нет света,
Я не знаю покоя и не сплю по ночам.
Я знаю. В этот момент сладостная истома завладела каждой клеточкой ее тела.
Илэриас поспешила оказаться на берегу, и я последовал за ней.
Я знаю. Когда она слышит «свою» музыку, ей хочется танцевать – так она делится энергией.
Она стала раскачивать бедрами, скрестила на груди руки и принялась оглаживать саму себя. Я становился позади и опустил руки на ее талию. Тогда она ладонями дотронулась моего лица и прижалась спиной к груди и торсу, продолжив двигаться. Я поцеловал одну из ладоней, обвивших мою голову, и подался вперед, принявшись повторять ее движения.
Я не выношу, когда ты меня дразнишь.
Я люблю тебя, хотя ты мне сделала так больно,
Порочная любовь…
Порочная любовь…
Дотронься до меня, детка
Это наша порочная любовь.
Дотронься до меня, детка
Порочная любовь…
Дотронься до меня…
Она такая же сумасшедшая, как и я. Только клинит ее от музыки. А меня от нее.
– Представь, что я твой шест, – ненавязчиво прошептал я, после чего она обернулась ко мне лицом.
Илэриас чуть отстранилась. И я заметил улыбку, замершую на ее губах, и взгляд, лениво скользнувший по телу – такой осязаемый…
А потом ее прерывистое дыхание, когда она позволила сомкнуть губы на ее шее. Я поцеловал ее с языком – и демоница не возразила. Тогда я потребовал настоящего поцелуя, губами приблизившись к ее рту, властно проник внутрь. Ее было дыхание влажным, а язык мягким и сильным.
Порочная любовь
Порочная любовь
Порочная любовь
Порочная любовь
Я повалил ее на траву, не прекращая пылко целовать.
Лед и пламя. Интересное сочетание, ведь правда? Я почувствовал себя мороженым во рту искушённой демоницы. И мне такие странные ощущения понравились еще тогда, на следующий день ее коронования.
Наши ласки сделались жадными и неистовыми. Но, как назло, в этот момент хлынул сильный ливень, вмиг испортивший такой жаркий поцелуй.
Глава 24
Холодные капли дождя остудили пыл Дара. Сейчас он был очень зол. При взгляде на него Лэр даже показалось, что его слегка залихорадило. Опершись коленями о землю, он приподнялся, в глазах его скакали бесы.
– Уходим отсюда, Леди, – произнес вампир, мягко ухватив ее за запястье.
Он заставил Лэр принять вертикальное положение и затем, взяв ее на руки, оттолкнулся ногами от земли и взмыл в небо. В этот момент, сделал он это намеренно или то была чистая случайность – демоница не поняла, весь город погрузился в темноту. Отовсюду исчез свет, а сама она отчетливо различила свист его крыльев в воздухе. В мгновение ока они оказались перед своим домом – и свет вернулся, а густой ливень перешел в мелкий дождь.
Демоница стояла перед воротами в чем мать родила, ежась от холода. Дар стянул с себя косуху и заботливо накрыл ее плечи. Она тут же потянула края на себя, внезапно осознавая, что до пояса полностью обнажена, и нужно прикрыть хотя бы торчащие от холода соски. Сам вампир тоже был в одних джинсах и бос. Все, чего недоставало, они в спешке оставили у прудика в Центральном парке. Вампир притянул Лэр к себе за плечи и ласково огладил ее щеку, и тут из дома к ним навстречу вышли обеспокоенные демоны – Асмодей и Уфир.
– С тобой все в порядке? – вкрадчиво прошептал инкуб.
Дару не понравились его слова, и он, крепче стиснув плечо Лэр, рыкнул ему в ответ:
– Она. В полном. Порядке. – Желваки его так и заходили, глаза метали молнии.
Сама же демоница едва сдержалась, чтобы не скривиться. Она уже поняла, вампир завелся с полуоборота, и теперь следовало его успокоить, прежде чем Асмодей почувствует ее боль.
Чтобы привлечь внимание Дара к себе, она обвила его бедра и, опустившись ладонью чуть ниже, как можно сильнее сжала ягодицу, отмечая, что та у него была как стальная. В ответ вампир томно заглянул в ее глаза и ленивым взглядом скользнул туда, где прятала груди.
«Малышка…» – хотел отозваться он, но его, похлопав по плечу, отвлек Уфир.
– Это был безобидный вопрос госпоже, что ты заводишься? – сделал он это, чтобы вручить папироску, от которой ароматно пахло ванилью: – На вот, держи.
Лэр удивилась, когда вампир затянулся, а затем, расслабленно выдохнув сладкий дым, тут же передал ей.
В замешательстве она взглянула на Асмодея, который обычно был противником женского курения. До того он не сводил с нее напряженного взгляда, а теперь уголок его губ дернулся в хитрой улыбке, а глаза подернулись мутью: он едва заметно кивнул ей, и демоница неспешно и вместе с тем красиво затянулась. Она заметила, что правая бровь инкуба слегка поднялась, и тот даже прикусил нижнюю губу, будто ему понравилось, как она это сделала.
Лэр молча вернула косячок Уфиру, который, заметив эти переглядывания, произнес:
– Смотрю, вы не вовремя попали под ливень.
В ответ Лэр только фыркнула, плотнее кутаясь в косуху.
– Мы пойдем внутрь. Не хочу, чтобы герцогиня простыла, – замечая это, сказал Дар и, бережливо обняв ее за плечи, потянул за собой.
Без лишних слов позволив ему это сделать, она напоследок обернулась и успела заметить, что Асмодей и Уфир остались снаружи, говоря о чем-то вполголоса.
Недавний жест демоницы снова распалил страсть. И Дар, как только они оказались в уютном полумраке коридора, прижал ее к стене. Одной рукой нырнув под край косухи, он обвил тонкую талию, другой – уперся в стену рядом с ее плечом и, наклонившись, заглянул в большие серые глаза. Случилось это так быстро, что Лэр не сумела воспротивиться. Да и не смогла бы: динамичные электро-биты на фоне султанских мотивов теперь заполнили каждую клеточку ее тела и подействовали подобно экстази. Лэр мгновенно опьянела.
Это не ускользнуло от внимания Дара и он, довольно улыбнувшись, наклонился к ее губам, ощущая, как сердце демоницы медленно пропускает удар-другой.
«Надеюсь, не попадусь на глаза Таро и Хиро», – мелькнуло у нее в мыслях, и в следующую секунду она ощутила, как вампир языком раздвинул ее губы и впился в рот с такой жадностью, будто она и впрямь была для него живительным глотком жизни.
Разум демоницы заволокла сладостная истома, и она со всей страстью ответила на поцелуй Дара, теперь уже не думая о том, что их может заметить кто-то из асмодеевцев – мечтая только о наслаждении, которое дарил ей вампир.
Дар будто тоже опьянел от этого поцелуя. Оторвавшись от ее губ, он склонил голову и провел по ее шее языком, слыша в ответ, как Лэр сладко стонет, обвив его голову и прижав к себе. Он опустился еще ниже и, дотронувшись языком соска, сильно сдавил губами, а затем полностью взял его в рот, будто жалея. Испытав невероятное наслаждение, демоница еще сильнее прижала вампира к себе. Тогда он нашел ее губы и вновь впился в них, принявшись неистово терзать. Рядом послышались одобрительные улюлюканья, и на мгновение он оторвался. Их окружила толпа, и среди гостей обалдело замерли сыновья Лэр, с которыми были их спутницы.
На Таро и Хиро лица не было. Им много раз доводилось видеть, как она с Асмодеем играла образцовую пару на светских приемах, и их «любовь» ограничивалась объятиями и вежливым разговором. А дома, когда мать оказывалась в объятиях любимого Абигора, они видели только щенячьи нежности и короткие игривые поцелуи. А то, что они случайно лицезрели сейчас, было им незнакомо.
Демонята были удивлены и озадачены, увидев такую страсть Лэр к Дару фон Кейзерлингу – явную, настоящую, сыграть которую она бы не сумела. Тогда оба подумали о том, что все это время их мать искусно притворялась, что испытывала к вампиру по меньшей мере брезгливость. Как оказалось, это было не так.
– Вот это чувства, – тихо охнула Блэр, но так, чтобы Хиро, который до сих пор ее не поцеловал, услышал.
Она тут же поймала на себе его озадаченный взгляд, а сам демоненок выдавил неестественную улыбку.
Чтобы Лэр их не увидела, Дар скользнув пальцами в ее волосы, загородил рукой обзор, продолжив доводить ее, и без того возбужденную, до полного безрассудства: целовать, как в последний раз, с таким леденящим жаром, который мог себе позволить только вампир. Будто соленое и сладкое смешивалось во рту.
– Я хочу… – едва слышно сорвались слова с ее языка.
– Я сделаю все, что захочешь, – перебивая ее, счастливо отозвался Дар.
– Уйти. Я хочу уйти, – все еще окутанная сладостной истомой, слабо отозвалась она.
– Сейчас, – отрываясь от ее губ и задыхаясь, сказал он.
Щелкнув пальцами, Дар заставил время застыть, чтобы за несколько секунд переместиться прямиком в комнату Лэр.
Часть гостей, которая тусовалась в коридоре, удивилась, когда страстная парочка, которая только что была перед их глазами, вдруг исчезла. Демонята же поняли, что произошло.
– Надо будет с ней завтра поговорить, – первым отозвался Таро, шепнув брату на ухо. – Это сделаешь ты.
– Почему я? – Хиро вмиг сделалось не по себе, хоть он был и в замешательстве от временной размолвки своих родителей.
– А тебе не интересно, почему она ушла от твоего отца? С моим-то все понятно… – будто прочитав его мысли, отозвался Таро.
– Хорошо.
На этом и порешили, и, прижав спутниц плотнее к себе, отправились на второй этаж.
…
Оказавшись в своей комнате в полной звукоизоляции, Лэр будто протрезвела.
– Дар, тебе нужно уйти, – ей сделалось не по себе.
– Ты издеваешься? Я никуда не уйду, – улыбка вампира сделалась наглой, и демоница, облизнув распухшие губы, невольно отступила. Он шагнул к ней навстречу. Раз. Потом еще… Пока та отдалялась, отчего-то испытывая страх, он все чувствовал, и ему сделалось неприятно.
Ощутив спиной шероховатую преграду, Лэр поняла, что отступать было уже некуда. Тогда Дар настиг ее и, упершись руками в стену, придвинулся:
– Не нужно. Бояться. Я умею быть ласковым, – взгляд Дара смягчился, и он, облизнув ее губы, опустил ладонь на ее талию и прижался к бедрам так, чтобы она почувствовала окаменевшую плоть.
От движения его языка и ощущения между бедер Лэр вновь невольно издала стон.
Возникшие чувства она сравнила с проклятием, которое наложилось на нее Вертероном. Спустя шестнадцать лет оно время от времени давало о себе знать, но воздействие было уже не таким сильным. И сейчас ей показалось, что оно вернулось. «Но ведь я вдали от своей обители, – возникла мысль, которую тут же развеяла другая: – Быть может, это чары Дара? Вампиры ведь имеют ту же способность обольщения, что и инкубы?»
Язык Дара теперь скользнул по шее, а последующий поцелуй и вовсе заставил развеяться последние сомнения, и вдаваться в размышления уже не хотелось.
– Я все еще настроен отвоевать тебя у Асмодея, ты ведь не забыла о моем обещании? – хрипло прошептал он на ухо, огладив ладонью ее щеку. – И это случится. Просто нужно время. – Лэр коротко кивнула. – Ты веришь мне? Ведь веришь? – Соглашаясь, она снова кивнула. – Моя Леди, – прошептал он, вновь огладив ее лицо.
– Быть может, тебе укусить меня? – непонятно зачем произнесла демоница, утопая в нежности вампира.
– Кстати, отличная идея. Я давно хотел тебя попробовать, – шутливо отозвался Дар, увлекая Лэр в постель.
Вампир не заставил долго ждать, и уже в следующий миг демоница ощутила невыразимую боль от его зубов, вонзившихся в артерию. Но эта боль очень быстро ушла, и на ее место заступило наслаждение, сравнимое с очень сильным экстазом. Демоница сладко застонала, прижав к себе голову Дара.
Утолив свою жажду, тот заглянул в глаза демоницы. Та в который раз провела по губам языком и спросила:
– Ну? Какова я на вкус?
Он же, до того не пробовавший кровь демона, испытал двоякие ощущения и, пребывая в замешательстве, ответил:
– На вкус как сахарная вата с горчинкой чили. Вкуснее тебя у меня еще никого не было, – он дотронулся кончиком носа до ее и улыбнулся. – У нас в роду фон Кейзерлингов говорят, если твоя избранница сладка на вкус, значит, она должна принадлежать тебе. А это такая большая редкость. Потому мы свою половину ищем долгими столетиями. Мне же повезло встретить тебя раньше.
Демоница смотрела на Дара во все глаза и не знала, как реагировать. Избранница? Повезло встретить раньше? Он что, всерьез?
Вампир снова поцеловал ее в губы, и сомнения Лэр вновь рассеялись.
– И знаешь, что еще я увидел? – вдруг произнес он, оторвавшись от ее губ.
– Что?
– Нас. В будущем. Вместе.
– Дар, я… – растерялась она, не зная, как быть.
Но вампир выглядел очень серьезным.
– Не веришь? – догадался он.
Лэр неуверенно помотала головой.
– Тогда смотри, – сказал он и припал ртом к ране на ее шее, вновь вонзив клыки, а пальцы правой руки прижав к виску.
После острой боли вперемешку с наслаждением Лэр увидела отрывки их будущего. Вначале они мчатся по улице, смешавшись с тесной толпой и взявшись за руки – Дар ее тянет за собой. Потом они вдруг останавливаются и, глядя друг другу в глаза, что-то произносят – вот только слов не разобрать. А потом обмен улыбками, смех и объятие. Другой отрывок тоже показывает их вдвоем, только уже в уютном человеческом жилье, где они нежатся в объятиях друг друга.
– Теперь веришь? – усмехаясь, Дар заглянул ей в глаза. – Ты будешь принадлежать мне.
Коротко кивнув, Лэр притянула его, обвив за шею, и поцеловала в губы так страстно, так пылко, насколько это было возможно.
* * *
Наконец Дар и Илэриас ушли, и Асмодей мог облегченно вздохнуть. Он видел их вспыхнувшую страсть, и Абигора, находившегося поблизости. Он нашел провидца за перегородкой, разделяющей кухню и прихожую, тот сполз по стене, в глазах его блуждала тьма.
– Не грусти, – пытался приободрить инкуб, замечая в его руке ополовиненную бутыль с бренди.
Тот сделал несколько глотков жгучей жидкости и устремил бесцельный взгляд в никуда.
– Где они были? – постарался совершенно невинно поинтересоваться он, но вышло плохо.
И, замечая эту фальшь, Асмодей лениво растянул губы.
– В Центральном парке. Решили искупаться в местном пруду.
– Почему свет исчез во всем районе?
– Я не знаю. Слушай, ты пьян. Ложись-ка спать.
– Слушаюсь, сэр, – Абигор попытался встать, но тут же чертыхнулся и неприлично громко заржал, да так, что тусившие вблизи ребята и девушки с интересом оглянулись.
– Мрак, – вздохнул инкуб, возведя глаза к потолку.
В ответ провидец рыкнул себе под нос что-то невразумительное. На пороге кухни оказался Уфир. «Как почувствовал», – подумал Асмодей. И безмолвно кивнул в сторону распластавшегося демона. Вместе они подхватили безвольное тело провидца и потащили его на второй этаж.
– Где твоя комната?
– Я еще не определился, – промычал тот, громко и неприлично рыгнув.
– Сейчас блеванет, – заметил Уфир.
– Мда-а. У него вечеринка на сегодня явно окончена. Так. Тсс! – Асмодей замер, выставив указательный палец.
Внезапно до них донеслись обрывки разговора. Один голос явно принадлежал Хиро, другой был девчачьим. Оба заинтересованно прислушались, и инкуб лишь слегка толкнул незапертую дверь. Абигор не вовремя замычал, и Уфир, мгновенно накрыв его рот ладонью и предупредив возникновение новых несуразных звуков, осторожно заглянул внутрь вслед за Асмодеем.
На паркете были расставлены свечи и разбросаны лепестки красных роз. Приглушенно звучали слова Мэнсона из Nobodies. А сам демоненок и его девушка сидели на кровати, лаская друг друга неторопливыми поглаживаниями. Наклонившись, Хиро целовал ее сладко и медленно… Это был его первый поцелуй. Блэр сидела лицом к двери, потому оба, Асмодей и Уфир, могли видеть ее закрытые от удовольствия глаза.
– Хиро старается, – шепнул инкуб медсоветнику. Тот согласно кивнул.
В этот момент Асмодей поймал на себе взгляд внезапно распахнувшихся глаз юной девицы и тут же поднес палец к губам, призывая к молчанию. Затем улыбнулся, подмигнул ей, и только потом осторожно потянул на себя ручку двери. Молча переглянулся с Уфиром, отчего-то тоже выглядевшем очень довольным.
– Вероятно, следующая дверь Таро, – предположил он.
Доволочив тело Абигора, они осторожно толкнули ее. Внутри, и правда, был Таро со своей прелестной Лексой. Обстановка была такой же романтической. Но в этот раз звучала затейливая одиночная игра на гитаре и голос Курта Кобейна. Ребята сидели к ним спиной на белом пушистом ковре. Таро обнимал ее за плечи и ласкал руку кончиками пальцев. Спустя несколько секунд они замерли. Асмодей, побоявшись, что демоненок его почувствует, отступил в темноту. Но Таро, увлеченный девушкой, всего лишь привлек ее к себе и сам на мгновение затаил дыхание.
– Ну же, поцелуй ее, – прошептал инкуб в нетерпении и удовлетворенно хмыкнул, когда это произошло.
– Пойдем, – окликнул его Уфир. – Налюбуешься еще.
Но инкуб лишь шикнул в ответ:
– Сейчас… – заинтригованный, он и не собирался уходить, оставшись наблюдать за тем, что произойдет дальше.
А дальше произошло то, что не должно было быть. По крайней мере, тут, в Ист-Сайде.
Во время продолжительного и страстного поцелуя Лекса застонала, будто от нахлынувшей эйфории, но в следующий миг всхлипнула и вцепилась ноготками в плечи Таро, который остановиться уже не мог. Асмодей нахмурился. И не успел он переглянуться с Уфиром, как на месте девушки застыла иссохшая мумия, а ее жизнь и душа втянулись белой мерцающей дымкой в рот опешившему демоненку. Само же тело рассыпалось прахом на его руках.
Инкуб округлил глаза от удивления. Не мешкая больше, он отпустил ворот футболки Абигора и, бесцеремонно бросив того наземь, ворвался в комнату к сыну. Он увидел, что глаза Таро расширились от ужаса, а грудь судорожно вздымалась и опускалась – так он был напуган.
