Текст книги "367 дней (ЛП)"
Автор книги: Джессика Гаджиала
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
И стоя у стола, с рукой, замершей на щеке жены, находился потрясённый доктор Майкл Робинсон.
Выглядел он дерьмово.
И это не просто из-за моей ревности от того, что Рия была с ним передо мной. Он во всех смыслах выглядел как человек, который потерял всё и которому больше нечего терять.
Потому что, если уж честно, мужчина на фотографиях хорошо выглядел. Он был высоким и своего рода сильным с тёмными волосами, глазами и цветом кожи, который намекал бы на итальянское или испанское происхождение.
Но сейчас, его волосы были в беспорядке и немного жирными. Одежда помята. Его глаза одновременно были несколько обеспокоенными и полуприкрытыми, отчего он выглядел совершенно психически неуравновешенным.
– Не надо, – прорычал я, когда его рука потянулась к ближайшему пакету. Моя рука с пистолетом в ней, тоже поднялась. – Это никоим образом не улучшит ситуацию, если ты убьешь её…
– Вы не понимаете! – вскричал он, вцепившись ладонью в свои мерзкие волосам.
– Я понимаю, что ты просрал двух хороших женщин, и они обе вышвырнули твою задницу, ты потерял свой когда-то нормальный разум.
– Они обе любили меня, – закричал он, взмахнув рукой и отправив поднос с различным медицинским оборудованием на пол с сильным грохотом из-за аккустики практически пустого помещения
– Верно. И попробуй сказать мне, что ты так же любил обеих, – сказал я, пытаясь удержаться от закатывания глаз.
– Это всегда была Рия. Всегда. С того самого дня, как она пришла на собеседование.
– Да, ну, тогда ты должен был повести себя как настоящий мужчина и развестись со своей женой, вместо того, чтобы предавать обеих.
Он расхаживал напротив стены со шкафчиками, полных Бог знает чем, выглядя очень похожим на зверя в клетке.
– Я не смог бы. Мой проклятый тесть никогда бы не позволил этого.
И тогда меня осенило.
Он должен был быть ещё в долгах после медицинского колледжа.
Его жена происходила из состоятельной семьи.
Так каким образом погасилась его задолженность? Своего рода чёртово современное приданное?
Богатые люди чертовски странные в подобных вопросах.
Но не настолько.
– Почему он оплатил твою задолженность?
Майкл прекратил расхаживать, смеясь совершенно невесёлым смехом.
– Чтобы я лечил его неофициально.
– От чего?
– Рассеянный склероз[28].
Тогда ладно.
Паззл сложился, так?
Её отец управлял большой компанией. Люди с такой проблемой не взберутся советом директоров, если бы они узнали, что их большой парень медленно подвергается изнурительной и неизлечимой болезни. Поэтому он и хотел лечиться неофициально, потому что компании, как эта, просматривает такое дерьмо, как медицинские записи. Он планировал держаться так долго, как это возможно.
– Зачем тогда ты взял Шеннон, если это всегда должна была быть Рия?
– Он забрал её у меня!
– Верно, перед тем как ты планировал изнасиловать её и сделать беременной, без ее согласия?
– Это не было бы изнасилованием, – с насмешкой заявил он. – И она была бы счастлива, создавая семью со мной.
– Рия не хотела иметь детей, – напомнил я ему.
– Каждая женщина хочет иметь детей.
Боже.
Бывают сумасшедшие, а этот помешанный бредит.
– Видишь ли, твой план дал осечку. Рия сейчас у меня и у неё в животе мой ребёнок. Так что отличная работа, чёртов псих.
И прямо тогда, какая бы борьба не велась в нём, что бы ни привело его к полному сумасшествию в цели оплодотворить женщину, оставили его. Его плечи резко упали, голова поникла, и он медленно опустился на колени.
Я поставил свой пистолет на предохранитель и убрал его прочь, двигаясь через комнату к нему.
Затем он сделал единственную вещь, которую он мог бы сделать, чтобы хотя бы немного искупить свою вину в моих глазах.
Он посмотрел вверх на меня с печальными глазами.
– Она в порядке? Она… Счастлива?
Прямо в тот момент весь гнев покинул мой организм, будто сквозь меня прошла волна и всё смыла.
Потому что он действительно любил её.
И это абсолютно сломало его.
Это дерьмо было неприятно видеть; это не давало покоя.
От этого то, что он сделал, не стало хоть сколько-то лучше, или менее херово, но это очеловечило демоническую составляющее этого.
Если и была одна вещь, которой я научился за годы моей службы, так это то, что люди, хорошие, уравновешенные, мягкие люди все способны на ужасные, злые поступки. Ни один из нас не мог бы заявить, что он сколько-нибудь отличается. При определённых обстоятельствах и под давлением, мы все могли бы делать вещи, о которых будем сожалеть, с другими людьми. Это была маленькая, но бесспорная часть человеческой природы.
И наиболее мощным спусковым крючком всегда была любовь.
Любовь к бывшим, которые двинулись дальше, принимает форму убийства или суицида.
Любовь к сестре, которая была избита мужем, приводит к тому, что вы стоите над мужчиной с отрезанным членом в руке, его кровь насыщает вас, как в каком-то ужастике, синие и красные огни освещают комнату.
Любовь к брату, который был убит вторгшейся компанией, приводит к тому, что через пять лет вы ведёте небольшой карательный отряд, убивая братьев других людей.
Любовь исцеляет, пока ситуация идеальна.
Но так же часто любовь разжигает пламя, которое часто сжигает оставленные тела на своём пути, изменяя их до неузнаваемости.
– Она в ужасе. Но в порядке. И я собираюсь удостовериться, что она счастлива, – заявил я.
– Хорошо. Это хорошо.
– Они в пути, – произнёс Тиг, и я кивнул. Краем глаза я заметил, как Тиг двинулся к Шеннон, прижимая пальцы к её горлу.
– Она в порядке, – сказал Майкл, оглянувшись. – Я следил за её состоянием.
– Прости, что мы не верим на слово мужчине, который пахнет так, будто неделю не принимал душ, – сказал я, взглянув на Тига, который кивнул, говоря, что её пульс в норме.
Прошло всего пару минут, как стук ботинок заполнил коридор вместе с криками людей.
– Полицейский Департамент Несевик Бэнк!
Тиг и я подняли руки вверх.
– Пистолет у левого ботинка. Разрешение в бумажнике, в заднем кармане, – представил информацию я.
– Не нужно, – произнёс знакомый голос, заставляя офицера, который наклонился над моим ботинком, замереть и встать. – Сойер, Тиг, думаю, вы можете опустить свои руки.
– Коллинс, – сказал я, поворачиваюсь лицом к нему, давая ему настолько подлинную улыбку, которую только смог, учитывая сложившуюся ситуацию. – Думал ты ушёл на пенсию, – сказал я мужчине, который держал всё под контролем в Несевик Бэнк долгое время, который понимал странный баланс сил, удерживаемый различными криминальными группами.
– Завтра, – сказал он, фыркнув.
– Решил тряхнуть стариной, да? – проговорил я, наблюдая, как один из офицеров зачитывал Майклу его права и надевал наручники.
– Что произошло с… – спросил Коллинс, махнув головой в сторону Шеннон.
– Пентобарбитал.
– И ты знаешь это, потому что…
– Потому что он проделал то же самое с другой женщиной, которая является моим клиентом. У Брока есть свидетель и он, вероятнее всего, сейчас на пути в участок вместе с ним. Мы всё объясним.
– И всё сделано по закону, – предположил он, чертовски хорошо зная, что в этом законе есть некоторые лазейки.
– Ну, передняя дверь была открыта…
– И это место выставлено на продажу, – кивком согласился Коллинс, с понимающий улыбкой на лице. – И разве это был не настоящий агент по недвижимости, которого я видел снаружи?
Я усмехнулся этому.
– Должно быть он, – согласился я.
– Мне нужно будет поговорить с твоим клиентом.
– Знаю, – согласился я, ужасаясь этой реальности. – Она подавала заявление, но думаю, его отнесли к другим в категорию «от безумцев».
– Ну, тогда мы его разыщем.
Прибыли парамедики, когда мы выводили Майкла, зависнув над капельницами и прищуриваясь.
– Пентобарбитал? – спросил один , и они посмотрели друг на друга.
– Она находилась под ним около недели, – предположил я. – Её зовут Шеннон Робинсон. Она жена парня, которого только что вывели отсюда.
На этом Тиг и я двинулись наружу, обменявшись парой слов с Коллинсом и согласившись встретиться с ним прямо в участке, когда я заберу Рию.
Я согласился, и Тиг отвез нас к моему дому.
Но по дороге мне нужно было сделать небольшой крюк.
Глава 21
Рия – 18 дней
Баррет не был отличной компанией.
Ну, нет, я к нему несправедлива.
Он составляет мне хорошую компанию, когда я была в хорошем настроении и, соответственно, могу насладиться его сарказмом, отстранённостью и разведывающей беседой.
Но когда я довожу себя до беспокойства, потому что Сойер, Брок и Тиг выслеживают моего бывшего, который в течение года держал меня в проклятой коме, а также недавно забрал свою жену и по всем признакам, просто сошёл с ума, да, он отстойная компания.
Потому что всякий раз, когда я озвучиваю своё беспокойство, его попытка успокоить меня – это сказать, что Сойер и ребята знают, что делают.
И, ладно, конечно. Конечно, они знают. Они на протяжении жизни ставят себя в опасные ситуации. Но это не значит, что я не должна беспокоиться.
В конце концов, обеспокоенная, я задремала на диване в гостиной, Слим заснул около дивана, лёжа на спине, лапами вверх.
Я проснулась, когда что-то шлёпнулось на журнальный столик.
Дезориентированная я заморгала, смотря целую минуту на тёмный пузырёк, заставляя свои сонные глаза прочитать этикетку. Затем что-то ещё шлёпнулось рядом.
Моя голова вздёрнулась вверх, взгляд сосредоточился на Сойере.
Он выглядел уставшим. Его глаза были полуприкрытыми , и от недостатка сна виднелись тёмные круги под глазами. Но он был в порядке. Не похоже, чтобы на нём была хоть царапинка.
– Витамины для беременных и фолиевая кислота, – на мой смущённый взгляд, он прошёл между мной и журнальным столиком, присел на корточки и убрал мои волосы за ухо. – Доказано, что врождённые пороки формируются в первые три или четыре недели беременности. Так что фолиевая кислота поможет оградиться от проблем с головным и спинным мозгом.
– Ты книжки о беременности читал или занимался поисками Майкла, чтобы посадить его за решётку?
– И того, и другого понемножку, – сказал он с уставшей улыбкой. – Я нашёл Майкла. Сейчас он в участке. Так же как и Салли. Но я решил остановиться в аптеке, прежде чем приеду домой. Я так же взял эти книги, после того как пролистал их, – добавил он, потянувшись за другим пакетом на полу за журнальным столиком. Он показал мне три книги по беременности и по рождению ребёнка и положил их рядом с витаминами.
Я огляделась, ощутив, странный всплеск эмоций. Это кое о чём говорит. Это говорит, что он не просто согласился с ситуацией, потому что я беременна, а он хороший парень и у него не было выбора. Это говорит о том, что он вносит свой вклад в это, в ребёнка, и соответственно, в нас и наше будущее.
– Что? – спросила я, чувствуя себя немного некомфортно из-за слишком больших эмоций, вызванных книгами и витаминами, и продолжила, пытаясь смягчить настроение. – Никаких книжек по выбору имён? У меня такое чувство, что мы будем сталкиваться лбами все девять месяцев.
– Для этого созданы веб-сайты с именами. Ты из тех цыпочек, которая постоянно выбирает имена?
– Раз уж я всегда хотела взять приёмного ребёнка, а у большинства детей уже есть имена, к которым они наверняка привязались, то нет.
– Верно подмечено.
– Баррет – хорошее имя, – произнёс Баррет с того места, где он сидел за кухонной стойкой со своим ноутбуком, там он провёл большую часть времени из шести часов нахождения со мной, без перерыва. У Сойера есть термос, так что он мог просто сидеть за стойкой рядом со своей чашкой и периодически наполнять её.
– Таким образом, если у нас будет девочка, ты хочешь, чтобы мы её назвали маленькой Барреттой? Хорошенькая маленькая Баррет? – поддразнил Сойер.
– Намёк понят, – ровно произнёс Баррет.
– Итак, как ты смотришь на то, чтобы закинуть немного смузи с витаминами, которые я купил, и накинуть на себя немного одежды?
Я поморщила нос при мысли о витаминах, зная, что они, как правило, усваиваются прямо в животе, а с моим токсикозом это не кажется отличным планом.
– Если тебя вырвет, ты просто сможешь принять ещё, – предложил он с улыбкой.
– Да, но от этого не легче, – засмеялась я, присаживаясь. – Мне нужно одеться, потому что они хотят поговорить со мной, верно?
Он выглядел практически виноватым, даже учитывая тот факт, что это совсем не его вина.
– Да, детка. Но я знаком с детективом и он разрешит мне присутствовать, если ты хочешь.
– Конечно, хочу, – сказала я, слова просто вылетели из меня, заставляя его широко улыбнуться, а в глазах появилось тепло.
– Значит, я буду там.
– Фу, – застонал Баррет, захлопывая свой ноут. – Мне просто необходимо находиться где-нибудь в другом месте, – сказал он, мотая головой. – И если вы посмеете сказать какое-нибудь дерьмо о том, что когда-нибудь я найду себе прекрасную женщину, я занесу вирус на твой компьютер и выкачаю все твои деньги в фонд по спасению какой-нибудь грёбаной морской свинки или что-то подобное. Эти свинки будут жить припеваючи за твои деньги. Мне хватает этого дерьма от Мардж.
С этими словами он вышел за дверь, а глаза Сойера смотрели на меня, на большую улыбку на моём лице.
– Что? – спросил он.
– Когда у Баррета день рождения?
– Пятого декабря, – сказал он автоматически.
– В зоомагазине на Мэдисон всё ещё продают морских свинок? – спросила я, и Сойер рассмеялся, следуя за мной в коридор.
– Я разузнаю к пятому.
До того, как я очнулась на парковке «Семейного», я ни разу не видела полицейский участок изнутри. Мне было совершенно не до того, чтобы осматриваться там в первый раз, но во второй раз, мне всё виделось здесь почти комичным, как в участках по ТВ. Прямо перед парадной дверью внутри располагался стол, за ним стояла женщина, всё в ней указывало на тот факт, что она сделана из стали и у неё нет времени на всякую фигню. Справа располагались кабинеты. Слева и сзади стояли столы, занятые различными детективами.
Рука Сойера находилась на моей пояснице, и он дёрнул подбородком в сторону мужчины среднего возраста с округлившимся животом, который встал и указал нам на одну из открытых дверей в конце помещения.
– Комнаты для допросов, – сказал Сойер, направляя меня.
– Звучит, будто ты бывал тут раньше.
– Ох, всего-то два или три десятка раз, – сказал он, злобно усмехнувшись, когда я прошла в другую комнату, которая была прямо как из сериала «Закон и Порядок». Там располагался стол с тремя стульями, двухстороннее зеркало и камера в углу.
И всё.
– Мисс Суини,– сказал детектив, когда я присела. – Меня зовут детектив Коллинс.
– Здравствуйте, детектив, – сказала я, немного улыбнувшись ему.
– У меня здесь ваше заявление. И я прошу прощения, что никто не принимал ваши показания всерьёз до этого момента.
– В защиту детектива скажу, что моя история , вероятно , звучала безумно.
– И все же Сойер поверил.
– Что ж, это правда.
– Это в прошлом. Сейчас мне необходимо расспросить вас о ваших взаимоотношениях с Майклом Робинсоном…
Так он и сделал. Либо благодаря его доверию, либо какому-то предупреждению от Сойера, он старался держаться кратко и любезно, опуская наиболее существенные детали в период наших отношений, осторожно спрашивая о медицинских результатах после того, как Салли бросил меня, а так же просмотрел заявление, что я подала пару недель назад.
Когда всё было сказано и сделано, детектив проинформировал меня, что со мной могут связаться, на что Сойер заявил, что это можно сделать через него, после чего мы встретились с Тигом и Броком в комнате ожидания, и все вместе вышли наружу.
Я поблагодарила обоих, получив огромные медвежьи объятия от Тига и поцелуй в висок от Брока, прежде чем они покинули нас в поисках своих кроватей, выглядя так, будто им обоим они очень нужны.
Сойер и я прошли к машине и поехали домой в полной тишине, отчего я начала волноваться. Возможно теперь, когда всё прояснилось, и пыль осела, у него появились беспокойства и сомнения.
– Знаешь, – сказал он, припарковав машину и развернувшись посмотреть на меня, – у каждого есть «подсказки».
– Подсказки?
– Действия, которые говорят о том, что человек нервничает. Брок становится напряжённым и молчаливым. Тиг много болтает. Баррет становится дёрганным. А ты, очевидно, отодвигаешь кутикулу.
Я посмотрела на свои руки, в действительности даже не замечая, что я делаю это, но я делала.
– Знаешь, у тебя просто ужасающий набор знаний.
– Они могут быть очень полезными, когда моя женщина замыкается в себе и не хочет рассказывать мне, что её тревожит.
Моя женщина.
– Ты был молчалив.
– Верно, потому что обычно в любой другой день я очень общительный.
– Необычайно тих, – сказала я, переводя свой взгляд на него.
– Детка, я просто выжат, вот и всё. Были долгие сутки с половиной. И если уж быть предельно честным, приходить домой к тому, кто беспокоится обо мне … Это дерьмо ново для меня. Так что если тебе нужно что-то от меня, детка, просто скажи это. Что тебе нужно?
Скажем прямо, я честно даже не знаю, что на это ответить.
– Я, э-э…
– Хочешь пересказ ночных событий? Со всеми деталями?
Я ощутила, как в животе всё перекрутилось, и помотала головой.
– Когда-нибудь, да. Но не прямо сейчас.
Он кивнул, на секунду посмотрев в окно.
– Как на счёт того, чтобы присоединиться ко мне в душе? Правда, я не могу гарантировать, что это не повлечёт за собой кое-какой тесный контакт. Затем забраться со мной в кровать, где этот контакт обернётся в нечто большее, а потом вздремнуть со мной?
И я поняла, что это именно то, что мне нужно.
Я нуждалась в ласке, в том, в чём я всегда была убеждена, – это первый признак того, что кто-либо всё ещё заинтересован в тебе. В день, когда вы перестаёте касаться друг друга, ваши отношения начинают умирать.
– Звучит идеально, – согласилась я, мы вылезли из машины и вернулись в квартиру, где Слим медленно и показушно слез с дивана, на котором, он знает, его не должно было быть.
Рука Сойера схватила мою, переплетя наши пальцы, и протянула меня прямо в ванную, где он отпустил её только тогда, когда потянулся к душу, чтобы включить воду. Сойер был лицом ко мне, когда медленно начал поднимать футболку и стаскивать её.
И, что тут можно сказать? Такое ощущение, будто прошли годы с тех пор, как я увидела его обнажённым. На самом деле прошли дни с тех пор , как меня впервые стошнило, и мы оба решили, что хватать и трогать меня, возможно, не самая лучшая идея. Это и тот факт, что я ещё никогда не чувствовала себя менее сексуальной, чем прямо в тот момент или сразу после того, как меня тошнило на протяжении десяти минут каждые пару часов.
Так что, да, я засмотрелась. Мои глаза были жадными, двигаясь по плоским очертаниям мышц его живота, следуя за дорожкой волос к поясу его штанов, где его руки расстёгивали пуговицу и молнию. Сойер стянул штаны, и было очевидно, что его разум затрагивала та же проблема, потому что его член выпирал из-под материала его боксёров.
– Собираешься стесняться? Поскольку твоя задница пойдёт в этот душ вместе со мной, и я не думаю, что это было бы комфортно делать со всей этой чёртовой одеждой на тебе.
Я почувствовала, как кончики моих губ рефлекторно поднимаются, не знаю почему, но я всегда находила комфорт в его сарказме. Возможно, потому что это был он. Помню, как слышала однажды, что когда ты встречаешься с потенциальными партнёрами, то поначалу, ты не встречаешься с ними, ты встречаешься с их представителями. Подавляющее большинство людей показывают себя только с хорошей стороны первые несколько недель или даже месяцев, ужасаясь демонстрировать какие-либо недостатки. Это не то, как ведёт себя Сойер. Как сказала Мардж, он знал, как коротка может быть жизнь, поэтому он и не тратит времени на какую-либо чушь. Сойер всегда на сто процентов был он сам.
И после того, как я встречалась с мужчинами, которые так же не знали, кем они были или притворялись теми, кем они не были, это было успокаивающе и обнадеживающе знать, что ты просто знаешь кого-то.
Я подняла подбородок и потянулась за низом своей футболки, потянув её вверх и отбросив в сторону. Я выскользнула из своих штанов и носок, оставаясь в несовпадающем нижнем белье – ярко-розовом бюстгальтере и трусиках цвета хаки, в действительности я никогда не была из тех, кто проводит много времени над совмещением бюстгальтера и трусиков.
Глаза Сойера опустились и медленно двинулись по мне, снизу вверх, каждый сантиметр кожи будто жгло от его осмотра, когда я потянулась за спину расстегнуть бюстгальтер, затем стянула трусики.
Обнажённая, я подсознательно потянулась рукой вниз к животу, задаваясь вопросом, насколько он изменится в течение нескольких месяцев. Я слышала, что предрасположенность к растяжкам передаётся с генами, вот почему у некоторых женщин гладкий живот, а у других – на нём «тигровые полоски». Не зная своей биологической матери, я понятия не имею, как будет выглядеть мой, когда всё закончится.
Заметив небольшое движение, потому что Сойер, чёрт побери, всё замечает, он придвинулся ближе, одной рукой обхватывая мою спину, а другую положив поверх моей руки на живот. Он слегка наклонил голову, так что наши лбы соприкоснулись. Мы долго стояли так, я делала глубокие вдохи и медленно выдыхала, позволяя беспокойству по поводу моего тела на мгновение покинуть меня.
Я задрожала, соски заострились, кожа покрылась мурашками.
– Давай-ка согреем тебя, – предложил он, опустив свою руку с живота, но только чтобы схватить мою, затем Сойер притянул меня под душ, давая мне время постоять под водой и согреться, затем забрался ко мне, прижав моё тело к своему, просто крепко обняв меня и удерживая целую минуту.
Мне стало любопытно, как часто, он может приходить домой ко мне таким, как сейчас: уставшим, совершенно без сил. Мне так же стало интересно, всегда ли это будет близость, успокоение, которое он хочет, или будут ночи, когда он будет возвращаться взвинченным, нуждающимся в выходе энергии, и будет трахать меня жёстко, быстро и грязно, пока не успокоится.
Я обнаружена, что озабочена тем, чтобы выяснить это.
Это должно быть пугающим.
Всё, что я действительно знала, это то, что есть люди, которым я не должна доверять, которых я переоценила и вложила в них все силы.
Но я пришла к Сойеру со своей разбитой на кусочки жизнью, лежащей у моих ног, и он не уклонился от беспорядка, от работы. Он закатал рукава, вытащил меня из трясины и помог мне восстановить её.
Я могла бы довериться ему.
И я буду доверять ему.
Не только то, что касается меня.
Я могла бы и буду доверять ему с жизнью, которую мы создали, и вероятно с жизнями детей, которых мы можем усыновить в будущем.
– Ладно, искупались. Ты чистая. Жди меня в постели, – сказал он, шлёпнув меня по попе и двинувшись под душ, когда достал своё мыло.
Я вытерлась и направилась в постель, забравшись голой под одеяло, потому что, как мне думается, это то, что у него на уме и, ну, у меня тоже.
Он пришёл пять минут спустя, полотенце свисало неприлично низко на его бёдрах, мышцы его брюшного пресса ловили отблески света светильника с прикроватной тумбочки. Сойер подошёл к подножью кровати, стоя там долгое мгновение, прежде чем потянуться за одеялом и медленно начать тянуть его на себя, гладкий материал чувствительно скользнул по моей коже, отчего на ней практически ощущалось электричество. Он не остановился, пока всё одеяло не соскользнуло на пол к его ногам, полностью раскрыв меня.
– Это нечестно, – сказала я, приподнимаясь на четвереньки и подползая к краю кровати. От этого движения, его глаза запылали, а дыхание с шипением вырвалось изо рта. Мои колени оказались на краю матраса, а моё тело в нескольких дюймах от его.
Я наблюдала за его лицом, когда мой палец прижался к его солнечному сплетению, затем мучительно медленно двинулся вниз по его животу, по маленькой дорожке волос, которая исчезала за полотенцем, затем туда, где завязывалось полотенце, схватив и подтянув его.
Полотенце упало.
Сойер стоял передо мной обнажённым, его член был уже твёрд и напряжён, капелька смазки уже появилась на его головке.
– Так вот, – сказала я, двигая грудью так, чтобы она прижалась к его царапающим волоскам на груди, которые заставили мои соски затвердеть ещё больше. Мои губы прижались к его шее. – Знаешь, каким вопросом я задавалась чуть раньше?
– М-м-м? – спросил он, мужская грудь завибрировала от звука.
– Мне было интересно узнать, когда ты возвращаешься домой после работы, ты будешь нуждаться в нежности и близости или жёстком, грубом и грязном сексе?
Когда я отодвинулась назад, его губы были приподняты вверх.
– Детка, я приму от тебя всё, что у тебя есть.
– Что ж, посмотрим, – сказала я, потянувшись ниже, чтобы дотронуться до его бедренных мышц, которые я нахожу такими восхитительными. – Мы уже такие чистые…
Поняв намёк, его руки , наконец , потянулись и впились в мои бока, кинув меня спиной на кровать.
Я приземлилась, слегка подпрыгнув, и засмеялась, мне понравился тот факт, что он не стал обращаться со мной, будто я нечто хрупкое. Когда я двинулась, чтобы сесть, он схватил мои лодыжки, подтащив меня обратно к себе, пока моя попа не зависла на краю постели. В ту же секунду моё тело перестало шевелиться, его руки прижимали мои бёдра вниз, пока они широко не раздвинулись, и он опустился на колени.
Его рот оказался на мне ещё до того, как я успела сделать вдох. В этом не было ничего медленного, сладкого или благоговейного.
Он пожирал меня.
Его язык проследовал к моему клитору, нажимая на него. Его зубы царапали его. Его губы жёстко всасывали.
– Бл*дь, – выкрикнула я, моя рука сжалась у него на затылке , когда его глаза открылись и взглянули на меня, после чего его язык начал всё сначала. Он издал звук «м-м-м», и так быстро созданный оргазм судорогой прошёлся через всё моё тело.
Он не стал продолжать лизать и всасывать меня, пока это происходило со мной.
Сойер поднялся на колени на краю матраса, и одним резким толчком вошёл в меня, от этого вторжения другая волна накатила на меня, заставляя выгнуться на матрасе и сжать простыни в кулаки, когда я издала громкий стон.
– Охренеть, как я люблю, когда твоя киска доит меня, – прорычал он, потянувшись вниз подхватить мои колени и дёрнуть их вверх, придерживая, поскольку он начал толкаться в меня – жёстко, быстро, безжалостно.
Он толкнул мои колени к моей груди, наполовину свернувшись над ними, врываясь так глубоко, как только мог, интенсивно удерживая мой взгляд.
– Моя охренительная киска, – прорычал Сойер, приподнимая бёдра вверх, когда он глубоко входил в меня, заставляя ощущать восхитительный толчок на особое местечко внутри меня, который мне хотелось почувствовать снова, так что когда он снова двигался вперёд, я опускала свои бёдра, чтобы получить больше этих ощущений.
Именно в тот момент, когда я уже подумала, что ничто не может ощущаться лучше, он свёл мои ноги вместе и повернул их на бок , согнув их под углом и создав новое ощущение.
– Бл*дь, да, – взревел он, поскольку мои стеночки начали сжиматься вокруг него. – Кончи для меня, – добавил он, бёдра вжимались сильнее в меня, и если бы его руки не удерживали меня за лодыжки и попу, я бы уже была на середине кровати от давления на них. – Кончай, – потребовал он вновь, голосом более грубым, теряя свой контроль.
И прямо в тот момент, когда он произнёс это, я кончила.
И Сойер сам последовал за мной спустя несколько секунд, с моим именем на его мужских губах.
Его тело упало за моим , а ноги согнулись под моими, руками Сойер обхватил мой живот, притягивая меня поближе к нему.
– У меня просьба, – сказала я после того, как тишина охватила нас на целую минуту, и у обоих выровнялось дыхание.
– Всё, что угодно.
– Каждый раз, приходя домой с работы, буди меня для этого.
Его ответом стал низкий, вибрирующий смех, когда он откинулся назад и притянул меня на другой бок, лицом к себе.
– Думаю, я могу справиться с этим, – сказал он, подавшись вперёд и захватывая мои губы. – Фактически, я разбужу тебя для этого, скажем так, часов через шесть.
– М-м-м, – произнесла я, прикрывая глаза. – Но в этот раз я буду сверху.
– Тогда, возможно, нам следует заснуть, – предложил он, рукой обхватив мою спину, и перевернул меня на себя, каким-то образом подхватив край одеяла, которое зацепилось за угол кровати и подтянув его. Сойер сильнее подтянул его вверх на мои бёдра и обернул свои руки вокруг меня. – Просто, чтобы было проще.
– Отлично звучит, – согласилась я, уткнувшись лицом в его шею, пока он пальцами водил по моей спине. Не смотря на то, что мне удалось немного поспать, я всё равно чувствовала себя выжатой. Вините во всём секс, токсикоз, беспокойство, поездку в полицейский участок, но я смертельно устала.
Я проснулась спустя где-то пять с половиной часов, как в тумане, все ещё наполовину сонная, но каким-то образом возбуждённая. И так и было, пока я наконец-то не поняла, что вызвало это, отчего я сразу же полностью проснулась.
А причиной тому был твёрдый член Сойера, прижимающийся к моей щёлочке, его бёдра двигались в медленном, продуманном ритме, который уже наполовину довёл меня до оргазма, даже прежде чем я проснулась.
– А вот и ты, – улыбнулся мне Сойер, когда я упёрлась руками, приподнявшись, чтобы посмотреть вниз на него. – Пытался разбудить тебя минут десять.
– М-м-м, – промямлила я, потянувшись между нами и направляя его тяжёлый член в меня, со стоном закрывая глаза, когда мне это удалось. – О, Боже! – застонала я, прижимаясь лбом к его плечу, я никогда не осознавала, насколько же это хорошо, проснуться уже мокренькой, уже готовой, и, ощущая, что требуется немедленное удовлетворение. Каким-то образом, каждое нервное окончание ощущается более чувствительным, более восприимчивым к каждому ощущению.
Рука Сойера обхватила меня, когда он телом подался вверх, скрестив ноги под моей попой, чтобы поддержать меня. Я обвила ногами его спину, руки вокруг его шеи, и начала тереться, решив прямо здесь и сейчас, что у меня появилась новая любимая позиция, не только потому, что ощущается она суперски, но и потому что это настолько интимно. Я смотрю в его глаза, я чувствую его тело напротив моего, его сердце бьётся напротив моего, его дыхание в моих волосах.
Я начала тихо, медленно и сладко, но вскоре, моё тело стало жаждать освобождения, и я объезжала его быстрее, жёстче, пока изголовье кровати не сделало практически предупреждающий глухой стук о стену, когда я совершенно полностью разлетелась на кусочки, цепляясь за него всем телом.
Даже разбитая на части, я никогда не чувствовала себя наиболее завершённой.
Эпилог
Рия – 39 дней
Возможно, часть меня и хотела каких-то грандиозных и романтических свершений за последующие три недели. Но реальность такова, это была вспышка, состоящая из тошноты, работы, прихода домой, ужина, уборки, отдыха, свернувшись на диване и смотря телевизор, затем отправка в постель и занятие любовью, пока мы оба не приходили к тому состоянию, когда не могли сделать ничего, кроме как заснуть.
