Текст книги "Ожидаю тебя"

Автор книги: Джесси Эверет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

8

Майк не пришел в бассейн, но зато там была Клер, которая рассказала Джин о том, как разворачивались события в отделении.

– Все произошло сегодня рано утром, – начала она, усаживаясь на бортик рядом с Джин, которая наблюдала, как София плавает взад и вперед поперек бассейна. – Послеродовое кровотечение! Можешь представить, что тут началось. Мистер Лойер, обычно тихий и робкий, истерически завопил при виде крови, а миссис Лойер начала угрожать, что засудит всех, – начиная от хозяев больницы и кончая охранниками.

– А доктор Пауэлл был там? – спросила Джин.

Клер покачала головой.

– Разве врачи бывают на месте, когда они нужны? Он уехал на свадьбу к дочери, на все выходные. К счастью, доктор Брэдли живет прямо в здании больницы, поэтому вызвали его. Он пришел и заявил миссис Лойер, что, если она не прекратит нести чушь, он позволит ей истечь кровью до смерти.

Джин едва не подпрыгнула от удивления.

– Он не мог сказать такую глупость! – воскликнула она, резко поворачиваясь к подруге. – «Никогда не угрожайте пациентам» – это вдалбливают всем студентам-медикам с первого курса.

– Ну, конечно, он не использовал таких слов, но дал понять, что если она будет продолжать скандалить, то все станет еще хуже. Во всяком случае, эта истеричка сразу же угомонилась. – Клер ударила ногой по воде, поднимая фонтан брызг. – Наш новый заведующий настолько обаятелен, что, я думаю, ни одна женщина не сможет устоять против него, даже такая капризная пациентка, как миссис Лойер.

– А в чем было дело? Из-за чего возникло кровотечение? – спросила Джин, стараясь скрыть странное чувство, возникшее у нее, когда Клер заговорила о Майке.

– Наверное, из-за кусков плаценты или из-за атонии матки. Матка сокращается медленно, что не удивительно, учитывая то растяжение, которому она подверглась во время пятиплодной беременности. Миссис Лойер делали вливания окситоцина в обычных дозах и массаж, когда она не была занята позированием перед фотокамерой. – Клер рассмеялась. – В конце концов доктор Брэдли сказал ей, что есть только два выхода из создавшегося положения – либо лекарства, либо операция. Можешь себе представить, как она на это отреагировала! Он прощупал ей живот и решил, что сначала стоит попробовать лекарства. Мы увеличили скорость вливания и вкололи ей метергин.

– Метергин? – повторила Джин незнакомое слово.

– Он обычно вызывает сильное сокращение матки. Некоторые врачи используют его, некоторые – простагландин. Оба эти средства применяются достаточно редко. Во всяком случае, после того, как ей сделали переливание крови в одну руку и влили лекарственный коктейль в другую, она явно почувствовала себя лучше, потому что потребовала позвать обратно фотографа и оператора.

– Просто не верится, – сказала Джин. – Сниматься в таком состоянии?

– Она на этом помешана. В конце концов доктор Брэдли не выдержал и сказал ей, что ее состояние достаточно серьезно и он полное имеет право не допускать к ней никого, кроме мужа.

– Разве это записано в распорядке больницы? – удивилась Джин.

– Стэн Роджерс тоже спросил его об этом, когда они вышли в коридор, но тот сказал, что лучше он превысит свои полномочия, чем позволит пациентке умереть из-за того, что журналисты будут путаться под ногами у врачей. После этого он задал работу всем дежурным сестрам – велел сделать новый анализ крови на свертываемость и специальное обследование, чтобы выяснить, нет ли там кусков плаценты или крупных сгустков крови…

София подплыла к тому месту, где сидели женщины, схватила мать за лодыжку и требовательно спросила:

– А где мой доктор?

– Она познакомилась с доктором Брэдли, – пояснила Джин подруге, затем коснулась головы дочери и сказала: – Он сегодня очень занят.

Видимо, удовлетворившись ответом, София пошарила по бортику и нашла четыре толстых пластиковых скобы. Она аккуратно бросила их на дно, так что они образовали полукруг вокруг ее ног на дне бассейна.

– А теперь я нырну за ними, – объявила девочка.

– Раз «ее» доктор не пришел, она решила устроить представление для тебя, – пояснила Джин подруге.

Она смотрела, как девочка ныряет, но мысли ее были далеко, с Майком и его проблемами.

– И что показало обследование? – спросила она, беря из рук Софии первую цветную скобу. – Очень хорошо! – похвалила она девочку и проследила, как та ныряет снова.

– К сожалению, оно не дало четкой картины. Никаких признаков того, что матка сокращается, и непонятно, есть ли там что-то еще. Доктор Брэдли предложил сделать выскабливание, но миссис Лойер отказалась доверить ему даже такую простую операцию. Она требует вызвать Пауэлла.

– Бедный Майк, – пробормотала Джин, принимая вторую скобу.

Подруга взглянула на нее с повышенным интересом.

– Тебя это действительно так волнует?

– Я всегда сочувствую врачам, попавшим в подобную ситуацию.

– Понятно! – задумчиво сказала Клер, но ее замечание явно не относилось к проблемам миссис Лойер.

– Нам пора уходить, котенок, – напомнила Джин дочери, когда та подняла две последних скобы. – А то ты просто размокнешь.

– Можно я сплаваю еще разок, только туда и обратно, – взмолилась София.

– Хорошо, посмотрим, как быстро ты умеешь плавать.

– Она такая бесстрашная, – заметила Клер. – Плывет так, словно видит противоположную сторону бассейна.

– Я знаю, что она может различать свет и тень, – объяснила Джин, – но иногда мне кажется, что она чувствует разницу в самой структуре света.

– Ты проверяла ее способности? – спросила подруга.

– Вы с Мэй словно сговорились! – пробормотала Джин, качая головой. – Допустим, она пройдет эти тесты, и ее запишут в группу особо одаренных детей. И что дальше? Все эти клубы юных талантов предназначены для зрячих.

– Насколько я знаю, ты никогда не обращалась с Софией, как со слепой. Она вполне может посещать такую группу. Ведь ходит же она в нормальный детский сад!

– Не знаю, я пока что не могу решиться на тестирование. Надо обдумать все это.

Джин вспомнила, что Майк рассказывал ей о клубе, который он посещал в детстве. Его способности выделяли его среди других детей в школе, и ему постоянно приходилось доказывать, что он такой же, как все.

А София всегда будет «другой».

Она помогла дочери выбраться из бассейна и быстро накинула на нее полотенце, растирая озябшее маленькое тельце. Если бы можно было так же легко защитить свое дитя от эмоциональных потрясений!

– До завтра, – попрощалась она с Клер, направляясь в раздевалку.

Они пообедали в столовой и не торопясь пошли домой. Наверное, София уснет после такого долгого купания, и тогда Джин тоже сможет прилечь и немного отдохнуть. Послеобеденное время в воскресенье принадлежало только ей. В эти часы она могла позволить себе быть не ассистентом заведующего, не официанткой, не заботливой матерью, а просто самой собой.

Но Джордж Кэрли, главный администратор больницы, внес коррективы в ее планы. Едва Джин с дочерью вошли в дом, как зазвонил телефон.

– Ты не могла бы выйти сейчас на работу, Джин? Здесь черт знает что творится, и мне нужен кто-нибудь, кто бы отвечал на телефонные звонки по вашему отделению. Трех медсестер уже довели до слез, когда они отказались давать информацию, а телефонистки угрожают прекратить работу, если им придется самим отвечать на все звонки.

Его голос звучал устало и слегка затравленно.

– Но мне не с кем оставить Софию, – попыталась возразить Джин.

– Я уже поговорил с Мэй Эткинз из детского сада. Она предлагает, чтобы ты взяла такси и привезла дочь к ней домой. Такси за счет больницы, разумеется.

– Хорошо, Джордж, – согласилась она. – Я сейчас приеду.

София играла на полу, перекатывая маленький мячик из одной руки в другую.

– Меня вызывают на работу, доченька. Ты согласна поехать к тете Мэй?

Глупый вопрос! София обожала играть с ее детьми.

Джин вызвала такси и поспешно собрала все, что могло понадобиться девочке в детском саду. Не исключено, что Мэй придется оставить ее на ночь. Сама Джин решила не тратить время на переодевание и осталась в шортах. Какая разница, как выглядеть, если нужно только отвечать на телефонные звонки.

Мэй ждала их возле своего дома. Джин поцеловала дочь, передала ее на руки подруге и снова села в машину. Водитель не испугался толпы, собравшейся перед главным входом в здание больницы. Отчаянно сигналя, он пробился прямо к подъезду.

– Прислать счет в больницу? – спросил водитель.

Джин сообщила ему свой регистрационный номер, вышла из автомобиля и направилась к двери, надеясь сойти за обычную посетительницу. До нее доносились обрывки разговоров: «Мать при смерти… Трое младенцев не выживут… Остальных усыновят… Нет, все дети в порядке… Отец будет сам воспитывать их… Кто-то дает ему деньги…»

Откуда такие слухи, озабоченно подумала Джин, показывая дежурному полицейскому свой пропуск. На пятом этаже стоял еще один дежурный. Как переносят весь этот цирк остальные пациентки? Особенно иммигрантки? Эта шумиха должна быть им особенно неприятна.

Джин позвонила телефонисткам, чтобы сообщить, что она уже на месте.

– Соедините меня с лечащим врачом, прежде чем начнете направлять мне звонки, – попросила она. – Мне надо точно знать, что я могу говорить, а что – нет.

– Доктора Пауэлла нет, хотя, я думаю, что он уже на пути сюда, – сказала девушка-оператор. – Я сейчас попробую разыскать доктора Брэдли или доктора Роджерса.

Несколько минут спустя в дверь постучал Стэн Роджерс.

– Слава богу, ты здесь, Джин. Может быть, хоть тебе удастся справиться с ситуацией, – сказал он, присаживаясь на край ее стола.

Зазвонил телефон, и она сняла трубку.

– Подождите минутку, пожалуйста, – вежливо сказала она и прикрыла трубку рукой. – Что происходит, Стэн? И какую информацию я могу давать?

– Кровотечение продолжается, давление низкое. Майк вне себя, а кто-то сообщает журналистам о каждом нашем шаге.

– Разве мы не можем отключить телефон в ее палате под предлогом, что она слишком плохо себя чувствует, чтобы принимать звонки?

– Мы это уже сделали, но утечка информации продолжается.

– Так что же делать мне?

– Отвечай на звонки и говори, что состояние миссис Лойер стабильное. Можешь добавить, что имеются некоторые послеродовые осложнения, ничего экстраординарного.

Джин приподняла бровь, и Стэн рассмеялся.

– Придумай что-нибудь, чтобы успокоить их.

– Постараюсь. Но надо найти источник утечки информации. То, что говорят внизу, просто невероятно.

– Попробуем, – пообещал он и пошел к двери.

Джин уже собиралась ответить абоненту, ожидающему на другом конце провода, но вспомнила о детях.

– В каком состоянии новорожденные? – крикнула она вслед Стэну.

Он обернулся и пожал плечами.

– Говори, что «стабильное». Врач-неонатолог все еще беспокоится насчет двоих, а ты знаешь, как рискованно предсказывать исход в случае, если ребенок недоношен.

Джин проводила его взглядом и выслушала своего абонента. Это оказалась корреспондентка международного информационного агентства, которая считала, что шарм и настойчивость помогут ей получить дополнительные сведения. Отбившись от нее, Джин облегченно вздохнула. Но не прошло и минуты, как телефон зазвонил снова.

Звонки шли один за другим.

Кто-то налил ей чашку чая, затем заглянул Стэн Роджерс, чтобы сообщить, что никаких изменений нет, но наконец-то приехал Юджин Пауэлл. Санитар принес ей из буфета бутерброд, и Джин съела его, снова и снова повторяя ограниченный набор фактов.

В семь часов вечера в кабинет вошел Джордж Кэрли.

– Все, Джин. Давай я отвезу тебя домой.

Джин удивленно подняла голову. Телефон молчал уже три минуты.

– Атака отбита? – спросила она.

Он кивнул.

– Завтра в семь утра мы выпустим специальный бюллетень, а пока что я распорядился не давать никакой информации о семье Лойер. Если кто-то будет слишком настойчив, дежурные просто повесят трубку.

– Отлично! – воскликнула Джин, понимая, что это решение потребовало от Джорджа большого мужества.

– Другого выхода не было, – пояснил он. – Мы обнаружили, что это мисс Перкинс, сестра миссис Лойер, которая постоянно находилась рядом с ней, оповещала всех. Это она передавала информацию, пользуясь обычным телефоном-автоматом. Мы не можем запретить ей это, но посмотрим, что произойдет, как только все узнают, что она осталась единственным источником информации. Готов поспорить, что тот, кого она посадила на своем домашнем телефоне, быстро откажется от этой работы.

– А они узнают? – спросила Джин.

– Узнают, – сказал Джордж, подходя к окну. – Отсюда не виден вход, но как раз сейчас Майк Брэдли должен объявить, что невозможно работать, когда все телефонные номера больницы постоянно заняты. Я думаю, что журналисты очень быстро отыщут домашний номер мисс Перкинс.

Уж не сам ли Майк разработал этот план в поисках выхода из сложившейся ситуации, спросила себя Джин.

– Я могу напечатать его на большом листе бумаги и вывесить за окно, – предложила она.

Джордж улыбнулся.

– Надеюсь, что этого не понадобится, – сказал он. – Ну, что, идем?

Джин медлила. Сидя здесь у телефона, она надеялась, что вот-вот в кабинет заглянет Майк. И сейчас испытывала глупое разочарование из-за того, что этого не случилось. Она даже не встретилась с ним в коридоре.

– Хорошо, идем, – согласилась она, надеясь, что Джордж не услышит ноток разочарования в ее голосе.

Майк позвонил в девять. Его голос звучал устало.

– Я слышал о том, что ты тоже работала сегодня, но когда заглянул в кабинет, тебя уже не было. Думаю, тебе сегодня досталось, Джин.

– Моя часть работы была самой легкой, – возразила она. – А как дела у тебя?

– Только что освободился. – Он явно не хотел говорить о делах. Наступила пауза, затем Майк попросил: – Поговори со мной, Джин.

Она начала рассказывать о том, как они с дочкой ходили в бассейн, как та ныряла, доставая предметы.

– Она спрашивала о тебе и жалела, что ты не пришел.

– А ты, Джин? Ты об этом жалела?

– Там была Клер, – уклонилась она от ответа, – она рассказала мне, чем ты занимаешься. Так что я была в курсе дел еще до звонка Джорджа, – вернулась она к больничным делам. – Как миссис Лойер?

– Слава богу, Юджин Пауэлл вернулся, – ответил Майк. – Он сейчас с ней. Лекарства не подействовали, и операция является единственным выходом. Юджин хочет попытаться перевязать кровеносные сосуды, но, возможно, ему придется пойти на удаление матки. Он сказал об этом миссис Лойер, а она уперлась и не соглашается, чтобы ее снова везли в операционную.

– Неужели это для нее так принципиально важно? У нее ведь пятеро детей – вполне достаточно для любой женщины.

– Это ты так думаешь, – со вздохом сказал Майк. – Но я подозреваю, что при ее любви к рекламной шумихе она не прочь забеременеть снова.

– Но ведь нет никакой гарантии, что у нее снова будут близнецы, – удивилась Джин.

– Статистика говорит, что многоплодие передается по наследству. Значит, это является генетической особенностью таких женщин. Как правило, у матерей, имеющих десять и более детей, бывает несколько пар или троек близнецов. Конечно, совершенно невероятно, чтобы у нее родилось еще пятеро младенцев одновременно, но она вполне может выдавать их пачками по двое-трое, лишь бы попасть в книгу Гиннесса.

– Детишки такие слабенькие, ей будет нелегко выходить их. Зачем же плодить больных? – горячо возразила Джин. – Да и для нее самой, даже если обойдется без операции, эти роды не пройдут бесследно. Следующая беременность может протекать еще тяжелее, матка ведь тоже изнашивается.

– Да я и не спорю, – перебил Майк, посмеиваясь над ее горячностью. – Но миссис Лойер имеет право отказаться от операции – неважно, по каким причинам. Что она и делает.

– Как хорошо, что я не врач, – сказала Джин.

Он вздохнул.

– Пойду посмотрю, как там дела у Юджина. Спасибо тебе, моя самая-самая лучшая девочка. Я почти пришел в себя.

Сердце Джин сжалось, и все же она тихо, но твердо возразила:

– Я не твоя девочка, Майк.

– Разве, Джин? Ты в этом уверена?

– Я должна быть в этом уверена, – грустно сказала она. – Всего доброго.

Включив телевизор на следующее утро, Джин вместе со всем населением штата узнала, что у миссис Лойер возникли послеродовые осложнения, ей была сделана небольшая операция, и сейчас она отдыхает. Состояние всех пятерых новорожденных постепенно улучшается.

Джордж Кэрли сам появился на экране, со спокойной уверенностью рассеивая слухи, которые окружали рождение близнецов в семье Лойер.

Джин направилась на работу, надеясь, что порядок восстановлен. Она шла обычным путем вдоль озера и вдруг поймала себя на чувстве разочарования из-за того, что Майк не встретил ее. Обижаться было глупо, учитывая напряженный режим его работы в эти выходные.

Зато он был в кабинете – стоял прямо за дверью! Джин остановилась, чувствуя, как жаркий румянец заливает ее щеки.

– Все еще не моя самая-самая лучшая девочка? – проговорил он, закрывая дверь ударом ноги.

Он сжал ладонями ее плечи и поцеловал с такой жадностью, что Джин не стала сдерживать своей ответной реакции, как это было неделю назад. Каждая клеточка ее организма пробудилась к жизни – полнокровной, радостной, пульсирующей. Она подалась навстречу Майку; их тела соприкоснулись и приникли друг к другу. Чувствуя слабость в ногах, Джин прислонилась спиной к закрытой двери, теряя ощущение реальности и времени.

Зазвонил телефон, а по громкой связи прозвучал вызов в крыло «В». Эта комбинация требований пробилась к ним, как сквозь пелену тумана, и они медленно отпустили друг друга.

Джин ответила на телефонный звонок, заверила Кортни Чивер, что сможет найти дополнительный персонал, и направилась к двери.

– Ты не можешь любить его, Джин! – раздался ей вслед голос Майка.

Она обернулась и нахмурилась, не понимая, кого он имеет в виду.

– Отца Софии!

Не должна любить, но ведь любит! Паника дрожью пробежала по ее телу. Она чувствовала себя так, словно стояла на краю оползня. Один неверный шаг – и все обрушится. Рухнет спокойствие и счастье ее дочери.

– Мне надо идти, – пробормотала Джин и поспешно вышла.

Клер потребовалось найти информацию об одной из пациенток. Она лежала в отделении восемь лет назад, и ее историю болезни давно сдали в архив.

– Мне ужасно неудобно просить тебя, Джин, но это очень важно. Больная припоминает, что во время первых родов у нее были осложнения, но не помнит, какие именно, – сказала Клер. – Я позвонила в архив, а там три сотрудницы слегли с сенной лихорадкой, и они никак не успевают выполнить заявку до обеда. А у женщины уже начались схватки.

– Хорошо, я прямо сейчас схожу туда, – сказала Джин, беря из рук Клер листок с данными пациентки.

Она спустилась в подвал нового здания, где располагался архив. Прежде чем стать ассистентом заведующего, Джин работала здесь, и тихая обстановка была ей хорошо знакома. В помещениях поддерживалась определенная температура и влажность, чтобы защитить архивные материалы. Все истории болезни были рассортированы по годам, по отделениям и по алфавиту и аккуратно разложены в ящики. Для того чтобы найти то, что требовалось, следовало действовать, как в библиотеке. Сначала отыскать в каталоге карточку пациента, затем нужный шкаф и ящик.

Быстро найдя историю болезни, Джин решила сама просмотреть записи. Можно не терять время на хождение взад-вперед, а просто позвонить Клер и прочитать все по телефону.

Пациентка была права, когда говорила, что у нее были проблемы! Во время родов раскрытие шейки неожиданно надолго приостановилось. Дежурный врач диагностировал вторичную слабость родовой деятельности, отвергнув предположения о неправильном предлежании или диспропорции плода. Он дал роженице отдохнуть, а потом стимулировал роды окситоцином, и все закончилось благополучно.

Джин перезвонила Клер и задумчиво окинула взглядом надписи на шкафах, стоящих вдоль стен: «Акушерство», «Гинекология», «Неврология», «Ортопедия»…

Ортопедия! Майк лежал в этой больнице, и история его болезни должна быть здесь. Ей отчаянно захотелось прочитать медицинское заключение о последствиях той жестокой аварии.

Она вернулась к каталогу и нашла карточку с именем Брэдли, затем подошла к ящику с годом аварии и вынула нужную папку. Углубившись в чтение клинических подробностей, Джин сразу вспомнила отчаяние тех дней.

Ранение головы, вывих бедра, перелом большой и малой берцовой костей левой ноги, сжатие спинного мозга, разрывы…

Сжатие спинного мозга? А вот и дополнительная информация: паралич нижних конечностей и дальше какое-то непонятное описание проведенных анализов и исследований. И три заключительных слова: «Возможный исход – инвалидность».

«У меня были свои причины», вспомнила она слова Майка. Кипя от негодования, Джин поставила папку на место и бросилась прочь.

Клер поблагодарила ее за помощь, но она даже не отреагировала. Ее подмывало вернуться в свой кабинет и сказать Майку Брэдли, что он трус. Теперь все стало ясно, – именно поэтому он прогнал ее из своей жизни.

Его не оказалось на месте, и Джин вспомнила, что он должен был присутствовать на совещании заведующих отделениями.

Он считал, что поступает правильно, «благородно», с обидой и горечью думала она. А на деле разбил ей сердце!

Джин усилием воли отгоняла от себя эти мысли, возвращаясь к работе, но ничего не получалось. И когда дверь открылась и на пороге кабинета появился Майк со смущенной улыбкой на лице, ее накопившийся гнев готов был вырваться наружу.

– Прости, Джин, но у нас не было времени обсудить проект нового блока.

– Не было времени! – воскликнула она. – Разумеется, нашлись более важные вещи! Мне и не следовало рассчитывать на то, что ты будешь считаться с моими интересами! Ты всегда поступаешь только так, как кажется правильным тебе! – Ошеломленное выражение на лице Майка заставило ее остановиться. – Я иду обедать! – крикнула она напоследок и, схватив свою сумочку, выскочила из кабинета.

Он догнал ее в фойе. Она стояла, нервно притопывая ногой в ожидании лифта.

– Может, ты объяснишь, с чем связана эта дикая вспышка ярости? – проскрежетал сквозь зубы Майк.

– Нет! Зачем? Когда это тебя волновало то, что я думаю?

– Что за чушь, Джин! – воскликнул он, достаточно громко для того, чтобы привлечь внимание окружающих. – Неужели ты считаешь, что меня не волнует, что ты думаешь и чувствуешь?

Подошел лифт. Двери открылись.

– Шесть лет назад тебя это не волновало! – выпалила она.

Майк хотел было войти следом за ней в кабину, но к нему подбежал санитар и куда-то позвал. Он остановился на секунду в нерешительности, затем повернулся и пошел прочь.