Текст книги "Ожидаю тебя"

Автор книги: Джесси Эверет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

5

Негромкий стук избавил Джин от необходимости отвечать на вопрос. Дверь открылась, и вошли Клер, Лора, Стэн Роджерс и молоденькая врач-интерн.

– Это все? – спросил Майк.

– Еще должна подойти Конни Тайлер или кто-нибудь другой из крыла «А», – сказала Клер.

Не успела она договорить, как Конни вошла в комнату.

– Я принесу еще один стул, – предложил Стэн. – Похоже, всем захотелось познакомиться с новым боссом поближе.

– Временным боссом, – пробормотала Джин.

Она поняла, что Майк услышал ее реплику, потому что он подмигнул ей, а когда Стэн вернулся, весело проговорил:

– Мисс Мортон говорит, что вполне могла бы справиться с делами и без меня, поэтому я предоставлю ей право вести собрание.

Джин бросила на него сердитый взгляд, однако огласила повестку и быстро решила вопросы, которые касались закрытия крыла «А» на санобработку и дополнительного размещения пациентов в других отсеках.

Когда они покончили с этим, Джин спросила, есть ли у присутствующих вопросы, которые следует решить до обсуждения проекта нового блока.

– Среди пациенток очень популярны одиночные родильные палаты. Надо подумать, сможем ли мы организовать еще одну, если проект нового блока будет одобрен, – сказала Конни.

Джин увидела, что хорошенькая медсестра откровенно пытается привлечь к себе внимание доктора Брэдли, и почувствовала, как в ней зашевелился червячок ревности.

Одиночные палаты были оборудованы в больших, хорошо обставленных комнатах. Все принадлежности, необходимые для ведения родов, лежали в специальных шкафах. Палаты были достаточно просторными, чтобы позволить присутствовать при родах друзьям и родственникам.

Так что Конни была права. Но почему она все время взмахивает своими длинными черными ресницами.

– Как удалось организовать эти одиночные палаты? – спросил Майк.

– Мы переоборудовали два старых родильных зала и одну обычную палату, – вступила в разговор Клер. – Это было сделано два года назад.

– Сложнее всего было оборудовать ванные комнаты при каждой палате. Когда строилась больница, об этом не подумали.

– Неужели в родильной палате так необходима ванная? – спросил Майк.

– Это дает женщинам возможность принимать ванну или душ на первой стадии родов, что облегчает боль при схватках, и позволяет обойтись без обезболивания, – ответила Лора. – Сейчас все больше женщин предпочитают рожать детей без использования медикаментов.

Майк вопросительно посмотрел на Стэна.

– Вы хотите что-нибудь добавить? – спросил он.

– Я знаю свое место в этом коллективе, – с усмешкой откликнулся молодой человек. – Одно неудачное предложение, и они тут же начнут спрашивать, сколько у меня было беременностей.

Женщины хихикнули, но Стэн шутил лишь наполовину. В больнице сложилась ситуация, когда при нормальном течении родов врачи оставались в стороне, и в большинстве случаев акушерки справлялись самостоятельно.

– Тем не менее я уже полгода веду статистические наблюдения, – добавил Стэн, – и готов подтвердить, что дети, появившиеся на свет без использования лекарств, более активны и реже нуждаются в медицинском вмешательстве. Это согласуется с данными последних публикаций.

Чтобы завершить дискуссию, Джин предложила обратиться к архитектору больницы с просьбой разработать план переоборудования одного из этажей. Майк согласился с этим, и они перешли к обсуждению нового проекта.

Джин с признательностью слушала, как коллеги один за другим поддерживают ее идею и высоко оценивают работу, проведенную по подготовке проекта.

– Мы должны помнить, что наиболее важной частью плана является обучение персонала, – сказала Конни. – Даже если администрация откажется дать добро, мы можем сами начать изучение традиций этих народов.

– Разве эта программа не проводится в рамках всей больницы? – нахмурившись, спросил Майк.

Конни отрицательно покачала головой.

– Но мне известно, что в больницу поступает очень много пациентов-латиноамериканцев и для них даже организовано специальное питание. Неужели никто не подумал об обучении персонала?

– Для пациентов других отделений это не так важно. Они обычно ложатся в больницу на операцию или лечение. Только геронтологическое отделение пытается организовать нечто подобное, поскольку они имеют дело с людьми преклонного возраста, которые готовятся предстать перед высшим судом. А со смертью, как и с рождением, связаны свои обычаи, – объяснил Стэн Роджерс. – Столкновение культур возникает только тогда, когда образ действий медиков противоречит традициям пациентов.

– Мы уже давно думаем об обучении персонала, – вставила Клер, – но никто из нас не обладает достаточными знаниями, чтобы подготовить программу, охватывающую традиции всех проживающих в регионе национальностей и все области медицины. Это должен быть отдельный целевой проект, рассчитанный приблизительно на полгода, с привлечением специалистов с различной медицинской подготовкой. Конечно, Джин сделала очень много, но вся основная работа еще впереди.

Майк на мгновение задумался, потом кивнул, словно принял решение, которое не хотел пока оглашать.

– Я поговорю об этом с нужными людьми. А вы пока что ознакомьте персонал с материалами, которые собрала Джин. Чем больше они будут знать, тем терпимее будут относиться к обычаям других народов.

Майк наклонился вперед и собрал свои записи в аккуратную стопку, давая понять, что собрание близится к концу. Пока он произносил заключительные слова, заверяя присутствующих, что будет добиваться одобрения проекта руководством больницы, раздался стук в дверь.

Джин встала, чтобы выяснить, в чем дело. В коридоре стояла женщина из группы добровольцев, помогающих персоналу больницы, с огромным букетом цветов в руках.

– Вы мисс Мортон? – спросила она и, когда Джин, слишком удивленная, чтобы говорить, кивнула, вручила ей цветы. – Разносчик оставил их внизу, – объяснила она. – Наверное, очень приятно, когда тебя так любят.

Кровь прихлынула к щекам Джин. Когда-то Майк посылал ей цветы… Неужели это он?

Она вернулась в кабинет. Ей совсем не хотелось привлекать внимание коллег, но, к сожалению, букет был слишком большим, чтобы остаться незамеченным. Бросив беглый взгляд в сторону Майка, она заметила хмурую тень на его лице, быстро сменившуюся равнодушной маской.

Значит, это не от него!

Джин положила цветы на стол, даже не подумав о том, что в них может быть открытка или записка.

– Какой чудесный букет! – воскликнула Клер.

– Такое щедрое внимание не в стиле Брайана, – понимающе ухмыльнулась Конни. – Или твой отпуск увенчался новым романом?

Она сама одно время встречалась с Брайаном и никак не могла понять, что он нашел в этой Мортон.

Джин схватила листок с повесткой дня и кратко сформулировала выводы, к которым пришло собрание. Но мысли ее были заняты тем, как отреагировал Майк на замечание Конни. Казалось, букет за ее спиной разрастается, превращаясь в огромное фантастическое чудовище.

– Прежде чем мы закончим, – подытожил Майк, – я хочу сообщить, что договорился со страшим переводчиком, чтобы он привлек к работе еще одну женщину. Таким образом, мы сможем принимать амбулаторных пациенток этой языковой группы два раза в неделю. Тем не менее…

Его прервал неожиданно раздавшийся сигнал тревоги. Джин оказалась у двери первой. Она выглянула в коридор и увидела, что на табло мигает буква «В».

– Это твое крыло, Клер, – сказала она, отступая в сторону, чтобы пропустить вперед медиков.

Конни оказалась права – цветы были не от Брайана. Их прислала группа поддержки слабовидящих детей, в которую входила Джин, в благодарность за выполнение обязанностей председателя в течение последних четырех лет. Перед отпуском Джин попросила заменить ее на этом посту, понимая, что не справится с такой нагрузкой, занимаясь одновременно своим проектом.

Разумеется, увидев букет такого размера, Майк должен был подумать, что они от ее поклонника. Что ж, это ей только на руку! Если он будет считать, что у нее есть мужчина, то откажется от попыток возобновить отношения. Джин снова посмотрела на цветы, потом взяла их и вышла в коридор.

– Послушайте, – окликнула она проходящего мимо санитара. – Если вы сейчас не заняты, отнесите, пожалуйста, этот букет в геронтологическое отделение и скажите сестре, чтобы она раздала цветы пациентам. Пожилым людям это будет приятно.

– Что, надоедливый поклонник прислал? – пошутил тот.

Джин покраснела, хотя это предположение было так же далеко от истины, как и догадки Майка.

Она вернулась к столу и напечатала протокол собрания, а потом подготовила титульный лист. Она подчеркнула резолюцию собрания жирной чертой и ниже перечислила всех присутствовавших. Дойдя до имени «Майкл Брэдли», она вспомнила, как впервые напечатала его.

Джин сидела в канцелярии Центральной городской больницы и печатала список зачисленных на работу молодых специалистов. Когда она внесла в него последнюю фамилию, то подняла голову и увидела пару голубых глаз, глядящих на нее сверху вниз.

– Джин Мортон – какое звучное имя! – проговорил молодой человек, прочтя надпись на ее нагрудном знаке.

Она вспыхнула, потеряла дар речи и почти мгновенно поняла, что влюбилась. До сих пор Джин считала, что любовь должна приходить медленно и постепенно, подкрадываясь, как туман с поверхности озера. Но в тот момент она словно почувствовала удар тока.

Майк Брэдли!

Джин снова прочла это имя и вздохнула. Она хорошо помнила их первую встречу, но развитие отношений тонуло в дымке. Сейчас, почти восемь лет спустя, ей казалось, что они никогда не расставались. Но на самом деле Майк постоянно дежурил в больнице, а она училась, работала на полставки в канцелярии и еще подрабатывала официанткой по выходным.

Наверное, их занятость делала часы, проведенные вместе, более насыщенными, подумала Джин, машинально рисуя крошечные ромашки вокруг его имени.

Она редко обращалась к этим воспоминаниям. Они хранились глубоко в ее душе, как драгоценный бриллиант, блеск которого может потускнеть от частого использования.

Джин перечеркнула нарисованные ромашки, вздохнула и повернулась к машинке, чтобы заново напечатать испорченный титульный лист.

Дверь открылась, и вошел Майк.

– У меня тогда был лямблиоз! – проговорила Джин и, только увидев озадаченное выражение его лица, поняла, что высказала вслух свои мысли. Но, поскольку слова были сказаны, она решила продолжить: – Меня тошнило, а ты был уверен, что я либо притворяюсь, либо беременна, и ни то ни другое тебе не нравилось.

Она схватила свежеотпечатанную страницу, вложила ее в папку и передвинула все это на стол Майку.

Выражение его лица было хмурым, но причиной этого была не Джин. Такой вид бывал у него раньше, когда он перебирал свою феноменальную память в поисках необходимой информации. Возможно, он даже не слышал ее отчаянного выпада.

– Что там случилось? – спросила Джин, забыв о своих собственных несчастьях.

– Это та женщина, которая вчера попала в автомобильную аварию, – пробормотал он и пристально посмотрел на нее. – Джин, у Миллера есть статья о скрытом кровотечении в нарушенной плаценте. Ты не могла бы найти ее для меня?

Он исчез за дверью прежде, чем Джин успела подойти к книжной полке. Она достаточно разбиралась в медицине, чтобы понимать, насколько опасным для матери и плода может быть отслоение плаценты от стенки матки. Обычно первым признаком этого является маточное кровотечение, сопровождающееся болезненными схватками. Майк сказал о скрытом кровотечении. Значит, типичных симптомов нет?

Она нашла статью и принялась читать ее. Там шла речь о проблемах с переносом крови к плоду, повышении внутриматочного давления, образовании сгустков крови. Такое состояние угрожало жизни и матери, и ребенка. Майк не сказал, какой срок беременности у этой женщины. Выживет ли ребенок в случае преждевременных родов?

Майк снова вошел в кабинет и, не говоря ни слова, взял книгу из ее рук.

– Ага, так я и думал! – пробормотал он, проглядев статью, и снова вышел.

На этот раз он вернулся не скоро. Джин заметила, что его белая рубашка, несмотря на работающие кондиционеры, увлажнилась от пота.

– С ней все в порядке? – спросила Джин. Майк кивнул. – А как ребенок? – с замирающим сердцем прошептала она.

После рождения Софии дети были предметом ее особой тревоги.

– Мы поместили его в кювезу, – сказал он, тяжело опускаясь на стул. – Надо, чтобы кто-нибудь, у кого есть опыт ухода за недоношенными детьми, поговорил с этой женщиной, когда она немного придет в себя.

– Хорошо, – откликнулась Джин. – Клер позаботится об этом и позвонит в ассоциацию родителей недоношенных детей. Они пришлют кого-нибудь для помощи и консультации. – Она говорила спокойно, но ее сердце тревожно билось. – Насколько раньше срока он родился?

– Мать считает, что у нее было тридцать четыре недели, но я в этом не уверен. Ребенок весит меньше двух килограммов.

София весила килограмм семьсот граммов. Крошечное существо, которое походило больше на ободранного кролика, чем на человеческого детеныша. Джин бросила вопросительный взгляд на Майка, желая получить заверение, что с ребенком все будет в порядке. Но сейчас никто не мог предсказать его будущее, хотя благодаря техническим новинкам, вроде кювез с поддержанием нужной температуры, влажности и концентрации кислорода, его шансы на выживание были гораздо выше, чем у Софии, родившейся пять лет назад.

– Ей не делали кесарево сечение? – спросила Джин.

Майк поднял голову и нахмурился.

– Почему тебя это интересует?

Джин пожала плечами, понимая, что пересекла невидимую границу между администраторской работой и медициной.

– Женщины тяжело переносят кесарево сечение, и им требуется больше времени, чтобы восстановить силы. А когда ребенок недоношен, к этому добавляется печаль, – сказала Джин и опустила голову к своим бумагам, делая вид, что занята их сортировкой.

– Печаль?

Майк произнес лишь одно слово, но оно требовало ответа.

– Когда ребенок рождается слабеньким, родители испытывают чувство вины. Это не уменьшает их любовь к малышу, но сожаление все равно присутствует.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Меня удивляет твоя осведомленность, Джин. Я знаю, что ты много работала над проектом нового блока, и понимаю твою преданность этому делу, но ты говоришь об этом с такой страстью…

Джин смутилась, поняв, что слишком близко подошла к своим личным проблемам. А этого следовало избегать любой ценой.

– Это мое отделение, – заявила она. – Естественно, что меня интересует все, что с ним связано.

– Гмм! – Несколько секунд он внимательно изучал ее лицо. – Ну, что же, я готов проинформировать вас, госпожа администратор. Нам удалось обойтись без операции. Я не зря просил тебя найти статью Миллера. При скрытом кровотечении кровь должна куда-то уходить. Обычно она впитывается в ткани матки, придавая им синевато-пурпурный цвет. Рассасывание происходит постепенно, и Миллер полагает, что естественные роды способствуют более быстрому восстановлению поврежденных тканей. Я подумал, что стоит попытаться стимулировать роды. После того как решение было принято, наступил весьма нервозный период ожидания, но в конце концов все закончилось благополучно. – Майк помолчал, потом обвел глазами кабинет и вновь нахмурился. – А где твои цветы? – резко спросил он.

Джин приподняла бровь. Этого жеста, на совершенствование которого ушли годы, было достаточно, чтобы напомнить ему, что ее личная жизнь его не касается.

Она снова склонилась над бумагами, чтобы вовремя закончить работу и успеть заглянуть к Клер и в детскую. Но присутствие в кабинете Майка мешало ей сосредоточиться на делах. Мысли разлетались. Это невозможно – проработать с ним еще тридцать восемь дней!

Джин вздохнула и подумала о выплате кредита за дом и деньгах, которые она откладывала на обучение дочери. Она вздохнула еще раз. Она не может позволить себе уйти с работы!

– Если ты закончила вздыхать, то отнеси, пожалуйста, эти бумаги в административный офис. Отдай их своему приятелю мистеру Дженкинсу и скажи, что я прошу, чтобы он ознакомился с ними до совещания заведующих отделениями, которое будет в следующий понедельник.

Джин удивленно посмотрела в его голубые глаза.

– Но ты сказал…

– Не волнуйся, я буду продвигать твой проект, – перебил он. – Я уже переговорил с мистером Дженкинсом и высказал свое мнение. Но мы должны дать ему возможность ознакомиться с деталями, прежде чем вынесем проект на обсуждение.

– Но тем самым мы даем ему время подготовить свои возражения, – запротестовала Джин. – Он придет на заседание и приведет кучу доказательств того, что проект невозможно осуществить.

В голубых глазах Майка мелькнули озорные искорки.

– В таком случае нам придется подготовить свой собственный перечень. Мы должны прочесть проект слово за словом, предугадать все возможные возражения и разработать собственные аргументы.

– Но это потребует столько времени! Мы просто не успеем все сделать! – воскликнула Джин.

Она понимала, что он прав. Почему ей самой не пришло это в голову? Когда она пробивала идею организации детского сада, у нее была мощная поддержка, потому что у троих заведующих отделениями были дети-дошкольники.

Еще один вздох сорвался с ее губ. Во время отпуска, вместо того чтобы бездумно валяться на пляже, нужно было анализировать свой проект, готовясь к возможным возражениям.

– Что? – переспросила она, сообразив, что, занимаясь самобичеванием, пропустила мимо ушей часть сказанного Майком.

– Я сказал, что это не похоже на тебя – так быстро сдаваться. Ты лучше, чем кто-либо, знаешь, сколько сил надо затратить, чтобы добиться результата.

Он с вызовом посмотрел ей в глаза, словно приглашая возразить. Этот взгляд снова унес ее в прошлое.

Майк не раз пытался уговорить ее бросить работу. «Я вполне могу оплачивать твое обучение, – говорил он. – Позволь мне хотя бы немного помогать тебе». – «Я не нуждаюсь в благотворительности, – сердито возражала она, – и могу сама о себе позаботиться!» Он проклинал ее упрямство, но Джин чувствовала, что на самом деле ему нравится такая черта характера.

– Ну? – спросил Майк, и Джин поняла, что пропустила еще один кусок разговора.

Хватит постоянно погружаться в прошлое! Это уже начинает серьезно мешать работе.

– Ну? – озадаченно отозвалась она, пытаясь собраться с мыслями.

– Я сказал, что если мы не успеем обсудить это в рабочее время, то сможем встретиться в выходные, в субботу или воскресенье.

– Я не смогу, – выдохнула она. – Я слишком занята!

Ее свободное время принадлежит Софии и ни о каких обсуждениях не может быть и речи!

– Ты никогда не боялась лишней работы, – напомнил ей Майк. – Или ты теперь предпочитаешь развлечься? – Он снова обвел глазами комнату, словно разыскивая пропавший букет. – Не из-за этого ли ты бросила учебу?

Его голос звучал сердито и в то же время озадаченно.

– Моя личная жизнь тебя не касается, Майк Брэдли! – произнесла она гордо, но тут же испортила все впечатление, добавив: – Я по-прежнему не боюсь лишней работы. Между прочим, вечером в пятницу и субботу я работаю официанткой. И не собираюсь тратить то свободное время, которое у меня остается, на этот дурацкий проект! – Похоже, Майка ошеломил ее яростный выпад, и Джин уже жалела о том, что не сдержалась. Новый родильный блок не был дурацким проектом – она вложила столько сил в его разработку. – Я сама проработаю все документы в течение недели, – пробормотала она. – В конце концов, мне хорошо известен ход мыслей мистера Дженкинса. Я выпишу пункты, по которым он может выдвинуть возражения, а ты разработаешь ответные аргументы.

– Зачем? – спросил он.

Воинственность его тона заставила Джин оторвать голову от бумаг.

– Что значит «зачем»? – резко переспросила она. – Ты сам предложил это.

Он сделал жест рукой, словно отмахиваясь от ее слов.

– Я не об этом. Зачем ты работаешь официанткой? Тебе что, мало платят? Может быть, нам следует обратиться в администрацию с предложением повысить зарплату помощникам заведующих, а вовсе не с проектом нового родильного блока?

Джин едва удержалась от улыбки. Когда Майк чуял несправедливость, он, словно собака-ищейка, взявшая след, уже не мог пройти мимо.

– Мне платят достаточно, но… – Она пожала плечами. Не могла же она объяснить ему, что деньги нужны на преподавателя, который обучит Софию читать по системе Брайля, чтобы она могла поступить в школу. Еще труднее было бы признаться, что эти два вечера в неделю, когда она работала официанткой, были ее единственным развлечением. – Мне там нравится, – казала она наконец.

Пусть попробует поспорить с этим!

Ее спас телефонный звонок. Майк снял трубку и после короткого разговора поднялся на ноги.

– Я буду в операционной. Поступила миссис Лойер, пациентка доктора Пауэлла. Я там нужен только как лишняя пара рук. И не мне решать, каким методом вести роды.

Джин попыталась принять оскорбленный вид, но ее губы невольно растянулись в улыбке.

– Доктор Пауэлл тоже считает, что естественные роды предпочтительнее, – сказала она. – Эту пациентку поместили в операционную только потому, что здесь нет места для пяти кювез и специального оборудования, на случай если оно понадобится.

Майк покачал головой, словно удивляясь степени ее осведомленности.

– Готов спорить, что ты не хотела бы оказаться на моем месте, – с улыбкой поддразнил он.

– Разумеется. Я теперь предпочитаю теорию практике. Удачи тебе! – добавила она после небольшого колебания.

Майк, который был уже на полпути к двери, обернулся и улыбнулся снова.

– Спасибо, Джин, – мягко проговорил он и вышел из кабинета.

Воспоминания снова нахлынули на нее. Потом в памяти всплыл странный вчерашний разговор и слова Майка: «У меня были свои причины».

Что он имел в виду?

Она встряхнула головой, чтобы вернуться к реальности. Потом набрала номер службы охраны и предупредила, что пора приводить в действие план, разработанный на случай поступления в больницу миссис Лойер, которая ожидала сразу пятерых близнецов. Задача не допустить нежелательных визитеров на пятый этаж ложилась на центральную службу охраны, но Джин боялась, что присутствие даже небольшого числа фотографов в палатах и коридорах вызовет недовольство остальных пациенток и персонала, и посыплется бесконечный поток жалоб.

Джефф Олден заверил ее, что все под контролем, и она позвонила Кортни Чивер в детскую.

– Я обзваниваю всех, чтобы узнать, нужен ли дополнительный персонал.

– Спасибо, Джин, я как раз собиралась позвонить тебе, – откликнулась Кортни. – Две медсестры, которые дежурят сегодня, согласились выйти дополнительно завтра с утра, но ночной дежурной понадобятся по крайней мере две помощницы – лучше даже три, если это возможно.

– Хорошо, я найду троих, – пообещала Джин, доставая из ящика список дополнительного персонала.

Эти люди работали не на постоянной основе. Больница приглашала их для ухода за пациентами на дому и на дежурство в неотложных случаях. В списке были те, кто специализировался в уходе за роженицами и новорожденными. Она начала обзванивать людей, понимая, что лучше договориться заранее, чтобы те успели изменить свои планы на сегодняшний вечер.

Закончив, Джин улыбнулась. Уже первые три звонка оказались успешными. Все три женщины, с которыми она разговаривала, с радостью согласились нянчить ожидаемых пятерых близнецов. Зная любовь миссис Лойер к публичности, они могли рассчитывать увидеть свои фотографии в газетах.

Откуда такой цинизм, Джин, упрекнула она себя. Семье Лойер потребуется помощь не только в первые дни, но в течение недель, месяцев, а может быть, и лет. Пусть себе зарабатывают на публикациях, если смогут. Хуже было то, что ни у кого не было уверенности в благополучном исходе этих родов. Джин прекрасно знала о повышенном риске патологий при рождении близнецов. Учитывая статистику, следовало бы разработать особые методы по подготовке будущих многодетных матерей к уходу за младенцами, которые, как правило, бывают тем слабее, чем больше их рождается.

Она встряхнула головой и решила, что, в конце концов, этим есть кому заняться. Ей хватит забот с персоналом и журналистами. Даже с дополнительной охраной на пятом этаже какой-нибудь фотограф наверняка попытается пробраться в детскую, чтобы первым сфотографировать новорожденных. Она уже слышала подобную историю. При этом фотограф снял не того младенца, а родители подали на больницу в суд!

Джин попыталась отбросить тревожные предчувствия. Вполне возможно, что операция обойдется без осложнений, служба охраны будет действовать эффективно и, что самое главное, все пять малышей окажутся жизнеспособными.