Текст книги "Идеальная пара"

Автор книги: Джэсмин Крейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Обычно я не курю, – кратко ответил он. Потом выпрямился, и она с удивлением обнаружила признаки невероятной усталости в строгой линии его рта. – Как ты оцениваешь проведенный с Дамионом вечер? – спросил он ровным голосом. – Судя по тому, что я видел, успех оглушающий.

– По-моему, получилось неплохо. То есть, более, чем неплохо. Просто потрясающе. Он готов был танцевать со мной и дольше, если бы не пришел рекламный агент и не уволок его. Дамион сказал мне, что уже много недель не проводил так приятно вечер.

– Чудесно. – Адам посмотрел в темное окно. – Ты готова ехать? Завтра мне рано вставать, а сейчас уже поздний час.

– Да, мы можем ехать. – Она легко дотронулась до его руки, и он наконец-то повернулся и взглянул на нее.

– Что?

– Мне просто хотелось поблагодарить тебя, Адам. За сегодняшний вечер. За все. Ты настоящий друг.

Отраженный луч света из висящего над их головой светильника придал его взгляду неестественно жесткий блеск.

– Не стоит благодарности, – сказал он, и в его улыбке таилась легкая насмешка. – Я прекрасно провел время, Линн, малышка.

5

На следующий день Дамион, едва Линн осталась наедине с ним, воспользовался возможностью и пригласил ее пообедать. Она едва не подскочила от радости при таком подтверждения правоты Адама, однако, памятуя его инструкции, подавила восторг и постаралась противостоять искушению.

– Мне ужасно жаль, Дамион, – сказала она, умирая от страха, что он больше не повторит приглашение. – Я бы с удовольствием пообедала с тобой, но сегодня меня уже пригласили.

– Этот твой знакомый… Адам Хантер? – поморщившись, спросил он.

– Хм… да. Да, Адам.

– Кто он тебе, Линн?

– Очень старый приятель, – сказала она, покраснев. Хоть она и говорила чистую правду, было ясно, что Дамион ей вряд ли поверит. – Мы знаем друг друга целую вечность, – добавила Линн. – Наши родители дружат.

– Если ты не можешь со мной пообедать, тогда давай съездим на ленч, – предложил Дамион.

Дрожь радости пробежала по ее позвоночнику, и она отбросила все намерения поиграть с ним подольше.

– Спасибо, – ответила она. – С удовольствием.

– Сегодня ты снова выглядишь сказочно, Линн. Прямо совсем другой человек. Просто не верится, что такие перемены произошли с тобой за последние пару дней. Я раньше не видел на тебе этой блузки. Она тебе идет…

– Да, это новая. – Она прикоснулась к мягким бледно-лиловым складкам. – Я рада, что тебе нравится, Дамион.

– Дело в том, что мне нравится девушка, которая носит эту блузку. Ты просто замечательная, Линн. Я только теперь начинаю понимать, насколько ты замечательная. И собой хороша, и в работе тебе равных нет.

Он взял ее руку и хотел поднести к губам. Но когда увидел, что в ней зажаты несколько карандашей, то остановился на полпути и просто похлопал по ней.

– Я буду считать минуты до ленча, малышка.

– Мне заказать для нас место, Дамион? – машинально спросила Линн, находясь прежде всего в роли администратора.

– Я сам это сделаю. – Его голос понизился до интимного шепота. – Мне хочется удивить тебя своим выбором.

Линн выпорхнула из его кабинета и плюхнулась за свой стол, мечтательно уставившись на клавиатуру компьютера, пока вопрос, заданный Бетти, не вернул ее к реальности.

Она заканчивала свои дела в тумане эйфории, мысли блуждали где-то далеко. Через некоторое время Бетти отправилась покупать себе на ленч грейпфрут.

Дамион говорил по телефону с каким-то далеким городом, в конторе было пусто, и Линн решила позвонить по другому телефону Адаму, поскольку обещала держать его в курсе развивающихся событий.

– Привет, Линн, как проходит утро? – поинтересовался он, когда она наконец-то прорвалась через редут из его сотрудников.

– Все идет так, как ты и предсказывал! – с восторгом выпалила она без всяких предисловий. – Дамион просил пообедать с ним сегодня, но я последовала твоему совету быстро не соглашаться и ответила, что уже приглашена тобой. Тогда он попросил съездить с ним на ленч. С минуты на минуту мы поедем. Разве не здорово?

– Блестяще! Я рад за тебя. – Наступила бесконечная пауза. – Когда за тобой заехать сегодня вечером? Меня устроит любое время после семи тридцати.

– Заехать за мной? – Линн не могла скрыть своего удивления.

– Пообедать. Ведь ты сказала Дамиону, что у тебя свидание со мной. К счастью, сегодня я свободен, так что помогу тебе соблюсти приличия.

– Ах, понимаю. Что ж, в восемь мне удобно, – согласилась она.

– С нетерпением буду ждать отчета о вашем ленче. Ты перескажешь мне все, что говорил Дамион, и мы продумаем следующий этап нашего плана.

И лишь когда Линн положила трубку, она внезапно удивилась, для кого же они будут соблюдать приличия. В конце концов Дамион никогда не бывал у нее дома и не звонил ей, так что он и не узнает, действительно ли она обедала в обществе Адама. Но времени на то, чтобы обдумать эту мысль у нее не осталось, так как Дамион закончил телефонный разговор и вошел в контору.

– Готова, малышка? – Его голубые глаза стрельнули в нее многозначительным взглядом, и ей показалось, будто кости у нее расплавились. – Я заказал столик в «Рейнбоу Рум».

Ресторан находился почти на крыше Рокфеллеровского центра. Дамион водил туда всех женщин, которые ему больше всего нравились, и Линн засияла от удовольствия при мысли о том, что он ведет туда и ее. Он не мог намекнуть более прозрачно, что решил сменить основу их взаимоотношений от строго профессиональных на более личные.

Его руки задержались на ее плечах, когда он помогал ей надеть жакет, и она все еще горела внутренним жаром, когда в вестибюле открылись дверцы лифта.

По дороге они говорили о премьере новой пьесы Дамиона, которая намечалась на начало ноября. Он спросил ее мнение насчет нескольких серьезных сцен во втором акте, и она постаралась ответить как можно продуманней, понимая его потребность обсудить свою интерпретацию роли с человеком, обладающим профессиональным опытом, но не занятым в самой постановке. Подобного рода обсуждения приводили ее в восторг с самого начала работы с ним, и, увлеченная обменом мнениями по технике игры, она не обращала внимания на дорогу. Когда такси остановилось у Рокфеллеровского центра, она удивилась, так как ей показалось, что дорога заняла всего несколько минут.

Линн никогда не бывала в «Рейнбоу Рум», поскольку цены там намного превышали возможности ее бюджета. Знаменитый вид, открывавшийся из широких окон ресторана, оказался действительно превосходным, как это и обещала реклама.

После того как официант посадил их за уединенный столик в углу, повисло недолгое молчание.

– Центральный парк очень мило выглядит отсюда, – заметила она, открывая меню. – Солнце, желтые листья, как красиво.

– Да, сейчас Нью-Йорк хорош, вот только листья слетят с деревьев при первом же сильном ветре, а потом потянутся длинные зимние месяцы. Я ненавижу город зимой.

– В прошлом году зима была ужасная, правда? Снег шел все время. Надеюсь, что в этот раз она будет лучше.

Линн с недоумением слышала их разговор как бы со стороны. Вот уж никогда бы она не подумала, что во время первого свидания с Дамионом будет говорить о превратностях погоды в Нью-Йорке.

Снова наступила короткая пауза. Они сосредоточенно изучали меню. Дамион порекомендовал жареный палтус, и Линн согласилась, предпочитая съесть что-нибудь легкое. Официант принял у них заказ и принес фужеры с холодной содовой, в которой плавали тонкие дольки лимона. Линн с радостью принялась потягивать прохладительный напиток. Ей было до нелепого трудно найти подходящую тему для разговора.

К счастью, Дамион взял беседу в свои руки.

– Солнце струится сквозь окна и придает твоим волосам золотисто-каштановый блеск, – сказал он и протянул руку через стол, чтобы сжать ее пальцы.

– Правда? А я всегда считала свои волосы темно-русыми. Хотя в детстве была совсем светленькой. Вообще-то у мамы были золотисто-каштановые волосы, когда она выходила замуж, а теперь уж все седые, конечно.

Линн в конце концов заставила себя замолчать. «Боже мой, – подумала она, – от погоды перешла к детству и родителям. Где же та сверкающая остроумием беседа с мужчиной, по которому я сохла почти десять месяцев?»

Дамион предпочел не продолжать разговор о цвете волос миссис Фрамптон. Он провел пальцами по руке Линн.

– Ты чувствуешь, какой я холодный? – хорошо поставленным голосом спросил он. – А ты такая горячая. Мне хочется погреться у твоего огня, Линн, малышка.

Его низкий голос придал этим словам потрясающую чувственность, однако эффект оказался для Линн частично смазанным, поскольку она уже слышала его в заключительном эпизоде телесериала прошедшего сезона.

– Вообще-то я и сама немного замерзла, – с этими словами Линн освободила руку и сделала еще один глоток содовой. Тут она заметила спешившего к ним официанта и улыбнулась. – Смотри, вот и наш заказ. Я проголодалась, а ты?

– Я голоден, только хочу не рыбу. – Дамион сделал многозначительную паузу, ожидая ее реакции на этот достаточно ясный намек, и, не дождавшись, драматически понизил голос: – Я хочу тебя, Линн!

Она сглотнула.

– Палтус очень аппетитный, Дамион. Советую попробовать сначала его, – выпалила она неожиданно для себя.

Замечание прозвучало настолько нелепо, что ей с трудом удалось подавить в себе приступ смеха. Великолепные брови Дамиона недоуменно сдвинулись вместе, и она поспешно добавила:

– Скажи мне, что ты решил насчет последнего киносценария? Знаешь, Дамион, ты мне так и не сказал, к какому мнению вы с агентом пришли после всех дискуссий.

Хмурый вид исчез с волшебной быстротой, и он пустился в полный энтузиазма монолог о своем решении принять эту роль и переехать в Голливуд на время съемок. Аванс за участие в фильме он уже получил.

– Моего имени достаточно, чтобы гарантировать студии прибыль, – самодовольно заявил он. – Как только они узнали, что я согласился на роль, деньги тут же были переведены.

– Это здорово, Дамион, – поддакнула Линн.

Он вернулся к рассуждениям о том, какие возможности для карьеры даст ему переезд в Голливуд, и когда официант наливал им кофе, Дамион серьезно взглянул на Линн.

– Я рассчитываю на тебя. Ты ведь поедешь со мной в Голливуд, верно? Я просто не знаю, что бы делал без тебя, Линн. Сейчас в моих делах такой порядок, какого никогда прежде не было, – признался он.

По ряду причин приглашение не слишком обрадовало ее, но она сказала:

– Конечно, я с удовольствием поеду с тобой, Дамион. Если только мне удастся решить ряд практических деталей. Как к этому отнесутся мои родители, что мне делать с квартирой и…

– Но ты будешь работать со мной, Линн, и это самое главное, – Дамион не понимал причину ее колебаний. – Если ты останешься в Нью-Йорке, я едва ли здесь покажусь, по крайней мере, в ближайшие шесть месяцев, пока будут идти съемки.

– Я польщена, что ты просишь меня об этом, Дамион. Конечно, я поеду. И вообще я в восторге…

– Тогда решено. Ты вылетишь туда, как только состоится премьера пьесы, и подыщешь подходящее помещение для офиса. Возможно, через пару недель я тоже смогу выкроить несколько дней и прилететь в Калифорнию. – Его голубые глаза устремились на нее с жгучей страстью. – Мы полетим туда вместе, лапочка, и ты поможешь мне выбрать дом. Где-нибудь в Малибу, я думаю, прямо на берегу океана.

Она решила, что комок, собравшийся где-то под ложечкой, вызван восторгом от его предложения. Потом обнаружила, что во рту все пересохло.

– Это будет мило, Дамион, – пропищала она неестественно тонким голосом. – Конечно же, я буду с нетерпением ждать этой поездки.

Вечером, когда Линн стала наносить на веки лиловые тени, ее рука внезапно замерла. Она молча уставилась в зеркало, потом схватила кусок ваты и стала яростно стирать слои тонального крема, румян и губной помады. Потом плеснула в лицо водой и снова посмотрела на свое отражение. Даже без боевой раскраски она выглядела не такой, как неделю назад. В глазах появилась уверенность в себе, что было для нее совершенно новым состоянием.

– Ты кажешься на десять лет старше и умудренней по сравнению с прошлой неделей, – сказала она собственному отражению, затем пожала плечами, злясь на себя и досадуя, что стерла всю косметику. Она вовсе не намерена возвращаться к прежнему образу свежей провинциальной простушки, так что придется начинать все сначала.

Линн не могла разобраться в собственных чувствах. Что с ней происходит? Дамион Таннер, первоклассный актер и телезвезда национального масштаба, наконец обратил на нее благосклонное внимание. После появления этого фильма его, возможно, признают во всем мире. И этот знаменитый, талантливый человек пригласил ее на ленч, во время которого он открытым текстом сказал, что хочет ее. Подобная ситуация повысит самооценку любой женщины, поэтому естественно, что она стала более уверенной в себе. И вовсе не нужно торчать в ванной перед зеркалом, чтобы обнаружить эту потрясающую правду.

Часы на руке показывали восемь, а Адам всегда пунктуален. Линн торопливо напудрилась, наложила чуточку румян, нанесла тени и чуть подкрасила ресницы. Домофон зажужжал в тот момент, когда она причесывалась. Нажав кнопку, она попросила Адама подняться к ней, и, ожидая звонка в дверь, поспешно собиралась, обувая открытые туфли на высоком каблуке и кидая в сумочку всякие необходимые мелочи.

Через несколько мгновений Линн открыла дверь худому, светловолосому и загорелому незнакомцу. Она моргнула, и этот образ растаял, перед ней стоял Адам Хантер, ее старинный друг.

– Ты готова? – спросил он с улыбкой.

– Может, зайдешь и выпьешь чего-нибудь? – предложила она, отвернувшись.

Она услышала звук захлопнувшейся двери и уверенных шагов Адама.

– В чем дело, Линн? – спокойно поинтересовался он.

Она налила немного виски, добавила несколько кубиков льда и лишь потом повернулась к нему.

– Спасибо, – сказал Адам, беря из ее рук стакан. Затем подождал, не скажет ли она чего-нибудь, и, поскольку она молчала, присел на диван, удобно облокотись на подушки. – Ты не хочешь мне сказать, что тебя беспокоит, Линн? Я буду счастлив предложить мои первосортные советы, если ты готова их услышать. С другой стороны, нам не обязательно говорить об этом, если не хочешь.

Неожиданно из нее хлынули признания.

– Ничего меня не беспокоит, кроме одного – что я, пожалуй, скоро сойду с ума. – Она нервно улыбнулась, стараясь превратить свои слова в шутку, но это ей плохо удалось.

– Ты мне кажешься совершенно здравомыслящей, – сказал он, подражая ее претензии на веселый тон. – Я ведь ни разу не слышал от тебя, что ты русская императрица, и ни разу не видел, чтобы ты разговаривала с фонарным столбом.

– Но если бы ты приехал на пять минут раньше, то застал бы меня говорящей со своим отражением. – Она крепко сцепила руки. – Адам, я начинаю подозревать, что десять месяцев тайной страсти к Дамиону Таннеру сильно повлияли на мои мозги.

– Что ж, на то она и тайная страсть, – пожал плечами он.

Линн улыбнулась, но улыбка быстро пропала.

– Дело не только в Дамионе, – возразила она. – Дело в тебе, Адам. Ведь ты мой друг уже много лет. Мне всегда казалось, что я знаю про тебя все, даже твои мысли не являются для меня секретом, потому что мы близкие друзья. А вот во время наших трех последних встреч мне казалось, что я тебя совсем не знаю… Это ли не безумие?

– На безумие это не похоже, – усмехнулся Адам. – Это весьма забавно.

Новая интонация, появившаяся в его голосе, вызвала в ней протест и разочарование.

– И вот что еще. В последние дни, что бы ты ни говорил, мне чудится за всем происходящим какой-то подспудный, скрытый смысл. Разве ты не замечаешь, Адам, что с нами происходит? Я вскакиваю всякий раз, когда ты приближаешься ко мне. Ты один из самых главных людей в моей жизни, и я не могу вынести возникшего между нами напряжения. С тобой что-то произошло, Адам, я в этом уверена. То ли Калифорния тебя переменила, то ли еще что-то. Ты что, покрасил волосы или сделал пластическую операцию? Почему меня не оставляет ощущение, что я вижу перед собой незнакомца? Почему ты стал таким… непохожим на себя?

Он отхлебнул виски, потом встряхнул стакан так, что кубики льда застучали о его стенки.

– Я не красил волосы и не делал пластическую операцию. Если не считать калифорнийского загара, по-моему, я выгляжу так, как всегда. – Адам поднял на нее глаза. – За последнее время в моей жизни не произошло никаких существенных перемен, Линн. И я уверен, что веду себя с тобой в основном так же, как и раньше.

– Не может быть. Раньше я никогда не вздрагивала, когда ты прикасался ко мне. И вообще я обычно даже не замечала этого, а ведь ты дотрагивался до меня тысячу раз – да, тысячу раз – с тех пор, как мы встретились друг с другом.

– Да, в последнее время ты стала немного более чувствительной, – усмехнулся Адам.

– Почему? – спросила она. – Что произошло?

– Это тыпеременилась, – сказал он.

– Адам, прошу тебя, не надо загадок. У меня и так голова идет кругом, так что нет сил разгадывать твои туманные намеки.

– Я вовсе не собираюсь говорить загадками. Лишь имел в виду, что за последние месяцы ты переменилась, поэтому, видимо, ты и воспринимаешь меня иначе, – рассудительно произнес Адам.

– Не может быть, Адам. Я слишком хорошо тебя знаю, – упорствовала Линн.

– Мне иногда кажется, что ты совсем меня не знаешь.

– Черт побери, ты опять говоришь загадками? – Она начала терять терпение.

Он засмеялся и посмотрел на нее в упор, но в серых глазах ничего не отразилось. И как только она раньше смотрела на этот непроницаемый серебристый экран и думала, что Адама так легко понимать?

Он мягко произнес, отвечая на ее вопрос:

– О некоторых вещах я не могу говорить, Линн. Тебе придется доходить до них самостоятельно.

Она рассеянно провела ладонью по волосам.

– Все началось в тот вечер, когда я рассказала тебе про Дамиона. Разве не так? И я знала,что нам не следует играть во влюбленных. Эта сумасшедшая затея все перепутала в наших отношениях.

Он сделал последний глоток виски.

– Надеюсь, что нет, – сказал он, поднимаясь на ноги упругим движением. – По-моему, операция прошла на редкость успешно. Дамион пригласил тебя сегодня на ленч. Сомнений нет, что он сделает это и завтра. Все идет по плану, верно? Дамион заинтересовался тобой, и все благодаря нашей затее. Сомневаться не приходится.

– Пожалуй, – с несчастным видом сказала Линн и отнесла пустой бокал на кухню.

Он оперся на кухонную полку и смотрел, как она достает из шкафа пальто.

– Линн, если ты трезво все обдумаешь, то увидишь, что твои отношения с Дамионом никак не смогут повлиять на нашу дружбу. Ведь в конце концов он тебе нужен как любовник, а во мне ты хочешь видеть друга. Две абсолютно разные роли, и я не вижу, как одна может смешаться с другой. А ты как считаешь?

– Нет. Нет, пожалуй, не может, – растерянно согласилась она.

Он не стал комментировать неуверенный тон ее голоса. Вместо этого поправил ей воротник пальто, а потом вручил перчатки, лежавшие на полке в шкафу.

– Я заказал столик в ресторане на восемь тридцать, и если мы опоздаем, его отдадут другим. Пошли?

Адам выбрал уютный ресторан на Третьей авеню, который специализировался на венгерской кухне. Они выбрали рекомендованное им фирменное блюдо, курицу, приготовленную с красным перцем, и, в ожидании заказа, наслаждались сухим белым вином. Постепенно Линн почувствовала, что ей удалось немного расслабиться.

– Так как же прошел ленч? – поинтересовался Адам, внимательно глядя ей в глаза. – Мне не терпится услышать подробный рассказ.

– Очень мило. – По какой-то причине ей не слишком хотелось говорить о своем свидании. Она поболтала вино в бокале. – Дамион намерен провести шесть месяцев на Западном побережье. На съемках нового фильма. Он просит меня поехать вместе с ним.

Корочка хрустящего французского хлеба, которую держал Адам, сломалась между его пальцами. Он потянулся за салфеткой, потом долго молчал.

– И ты собираешься ехать? – наконец поинтересовался он.

– Еще не решила. Как жизнь в Калифорнии, Адам? Ты ведь знаешь, что я ни разу там не была.

Он не стал уточнять, почему ее реакция на приглашение Дамиона оказалась такой неопределенной. И правильно сделал, поскольку она представления не имела, что ответить. Для женщины, всегда уверенной в своих мотивировках, она вдруг оказалась совершенно неспособной решить, что же ей все-таки нужно.

К счастью, Адам отнесся к ее вопросу всерьез и дал краткое и остроумное описание климата, достопримечательностей и нравов Калифорнии. Официант очень быстро принес им заказанные порции и пожелал приятного аппетита. Она заговорила, едва он отошел от их стола.

– Я никогда толком не понимала, Адам, что ты делал в Калифорнии эти последние несколько месяцев. Да и вообще ты постоянно туда летаешь уже года два. Ты не мог бы немного рассказать о своей работе?

– Твои слова сильно смахивают на первую строку из «Почтового руководства Эмили о том, как завязать разговор с незнакомым джентльменом».

Линн засмеялась.

– Если моя просьба и показалась тебе неестественной, то лишь оттого, что я внезапно осознала, что никогда не спрашивала про твою работу в Калифорнии. И это меня сильно смутило.

Она почувствовала, как жар пополз по шее и разлился ярким румянцем на щеках.

– И вообще я поняла, что при встречах мы говорим с тобой на темы, занимающие только меня. Мы часами обсуждали с тобой проблемы индустрии развлечений Нью-Йорка и мои планы на будущее, но вот до прошедшей недели я совсем не знала, что ты теперь занимаешься не только финансовыми консультациями, но и проблемами недвижимости.

– Ты ставишь меня в тупик своими угрызениями совести. Это определенно на тебя не похоже. Не хочешь ли ты получить от меня официальное заявление о том, что я всегда избегаю говорить о своей работе, встречаясь с тобой? – с иронией спросил Адам.

– Нет. Просто мне хочется, чтобы ты рассказал мне подробней о том, чем занимался в Калифорнии. Мне это действительно интересно, Адам.

Больше он не стал ее дразнить. Вместо этого подробно рассказал об участке земли, который приобрел, и о торговом центре, который открыл в месте, удаленном от больших магазинов и супермаркетов. В городке под названием Эйвон-Хиллз за пять последних лет население сильно выросло, и жители испытывали острую нужду в больших, современно оснащенных торговых точках.

Городок, построенный на склоне горы, был необычайно живописен. Главная проблема состояла в том, чтобы свести вместе архитекторов, владельцев небольших магазинов и инвестиционные фонды, готовые вложить большие деньги в строительство торгового центра, функционального и удобно расположенного, а также удовлетворительного в эстетическом плане. Адам приуменьшал важность своей роли, но Линн догадалась, что проект не смог бы дойти до успешного завершения без его финансового опыта и недюжинной силы убеждения.

– И ты намерен и дальше участвовать в операциях с недвижимостью в Калифорнии? – спросила она. – Или Эйвон-Хиллз останется единственным начинанием?

– Я заинтересован в новых проектах, – ответил Адам. – Своих давних клиентов я продолжаю консультировать, но за последние два года моя компания все больше и больше занимается строительством в сельской местности и вкладывает капитал в реконструкцию небольших провинциальных городов. После Второй мировой войны строители приобретали земельные участки и строили там жилье так, словно земли, воды и деревьев хватит на целую вечность. А теперь выясняется, что в подобных населенных пунктах может кончиться вода, что деревья умирают от загрязнения среды, и что земля нередко перестает родить из-за безответственного использования. И мне хочется доказать, что можно строить города и поселки, которые будут здравыми капиталовложениям в финансовом отношении и одновременно гармонировать с окружающей средой. Я хочу убедить людей, что наиболее красивое решение часто является и наиболее практичным при условии разумно налаженного финансирования. И надеюсь продолжить реализацию своих проектов в Калифорнии и в окрестностях Нью-Йорка, поскольку в этих регионах проблемы стоят наиболее остро. И, разумеется, перспективы тут тоже самые обнадеживающие.

– А ты собираешься купить себе жилье в Калифорнии? – уточнила Линн.

– Еще не решил, – ответил он. – Вероятно, мне придется в ближайшие годы еще поездить, прежде чем я обзаведусь постоянным жильем.

– Что ж, по крайней мере, если я перееду в Лос-Анджелес, мы сможем достаточно часто видеться, – со вздохом сказала она.

– Да, пожалуй. – Лицо Адама сохраняло бесстрастное выражение.

Официант унес их тарелки, и они заказали фрукты и два бокала сладкого токайского десертного вина, которым славится Венгрия.

– Ну а ты, Линн? – поинтересовался он, когда они потягивали золотистое, чуть тягучее вино. – Тебе никогда не хотелось изменить свою карьеру? С твоими навыками администратора и умением работать с людьми Ты можешь работать не только в маленькой конторе по обслуживанию одного-единственного клиента.

– Ты забываешь, что я работала на Ист-Сайде в театральном агентстве, когда Дамион пригласил меня к себе. Это одно из крупнейших агентств в городе, в штате которого около тридцати сотрудников, и мне там не очень нравилось. По-моему, легче работать в маленькой конторе.

– Ты же знаешь, что на свете существуют не только театральные агентства, – возразил Адам. – Тебе всегда хотелось сделать карьеру, связанную с актерским искусством, но можешь ли ты сказать с уверенностью, что тебе захочется заниматься этим и впредь?

– Тут я ощущаю себя на твердой почве, – Линн не понимала, к чему он клонит.

– По-моему, ты ошибаешься, Линн, – спокойно сказал он. – У тебя прекрасные внешние данные, ты всегда прекрасно танцевала, но ведь хватило же тебе здравого смысла понять много лет назад, что в профессиональном шоу-бизнесе тебе не место.

– Меня никогда особенно, не интересовали танцы. Театр, кино, телевидение – труд актера – другое дело, они всегда меня завораживали.

– Помню, ты всегда с удовольствием участвовала в школьных спектаклях, и я уверен, что ты любишь ходить в театр или на хорошие фильмы. Только не думаю, что твой истинный талант лежит в актерском ремесле либо в танце. Знаешь, Линн, твои организаторские способности, твои навыки администратора выходят за рамки простой добросовестности.

Она с сожалением улыбнулась.

– Талант рассчитать, как заставить учащенно биться пульс у зрителей.

– Поверь мне, это талант, рассчитанный на то, чтобы заставить сердце любого делового человека запрыгать галопом от восхищения. Если бы ты только знала, каких трудов мне стоило найти компетентных людей для управления Эйвон-Хиллз, ты бы поняла, какой сейчас спрос на людей с организаторским талантом.

– Адам, я никогда не думала о работе за пределами индустрии развлечений, – медленно сказала Линн. – Мне нравится иметь дело с телевидением, театром, пусть даже не самым крупным и известным. И я считаю свою работу у Дамиона интересной.

– Я не сомневаюсь в этом, – терпеливо продолжал Адам. – Просто мне хотелось убедить тебя, что возможности для работы у тебя очень широкие. И тебе не обязательно выбирать лишь между переездом с Дамионом в Калифорнию и поисками нового места в театральных агентствах.

Официант подошел к их столику, чтобы налить кофе, и беседа переместилась на старый дом в дальнем западном уголке Коннектикута, который они вместе посетили летом. Он все еще продавался, и у Адама были намерения купить и отремонтировать его, чтобы ездить туда летом. Они обсудили практические преимущества идеи – которых было немного – и потенциальные удовольствия, которых ожидалось немало. Затем беседа незаметно перекинулась на обмен мнениями по поводу новой биографии Авраама Линкольна, которую оба недавно прочли.

Выйдя в конце концов на прохладный ночной воздух, они прошли несколько кварталов в поисках такси. Линн поймала себя на том, что хоть блюда и были восхитительными, она едва замечала вкус еды и напитков, настолько они с Адамом увлеклись разговором. И сравнила непринужденное течение их беседы с неловким молчанием между ней и Дамионом, царившее за ленчем. У нее зародилось подозрение, что паузы во время ленча возникали оттого, что у них с Дамионом нет ничего общего, если не считать обоюдного интереса к его карьере. Мысль не слишком приятная для женщины, которая еще двадцать четыре часа назад была уверена в своей безумной влюбленности.

Когда такси остановилось у дома Линн, Адам попросил водителя подождать. Он проводил Линн в подъезд и подождал, пока придет лифт.

– Спасибо за приятный вечер, – сказала она. – Он прошел замечательно.

– А тебе спасибо за то, что согласилась провести его со мной. – Адам приподнял ей подбородок и легонько поцеловал в кончик носа. – Позвони мне в следующий раз, когда тебе понадобится произвести впечатление на Дамиона, и я буду счастлив снова составить тебе компанию. Мне начинают нравиться наши вылазки.

– Я не думаю, что мне придется затруднять тебя еще раз, Адам. По-моему, Дамион скорее всего снова пригласит меня в ресторан, так что нам не придется больше разжигать его интерес. – Она знала, что улыбка получилась натянутая, но ничего не могла с собой поделать. – Твой план оказался невероятно удачным.

Внезапно в его глазах сверкнули искорки смеха.

– Пока еще нет, Линн, но думаю, что все идет как надо.

Лифт приехал, и она шагнула в него. Тяжелые двери закрылись, отгородив Адама от ее глаз.

К тому времени, когда Линн добралась до своей квартиры, ей почти удалось убедить себя, что она не хотела, чтобы он ее поцеловал.