Текст книги "Космический корабль короля Давида"

Автор книги: Джерри Пурнелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

«Снова выбор Кутузова, – подумал Джефф. – Но есть и другой путь, лучший».

– Теперь я дам вам возможность обдумать, в чем наш долг, – заключил Аков. – Мы не имеем права на ошибку. – Сэр Алексей взглянул на свой карманный компьютер. – Уже поздно. Лекция закончена. Теперь прошу всех встать для присяги верности…

Присутствующие встали и повернулись к портрету Леонидаса IX, Императора Человечества.

Глава 8
Вид из космоса

Вопреки страстному желанию Дугала закончить все еще накануне, осмотр и погрузка товара заняли три следующих дня. Но наконец с грузом было покончено, и Маккинни встретился с полицейским. Последний раз перед отлетом.

– Нужно поблагодарить торговца Ренальди за помощь, – сказал Дугал. – Без его содействия мы бы до сих пор вели переговоры с имперскими чиновниками.

Маккинни усмехнулся.

– Он просто хочет вернуться обратно в цивилизацию.

Дугал презрительно фыркнул.

– Но он сказал…

– Он этого не говорил.

– Но это само собой разумеется. – Дугал пожал плечами. – Что ж, спасибо ему за нетерпение. И имперской бюрократии – за то, что мало отличается от нашей.

– Им понятно, что при нашей примитивности мы вряд ли можем представлять угрозу для Империи…

– Скорее, для их личных дел. И карьеры, – заметил Дугал. – Нам повезло, что они не поручили этот полет тому молодому болтуну из таверны.

– Точно. Этот гардемарин Ландри наверняка профессионал, мастер своего дела, но на Макассаре никогда не был. Я полагал, что с нами отправят одного из парней, успевших там побывать…

– Они не могут послать с нами никого рангом выше гардемарина, это было бы слишком расточительно, – объяснил Дугал. – А этот лейтенант Джефферсон, как видно, считается опытным и ценным специалистом.

– Мне кажется, он вообще не спит, я вижу его на ногах днем и ночью, – заметил Маккинни.

– Может, и не спит. Во всяком случае, его отправили в наш Университет, где он читает технические книги и осматривает исследовательские лаборатории.

Маккинни нахмурился.

– Они что-то заподозрили? С чего бы это?

– Не знаю. Мне объяснили, что это часть общей инвентаризации нашей планеты, цель которой – определить потребности мира Самуила. Не сомневаюсь, что заодно множество их агентов высматривает все подозрительное, а о Джефферсоне мы просто знаем больше чем о других. Он подружился с дочерью одного из чиновников короля Давида, и мне представляют самые точные рапорты о его действиях. До сих пор Джефферсон ни разу не возобновлял разговор о Макассаре, но я вздохну с облегчением, только когда вы улетите.

– Ясно. Кстати об отлете: мне пора в Гавань, – сказал Маккинни.

– Волнуетесь?

– Немного.

– Вы сделали все, что могли.

– Естественно, – кивнул Маккинни. – Но этого вряд ли достаточно. Одному Богу известно, смогу ли я доставить обратно эти книги.

– А может, это вовсе не книги.

– Вот именно. Может это вообще не книги. – Полковник пожал плечами. – Тут важно время. Наблюдайте и действуйте по обстоятельствам.

«Так говорил преподаватель тактики в Академии, – подумал Натан. – Академия сегодня распущена…»

– У вас все получится, – сказал, подумав, Дугал. – Удачи.

– Спасибо. Удача мне понадобится.

Посадочный бот торговцев был уродливым приземистым цилиндром с крыльями и ничуть не походил на изящный посадочный катер Космофлота, качавшийся на волнах у главного причала имперского дока. Сходни бота наклонно спускались на причал. Внутри стены были из голой стали.

– Бот построен для перевозки грузов, – объяснил Ландри, когда они ступили на борт. – В отличие от катеров Космофлота ему нет необходимости совершать сложные маневры в атмосфере.

Никто ничего не ответил, хотя видно было, что Маклин с интересом прислушивается к словам Ландри. Они миновали небольшой коридор и оказались в каюте с рядами мягких сидений.

– Выбирайте места и рассаживайтесь, – сказал Ландри. – Я помогу вам пристегнуться.

– Зачем пристегиваться? – спросил Лонгвей. – Если мы упадем, это вряд ли поможет, верно?

– Не поможет, – согласился Ландри. – Но эти боты очень надежны. У них почти не бывает аварий.

– Надеюсь, что так, – подала голос Мэри Грэхем. – Я… а где торговцы?

– Прилетят через час, – ответил Ландри. – С вашим грузом. Очень небольшим по сравнению с тем, что мы обычно перевозим.

Из этого Маккинни сделал собственные выводы, которые ему совсем не понравились. Но ничего не поделаешь… По крайней мере, Ландри уже на борту.

Откуда-то раздался предупредительный сигнал, три повторяющиеся ноты, потом серия коротких сигналов, вслед за чем у них за спиной раздался рев. Посадочный бот вздрогнул и заскользил по воде.

– Что заставляет его двигаться? – спросил Клейнст.

– Пар, – ответил Ландри. – Дистиллированную воду пропускают через ядерный реактор…

– Ядерный? – переспросил Маклин.

– Извините, – пробормотал Ландри. – Но слишком долго объяснять. Я не знаю, имею ли я вообще право вам это рассказывать…

– Но мы с Империей союзники, – сказала Мэри Грэхем. – Вы можете нам все объяснить.

– В самую точку, фриледи, – усмехнулся Ландри. – Но даже я не знаю точного ответа. К тому же у меня приказ… так, откиньтесь на спинки кресел, сейчас взлет.

Внезапно ускорение вдавило их в кресла, словно вес тел неожиданно увеличился. Маккинни сжал зубы и приказал себе сохранять спокойствие. Увидеть, что происходит снаружи, было невозможно, но он был уверен, что они уже летят – впервые за много веков обитатели мира Принца Самуила летят на машине тяжелее воздуха. Натан повернулся и быстро взглянул на Мэри Грэхем. Та бессознательно вцепилась в подлокотники кресла, но на губах ее играла улыбка. Что происходило с остальными, Маккинни не видел.

Ощущение непривычной тяжести сохранялось довольно долго. По оценке Маккинни вес тела увеличился примерно вдвое; не очень приятно, но безболезненно. Ему доводилось таскать на себе товарищей и потяжелее себя. Но хорошо бы это прекратилось побыстрее.

Когда двигатели наконец выключились, наступила пугающая тишина. Еще хуже было ощущение падения.

Первой заговорила Мэри Грэхем. Ее голос звучал спокойно.

– Двигатели сломались. Мы разобьемся?

Сзади что-то растерянно забормотали, потом один из солдат крикнул:

– Черт возьми, мы же падаем!

Маккинни часто приходилось смотреть в мрачный лик смерти, и ему вспомнились глупые молитвы, которые полковые капелланы читали над убитыми. Отчего-то теперь эти молитвы не казались таковыми.

– Нет, ничего страшного, – подал голос Ландри, успокаивая. – Извините еще раз. Мне следовало предупредить. Мы уже на орбите. Ощущение падения вполне естественно, но это обман. По сути дела, мы не можем упасть. Если двигатели не включатся, мы так и будем кружиться вечно, потому что мы падаем вокруг планеты… черт возьми, мне никогда вам этого не объяснить. Главное, никакой опасности нет.

– Рад слышать, – мрачно заметил Лонгвей. – Но вы могли бы заранее сообщить нам об этом.

Происшествие подтвердило догадки Маккинни по поводу Клейнста. Ученый наверняка знал, что бот в безопасности, но ни словом не попытался успокоить остальных, чтобы случайно не разрушить свою маску историка и социолога. Маккинни плевать хотел на его слабости, но, похоже, молодой человек не только был образован, но и обладал здравым рассудком.

Двигатели посадочного бота снова включились, и на этот раз перегрузка была гораздо меньше, чем вначале. В течение следующего часа ускорение появлялось и исчезало, их бросало то вперед, то вбок. Наконец раздался гулкий лязг, затем другие звуки. Гардемарин Ландри взглянул на карманный компьютер.

– Хорошо уложились, – хмыкнул он. – Я вряд ли справился бы быстрее.

– Вы умеете управлять этим кораблем? – спросил Маклин. – Прошу прощения, но мне кажется, что вы слишком молоды. Тут требуется много знать и уметь

Маккинни с удивлением прислушивался к разговору. Из беседы с Маклином он уяснил, какие усилия тому требовались, чтобы оставаться вежливым с простым гардемарином.

– Я около года работал пилотом посадочного катера, и у меня есть соответствующая квалификация, – гордо ответил Ландри. Потом оглянулся на Мэри Грэхем, словно ища одобрения. Она улыбнулась.

– Пилотировать катер или бот не так уж сложно, – продолжил Ландри. – Основную работу выполняет компьютер. По правде говоря, летать на этих кораблях без него вообще невозможно.

Дверь каюты открылась и на пороге появились двое в комбинезонах. У одного на рукаве блестели золотые нашивки, оба были чернокожие с чуть раскосыми глазами. Это не были азиаты, на мире Принца Самуила такие люди тоже не встречались. Маккинни и остальные с любопытством разглядывали их.

– Меня зовут Така, – сказал один из членов экипажа. Не ступая на палубу, он вплыл в каюту и принялся отстегивать ремни Натана. Закончив, они пригласили всех к выходу.

Мэри Грэхем смотрела на пилотов во все глаза, но Маккинни не мог сказать, что так заворожило ее, их раскосые глаза или то, как они летали по отсеку. Клейнст напустил на себя скучающий вид, но в его глазах Маккинни заметил живой интерес. Бледный молодой ученый казался спокойным, но, как только члены экипажа начинали говорить, он чуть напрягался.

– Проходите на борт, – сказал Ландри. – Нам нельзя терять время…

В потрясенном молчании, они осторожно двинулись по коридору, ведущему от посадочного бота внутрь корабля, перелетая от поручня к поручню и держась за линь, который протянул для них чернокожий офицер.

«Наш мир остался позади, – подумал Маккинни. – Я должен буду принести в свой мир знание, которое позволит нам построить такой же корабль». Он мрачно потряс головой. Чем больше он смотрел на устройство этого корабля, тем больше в нем крепла уверенность, что они взяли на себя решение непосильной задачи.

Отведенные им каюты оказались крохотными клетушками, на первый взгляд лишенными какой бы то ни было мебели, но стоило нажать тут и там кнопки, как из стен выдвигались кровати, стулья и столики. Маккинни присел на стул и, держась за него одной рукой, принялся рассматривать различные приспособления, но так толком и не разобрался ни в чем.

Прошло немного времени, и снова вернулась тяжесть.

Корабельный офицер проводил его в кают-компанию, где кое-кто уже собрался. Маккинни показалось, что комната обставлена непривычно и странно. Приличная мебель – тут были кресла, столы, ковры и шкафы, – но при этом одну из скругленных стен перед ним тоже покрывали ковры и там тоже стояла мебель, очевидно, прикрученная болтами. Стена имела вид диска, но неполного: точно над головой Натана в стену входила большая труба. Еще более удивительной, чем мебель на стене, была сама палуба, скругленная и за, и перед полковником; тем не менее, когда Маккинни шел по ней, ощущение нормального пола под ногами сохранялось. Сделав несколько шагов, он оглянулся и убедился, что место, где он только что стоял, теперь очутилось над ним. Пройдя еще немного, он поднял голову и увидел над собой Ренальди, словно бы свисавшего с потолка: торговец удобно устроился в кресле со стаканом в руке.

– А, торговец Маккинни! Пожалуйста, садитесь. Остальные скоро соберутся. Приятно снова чувствовать тяжесть, верно?

– Да.

Маккинни сел, вновь отметив странное ощущение в среднем ухе при каждом резком движении.

– Как вам удается менять наш вес?

Ренальди с минуту удивленно смотрел на Маккинни, потом улыбнулся.

– Так вы и в самом деле не понимаете, да? Подождем, пока придут другие, и я объясню всем сразу. Пока выпейте, торговец. Для выпивки остался всего час, потом явится капитан, и нам всем придется разойтись по каютам и приготовиться к переходу.

Через минуту появились Маклин, Лонгвей, Клейнст и Мэри Грэхем. Вскоре прибыл гардемарин Ландри и объяснил, что солдаты охраны со своим командиром размещены на другой палубе и у них своя кают-компания. Когда все расселись, Ренальди обратился к Ландри:

– Знаете, гардемарин, торговец интересуется по поводу силы тяжести. Думаю, что Империя не разрушится, если мы объясним это нашим гостям?

– Нет, конечно не разрушится, торговец, – ответил Ландри. – Дело в том, джентльмены и фриледи, что капитан заставил корабль вращаться вокруг продольной оси. Таким образом центростремительная сила отбрасывает нас прочь от корабля. Однако когда мы начнем полет, довольно долго ускорение будет отбрасывать нас в направлении кормы, при этом необходимости во вращении корабля не будет. Во время разгона сила тяжести снова появится, однако будет направлена вниз, в сторону вот этой палубы, которая сейчас является стеной. – Молодой человек ненадолго примолк, потом неожиданно сказал: – Если вы не были в космосе, значит, вы никогда не видели, как выглядит ваша планета. Здесь в корпусе есть иллюминаторы – позвольте, я открою их и дам вам возможность увидеть ваш мир.

Не успели остальные подняться со своих мест, как Клейнст уже стремительно промчался к иллюминатору, и замер в нетерпении, дожидаясь, когда тот откроется. Ландри пожал плечами, открыл его, потом – еще несколько, чтобы все могли спокойно смотреть. Ни у кого не хватило духу попросить Клейнста подвинуться.

Они увидели мир Принца Самуила, который предстал перед ними не в виде сферы, поскольку орбита была невысокой. Планету частично закрывали облака, была видна большая часть Северного материка, часть Главного моря и несколько крупнейших островов Архипелага. Без прозрачных облаков, планета выглядела бы в точности такой, какой они привыкли видеть ее на глобусах и на картах в школе или в Университете. Мир внизу перемещался в их поле зрения, а за его границами была чернота космоса и звезды, сиявшие пронзительно ярко.

Несколько минут все молчали. Наконец мало-помалу, один за другим, они разошлись по местам, все, кроме Клейнста, который стоял у иллюминатора до тех пор, пока не была отдана команда всем вернуться в каюты перед началом полета.

Маккинни не разрешалось уходить из кают-компании, за исключением прогулок на нижнюю палубу, где разместили Старка и охрану. Солдатам были предоставлены куда менее роскошные каюты, чем его собственная, но там было больше свободного пространства, к тому же Хэл коротал время с пользой, обучая охранников приемам рукопашного боя, а также практиковался с коротким мечом и щитом из личного арсенала. Охранники были в хорошей форме и в прекрасном настроении, и Маккинни велел ежедневно выделять им по небольшой порции бренди, чтобы скрасить монотонность пути. Потом вернулся в свою каюту получить предписания.

Дни сменяли друг друга – однообразные, заполненные лишь уроками макассарского языка. Маккинни и Маклин раздобыли деревянные мечи и по несколько раз в день упражнялись в фехтовании, постепенно покрываясь синяками и проникаясь уважением друг к другу. Изредка они тренировали своих людей.

Лонгвей и Мэри проявили удивительные способности к языку, в особенности профессор, который освоил не только язык столиц, но и мелкие диалекты, проштудировав потрепанные книги с выпадающими листами, которые выдал им офицер Космофлота. Их предупредили, что перед посадкой книги у них заберут. Маккинни замолчал, ожидая продолжения, но ничего не последовало.

Через одиннадцать дней после отлета с мира Принца Самуила им снова приказали пристегнуться ремнями в своих каютах – ожидался час невесомости перед возвращением нормальной силы тяжести. Постоянно донимая расспросами Ландри, едва тот присоединялся к ним в кают-компании, Маккинни узнал, что первую часть пути они летели с ускорением, а вторую будут тормозить, чтобы приготовиться к передвижению со сверхсветовой скоростью. Заметив, что все смотрят на него вопросительно, Ландри объяснил:

– Есть два способа передвижения в космосе – в обычном пространстве и в гиперпространстве. В обычном пространстве мы пользуемся ядерными двигателями, помещенными в Поле Лэнгстона и испускающими поток фотонов, толкающий корабль вперед. Вообще-то мне запретили объяснять вам такие вещи. В результате возникает ускорение. Гиперпространственный движитель работает на другом принципе. Работа движителя основана на использовании псевдоядерных силовых межзвездных путей. Не думаю, что вы из этого что-то поймете. Между звездами существуют пути, подобные силам, удерживающим вместе атомные частицы. Но в отличие от межатомных сил, быстро ослабевающих в экспоненциальной зависимости от расстояния между частицами… ладно, в этом вы тоже ничего не смыслите. Важнее всего другое: этот двигатель не работает вблизи солнц или планет. Для того чтобы выйти в гиперпространство, нужно добраться до строго определенной точки Олдерсона. В противном случае включение двигателя ничего не даст. Космофлот снабжен наилучшим оборудованием для точного определения таких точек, поэтому в отличие от торговых военные корабли обходятся без торможения. Как только мы оказываемся в нужном месте, можно войти в гиперпространственный коридор между звездами. Двигаться по нему можно быстрее скорости света.

Ландри оглянулся, и Клейнст поспешно принял отсутствующий вид, чтобы не отличаться от остальных. Гардемарин почесал в затылке, пробормотал, что все равно ему нельзя об этом рассказывать и попросил, чтобы ему подлили в стакан. Маккинни заметил, что молодой человек выпивал обычно три стакана и, как только допивал третий, уходил из кают-компании. Он также отметил, что гардемарин становится гораздо более разговорчивым в присутствии Мэри Грэхем.

Дни отмерялись по корабельным часам. Сутки здесь были немного короче дня на мире Принца Самуила, как его год был короче земного года. Маккинни отметил, что люди Империи везде и всюду используют системы мер и приборы, работающие на основе земной шкалы.

На двадцать второй день им снова велели разойтись по каютам, после чего каждого лично осмотрел гардемарин Ландри.

– Не паникуйте, что бы вы ни увидели и ни услышали, – предупредил он каждого. – Движитель Олдерсона действует на разных людей по-разному. Как правило, вы теряете ориентацию. Сохраняйте спокойствие, и все будет в порядке.

Следующий час после ухода молодого человека Маккинни провел в холодном поту, дожидаясь, что же последует. Он от души надеялся, что остальные будут в точности выполнять инструкции. Взглянув на часы в двадцатый раз, он ощутил, как корабль сотряс мощный гудящий звук. Гул продолжался несколько минут, потом последовал едва заметный рывок, словно к кораблю приложили ускорение, невероятно мощное, но так ненадолго, что их положение в пространстве практически не изменилось.

В тот же миг у Натана появилось невыносимое ощущение, что в мире все шиворот навыворот. Он осмотрел стены и теперь уже знакомые предметы. Все выглядело обычным до самых мелочей, однако же и по-другому. Волосы у полковника зашевелились, кожа на голове зудела. Гудящий звук пропал, но не полностью, оставив после себя некую ноту, которой Маккинни никогда прежде не слышал.

Последовало мгновение тишины. Она была мимолетной, но всепроникающей, она поглощала все: и звуки, и пространство, лишая его основного качества, а может быть, и тепло, и свет. Потом послышался новый звук; делаясь все выше, он исчез вдалеке, после чего вернулась тяжесть, направленная в сторону скругленной поверхности, которую Маккинни привык считать стеной своей каюты. С появлением тяжести его мир вернулся практически в нормальное состояние, однако где-то в глубине сознания еще некоторое время продолжало, затухая, кипеть крохотными каплями расплавленного олова ужасное осознание того, что все вокруг идет неправильно.

Глава 9
Макассар

Они оказались в другой звездной системе. Маккинни старался поверить в это, но осознать нечто подобное не удавалось. Тем не менее вряд ли дело обстояло иначе. Звезды в иллюминаторах корабля немного поменяли положение, одни созвездия остались на прежнем месте, другие изменились.

Полет до Макассара занял еще двадцать четыре дня, переход от ускорения к торможению произошел посреди ночи. В «полдень» последнего дня они собрались в кают-компании, где за стюарда был Старк, а когда открылись иллюминаторы, к компании присоединились Ландри и Ренальди.

– Мы почти на месте, джентльмены, – с важным видом объявил Ренальди. – Я попросил гардемарина Ландри показать вам цель нашего полета, и он любезно согласился. Планета видна вот в этих иллюминаторах.

Пока Ренальди говорил, Ландри отпирал задвижки и открывал иллюминаторы.

Макассар казался крохотным шариком, повисшим во тьме космоса. Главной приметой планеты, видной даже на расстоянии, была пара поразительно широких полярных шапок. Большую часть пространства между шапками покрывала вода, единственный материк, плыл на запад подобно огромному киту. Два огромных острова, почти не уступающих размерами материку, держались рядом с ним в северном полушарии, неглубокие моря были усеяны мелкими островами. В океане, там, где он был освещен солнцем, четко различались два оттенка, связанных, по молчаливой догадке Клейнста, с резким перепадом глубин. Глубокие места преимущественно находились в северном полушарии, в то время как материк окружала светло-голубая полоса мелей.

– Очень симпатично, – заметил Ландри, подходя к Маккинни и указывая ему наиболее примечательные черты. – Планета меньше Земли. Соответственно сила тяжести на ней составляет восемьдесят семь процентов земной, то есть… ну-ка посмотрим, – гардемарин достал из кармана компьютер и написал стилом прямо на его экране несколько цифр. – То есть семьдесят девять процентов от привычной вам силы тяжести, торговец. Ваши люди по сравнению с местными будут настоящими силачами. Это может оказаться полезным.

– Может быть, – пробормотал Маккинни. – А эти полярные шапки, они нормального размера? Насколько я припоминаю, на картах Самуила полярные льды меньше.

– Макассар немного холоднее Самуила. Орбита отличается большим эксцентриситетом, и климатические изменения существенны. Ось также имеет больший наклон. Это сокращает лето, в особенности в Южном полушарии, когда планета наиболее удалена от солнца. Не удивлюсь, если окажется, что два больших острова на севере необитаемы… ну или почти необитаемы. Там, наверно, очень холодно. Вы сядете на главном материке, там сейчас середина весны.

Маккинни припомнил выданные им карты. За исключением нескольких торговых портов, все основное население Макассара было сосредоточено на главном материке, по крайней мере по сведениям Империи. Карты были не слишком точные, но других в их распоряжении не было.

Корабль подлетал ближе, и Макассар рос. Члены торговой миссии стояли, замерев в почтительном молчании, пытаясь представить этот мир, грезя о других мирах. Прозвучал сигнал, и все направились к посадочному боту.

Имперская база размещалась в небольшом торговом городе близ просторной бухты на северном побережье единственного материка. Цепочка маленьких островков вела через мелкое море к более крупным островам, откуда выходили в плавание торговые суда, а иногда и пираты. По причине их опустошительных набегов местность вокруг Джикара была в основном необитаема, что как нельзя лучше соответствовало устремлениям Империи. Уже само присутствие имперских в городе вызывало смущение и брожение; у Космофлота не было желания мозолить глаза большому количеству народа на Макассаре.

Когда они выходили из посадочного бота, накрапывал легкий дождик. Остановившись на пристани, они молча осмотрелись.

– Другой мир, – наконец сказала Мэри Грэхем. – Трудно поверить.

– Но это так, – отозвался Маккинни. – Он принюхался, но не ощутил ничего странного. Если чужой запах и был, то дождь смыл его, закрыв своей пеленой окружающее. Он повернулся к Грэхем: – Прежде мне не удавалось поговорить с вами наедине, – сказал он. – Что это вы так жарко обсуждали вчера с Ренальди?

– Да ничего особенного…

– Прошу прощения, но я вам не верю.

– Он хотел… господи, говорю вам, ничего особенного.

– Торговец пригласил ее на ужин, – подал голос Лонгвей.

– Одну?

– Да. И, конечно, я отказалась, – ответила Грэхем.

Маккинни мрачно окинул ее взглядом.

– Следовало сказать об этом мне. Я бы…

– Вы бы сказали охранникам? – закончила за него Мэри. – Ну и что толку? Или вы хотите вызвать его? Ренальди бы струсил, потому что считает нас варварами. Вы ничего бы не добились…

– Но…

– Она права, – снова подхватил Лонгвей. – По мнению торговца, в таком приглашении нет ничего оскорбительного. – Ученый положил руку на рукав Маккинни. – Знаю, знаю, – продолжил он. – Такое предложение подразумевает согласие. Поскольку свободнорожденные леди никогда не посещают мужчину в его покоях, подобное предложение говорит о том, что торговец считает Мэри кабацкой девкой. Но Ренальди не знает наших правил, торговец Маккинни.

– А кто объяснит это ее отцу? – спросил Маккинни.

– Ее отца с нами нет, – осторожно ответил Лонгвей. – Поэтому нет необходимости давать ему объяснения. Торговец, имперские леди не менее нравственны, чем наши женщины, однако они сами себе хозяйки. И не ходят под постоянной охраной. Имперских так же изумляют наши традиции, как нас – обычаи Империи. И даже больше. К тому же не забывайте, где мы. Надеюсь, это самое трудное испытание из тех, что ожидают нас впереди.

Ничего не ответив, Маккинни отвернулся. Лонгвей, конечно же, прав. Даже на мире Принца Самуила имелись культурные сообщества, где, в отличие от Северного материка, женщин оберегали не столь строго. Были также места, где мужчины не носили при себе оружие постоянно. Он мог принять и понять это и должен был теперь принять и понять Макассар.

Форт Космофлота был сложен из грубых камней (очевидно, построен аборигенами) казармы для десантников не было. Маккинни не заметил никакой системы обороны имперских, даже когда они подошли вплотную.

Большинство местного населения составляли невысокие люди, с кожей черного или коричневого цвета, похожие на двух офицеров, которых Маккинни встретил на борту звездолета. Одежда была грубой, одни носили штаны, на других были длинные рубахи почти до щиколоток. В отличие от пассажиров звездолета практически у всех мужчин были бороды, подстриженные на разный манер, даже у тех, у кого борода росла плохо. Волосы местные жители носили длинные, и даже на расстоянии было заметно, что мылись тут не слишком часто.

На протяжении сотни футов между пристанью и имперским фортом к прилетевшим привязались по меньшей мере с десяток нищих, при этом некоторые не без гордости демонстрировали достаточно серьезные увечья. Попрошайки галдели и клянчили, и Маккинни с удовлетворением отметил, что неплохо понимает их мольбы. Практика на борту звездолета пошла на пользу, язык был освоен прилично, хотя во время этой первой встречи он почти не вслушивался в сказанное. Старк бросил несколько медяков, дав возможность остальным спастись бегством, пока нищие ругались и дрались из-за денег.

Им разрешили остаться в форте на несколько дней, и члены экспедиции Маккинни с интересом изучали небольшой городок, болтая с местными и разыскивая подходящие товары для закупки. Вечером третьего дня пребывания на планете все собрались в самой большой комнате форта. Ренальди, как обычно с бокалом в руке, уселся у камина.

– Ваше высочество, нам не удалось найти ничего, что стоило бы забрать с собой на мир Принца Самуила. Мы начинаем склоняться к мнению, что тут нет ничего стоящего, – начал Маккинни. – Где же обещанные пряности и экзотические ткани?..

Ренальди рассмеялся.

– Насколько мне известно, – быстро проговорил он, – на этой планете могло вообще не остаться ничего ценного. Салиман тут все хорошенько подчистил, когда ему представилась такая возможность.

– Но… но… – заволновался Маккинни, – если тут ничего нет, мы разорены. Нам придется заплатить вам огромные деньги за перелет. Здесь должно быть что-то, чем стоит торговать. Чем прикажете нам покрыть расходы?

– Может получиться, что вы не оправдаете свои расходы. Мы никогда не гарантировали вам прибыль, торговец. – Ренальди произнес «торговец» как оскорбление. – В нашем деле приходится рисковать. Возможно, на сей раз вы вытянули несчастливый билет.

– Но мы послушались вашего совета! – огрызнулся Маккинни, однако сразу сменил тон на умоляющий. – Наверняка вам известно на этой планете что-то, что может принести доход королю Давиду. У вас большой опыт, и вы наверняка в силах нам помочь.

– Сомневаюсь. – Ренальди сделал большой глоток. – Впрочем, если хотите что-то предпринять, поспешите. Корабль улетит через три дня.

– Через три дня! Нет, это невозможно. Вы обещали нам достаточно времени для того, чтобы наладить тут торговлю, возможно, даже организовать постоянно действующую компанию. Трех дней недостаточно для того, чтобы дела пошли. И вы знали все это до нашего отлета? – Маккинни взглянул сверху вниз на спокойное лицо и подавил в себе желание выдернуть жидкую бороденку. Взяв себя в руки, он продолжал: – Я собираюсь направить жалобу в ИВКФ. Они заставят вас уважать наш контракт.

– В нашем контракте, торговец, сказано, что вас доставят сюда и заберут обратно в момент, устраивающий обе стороны. Корабль вылетает через три дня. И это нас устраивает. Вам совершенно не на что жаловаться; прежде чем мы вернемся на вашу жалкую планету, мы посетим еще две звездные системы. Вам не будет позволено покидать звездолет на других планетах, но только подумайте, как существенно расширятся границы вашего путешествия.

– Если момент отлета нас не устраивает, то условие контракта не выполняется, – мягко заметил Лонгвей. – У нас не так много прав, имперский торговец Ренальди, но я подозреваю, что капитан Гриноу сочтет необходимым соблюдать наши скудные права. К тому же, ваше превосходительство, капитан не слишком благосклонен к имперским торговцам. Так что через три дня мы отсюда не улетим.

Ренальди пожал плечами.

– Как угодно. Следующий корабль, который мы собираемся направить в эту незначительную звездную систему, прибудет сюда не ранее чем через один стандартный год. Если вы всерьез настроены дожидаться следующего корабля, я попрошу Космофлот рассчитать точную дату прибытия. А до тех пор можете бродить по этому нищему миру сколько заблагорассудится.

Торговец с усилием поднялся и наполнил свой стакан из открытой бутылки, стоящей на столе посреди комнаты. Маккинни отметил, что бутылку выдували вручную, форма получилась грубоватая, зато цвет стекла был довольно любопытным. Ренальди местные напитки нравились.

– Три дня или целый год, – проговорил Натан. – Ни то, ни другое нас не устраивает.

– Зато устраивает нас. Что вы выбираете? – Заметив, что один из охранников направился к ним, Ренальди нервно попятился от Маккинни, нашаривая на ремне оружие, которого там не было. Торговец исхитрился добраться до своего кресла, уселся, и к нему вернулось самообладание. – Перестаньте, мы никогда не обещали вам златые горы. Кроме того, представьте, какие приключения могут вас ждать на этой планете свинопасов?