Текст книги "Погоня за призраком"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава девятая

Несмотря на позднее время офис администратора кемпинга, который находился в нескольких милях к северу от Эль-Пасо, был еще открыт. Фрост заплатил за ночь наличными и ознакомился с планом кемпинга, на котором администратор указал, где ему можно поставить трейлер.

В соседнем домике размещался небольшой магазинчик – тоже еще открытый. Возблагодарив судьбу, Фрост приобрел пакет молока и две упаковки апельсинового сока, а потом вышел.

Он заметил удивленные взгляды, которые на него бросали и управляющий, и продавец, и объяснил, что состояние его одежды, а также кровь и грязь на лице и теле являются следствием дорожного происшествия, в которое он попал вечером. Кажется, они ему поверили.

Идя к машине, он посмотрел на часы. Ровно час ночи. Фрост подумал о том, что сейчас сказала бы Бесс. Наверняка она бы покачала головой и укоризненно произнесла: “Ох, Фрост, ты опять вляпался в историю. Подумать только – ФБР, ЦРУ, КГБ, а вдобавок еще эта сумасшедшая девчонка”.

И она была бы права. Как всегда.

Капитан направлялся к тому месту, где он оставил машину, трейлер и Джессику Пейс. Когда он пересекал неширокую подъездную аллею, раздавшиеся внезапно звуки заставили его отпрянуть и схватиться за пистолет. Из-за поворота показались три мотоциклиста, и Фрост расслабился. Это просто пацаны, рокеры какие-нибудь. Не агенты КГБ, слава Богу. Фросту сегодня никак не хотелось больше встречаться с гостями из Москвы.

Он остановился, чтобы пропустить мотоциклистов, но внезапно ближайший из них вывернул руль и едва не налетел на Фроста. А когда тот отшатнулся, чтобы избежать столкновения, громко заржал и крикнул что-то, чего капитан как следует не понял.

Однако общий тон высказывания не оставлял сомнения в его оскорбительном характере, а потому Фрост ответил тем же, намекнув в своей реплике на склонность дерзкого юноши к половым извращениям. После этого усмехнулся и продолжил свой путь, Он был рад, что парень не услышал его, а то бы мотоциклист – со свойственной молодости горячностью – обязательно вернулся бы и принялся выяснять отношения. Фрост же сейчас хотел только одного – привести себя в порядок и отдохнуть.

– Пацаны, – буркнул он себе под нос.

Он никак не мог себя заставить полюбить таких вот наглых и самоуверенных подростков. Это негативное чувство осталось у него с тех пор, когда ему пришлось некоторое время поработать учителем английского в средней школе, куда капитан устроился после ухода из армии. А из армии он ушел из-за потери глаза.

Фрост попытался вспомнить, говорил ли он когда-нибудь правду Бесс о том, как лишился своего органа зрения. Что ж, теперь-то уж точно она ее не узнает. Капитану снова сделалось грустно.

Он подошел к форду. Похоже было, что Джессика Пейс уснула прямо на пассажирском сидении. Фрост легонько постучал в стекло костяшками пальцев. В машине кто-то зашевелился и первое, что он увидел, был ствол “Вальтера” с сосискообразным глушителем. Джессика схватилась за оружие, еще не открыв как следует глаза.

– Хорошая реакция, – похвалил Фрост.

– Что там был за грохот? – зевая спросила женщина, когда открыла дверцу. – Пролетал реактивный самолет?

– Да нет, просто пацаны на мотоциклах. Чуть меня не сбили.

Он уселся за руль, включил свет, передал Джессике пакеты с молоком и соком и завел двигатель.

– Поехали, – сказал он. – Управляющий показал мне место, где можно стать. Черт, ну я и вымотался сегодня.

Джессика посмотрела на него с некоторым сочувствием.

– Ничего, сейчас примешь душ, а я приготовлю что-нибудь вкусное. Кстати, кто будет отцеплять трейлер?

– Никто, – буркнул Фрост. Все равно мы рано утром уезжаем. Ничего с ним не сделается.

Машина катилась по темной аллее; Фрост вертел головой, высматривая нужное место. Людей в кемпинге было очень мало, свет горел лишь кое-где, поэтому номеров на домиках не было видно и пришлось потратить довольно много времени, прежде чем удалось отыскать выделенную им стоянку.

По пути Фрост отметил, что в кемпинге собралось изрядное количество мотоциклистов, ему даже показалось, что он узнал тех троих, которые едва не сбили его, но не стал придавать значения этому факту.

“В мире есть много парней, которые любят мотоциклы, – философски подумал он. – И большинство из них вполне нормальные люди. Настолько, впрочем, насколько можно быть нормальным в таком возрасте”.

Наконец они остановились, и Фрост – заперев дверцы машины – направился в трейлер, чтобы включить обогреватель и электричество. Через минуту в фургон вошла и Джессика, поставила на столик пакеты с молоком и соком и взялась помогать ему.

Они подсоединили все, что было нужно, чтобы иметь горячую воду, свет и отопление. А также работающую электроплитку, ибо решили поужинать в трейлере, к которому оба уже успели привыкнуть.

В душ сначала пошла Джессика – галантный капитан предоставил даме это право, а потом и сам с удовольствием стал под струю горячей воды. Когда он вышел, женщина возилась возле плиты.

– Ужин будет через двадцать минут, – сказала она, не поворачивая головы.

– Спасибо, – ответил Фрост и посмотрел на себя в зеркало.

На его лице появилась недовольная гримаса. Если он был хотя бы наполовину таким измученным, как выглядел, то должен был уже давно отдать Богу душу.

Фрост уселся на стул возле окна и закурил сигарету. В фургоне света было немного, в потому – приблизив лицо к стеклу – он мог довольно хорошо видеть то, что происходит снаружи.

– Черт возьми!

– В чем дело? – удивилась Джессика.

Не глядя на нее, Фрост покачал головой.

– Да опять эти пацаны-мотоциклисты. Их там человек двадцать. Стоят двумя группами друг напротив друга. Не нравится мне это.

– А что они собираются делать? Фрост хмыкнул.

– Когда я был в их возрасте, мы называли это разборкой. О, Боже, только этого нам сейчас недоставало.

Джессика подошла ближе и остановилась за спиной Фроста. Она наклонилась и выглянула в окно.

– Ты хочешь что-то предпринять? – спросила женщина.

– Нет, – буркнул Фрост, – совсем не хочу. Но если здесь начнется драка, то очень скоро примчится полиция и возьмется за всех обитателей кемпинга. И за нас в том числе.

– Так будем уезжать отсюда?

– Пока мы доберемся до другого кемпинга, наступит утро, и нам придется продолжать путь, не поспав и пары часов. Такой режим убьет нас.

Фрост посмотрел на часы и покачал головой.

– Черт, уже и так поздно. А задерживаться утром мы не можем – ведь и КГБ, и все остальные вряд ли прекратят охоту за нами. Наверное, все же придется сматываться.

– А завтра будем спать по очереди? – спросила Джессика.

– Вероятно. Но я все-таки попробую сейчас выйти и поговорить с ними. Если они примут меня за легавого, то вполне могут перенести свои разборки в другое место, а больше нам ничего и не нужно.

Фрост начал подниматься со стула, но женщина положила ему руки на плечи и заглянула в лицо.

– Но их там два десятка, Хэнк, а ты один, – сказала она с тревогой. – Что, если они не испугаются тебя? Фрост улыбнулся.

– Ну, тогда мне, наверное, придется дать парочке из них по морде.

– А что, если вместо этого они дадут по морде тебе?

– Мне не привыкать.

Он встал, застегнул куртку и двинулся к двери.

– Может, тебя подстраховать? – нерешительно спросила Джессика, глядя ему в спину.

– Не надо, – усмехнулся Фрост. – Твое дело – готовить еду. Чтоб ужин был на столе, когда я вернусь, понятно?

На его лице было выражение полной уверенности в себе.

Однако когда капитан открыл дверь и вышел из трейлера, то понял, что если бы не усталость, он бы никогда не сделал подобной глупости. Шутка ли – выйти одному против двух десятков явно неуравновешенных психически подростков. Но он был так вымотан событиями прошедшего дня, что в голову ему не пришло ничего лучшего.

А теперь самолюбие и упрямство не позволяли ему отступить. Что ж, оставалось надеяться, что юнцы прочувствуют это его состояние и не станут задираться. Поймут, что этот одноглазый мужик не собирается наставлять их на путь истинный, а будет действовать жестко и решительно. И тогда заберут свои цепи и выкидушки и слиняют куда-нибудь в другое место. А может и по домам, кто знает?

Фрост задержался немного, послушал, как поют в темноте сверчки, а потом оглянулся на слабо освещенное окно трейлера и двинулся по аллее. Гравий похрустывал под его ногами.

Впереди он видел две группы парней в кожаных куртках, слышал лязг металла и приглушенные голоса. Один раз даже прорвался смех – злой, издевательский. За ним последовала громкая тирада из нецензурных слов. Из всего этого явствовало, что юные мотоциклисты собрались здесь с определенной целью, и целью этой наверняка не был обмен впечатлениями от прочитанных книжек.

Фрост ступил на траву небольшой детской игровой площадки, рядом с которой и собрались парни, и остановился возле каких-то деревянных расписных качелей. Он молча ждал.

Та часть площадки, где находился капитан, была погружена во мрак, вторую половину скупо освещал подвешенный на дереве тусклый фонарь. Поэтому прошло некоторое время, прежде чем Фроста заметили. Тут же несколько лиц повернулись к нему.

– Тебе чего, мужик? – спросил подозрительный голос.

– Че нужно? – добавил второй.

– Мне нужны тишина и спокойствие, – со вздохом ответил Фрост и прикурил сигарету от язычка пламени, выскочившего из старенькой “Зиппо”. – Так что идите-ка вы домой, ребята. Спать уже пора.

– Ах ты мудак! – крикнул кто-то.

– Он нас задрачивает, парни!

Фрост уже понял, что взаимопонимания с ними достичь не удастся, можно не тратить время.

Все больше юнцов поворачивались к нему, бормоча под нос угрозы и ругательства. Некоторые двинулись и его сторону, не спеша, уверенные в своем преимуществе.

Один из парней оскалился в недоброй улыбке.

– Да кто ты такой, козел? – протянул он презрительно. – Брюс. Ли? Ты что, собрался один раскидать нас всех? Фрост опять вздохнул.

– Нет, – ответил он спокойно. – Просто я человек, который очень устал и хочет отдохнуть. А если вы тут затеете потасовку…

– Потасовку… – перебил его парень. – Какое словечко ласковое. Ты что, работаешь няней в детском саду?

– Ладно, – сказал Фрост; его голос стал жестче, – если вы начнете тут отрывать друг другу яйца, то очень скоро в кемпинг заявятся легавые и устроят общий шмон. А тогда мне не удастся поспать.

– Судя по твоей морде, ты не спал уже неделю, гринго, – со смехом заметил другой пацан.

Фрост улыбнулся и вышел из тени, чтобы те могли видеть его лицо.

– Похоже, у вас тут разборка на национальной почве. Белые против латиноамериканцев, да?

– Да какое твое сраное дело?

Фрост последний раз затянулся и выбросил сигарету. Его рука уже была под курткой, ладонь легла на рукоятку браунинга.

– Расовые и этнические различия не являются основанием для насилия, – сказал он назидательно.

– Эй, да ты что, из психушки сбежал? – крикнул кто-то.

– Че он тут нам плетет про дружбу народов?

– Он наверное один из этих трахнутых проповедников, от которых нам житья нет!

– Я вам уже объяснил, – сказал Фрост. – Мне просто нужно отдохнуть. Так что, пойдете по домам или хотите иметь неприятности?

От группы молодых людей наконец оторвался один и двинулся к нему. Фрост облегченно вздохнул. Давно было пора.

Парень остановился перед капитаном, не доходя до качелей. Он был примерно шести футов ростом, стройный, но достаточно мощного телосложения. Длинные светлые волосы явно говорили о том, что он не латиноамериканец. В его глазах была издевка.

– Ну, допустим, мы хотим неприятностей, ты, козел, хренов…

Левой рукой Фрост с силой толкнул ближайший к нему конец качелей, а правой выхватил из кобуры браунинг, одновременно большим пальцем опустив предохранитель. Щелкнул взведенный курок.

Деревянный брус от качели свистнул возле лица парня. Тот отпрянул и в этот момент Фрост резко развернулся и взмахнул левой ногой. Удар пришелся в солнечное сплетение блондина. Тот с шумом втянул воздух, издав громкий стон, и схватился обеими руками за живот.

Выставив вперед пистолет, Фрост левой рукой схватил парня за светлые волосы и дернул на себя. Ствол браунинга уперся в висок хулигана. Тот замер. Замерли и остальные.

Они как раз собирались броситься вперед, но вид пистолета остановил их словно каменная стена. Все глаза смотрели на Фроста, но никто из юнцов не двигался.

– А теперь, – рявкнул капитан, – говорю в последний раз: сейчас вы сядете на свои хреновые мотоциклы и отвалите отсюда быстрее ветра. Иначе я вышибу мозги этому красавчику. Усекли, засранцы?

Никто из парней не сказал ни слова, никто не пошевелился, ни белые, ни латиносы. А потом блондин, которого держал Фрост, выдавал с трудом:

– Спокойно, ребята. Сделайте, как он сказал. Это же псих.

Фрост негромко рассмеялся и наклонился к уху своего пленника. Он прошептал так, чтобы только тот мог его услышать:

– Ты прав, дерьмоед. Поторопи своих дружков.

– Давайте, ребята, – послушно сказал блондин. Уезжайте отсюда. Он же не шутит. Пожалуйста…

Возможно потому, что слово “пожалуйста” крайне редко встречалось в лексиконе уличных бойцов, оно возымело потрясающий эффект. Парни начали медленно отступать к своим мотоциклам, стараясь, все же, чтобы это не походило на бегство.

“А у них есть своя гордость”, – подумал Фрост. Он мельком взглянул на стрелки часов. Прошло десять секунд… двадцать… сорок…

Рев последнего мотоцикла затих вдали. Только одна машина осталась на площадке. Фрост вновь наклонился к уху подростка.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, парень, – прошептал он. – Как бы отомстить мне за оскорбление. Что же, я выставил тебя в неприглядном виде перед твоими дружками и могу понять твои чувства. Но…

Он умолк и молчал некоторое время, чувствуя, как тело блондина слегка подрагивает в его захвате. От парня пахло потом. И страхом.

– Послушай, что я скажу, малыш, – заговорил он уже более мягко. – Если вам придет в голову вернуться сюда сегодня ночью, или погнаться за мной утром, то мы снова встретимся. И как ты думаешь, кто будет первым, в кого я выпущу пулю?

Блондин молчал.

– Вижу, ты меня понял, – кивнул Фрост. – Правильно, первым я убью тебя. Послушай еще: я зарабатываю на жизнь именно этим – убиваю людей. И я хорошо усвоил это искусство. Так что не сомневайся – я убью тебя сразу же, как только снова увижу твое лицо. Может, это случится сегодня, может – завтра на дороге, а может в баре через пять лет. Но знай одно – когда бы мы ни встретились, ты уже труп.

И не будет у тебя больше мотоцикла, и не будет девчонок, не будет музыки и пива. Ничего, только холодная могила глубиной в шесть футов, да и то, если кто-то захочет похоронить тебя. А теперь я хочу услышать в ответ только одно слово и ничего больше. Итак, предстоит мне еще встретиться с тобой или твоими дружками?

Голос парня звучал так, как будто его сейчас вырвет.

– Нет…

– Вот и хорошо.

Фрост опустил руку с пистолетом и огляделся.

– А теперь беги к своему мотоциклу. Только сначала уясни еще одно. Я ведь сейчас мог бы заставить тебя помочиться на сидение машины, прежде, чем уехать. Я мог выпустить тебя отсюда голым, задом наперед. Я этого не сделаю. Я не хочу унижать тебя. Просто, если ты еще раз встретишься на моем пути, я тебя убью. А теперь мотай отсюда.

Блондин двинулся к мотоциклу, сначала несмело, потом постепенно ускоряя шаги. Он одним махом взлетел в седло, мотор взревел и машина сорвалась с места и исчезла в темноте.

Фрост еще немного постоял, ожидая, пока затихнет шум двигателя, а затем поднял предохранитель браунинга и спрятал оружие в кобуру. Потом повернулся и пошел обратно к трейлеру. Гравий негромко похрустывал у него под ногами. Снова запели сверчки.

Джессика Пейс старательно обработала его ссадины и ушибы, полученные ранее в схватке с агентом КГБ. Она сделала ему массаж спины, чтобы снять с мышц напряжение, и с улыбкой сказала:

– Думаю, к утру с тобой все будет в порядке.

Фрост обнял ее и прижался лицом к теплой груди. Некоторое время руки женщины путешествовали по его телу, а потом он перевернул ее на спину, наклонился над ней и сказал себе, что в жизни есть некоторые вещи, которые более интересны, чем сон.

Глава десятая

Фрост резким щелчком выключил радио и почти до предела повернул ручку обогревателя. Утром, когда они отъезжали, было уже очень холодно, а ведь температура продолжала снижаться весь день.

– Чего ты прицепился к радио? – спросила Джессика.

– Надо же мне к чему-то прицепиться, – огрызнулся Фрост.

– Да не волнуйся, – успокоила его Джессика, – еще не такой мороз, чтобы пошел снег. Диктор, наверное, что-то перепутал.

– Ничего он не перепутал, – буркнул Фрост. – Он же читал метеосводку и специальное предупреждение. Сильная снеговая буря идет с севера. Прошлой ночью в районе Розуэлла намело двенадцать дюймов мокрого снега. Не думаю, чтобы синоптики просто хотели попутать нас.

– Но это же западный Техас. Здесь и зимой-то снега не бывает.

Фрост со злостью посмотрел на лобовое стекло и включил “дворники”.

– Пока ты права, – ответил он. – Снег еще не идет. Но зато идет дождь и температура тридцать шесть градусов по Фаренгейту. А холодный дождь я люблю еще меньше, чем мокрый снег, особенно когда я еду черт знает по каким местам. Ладно, закрой лучше рот.

Фрост закурил сигарету. Ему показалось, что машина уже начинает скользить и вряд ли это была только игра воображения. Он еще никогда не ездил по пустыне во время снежной бури, и мысль о предстоящем испытании наполняла его тревогой.

Бензобак опустел уже почти на треть, а ближайший населенный пункт – судя по карте – находился еще черт знает на каком расстоянии. А по радио предупредили о приближении бурана и дали несколько советов тем, кого непогода может застать в пути.

– Замечательно, – буркнул сам себе Фрост. – Это нравится мне все больше и больше.

– Ты разговариваешь сам с собой?

– Я должен поговорить с кем-то, кто находится в здравом уме, – ответил капитан. – Да, я разговаривал сам с собой, но теперь обращаюсь к тебе. Прекрасная погода, ты не находишь?

Он перевел “дворники” на максимальную скорость – дождь усилился и густая пелена почти полностью закрыла видимость.

– И что ты собираешься делать? – спросила Джессика после паузы.

– А, теперь и ты ударилась в панику?

После этой фразы оба они надолго замолчали. Дождь все усиливался, Фрост с подозрением поглядывал по сторонам, и вскоре уже готов был поклясться, что заметил самую первую снежинку, которая спустилась с неба, словно сама по себе. Но за ней тут же последовали другие, все больше и больше.

Капитан сбавил скорость до тридцати миль в час. Его спина уже начала болеть – ему приходилось постоянно нагибаться, чтобы нажимать на ручной тормоз и тем” самым удерживать трейлер от скольжения. Чертыхнувшись, он вновь включил радио, но там передавали музыку.

– Неужели они не могут почаще сообщать метеосводку? – с возмущением спросил Фрост. – Вот олухи.

– Ага, – невинно заметила Джессика, – недавно ты злился, что тебе сказали прогноз погоды. Теперь ты ругаешься, потому что тебе его не говорят. У тебя настроение изменчивое, словно у женщины.

– Да заткнешься ты когда-нибудь? – не выдержал Фрост.

– Мужчина называется, – презрительно фыркнула Джессика.

Фрост хотел пронзить ее яростным взглядом, но побоялся оторвать глаз от дороги.

– Почему снег? – бормотал он. – А почему не землетрясение?

– Ты со мной разговариваешь?

– Нет, со снежинками.

Дорога была уже совершенно белой, а небо сделалось темно-серым и еще более хмурым. Форд и трейлер оставляли четкий след на шоссе, но следов других машин видно не было.

Фрост с мрачным видом закурил очередную сигарету, не переставая оперировать тормозом и ругаться под нос.

Так прошел еще час, люди на радио наконец спохватились и теперь штормовые предупреждения следовали каждые десять минут. По прогнозу ожидалось снижение температуры и четырнадцать дюймов снега, а также сильный ветер и метель. На дорогах аварийная ситуация. Предписывалась максимальная осторожность.

Тем временем дождь и снег сделали свое дело – начался гололед. Там, где ветер сдувал снежный покров с шоссе, Фрост ясно видел зеркальную поверхность льда. Теперь он вообще не выпускал тормоз, но машина и трейлер все хуже слушались руля, их постоянно заносило.

Они по-прежнему не видели никаких других автомобилей, а снегопад усилился и теперь их следы заметало почти сразу.

– Может лучше подвинуться ближе к краю дороги? – предложила Джессика Пейс.

На сей раз Фрост не стал с ней спорить.

– Придется, – буркнул он.

Но сделать это оказалось не так просто – автомобиль и фургон практически не поддавались управлению, их крутило на шоссе в разные стороны. С неимоверным трудом Фросту удалось преодолеть часть дистанции, но тут удача изменила ему – он не сумел вовремя схватиться за тормоз и трейлер с размаху ударил форд сзади.

– Господи Боже! – успел только крикнуть капитан. Машина остановилась так резко, словно наткнулась на стену, а сзади послышался звук очередного удара и скрежет металла. Форд прокатился еще пару метров, а потом замер.

Фрост поднял голову и посмотрел на Джессику.

– Ты в порядке?

Лицо женщины было бледным, а глаза словно остекленели. Она вяло кивнула, рукой отбрасывая волосы со лба.

– Кажется, обошлось. А ты?

– Шея болит, – коротко ответил Фрост, пытаясь разглядеть, что же делается позади автомобиля.

– Что случилось?

– Я на миг забыл о тормозе и вот…

– Я уже думала, что мы сейчас улетим в лучший мир.

– Ну не смешно ли, – со слабой улыбкой сказал Фрост и потянулся за сигаретой. – КГБ и все прочие разведслужбы с ног сбиваются, чтобы нас поймать, а мы тут сами чуть не расшиблись в дорожной аварии во время снежной бури.

– Действительно, смешно, – ответила Джессика слегка дрожащим голосом и прикрыла глаза.

– Посиди здесь. Я пойду…

– Ни за что. Я тоже пойду.

– Ладно, попробуй открыть свою дверь.

Фрост внезапно почувствовал, как на него навалилась огромная усталость. У него не было ни сил, ни желания спорить со своенравной и упрямой шпионкой. Пусть делает, что хочет.

Фрост вылез из машины, и его ноги в шестидесятипятидолларовых ботинках немедленно погрузились в снег. Он двинулся назад, чтобы посмотреть, что случилось. Трейлер ударил машину по левому заднему крылу, а потом отлетел от нее. Фрост не знал, выведен ли теперь форд из строя или нет… Что касается трейлера, то у него был погнут крюк, которым фургон цепляли к автомобилю.

– Похоже, мы застряли? – спросила Джессика, подходя ближе.

Фрост оглянулся на нее и внезапно засмеялся.

– Извини, что я так грубо разговаривал с тобой, дорогая, – сказал он. Нервы подвели. И вот результат.

– Да ничего, – тихо ответила девушка.

– А что касается твоего вопроса, то мы не можем тащить трейлер дальше. Буксировочное приспособление погнуто к чертовой матери. Мы даже не можем разъединить фургон и машину. Так что ты выразилась точно – мы действительно застряли. А если мы сейчас не заберемся в трейлер и не наладим систему обогрева, то скоро замерзнем и умрем, разве что какая-нибудь машина будет ехать той же дорогой, тоже потеряет управление и врежется в нас. Тогда мы, пожалуй, умрем раньше, чем замерзнем.

Фрост знал, что следует делать, если человек оказался в неисправном автомобиле и его застигла смежная буря. Давать тепла ровно столько, сколько нужно, следить за окнами и выхлопными газами – там был целый список. Но он все же решил перебраться в трейлер.

“Лишь бы только баллоны с пропаном не пострадали, – подумал капитан. – Тогда в фургоне у нас будут лучшие шансы, чем в машине”.

Правда, придется время от времени выходить наружу и прогревать мотор форда, чтобы он не замерз. Об этом он и сказал Джессике. Та пожала плечами.

– Делай, как знаешь. Нам вообще повезло, что мы остались в живых. Двум смертям не бывать.

– Действительно, – согласился Фрост. – И ты была права, когда выбрала форд для буксировки трейлера. Если бы на его месте оказалась машина меньших размеров и не такая прочная, этот чертов катафалк превратил бы ее в гармошку.

– Ладно, – сказала Джессика, – пойду включу печку и приготовлю что-нибудь перекусить.

– Хорошо, – ответил Фрост.

Он поднял голову и посмотрел на небо, но не смог ничего увидеть из-за густо падающего снега. Капитан передернул плечами, а потом двинулся к автомобилю, чтобы подготовить его к вынужденной зимовке. Это отняло много времени и сил, к тому же он чертовски замерз, но необходимая работа была выполнена. Фрост вытащил ключ зажигания, вылез и запер дверцу.

Его усы заиндевели, капитан очистил их пальцами и огляделся, ничего не видя вокруг. До сих пор еще ни одна машина не проехала по дороге ни в одном направлении. Фрост вернулся к трейлеру и забрался в него.

Тут было тепло, горела одна лампочка под потолком. Фрост отметил, что этого вполне достаточно – надо экономить горючее, тепло и энергию. Ведь не известно еще, сколько им придется тут проторчать.

Он разделся, разулся и принялся просушивать свои мокрые вещи возле обогревателя. Тепло действовало на него успокаивающе и расслабляюще. Фрост даже чуть не задремал.

– Ну что, – привел его в чувство голос Джессики, – кажется, мы не так уж плохо устроились? Капитан повернулся и посмотрел на нее.

– Да, – кивнул он. – По крайней мере, можно предположить, что парни из КГБ и прочих контор сейчас тоже где-то застряли, и им временно не до нас. Уже неплохо.

– Хочешь кофе?

– Только в комплекте со стаканчиком виски, – улыбнулся Фрост.

– На, возьми.

Она протянула ему чашку и уселась на стул, глядя на капитана. Ее лицо как-то смягчилось, подобрело.

– Слушай, Хэнк, – сказала женщина. Расскажи мне о себе. Например, об этой твоей глазной повязке. Ну, конечно, если это для тебя не очень неприятная тема.

– Да нечего тут рассказывать, – улыбнулся Фрост. Он тоже подошел к столу и сел. Посмотрел в окно. Снегопад продолжался, и белые хлопья буквально налипали на стекло. Слышались завывания ветра. Фрост хлебнул кофе и снова улыбнулся.

– Понимаешь, когда я был пацаном, то просто мечтал выступать в цирке. Моим кумиром был Великий Фаркардт, и я тоже хотел стать знаменитым укротителем львов, как и он.

– Опять твои шуточки, – обиженно протянула Джессика, кутаясь в плед. – Видно, придется действительно дать тебе виски.

Она встала, подошла к шкафу и вернулась с бутылкой “Сиграмс”. Плеснула золотистой жидкости в два пластиковых стаканчика. Один поставила возле себя, а другой – перед Фростом.

– Да нет, – уверил ее капитан, – я говорю совершенно серьезно. Но за виски все равно спасибо. Короче, когда цирк приехал в наш город, я сбежал из дома и присоединился к труппе. Но моя мальчишеская мечта исполнилась лишь частично. Через некоторое время я познакомился с Великим Фаркардтом, и он так полюбил меня, что позволил даже называть его на “ты”. Он знал, что я хочу стать укротителем львов, и вот в свободное от работы время, когда мне не нужно было продавать билеты на представление “Единственной в мире толстой бородатой женщины – заклинательницы змей”…

– А разве обязательно было совмещать бородатую женщину и заклинательницу змей? – спросила Джессика.

– Это был маленький цирк с небольшой труппой, – ответил Фрост. – Каждому приходились работать за двоих. Так вит, когда у меня выдавалась свободная минутка, Фаркардт начинал меня учить. Он рассказывал все, что знал сам о львах и цирке. А затем мы перешли к практическим занятиям – он стал показывать мне, как надо дрессировать львов. Там был один лев, его звали Артистом…

– Когтистым? – перебила Джессика. А я всегда думала, что у зверей в цирке отрезают когти.

– Нет, я сказал – Артистом.

– А. понятно.

– Короче, этот Артист был основным партнером Фаркардта. С его помощью он выполнял свой самый смертельный номер. – Кто выполнял. Артист или Фаркардт?

– Оба. Дрессировщик засовывал свою голову в пасть льву. После этого зал всегда аплодировал стоя. И вот однажды, помню, приехали мы в один городок на среднем Западе…

– На среднем Западе тоже любят цирк?

– Еще как. И вот, поскольку я уже долгое время упорно тренировался, было решено, что именно мне доверят этот номер, чтобы я стал настоящим артистом…

– Ты – Артистом? – вновь перебила Джессика. – Так это тебе Фаркардт собирался засунуть свою голову в рот?

– Нет, я имею в виду, что мне предстояло засунуть свою голову в пасть Артисту.

– А Артист должен был впасть в ярость?

– Ни в коем случае. Короче, ты будешь слушать?

– Конечно, извини.

– Так вот, было решено, что я выступлю на арене. Но я не знал, что у Артиста начался приступ несварения желудка, и он все время отрыгивался. Фаркардт давно привык к этому, а потому не придал значения болезни льва и даже не предупредил меня.

И вот, пришло время нашего номера, вспыхнули прожекторы, заливая арену ярким светом, и я появился перед восхищенной публикой, облаченной в зеленые панталоны до колен, которые мне одолжил Фаркардт…

– До колен? – снова встряла женщина и рассмеялась.

– Да, – объяснил Фрост терпеливо. – Великий Фаркардт ростом был всего пять футов и один дюйм.

– Понятно…

– Я смело двинулся к Артисту, но зверь действительно был очень болен. У песо как раз началась сильная отрыжка. Когда я стал засовывать голову ему в пасть, Фаркардт вдруг закричал:

– Alto! alto!

– Альто? Так звали другого льва?

– Нет, просто Фаркардт был по национальности испанец и когда волновался, то переходил на родной язык. Но я-то не знал испанского, а потому не обратил на его крики внимания и в конце концов моя голова оказалась между челюстями Артиста.

И тогда произошло нечто ужасное…

– Что?

– Артист громко рыгнул, его большой шершавый язык дернулся, ударив меня по лицу, и мне показалось, что челюсти начали сжиматься. Я в ужасе повернул голову, чтобы посмотреть на его верхние зубы, которые приближались ко мне…

Фрост театрально умолк и коснулся пальцем повязки на своем глазу.

– Зуб льва попал тебе в глаз? – спросила Джессика.

– Нет, – Фрост с улыбкой покачал головой. – Я успел вовремя выдернуть голову из пасти, но споткнулся, упал и покатился по арене. А надо заметить, что свои сценические туфли Фаркардт тоже мне одолжил, но поскольку у него не было запасной пары, то он стоял босиком, в одних носках.

Джессика засмеялась.

– Хотела бы я поприсутствовать на том представлении.

Фрост с грустным видом покачал головой.

– А я бы – нет. Но что хуже всего, в носке Фаркардта была дырка и из нее торчал его большой палец…

– Палец?

– Да. А ногти старик никогда не подстригал, не любил он это делать и все тут. И вот, когда Фаркардт бросился мне на помощь, я как раз чуть приподнял голову и ноготь его большого пальца попал мне прямо в…

– Ой, да хватит уже, – со смехом сказала Джессика и хлопнула его ладонью по руке. Фрост с невозмутимым видом взял свой стаканчик и допил виски.