Текст книги "Месть наемника (Они называют меня наемником - 1)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Эй, – запротестовала Бесс, – я пойду с тобой.

– Тихо, не шуметь, – приказал ей хозяин. Девушка сверкнула на него глазами, но не стала спорить.

– Пусть она побудет в твоем доме, в безопасности.

– Хорошо. Если ты так волнуешься за нее...

Фрост кивнул.

– Мы переоденем ее в арабку, потому что, когда мнимая дочь Чапмана не прибудет в его резиденцию, солдаты начнут искать загадочную девушку и офицера, который вез ее. А светлые волосы выдадут твою спутницу – как вы, американцы, говорите – с башкой?

– С головой, – поправил его Фрост, стараясь не рассмеяться.

– Да, выдадут с головой, – задумчиво повторил Бензади. – Но мы спрячем ее. Я отошлю одну дочь к двоюродной сестре, которая живет недалеко от нас, а мисс Столлмэн займет ее место. Только придется немного поносить чадру, но этот маскарад продлится недолго.

– Подождите, подождите, – вклинилась в разговор Бесс. – Не хочу вас обидеть, мистер Бензади, и ценю вашу помощь, но не стану я носить эту...

– Дорогая, – повернулся к ней Фрост, – ты хочешь, чтобы Чапман подарил тебя своим офицерам? Ты хочешь издевательств и смерти? Или все-таки сможешь поносить чадру несколько дней?

– И будешь вести себя как мусульманка, как моя дочь. На случай слежки, добавил араб. Девушка шутливо подняла руки.

– Где здесь можно переодеться? – спросила она, доставая сигарету из пачки капитана.

– А я думал, ты не куришь, – заметил он.

– Бросала два года назад.

Через полчаса Фрост отправился назад к тому месту, где остался джип. Он решил подойти к машине, только будучи абсолютно уверенным, что вокруг нет ничего подозрительного. При малейшем намеке на слежку джип придется бросить. Жалко, конечно, расставаться и с ним, и с винтовкой, спрятанной в багажнике, но жизнь дороже. Он улыбнулся, вспомнив, как неуклюже выглядела Бесс в мусульманском одеянии по сравнению с дочерьми хозяина. Те словно плыли по воздуху под темными накидками, а американка переваливалась, как утка.

Снова надев очки, чтобы хоть немного изменить внешность, Фрост нашел укромное место и стал наблюдать за джипом. Через десять минут, не заметив ничего подозрительного, он подошел к машине, забрался в нее и повернул ключ зажигания.

Только он начал выезжать на проезжую часть, как к нему с противоположной стороны улицы устремились три наемника – один из них был в форме майора.

– Подождите, капитан! – закричал он, пропуская проезжающий бензовоз.

– Слушаю вас, майор.

– Вы служите здесь? Что-то я вас раньше не видел.

– Капитан Хэвеншир из второй бригады. В городе выполняю одно поручение.

Фрост оценивающе взглянул на троих и решил рискнуть.

– Сэр, может, вас подвезти? Куда вы направляетесь?

Майор посмотрел на двух младших офицеров, своих подчиненных.

– Ну, это всего лишь в двух кварталах отсюда, не больше мили, хотя... Как вас зовут?

– Хэвеншир, сэр. Моррис Хэвеншир.

– Ну что же, – улыбнулся майор, явно польщенный вежливостью капитана. Спасибо, Моррис. Давайте, ребята, садитесь.

Хэнк, не моргнув глазом, поддерживал какой-то общий разговор, пока вез их по улице с беспорядочным движением до гостиницы, чей адрес ему назвали. Она имела довольно неухоженный вид, и было несложно догадаться, чем там собираются заняться военные. Когда они выбрались из машины, майор повернулся к Фросту:

– Послушай, Моррис, здесь такие девушки. Так что если у тебя есть время...

– Очень жаль, сэр, но я и так опаздываю. По дороге сюда забарахлил джип, и я долго с ним провозился. Но могу забрать вас отсюда на обратном пути, через пару часов.

– О, это было бы отлично. Спросишь меня у дежурной, внизу. Майор Перлбах П-Е-Р-Л, а дальше БАХ, как музыканта.

– Хорошо, – ответил Фрост, козырнул, влился в поток машин и поспешил в одну загадочную компанию, координаты которой дал ему араб, где он рассчитывал или найти Кертиса, или получить информацию о его местонахождении. Там он представился другом Бензади и убедил владельца компании, что также является приятелем Кертиса. Ему удалось узнать, что тот покинул город три дня назад и сейчас находится в базовом лагере, расположенном в предгорьях, в пятидесяти милях от столицы. Капитан нашел это место на карте, сказал спасибо в размере сорока долларов за полученную информацию и продолжил свой путь. Бензина должно было хватить – в машине еще стояли две полные канистры.

Он выехал из города через другой КПП, чтобы не встречаться с теми солдатами, которые впустили его. Покинуть Буванди оказалось неожиданно легко он лишь козырнул и проследовал мимо колонны стоявшего в очереди гражданского транспорта. Фрост успел заметить, что солдаты на этом пункте действовали более эффективно и проверяли машины быстро. Он мысленно пошутил, что при встрече с Чапманом попросит его объявить благодарность этому подразделению.

Удаляясь от города, капитан чувствовал себя в сравнительно большей безопасности. Через час он въехал в горы, включил полный привод на все колеса и начал подниматься по глинистой дороге, размытой дождями. Еще пятнадцать минут – и колея стала совсем непроходимой. Фрост приткнул джип вбок, достал рюкзак, винтовку и отправился дальше пешком. Он снял темные очки, закрыл глаз повязкой и засунул черный берет со знаками войск Чапмана под рубашку. Нарукавная повязка офицера вооруженных сил Нугумбве была заброшена подальше.

Взбираясь по грязной тропе и скользя на мокрой глине, капитан почувствовал, что за ним наблюдают. Он предполагал это. Сняв винтовку с плеча, он поднял ее над головой. Это было опасно – вместо людей Кертиса здесь могли оказаться террористы или даже солдаты полковника, но он решил рискнуть.

– Меня зовут Хэнк Фрост! Я друг Питера Кертиса! – закричал он.

Чувствуя себя следопытом восемнадцатого века, впервые ступившим на священную землю апачей, капитан снова крикнул:

– Эй, я буду стоять здесь. Я не сделаю вам ничего плохого. Понимаете?

Фрост не знал, понимают ли английский те, кто за ним наблюдает. Но выхода у него не было. Он довольно хорошо говорил по-испански, немного знал французский и немецкий, мог связать несколько слов по-португальски, но не знал ни единого слова из местного африканского наречия.

После его обращения из кустов, темнеющих у дороги, с опаской поднялись четыре африканца в военной форме оппозиции. Капитан вздохнул с облегчением, хотя совсем не был уверен, что его не застрелят на месте.

– Ребята, вы понимаете по-английски? – спросил он, широко улыбаясь, – я против Чапмана, я...

Видимо, они все-таки не понимали по-английски и разобрали только слово "Чапман". Все четверо кинулись на Хэнка, не считая нужным даром тратить пули. Первый бросился со штыком наперевес, который капитану удалось отбить прикладом винтовки.

– Да постойте вы, – Фрост все еще пытался разрешить конфликт по-мирному. Друг... Питер Кертис... Друг.

Тут на него напал второй солдат, и снова капитану пришлось, отступая, отбивать штык. Он уперся спиной в большой валун и подумал, что придется стрелять, как на него набросились спереди и с боков все сразу, замолотили кулаками и повалили на землю, выкрикивая слово, похожее на "шпион". Вчетвером они заломили ему руки за спину и подняли на ноги. Фрост прорычал сквозь стиснутые зубы:

– Ну все, хватит корчить из себя хорошего парня.

Один из солдат наклонился, пытаясь разобрать, что он бормочет, и на секунду ослабил захват. Капитан резко ударил его носком ботинка под коленку. Тот взвыл от боли и отпустил руку Хэнка. Фрост молниеносно развернулся и уцепился свободной рукой в горло солдата, держащего его справа, а ногой заехал стоящему перед ним в пах и тот упал назад.

В ту же секунду он изо всей силы сжал пальцами кадык и противник инстинктивно бросил его правую руку и стал отрывать левую от своего горла. Капитан отвел освободившуюся руку, нанес прямой удар в солнечное сплетение солдата и тот согнулся от боли.

Но на спине у него уже сидел четвертый противник и его руки, толщиной со ствол дерева, обхватили грудь и зажали левое предплечье. Фрост попытался ударить его локтем, но не достал. Ногой – то же самое. Здоровяк давил так, что трещали кости и стала кружиться голова. Понимая, что еще несколько секунд – и он потеряет сознание, капитан забросил правую руку как можно дальше назад и всадил два пальца в ноздри противнику. Раздался дикий крик, и клешни разомкнулись. Ноги не держали, Фрост рухнул в грязь, но тут же поднялся и, еле успев увернуться от удара ногой в голову, поскользнулся в луже и снова упал. Солдат с окровавленным носом выхватил нож и бросился на него. Капитан выдернул из кобуры браунинг и уже вскинул его, как вдруг услышал громкий голос, выкрикнувший что-то на местном языке с явным американским акцентом. Здоровяк остановился на полпути, а Хэнк отвел ствол в сторону. Оглянувшись по сторонам, он увидел Питера Кертиса. Борода, которая украшала его во время их последней встречи, сейчас отсутствовала, но ошибки быть не могло. Капитан спрятал пистолет, а африканец отошел в сторону, вложил нож в ножны и, присев на камне, занялся своим кровоточащим носом. Рядом с Кертисом стояло еще несколько солдат, и тот кивнул им, чтобы они помогли своим товарищам, корчащимся на земле.

– Ты такой же, как всегда, Хэнк. Вечно, где ты – там проблемы. Ну как, шутки насчет глаза еще не кончились?

– Есть еще немного, – морщась, встал на ноги Фрост. – А как дела у супершпиона?

Кертис подошел ближе и они обменялись рукопожатием.

– Да ничего, дышу пока. Пойдем, угощу кофе, – улыбнулся он.

Подхватив винтовку, Фрост зашагал за Питером по грязной тропинке.

Глава девятая

В общем, кофе был неплохим, если не считать, что аппетиту вряд ли могли способствовать косые взгляды четверых африканцев, которые только что чуть не разорвали тебя на куски. Кертис оставил капитана одного на несколько минут, а сам занялся каким-то неотложным делом. Хэнк допивал вторую чашку, курил и посматривал на лагерь. В нем находилось не больше шестидесяти человек, вооруженных только стрелковым оружием. Если у них и была артиллерия, минометы или бронетехника, то ее укрывали где-то в другом месте. Вряд ли можно было рассчитывать на большую помощь от такого немногочисленного отряда. Когда Питер возвратился, Фрост сказал ему:

– Перейдем к делу. Думаю, ты знаешь, почему я здесь – мне нужно добраться до Чапмана и вернуть деньги, которые он задолжал нашему расстрелянному батальону. Поможешь мне?

– Неужели ты думаешь, что ЦРУ захочет впутываться в убийство полковника? Да, я знаю, кого ты ищешь здесь, но суд над Марком Чапманом не входит в мои обязанности. Правда, я не сильно расстроюсь, если он вдруг умрет. Но не могу выделить тебе для осуществления мести своих людей или технику, сам видишь – у нас этого не густо.

– Это все, что у тебя есть? – кивнул Фрост на лагерь.

– В общем, да. Мы сидим на бюджете, а ЦРУ не бросается тысячами. А что ты хотел, ведь государственный департамент официально поддерживает другую сторону. Мы должны быть тише воды, ниже травы. Если это попадет в газеты или на телевидение, то тут же начнется расследование конгресса.

– В таком случае у меня есть подарочек для тебя. Я спрятал в городе журналистку, которая работает на телевидении.

– Журналистку? – не поверил Кертис.

– Услуга за услугу, – Хэнк налил еще одну чашку кофе. – Как говорят почеши мне спину, и я почешу тебе. Но об этом – позже. Да, ребята у тебя здоровые, я только что сам в этом убедился, но они не профессионалы. Мне нужно убрать Чапмана, тебе он тоже мешает устроить переворот, так? Давай действовать вместе. Поможем друг другу.

– Ну слава Богу, теперь мы спасены! Явился одноглазый освободитель с игрушечным пистолетом и дурацкой винтовкой. Все, я ухожу в отпуск... И как же ты собираешься помочь нам?

– Хороший вопрос, – задумчиво ответил Фрост, и они засмеялись.

– Есть одна задумка, не знаю, сможешь ли ты нам в этом помочь... неуверенно начал Кертис. – Если бы мы избавились от армии наемников и уничтожили диктаторский режим, то тогда справились бы и с красными террористами.

– Да, скромная такая задумка, – саркастически заметил капитан.

– В центре Буванди находится национальный банк. Я давно уже думал о том, что если бы оттуда каким-то образом исчезло золото, которое там хранится, то Чапман не смог бы расплатиться со своими наемниками и не обеспечил бы их ни материально-технической поддержкой, ни боеприпасами. Если бы ты помог взять этот банк, то и тебе было бы хорошо, и нам неплохо.

– Банк, наверное, так охраняют, что не успеешь даже плюнуть в его сторону, как заработаешь пулю в лоб, – вздохнул Фрост. – Насколько я помню, он расположен в самом центре старого города, поэтому придется не только преодолевать забор из колючей проволоки, но и старую стену. А ее охраняют, я уверен.

– Да, охраняют, – повторил Кертис. – И сам банк тоже обнесен стеной.

– Ну, не такой чтоб уж высокой, – протянул Хэнк и они одновременно расхохотались так громко, что солдаты повернулись и осуждающе посмотрели на них – ох уж эти сумасшедшие американцы.

– Там хранится весь золотой запас страны, – заметил Кертис.

– Тогда возьмем, сколько можно, и взорвем банк. Что не сумеем унести уничтожим, так? Значит, если ты поможешь мне добраться до Чапмана, я отомщу и верну деньги, а для тебя останется банда наемников без главаря и без денег, которая смоется из Нугумбве на первой же телеге.

– В общем, верно, – согласился Питер. Оставшуюся часть дня Фрост и Кертис провели за обсуждением плана предстоящей операции. Они согласились, что проникнуть в банк в открытую, даже переодевшись, будет невозможно. Это учреждение давно перестало быть банком в обычном понимании этого слова, а превратилось в государственное казначейство. Его могли посещать только сам диктатор, Чапман и избранные руководители.

Они вспомнили давно прошедшие годы, когда воевали в Анголе, как вдруг размечтавшийся Фрост встрепенулся:

– Придумал! Я знаю, что делать. В столице должен быть правительственный архив. Где он находится и хорошо ли охраняется?

– Сейчас, дай подумать, – стал размышлять Кертис. – По-моему, в старом здании женской гимназии. Кажется, туда можно проникнуть. А что ты задумал?

Капитан вскочил и нервно заходил взад-вперед.

– Давай возьмем человек пять-шесть и под видом террористов ворвемся в архив, захватим план банка, а потом просто взорвем его к черту. Это устроит и тебя, и меня.

– Подожди, Хэнк, я хочу, чтобы ты мне помог в одном деле, прежде чем я соглашусь с твоим планом.

– Что это значит – прежде чем ты согласишься с моим планом, – сердито прервал его Фрост, – не я, а ты хотел брать банк.

– То, что мы обсуждаем сейчас, только тогда будет иметь нужные нам последствия, когда будет устранен диктатор Кубинда. Я не смогу убрать его сам – если меня поймают и узнают, что в этом замешано ЦРУ, то США не оберутся неприятностей. А ты – простой наемник, недовольный Чапманом, решивший отомстить и ему, и диктатору. Ты был прав, когда говорил о том, что мои солдаты необучены, они искренне желают освободить свою родину, но военное дело знают слабо. А устранить Кубинду сможет только профессионал. За это я обещаю тебе двадцать пять тысяч долларов – уж их-то я выбью из бюджета.

Ситуация складывалась серьезная, Фрост сел и замолчал.

– Послушай, Хэнк, – добавил Питер, – ну что ты хочешь от меня? Я выбираю меньшее зло и хочу избавиться от кровавого диктатора, пока вся страна не перешла к коммунистам. С каждым днем, в течение которого Кубинда остается у власти и расстреливает всех без разбора, страна приближается к красному перевороту. Да, мои люди только учатся воевать, но разведку они уже наладили. Есть данные, что численность террористов увеличивается на два процента в день. Ты только подумай – два процента в день! Еще месяц или полтора и нам придется уносить отсюда ноги. Мне-то есть куда поехать, и работа найдется, но подумай об этих ребятах и их семьях – все они погибнут. Ты слышал, что Чапман устроил на днях расправу в одной деревне недалеко отсюда?

– Да, – кивнул Фрост, – а как ты думаешь, кто захватил тот танк и повернул его против наемников?

– Так это был ты? Ну тем более, что мне тебе рассказывать? Но все эти жертвы – ничто по сравнению с тем, что позже устроят террористы.

Капитан в раздумье посмотрел на Кертиса.

– Ладно, мне – двадцать тысяч, а остальные пять забери для своих солдат. Я устраню Кубинду.

Глава десятая

В столицу можно было проникнуть еще одним путем, о котором Фрост и не догадывался. Дело в том, что город был построен на месте многочисленных старых поселений, существовавших на этом месте в течение двух тысячелетий. Во времена римской империи здесь существовала довольно высокоразвитая цивилизация, которая построила под землей разветвленную систему подземных коммуникаций, впоследствии заброшенную. За прошедшие века катакомбы под городом превратились в руины. Как рассказал Кертис, тридцать лет назад один белый миссионер прошел по уцелевшим подземным ходам и даже составил их план. Эту карту показал Питеру африканец из его отряда – он раньше ходил в школу при миссии, которой руководил человек, составивший план. Вероятно, он существовал в единственном экземпляре, так как о системе подземных ходов больше никто не знал. Все это показалось капитану слишком уж таинственным, но он все-таки решил не отказываться от варианта с загадочной картой. Попав в мифические катакомбы, можно будет посмотреть, куда они ведут. Если ничего не получится, то придется пробираться через заминированные заграждения, окружающие столицу.

В соответствии с картой, подземный ход проходил под стеной старого города и заканчивался прямо в церкви миссионерской школы, которая находилась в пятидесяти ярдах от архива и чуть дальше – от банка.

В тот же день после обеда Кертис послал четырех разведчиков найти на местности вход в подземелье, отмеченный на плане. Уже в шесть вечера они вернулись и рассказали, что обнаружили большую каменную плиту, закрывающую какую-то дыру в земле. Никто из них не решился спуститься вниз.

Фрост, Кертис и еще четверо отобранных людей переоделись террористами – а попросту говоря – натянули более потрепанное обмундирование, каски и вооружились автоматами Калашникова. К девяти часам группа была готова двигаться. Если вся операция пройдет в соответствии с разработанным планом и масштаб карты хоть немного соответствует действительности (в чем лично Фрост очень сомневался), то, как рассчитал Кертис, они достигнут выхода в церкви около полуночи. Если же он будет замурован, то придется применить молотки и ломики, которые они взяли с собой. Если и это не поможет, и они не смогут прорубить дыру и выйти наверх, то придется возвращаться, не солоно хлебавши. В церкви проходили только воскресные службы, и в обычные дни она пустовала, но все равно слишком рискованно было поднимать в ней громкий шум.

– Все это начинает мне напоминать не военную операцию, а какой-то триллер, – заметил Хэнк за час до выхода.

Он сидел рядом с Кертисом, разбирая и смазывая автомат. Террористы не очень следили за состоянием своего оружия и, хотя АК и считался самым лучшим и неприхотливым автоматом во всем мире, Фрост не хотел, чтобы он подвел его в самый ответственный момент.

И вот шесть человек выстроились в колонну и быстрым бесшумным маршевым шагом исчезли в наступившей темноте. В этой местности иногда по ночам появлялись патрули Чапмана, и приходилось соблюдать все меры предосторожности, чтобы случайно не нарваться на них. Когда группа приблизилась к реке, идущий первым поднял руку и все рассыпались с оружием в руках по обе стороны тропы.

Сигналивший об опасности остался впереди. Рации в группе не было и выяснить, что тот заметил, не представлялось возможным. Выждав минут десять, Фрост подполз к Кертису.

– Проверю, что там произошло, – прошептал он. – Сколько можно лежать и ждать? Он, наверное, занимается маникюром.

– Замолчи, Хэнк. Кобинте – отличный солдат. Если он остановил нас, то это неспроста. Не спеши.

– Ну да, а что, если его уже убили и теперь подбираются к нам? Вы оставайтесь здесь, а я проверю, что там впереди. Если не вернусь через десять минут, возвращайтесь в лагерь.

– Перестань, я не оставлю тебя и Кобинте.

– Ты не понимаешь, Пит, – стал шепотом объяснять Фрост. – В ЦРУ вас учили всем этим партизанским штучкам по учебникам, а я их испытал в жизни. Если мы не вернемся через десять минут, значит, нас или убили, или захватили в плен, что, в общем, одно и то же. Пока, – Фрост развернулся и уполз в кусты.

Он двигался медленно и тихо, но не видел впереди того, что послужило причиной остановки. Внезапно он чуть не уткнулся в Кобинте. Рослый африканец приподнялся и прижал палец к губам жестом, не нуждающимся в переводе. Капитан не говорил на местном языке, а Кобинте не знал английского. Тот показал Фросту, чтобы он полз за ним. Капитан кивнул и снял на всякий случай автомат с предохранителя.

Через минуту перед ними открылся берег реки. Африканец указал на другую сторону – на камни и кусты между ними. Он был одним из тех, кто ходил на поиски входа в подземелье и, наверное, его сейчас и показывал. Затем он вытянул руку по направлению к месту, расположенному шагах в пятидесяти вверх по течению. Фрост увидел несколько армейских палаток, видимо, принадлежащих солдатам Чапмана. Почему в этом месте находился военный лагерь, было непонятно.

Став на колени, капитан присмотрелся повнимательнее. В трех вместительных палатках могли разместиться несколько отделений местных солдат под командованием офицеров. Вдруг в голову Фроста пришла совершенно отвлеченная мысль – убьет ли полковник и этих наемников, когда его пребывание в Нугумбве подойдет к концу? Его бывший батальон был ударной силой Чапмана, не говоря о тридцати офицерах, которые раньше постоянно служили с полковником. Может быть, сейчас офицеры и солдаты по ту сторону реки готовят расстрел наемников, с которыми полковник работает в Нугумбве?

Фрост отбросил от себя эти мысли и стал искать выход из сложившейся ситуации. Если бы все в группе умели бесшумно плавать, то можно было бы попробовать перенырнуть или переплыть речку, не слишком высовываясь из воды. В этом случае они бы тихонько нашли вход в подземелье и незаметно в него проникли, не связываясь с нежданным лагерем. Капитан показал Кобинте, чтобы он подождал, а сам вернулся к остальным, мысленно пообещав себе напомнить Кертису выразить солдату благодарность за проявленную бдительность. Вся группа собралась вокруг Питера, и тот перевел им все, что рассказал капитан.

– Скажи им, чтобы перекрестились, – шепнул Фрост Кертису и снова стал пробираться вперед. Все пятеро крались гуськом. Вскоре они достигли берега, и тут Питер шепнул, что дальше первым пойдет он. Капитан крепко взял его за руку, решительно покачав головой, и показал, что он сам возглавит группу, а Кертис будет замыкать цепочку. Тот пожал плечами и кивнул в ответ. Капитан приблизился к крутому берегу и бесшумно скользнул в воду, подняв автомат над головой. Только теперь он. вспомнил, что забыл спросить, какие звери живут в реке и с трудом отогнал эту мысль. Стараясь, чтобы вода не попала в ствол, он местами плыл, местами шел по дну. Максимальная глубина, указанная на карте, составляла четыре фута.

Наконец, Фрост достиг противоположного берега, выбрался наверх и подкрался к валунам, прикрывающим лаз в подземный ход. Заметив пиявку, присосавшуюся к руке, он прикрыл ее каской и прижег зажигалкой.

– Проклятая кровопийца, – проговорил капитан и помахал рукой своим друзьям на другом берегу – все в порядке.

Через десять минут вся группа во главе с Кертисом присоединилась к нему. Несмотря на теплую африканскую ночь, все дрожали от холода после такого заплыва. Они принялись отодвигать каменную плиту, которой был привален вход в подземелье. Массивная гранитная плита поддавалась с трудом, и ее еле сдвинули, стараясь не шуметь. Без такого великана как Кобинте, наверное, не справились бы. Когда вход был освобожден, из него дохнуло сырым затхлым воздухом. Внизу чернела кромешная темнота. Фрост наклонился в образовавшееся отверстие и расслышал звуки падающих капель, как будто в одном месте собрали кучу неисправных водопроводных кранов.

– Ну что там? – шепотом спросил его Кертис

– Как это – что там? – повернулся к нему Хэнк. – Темно, как в канализации и воняет соответственно. Чего еще ты ожидал? Эй, хозяева, можно войти? шутливо обратился он в подземелье. – Вот теперь я пойду последним.

Они по очереди скользнули внутрь и задвинули за собой плиту. Чувствуя кожей влажный воздух подземелья, Фрост первым включил фонарик, за ним и другие зажгли свои – и хорошие, и никуда не годные – все, что удалось наскрести Кертису. Пока ничего не было видно, за исключением стен и понижающегося дна. Они зашагали по нему и через несколько минут вышли в сам тоннель, по которому когда-то, видно, шла вода.

– Давно его уже не использовали, – прошептал Фрост. Подземный тоннель состоял из покрытых мокрыми пятнами гладких каменных стен, собранных из тщательно пригнанных друг к другу гранитных блоков, которые образовывали полукруглый свод высотой в двадцать футов. В отдалении он понижался до высоты человеческого роста.

– Вот это да! – воскликнул Кертис, и по подземелью разнеслось гулкое эхо, отразилось от звонкого камня и вернулось, многократно усиленное. Одного из африканцев охватил страх, но Кобинте выручил и здесь, успокоив своего товарища. Значит, любой шум, который они могут неосторожно произвести, будет слышен далеко впереди на сотни шагов. Если там находится противник, он расстреляет их в упор, подпустив поближе. Придется продвигаться не только без единого слова, но и следить за тем, чтобы случайно не уронить фонарик, не оступиться на камне или не задеть стену автоматом. Капитан с ужасом представил, какую какофонию звуков это может вызвать.

Они пошли вперед, пробираясь между лужами грунтовых вод, сочившихся из русла реки. Сверху падали капли конденсирующейся на потолке влаги. Иногда путь преграждали камни, тогда приходилось останавливаться и убирать их с дороги. Обнаружилась первая неточность карты, составленной миссионером тридцать лет назад – в соответствии с ней от самого начала тоннель должен был идти горизонтально, а в действительности группа все время шла по пологому уклону и уже достигла глубины трехсот-четырехсот футов от поверхности. И спуск все продолжался. Фрост и Кертис присели рядышком, чтобы их слова не подхватило эхо, и стали совещаться. Питер, в отличие от Хэнка, не считал, что они чересчур уж углубились. Тот не стал спорить, хотя имел другое мнение, и группа пошла дальше. Около одиннадцати часов им снова пришлось остановиться – впереди разверзся зияющий провал. Если бы они не освещали путь фонариками, два из которых уже еле мигали, то упали бы в него. Все стали совещаться, Кертис бегло переводил.

– Теперь у нас выхода нет, – обратился Фрост к товарищам. – Даже если мы преодолеем провал и пойдем дальше, то через несколько часов батарейки сядут и фонари погаснут. В темноте мы свалимся куда-нибудь и свернем себе шеи. Остается последний шанс, чтобы узнать, ведет ли этот ход к церкви.

Он подождал, пока Питер переведет. Эхо повторяло их слова, словно тысяча людей молилась в огромном соборе. Капитан выключил фонарик, чтобы поберечь батарейки.

– Что же теперь делать? – спросил Кертис.

– Один должен перебраться на ту сторону на полчаса с двумя фонариками, остальные останутся, здесь с одним включенным. В этом случае у нас останется три фонаря, с которыми мы сможем выйти наружу. Тому, кто пойдет вперед, тоже будет спокойнее. Если разведчик не вернется через два часа, группа уходит назад. Если же он обнаружит, что выход близко, то возвращается к нам, и мы идем вперед все вместе. И у нас остается три рабочих фонаря. Другого выхода я не вижу.

Питер перевел, и африканцы закивали в знак согласия.

– Ладно, пойду я, – объявил Кертис.

– Ты что, прирожденный руководитель? – возмутился Фрост. – Ты разве не знаешь, что в молодости спелеология была моим хобби? Будь спокоен, я не заблужусь и не сверну себе шею.

– Ну и мастер ты врать, – недовольно буркнул Кертис, похожий на привидение при слабом свете. Хэнк подмигнул ему:

– Это уж точно. Кто одолжит мне фонарь? Он протянул руку и Кобинте отдал ему свой. Капитан кивнул и крепко пожал ему руку. Подойдя к краю пропасти, он попытался рассмотреть ее противоположную стену при свете двух фонарей. Вероятно, провал пола тоннеля произошел в результате каких-то геологических сдвижек. Ему удалось рассмотреть, что за пропастью дно тоннеля продолжается. Ширина зловеще черного провала достигала пятидесяти ярдов. Хотя капитан и взял на всякий случай моток веревки, но не представлял, как закрепит ее конец на другой стороне. Наверное, их смелому плану о подземном проникновении в город не суждено сбыться. Фрост посветил по сторонам и увидел, что провалилось не все дно – у правой стены остался выступ в виде карниза шириной от шести дюймов до фута, тянущийся по всей ширине пропасти и достигающий противоположной стороны тоннеля.

Если бы были альпинистские крючья, то преодоление провала не представляло бы особой опасности. Но, увы... Опоясаться веревкой и закрепить ее конец на этой стороне тоже не имело смысла, так как при падении, скажем, с двадцати пяти футов она сможет удержать от падения на дно ущелья, но не спасет от резкого рывка или от удара о стену, что приведет к гибели.

Капитан посветил в провал, но не смог увидеть, как глубоко он кончается. Он взял камень, бросил его вниз и долго прислушивался. Тишина. Хэнк что-то пробормотал и достал из рюкзака антисептик и бинт, чтобы обработать зудящую ранку от укуса пиявки. Повесив веревку на плечо, он проверил обувь, закрепил фонарики и осторожно ступил на карниз. Его товарищи подсвечивали ему, чтобы было видно, куда переступать. Фрост отдал свой автомат Кертису, но все остальное снаряжение находилось при нем. Фонарь он привязал к руке запасным шнурком.

В течение пяти минут капитан прошел примерно четверть пути по карнизу. Пока все шло гладко. И вот, когда он выставил вперед правую ногу, крепко прижимаясь всем телом к стене, то почувствовал, что выступ пропал. Он медленно отвел ногу назад и посветил вперед – перед ним открылась гладкая стена. Карниз был обрушен и продолжался лишь через пять футов.

Что делать? Вернуться и отказаться от всей операции или рискнуть и попробовать перепрыгнуть через бездну, надеясь, что противоположная сторона карниза выдержит его вес? Капитан придвинулся как можно ближе к краю выступа, прижался к стене, и, сильно оттолкнувшись, прыгнул вперед. Резкая боль в паху едва не разорвала его пополам от мгновенного напряжения. Уже в полете он понял, что неверно рассчитал расстояние до противоположного края – на самом деле оно превышало два шага. Но Фросту удалось все-таки приземлиться левой ступней на выступ и уцепиться за камни, стараясь сохранить равновесие. Он еле-еле вскарабкался на карниз и прижался к стене, стараясь отдышаться в полной темноте. Минут через десять капитан продолжил свой путь, пробираясь вперед еще более осторожно. Карниз сузился, и его ширина не превышала трех дюймов. В одном месте кусок выступа обломился под ногой и Фрост чудом не упал в ущелье. Немного переведя дыхание, он взглянул на светящийся циферблат и отметил, что идет по карнизу уже двадцать минут.