Текст книги "Эпилог (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер С. Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Я нажал кнопку разблокировки своей БМВ.
– Просто скажи, что ты голоден, и я смогу предложить место для ужина, – широко улыбнулась Ливви.
– Умираю с голода! – воскликнул я.
– Я тоже! К счастью, я знаю один новый, только открывшийся итальянский ресторан. Нам надо туда сходить.
Я открыл Ливви дверь, и, поцеловав меня в щеку, она села в машину. Я проскользнул на свое сидение, и пока включал передачу, чтобы выехать со стоянки, ее рука уже лежала на моем бедре. Она объясняла куда ехать, нежно поглаживая меня своими пальчиками.
– Спасибо, Котенок, – прошептал я.
– Пожалуйста, Секси. Тебе нравится твой день рождения?
– Чрезвычайно. Думаю, я завтра же постараюсь найти эту Зону 51.
Новая жизнь открыла для меня новые хобби. Я узнал, что мне безумно нравились видео-игры.
– Мужчины, – поглумилась Ливви, – тебе лучше не начинать меня игнорировать.
Она надулась, но это было напускное.
– Это ты поощрила меня на покупку Play Station. Так что, в этой машине я не единственный источник негативного влияния.
Мимоходом положив свою руку поверх ее, я держал ее так все двадцать минут нашего пути до ресторана.
Когда мы приехали, я понял, что Ливви обманула меня в том, что весь день мы проведем вдвоем. В заведении уже находились Клаудия и Рубио в ожидании столика. В руках они держали какие-то пакеты. Производя впечатление бесшабашной девушки, эльф сначала обняла Ливви, после чего бросилась ко мне.
– С днем рождения! – и расцеловала меня в обе щеки.
Я неохотно ответил на эти лобызания. Клаудия хорошая подруга, и как бы мне не хотелось это отрицать, ради нее и Рубио я готов почти на все.
Ее парень пожал мне руку, поздравляя с днем рождения. На нем была розовая рубашка в серую полоску, темно-серый кардиган и черные брюки. Вообще-то, все вместе это оказалось не так плохо, и на секунду я было подумал о розовом цвете. Но потом до меня дошло, этот оттенок сочетался с оттенком платья Клаудии, и я тут же отбросил эту идею. Мы с Ливви никогда не будем одеваться в одной цветовой гамме. Ну, уж нет!
– В городе проводится ярмарка. Мы с Клаудией отправимся туда после ужина. Если у вас нет других планов, можете пойти с нами, – сказал Рубио по пути к нашему столику.
Я посмотрел на Ливви, болтающую со своей подругой о том, как она сделала меня в гонках на картах. И вот же хитрая, она не стала сообщать о результатах наших стрелялок или соревнований по мини-гольфу. Я фыркнул.
– Вероятно, после ужина мы отправимся домой. Меня ждет последний подарок, и мне не терпится его развернуть.
Рубио покраснел.
– Я... ага, хорошо.
Я толкнул его плечом, и мы рассмеялись.
Мы заказали закуски и салаты, потому как никто из нас особо голодным не был. Ресторан был старомодным и тихим. Скорей всего, он принадлежал одной семье и ею же управлялся. Еда была домашней, и очень вкусной. Я почти жалел, что до этого съел так много пиццы, но было трудно жалеть хоть об одной минуте сегодняшнего дня.
– Теперь время подарков? Я так взволнованна!
Клаудия похлопала в ладоши.
– Мне пришлось купить ей это платье. Она всегда выпрашивает подарок и себе, когда он приобретается для кого-то другого, – рассмеялся Рубио, и поцеловал Клаудию в ее обнаженное плечо.
В ней напрочь отсутствовало чувство приличия, чтобы выглядеть смущенной, и этот аспект ее личности веселил меня больше всего. С Клаудией, все, что было на обозрении, являлось правдой. Чего не скажешь о большинстве других людей.
– Хочешь открыть подарки? – спросила Ливви, поиграв бровями.
– Думаю, да, – изобразил я отсутствие интереса.
Клаудия первой сунула мне свой подарок. Это была небольшая коробка, которая почти ничего не весила, но эльфа так и распирало от смеха и восторга. Во мне тотчас проснулась подозрительность. Особенно когда она сказала Ливви, – Ты должна заставить его это надеть.
Разорвав обертку, я открыл крышку коробки и смотрел, смотрел, и смотрел.
– Что это за чертовщина? – расхохотался я.
Я потряс коробкой, чем привел два пластмассовых глаза внутри нее в движение.
– Вытащи, – предложила Ливви.
Она зажимала рот рукой, чтобы спрятать свою улыбку. Я подчинился, о чем, вскоре, пожалел. Мне тоже пришлось улыбнуться. Это было забавно и до ужаса неловко. Подарком оказались трусы.
– Наверное, мне полагается сунуть свой эм... в хобот слона? Очень умно. Рубио, у тебя тоже такие есть?
Я бросил подарок к нему на колени, но взяв его большим и указательным пальцами, он швырнул их обратно на меня.
– Прости, дружище. Не увлекаюсь животными принтами.
Мы все покатились со смеху.
От Рубио я получил новую видео-игру с участием братьев Марио. К тому времени, я мало знал об этой игре, но хочу вас заверить, что с тех пор я провел с этими знаменитыми водопроводчиками не один день.
– Я скоро вернусь, – вставая, произнесла Ливви.
– Мой подарок тебе у Клаудии. Открывай.
Поцеловав меня, она отошла до того, как я успел спросить, куда она идет.
Коробка от Ливви была огромной, и я незамедлительно ее вскрыл. Я долго ржал, увидев содержимое. Клаудия, вскочив со своего стула, уже нависала над моим плечом, в то время как Рубио пытался разглядеть мой подарок, оставаясь на своем месте. К коробке была приложена записка со словами: Секси Кунг-фу Набор для Вавок. Внутри оказались рулоны перевязочных материалов, пластыри, скобки для швов, бутылочка с перекисью, соли для ванн, вручную изготовленная массажная губка, предписанная мне для 'обработки всего тела (до счастливого конца)', а также эластичные бинты для рук 'специально для боксеров'.
Я все еще улыбался во весь рот, когда услышал пение, и, подняв глаза, увидел, как ко мне направлялась Ливви. Сотрудники ресторана несли целый поднос пирожных со свечками. Они пели:
С днем рождения тебя.
С днем рождения тебя.
С днем рождения, милый Джеймс.
С днем рождения тебя.
Поднявшись, я потянулся к Ливви. Она поцеловала меня и прошептала на ухо, – Одно пирожное за каждый день рождения, мой любимый, и еще одно на удачу.
Я не мог оторвать от нее глаз, когда она отстранилась. Мне хотелось сказать, Я люблю тебя, но горло словно сдавили, и я боялся того, что могло выйти. В глазах Ливви стояли слезы, и будь я более слабым мужчиной, то тоже самое происходило бы и со мной.
– Чего ты ждешь, пока сгорит все здание? – подначивала Клаудия, – Задувай их!
Я улыбнулся, несмотря на то, что был готов расклеиться. Поцеловав Ливви в лоб, я задержался губами настолько, чтобы она почувствовала глубину моей признательности. А потом, впервые за все время, что я себя помню, я задул праздничные свечки.
Глава 15
– Скажи мне, что ты чувствуешь.
Проведя кожаным концом стека по вытянутой руке Ливви, я увидел, как она вздрогнула, а маленькие волоски на ее коже встали дыбом. Открыв рот, чтобы ответить, Ливви остановилась, и, сглотнув, произнесла, – Возбуждение.
Она снова вздрогнула, заставив удерживающие ее на кресте кожаные оковы скрипнуть. На этот раз, никакие брыкания мне не помешают.
– Это была твоя первая мысль? Я так не думаю.
Продолжив спускаться по ее руке, минуя плечо, я знал, что Ливви нравилось, когда я оставлял поцелуи вниз по ее спине, но теперь там, где обычно ласкали мои губы, скользил стек.
Раньше мы этого не делали – не как любовники. У меня имелись сомнения в том, чтобы вообще на это пойти, но Ливви настояла.
Ее книга была почти закончена. В течение нескольких, предшествующих ее просьбе недель, она занималась ею вплотную. Со дня своего рождения, я едва ли проводил с Ливви время, в перерывах между ее писательской деятельностью, работой и учебой в университете. Ей было это необходимо, сказала она. Необходимо было вспомнить эти ощущения. Необходимо было их воспроизвести.
Я не хотел, чтобы она вспоминала. Я сам не хотел вспоминать. И все же, вот он я, со стеком в руке. Этот соблазн оказался слишком непреодолимым, чтобы ему противостоять. Я бы не воспользовался ремнем. Я бы не оставил следов, как это было в первый раз. Если Ливви могла воссоздать события минувших дней, то и я мог. Я мог подарить ей иудовольствие, и боль. Наконец, я мог позволить исчезающему признаку нашего прошлого умереть, и покоиться с миром. Для нас настало время двигаться дальше.
Я несильно ударил стеком Ливви в бок. Она подпрыгнула.
– Я задал тебе вопрос. Твоей первой реакцией было возбуждение?
– Нет, – прошептала она, – мне... мне страшно.
Да, ей былострашно. Я очень хорошо выучил это ее чувство. Более того, я считал себя знатоком страха. Я знаю, что у него существует столько же разновидностей, сколько и цветов на радуге. И Ливви его испытывала, но это был тот страх, которым я наслаждался больше всего.
– Страх – неотъемлемая часть.
Я нежно пошлепал ладонью по внутренней стороне ее бедер. Мне нравился издаваемый при этом звук.
– Ты беззащитна. Уязвима. И полностью в моей власти.
Я стоял позади Ливви, не двигаясь, вдыхая ее страх. Согласно ее словам, к нему примешивалось еще и возбуждение. Наклонившись, я поцеловал раковину ее ушка.
– Ты. Моя. Повтори это для меня.
Ливви повисла на своих оковах, ее голова упала мне на плечо, и она уткнулась в меня носом.
– Твоя, Калеб.
В моменты, когда она была уязвима, я всегда был Калебом. Мое имя на ее языке напомнило мне о паре изношенных ботинок. Большую часть своей жизни я был Калебом, и если бы не Ливви, для меня оно было бы потеряно. Калеб делал ужасные вещи – он был монстром, однако он обеспечил Джеймсу выживание. Калеб заслужил жизнь. Я мог быть ими обоими. Я и тот, и другой.
Отступив назад, я дюйм за дюймом оглядел открывшуюся передо мной картину – по ее хрупкой спине струилась длинная копна черных, как смоль волос. Я не мог дождаться, когда схвачусь за них, трахая ее.
Я одел Ливви в красный атлас. Каждое минимальное действие приводило яркую материю в движение, подвергая ее кожу многогранным чувственным мучениям. Трусики Ливви были крошечными, своим вырезом делая ее аппетитную попку более округлой. При каждой попытке поерзать, я мельком видел ее киску между ног, разведенных к концам Х-образного креста. На месте Ливви удерживали толстые, черные, кожаные ремни, фиксируя ее запястья и лодыжки.
При мысли о ее порке, мое сердце забилось чаще. Внутри меня жило еле слышно гудящее чувство вины, но мои низменные стремления грохотали во мне барабанной дробью. Она была моей. Она отдала себя мне, и я завладею Ливви так же безусловно, как и она завладела моей израненной душой.
Мое сердце было заполнено ее прощением и любовью. По ее просьбе я отдавал ей все, что у меня было: мое сердце, мою душу, мою любовь, мои тайны, мою преданность и мою карающую стеком руку.
Я быстро и совершенно неожиданно для нее, ударил Ливви по заду. В комнате раздался ее крик. Джеймс съежился от этого звука, но внутри Калеба все запело. Я и тот, и другой.
Крик Ливви затих так же внезапно, как и прозвучал. Она поджала губы, а руки в кожаных оковах, удерживающих ее у креста, сжались в кулаках. Ее зад украсила красная полоса.
– Скажи мне, что ты чувствуешь, – проскрежетал я, проводя рукой по ее дрожащей попке.
Я уже чувствовал припухший рубец.
– Я... , – прохрипела Ливви, – Я не знаю.
– Хочешь, чтобы я продолжал?
Я уже знал ответ. Но хотел, чтобы и она его знала.
– Да, Калеб.
В ее голосе слышалась уверенность.
– Все, что пожелаешь, зверушка.
Я демонстрировал милосердие, поглаживая своей рукой мягкую плоть Ливви, пока не почувствовал, как ее мышцы расслабились под моим прикосновением.
– Давай начнем с более привычного.
Я поднял свою руку и опустил, шлепнув сначала по одной ягодице, затем в быстром темпе по второй. Я хотел видеть Ливви чувствительной и разгоряченной до того, как снова опробую на ней стек. Если бы она могла двигаться, то встала бы на носочки. Я шлепнул сильнее, не позволяя ей излишних телодвижений, но, по моему убеждению, зачастую именно такие ограничения побуждали рабынь к сопротивлению их реальным желаниям. Мне пришлось напомнить себе, что Ливви всего лишь играла роль рабыни. Она была моей по собственной воле.
Я приберег руку от дальнейшей порки, но она у меня не бездействовала. В считанные секунды, мои разгоряченные пальцы, оставляя за собой теплый след, пробрались под атласную ткань, накрывая киску Ливви. Она подалась бедрами назад, ко мне навстречу до того, как сообразила, что делает. Мне это нравилось.
– Так лучше, зверушка? Тебе понравилась порка?
По мере своей возможности, Ливви толкалась своим телом, пытаясь насадить себя на мои пальцы.
– Да, Калеб. Пожалуйста, не останавливайся.
– Я об этом даже не мечтал.
Проникнув в нее двумя пальцами до самого упора, я быстро задвигал ими взад и вперед, чем сотряс ее от удивления и удовольствия. Мой член дернулся от раздавшегося в моих ушах беззастенчивого и сладострастного стона. Я смотрел, как она двигалась туда и обратно в поисках своего наслаждения. Мой садистский аппетит медленно удовлетворялся, пока я понемногу вынимал свои пальцы, а бедра Ливви следовали за ними, не желая выпускать их из себя. Насколько могла, она подавалась своими бедрами назад, назад, и еще назад. Я не давал Ливви слабины, иначе, ей бы это не нравилось.
– Еще, Калеб. Пожалуйста, – скулила она, соблазняя меня видом своей извивающейся попки.
Я шлепнул ее еще раз.
– Не пытайся меня соблазнить. Я с тобой и близко не закончил. Ты хотела настоящей порки и я устрою тебе ее по полной программе.
Послышался разочарованный хнык, за которым последовало, – Да, Калеб.
Раздраженно вздохнув, она поправила свое положение в оковах.
– Всегда такой дерзкий ротик, Котенок. Каждый раз, отпуская им бранные комментарии или просто раздраженные фырканья, ты толкаешь меня к одному – твоему наказанию. Раньше я постоянно задавался вопросом – может, таким образом, ты нарывалась? Это так?
Подняв стек, я снова обрушил его на ее зад. Ливви повисла на ремнях, крепко сжимая губы, стараясь не выдать даже своего удивления.
– Отвечай мне, Котенок.
Я шлепнул ее еще раз, потом еще.
– Нет! Нет, Калеб.
В ее голосе проскользнул едва уловимый намек на настоящий страх.
– Нет? Почему нет? Что изменилось?
Я снова ударил ее, осторожничая, чтобы не задеть стеком пах.
– Я не знаю, – разрыдалась Ливви.
Ее тело было напряженным, как натянутая тетива. Она мне сопротивлялась, и я не знал почему. Мне думалось, что, возможно, она сопротивлялась самой себе.
– Ты помнишь первый раз, когда я тебя высек? – спросил я.
Я точно знал, что она помнила. Весь этот сценарий был построен на основе того конкретного воспоминания. По крайней мере, я мог помочь Ливви с правильным его осуществлением.
– Да, Калеб, – несколько поспешно ответила она.
– Я тоже помню. Все могло сложиться по-другому. – Заведя руку к передней части тела Ливви, я накрыл одну из ее грудей, и покрутив сосок между пальцами, продолжил, – Я бы показал тебе, своего рода, сострадание. Я понимал, что ты была напугана и потрясена, узнав, что я оказался твоим похитителем, а не героем, которого ты себе представляла.
Я потянул за сосок. В моих руках он стал маленьким и твердым.
– Ты не позволила мне быть добрым. Я бы кормил тебя, пока твоя голова покоилась на моих коленях. И предоставил столько ответов, сколько мог, дабы облегчить твое состояние. Ты бы могла отправиться в кровать без следов от моего ремня. Но ты мне противостояла. Ты бы не смогла победить, но ты продолжала мне противостоять.
– Я ненавидела тебя! – воскликнула Ливви.
Эти слова застряли у нее в горле. Она закрыла свои глаза, и по ее щекам покатились слезы.
– Я не нуждалась в твоем гребаном сострадании.
Это признание было непросто слышать, но я понимал, что оно было правдой, и я его заслужил. Наклонившись вперед, я слизнул с щеки Ливви соленую слезу.
– Не расстраивайся, Котенок. Ты была вправе меня ненавидеть.
– Но я больше не ненавижу тебя, Калеб. Пожалуйста, верь мне. Я не ненавижу тебя.
Из ее глаз брызнуло еще больше слез. Я гладил Ливви по волосам, осыпая ее соленую щеку поцелуями.
– Знаю, зверушка. С тех пор мы прошли длинный путь. И вот теперь мы здесь. Но ты все еще просишь, чтобы я тебя наказал. Почему?
Я ударил ее еще несколько раз. С каждым громким шлепком, ее решимость крошилась на мелкие кусочки. Я давил на нее. Давил на себя. Я хотел донести до нее, что существовала только одна причина для того, чтобы к этому возвращаться. Ливви рыдала.
– Мне... мне это нравится.
– Да, – согласился я, поместив свою ладонь между ее ног и погладив ее влажные складочки.
– Нравится. Тогда почему ты до сих пор мне противостоишь?
– Это не умышленно!
Ее грудная клетка сотрясалась от силы рыданий.
– Думаю, умышленно. Думаю, по твоему мнению, я этого хочу, но ты ошибаешься, Котенок. Тебе не нужно меня провоцировать. Ты больше не моя пленница.
Я коснулся ее клитора. Кончики моих пальцев с легкостью скользили по ее гладкой киске. Я шлепнул Ливви стеком по другому бедру, она вскрикнула, но быстро успокоилась.
– Мне жаль, Калеб. Молю, прости меня.
Мольбы... Я всегда поддаюсь им, когда это удовлетворяет мои собственные желания.
– Ты прощена. Больше так не поступай.
Ливви сделала несколько глубоких вдохов.
– Да, Калеб.
Она громко простонала, когда я укусил ее за плечо.
– Боже! То, что ты со мной делаешь...
Дыхание Ливви вырвалось из ее груди дрожащим потоком.
– Никто другой не дарит мне подобных ощущений. Раньше ты делал мне так больно. Но ты всегда меня утешал. Ты единственный, кто меня утешает. Я не хочу, чтобы это прекращалось.
– Другой – это кто, зверушка?
Отбросив стек, я положил ладонь на ее зад, продолжая выводить на ее клиторе дразнящие круги. Ливви обрела вкус к боли, но я знал, что лучшим способом разговорить ее, было как можно ближе подвести к оргазму.
– Все, – прошептала она.
Ее глаза были закрыты, но я все еще видел слезы, вытекающие из-под век. Ливви снова двигала бедрами, находя ритм, соответствующий моим ласкам.
– Ты заботишься обо мне. Никто не заботился обо мне так, как ты.
Мою грудь сдавило.
– Я буду заботиться о тебе и без этого.
– Я хочу этого. Раньше нет. Ты обо мне не заботился. Я была для тебя вещью. Но я знаю, что это уже неправда. Я доверяю тебе, Калеб. Доверяю видеть меня вот такой. Доверяю заботиться обо мне.
Бедра Ливви начали дрожать.
– Нет, зверушка. Тебе еще не разрешалось кончать.
– Пожалуйста, Калеб, – хныкнула она.
Я подавил смешок, – Любительница манипулировать, – и шлепнул ее своей голой рукой. Сильно. Кажется, это не произвело на нее никакого эффекта. Она пребывала в другой реальности.
– Училась у лучших, – произнесла Ливви.
Я увидел, как она расплылась в улыбке, затем попыталась ее скрыть.
– Не могла подождать каких-то пять минут, так? Теперь, боюсь, я не могу разрешить тебе кончить.
– Калеб, нет. Умоляю! Прости.
Ливви открыла глаза, когда я убрал свои руки. Выражение ее лица характеризовалось изумлением. Я улыбнулся.
– Я тебя предупреждал.
– Что ты собираешься делать?
Тон ее голоса предполагал страх, но вот глаза говорили о другом. Ливви задавала мне этот самый вопрос десятки, возможно, сотни раз. И у меня на него всегда был один и тот же ответ,
– Все, что я захочу.
В моих планах значилось нечто совершенно особенное, и я не мог дождаться, когда это опробую. По сути, я никогда не был плотником или изобретателем, но безделье и гибкий ум привели меня к поиску дополнительных увлечений. Я обнаружил, что мне нравилось работать руками, особенно если мое новое хобби совмещалось с моим любимым времяпрепровождением.
Ливви молчала, пока я освобождал ее лодыжки от оков. Она всегда становилась очень тихой, когда волновалась. После того, как я разделался с ее запястьями, она осела на моих руках, обмякшая, словно тряпичная кукла.
– Калеб? – прошептала Ливви.
Перекинув ее через плечо, я шлепнул ее по заднице.
– Никаких вопросов, зверушка. Тебе это понравится. Обещаю. Ну, по крайней мере, мнепонравится точно.
Схватив подушку с дивана, я сделал несколько шагов, чтобы дойти до сконструированного мною сооружения. На его составление потребовалось не так много усилий. Нижний этаж, большей частью, был не доделан, поэтому оказалось не трудно раздобыть подходящие опорные балки.
Бросив подушку на пол, я посадил на нее Ливви, и увидел, как она поморщилась от контакта с ее разгоряченной попкой, но не сомневался, что у нее все будет в порядке. Ливви была прекрасной на фоне незавершенного ремонта – словно бриллиант среди булыжников.
– Откинься назад и обопрись на руки, а ноги вытяни перед собой.
На мгновение, она уставилась на меня, неуверенная в том, стоит или не стоит дразнить меня своей вызывающей болтовней. После чего, по-видимому, придя в чувство, Ливви сделала так, как я сказал.
– Да, Калеб, – ответила она.
– Очень хорошо, Котенок. Я тобой горжусь.
Подмигнув ей, я улыбнулся. Нам полагалось получать удовольствие, и мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из нас об этом забывал.
– Спасибо, Калеб.
Она сумела послать мне ответную улыбку. Ливви была чрезмерно любопытной в отношении каждого моего движения, пока я отбирал необходимые веревки, наряду с распоркой, и несколькими нейлоновыми лентами. Строительный магазин – очень удобное место приобретения секс-игрушек. Весь процесс занял несколько минут, но я, наконец, получил то, что хотел. Ремни закрепились вокруг запястий, бедер и лодыжек Ливви с целью уменьшения силы гравитационного притяжения. Распорке предназначалось удерживать ее лодыжки врозь, равномерно распределяя вес ее тела, обеспечивая ей некое подобие равновесия. И, наконец, нейлоновые веревки привязались к распорке, и, протянувшись серией силовых подтяжек, прикрепились к потолку, чтобы облегчить медленное поднятие Ливви от пола.
– Что ты чувствуешь? – спросил я.
Ливви лежала на спине с согнутыми коленями, оттягивая пальцами свою губу.
– Нервозность. Ты уверен, что это безопасно?
– Ты доверяешь мне свою безопасность?
Накрыв одну из ее грудей, я провел пальцем по укрытому атласом соску. Ливви вздохнула.
– Всегда.
– Тогда перестань задавать глупые вопросы.
Наклонившись, я поцеловал Ливви. Я был более, чем возбужден, и чувствовал себя изголодавшимся дикарем, попавшим на пиршество. Мне хотелось коснуться одновременно каждого участка ее тела, но я знал, что ожидание лишь подсластит награду.
Я неспешно целовал Ливви, кончиком своего языка уговаривая ее губы раскрыться, и проведя им по кромке верхних зубов моего Котенка, почувствовал первое медленное скольжение ее языка навстречу моему. Накрыв мой затылок ладонью, она притянула меня ближе. Ливви была такой же жаждущей, но менее склонной к смакованию, нежели я. Наши зубы клацнули друг о друга, когда она попыталась полностью отдаться этому поцелую, утащив меня с собой. Я ущипнул ее пальцами за сосок, получив скулящий всхлип – красноречивую мольбу о большем – потянул Ливви за сосок, распаляя ощущение и награждая самого себя еще большим количеством ее всхлипов.
– Ты, правда, не разрешаешь мне кончить? – спросила она между поцелуями.
Одна из ее ручек, пробравшись мне между ног, поласкала меня через ткань штанов, после царапнув ногтями. Я вздрогнул.
– Нет.
– Пожалуйста, Калеб.
Затем, ее рука переместилась вверх к моему члену. И сжала.
– Ты такой твердый. Я знаю, ты хочешь меня трахнуть.
Из меня вырвался стон. Я отстранился от Ливви, прежде чем она, в очередной раз, склонила меня пойти у нее на поводу.
– Я хочутрахнуть тебя, зверушка. Я сказал, что тебе еще не разрешалось кончать, но ничего не говорил о том, чтобы не трахать.
Ливви нахмурилась, но воздержалась от дальнейших возражений или вопросов, что, полагаю, в ее случае, можно было квалифицировать, как подчинение.
Не торопясь, потянув за веревку, я приподнял лодыжки Ливви от пола. Она громко ахнула, один или два раза взвизгнула, но в остальном, держалась неплохо.
– Удобно? – спросил я.
Предвкушение пламенем полыхало в моей груди. Обратив особое внимание на мокрое пятнышко на трусиках Ливви, я облизнулся.
– Эм... думаю, да.
Она пыталась пальцами дотянуться до пола, но ей это не удалось.
– Расслабь свое тело и просто повисни. Чем сильнее ты напрягаешься, тем больше дергаешься.
Закрепив веревку, я взял несколько предметов и вернулся к Ливви. Проведя руками от ее лодыжек до внутренней стороны бедер, я подразнил влажное местечко у нее между ног.
– Ах! – воскликнула Ливви.
Обернув руками мою талию, она притянула меня к себе, своей головой прижимаясь к бугру в моих штанах.
– Ну и ну, ты течешь, Котенок. Неужели, тебя возбудила порка?
– Да, Калеб.
Ливви потерлась своим личиком о мой стояк.
– Я рад, – произнес я.
Мой голос был таким же хриплым, как и ее.
Подцепив пальцами ее трусики с обеих сторон, я потянул их вверх, но они сдвинулись всего на несколько сантиметров. Для большего, ее ноги были разведены слишком широко, однако, для моей цели этого оказалось достаточно.
– Я говорил тебе это и раньше, Котенок, но скажу еще раз: ты прекрасна.
Я поцеловал киску Ливви, и ее бедра слегка толкнулись вперед.
– Мне полизать тебя?
– О, Господи! Да. Умоляю.
Она начала целовать мою эрекцию.
Сжав ее зад обеими руками, я обрушил на нее свой рот. Лизнув ее от клитора до вкуснейшей дырочки, и проникнув языком внутрь, я собрал влагу, которую она так щедро для меня выделила. Все тело Ливви сотрясала дрожь. Схватив меня за задницу, она придвинула меня ближе.
– Ммм, обожаю вкус твоей киски. Тебе следует его попробовать.
Я медленно отстранился, игнорируя ее хныкающие протесты. Заведя одну руку Ливви за шею, а вторую за плечи, я приподнял ее наверх, позволяя ей попробовать вкус ее киски с моего рта. Простонав, она пососала мой язык. Ее ручки удерживали мою голову неподвижной, пока она прижималась к моим губам, поднявшись из положения вверх тормашками.
– Вкусно, правда?
– Да, Калеб, – ответила она между своими рваными вздохами.
Осторожно, я опустил ее, пока мы не оказались в предыдущей позиции. Я больше не мог ждать. Я хотел ее губы на мне.
Расстегнув штаны, я высвободил свой член. На головке выступила смазка, которую я растер Ливви по щеке. Повернув голову, она набросилась на него, словно безумная хищница, и стала сосать.
– Блять! – вскрикнул я, и, не сумев остановиться, толкнулся в ее жадный ротик.
Потянувшись к затылку Ливви, я поднял ее волосы с пола, и держал их в своей руке, позволив первому потоку своей похоти прорваться наружу. У меня не было намерения кончить так скоро, поэтому я вытащил свой член из ее рта с влажным звуком.
– Полегче, зверушка. Позволь мне установить темп. Открой рот.
Меня совсем не удивило ее незамедлительное повиновение. Продолжая держать ее локоны в одной руке, свободной я взялся за свой член. Не устояв, я провел головкой по влажным, красным губам Ливви, и вздохнул, когда высунув свой кошачий язычок, она его облизнула. В конце концов, я вернулся в теплое, убежище ее ротика.
Отпустив волосы Ливви, я положил ладони на зад Котенка, и притянул ее к себе. Мне отчаянно хотелось ее киски на моем языке. Мои губы сомкнулись вокруг ее клитора, а мой язык принялся облизывать этот маленький бутон.
Своим членом, я чувствовал каждое вздрагивание, каждый стон, каждый хнык. Поверхностные толчки я чередовал с глубокими, которые преодолевая царапание зубов Ливви доходили ей до самой глотки. Время от времени, я отодвигал свои бедра, позволяя ей дышать. Слюна, размазываясь по ее щекам, стекала на пол, но для меня, она никогда не была более сексуальной.
– Скажи мне, что ты чувствуешь, – произнес я.
Прочистив горло, Ливви сглотнула.
– Я хочу кончить, – взмолилась она.
– Нет, – ответил я, и снова ворвался членом в ее рот.
Ливви продолжала сосать, а я омывать ее киску своим языком, пока ее бедра не задрожали. Я отстранился.
– Нет, Котенок.
Проведя пальцем по влажности Ливви, я очертил тугое розовое колечко ее ануса. Она вытащила мой член изо рта.
– Я буду хорошей. Я не кончу. Не кончу.
Ливви пыталась увернуться от моего пальца.
– Впусти меня. Сейчас же.
– Калеб, пожалуйста.
– Я разрешу тебе кончить.
Я прижал губы к ее клитору и поцеловал. Последовал момент сомнения, но потом я ощутил, как мышцы Ливви расслабились. Проникнув кончиком пальца в ее попку, я стал двигать им внутрь и обратно.
– О, Боже! Калеб. Пожалуйста! Я умру!
Я рассмеялся.
– Ты не умрешь, зверушка. Ты кончишь. Сильно.
– Я так этого хочу.
Бедра Ливви двигались вперед и назад.
– Я так близко. Пожалуйста, полижи мою киску. Я хочу кончить. Пожалуйста, разреши мне кончить.
– Возьми меня в рот.
Почувствовав ее повиновение, я вернул свои губы к Ливви. Я знал, что она больше не могла сдерживаться. Я сам больше не мог сдерживаться, притом, что это не явисел головой вниз. Ливви двигала бедрами вперед-назад, пытаясь усилить воздействие моего языка на свою киску, параллельно трахая свою попку моим пальцем. Придумать более восхитительного способа провести вечер, было невозможно. Я почувствовал сжатие ее мышц. Даже ее губы сжались вокруг моей плоти.
– Давай, кончи для меня, зверушка.
Обхватив затылок Ливви, я продолжил толкаться в ее рот, в то время, как она кончала в мой. Я ощущал ее оргазм, взрывающийся на моем языке, моих пальцах, и крики ее экстаза, вибрирующие по всей длине моего члена. Казалось, что пик ее наслаждения длился целую вечность, и трахая ее рот, меня нашло мое собственное освобождение, которое я излил в нее своим семенем. Потом, опустив Ливви на пол, я долго держал ее в своих объятиях.
– Повтори, Котенок.
Я поцеловал ее в лоб.
– Я твоя, Калеб. Навсегда.
– А я твой. С годовщиной тебя, любимая.
– Это было идеально, – прошептала Ливви, еще глубже зарываясь в мои объятия.
Моих сил хватило лишь на то, чтобы перенести нас обоих на диван. Проспав час или два, мы потащились в душ, потом в кровать, где снова занялись любовью, медленно и нежно.
