Текст книги "Месть, любовь и косметика"
Автор книги: Дженнифер Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Белла вошла в здание Центрального вокзала. Доминик не отставал от нее.
Посмотрев расписание, она вышла на нужную платформу и уселась в поезд. Доминик сел в тот же поезд, но в другой вагон.
Итак, он следит за ней, как и обещал отцу.
Доминик провел рукой по волосам. Ему хотелось позвонить матери и узнать, как прошел визит Тарранта в ее дом. Но ведь она может спросить, куда он едет, а Доминик не сумеет ничего толком объяснить.
Его мать только и твердит, что ему пора жениться и нарожать ей внуков. Мужчина, сидящий за спиной у Доминика, обернулся. И только теперь Доминик понял, что громко смеется.
Может, ему получше присмотреться к Белле? Хотя она не слишком годится на роль жены. Разве можно доверять женщине, которая целует сына босса для того, чтобы заполучить его в союзники?
Выйдя вслед за Беллой на нужной остановке, Доминик заметил, что она направляется к автомобилю яркого цвета и усаживается в него. Доминик забрался в такси и приказал водителю ехать за ней.
Все-таки забавно следить за кем-то.
Белла остановила автомобиль у большого здания и побежала к главному входу. Доминик отпустил такси и пошел за ней. У входа в здание он прочел вывеску «Амбулатория». Это что-то вроде больницы?
Через пять минут Белла вышла на улицу, по-прежнему прижимая к груди портфель. Несмотря на сумерки Доминик заметил, что она уже не так оживлена, а ее шаги замедлились. Белла выглядела расстроенной.
Он преградил ей путь.
– Привет! – Увидев, что она запаниковала, он шутливо прибавил: – Это Доминик.
Белла крепче прижала к груди портфель:
– Что ты здесь делаешь?
– Я следил за тобой. Что это за здание?
Она не двигалась и напоминала статую. Он подошел к ней, чувствуя непривычную тяжесть в груди.
– С тобой все в порядке? Я не собираюсь отправлять тебя в полицию.
Белла сглотнула:
– Я не могу понять, зачем ты здесь. – Она говорила писклявым голоском. – Зачем ты следил за мной?
Больше всего Доминик хотел сейчас поцеловать ее.
– Что это за здание? – снова спросил он.
– Больница. – Голос у нее совсем сорвался. – Здесь моя мама.
– Она заболела?
– Доктора не знают точно, что с ней. Никакие лекарства ей не помогают, – она продолжала держать у груди портфель, будто щит. – После смерти моего отца в прошлом году она постоянно на нервах.
Внезапно до Доминика дошло.
– Это психиатрическая клиника?
– Да.
Доминик нахмурился, чувствуя сострадание к Белле.
– И ты надеешься, что, заполучив бумаги отца, тебе удастся вытащить отсюда мать?
– Мне сейчас не до смеха, понял? Сейчас я не выдержу твоих шуток, – прошептала Белла.
– Я не шучу. Что произошло? – он подошел ближе, вглядываясь в ее лицо.
– Мне не позволили ее увидеть. Я хотела только сказать ей, что… – Белла поджала губы.
Доминик знал, что она имеет в виду. Она нашла то, что искала.
– Медсестра сказала, что моя мама объявила голодовку.
Доминик стоял напротив Беллы, подавляя желание обнять ее. Сейчас он не хотел пугать ее.
– Она не ела уже три дня! Ей пытались поставить капельницу, но она все время вытаскивает иглу из вены… – Белла закрыла лицо ладонью.
Не сдержавшись, Доминик коснулся ее рукой, но она вздрогнула и сделала шаг назад.
Их взгляды встретились, и какое-то время оба молча смотрели друг на друга. Доминик снова коснулся ее руки, и на этот раз она не отдернула ее.
– Маму поместят в изолятор, – прошептала Белла.
– Боже! – Доминик взял у нее из рук портфель, поставил его на землю и обнял Беллу. Она была слишком сильно взволнована, чтобы сопротивляться. Доминик чувствовал, как его сердце наполняется неизвестными ему ранее эмоциями. Ситуация вышла из-под контроля, и он не знал наверняка, что делать дальше. Он поглаживал Беллу по спине, желая успокоить. Спустя какое-то время она расслабилась, но ее руки все еще дрожали.
– Давай я отвезу тебя домой, – предложил он. – Ты покажешь мне дорогу, хорошо?
Она кивнула. Он поднял с земли и подал ей портфель.
Приехав домой, Белла не сопротивлялась, когда Доминик последовал за ней.
– Чем это пахнет? – спросил он, подходя к двери.
– Это ночные фиалки. Их цветы раскрываются ночью, – сказала она.
Включив освещение, Белла провела Доминика по коридору в кухню. Несмотря на обилие посуды, кухня казалась унылой.
– Ты здесь живешь?
– Нет, я приезжаю сюда по выходным, а вообще у меня есть квартира в центре города.
Из любопытства Доминик открыл холодильник и увидел в нем пачку питьевой соды, две головки чеснока и немного кетчупа. Он удивленно поднял брови и, пожав плечами, закрыл дверцу холодильника.
– Я не ждала гостей, – сухо сказала Белла, прошла в гостиную и включила свет. Гостиная оказалась уютной: вышитые коврики, диванчики, фото в посеребренных рамках. На снимках – улыбающаяся семья: высокий мужчина, стройная хорошенькая женщина и пухленькая девочка в очках.
– Пора убрать отсюда эти фотографии. Они меня бесят.
– Почему бы не вспоминать хорошие времена? – спросил он.
– Эти воспоминания мучают меня. Мы с родителями были очень близки. Они были моими лучшими друзьями. Сейчас моя мама даже не хочет возвращаться домой.
– У нее были проблемы с психикой до смерти твоего отца?
– Время от времени случались депрессии, но она справлялась с ними. После смерти отца у нее будто земля ушла из-под ног. Она не верит, что снова может быть счастливой. – На ее большие глаза навернулись слезы. – Если честно, то у меня очень часто такое же настроение.
– Но ты же не собираешься сдаваться на милость судьбы?
– Я думаю, что у меня сильный характер, – сказала она.
– Рад такое слышать.
– В этом доме и живет моя мама. Они с отцом купили его после свадьбы.
Доминик сделал шаг в ее сторону, желая снова обнять, но она отошла.
– Дом все еще под залогом? – он пригладил рукой волосы.
– Да. Кроме того, резко возросла плата за жилье, – она сглотнула. – Думаю, нам уже не выбраться из долгов.
Доминик молчал.
– У меня хорошее жалованье, но оплата залога, налоги, счета за больницу, бытовые расходы… Я наделала долгов на год вперед.
– И ты не сможешь отдать их до тех пор, пока не вернешь себе разработки твоего отца?
Она кивнула.
– Ты нашла то, что искала.
– Нашла, – выражение ее лица было каменным.
– Что там? – он подавил желание подойти к ней ближе.
– Я не читала документы, – она по-прежнему прижимала к груди портфель. – Я не хотела доставать их, пока ехала в поезде.
– Давай посмотрим, что в них, – тихо сказал он.
Белла широко раскрыла глаза:
– С какой стати я должна их тебе показывать?
– Я хочу тебе помочь, а не навредить.
Итак, предав Беллу, он решил теперь ей помогать? Ему стало не по себе. Белла хваталась за соломинку, пытаясь вытащить мать из психиатрической больницы. Его сердце сжалось от сострадания.
Белла открыла дверь, ведущую на террасу, и в гостиную ворвались успокаивающие ароматы летней ночи.
– Пойду раздобуду что-нибудь поесть.
– Снаружи? – удивленно спросил он.
Белла включила на террасе свет, и Доминик увидел ухоженный огород. Сойдя по ступенькам в темноту, она вскоре вернулась, неся томаты, сливы, кабачки, перец и лук. Доминик вызвался помочь ей отнести все это в кухню.
– Ты сама ухаживаешь за огородом? – он не смог скрыть изумления.
– Сейчас да. Этот огород – гордость моей мамы.
– Здесь есть чем гордиться, – он вдохнул аромат свежего перца. – Как долго твоя мать находится в больнице?
Белла избегала встречаться с ним взглядом.
– Пятнадцать месяцев. – Войдя в кухню, она завязала волосы в хвост, посмотрела на овощи и заявила: – Обычно из всего этого я готовлю овощное рагу.
– Звучит заманчиво. Ты поосторожней, ведь путь к сердцу любого мужчины лежит через желудок.
Белла хихикнула. Доминик почувствовал облегчение, увидев, что она постепенно успокаивается.
Когда ужин был готов и оба уселись за стол, Доминик поднял бокал с вином и произнес:
– За все то, что хорошо кончается!
– Что это значит? – ее рука с поднятым бокалом замерла.
Доминик нахмурился:
– Я надеюсь, что твоя мама скоро выздоровеет и вернется домой.
– Она вернется домой скоро, – Белла отпила вина.
– Хорошее вино. Твой отец коллекционировал вина? Я заметил много вин хороших марок в погребе.
– Думаю, да. Хотя я ни разу не спросила его об этом. Теперь мне точно никогда не узнать… – Она продолжала пить вино, стараясь забыть о прошлом. Внезапно ее охватил испуг. – Что еще интересного ты видел в погребе?
Он поднял брови:
– А что там может быть интересного? Я не слишком долго в нем был. Но если нужно что-то перенести или передвинуть, я всегда готов помочь.
– Там хранятся вещи моего отца: старое оборудование, компьютеры. Вероятно, они уже в нерабочем состоянии, но я не знаю, что с ними делать. Понимаю, что это хлам, но не могу себя заставить выбросить его.
– Если эти вещи никому не мешают, почему не оставить их на прежнем месте?
Белла промолчала. Она не хотела говорить Доминику о том, что, возможно, ей придется скоро отсюда переехать.
– Это лучшее, что можно себе представить, – отведав рагу, произнес Доминик. – Все с огорода и сразу на стол. Овощи по-прежнему сохранили аромат солнца.
– Может, луны?
Он помолчал.
– Ты права. Возможно, поэтому все так вкусно.
– Не дразнись. Конечно, угощение более чем скромное, но я ведь не ждала гостей.
– Я рад этому. Если бы у тебя был гость, я бы подрался с ним. – Доминик уплетал рагу за обе щеки, и Белла едва сдерживала смех. Она уже и не помнила, когда в последний раз у нее в гостях был мужчина. Все свое время она посвящала работе.
– Обед в твоей квартире был вкусным. – Она покраснела. – Жаль, что я так тогда и не притронулась к нему.
– Думаю, нам просто было не до него.
– Ты шел за мной, чтобы выяснить, где я живу? – вспомнила она о главном.
Он покачал головой:
– Я следил за тобой. Беспокоился, как бы ты не вляпалась в неприятности в таком платье.
– Это платье приносит мне несчастья. Нужно его сжечь.
– Нет, это будет просто преступлением. И потом, я же сейчас здесь и смогу защитить тебя.
– Тогда я точно в безопасности.
Доминик откинулся на спинку стула.
– Я приехал сюда не для того, чтобы заняться с тобой любовью, – его низкий голос вызвал в ее душе трепет. – Я могу до определенной степени сдерживаться.
Белла прерывисто вздохнула:
– Я все же прочла документы, пока ехала в поезде.
Он нахмурился и подался вперед:
– И что?
Белла пригладила волосы. Доминик невольно посмотрел на ее вздымающуюся грудь, потом на лицо. Белле казалось, что ее кожа горит.
– Таррант заплатил моему отцу сто тысяч долларов.
– Совсем немало, – Доминик отпил вина.
– И не Таррант стал инициатором покупки изобретения, – она умолкла и вздохнула. – Этого захотел мой отец, – в душе у нее затрепетало. – Он сделал это ради меня.
Доминик прищурился:
– Чтобы ты получила работу?
– Нет! В то время я еще училась в аспирантуре и не знала, чем именно займусь. Он сделал это для того, чтобы оплатить мое обучение в университете. В одном из писем, адресованных Тарранту, он говорил, что будет очень рад, если я начну взрослую жизнь без долгов. Он хотел, чтобы я осуществляла свою мечту, никому ничего не задолжав.
– Черт! – Доминик откинулся на спинку стула. – А ты решила вернуть себе его научное изобретение, которое он продал, чтобы предоставить тебе свободу.
Она моргнула и прикусила губу:
– Да.
– Теперь ты согласишься со мной, что твоя затея бесполезна?
– Не слишком вежливо задавать вопрос, ответ на который уже известен.
Он оперся локтями о стол:
– Вообще-то ты уже наслышана о моей невежливости. Это придает мне определенный шарм. И я правда хочу, чтобы ты согласилась с моей точкой зрения.
– Это не так просто.
Он пристально смотрел на нее, его глаза в тусклом освещении казались почти черными.
– Из-за твоей матери?
Белла кивнула:
– Она приходит в себя и проявляет хоть какой-то интерес к жизни только тогда, когда я говорю ей о работе отца. Если я перестану рассказывать ей об этом, она совсем уйдет в болезнь.
– Что с ней происходит? Когда это началось?
Белла обхватила себя руками. Ей внезапно стало холодно.
– После смерти отца мама будто отстранилась ото всего и ото всех, – она медленно вздохнула. – У меня была работа в Северной Калифорнии, связанная с нанотехнологиями. Я полностью погрузилась в нее и проводила в лаборатории по восемнадцать часов в сутки. Однажды мне позвонила соседка и сказала, что моя мать голодает, не отвечает на телефонные звонки и ведет себя как-то странно…
Белла вздрогнула и умолкла. Доминик терпеливо ждал продолжения.
– Я тут же поехала домой и обнаружила, что у мамы началось обезвоживание организма. Она могла умереть в любой момент. Из дома она не выходила три недели, – ее голос почти надломился. – Я вызвала доктора, потому что совсем не знала, как еще поступить. И ее сразу же госпитализировали.
По щекам Беллы потекли горячие слезы.
– Мне не следовало вызывать врача. Я не должна была позволять увозить ее в больницу, – она всхлипнула. – Что, если она оттуда никогда не выйдет?
Белла зажмурилась. Она очень стыдилась того, что сделала, – отдала свою мать в чужие руки, будто бродячую собаку, найденную во дворе. Тогда она очень торопилась вернуться в лабораторию, чтобы продолжать исследования. К тому же ей казалось, что через неделю или две матери станет лучше.
Доминик коснулся ее спины большой теплой ладонью:
– Эй! Ты ведь хотела как лучше. С ней все будет в порядке.
Белла пыталась не раскиснуть окончательно.
– Не говори о том, о чем не знаешь наверняка, – она старалась выровнять дыхание. – Спустя месяц после госпитализации она все еще была в больнице, улучшений не намечалось. Я уволилась с прежней работы и переехала сюда. Я сказала ей, что буду ждать ее здесь, в этом доме. Я была уверена, что это позволит ей быстрее выздороветь… – голос у нее дрогнул. – Ничего не помогло. Она продолжает твердить о том, что отец был бы жив, если бы не работал на Тарранта Хардкастла.
Лицо Доминика находилось в нескольких сантиметрах от лица Беллы. Выражение его было непонятным. Белла уставилась на столешницу.
– Однажды я громко заявила о том, что намерена подать в суд и вернуть изобретение папы. Я говорила об этом несерьезно, просто так, чтобы не молчать. Внезапно мама приподнялась и схватила меня за руку. В ее взгляде появилось понимание, какого не было несколько месяцев. Разве я могла не использовать эту попытку?
Белла так сильно сжимала пальцы в кулаки, что ногти впивались в ладони.
– Она очень хотела забрать документы отца у того, кого считала виновным в его смерти, – Белла посмотрела на Доминика, ожидая увидеть осуждение в его взгляде, но при тусклом освещении определить его реакцию было невозможно. – Я поступила так, как она желала.
Белла вздохнула, стараясь успокоиться.
– Теперь, прочтя письма папы…
– Ты поняла, что ошибалась.
Она уже намеревалась согласиться с Домиником, как вдруг ей в голову пришла внезапная мысль. А что, если эти письма подложны и написаны только затем, чтобы выставить «Хардкастл энтерпрайзиз» перед общественностью в выгодном свете?
Эту возможность нельзя отрицать. Таррант Хардкастл был прирожденным манипулятором общественного мнения.
– Что ты хочешь делать? – Доминик убрал влажную прядь волос с ее лица. Белла вздрогнула от его прикосновения.
– Я хочу, чтобы моя мама выздоровела и вернулась домой! – неожиданно резко произнесла она и спохватилась: – Извини, я не должна была орать на тебя. Я просто…
– Ты расстроена. Эй! В жизни всякое бывает.
– Ты считаешь меня сумасшедшей? – она смахнула слезы с лица и моргнула.
– Вовсе нет. Ты заботлива. – Доминик провел большим пальцем по ее щеке, вытирая слезы. – Я также считаю, что тебе нужно доесть приготовленное тобой первоклассное блюдо, а потом отправляться спать.
Доминик едва не проговорился, что хотел бы улечься вместе с ней в кровать. Однако Белла и так почувствовала его желание. Ей тоже хотелось, чтобы он обнял ее. И это несмотря на то, что Доминик – сын босса, а она – интриганка, лгунья, а теперь еще и воровка.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Доминик страстно жаждал близости с Беллой, но понимал, что не имеет права пользоваться тем, что сейчас она очень уязвима.
Он заставил себя отвести руку от ее волос.
Откашлявшись, Доминик поднялся на ноги.
Если он сейчас же не уедет отсюда, то не отвечает за себя.
– Мне нужно вызвать такси, – низким голосом сказал он.
Она широко раскрыла глаза:
– Ты можешь остаться.
– Я думаю, что для нас обоих будет лучше, если я уеду, – он пригладил волосы вспотевшей рукой и огляделся, отыскивая свой пиджак.
Белла встала, опершись ладонями о столешницу.
– Ты можешь переночевать на диване, – она скрестила руки на груди, дабы хоть как-то унять тягу к Доминику.
Он отвел от нее глаза и посмотрел на диван с цветастой обивкой.
– Я думаю, что вряд ли помещусь на нем.
Белла нахмурилась.
– Я понимаю тебя, – она медлила, прикусив чувственную нижнюю губу. – Ты можешь спать наверху, в спальне моих родителей. Она свободна. Хотя, о чем это я?
Белла не хотела, чтобы Доминик уезжал. Возможно, ей не хотелось оставаться в одиночестве после плохих новостей о здоровье матери.
– Конечно, – он продолжал стоять на одном месте, не зная, что делать дальше. Доминик не намеревался заниматься с Беллой сексом, несмотря на сильное желание. – Уже час ночи, я устал.
Он солгал, пытаясь возвести хоть какую-то преграду между собой и Беллой.
– Конечно, извини меня. Сегодня был трудный день. Я совсем потеряла счет времени. К тому же не выспалась, – она принялась собирать со стола тарелки, а затем понесла их в мойку.
– Чем ты занимаешься, когда мучает бессонница? – не сдержавшись, спросил он.
– Чаще всего читаю научную литературу. Нужно постоянно быть в курсе всех разработок в той области, в которой я работаю.
– Ты в самом деле всю себя отдаешь науке? А как же развлечения?
– Я умею развлекаться, – она посмотрела на него в упор.
– Каким образом? – выражение его лица смягчилось. Ему пришло в голову много идей о том, во что можно поиграть с Беллой.
Он посмотрел на ее длинные ноги, стройные лодыжки и красивые обнаженные ступни с ненакрашенными ногтями.
Можно поиграть с Беллой в «монополию». Когда она проиграет, то он получит в единоличное владение ее тело на все выходные.
Или, например, в шахматы…
– Мне бы лечь спать, – тихо сказал он и, потянувшись, ощутил внезапное возбуждение. К счастью, Белла не слишком внимательно сейчас смотрела на Доминика.
– Иди за мной, – сказала она.
Он не мог не заметить мягкое покачивание ее бедер, кода она поднималась по лестнице.
Доминик пытался не обращать внимания на очертания округлостей ее тела, пока она стелила ему постель.
Их взгляды встретились, и странное выражение ее лица заставило Доминика насторожиться.
– Мне кажется глупым спать по разным комнатам, когда мы уже… – она нервно облизнула губы.
Искушение сковало Доминика по рукам и ногам. Он сразу же представил их обнаженные вспотевшие тела на кровати.
Однако со дня их близости все изменилось. Доминик перестал быть союзником Беллы, предав ее.
– Я не смогу не прикасаться к тебе. Нам обоим не удастся заснуть.
И он был прав.
Увидев разочарование на ее лице, Доминик почувствовал себя виноватым. Он очень хотел обнять Беллу, утешить, сказать, что все наладится.
Но ведь она сама сказала однажды, что не нужно давать пустых обещаний. И теперь, после того как Доминик рассказал Тарранту о Белле, ее будущее остается под вопросом.
Белла лежала на кровати. Ее сердце учащенно билось и ныло.
Доминик не хотел прикасаться к ней, не желал видеть ее.
Он не в состоянии даже находиться с ней в одной комнате. Но разве можно его винить?
Хотя «Хардкастл энтерпрайзиз» было не идеальным для нее местом работы, но там Белла получала хорошую заработную плату. Наличие отличного оборудования и опытный персонал позволяли проводить необходимые исследования.
Да, но кроме того Белла, пользуясь доверием Тарранта, шпионила у него под носом. А еще посвятила в свои тайны его сына.
Не в силах лежать в кровати, Белла поднялась. Пока Доминик в ее доме, она точно не заснет. Его присутствие в соседней комнате – напоминание о том, что она не заслуживает близости с ним, ведь он ей не доверяет.
Белла открыла дверь, которая слишком громко скрипнула, и на цыпочках спустилась по лестнице, стараясь осторожнее ступать на скрипучие ступеньки.
Ей послышалось, будто Доминик повернулся на кровати. Он не спит? Или она разбудила его?
Интересно, одет ли он сейчас или на нем только темные плавки, которые он сорвала с него в день их близости. Она выругалась на себя за глупую мысль.
Неудивительно, что Доминик избегает ее. В прошлый раз она слишком поспешно бросилась в его объятия, ее переполняло чересчур сильное желание.
Выйдя в сад, Белла включила наружное освещение, закрыла дверь и присела на ступеньки между зарослями ночных фиалок.
Их сладкий аромат сводил с ума.
Дверь позади нее открылась, и она вскочила со ступеней, ее сердце учащенно забилось.
– Что ты… – одновременно сказали оба.
– Мне нужно было освежиться, – Белла заправила прядь волос за ухо и одернула длинную футболку.
Лунный свет давал ей возможность увидеть напряженное выражение его лица.
– Мне нужно уезжать. Я вспомнил, что недоделал кое-какие дела.
– Ночью? – съязвила она, не сдержавшись.
Доминик пригладил взъерошенные волосы.
– Я должен заняться ими утром. Я приехал сюда безо всего, а мой телефон не заряжен.
Итак, она не нужна Доминику. Он приехал за ней следом только потому, что хотел узнать, нашла ли она нужные документы. Теперь он знает, что есть подтверждение его правоты – Таррант ни в чем не виноват. Значит, больше иметь дела с Беллой ему незачем.
– Ты пойдешь на станцию? – она пыталась казаться спокойной и рассудительной. – До нее почти десять миль.
– Я не хотел будить тебя.
Белла заметила в его руке ключи от ее автомобиля.
– Ты решил взять мою машину? – удивилась она.
– Я оставил тебе деньги, чтобы ты вызвала утром такси до станции.
Она какое-то время рассерженно молчала.
– Мне не нужны твои деньги, я хорошо зарабатываю, и ты об этом знаешь. И раз уж я не сплю, то могу сама отвезти тебя, если ты так торопишься уехать отсюда.
– Ты не одета, – он посмотрел на ее мешковатую футболку. Белла не могла видеть выражение его взгляда, но все равно затрепетала – и тотчас же выругалась на себя за подобную реакцию.
– Я надену джинсы, – она повернулась к двери.
– Не нужно, – Доминик схватил ее за локоть.
Белла старалась не замечать, как часто бьется сердце. Заметив ее смущение, Доминик отпустил ее руку, будто она жгла ему ладонь.
Он покачал головой:
– Я лучше поеду один.
– Понимаю, – процедила она. Ясно, Доминик не хочет видеть ее рядом с собой.
– Тебе нужно поспать, – он отвернулся и направился к автомобилю, стоящему на дороге.
Белла зябко поежилась от охватившего ее чувства неловкости. Повернувшись, она побрела в дом. О чем она думала, предлагая ему остаться? То, что произошло между ними во время обеда, было наваждением, непредвиденным обстоятельством. Доминик не хотел быть рядом с ней. Он жаждал только оградить своего отца от ее затеи.
Как она вообще могла что-то затевать против умирающего человека?
Конечно, еще год назад Белла не знала о неизлечимой болезни Тарранта. Именно год назад она начала собирать информацию об исследованиях своего отца. Однако теперь-то ей известно о состоянии Тарранта. Но она настолько погрузилась в поиски доказательств, что забыла об изменившейся ситуации.
Теперь ей также известно, что отец сам решил продать свою разработку Тарранту, чтобы оплатить ее обучение.
Прислонившись к закрытой двери, Белла услышала звук заведенного двигателя автомобиля. В душе у нее заныло, она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
Конечно, она заслуживает презрения Доминика.
Хуже всего то, что у нее не хватает духу, забыв о мести, покинуть «Хардкастл энтерпрайзиз». Ее подразделение долгое время занималось исследованиями, которые теперь уже подходят к концу. Если Белла уволится, то подведет своих работников. Кроме того, сроки запуска новой линии «Второе рождение» будут сорваны. И тогда усилия ее коллег пойдут прахом, а она навлечет на себя еще большие обвинения в подрыве репутации компании.
С этими мыслями Белла улеглась в кровать.
Как только Доминик вышел из комнаты, Таррант со стуком положил вилку на тарелку. Завтрак казался ему ничуть не вкуснее подошвы старого ботинка.
– Ну почему такой умный человек настолько… упрям?
– Потому что он очень похож на своего отца, – сказала Фиона, не отрываясь от журнала.
– Твой брат хочет, чтобы эта Мата Хари в лабораторном халате шпионила в компании. И все оттого, что ее мать находится в психиатрической больнице. Можете называть меня бессердечным…
– Ты и в самом деле бессердечный, – Фиона вскинула на него глаза. – Будь ты иным, позволил бы управлять компанией мне, а не разыскивал бы повсюду плоды своей бурной сексуальной жизни.
– Фиона! – Саманта поставила бокал на стол.
– Она права, – Таррант снисходительно улыбнулся своей единственной дочери. Во всяком случае, пока еще ни одна другая девушка не объявляла себя его наследницей. Хотя… что еще обнаружат нанятые им детективы? Недавно они нашли Тарранту очередного сына от бывшей любовницы, живущего в Аргентине.
Однако бизнес Таррант был готов доверить только Доминику. Жаль, что наследник проявляет мягкотелость в отношении женщины, решившей разрушить его империю. У Тарранта руки чесались от желания оторвать Белле Эндрюс башку.
– Я думаю, он влюблен в нее, – Фиона облизала кофейную ложечку.
– В Беллу Эндрюс… или Сорос, как там ее настоящая фамилия? – Таррант фыркнул. – Она неплохой ученый, иначе я не нанял бы ее, но ведь внешность у нее не слишком привлекательная.
– Папочка, не всем нравятся силиконовые груди и обесцвеченные волосы, – Фиона перевернула страницу журнала.
Таррант посмотрел на Саманту, которая притворилась, будто не слышит. Ему очень хотелось заявить, что грудь у его третьей жены натуральная. Но, сделав это, он попадется на удочку своей слишком наблюдательной дочери.
– Как ты считаешь, дорогая? – он взглянул на Саманту, которая молча поедала омлет. Когда речь заходила о ней, она имела потрясающее свойство пропускать сказанное мимо ушей, если критика ей не нравилась. Таррант восхищался подобным качеством, которым сам никогда не обладал.
– Я согласна с тем, что Доминик неравнодушен к Белле. Думаю, тебе не нужно ее увольнять. Ему нравится ее общество, неважно, признает он это или нет. Если ты уволишь ее, то можешь потерять и сына.
– Ты считаешь, что он уйдет из могущественной «Хардкастл энтерпрайзиз» ради малознакомой девчонки?
Саманта многозначительно посмотрела на него, заставляя слушать:
– Не забывай, что и вы с ним совсем недавно познакомились. Но он явно способен на сильные чувства и решительные поступки.
Таррант барабанил пальцами по столу:
– Я знаю, именно поэтому он мне так нравится.
– Будь осторожен, любимый, – Саманта коснулась его руки мягкими пальчиками, в ее взгляде, сквозило беспокойство. – Я знаю, как много он значит для тебя. Он сказал, что сможет решить эту проблему, так доверься ему. У тебя сейчас есть более важные дела.
– Да, – Таррант потер ладони. – Нужно подумать о вечеринке в стиле «Возвращение в "Клуб 54"». Вспомним старые добрые времена, пока я еще жив, – он усмехнулся, скатал салфетку в шар и бросил ее в Фиону. – Не забудь пригласить на вечеринку Беллу Сорос.
Белла снова покосилась на конверт из толстой посеребренной бумаги, на котором был написан от руки ее адрес.
Она обвела взглядом лабораторию. Неужели Таррант пригласил на вечеринку всех работников компании? Обычно среди его гостей известные личности и молодые дарования, но никогда – те, кто на него работает.
В приглашении указывалось, когда и где состоится вечеринка «Возвращение в "Клуб 54"», а также было приписано, что подтверждения о приезде не требуется. Якобы приглашающая сторона уверена в том, что Белла будет на вечеринке.
Приглашение было подписано Таррантом. Интересно, какое к этому отношение имеет Доминик.
Еще более странным оказалось то, что приглашение пришло с посыльным.
– Привет, Белла.
Услышав голос Доминика, она вздрогнула. Пора бы уж привыкнуть: после тех выходных, когда он уехал из ее дома, они постоянно встречались. Казалось, Доминик ходит за ней следом.
Он вел себя так, будто Белла была заключенной под стражу.
Иногда ей казалось, что за ней подсматривают даже тогда, когда она совсем одна. Ну, например, в душе или в кровати.
И вот теперь Доминик снова объявился рядом с ней.
– Мистер Хардкастл?
– Моя фамилия Ди Бари.
– Ты ее еще не сменил? – Белла продолжала сидеть к нему в профиль. Она пыталась собраться с духом, чтобы сказать Доминику все, что хотела.
– Я не собираюсь ее менять.
Белла повернулась к нему лицом, стараясь не обращать внимания на красивые черты лица и проницательный взгляд.
– А что будет, когда ты станешь во главе компании?
– Когда я стану во главе… – он прищурился. – Если я возглавлю «Хардкастл энтерпрайзиз», то переименую ее.
Она подняла бровь:
– Твой отец знает об этом?
– Он много чего знает.
В груди у нее екнуло. Несмотря на то что Доминик был невероятно вежлив, галантен и нежен, он в любое мгновение мог уничтожить ее карьеру.
И, скорее всего, он решил немного помучить Беллу своей могущественностью.
– Доминик, я тут кое-что получила сегодня утром. Это своего рода… проект соглашения… об условиях, на которых мою мать выпустят из больницы, – она сглотнула. – Ты что-нибудь знаешь об этом?
Он наклонил голову набок и невинно посмотрел на нее своими карими глазами.
– Откуда мне знать?
Белла огляделась, чтобы убедиться в том, что их никто не слышит:
– Ты единственный, кто знает, где находится моя мать.
– Вряд ли я единственный. У нее ведь есть соседи и друзья.
Белла оглядела лабораторию. Кумар склонился над электронным микроскопом. Сью проверяла на просвет пробирки с тестовыми образцами. Можно немного отложить начало совещания, чтобы поговорить с Домиником без посторонних.
Белла жестом предложила ему следовать за ней в комнату, где стоял ксерокс.
Оказавшись внутри, она закрыла дверь и достала из конверта документ, заверенный юридической фирмой в Майами.
– Неизвестный спонсор покроет все расходы, связанные с выпиской миссис Корнелии Сорос из больницы, а также уходом за ней на дому двумя опытными медсестрами. – Она пытливо посмотрела на Доминика.
Тот ответил ей ничего не выражающим взглядом.
Она протянула ему документ.
– Я не могу это принять.
– А мне ты зачем об этом говоришь? – выражение его лица было непроницаемым.
– Потому что это сделал ты. Кто еще?
– Вероятно, тот, кто хочет остаться неизвестным. Какая разница? Дареному коню в зубы не смотрят. Ты не считаешь, что твоей маме будет лучше дома?
– Ну да, но… – она распрямила плечи. – Я не могу это принять. Не могу быть твоим должником. Ты уже получил от меня все, что хотел, и можешь в любой момент погубить мою карьеру. Я не хочу, чтобы жизнь моей мамы зависела от твоего настроения.
