Текст книги "Среди волков"
Автор книги: Дженнифер Линн Барнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Глава
ВОСЕМНАДЦАТАЯ
– Эли?
Я была не совсем уверена, что нахожусь в нужном месте, поэтому решила подать голос, как только открыла входную дверь. Слово эхом отразилось от стен. И хотя все в этой лачуге – три жмущиеся друг к другу комнатки, объединенная с гостиной кухня, размером значительно больше, чем я привыкла, – вопило о том, что это не дом, и именно осознание этого расстраивало меня больше всего.
Одно дело – перегруппировка. И разведка – тоже здорово. И «Странник» был неплохим местом для ее проведения. Но все это не имело никакого отношения к дому.
Воспоминания об Арк Вэлли заставили меня успокоиться, и на меня нахлынуло чувство Стаи. Сначала появился Чейз. Я увидела его бегущим, точно так же, как бежали раньше Лейк и я. Я чувствовала, что у меня возникает желание бежать и вместе с ним, поглощая меня без остатка.
Потом я почувствовала близнецов – через комнату. Девон, Каллум, все остальные члены Стаи были слишком далеко, чтобы я могла их почувствовать, кроме, разве что, Лейк и ее отца.
– Эли? – крикнула я снова, на этот раз не слишком повышая голос, потому что моя связь с близнецами гудела в унисон с тихим звучанием их сна. Эли не ответила, и я нашла всех троих спящими на громадной кровати, прямо на стеганом одеяле. Одеяло было не наше. Алекс лежал на животе, его крошечные человеческие руки вцепились в мех Кейтлин, а Эли обнимала их обоих.
В тот момент, когда я вошла в комнату, Кети заерзала. Моргнула. Раз, другой, третий… Затем заворочалась. Глядя на Эли, спавшую мертвым сном, я тихо подошла к кровати и взяла Кети на руки. Она зарылась в меня, как будто надеялась вырыть у меня в боку ямку размером со щенка.
– А ну-ка, тише, девчонка, – прошептала я.
Кети втянула носом воздух, и я поняла, что она ловит носом мое дыхание. Мне стало интересно, пахну ли я домом и может ли она почуять слабый запах крови, идущий от моих ран.
Кети заскулила и лизнула меня.
– Ш-ш-ш. – Я улыбнулась ей, удобнее укладывая ее щенячье воплощение у себя в руках. – Мама и Алекс спят.
Кети затихла, и я снова перевела глаза на Эли. Она всю ночь провела за рулем, чтобы привезти нас сюда. Я думаю, она долго почти совсем не спала и до этого, когда я то приходила в сознание, то снова теряла его.
– Мама устала, – сказала я Кети, и желудок у меня скрутило. – У мамы был тяжелый день.
И неделя.
И месяц.
И я, будучи такой, какой была, не сделала их легче для нее.
Кети, которой надоели мои откровения, зевнула, и ее щенячья пасть растянулась так широко, что будь она в человеческом облике, то, скорее всего, вывернула бы себе челюсть.
– Ты что, детка, из-за меня проснулась? – спросила я Кети.
Она снова залезла мордой мне под мышку, и мне все стало ясно. Я осторожно легла на край кровати. Подложила под голову подушку и позволила Кети растянуться у меня на животе. Она сунула нос прямо мне под подбородок, обдав меня свежим щенячьим дыханием, и заснула. Я, свернувшись калачиком, повернулась лицом к Эли, стараясь не раздавить Алекса, и пожелала им всем приятного сна.
А нам всем – чтобы все было в порядке.
Я погрузилась в сон. Поляна. Лес. Пахнет ранней осенью, но Чейза нигде нет. Я встала на колени на землю и сразу же перестала осознавать, что это был сон. И что отсутствие Чейза, скорее всего, означало, что он не спал. Я сунула два пальца в прелую листву и поднесла их к носу.
Я не чувствовала его. Я вообще ничего не ощущала. Беспокойство начало медленно заползать в меня. Я ничего не чуяла. Это было хуже, чем если бы вам завязали глаза, хуже, чем раскрыть рот для крика, зная, что звук не выйдет у вас из глотки.
Я не могла чувствовать запах.
Я притянула колени к груди, не в состоянии подняться и сесть на корточки, не в состоянии даже сжать кулаки.
И мир вокруг меня тоже сложился, как будто кто-то делал оригами. Как будто я была пробным листом бумаги и кто-то взял и, скомкав, выбросил меня прочь.
А потом мир как будто развернулся, и лес тоже развернулся и стал чем-то новым. Чем-то меньшим. Чем-то, что пахло мокрым картоном и очистителем для водосточных труб. Я бы утешилась осознанием того, что снова могу чувствовать запахи, если бы не воспоминания, пришедшие вместе с этим странным сочетанием запахов.
Зубы вгрызаются в плоть. Кожа хрустит и рвется, как тряпка. Брызгает кровь. Снова и снова… ужасно… безжалостно… Кровь… кровь… кровь… кровь… кровь…
Челюсти! Папочка! Нет! Я ведь не вернулась туда. Это не по-настоящему. Я уже большая. Я сильная.
Выходи, выходи давай, ну, где ты спрятался, малыш? Зачем прятаться от Большого Злого Волка? Все равно рано или поздно я найду тебя…
И пусть сейчас я была большая, и пусть я знала, что это невозможно и что это не может случиться снова, я не могла заставить себя воздержаться от старых, знакомых движений. Я выглянула наружу из своего убежища под раковиной и увидела мужчину.
Я не чуяла его.
Я видела, как он меняется.
Звезда на лбу. Он меня найдет. Кровь. Кровь… кровь… кровь…
Я закрыла глаза, точно так же, как я закрыла их, когда мне было четыре года. Я закрыла их, но могла слышать, как монстр дышит – совсем рядом, снаружи.
Он схватит меня. Большой Злой Волк схватит меня.
Треснуло, расколовшись, дерево. Это входная дверь – дверь, которую волк закрыл за собой на замок, еще когда был человеком. А потом вошли другие – очень много других. И человек с тремя линиями на лице: одна оттого, что он улыбался, две оттого, что он хмурился.
Каллум, поняла я – взрослая, в то время как я четырехлетняя, сидевшая внутри меня, наблюдала за всем, не в состоянии двинуться с места.
Женщина с гладкими темными волосами, убранными в конский хвост, – Сора – пронеслась через комнату, оттащив от меня Большого Злого Волка:
– Я держу тебя, малышка. – Внутрь просунулись руки, чтобы схватить меня, я не сопротивляюсь. – Я никому не позволю сделать тебе больно.
Кровь… кровь… кровь… кровь…
– Закрой глаза.
Я не могла повиноваться тихому приказу Каллума. Тогда не могла. Не могу и сейчас. Тогда в первый раз я увидела, как Сора стала волком и вцепилась в горло Бешеному. Каллум повернул мою голову в сторону. А сейчас он этого не сделал. Позволил мне смотреть, а смотреть было не на что.
Нет Большого Злого Волка.
Нет дома.
Ничего нет, кроме леса рядом с домом Каллума. Я повернулась у него в руках, чтобы взглянуть ему в лицо, и он уронил меня. Я сильно ударилась о землю, и Сора, все еще в человеческом обличье, бросилась ко мне. Она была слишком быстрой. Я была слишком медленной.
Брин!
Нет. Только не снова. Нет… нет… нет… нет…
Брин! Это не Каллум у меня в голове. Это не Стая. Это Чейз, и в тот момент, когда я поняла это, мир закрутился вокруг своей оси, и я снова была на поляне, стояла, скорчившись, на коленях и нюхала грязную землю.
– Чейз!
Я громко произнесла его имя, и он, в волчьем обличье, тыкался в меня носом и совал голову мне под мышку.
Чейз.
Он ударил меня носом в грудь, и я шлепнулась на попу.
– Придурок, – сказала я.
Он засмеялся, как мог смеяться волк, конечно. Потом, без всякого предупреждения, он вдруг стал человеком и обнял меня. Долго терся своей щекой о мою. Нюхал мои волосы.
На этот раз я толкнула его, и он упал на спину.
– Идиотка, – сказал он.
Я улыбнулась:
– Это на самом деле ты? Ведь правда? Это не просто сон?
Чейз фыркнул:
– Я не спал. – На какое-то мгновение его голос стал как у человека, а потом его глаза начали желтеть, и за один удар моего сердца диаметр его зрачков увеличился вдвое. – Я был нужен тебе, – сказал он, и что-то глухо завибрировало в его голосе. – Я чувствовал тебя. Защищать!
Последнее слово произнес уже не человек. Оно звучало совсем не по-человечески. Чейз предъявил права на меня ровно настолько, насколько я обратила в его сторону мою связь со Стаей, и то, что скреблось на периферии моего сознания, когда я бодрствовала, сейчас было абсолютно ясным и всеобъемлющим.
Чейз хотел защищать меня.
Он должен был защищать меня.
Его волк рвался наружу, он снова хотел почуять меня. Сделать так, чтобы мне было хорошо.
– Это был просто ночной кошмар, – сказала я, и мой голос прозвучал очень тихо. – Никакого вмешательства. Никакого Бешеного в моем сознании. Никакого Каллума. Только я.
Я еще не сказала, что мой мозг не был самым безопасным местом, в котором можно было находиться в эти дни. Не сказав ни слова, Чейз поднял обе руки вверх и нежно провел ими по ссадинам на моем лице.
– Испугалась, – сказал он.
Мне легче было признать это здесь. Я кивнула.
– Я в ярости, – сказал он, и волк прокрался в его голос.
Я снова кивнула.
– Печально.
Волк внутри Чейза прекрасно понимал простые вещи, которые человек вряд ли смог бы распознать в односложных предложениях.
Эмоции очень сложны для людей. Они сложны и для меня. Но не для Чейза, бесхитростного, беспощадного и готового к перемене.
Я была испугана, рассержена, грустна, и я ничего не могла с этим поделать.
Чейз склонил голову на плечо, и на какое-то мгновение я подумала, что он изменится снова. Но вместо этого его тело внезапно застыло в каком-то яростном движении, как будто что-то – или кто-то? – потянуло его назад. Чейз упал на колени, потом на живот, и, едва я бросилась к нему, незнакомый запах наполнил воздух.
Паленый волос и мужской одеколон.
Бешеный. Я рывком подняла Чейза, поставила на колени и положила руки ему на плечи – так, как сделал Лэнс, когда Бешеный заполнил просыпавшийся разум Чейза.
– Смотри на меня, Чейз. Смотри только на меня.
В какое-то мгновение мне показалось, что на его месте кто-то другой. Его губы скривились в мерзкую улыбку, коварную и жестокую.
Выходи, выходи, где ты там…
Нет!
– Смотри на меня, Чейз. Смотри на меня!
Я влезла ему в голову, силой воли заставила его посмотреть на себя. Позволила своему сознанию заполнить все уголки его сознания. И я увидела Бешеного.
Он не мог добраться до меня.
Он не мог добраться до Чейза, когда тот бодрствовал.
Каллум должен был воздвигнуть стену. А сейчас это было невозможно. Сейчас этот мальчишка изменился.
Взглянув на Чейза, я получила представление о Бешеном. Я почти видела ту тонкую, как шелковая нить, линию, которая соединяла их. Это было совсем не похоже на стену света, вырывавшуюся из моего тела и соединявшую каждую частицу Чейза со мной.
Чейз был мой. А Бешеный даже не знал об этом. Он не знал, что тот, кто обидит Чейза, уже мертвец.
Тепло. Безопасность. Дом.
Запах паленого волоса стал исчезать, как только Чейз погрузил свои руки в мои волосы, а я потянулась к его волосам. Я пристально смотрела ему в глаза, и они снова становились голубыми, и в них отражалось то, что видел Чейз, когда Бешеный захватил его.
– Девочка, – громко сказал Чейз.
Девочка. Я мысленно завершила ее образ. Связь между мной и Чейзом работала на полную мощность. Как будто нас не разделяли сотни миль. Как будто он стоял рядом со мной. Как будто это все было на самом деле.
– Девочка, – повторила за ним я. – Четыре года, может быть, пять. Светлые волосы. Серые глаза. Кровь…
Только на этот раз девочкой была не я. И кровь на ней была совсем не чужая. Это была ее кровь.
Девочка.
Имя уже было готово сорваться у Чейза с языка. Оно сидело на кончике языка у меня. Но едва я собралась произнести его, как почувствовала резкий удар в ухо. И потом еще один, по пальцу ноги. А потом…
– Уух! – Я резко села на кровати. Сердце яростно стучало. Горло пересохло. Чейза нигде рядом не было.
– Страшный сон? – спросила Эли.
Не так чтобы очень, но говорить о нем я не собиралась. Поднесла руку к уху. Оно не кровоточило. И палец на ноге тоже. Но Алекс, который был в волчьем образе впервые за не знаю сколько времени, выглядел вполне довольным собой, а Кети лизала мою щеку.
– Который час? – спросила я у Эли.
– Утро. – Она только это и сказала, потом перевела взгляд с меня на другую половину кровати, где распаковывала ползунки близнецов. – Ты спала всю ночь. Мы все вместе спали, включая Грызуна Номер Один и Грызуна Номер Два, вон там которые.
Эли спала. Близнецы тоже спали. И только то, что делала я – по крайней мере, вторую половину ночи, – сном никак назвать было нельзя.
И тем более человеческим сном.
– Как ты себя чувствуешь?
По тону Эли – притворно-легкомысленному – я могла сказать, что она ждала, что я вот-вот подпрыгну и вцеплюсь ей в горло за то, что она о чем-то меня спрашивает.
Испуганная. Злая. Грустная. Так я подумала. Но вслух сказала только:
– Немного лучше, наверное.
Эли наморщила лоб и склонила голову набок. Она явно не была готова к проявлениям вежливости с моей стороны.
Через мгновение Эли сощурила глаза.
– Что на самом деле ты и Лейк делали вчера? – спросила она таким тоном, как будто мы ограбили бензоколонку и ударились в бега через всю страну. И все на протяжении нескольких часов.
– Смотались в Мексику, махнули по текилке, потом сбежали с парой барыг – у них были проблемы с наркотой – и устроились на временную работу, стриптизерками. Ты понимаешь, ничего особенного. Просто ничего.
Эли фыркнула.
– Я просто на части разрываюсь – не могу придумать себе сценический псевдоним. Назвать себя, например, Леди Лав или Лейн – Волчий Корень. Какие у тебя мысли насчет этого? – продолжала ёрничать я.
Эли швырнула в меня ползунками:
– Чертово отродье.
Если принять во внимание то, что из-за меня эта женщина потеряла мужа и дом, то ее поведение можно было считать довольно легким отношением к действительности.
– Может быть, поговорим об этом? Говорят, помогает, – предложила Эли, все поняв по моему лицу, включая чувство вины, каменной глыбой ворочавшееся у меня в желудке. – Тебе, Брин, все равно придется с кем-нибудь поговорить.
Я снова вспомнила свой сон. Вернулась к Чейзу. Вернулась к кричавшей девочке и ее имени, которое прожигало мне мозг.
– Я уже поговорила кое с кем, – сказала я, твердо решив, что Эли не нужно знать, что тот, с кем я говорила, был мальчишка-подросток, преследуемый психопатом, который убил моих настоящих родителей. – И, знаешь, это очень помогает.
Эли была потрясена. Явно это был не тот ответ, на который она надеялась. И, не дожидаясь, когда она сможет сформулировать ответ, я спрыгнула с кровати и занялась поисками чистой одежды.
– Ты куда собираешься? – спросила Эли.
– Во-первых, я одеваюсь, – ответила я. – А когда закончу, пойду посмотреть, чем занята Лейк. У меня есть к ней дело.
Еще вчера самой лучшей наводкой на Бешеного был Чейз, но сегодня у меня было кое-что посерьезнее. У меня в голове засел образ девочки. У меня было ее имя. И у меня было глубокое подозрение – если члены моей семьи были первыми жертвами Бешеного, а Чейз – одной из последних, то это значило, что, кроме них, был кто-то еще.
Это значило, что когда-то Большой Злой Волк напал на какую-то девочку. И звали ее Мэдисон.
Глава
ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Лейк и я встретились в ресторане. Я заказала сырные палочки, а Лейк – чизбургер с тройным беконом. Завтрак для чемпионов, по полной программе.
– Я так понимаю, у тебя есть план, Пикассо? – спросила Лейк, после того как покончила со своим бургером.
Несколько секунд я игнорировала подругу, накладывая завершающие штрихи на лицо, которое набрасывала на салфетке. С учетом моих способностей и ограничений в используемых материалах сходство было весьма недурным.
– Девочка, – сказала я Лейк. – Бешеный думал о ней прошлой ночью. Я думаю, она одна из его жертв.
Когда Бешеный напал на мою семью, я смогла спастись.
Чейз едва не погиб.
Почему-то мне не казалось, что другим жертвам Бешеного повезло так же. За последнюю тысячу лет только нескольким людям удалось пережить нападение оборотней, чтобы впоследствии стать обрами самим. К тому же Чейз был значительно старше, чем девочка, которую я увидела в его сознании и – через него – в сознании Бешеного. И сильнее.
– О’кей, – радостно заулыбалась Лейк. – Теперь у нас есть лицо на салфетке.
Я почти услышала не произнесенные ею в конце предложения слова не пора ли нам кого-нибудь застрелить? Но сказала:
– У нас есть рисунок, и у нас есть имя…
МЭДИСОН, написала я заглавными буквами на салфетке.
– И, – продолжила я, как по писаному, – если она тоже одна из жертв этого парня, ее тело либо было найдено растерзанное дикими зверями, либо он спрятал кости после того, как съел ее.
Кого-либо другого, возможно, и покоробило бы от моей прямолинейности, но Лейк просто навертела на указательный палец правой руки прядь белокурых волос и кивнула.
– Гугл? – спросила она.
– Ну, если нам больше не с чего начать, – ответила я, – тогда да. У вас тут есть беспроводной Интернет?
Лейк откинулась на спинку стула и ухмыльнулась:
– Ты что, думаешь, мы дикари здесь? Конечно, есть.
Большинство обров старшего возраста были невосприимчивы к достижениям современных технологий, но я выросла с Интернетом, так же как и Лейк. Вместе мы, возможно, знали о современных технологиях больше, чем вся старая гвардия Стоун Ривер вместе взятая.
К тому же у нас с собой были ноутбуки.
Было совсем рано, и ресторан стоял пустой. Только что-то терла за барной стойкой Кили, и если зрелище двух тинейджеров, сёрфящих Интернет в ресторане для оборотней, ей казалось несколько странным, вслух она этого не сказала.
– Я просмотрю новостные ленты, – предложила я. – А ты, может быть, найдешь какие-нибудь базы данных по пропавшим людям – на тот случай, если тело нашей девочки вообще не было найдено.
– Тебе никогда не говорили, что ты слишком любишь командовать? – спросила Лейк.
– Это риторический вопрос? – спросила я в ответ, забивая в поисковую строку слова Мэдисон, нападение волка, погибла или пропала без вести и еще девочка.
– Нет, – ответила Лейк, лениво двигая пальцами по клавиатуре. – Это не риторический вопрос.
– В таком случае, да, – улыбнулась я. – Мне иногда говорили, что я слишком люблю командовать.
– Я так и думала.
Потом мы замолчали, занявшись поисками. Минут пятнадцать спустя я протянула руку к тарелке с сырными палочками и обнаружила, что она пуста. Я метнула стрелы из глаз в сторону Лейк, но она просто ухмыльнулась.
Кто не успел, тот опоздал. Это был закон волчьей жизни.
– Нашла что-нибудь? – спросила Лейк.
Я отрицательно покачала головой:
– Нет. А ты?
– Я проверила две базы данных по пропавшим детям. Ни в одной из них нет Мэдисон, которая была бы похожа на твою, с рисунка. – Лейк помолчала. Обычно она и минуты не могла усидеть на месте, а тут надолго затихла. – Что-то здесь много детей пропадает, – добавила она.
Расстроенная тем, что мой план не принес даже намеков на результат, я прекратила серфить новостные ленты и начала поиск по лицам. Поскольку в базе данных по пропавшим детям нашей девочки не нашлось, я решила попробовать новую словесную комбинацию.
Мэдисон, светлой памяти.
Пара кликов – и поисковик выдал сотни образов на странице, и спустя четырнадцать с половиной страниц и час времени я увидела ее. С трясущимися руками я щелкнула по картинке и перешла по сноске.
Мэдисон Кави, шесть лет.
У нее были светло-русые волосы, заплетенные в косички. Глаза были голубые, а не серые, как в моем сне, но сходство было несомненным. Для нашей Мэдисон кто-то в онлайне создал виртуальную гробницу. Десять лет назад.
– Нашла что-нибудь? – спросила Лейк.
Я не ответила сразу. Занялась в уме математическими вычислениями. Если бы Мэдисон сейчас была жива, она была бы старше меня на год.
– Я так понимаю, что нашла.
Лейк подлетела ко мне и наклонилась над компьютером так, что наши лбы соприкоснулись. Мы вместе начали просматривать страницу. Это была совсем не та информация, которую я надеялась найти. Никаких полицейских рапортов. Никакого описания тела жертвы после нападения. Просто фотография девочки и информация о ее предпочтениях: любимые цвета (оранжевый и синий), любимая еда (макароны с сыром), любимое занятие (щелкать пузырьками на пленке).
Мы скучаем по тебе, Мэдди.
Я закрыла глаза, чтобы увидеть Чейза – и увидеть эту девочку глазами Бешеного.
– Он убил ее.
Я попыталась оторваться от девчоночьего лица и не задавать себе вопросов, пряталась ли Мэдисон под кухонной раковиной, когда Бешеный нашел ее, и утащил ли он ее тело в лес, чтобы как следует попировать.
– Она жила в Неваде. Это не Каллума территория.
– Это территория Оделла. Стая Ночной Пустыни. Их волки пахнут песчаником и рыбой.
Не самая приятная из возможных комбинаций, да и вообще все как-то несуразно, но так всегда было с чужими стаями. Никто из них приятно не пах. Да никто и не ждал этого. Они были чужаками. Они были угрозой. Для них волки из нашей стаи, вполне возможно, пахли не лучше.
– Похоже, что Бешеный интересуется всеми, – сказала я. – На меня напали в Колорадо. Чейз из…
Откуда был Чейз?
Канзас.
Этого ответа для меня было достаточно, чтобы крепко зажмурить глаза и продержать закрытыми дольше чем обычно.
Где-то в Арк Вэлли пришел в себя Чейз.
– Чейз из Канзаса, – сказала я. – Самая граница территории Каллума.
– Ты и Мэдисон – вы обе были маленькими девочками. Твои родители, совершенно очевидно, были взрослыми. Чейз – подросток. И где здесь паттерн?[32]32
Образец, шаблон, система; используется как термин в некоторых западных научных дисциплинах и технологиях; его смысл варьируется в зависимости от области знаний, в которой используется; в данном случае это криминальная психология, и имеется в виду набор стереотипных поведенческих реакций или последовательностей действий маниакального серийного убийцы.
[Закрыть]
В жизни нет ничего страшнее, чем оборотень, который смотрит «Закон и Порядок».[33]33
Американский полицейский телесериал. Премьера состоялась в сентябре 1990 года на канале NBC, заключительный эпизод телесериала был показан в мае 2010 г. Демонстрировался в России.
[Закрыть]
– Разные штаты, разные территории. Нет никакого паттерна, если только…
Предложения я не закончила, да и не могла. Лейк опередила меня:
– Если только убийств не было еще больше.
Не только Чейз, Мэдисон и я. А что, если были и другие жертвы? Если Бешеный охотился на разных территориях и никогда нигде подолгу не оставался, он мог совершать страшные преступления многие годы. Но только как это возможно? У обров по-другому устроены мозги.
У волков есть своя территория. Даже у одиноких волков.
Даже у Бешеных.
Они не мотаются просто так из штата в штат, чтобы незаметно поохотиться на людей.
Мои пальцы снова вернулись к клавиатуре, и я открыла новое окно. Может быть, мне удастся найти что-нибудь новое, полицейский рапорт, например.
Наступило время ланча. Я съела еще порцию сырных палочек. Лейк – еще один чизбургер с тройным беконом. Кили не произнесла ни слова. Мало-помалу ресторан начал заполняться. Людьми в основном. Периферийными обрами из Стаи Снейк Бенд. И еще одного обра я узнала – он был из Стаи Каллума.
К началу вечера нами был разработан план действий. За последние десять лет волками были убиты сотни людей. Небольшой процент их – все дети практически – подверглись нападению в больших и малых городах, в которых популяций волков не имелось. Многие жертвы были убиты на месте. Других, подобно Мэдисон Кави, утащили в лес, оставив на всем пути следы крови, и от несчастных оставались только недоеденные останки, но которым и пытались идентифицировать их тела.
И потом, были еще тысячи пропавших детей, о которых вообще ничего не было известно. Сегодня ребенок есть, а завтра – нет. Очень возможно, что некоторые из этих бедных малышей тоже стали жертвами Бешеного.
Одно можно было сказать точно: Чейз и я от них отличались. Чейз был самым старшим из детей. В возрасте четырех лет я была самой маленькой, а мои родители были единственными взрослыми. В какой-то момент Лейк раздобыла где-то карту и ручку. Мы разложили карту на столе и стали отмечать каждый случай нападения, который подходил по паттерну нашему Бешеному.
Возможно, мы занимались глупостями, ведь две девочки, имеющие подключение к Интернету и кучу свободного времени, не могут выследить серийного убийцу, даже если знают, что искать, и знают это лучше, чем любое полицейское управление.
А может быть, мы были на правильном пути.
Я представления не имела, что мне со всем этим делать. Я подолгу вглядывалась в карту. Мы отметили убийства во всех регионах, но больше всего их было на территории Каллума и на двух других прилегающих к ней территориях, принадлежавших Оделлу и Шею. Метки зигзагом расходились из какой-то невидимой центральной точки, и я ругала себя за то, что в этом году в школе не изучала геометрию вместо алгебры.
Скажи мне, где ты находишься, произнесла я беззвучно.
Ответа не было. Да я, по правде, его и не ждала.
– Девчонки, вы не проголодались? – спросила Кили, останавливаясь около нашего столика. Она делала это каждый час, чтобы проверить, чем мы заняты.
Я кивнула. Лейк что-то проворчала.
– Как обычно? – хрипло спросила Кили.
Я покачала головой.
– Пирог? – спросила я Лейк.
Она кивнула:
– Пирог.
Через пять минут перед нами стояло блюдо с пирогом, но на этот раз Кили не исчезла сразу после его доставки.
– Мне следует знать, что вы тут затеваете? – спросила она.
– Нет.
– Наверное, нет.
Кили уперлась рукой в бедро:
– Это связано с Бешеным?
– Угу.
– Да, конечно.
Лейк и я замолчали, встретившись глазами друг с другом. Мы не понимали, каким манером Кили удалось вытянуть из нас правдивый ответ. Я, по крайней мере, вообще не собиралась ей что-нибудь рассказывать.
Кили примиряющее подняла руку:
– Знаете что? Я не хочу ничего знать. Лейк, у тебя тут своя компания. Дай мне знать, если тебе нужна будет помощь, чтобы со всем разобраться.
Я все еще размышляла над тем, каким таким непонятным способом Кили удалось вытянуть из нас правду, когда до меня дошли ее слова. Компания? Что за компания?
Тут-то на меня и обрушилась догадка. Волк. Чужой. Злой.
Я выпрямилась на стуле, волосы на загривке встали дыбом. Лейк же совсем не изменила позы, сидела себе, как сидела, но я увидела, как дернулась ее рука под столом, и только сейчас заметила, что этим утром она принесла с собой Матильду.
– Ну и чего сразу за ружье хвататься? – спросил ее вчерашний периферийный. Он был высок и коренаст, и я была совершенно уверена, что в волчьем обличье он будет почти таким же громадным, как Девон. – Ведь мы с тобой вроде как хорошо ладили.
Лейк улыбнулась с видом, который свидетельствовал о том, что она готова либо пофлиртовать, либо броситься в бой. Я же, собравшись с духом, приготовилась и к тому и к другому, да и к тому и другому вместе.
– Ты такой мрачный, потому что я тебя в пул[34]34
Игра в бильярд.
[Закрыть] сделала.
Лейк улыбнулась. Забросила волосы за плечо и движением, слишком быстрым, чтобы я могла его заметить, выхватила дробовик и направила его чужому волку прямо в нос.
– Кажется, ты говорила, что друзей иметь выгодно, – напомнила я подруге.
Лейк даже не моргнула.
– Конечно же выгодно, – согласилась она. – Если бы Том и я не были друзьями, он наверняка попытался бы доказать, что он более сильный волк, чем я. А я бы в качестве контраргумента привела мою пушку.
Том моргнул пару раз и засмеялся, но как-то не очень уверенно. Что-то в голосе Лейк заставило периферийного отнестись к ее угрозе серьезно. Он был самец, он был крупнее и, скорее всего, сильнее ее, но у нее было оружие.
Мне очень хотелось надеяться, что у нас не дойдет до разборок на предмет, кто тут самый главный, хотя, оглядываясь назад, рассчитывать на это было бы слишком оптимистичным, и решила не обращать на это внимания.
Словно почуяв мои мысли, чужой волк обернулся ко мне.
– Ты – Брин Каллума, – коротко сказал он.
Я встретилась с ним взглядом. И не отвела глаз. Я не думала о Соре. Я не думала о том, что, если бы этот мужчина захотел, он в одну секунду превратил бы меня в лепешку.
– Когда-то была его, – ответила я.
– Эй, приятель! На меня смотреть!
Лейк любила защищать других, но и завидовать она умела. Я не могла утверждать, какое из этих ее качеств заставило чужака снова посмотреть на нее.
Весь вид моей подруги, казалось, говорил – если он хочет бросить вызов, то она примет его.
По правде сказать, я бы на него денег не поставила.
– Вызвали всех вожаков стай, – сказал Том, помолчав. Он не сделал ни одного движения и не отвел взгляда от Лейк. – Явно кое-кто из них по дороге к Каллуму сюда завернет.
Лейк даже не моргнула. Не пошевелилась. Не взвела также курок на ружье, и «друг» принял это за одобрение.
– Думал, ты захочешь узнать, – пробурчал он.
Лейк не ответила, но после длинной паузы опустила ружье, и ее загорелое лицо стало пепельно-бледным.
– Зачем Сенат едет в Арк Вэлли? – Я для чего-то задала этот вопрос, хотя в глубине души подозревала, что ответ лежал перед нами на столе, помеченный крестиками и стрелками.
– Каллум позвал их, – ответил обр, отводя взгляд от Лейк для того, чтобы посмотреть на меня.
Я отбросила «хвост» за плечо. Я знала, как это делать. Если хочешь получить ответ – стой на своем.
– Для чего Каллум созвал их всех? – спросила я.
Обр пожал плечами. Кили воспользовалась этим моментом, чтобы подлить мне кофе, и когда женщина коснулась его плечом, Том снова пожал плечами и заговорил:
– Кто его знает. С этим стариком никогда нельзя сказать наверняка, но, скорее всего, это из-за того, что еще не случилось.
Старик. Даже среди себе подобных Каллум был старше всех. И сильнее – это точно. Но вторая половина этого предложения…
– А зачем созывать совет из-за чего-то, что еще не произошло?
Том снова пожал плечами, как будто у него был навязчивый невроз:
– Потому что он знает, что это произойдет.
И я все равно не врубалась. К счастью, кое у кого это получалось лучше.
– Ты хочешь сказать, что Каллум – ясновидящий? – тихо спросила Кили, и в ее голосе недоверия было чуть меньше, чем почувствовала я, услышав этот вопрос.
Все альфы были соединены со своими стаями. Они смотрели на мир чужими глазами. Они были сильными.
Но ясновидящими они не были.
– Да я ничего не говорю, – сказал обр, как будто не мог понять, как это он умудрился сказать все то, что он уже сказал. – Ну да, без такого преимущества он вряд ли дожил бы до таких лет и не имел бы такой стаи.
Кили поставила мою кофейную чашку на стол и направилась к другим посетителям. Обр замолчал. Его лоб удивленно сморщился, когда он увидел, что творится на нашем столе.
– А вы что здесь, вообще-то, делаете?
Я ждала, что ответит Лейк, но она промолчала. После того как моя подружка услышала новость об альфах, она стала пепельно-серого цвета и до сих пор не пришла в себя.
– Да мы тут планы строим, как власть над миром захватить, – усмехнулась я, пытаясь отвлечь внимание обра от Лейк. – Мне хотелось понять, что произошло, даже мой собственный разум был замутнен этими новыми обстоятельствами, которые никогда не приходили мне в голову. О Каллуме. Об утверждении Эли, будто Каллум заранее знал, к чему приведет моя просьба, еще задолго до того, как он решил выполнить ее. – Это требует гораздо более серьезной подготовки, чем можно себе представить.
Оборотни могли почуять ложь, но с сарказмом дела у них обстояли не очень.
– Я пойду, – произнесла скороговоркой Лейк и мгновенно исчезла вместе со своей «матильдой».
И в тот момент, когда подруга исчезла, я поняла, как близко ко мне стоял этот волк, как ужасно он вонял и как раздражающе действовало его присутствие на мое чувство Стаи.
Я ничем себя не выдала. Просто сидела там, и через несколько секунд он растерянно попятился от стола. Я протянула руку к чашке с кофе, взяла ее и только потом заметила, что рука трясется. Придержала другой рукой чашку, медленно поднесла ее к губам и начала обдумывать то, что только что услышала.
