Текст книги "Борьба"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Доброе утро, Кириос. – Она остановилась и свела ладони вместе. – Вы выглядите хорошо отдохнувшим.

– Так и есть, – сказал я, упираясь бедром в перила. – Но у меня такое чувство, что ты именно этого ожидала.

Она опустила подбородок. Ее темные глаза блестели в тусклом утреннем свете.

– Да. – Она заскользила вперед, и мне показалось, что ее ноги вообще не касаются пола. – Чувствую, у вас есть вопросы, и я обнаружила, что знание легче принять, когда солнце только начинает свое путешествие.

Я изогнул бровь: а она ведь права, у меня были вопросы, их было много, и, хоть часть меня все еще желала отмахнуться от проблем, нечто новое и сильное в глубине моей души отказывалось оставаться безразличным. Я хотел узнать, кем я стал.

– У меня действительно есть вопросы, – наконец ответил я, скрестив руки на груди.

В ее улыбке промелькнуло странное облегчение.

– Спрашивайте.

– Кто ты такая?

Улыбка исчезла.

– Что вы имеете в виду?

– Ты чистокровная, которая стала жрицей. Я понимаю это, но ты необычная чистокровная. Твой эфир сильнее. Почти такой же я чувствовал в Аполлионе, – объяснил я, легко вспоминая, каково было находиться рядом с Алекс до и после ее пробуждения. – Но я не знал, что жрицы до сих пор служат богам, и понятия не имею, почему у тебя эфир сильнее, чем у обычного чистокровного.

– Мы живем здесь и служим богам с незапамятных времен. То, что они ушли на Олимп, не означает, что мы прекратим нашу службу. Просто теперь мы стали служить… спокойнее.

– То есть, вы больше не приносите в жертву смертных девственниц?

Уголок ее рта чуть дернулся.

– Верно, но те, кто служат богам, выбираются при рождении. Боги, которым мы служим, отмечают нас своими символами, и, поскольку нас избирают, мы более чисты. Мы более религиозны, и именно поэтому в нашей крови больше эфира. Так было с самого начала и будет до самого конца.

Я не упустил тот факт, что она даже не отрицала всю эту ситуацию с девственными жертвами. Мне, наверное, стоит в ближайшем времени осмотреть храм и убедиться, что их там не прячут. Еще одно дельце в моем списке.

– А от какого именно бога тебе достался символ? – спросил я.

Карина склонила голову, и меня весьма впечатлило, что тяжесть искусно завитых волос никак не мешала ей двигаться.

– Вы уже знаете ответ на этот вопрос.

Может, я и знал, но ждал, что скажет она.

Она подняла руку и, обвив пальцами складки платья, слегка отогнула одну из них. На какой-то миг мне показалось, что жрица сейчас обнажит свою грудь, после чего этот разговор закончился бы очень быстро, но она, хвала никчемным богам, этого не сделала.

Она обнажила только верхнюю часть правой груди, где виднелось розовое родимое пятно в форме руны непобедимости, такой же, как над храмом.

На моей скуле забилась жилка.

– Это знак Бога Жизни и Смерти. Того, кто абсолютен, – объяснила она, разглаживая рукав своего платья. – Избранного Бога.

– Что-то много имен для одного бога, – сухо сказал я.

По какой-то причине в голове всплыло странное воспоминание. Тогда Алекс затащили в Совет под фальшивым предлогом, касающимся нападений демонов, в которых была замешана ее мать. Аргументация велась хитро, и министр Телли, который являлся частью секретной группы придурков, до дрожи желавших уничтожить Аполлиона, из кожи вон лез в попытке загнать Алекс в рабство. Во время допроса он назвал ее так, что волоски на моем затылке поневоле встали дыбом.

Он назвал ее Предвестником Смерти.

Только Алекс никогда была причиной беспокойства. Ею оказался я.

– Мы ждали Бога Жизни и Смерти очень долго, – сказала Карина, в очередной раз сведя ладони вместе. – Пророчество об Избранном было записано в пустоте много веков назад, и в течение сотен лет те, кто рождался, чтобы служить Избранному, с нетерпением ждали своего часа. Двадцать два года назад этот бог наконец-то родился. Пророчество, в конце концов, воплотилось в жизнь, и мы ответили на призыв прибыть на Андрос. Вы – Избранный, Бог Жизни и Смерти.

Я смотрел на нее и довольно долго молчал, но потом все-таки отрезал:

– Звучит невероятно. И кажется невероятным.

– Несколько десятков лет назад слова о двух Аполлионах, рожденных в одном поколении, звучали бы так же невероятно, верно?

Она была права, но…

– Это не имеет смысла.

Слова «почему я» остались невысказанными, но в них не было надобности. Почему именно меня вознесли до уровня настоящего бога, когда для этого существовали гораздо более подходящие личности? Не может этого быть. Даже имея контроль только над акашей, я мог действовать на поражение чисто ради забавы.

– Ответы на вопросы очень часто хранятся глубоко внутри вас. Вся мудрость ныне ушедших Аполлионов теперь внутри вас. Именно это знание позволило вам пробудиться и стать Богоубийцей.

– Я понимаю, но не я был первым Богоубийцей.

– Ею была Александрия, и она прошла свой путь, который никогда не являлся вашей судьбой. – Карина развернулась и положила маленькие руки на перила. – Александрия должна была уничтожить бога, который стремился втянуть мир в войну, и только. А так как ее создатель, Аполлон, все еще существовал, он помешал ей стать настоящей Богоубийцей. Сейчас Александрия – именно та, кем она всегда должны была стать, она полубог.

– А чем был я? Инструментом реализации всего этого? – спросил я, чувствуя, как вскипает знакомый гнев. – Значит, мне было суждено сделать все то, что я сделал?

– Да. Вы должны были сделать все то, что сделали.

Мое неверие никуда не делось.

– Нет, не может быть. Я не могу в это поверить. Я совершал ужасные поступки, и если вы действительно меня знаете, вы о них наслышаны.

– Именно так.

Держа руки опущенными, я шагнул к ней.

– То есть, ты утверждаешь, что все это дерьмо было изначально предопределено, и я стал тем, кем стал в… благодарность? Это что ли награда?

– Я бы не назвала это «наградой», – ответила она, не отводя взгляда от океана. – Но ваш путь действительно был предопределен. Арес должен был создать вас и использовать для пробуждения истинного Аполлиона – Александрии. Вам и вашим друзьям было суждено освободить Титана Перса, который потом освободил своих братьев. Все, что произошло с тех пор, было предначертано судьбой. Даже смерть…

– Остановись, – предупредил я. – Я не хочу слышать, что чья-то смерть… что она произошла из-за моей судьбы.

– Их судьбы – лишь малая часть вашей. То, что с ними случилось, не означает, что ваша судьба тому причиной, – сказала Карина, опустив подбородок. – Но все случившееся привело к тому, для чего вы всегда были предназначены.

– К статусу бога? – насмешливо спросил я.

– Александрия должна была стать Аполлионом, а вы… вы должны были стать чем-то большим. – Она взглянула на меня. – Возможно, это трудно принять, но придется.

– Черт возьми, ты говоришь как Йода, – пробормотал я.

– Что, простите?

– Ничего, – вздохнул я и перевел тему: – Такие случаи уже бывали? Со случайно созданным богом?

Она похлопала по перилам.

– Олимпийцы были рождены Титанами. Богоубийца был создан богами как абсолютная мера против любого высшего существа. Александрия пробудилась для того, чтобы положить конец правлению Ареса, прежде чем оно началось. Вы же пробудились для того, чтобы положить начало новой эре.

– Новая эра? – хрипло рассмеялся я. – Что это, мать вашу, значит?

Она склонилась своим стройным телом ко мне.

– Что все, о чем нам известно, вот-вот закончится, и начнется новая эра.

– Ну, кроме того, что это похоже на парад в мою честь, которого я никак не могу дождаться, твои слова мне толком ничего не говорят.

Карина слабо улыбнулась.

– Сейчас это не важно. Джози – часть вашего…

– Нет, – перебил я. – Она больше не является частью всего, что связано со мной.

– Почему? – подняла брови она. – Вы боитесь того, в кого превращаетесь, когда она рядом с вами? Боитесь причинить ей боль? Вы ничего не поняли? Питание – это…

– Я не хочу говорить о ней с тобой. Предупреждаю лишь один раз, Карина, – сказал я, сжимая руки в кулаки. – То, что я буду делать теперь, никак ее не касается.

– Значит, ваше желание отомстить Титанам вызвано какой-то другой потребностью?

Я прищурился.

– Следи за языком.

Она пожала плечами и снова повернулась к океану.

– Вы первый, – сказала она через мгновение. – Вы – единственный вознесенный бог, который получил все божественные способности. Знаете, почему боги так боятся Богоубийцу? Не только из-за того, что вы можете их убить, но и потому, что вы абсолютны. Других таких всего трое: Зевс, Гера и Кронос. Они боялись вас, потому что знали: вы можете стать таким, как они.

– А что именно означает «абсолютный»? – спросил я.

Я никогда не понимал, зачем боги вообще создали Богоубийцу. Аполлон как-то пытался объяснить это самыми путаными терминами, утверждая, что это система сдержек и противовесов. От Ареса объяснений я так и не дождался. Зачем создавать того, кто может уничтожить тебя? Бессмыслица.

С другой стороны, боги, похоже, истинные мастера в принятии неудачных решений.

Да и смертные постоянно создают вещи, которые могут привести к их уничтожению.

Поэтому, что я мог знать?

– У вас есть способности богов, но вы обладаете абсолютной силой для уничтожения божественного существа, – терпеливо объясняла Карина. – После уничтожения Ареса нет естественного конца вашему началу. Единственные, кто сейчас представляют для вас настоящую угрозу, – это Зевс, Гера и Кронос.

Я вскинул брови.

– Подожди-ка. Я понимаю, что Кронос может надрать мне задницу, но как Зевс или Гера могут сделать это? Ведь им было это не под силу, когда я был Аполлионом?

– Из-за того, что вы были Аполлионом. Это обеспечивало вам определенную, дополнительную защиту, но поверьте мне, они бы нашли способ вас уничтожить, потому что знали, что это возможно. – Она сделала паузу. – Всегда знали.

Разумеется, знали и даже не упоминали обо всем этом дерьме.

– Значит, как я понимаю, они абсолютны?

– Только абсолютные существа способны убить окончательно. Они могут сразиться с вами и, возможно, победят, – сказала Карина. – Но вы – Богоубийца, Избранный. С их стороны было бы неразумно пытаться сражаться с вами.

Блеск.

Что ж, оказывается, я гораздо круче, чем считал изначально.

– Вы бессмертны, Кириос. Вы – бог.

Эти слова наконец-то дошли до моего сознания. От потрясения у меня пропал дар речи. Я давно признал, что у меня нет будущего. Что, как только боги придумают, как меня прикончить, они это сделают. И что в своей загробной жизни я буду шестеркой Аида. Так было, пока я не встретил… Джози. После этой встречи я как никогда жалел, что заключил сделку, которая лишала меня реального шанса на долгую и счастливую жизнь. Но сейчас?

У меня было будущее.

У меня была вечность.

Неважно, какую сделку я заключил. Боги больше не могли контролировать мои действия или мое будущее. Они больше не могли контролировать меня.

Все еще ошарашенный данным открытием, я покачал головой. Но правду больше не отрицал.

– Я бог.

– Да. – Карина отпрянула от перил и повернулась ко мне лицом. – И вам предстоит многому научиться.

Глава 11

Джози

Я скоро умру.

Я уже умирала.

Стоя среди высоких вязов, – таких толстых и громадных, что сквозь их раскидистые ветви пробивались лишь отдельные лучи света, – я чувствовала, как из меня выходит жизнь.

От прохладного воздуха по моим голым рукам бегали мурашки. Я безуспешно попыталась вздохнуть и опустила взгляд на красивое белое платье, щекочущее мои ноги – платье, которое я была так рада носить.

Из моей груди, портя лиф платья, текла кровь. Прижимая дрожащие руки к ране, я надеялась остановить алую жидкость, струящуюся между пальцами, но бесполезно.

О боги, я скоро умру.

Мои колени подкосились, но я не упала на землю. Чьи-то руки подхватили меня и прижали к себе. Я заморгала и, пытаясь сосредоточиться, прильнула к теплой, твердой груди. На меня смотрели глаза цвета янтаря.

– Сет, – прошептала я. – Не отпускай меня.

– Нет. – Его лицо исказилось. Глаза наполнились слезами. Он приподнял мою голову и коснулся губами лба. – Я никогда не отпущу тебя, Джози. Никогда.

Мои руки упали к бокам. Я пыталась заговорить снова, сказать ему, что люблю его и всегда буду любить… но не могла выдавить ни слова.

– Джози, – чуть дрогнувшим голосом сказал он, раскачивая меня из стороны в сторону. – Я люблю тебя. Люблю и не отпущу. Я никогда тебя не…

Задохнувшись, я резко выпрямилась и распахнула глаза. Они встретили темноту, а тело запротестовало против внезапного движения. Боль была повсюду – в мышцах, костях и коже. Наверное, даже в волосах. Болело все, но я была жива.

– Это был сон, – хрипло прошептала я, осторожно прислонившись к твердой холодной стене. – Всего лишь сон…

Но в нем было что-то другое. Что-то слишком ясное и четкое, слишком реальное. Я чувствовала кожей свежий воздух, ощущала металлический запах крови и слышала Сета. Я чувствовала его рядом с собой.

Но его здесь не было.

Похожие сны приходили ко мне во время пребывания в Ковенанте в Южной Дакоте. Они предупреждали меня, что он придет. Голос, звучавший в них, принадлежал Атланту, и он действительно пришел. Те сны были… своего рода вещими, и тогда у меня, так же, как сейчас, болели виски. Я не знала, можно ли вообще называть снами то, что я видела. И если это не простые сны, то, может, в реках крови на белом платье кроется какое-то предупреждение?

Сейчас все это не имело значения.

Устало закрыв глаза, я сжала губы, чтобы подавить рвущийся наружу всхлип. Мысли расплывались, и несколько минут я сидела неподвижно, стараясь успокоиться.

В горле ощущалась сухость, а в животе – пустота. Я ужасно хотела есть и пить и не могла вспомнить, когда в последний раз у меня был стакан холодной воды или еда, которая не напоминала бы на вкус заплесневевшие гамбургеры или, может, гнилую картошку фри.

Титаны, как правило, забывали нас кормить, а когда все же кормили, то, казалось, специально приносили самые отвратительные продукты. Однако порой желудок сводило от голода так, что нам было все равно, что закидывать в рот. Мы приходили в отчаяние.

Мне казалось, что я сама превратилась в сплошное отчаяние.

Открыв глаза, я прищурилась от темноты. Я снова осталась одна. Митчелла не было уже давно, и я понятия не имела, жив ли он или его постигла участь… участь той бедной девушки.

До того как меня забрали, девушка начала… разлагаться. Вонь становилась удушающей. В конце концов, Титанида – Тетис – забрала тело полубога, сделав это без капли заботы или уважения. Титанида схватила ее за плечи и потащила из комнаты.

Просто потащила.

Я содрогнулась.

Меня теперь держали в маленькой комнате с грязным полом, пахнущим корнями и плесенью. Здесь могли быть мыши, но я старалась не думать об этом.

И о многих других вещах.

Я понятия не имела, сколько дней прошло с тех пор, как Гиперион похитил меня с утеса в Малибу. Как минимум три, потому что он выводил меня наверх три раза, позволяя провести немного времени на солнце. Мне казалось, что между этими моментами прошло три дня, но я не могла быть в этом уверена. Я понимала только одно: в приходах Гипериона есть система.

Он приходил питаться.

Я подтянула ноги к груди, и меня накрыло новой волной дрожи. Иногда он делал это как Сет, то есть впитывал мой эфир так, что я даже этого не замечала. Хотя нет – чертов Гиперион понимал: я прекрасно знаю, что он делает. Он прижимал руку к моей груди до тех пор, пока на коже не появлялись синяки, а я сопротивлялась, пока меня не одолевала боль, и лишь дышала, стараясь ее превозмочь.

У меня возникало чувство, что каждая клеточка моего тела превращалась в пыль, а кожу как будто отделяли от мышц ржавым ножом, и я не могла с этим бороться. Какой бы сильной или смелой я ни пыталась казаться, боль была всепоглощающей, и мне оставалось только терпеть ее и молиться о конце, о блаженной пустоте, которая в итоге наступала.

Бывало и так, что Гиперион… действовал как демон.

Он использовал свои зубы.

Положив голову на колени, я обхватила руками лодыжки. На правом запястье, чуть ниже золотого ободка, осталась ранка от укуса. Она была не очень глубокой, но посинела и покрылась кровоподтеками. И начала заживать. По крайней мере, я так думала. Другой след укуса на левой руке был глубже и свежее. Рана вызывала неприятные ощущения и все еще сочилась кровью или, возможно, какой-то другой жидкостью, о которой я не хотела думать.

Могут ли полубоги подхватить инфекцию?

Понятия не имею.

И спросить тоже не у кого.

Когда Гиперион заканчивал, я оставалась одна примерно на день, а, может быть, и дольше, и за это время мое тело восполняло запасы эфира, точно так же, как организм смертного восполняет потерянные жидкости и клетки. Так мне объяснил Гиперион, хотя, скорее всего, он просто издевался. Он не особо часто разговаривал со мной. Как и Титанида.

Она была такой же жестокой, как Гиперион (а может и более жестокой), однако она чего-то боялась. Я ясно видела это, но про Гипериона такого нельзя было сказать. Он ничуть не боялся.

Мне казалось, что с тех пор, как я видела Гипериона в последний раз, прошло уже много часов, а это означало, что он скоро вернется.

И я знала, что будет пото́м.

Он прикажет мне следовать за ним, а если я не подчинюсь, просто вытащит меня наружу. В прямом смысле. Затем он проведет меня через похожее на склад помещение, через погрузочные доки и выведет на пустую парковку. Но не позволит просто посидеть, наслаждаясь солнцем.

О нет.

Ему захочется поговорить.

А потом Гиперион затащит меня обратно, в эту комнату. Сначала я буду упираться, и каким бы бессмысленным ни было это сопротивление, я должна буду это делать. В таких схватках он всегда побеждал, но мои синяки доказывали, что я никогда не сдавалась.

Я не была уверена, что смогу пройти через все это снова.

Я не хотела этого.

Из груди вырвался хриплый стон. Я подняла руки, чтобы отбросить с лица сухие спутанные волосы. Они были грязными и противными на ощупь, как и моя одежда.

Я не принимала душ с тех пор, как попала сюда. Я знала, что от меня плохо пахнет, и радовалась этому, ведь хотела выглядеть в глазах Гипериона как можно отвратительней.

Руки упали по бокам. Мое тело напряглось: мне показалось, что где-то неподалеку раздались шаги. Мало что слыша, я подняла голову и вслушалась в доносившиеся до меня звуки.

После того, как Гиперион впитал мой эфир во второй раз, я надеялась, что те, кто должен был меня спасти, потерпели фиаско и умерли. Ведь я… ведь я кричала и звала отца.

Я звала Сета.

Мои глаза жгло слезами унижения. Я кричала и звала его, пока у меня не пропал голос, а Гиперион в это время хохотал.

Аполлон так и не пришел.

Не было ответа и от Сета.

Он бросил меня, и, хотя я хотела найти его и доказать, что люблю его, показать, что он достоин этой любви… он все равно бросил меня, а я… я была здесь.

Я понимала: Сет не знает, что меня забрали. Каждая частичка моего естества понимала, что если бы он знал, он пришел бы за мной. Я знала это, но нахождение здесь казалось открытой раной в моей груди. Она словно гноилась и расползалась, разбивая мое сердце каждый раз, когда я думала о нем.

Каждый раз, когда я понимала, что Сет не ворвется сюда и не спасет меня.

И никто не спасет.

Выживание и побег лежали только на моих плечах.

Единственный мой шанс появляется в тот момент, когда Гиперион выводит меня на улицу. Однажды он сказал, что это помогает восполнить эфир, и я догадалась: это связано с моим отцом и его сущностью бога солнца.

Сейчас у меня был только один выход – бежать. Не блестящий план, но все лучше, чем принять то, что мое будущее и моя жизнь закончатся, у меня ничего не останется.

И я думала не только о себе. Я помнила о Митчелле, и если парень еще жив, значит, он где-то здесь. Он не мог себе помочь. Я должна вытащить его отсюда, пока не стало слишком поздно.

Я потерла глаза и поморщилась, кожа стала слишком чувствительной. Прислонившись щекой к колену, я закрыла глаза. И, должно быть, задремала, потому что глаза распахнулись только после звука открывающейся двери.

В проеме маячил Гиперион.

– Добрый день, солнце.

– Пошел ты, – напрягаясь всем телом, прошипела я.

Он усмехнулся и быстро преодолел короткое расстояние между нами.

– Очень элегантно. Хочешь попробовать еще раз?

Я тяжело сглотнула.

– Иди на хер.

– Это было необязательно, – сказал он, нависая надо мной. – Вставай.

Часть меня хотела отказаться, но если бы я не подчинилась, он бы протянул ко мне свои лапы. Не желая давать Титану такой возможности, я поднялась на слабые ноги и, обойдя вокруг него, пересекла уже половину комнаты, когда он резко толкнул меня в спину.

Я чуть не потеряла равновесие, но все-таки успела выбросить руку.

– Это… это было грубо.

– Ты слишком медленная. – Его пальцы впились в мое плечо. – Ходишь как перекормленная корова.

Я закусила губу, и через пару секунд мы вошли на узкую лестничную клетку. Весь путь вверх по ступенькам он подталкивал меня в спину.

– Ты действительно напоминаешь мне корову, – сказал он, когда мы проходили через проем, где раньше на петлях висели двойные двери. – Жирную, пятнистую корову.

– А ты умеешь подбирать слова, – процедила я, пока мы проходили мимо деревянных ящиков и пустых, покрытых пылью верстаков. – Сердце так и трепещет.

Его пальцы впились в мое плечо еще сильнее, отчего я вздрогнула.

– Думаю, ты уже немного похудела. Твое тело, должно быть, отчаянно хватается за жир.

– Ух ты, – пробормотала я. Я и правда похудела. Мои джинсы едва держались на бедрах.

Гиперион вытянул руку над моей головой и открыл серую дверь. Яркий солнечный свет заставил меня прищуриться. Мы с Титаном начали спускаться по трапу. Стоянка была свободна, за исключением двух пустых грузовиков, которые стояли там с тех пор, как меня впервые вывели на улицу. Это были старые модели. На одном из грузовиков виднелись написанные выцветшей красной краской слова MILL AND SONS INC. Сквозь потрескавшийся цемент пробивались сорняки. В двух метрах от края парковки росло несколько деревьев.

Вокруг больше ничего не было.

Я знала это, потому что никогда не видела поблизости других зданий. Не слышала вдалеке звука машин, и никто… никто не прибежал на мои крики.

Чувствуя, как дрожат колени, я шла впереди Гипериона и ощущала босыми ногами горячий цемент. Я понятия не имела, где мы находимся, но думала, что где-то на юге. Если, конечно, мы до сих пор в Штатах.

– Садись, – приказал Титан, опуская руку.

Сделав глубокий вдох, я почти опустилась на корточки, но в последнюю секунду рванула вперед и побежала.

– Серьезно? – Гиперион захохотал. – Ты пытаешься от меня убежать?

Не обращая внимания на неудобства и пульсирующую боль в руках и ногах, я мчалась так быстро, как только могла. Кожу ступней разрезали крошечные камни, но я не останавливалась. Я пронеслась по стоянке и заметалась между деревьев. Легкие жгло огнем, в висках стучали молоточки. Я не знала, насколько меня хватит, но буду бежать изо…

Стоявшее передо мной дерево внезапно охватило пламенем. Вскрикнув, я бросилась в сторону и, размахивая руками, завертелась на месте. Область живота пронзила резкая боль. Ноги подкосились, и я рухнула на землю.

– На самом деле, это было довольно забавно, – сказал Гиперион, протягивая руку и хватая меня за волосы. Он запрокинул мою голову назад. – Я уж начал было думать, что ты перестанешь сопротивляться. Что я так легко тебя сломал.

Задыхаясь от боли, я заглянула в его абсолютно черные, бездушные глаза.

Он улыбнулся мне.

– Я был бы разочарован.

– Мне бы этого не хотелось, – выдохнула я.

– И этого не будет. – Он опустился на корточки и еще сильнее запрокинул мою голову. – Угадай, что я сделал, солнце?

Когда он снова потянул меня за волосы, я охнула.

– Не знаю. Перевел бабушку через дорогу?

В его глазах мелькнуло веселье.

– Я вернулся навестить твоих друзей.

У меня перехватило дыхание.

Он скривил губы.

– Их там не было.

Воздух потоком ворвался в мои легкие.

– Они живы?

– До поры, до времени. – Он протянул другую руку и взял меня за подбородок. – Я проследил за маленькой группой до самого Ковенанта. Мы не можем туда попасть. Пока.

Меня накрыло волной облегчения. Дикон и Люк, Гейбл, Алекс и Эйден были в безопасности. Это уже что-то значило. Это значило для меня всё.

– Знаешь, что бы я хотел узнать?

– Как ты умрешь? – спросила я, чувствуя в затылке болезненное напряжение.

– Очаровательно. – Гиперион провел большим пальцем по моей нижней губе, и я подавила желание укусить его. – Куда отправился твой маленький Богоубийца? Его не было с ними.

Выдержав взгляд Титана, я шумно выдохнула.

– Понятия не имею.

– А я в это не верю. – Он отпустил мои волосы, и я обессиленно покачнулась назад. – Ни на одну секунду.

Я молчала.

Большой палец Гипериона снова жестко прошелся по моей губе, а затем Титан наклонился. Мышцы на моей спине болезненно напряглись.

– Ты ведь знаешь, что существует множество способов развязать тебе язык.

Мое сердце бешено колотилось.

– Способов, которые я еще даже не начинал тебе показывать. – Ощущая на губах холодное дыхание Титана, я с ужасом представила, о каких способах он говорил. Его рука скользнула по моему подбородку, пальцы больно впились в кожу. – Где…

– Гиперион, – раздался женский голос.

На его скуле дернулась жилка. Он выпрямился и опустил руку.

– Что такое, Тетис?

Я повалилась вперед, едва успев восстановить равновесие руками. Не зная, буду ли я благодарна ей за вмешательство или нет, я молчала.

– Чем ты тут с ней занимаешься? – спросила она, и я посмотрела на нее через упавшие на лицо пряди волос.

Тетис оказалась женщиной невероятной красоты, ростом около шести с половиной футов. У нее были длинные темные волосы и черты лица, которые каким-то образом выглядели одновременно утонченными и жесткими. Она, как и Гиперион, носила кожаные штаны, но не разгуливала топлес. Ее грудь и живот закрывала обтягивающая черная майка.

– Серьезно? Ты помешала мне, чтобы задать этот вопрос? – ответил Гиперион.

Она шагнула вперед.

– А если и так, то что?

– Мне бы это не понравилось, Тет.

– А ты думаешь, меня волнует то, что тебе нравится?

Я не смогла сдержать хриплый смешок.

Тетис прищурилась, а Гиперион резко обернулся и нанес такой быстрый удар, что у меня не было возможности увернуться. Его кулак врезался мне в челюсть, и я упала, ударившись о землю боком. Голова закружилась, и в ушах раздался звон.

– Мы оба знаем, что волнует, – сказал Гиперион, поворачиваясь к Тет.

Лицо Титаниды исказила гримаса гнева, и она подняла руку. Однако Гиперион был быстрее. Он перехватил ее за запястье, притянул к своей груди и схватил за волосы другой рукой. Затем резко запрокинул ей голову. Ее вздох боли был подавлен ртом Гипериона. Он целовал ее так, что это не было похоже на поцелуй. Скорее, на акт наказания и жестокости, но Тет, похоже, не была против, потому что рот Титана не заглушил ее стон, и ничто не помешало ее ладоням заскользить по его спине.

Боже мой.

Они что… в отношениях? Гадость какая. Но они отвлеклись и были заняты тем, что пихали языки друг другу в горло, поэтому я поднялась и посмотрела через плечо. Пламя, охватившее дерево, погасло. С колотящимся сердцем я сделала шаг назад и глубоко вдохнула.

– Даже не пытайся, – приказала Тет.

Я повернула голову. Они уже закончили свои нежности, и оба смотрели на меня. Шанс сбежать исчез. Меня захлестнуло чувство поражения, уступающее место отчаянию. Гиперион не был подарком, но с Тет явно будет еще хуже. Я обхватила себя рукой за талию и ждала.

– Почему ты здесь? – снова спросил Гиперион.

Тет подняла темную бровь.

– Тебе не очень понравится причина.

Гиперион вздохнул и повернулся к Титаниде.

– Выкладывай уже.

Она натянуто улыбнулась.

– Кронос знает о ней. И хочет ее видеть. Сейчас.

Глава 12

Мне казалось, что рука от хватки Гипериона вот-вот сломается. Он вряд ли сильно переживал по этому поводу.

Мы перенеслись тем способом, который, как я догадалась, использовался только очень крутыми богами. Только что мы стояли в лесу, и я обливалась потом, вызывающим жжение в ссадинах, и в следующую секунду мы оказались перед огромным особняком, располагающимся в скалах. Здесь было прохладно.

У меня закружилась голова, а Гиперион уже тащил меня к вытянутому крыльцу.

Сначала я их даже не заметила. Мы подходили ближе, и мне казалось, что на земле распластались чьи-то тени.

Но это были тела.

Ужаснувшись, я споткнулась и, наверняка, упала бы, если бы меня не держал Гиперион. Вокруг десятков этих тел жужжали мухи. К горлу подступила тошнота, но желудок был пуст. Я стиснула зубы и сосредоточила взгляд на входной двери дома. К стене прислонился какой-то мужчина. Пока мы поднимались по ступенькам, запах разложения и сырости усиливался.

Мужчина ухмыльнулся, и его коричневые зрачки затуманились.

Он был Тенью.

Оттолкнувшись от стены, он открыл нам входную дверь. Тет пошла первой, и мне пришлось следовать за ней.

Кронос.

Меня вели к Кроносу.

Оцепенев от страха, я едва осознавала, вверх мы идем или вниз. Отрывисто дыша, я смотрела на открывающиеся двойные двери, ведущие в большую спальню. Я не хотела идти туда. Инстинкт кричал «нет», но у меня не было выбора.

По обе стороны кровати стояли два Титана. Мужчины. Один из них был лысым и темнокожим. Другой – светлее, с шокирующими, ярко-синими волосами. Я сразу вспомнила о том, что говорил мне Митчелл. Именно этот Титан делал ужасные вещи с той девушкой. Тошнота подкатила к горлу еще сильнее, и мне пришлось отвернуться. Мой взгляд упал на середину кровати, и я тут же забыла о двух других Титанах.

У меня отвисла челюсть.

У него были абсолютно седые волосы и морщинистая кожа. Половину лица закрывала кучерявая борода. Его плечи были тонкими, а грудь – впалой, как и живот. Он опирался на подушки и выглядел так, словно не мог поднять свои костлявые, слабые руки, но это был Кронос.

Тот самый Кронос.

– Ближе, – выдохнул старик. – Подведите ее ближе.

Прежде чем Гиперион шагнул вперед, в движение пришел темнокожий Титан.

– Я подведу, – сказал он, гораздо мягче сжав мою свободную руку.

Гиперион не ослаблял хватку.

– Она принадлежит мне, Перс.

Мои глаза округлились. Перс? Ведь это его Алекс, Эйден и Сет освободили из Тартара, чтобы сразиться с Аресом? А потом он сбежал и стал инициатором освобождения остальных Титанов.

Перс мрачно усмехнулся.

– Ты уже и так с ней долго играешься. Неделю, если быть точным.

Неделю? И все? Мне казалось, что дольше. Мою руку пронзило болью, и я стиснула зубы. В какой-то момент я подумала, что Гиперион сейчас вырвет мою руку из сустава, но… он все же отпустил ее и попятился, присоединившись к Тет.

Я быстро взглянула на Перса, но тот смотрел куда-то в сторону. Обвел меня вокруг кровати и поставил рядом с собой. Когда я шагнула вперед, Кронос медленно приподнял подбородок. Его черные глаза были тусклыми.