Текст книги "Эликсир (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

После этого она быстро устала, стала засыпать на ходу еще до девяти вечера. Я настоял на том, чтобы она поела прежде, чем я поднялся с ней наверх. Она отключилась минуту спустя после того, как её голова коснулась подушки, а я отправился спать на диван. Мы повторили тот же сценарий на следующий день, и было ощущение, словно огромные часы тикали у нас над головами, отсчитывая минуты до того, как нам придется дать ей новую дозу.

Мы провели утро на застеклённой террасе, но я убедил её выйти из этой комнаты, в основном потому, что я потеряю свой рассудок, если мне снова придется посмотреть на еще одно растение. Рабочий кабинет, как обычно, был занят мои братом, Леа и Люком, но в доме была еще одна гостиная наверху, которая была полностью забита книгами. Я повел её туда после того, как захватил с собой пакет чипсов и виноградную содовую для неё, в качестве перекуса.

Я наблюдал как она движется по комнате, ища знаки, что она начинала становиться беспокойной. Она остановилась напротив стола, взяла ручку и затем положила её на место. Её пальцы блуждали по поверхности записной книжки, и затем она вернулась к стеллажу с книгами. Он стояла там, изогнув бровь, когда она клала палец на корешок каждой книги.

– Хочешь что-нибудь почитать? – Спросил я.

Она подпрыгнула от звука моего голоса, и затем покорно опустила свой подбородок.

Я направился к ней, но затем остановился. Казалось, любое неожиданное движение заставляло её спасаться бегством.

– Всё хорошо, Алекс. Если ты хочешь что-то почитать, то можешь этим заняться.

– Моё имя не Алекс, – прошептала она. – Александрия.

Притупленное чувство жжения появилось у меня в груди, прямо под сердцем.

– Но тебе нравится, когда тебя зовут Алекс.

Покачав головой, она отвернулась от книг и медленно направилась прямиком к телевизору, потупив взор. Она остановилась напротив пустого экрана. Я взял маленькую статуэтку Афины, и затем поставил её на место. Мне хотелось подойти к ней и обнять, но я не был уверен как она отреагирует. Всё между нами было неестественным и неловким.

– Хочешь что-нибудь посмотреть?

Её подбородок приподнялся, но она не смотрела на меня. Расположенные по бокам, её кисти рук сжимались и разжимались.

– Можно?

Можно? Боги, когда Алекс станет лучше, она слетит с катушек.

– Ты можешь делать всё, что пожелаешь.

Слабая, робкая улыбка появилась на её губах и её ресницы взметнули вверх, открывая эти сокрушительные глаза. Я медленно выдохнул, но это не помогло уменьшить давление, давящее на мою грудь. Её взгляд упорхнул прочь от меня.

– Ты -

Открылась дверь и вошел Аполлон.

– Вот вы где.

Алекс замерла перед телевизором, словно дикое животное, на территорию которого зашел чужак. Она ринулась через комнату, ныряя мне за спину. Она съежилась там, крепко ухватившись за мою рубашку.

Аполлон внезапно остановился, светлые брови приподнялись вверх.

– Она только что спряталась за тобой?

Я свирепо смотрел на бога.

– Она не прежняя. Ты знаешь это.

Он моргнул полностью белыми глазами.

– Я знаю. Просто это неожиданно. Она словно маленькая нимфа или что-то в этом роде.

Услышав слово "нимфа" исходящее из уст Аполлона, мой самоконтроль растворился.

– Чего ты хочешь?

Аполлон склонил голову набок и тихо проговорил.

– Сердитый, сердитый, Айден.

Её пальцы вонзились мне в спину. Я отошел в сторону, полностью закрывая её. Если бы у Аполлона были нормальные глаза, я уверен, что они закатились бы от увиденного. Игнорируя его, я улыбнулся, глядя на неё.

– Всё хорошо. Аполлон не причинит тебе вреда.

Или, по крайней мере, я на это надеялся.

Алекс взглянула на меня сквозь ресницы. Впервые с момента её Пробуждения, я увидел доверие на её лице. Тепло наполнило холодную пустоту там, где покоилось моё сердце. Я никогда не видел рабов-полукровок, глядящих на своего Хозяина таким образом. Это должно было что-то значить.

Аполлон прочистил горло.

– И как я вижу некоторые вещи никогда не меняются.

Я нахмурился.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ах, ну ты же понимаешь, любовные взгляды. Даже в тот момент когда кто-то – гмм такой как я, бог – стоит напротив вас двоих.

Я закатил глаза, будучи готовым проигнорировать этот комментарий, но Алекс с усилием потянула за мою рубашку.

– Что он этим хочет сказать? – Прошептала она.

Как я должен был ответить? То обстоятельство, что Алекс многое не помнила, было ключом к тому, чтобы удержать её подальше от Сета, но я не был уверен насколько много информации могу предоставить ей. И заданный ею вопрос, на самом деле, был грандиозным.

– Я объясню это позже.

Аполлон посмеивался.

– Я бы с удовольствием послушал этот разговор. – Я прищурил глаза, и он ухмыльнулся. Иногда мне казалось, его единственной целью было действовать мне на нервы. – Произошло событие, как мне кажется, в курсе которого вы должны быть.

Я сомневался, что это были хорошие новости. Я начал было отвечать, но Алекс еще раз потянула меня за рубашку и прошептала.

– У меня болит голова.

– Я дам тебе что-нибудь от этого через нескольких минут. Хорошо?

Опустив глаза, она кивнула.

Мне хотелось побыстрее покончить с этим. Переместившись в сторону, я закрыл Алекс.

– Это имеет отношение к тому другому?

Поняв, что я имею ввиду Сета, он кивнул.

– Он недоволен тем, что не может установить контакт. Шпионы Диониса сказали, что они оба, он и Министр, становятся более обеспокоенными.

– Не сомневаюсь. – Никто на самом деле не знал, как Сет отреагировал в тот момент, когда связь была разорвана. Я почувствовал, что Алекс украдкой выглядывала из-за меня. Она смотрела на Аполлона широко раскрыв глаза. Он ухмыльнулся ей, и она ответила ему нерешительной улыбкой. – Он что-то сделал? – Спросил я.

– Хмм, если ты принимаешь во внимание уничтожение двух Стражей, отказавшихся присоединиться к их движению? Тогда да.

– Боги, – пробормотал я, снова закрывая Алекс, когда она передвинулась мне за спину.

Аполлон вытянул шею в сторону, прослеживая взглядом нервные перемещения Алекс.

– Они еще пока не выдвинулись против Ковенанта Теннесси, но примерно около пятидесяти их Стражей отделилось, и они появились на пути в сторону Нью-Йоркского Ковенанта. Он всё еще с Министром.

– И если они доберутся до Нью-Йорка, что тогда произойдет?

Выражение его лица стало мрачным.

– Я выпустил некоторых созданий с Олимпа, только на тот случай, если эти Стражи настроены враждебно.

Страх расцветал.

– Каких именно созданий?

– Несколько наиболее интересных созданий Гефеста – Колхидских быков.

Я поперхнулся, делая вдох. Я, наверное, плохо его расслышал. Колхидские быки были автоматами – бронзовыми огнедышащими быками – но это были не те быки, которых мы знали по мифам Язона и Золотого Руна. Во-первых, их было не два. Были сотни их, и они ходили на двух ногах. Как и все создания, которые принадлежали богам, они были согнаны в одном месте и отправлены на Олимп, на который ушли боги из смертного мира.

– И что случится, если смертные увидят их?

Аполлон вскинул бровь.

– Быки знают, как оставаться незамеченными, но если Нью-Йорк – или любой другой из Ковенантов – попадет под осаду, это станет спорным вопросом. Мир смертных станет хорошо осведомленным, что некоторые мифы являются истиной.

На самом деле не было ничего, что можно было ответить на это, и мой разум был уже занят слишком многими заботами, чтобы посвятить время на осмысливание этого события. Аполлон исчез, но не без попытки поговорить с раздраженной Алекс, которая ничего не хотела иметь с ним общего, довольно сильно развеселив его этим. Меня поражало это, весь мир был на грани войны, а Аполлон смеялся.

Принимая во внимание то, что это, вероятно, не было его первым родео.

Когда Аполлон исчез, она уставилась вверх на меня, выражение её лица было ущемленным.

– Моя голова ... она болит.

– Я что-нибудь тебе сейчас найду.

Когда я вышел, чтобы найти ей немного аспирина, она последовала за мной, никогда не отходя слишком далеко от меня. Она приняла две таблетки без каких-либо вопросов, тогда я и осознал как таким доверием возможно злоупотребить – и так было со многими другими полукровками – в неправильных руках. Приступ тошноты и безумный страх возрос от этого осознания.

Похоже, аспирин не помог. Алекс уходила все больше в себя, её глаза были закрыты большую часть фильма, который я включил. Мрачный голос нарастал у меня в голове, постоянно напоминая, что даже если она уснёт и я отнесу её в кровать, её вес покажется несущественным. Её головная боль была знаком.

Действие Эликсира испарялось. Завтра будет четвёртый день.

Мысль о том, чтобы дать ей новую дозу убивала меня. Прошли часы, пока я лежал на диване, уставившись в потолок, наблюдая за тонкими лучиками лунного света, пробивающимися через темноту. Стёганое одеяло скрутилось вокруг моих ног, когда я поворачивался на бок. Смогу ли я снова сделать это? Дать ей что-то, что разрушает всю её сущность и наблюдать как она принимает это с таким возникшем доверием в её глазах?

Я закрыл глаза, сложив руки за голову. Другого выхода не было. Аполлону надо найти способ, потому что она не может сделать это самостоятельно. Наконец, сон успокоил меня, но это длилось не долго.

Чуть позже я неожиданно проснулся. Темнота окутала комнату и диван ощущался гораздо меньше, чем был прежде. Запах ... персиков окружал меня. Что-то теплое и мягкое прижалось к моему боку, прижимаясь ближе. Руки крепко стиснули старую футболку, которую я откопал днём ранее.

Мои глаза распахнулись.

В поле зрения попала макушка головы Алекс, когда она положила щеку мне на грудь и испустила короткий вздох. Каждый мускул в моем теле напрягся. Мне это снилось? Мне казалось, я перестал дышать. Что она вообще делает здесь, на диване, со мной?

– Алекс? – Мой голос прозвучал грубовато. – Что ты делаешь?

Она приподняла голову достаточно, чтобы я смог увидеть крупинки янтаря, различимые за её ресницами. Эти глаза с раздробленным цветом были самым невероятным, что можно было увидеть ночью.

– У меня болит голова.

Я начал приподниматься, чтобы сесть, но Алекс переместилась, закинув свою ногу на мою, словно безмолвно просила меня не двигаться.

– А ... – Я никогда еще в своей жизни не был таким неуверенным, или неспособным прочитать человека. – Хочешь, чтобы я принес тебе еще немного аспирина?

– Нет. – Она положила голову снова мне на грудь, уютно свернувшись. – Теперь полегче. Пусто.

Я сглотнул. Тяжело.

– Пусто?

– Ммм-умм, – пробормотала она, вздрагивая. – Тише, когда я рядом с тобой.

Моё сердце запнулось.

– Тише? Ты слышишь речь? Человека?

– Я не знаю. Это похоже ... – Она зевнула, растянув руку по моей груди. – Словно кто-то разговаривает со мной издалека. Может быть, я... ?

Сет. Ярость нахлынула на меня и я постарался не дать ей просочиться в мой голос.

– Что?

– Сумасшедшая? Может быть, я сумасшедшая?

– Вовсе нет, agapi. – Я опустил одну руку и взял одеяло, попытавшись поднять его так, чтобы накрыть её полностью. – Ты можешь разобрать то, что говорит голос?

Она покачала головой.

– Я не хочу знать. Я не должна, верно?

– Нет, – у меня внутри всё заныло.

– Хорошо, – сказала она, и я задался вопросом, улыбнулась ли она. – Я могу остаться с тобой?

– Всегда. – Боги милостливые, я не хотел, чтобы она была где-нибудь ещё.

Между нами воцарилась тишина, её дыхание стало ровным и глубоким. Итак, головная боль была признаком того, что Сет пытался связаться с ней, что объясняет кратковременные вспышки боли, которые я видел еще до Эликсира, и подтверждает мои подозрения, возникшие с самого начала. Связь каким-то образом причиняла ей боль. И теперь, когда связь была приглушена, это означает, что она однозначно нуждается в новой дозе завтра.

Новая волна злости прокатилась по мне, но я старался сохранить тело расслабленным, не желая напугать её. Я искренне верил, что Сет рожден заботиться о ней, вероятно даже любить её в своей собственной манере – какой бы эта манера ни была. Особенно после смерти Калеба, он заботился о ней, защищал её, когда я этого не делал. В Нью-Йорке он присматривал за ней и готов был убить любого без колебаний, чтобы быть уверенным, что никто никогда не узнает, что она убила чистокровного в целях самообороны. Неужели всё это было обманом? Действие, чтобы гарантировать, что Алекс выживет, чтобы она смогла Пробудиться, дав ему силу Убийцы Богов?

Да, я никогда полностью не доверял паршивцу, временами, когда я что-то видел, то, чего я никогда не признаю, в его холодных глазах – глазах, которые принадлежали Алекс в период времени. Что-то в нем пробуждало мою систему предупреждения и бесило как ничто иное. Это могла быть просто его заинтересованность в Алекс, но всё же.

Я никогда не ожидал, что он причинит ей боль.

Если я когда-либо достану этого маленького ублюдка, я убью его или умру от попытки убить.

Но прямо сейчас, Алекс лежала рядом со мной, и чертовски плохо, если я продолжу думать о Сете. Очень осторожно, я опустил свою левую руку и обернул вокруг чересчур тонкой талии Алекс. Из неё вырвался ещё один нежный вздох. Она казалась невероятно маленькой рядом со мной. Как я не мог замечать этого в прошлом? Возможно, из-за того, что всё, что я когда-либо видел – это её силу.

Я мог бы предложить, чтобы она вернулась в кровать или чтобы мы оба перебрались туда, но у меня не хватило духу и не было желания передвигать её. Не тогда, когда её такая близость ко мне, поднимала расплывчатые горько-сладкие и нежные воспоминания. Я пролистывал воспоминания о днях, проведенных в доме моих родителей и недолгое время в Огайо.

Алекс что-то пробормотала и откинула голову назад, легонько проведя кончиком носа вдоль моего подбородка и челюсти. Мощный поток тепла распространился по мне и прежде чем я понял, что делаю, я повернул голову. Мои губы прикоснулись к её лбу.

– Спокойной ночи, Айден ...

Мой пульс ускорился и улыбка растянула мои губы – настоящая улыбка.

– Спокойной ночи, agapi.

Глава 8

Не протестуя, Алекс приняла Эликсир и внушение следующим утром. Четыре дня спустя, она сделала тоже самое. С каждым разом, я всё больше попадал под влияние процесса, чем она. Алекс действительно не понимала, что я ей давал, только после этого я заговаривал с ней на греческом и она, как обычно, чувствовала себя уставшей.

Но с каждым проходящим днем, в ней проявлялось немного её самой, в то время, когда мы были одни. Присущий ей острый язычок все ещё отсутствовал, к моему огромному сожалению. Кто бы мог подумать, как сильно я скучаю по её остроумным ответам? Она чаще улыбалась и даже, несмотря на то, что она редко отходила от меня, она не перепугалась слишком сильно, когда Леа и Люк внезапно появились в один прекрасный день. Они вели себя хорошо с Алекс, хотя были и немного шокированы тем, насколько другой она была. Они не задержались слишком долго.

Я думаю, это напугало их – увидеть, что на самом деле представлял из себя Эликсир, что он может с ними сделать. Как он уничтожил Алекс изнутри ни оставив ничего, кроме оболочки. Однажды я заметил, как Леа пристально рассматривала Алекс, и было очевидно о чём она думала. Это могу быть я. Она видела себя в неясных, надломленных глазах Алекс.

На третий день у неё началась головная боль, и каждый раз, когда она смотрела на меня и упоминала о боли, я хотел вырвать каждое ребро из груди Сета по-отдельности.

Своего рода определённый режим сложился между нами, пока мы ждали появления Аполлона, в надежде на хорошие новости. Мы проводили день вместе, и в ночное время она, в конечном счете, перешла на диван. Следует признать, что это была моя самая любимая часть суток. Кровать была по-прежнему под запретом. Что-то было интимное в этом, что я один желал, и провел многочисленные часы, отказываясь от этого, но с ней в таком состоянии, это перешло бы все границы.

Алекс вытащила шахматную доску и расположила её на кофейном столике, пока я наблюдал за ней. Боги, я любил даже просто за ней наблюдать. Звучит это чертовски нездорово, я знаю, но мои глаза просто пожирали её. В ней было изящество, которое она сохранила, даже после принятия трех доз.

– Сыграем? – Она уселась на пол с другой стороны кофейного столика.

Я учил её играть в шахматы. Когда я кивнул и стал присаживаться на пол, она схватила одну из пешек и установила её на ближайшую к ней линию.

Обучение её игре в шахматы, на самом деле, не заладилось.

Когда она отвела взгляд, я потянулся вперед, заменив пешку на коня. Сложив руки под подбородком, она слушала пока я снова озвучивал правила. Как только я закончил, она сделала первый ход, сдвигая пешку вперед на одну клетку.

Я попытался вообразить игру в шахматы с Алекс в иное время, к примеру месяц назад. Представить себе, её сидящую спокойно в течение достаточно длительного времени и обладающую терпением для такой игры как шахматы, было невозможно. Зная её, она разбросала бы шахматные фигуры уже к этому моменту. Я рассмеялся.

Алекс вздёрнула подбородок и ухмыльнулась.

– Что?

– Ничего, – ответил я.

Всё ещё улыбаясь, она переползла на мою сторону и села рядом, затем потянулась через доску, сдвигая другую пешку прямо на ту позицию, на которой должна стоять моя. Я снова рассмеялся.

– Ты не можешь сидеть рядом со мной и играть в шахматы, agapi.

Ей плечи приподнялись.

– Мне нравится сидеть рядом с тобой.

Мне тоже нравилось. Я передвинул пешку вперёд, не забирая её пешки.

– А еще мне нравится, когда ты смеешься. – Она положила палец себе на губы, её брови нахмурились, пока она изучала доску. – Я думаю,ты мне просто нравишься.

Мой рот открылся, но из него ничего не вырвалось.

– Иногда я чувствую ... чувствую словно я должна сделать больше, – она приподняла ладью, – чем это. С моей жизнью. – Она поставила её на место и взглянула вверх, изучая моё лицо. – С тобой, тоже.

Я понимал, что мне надо ответить, но было чересчур много всего, что я хотел сказать.

Она подвинулась ближе и положила голову мне на плечо. Прошла секунда.

– У меня есть эти воспоминания. Некоторые, действительно, хорошие, а другие тёмные и багровые. – Она потёрлась щекой о моё плечо. – Я знаю, что есть больше... всего этого.

– Есть, – прошептал я, наблюдая как ресницы развернулись веером над её щеками, её губы приоткрылись.

– Мне нравится это. Мне нравится, когда ты обнимаешь меня ночью. Это кажется правильным ... настоящим. – Она призадумалась, ресницы взметнули вверх. – Спасибо тебе.

– Не за что. – Мой голос прозвучал заметно тягостно.

Алекс подняла голову, её губы съёжились.

– У меня создается впечатление, что ты не часто такое говоришь.

У меня спёрло дыхание. Клубок эмоций сформировался у меня в груди.

– Нет.

– Тебе нравится это? – Её взгляд был направлен на доску, её пальцы кружили над неверными фигурами.

– Конечно, нравится, agapi – я опустил руку ей на плечи и наклонился, прижав губы к её виску, затем к её подбородку. Её щеки приподнялись, когда на лице появилась улыбка, тоже произошло и с моей грудной клеткой, и этот комок в груди сжимался и сжимался. Я прижал лицо к копне волнистых волос и вдохнул.

Аполлон говорил, что знает на что такого рода любовь способна. И я, наконец, понял, почему Парис рискнул своей страной и своей кровью ради Елены. Эгоистично, да, но я понимал. Я сожгу дотла весь мир, если это потребуется, чтобы Алекс была в безопасности.

– Тук, тук – послышался голос Дикона.

Алекс напряглась.

Отодвинувшись от неё, я поднял взгляд. Он стоял в дверном проеме с легкой улыбкой на лице. Одёрнув руку, я встал, с удивлением обнаружив, что мои ноги ослабли.

Взгляд Алекс метался от моего брата ко мне, и она, должно быть, прочитала что-то в моих глазах, потому что она расслабилась и вернулась к шахматной доске.

– В чём дело? – спросил я.

Он неуверенно вошел в комнату.

– Ты как?

Мои губы дёрнулись.

– Играю в шахматы с Алекс.

– Вдохновляюще. – Дикон наблюдал за тем, как Алекс передвигала свои шахматные фигуры по доске в беспорядочном порядке. – Люк связывался с Оливией. Она со своей матерью и они присоединились к Лаадан. Они хотят приехать сюда.

– Если они с Лаадан, тогда я им доверяю. Хотя, согласуй это с Маркусом.

– Мне нравится Маркус. – Алекс поднялась и медленно переместилась ко мне.

Дикон приподнял бровь.

– Ну, это странно ...

– Дикон, – предостерёг я.

Алекс улыбнулась мне, держа слона в руках.

– Шах и мат?

Он сдавленно рассмеялся.

– Милостивые боги, она словно Человек дождя.

Ярость разносилась по мне настолько быстро, что у меня перед глазами встала красная пелена, а затем Алекс нахмурилась.

– Человек дождя это хорошо? – спросила она.

Делая шаг в направлении моего брата-идиота, я взорвался.

– Пошел к черту отсюда, пока я не задушил тебя.

Распахнув широко глаза, Дикон вскинул руки вверх.

– Тише, я просто пошутил. Я имел ввиду, да ладно, что она довольно непредсказуемая сейчас.

Гнев проносился по мне. Он был моим братом. Я любил его, но проклятье, он никогда не думает о том, что говорит. Понизив голос я сказал:

– Ты вообще понимаешь насколько это оскорбительно по отношению к Алекс?

Он моргнул, его щеки вспыхнули.

– Я не подумал...

– Действительно.

– Я не подразумевал что-либо такое, Айден. Извини. – Его взгляд переместился за меня и он нахмурился. – Мне действительно жаль.

Делая глубокий вдох, я позволил раскаленной ярости соскользнуть с моей раздражённой кожи.

– Я знаю. Это просто так ... – не было необходимости заканчивать фразу. Дикон знал. – Я не думал ... кричать на тебя. Просто предупреди Маркуса о Лаадан и Оливии. Хорошо?

Дикон выглядел так, будто он хотел сказать еще что-то, но благоразумно кивнул и вышел из комнаты.

Вздыхая, я развернулся.

– Алекс...

Место, где она стояла, опустело. Проклятье. Я должен был быть более осмотрительным. Кричать и угрожать выбить дерьмо из Дикона в её присутствии не было умным поступком. Я абсолютно забыл, что это была не Алекс.

Это была напуганная девочка.

Мои глаза осмотрели комнату, остановившись на двери шкафа для белья. Она была приоткрыта, открывая тонкую полоску темноты. Она не...

Мысль об Алекс – моей сильной, красивой и жизнерадостной Алекс – прячущейся в шкафу, убивала меня. В течение одного удара сердца, я не мог ни двигаться, ни дышать. Это я сотворил такое с ней – дал ей Эликсир, изменил её во что-то, что убегало, когда голоса повышались. И я хотел винить Сета за его влияние, за связь, которая сковала его с ней, которая привела нас к этому выбору, но я был тем, кто силой влил ей в рот Эликсир.

Мне не было прощения.

Отбрасывая в сторону крутящую смесь сожаления и ярости, я проделал свой путь к шкафу и медленно открыл двойные двери. Это был глубокий шкаф, с несколькими полками наверху, заполненными стеганными одеялами. Несколько бумажных пакетов для хранения одежды свешивались с перекладины. Мой взгляд упал вниз. Пять крошечных пальчиков выглядывало из пакета.

Я закрыл глаза и выругался себе под нос, затем я развёл пакеты в стороны. Алекс одёрнула ногу назад, и я мог услышать, как она перемещалась глубже в укромное место. Опустившись на колени, я нашел её, вжавшуюся в стену, прижимающую колени к груди с широко распахнутыми глазами.

– Ах, Алекс.

Она с опаской посмотрела на меня.

– Меня зовут Александрия.

И вот так запросто, все эти дни с попытками вытащить её из порождённой Эликсиром раковины были потеряны.

– Хорошо, – я сел, скрестив ноги, и взъерошил пальцами свои волосы, размышляя о том, как повести себя в этом случае. Как-то у Дикона были ночные кошмары, когда он был маленьким. Он не прятался в шкафу, но он кричал, словно фурия. Мне приходилось ему читать. Почему-то я сомневался, что это сработает сейчас. – Ты в порядке?

Прошло мгновение.

– Я не люблю крики.

– Я знаю. Мне жаль. – И я действительно сожалел. – Но я никогда бы не причинил боль Дикону. Он мой брат.

Замешательство промелькнуло у неё на лице.

– Ты сказал, что собираешься придушить его.

Мне на самом деле хотелось придушить его сейчас.

– Я не подразумевал этого. Иногда, когда мы расстроены, не подумав, мы говорим такие вещи.

Казалось, что она обдумывает это.

– Когда ты кричал, я кое-что увидела.

– Что? – Я осторожно передвинулся, стараясь не напугать её. – Что ты увидела?

Раскрыв свои ладони, она уставилась на них. В её руках был слон, оставивший после себя багровые отметины от того, как плотно она сжимала его.

– Кровь – на моих руках была кровь, но это было не здесь. Не на самом деле.

Я не имел понятия, что она имела ввиду, но я придвинулся к ней, пока она говорила, и она, казалось, этого не заметила. Я сел рядом с ней, вытянув ноги в стиснутом пространстве. Моё плечо коснулось её, и её взгляд внезапно метнулся на моё лицо, вопрошающий и нерешительный, но не напуганный.

– У тебя всё ещё есть кровь на руках?

Алекс покачала головой.

– Я также кое-что слышала. Это был голос, – продолжила тихо она. – Это было важно.

Мой желудок упал. Мне не нравилось куда это шло, к чему вело. Если она начала вспоминать события, это значит что ей необходима новая доза, новое внушение. А я дал ей последнюю дозу всего два дня назад. Я вздохнул.

– Что это было?

Её пальцы изогнулись вдоль краев слона.

– Ты убьешь того, кого любишь. – Она подняла свой взгляд. Слезы блестели у неё в глазах. – Я убила?

– Алекс ... – У меня не нашлось на это. Её нижняя губа начала дрожать, и моё сердце сжалось. Я принял решение. – Нет. Ты никогда никого не убивала.

Она моргнула и её голос был немного успокаивающим шепотом.

– Не убивала?

– Нет, agapi mou, не убивала.

Вытерев слезы под глазами рукавом, она вздохнула. Страдание дошло до предела из-за всплывшей на поверхность тайны, как и замешательство.

– Мне снилось, что я убивала, снова и снова.

Я улыбнулся ей, несмотря на то, что сжимается моя грудная клетка.

– Это просто сны. Вот и всё.

Прошло несколько минут, и затем она прижалась ко мне, ёрзая до тех пор, пока не устроила своё тело под моей рукой. Она свернулась клубком, положив свою голову мне на грудь и я сложил свои руки поперек ее.

– Ты очень хороший, даже несмотря на то, что ты говоришь, не подумав.

Я покачал головой, но обхватил её руками.

– Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как я впервые увидел тебя?

Она вздрогнула.

– Нет.

Закрыв глаза, я почувствовал как она прижалась ко мне. Моя рука затерялась в толстом материале её свитера. Я положил свой подбородок ей на голову.

– Мне было шестнадцать, а тебе, вероятно, четырнадцать.

– Я не помню, что мне было четырнадцать.

– Это нормально. Я помню за нас двоих. – Я сосчитал до десяти, прежде чем продолжил, убедившись, что мой голос не звучит огорченным. – Был почти конец дня и я направлялся в тренировочный зал с другом. Занятия всё ещё шли, я подошел к двери – она была открыта – и услышал смех. Такое обычно не услышишь во время тренировки. Мне пришлось остановиться и увидеть, что происходит.

Это был первый раз, когда я увидел её. Никто не мог не заметить её. Она была самой младшей в классе, самой маленькой и худенькой среди всех своих оппонентов, но это не было тем, с чем она мирилась. На её лице была озорная ухмылка, энергия, которой она заражала, когда прыгала по матам, водя кругами светловолосого парня. Инструктор был раздражен, несомненно, ею и вниманием, которого она добилась от чистокровного и тем, что весь класс не отрывая глаз наблюдал за ней. Но как-только я увидел её, я не смог отвести взгляд. Это было сродни удару молнией.

– Ты тренировалась с Кал – с другом – отрабатывая броски тэйкдаун. (прим. пер. – бросок проводится без подъема противника в воздух и без характерной для броска амплитудности. По своей сути тэйкдаун представляет собой сваливание противника на землю, чтобы продолжить схватку там.) Он пытался взять верх, но ты удерживала его в положении лёжа, все это время смеясь. Вы оба смеялись. Вот почему я смотрел.

– Ты тогда познакомился со мной? – Сонно спросила она.

– Нет. – Я прижал её ближе, словно если бы мог вобрать внутрь себя и сохранить в безопасности. – Но я понял, в это момент, что ты изумительная.

Глава 9

Аполлон появился, как раз после принятой Алекс четвертой дозы, не принеся никаких новостей. Стражи не достигли Нью-Йорка. Они остановились в Пенсильвании и рассредоточились. Колхидские быки последовали за ними. Сет и Люциан находились всё еще в Нэшвилле. По всей видимости, их армия удвоилась.

Тот факт, что так много Стражей хотело присоединиться к ним по собственному желанию, меня не удивлял. Им предложили то, что никто из нас никогда не предлагал, и они были готовы добровольно умереть за свободу.

И была большая вероятность, что они умрут, по утверждению Аполлона.

– Аид, Посейдон и Деметра, – Аполлон перечислял имена, загибая пальцы, его глаза были ярко-синими. – И Арес, который, кстати, сильно взбудоражен, Гермес и Гера, все поклялись вступить в войну.

– Гера? – Я почесал подбородок. – В конце концов, у нас есть Зевс.

Аполлон закатил глаза.

– Это ничего не значит. Он, вероятно, примкнет к нам, только из-за ссоры с Герой, но у нас есть Афина и Артемида. Это уже что-то.

– Итак, они готовы ждать и наблюдать? Они дадут нам время?

Он кивнул.

– Они не хотят новой войны. Не после того, что случилось с Титанами. Так много смертных было потеряно тогда, и с тем уровнем населения, которое мы имеем сейчас, потери будут в несколько раз больше.

И наша единственная надежда, что Алекс каким-то образом разорвет связь с Сетом и уничтожит его. Я взглянул на спящую девочку, свернувшуюся в клубок рядом со мной на диване. Перспектива была мрачная.

– И никто не нашел ничего, что может разорвать связь?

Аполлон вздохнул.

– Нет ничего, что кто-либо из нас может найти, Айден. Ни в старых мифах, ни в свитках. И если хоть кто-то из тех шестерых и знает, то они точно не скажут. – В тот момент появилась огромная печаль, которая вызвала страх, готовый взорваться у меня в желудке. – Я изучил все предсказания. Они не изменились. Один для разрушения. Другой для спасения. Только один может жить в каждом поколении.

Он отклонился назад, качая головой.

– Я не могу позволить моим братьям вступить в войну.

Я положил руку на плечо Алекс.

– Ты ставишь на ней крест?

– Я готовлюсь к худшему. – Аполлон встал. – И не надо меня бить, Айден, но я думаю, тебе тоже стоит готовиться к этому.

Мою кожу обожгло, и я произнес сдержанным голосом:

– Ты попросил меня посадить её на Эликсир, и я еще тогда тебе сказал, что ты просишь о многом, но я сделал это. Просить меня отказаться от неё – это неприемлемо.

– Я не ставлю крест. – Он присел, глазами встречаясь с моим взглядом. – Я гарантирую, что о ней позаботятся, даже позволю тебе навещать её. Мы сможем сделать так же, как с Персефоной.

Я втянул громко воздух, который вырвался наружу, прозвучав словно рычание.

– Ты просишь меня позволить тебе убить её?