Текст книги "Чистокровный (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Л. Арментроу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Я не могла ответить. Хотя мои глаза были открыты, и Сет стоял передо мной, все, что я могла видеть, это шок на лице Калеба. Он не понимал, как все случилось.
Как и я.
– Алекс? – Сет ослабил свою хватку.
Мир начал проясняться.
– Сет? – шептала я. – Калеба больше нет.
Он пробурчал что-то и провел пальцами по моему лицу, вытирая текущие слезы. Я еще долго не могла говорить.
Сет отнес меня в медицинский центр. Доктора, осмотрев меня, определили, что мне нужно только очистить раны и получить «столь необходимый» отдых. Кто-то вытер кровь с моих рук.
Когда они закончили, я оставалась на том же месте, где они меня оставили. Белые стены были размытыми. Сет вернулся, как только я села. Я смотрела на него и ничего не чувствовала.
Он подошел ко мне, пряди волос свисали с его лица.
– Эйден и остальные уже разделались с демонами. Их было всего трое, плюс полукровка, верно? – он замолчал и запустил руку в волосы. – Им удалось убить двух Охранников на мосту, и еще ранить трех Стражей внутри. Тебе… повезло Алекс. Очень повезло.
Я посмотрела на свои пальцы. Кровь все еще оставалась под моими ногтями. Была ли она моя, демона или Калеба? Сет схватил меня за руку и потащил в коридор.
Он резко остановился.
– Они забрали тело Калеба. О нем позаботятся.
Я закусила губу и почувствовала вкус крови. Я хотела всего лишь сесть и что бы все меня оставили в покое.
Сет вздохнул, его хватка на моей руке стала сильнее, как только мы вышли из центра. Я не спрашивала, куда мы идем и уже знала, но Сету нужно было убедиться, что я поняла.
– У тебя большие неприятности, – он проводил меня через темный кампус. Было где-то около полуночи и Охранники бродили повсюду. Некоторые патрулировали, другие сбивались в группы. – Просто предупреждаю тебя, Маркус что-то задумал. Люциана разбудили, и только богам известно, как он на это отреагирует. Они захотят узнать, почему ты не была у себя в комнате.
Мое тело онемело. Возможно, именно поэтому я не волновалась насчет Маркуса. Я брела за Сетом, остановившись, когда он открывал двери академии, и заметила статуи трех фурий. Почему они не освободились? Ковенант снова был атакован.
Поняв, на что я смотрю, Сет сжал мою руку.
– Ни один чистокровный не пострадал, Алекс. Им… им плевать.
Но ведь Калеб умер.
Сет потянул меня прочь от статуй. Я с трудом смотрела на дверь Маркуса. В момент, когда я зашла в комнату, Маркус сел. Люциан продолжал стоять, что было для него в новинку. Они оба кричали на меня одновременно, а затем по очереди. Все, что они говорили, я слышала уже раньше, то, что я безответственная, безрассудная, неконтролируемая. Я не перечила им как обычно, а жадно впитывала все, что они говорили, потому что это было правдой.
Когда я там сидела и смотрела на своего дядю, я видела настоящие эмоции на его лице впервые за долгое время, хоть это и был гнев, я вспомнила еще одно предупреждение бабушки Пипери, которое она оставила мне.
Ты убьешь того, кого любишь.
Мне нужно было остаться в своей комнате. Ведь существовала причина, по которой комендантский час был введен. На Ковенант уже напали однажды. Но я забыла, или просто никогда не беспокоилась по этому поводу.
Я никогда не перестану думать.
– Не думаю, что это помогает, – Сет стол позади меня, пока я сидела в кресле. – Разве вы не видите, что она расстроена? Может, дадите ей отдохнуть и зададите свои вопросы завтра.
Люциан резко развернулся.
– Конечно, ничего из этого не поможет! Она могла умереть! Мы, ты, все могли потерять Аполлиона. Во-первых, ты должен был знать, чем она занимается. Она – твоя обязанность!
Я чувствовала, как Сет застыл позади меня.
– Я понимаю, это.
– А ты, – Люциан закричал на меня. – О чем ты думала? Ты знала, что демоны уже атаковали нас здесь. Для тебя и любого другого студента опасно находиться там ночью!
Мне нечего было сказать. Разве они не понимают? Я была не права, так сильно не права, и не было ни единой вещи, которую я могла бы исправить. Закрыв глаза, я отвернулась.
–Смотри на меня, когда я говорю с тобой! Ты такая же, как и твоя …
– Хватит, – Сет метнулся в сторону кресла, едва не опрокинув его. – Разве вы не видите, что с ней нет смысла сейчас говорить? Ей нужно какое-то время, что бы смириться с потерей друга!
Несколько Охранников Совета двинулись вперед, готовые вмешаться. Было видно, что никто из них не хотел этого делать. Я уверена, они помнили то, что случилось с Охранниками в доме Люциана летом.
Ноздри Люциана раздувались в гневе, но он отступил. Момент ясности проталкивался сквозь печаль. Почему Люциан отступил? Аполлион или нет, Сет был всего лишь полукровкой, а Люциан Министром. Это было более чем странно, но перед тем, как я смогла задуматься над этим, мысль исчезла, заменившись другой.
Сет оставался там, между мной и всеми остальными в комнате. Он был как стена из ярости, никто не смел, даже на шаг, приблизиться к нему. И меня поразило то, что все боялись нас двоих. Сету в одиночку хватило бы сил бороться с ними. Даже Маркус выглядел впечатлённым, что же будет с Сетом после моего Пробуждения?
– Хорошо,– Маркус прочистил горло. Он сделал шаг вперед, не отводя взгляда от Сета. – Все вопросы могут подождать до лучшего времени.
– Звучит лучше, – хоть Сет и ответил небрежно, он продолжал смотреть на Маркуса как хищная птица.
Обойдя Сета, Маркус подошел ко мне и присел на корточки. Я уставилась на него.
– Теперь ты понимаешь, что все, что ты делаешь, каждое решение которое ты принимаешь – даже самое незначительное, будет иметь серьезные последствия?
Я понимала, также я понимала, что он говорил больше не о Калебе, а о Сете. Однако Маркус был не прав в одной вещи, которую сказал мне. Мои поступки будут не только влиять наСета, от них напрямую будет зависеть то, как Сет будет себя вести.
Глава 13
Когда я открыла глаза и смотрела на утреннее солнце, горе еще не прошло. Не прошло и когда солнце начало клониться к закату и небо усыпалось звездами.
Я была нема и безэмоциональна до тех пор, пока не вернулась в свою комнату и не увидела остатки нашей кино-вечеринки. Кто-то увел Оливию из комнаты, но стоя там, смотря на весь беспорядок, понимая, что всего несколько часов назад я рассказывала про свои проблемы Калебу, я сломалась. Все что я запомнила, это как Сет отнес меня обратно в кровать.
Где-то в полдень Сет ушел. Он вернулся к ужину, заставляя меня поесть, но я впала в темную бездну, которая всегда следует за такими вещами. Может, я недостаточно горевала о потере матери, и смерть Калеба вынесла все мои страдания наружу. Я, правда, не знала, но когда думала о ней, то думала о Калебе, о наших духовных лодках.
Все это время я спала, и это был настолько глубокий сон, что все кошмары реальности не могли настигнуть меня там. В редкие моменты, когда я не спала, полностью осознавая все то, что на меня свалилось, я оплакивала Калеба и свою маму. Мне нужны были её объятия, чтобы снова почувствовать себя хорошо, но этого никогда больше не случиться, мое сердце не могло вынести еще и потерю Калеба.
Сет оставался возле меня, превращаясь в свирепого защитника, когда Маркус или кто-то из Охранников пытался зайти ко мне. Он держал меня в курсе событий, рассказывая, что происходит за пределами моей комнаты. Полукровок снова обыскивали, но все верили, что именно Сандра была виновником нападения. Она была Стражем, поэтому выезжала за остров множество раз, достаточно, что бы её могли упустить из виду при осмотре Охраны и Стражей. Все это время они подозревали студентов, а это оказался Страж.
Он также пытался объяснить мне, что все, что произошло с Калебом это не моя вина. Когда это не сработало, он перешел на « Калеб не одобрил бы этого…» тактику. После он сыпал остроумными шуточками и издевками, которые раньше выводили меня из себя. Кажется, он говорил, что я воняю уже третий день.
В конце концов, Сет пришел в растерянность, не зная, что ему еще сделать. Он лег возле меня, обнял и стал ждать. Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что моя сердечная боль переходит к нему. Сет тоже не знал, как с этим справляться, и на четвертый день сам выглядел так, будто он тоже потерял лучшего друга. Так что, мы оба лежали на кровати в молчании, пытаясь унять душевную боль.
Как две стороны одной медали.
Где-то в полночь, Сет наклонился надо мной.
– Я знаю, что ты не спишь, – несколько секунд спустя он отвел спутанные пряди волос с моего лица. – Алекс, – сказал он с нежностью. – Сегодня в полдень будут похороны Калеба.
– Почему… почему не на рассвете? – хрипло спросила я.
Сет наклонился ближе, его дыхание согрело меня.
– Охранников, которых убили, хоронят на рассвете, но Калеб был всего лишь студентом полукровкой.
– Калеб… заслуживает похорон на рассвете, он заслужил эту традицию.
– Я знаю. Я знаю, что он заслужил, – Сет глубоко вздохнул. – Ты должна выбираться из этой кровати Алекс. Ты должна пойти.
Я привыкла к острой боли, но она все еще пронзала меня.
– Нет.
Он положил голову рядом со мной.
– Нет? Алекс, ты же это не серьезно. Ты обязана пойти.
– Просто не могу. Я не пойду.
Сет продолжал говорить до тех пор, пока гнев и разочарование не захватили его. Он спрыгнул с кровати. Я перевернулась на спину и провела руками по лицу. Моя кожа была загрубевшей.
Сет стоял у подножия кровати.
– Алекс, я знаю, все это, убивает, но тебе необходимо пойти туда. Ты должна сделать это для Калеба. Ты должна сделать это для себя.
– Ты не понимаешь. Я не могу пойти.
– Ты шутишь! – он начал кричать, не заботясь, что может разбудить кого-то на моем этаже. – Знаешь, как будешь жалеть об этом? Ты хочешь, чтобы боль поглотила тебя?
Существует тонкая грань между гневом и скорбью, и я её уже пересекла. Сейчас я перешла на сторону ярости. Я поднялась, вставая на колени.
– Не хочу видеть, как они поднимают его тело в воздух и сжигают! Его тело – тело Калеба! – мой голос осип, а сердцебиение замедлилось. – Это же Калеб, а они его сожгут!
В тот же миг гнев исчез с лица Сета. Он сделал шаг вперед.
– Алекс…
– Нет, – я подняла руку, игнорируя то, как она дрожит. – Ты не понимаешь Сет. Он не был твоим другом! Ты его едва знал! Нет… Ты даже не знал его! И знаешь что? Ты хочешь узнать, что самое ужасное в этой ситуации? Калеб брал пример с тебя. Он боготворил тебя, а ты хоть раз уделил ему немного своего времени? Конечно же, ты говорил с ним, но ты даже не знал кто он такой! Тебя это не волновало!
– Я не знал. Если бы я…– Сет потер челюсть.
– Ты был слишком занят, дурачась с девушками или ведя себя как высокомерный ублюдок, – как только я это сказала, то пожалела об этом в тот же миг. Я снова села на кровать, сердце болело. – Ты ничего не можешь поделать… с этим.
– Я пытаюсь помочь тебе, – его глаза вспыхнули янтарем. – Я не знаю, что еще сделать. Я оставался с тобой…
– Я не просила тебя оставаться! – я кричала так громко, что горло сразу же заболело. Мне нужно было успокоиться. Охрана прибежит в комнату, если я буду так продолжать. – Просто уходи. Пожалуйста. Просто оставь меня одну.
Сет смотрел на меня, казалось вечность, а потом он ушел, захлопнув за собой дверь. Я рухнула обратно на кровать и закрыла глаза руками.
Мне не следовало говорить такое.
Все это время, я волновалась о том, чтобы не потерять контроль. Как ни странно, но с самого первого дня, я была неконтролируема. Я не контролировала свою злость или желание действовать так, как мне хочется. Как я могла обманывать себя все это время? Контролировать себя – значит поступать правильно, хотя в большинстве случаев я действовала дико, безрассудно. Я позволила сердцу решать, когда отказалась связаться с Ковенантом после нашего с мамой ухода. В этом не было никакой логики. Мое сердце уничтожило дружбу с Эйденом. Из-за собственного эгоизма я бродила вместе с Калебом. Если бы мы остались в комнате, или если бы я не хандрила неделю, Калебу не нужно было бы подбадривать меня. Мы бы не пошли за напитками.
Он бы не умер.
Не знаю, как долго я лежала там, зарывшись в одеяло. Я вспоминала о своем детстве, которое провела с Калебом, долгие три года без него, и каждую минуту, которую провела с ним, когда вернулась. Перевернувшись, я сжалась в комок. Я скучала по нему, скучала по маме. Их смерти связаны со мной, они связаны с решениями, которые я принимала или отказалась принимать. Действие. Бездействие. Слова Маркуса преследовали меня снова и снова. Все, что ты делаешь…
На пятый день, день похорон Калеба, солнце взошло рано и светило ярче, чем в любой другой ноябрьский день. Меньше чем через четыре часа, останки Калеба будут потеряны навсегда. Пять дней прошло с его смерти, сто двадцать часов с тех пор как я прикасалась к нему и слышала его смех, более семи тысяч минут, для того что бы привыкнуть к миру в котором его больше нет.
И лишь несколько часов с тех пор как я поняла, что не контролирую себя.
Отбросив одеяло, я свесила ноги с кровати. Я нетвердо стояла на ногах, но все равно пошла в ванную и посмотрела на свое отражение.
Я выглядела ужасно.
Один из демонов оставил мне несколько фиолетовых синяков на челюсти и скулах. Мои волосы висели толстыми, грязными комками. Глаза были красными. Медленно, я сбросила грязную одежду на пол. В душе, я прислонилась к прохладной плитке, очищая свой разум.
Холодная вода стекала по моему телу, пока я не вышла из душа и обернулась в чистое полотенце. Когда я продирала клубки своих волос, кое-что пришло мне на ум.
В тусклом свете, шрамы, которые покрывали мою шею, выглядели светящимися и неровными. Я всегда ходила с распущенными волосами и в рубашках с длинным рукавом, что бы скрыть свои отметины. Эти шрамы никогда не заживали, хотя должны были. Я делала все, что могла, что бы скрыть их. Шрамы, оставленные моими собственными опрометчивыми, необдуманными поступками. Такое уродство…
Я вспомнила слова инструктора Ромви. Ваше тщеславие должно меньше вас беспокоить.
Расчёска выпала из моих рук. Я выбежала из ванной, и пошла на кухню прямиком к плетеной корзине рядом с печью. Я перерыла все салфетки, полотенца и остальные приборы, которые никогда не использовала. Среди всего этого, я нашла оранжевые ножницы. Взяв их, я подумала, что они вряд ли смогут резать, но оказалась не права.
Я вернулась в ванную и перебросила волосы на плечи. Мои большие карие глаза смотрели на меня в отражении. Волосы, влажные и густые, лежали на моей груди. Недолго думая, я подняла ножницы на уровень своих плеч.
Чья-то рука выбила ножницы так быстро и неожиданно, что я отскочила. Сет стоял рядом, одет во все черное. Я крепче запахнула полотенце и смотрела на него.
– Что ты делаешь? – Сет держал ножницы так, будто бы они были змеей, которая вонзила зубы в его руку, и он не может их вынуть.
– Я… Я тщеславна.
– И ты собиралась отстричь волосы? – его голос звучал недоверчиво.
– Да, таков был план.
Казалось, Сет хотел и дальше продолжить допрос, но он повернулся и бросил ножницы на комод.
– Одевайся. Сейчас же. Ты идешь на похороны Калеба.
Моя хватка на полотенце усилилась.
– Я не иду.
Игнорируя меня, Сет вышел из моей ванной.
– Я не буду с тобой больше спорить. Ты пойдешь на похороны, даже если мне придется притащить тебя туда.
Я не поверила ему и поэтому была шокирована, когда попыталась запереть двери ванной, а Сет резко повернулся. Он оттолкнул мою руку от двери и вытащил меня в комнату.
Истощение и голод сделали меня слабой, к тому же я держала полотенце железной хваткой. Именно по этой причине я оказалась прижата к его груди на полу возле кровати. Я могла чувствовать бешеный стук его сердца и его дыхание на моей щеке.
Сет зажал мне руки, не давая заехать локтем ему в лицо.
– Почему… почему ты всегда так поступаешь? Почему? Почему ты так поступаешь сама с собой? Всего этого можно было бы избежать.
Внезапно у меня запершило в горле, и я поняла, что та пустота в моей груди все еще там, и становится только больше.
– Я знаю. Пожалуйста… пожалуйста не злись на меня.
– Я не злюсь на тебя Алекс. Ладно, может быть немного, – он прижал свою голову к моей. Прошло несколько мгновений, перед тем как он снова заговорил со мной. – Как ты можешь так поступать с собой? Ты как никто должна была это понимать.
Я почувствовала, как слезы опять начинают литься из глаз.
– Извини. Мы не…
– Ты могла умереть Алекс, или еще хуже, – дыхание Сета было неровным, он сжал пальцами мои плечи. – Ты знаешь, о чем я подумал, когда почувствовал твою панику?
– Извини…
– Извинения ничем бы мне не помогли, если бы я потерял тебя, и из-за чего? – он схватил мое лицо, поворачивая к себе. Его взгляд искал мой. – Почему? Это из-за Эйдена?
– Нет, – слезы катились вниз по моему лицу. – Я сделала это, потому что дура. Мы просто хотели достать чего-нибудь выпить. Я думала, что ничего не случиться. Если бы только я могла это изменить. Я бы сделала все на свете.
– Алекс, – Сет прикрыл свои глаза.
– Серьезно. Я бы сделала все необходимое, чтобы бы изменить случившееся! Калеб не заслужил этого. Я знаю это как ни кто другой. Если бы мы тогда остались в комнате, он до сих пор был бы жив. Я точно знаю.
– Алекс, пожалуйста.
– Я знаю, что вела себя глупо, – мой голос осип. – И если бы я могла вернуться назад, я бы… Я бы поменялась с ним местами. Я бы…
– Стоп,– прошептал он, вытирая пальцами мои слезы. – Пожалуйста, не плачь.
Все внутри меня завязывалось в один огромный узел.
– Мне так жаль. Я хочу вернуть все назад. Мне нужно все сделать по-другому.
Он выдал сдавленный звук, притянул меня к своей груди и держал так, пока сердце не успокоилось, и не стихли рыдания.
– Тебе придется сделать это снова, и у тебя не будет второго шанса, Алекс. Ни у кого из нас не будет. Ты можешь только выбраться из этого кошмара, и первым шагом будет поход на похороны.
– Знаю, – я глубоко вздохнула.
Сет пальцем приподнял мой подбородок и снова заставил посмотреть ему в глаза. Думаю, именно в этот момент он понял, что на мне нет ничего кроме полотенца. Он посмотрел вниз, и, казалось, застыл на мгновение. Это могло быть из-за эмоций, которые мы разделяем или нашей связи, но каждый сантиметр моего тела начал гореть.
Было жутко от того, что тело так быстро позабыло обо всех ужасных вещах. Или может быть это душа, которая нуждалась в чьём-то тепле и прикосновении, чтобы убедиться в том, что мы все еще в мире живых. Я положила голову на его плечо и закрыла глаза.
– Ты дрожишь, – пробормотал Сет.
– Мне холодно.
Его руки заскользили по моим плечам.
– Тебе нужно одеться. Тебе не стоит идти в этом.
– Ты сам сюда вошел. Это не моя вина.
– И все равно тебе нужно одеться.
Я закусила губу и оттолкнула его. Сет уставился на меня, а его глаза неестественно блестели.
– Ладно, но тебе придется отпустить меня.
Его руки на моей спине напряглись, и на минуту мне показалось, что он не собирается отпускать. Я не могла понять, что чувствую по этому поводу. Сет отпустил меня, но уперся в мой лоб своим.
– Теперь ты пахнешь лучше. Мне кажется мы на правильном пути.
– Спасибо, – я ухмыльнулась.
Некоторое напряжение в его теле прямо таки просачивалось наружу.
– Ты готова?
Я глубоко вздохнула, как будто бы впервые за эти дни.
– Да.
Когда я была маленькой, мама однажды сказала мне, что только смерть очищает нас и делает равными. Все мы будем стоять перед рекой Стикс в ожидании дальнейшей судьбы наших душ.
Все уже были на кладбище когда пришли мы с Сетом. Чистокровные стояли впереди, перед полукровками, что не имело для меня никакого смысла. Калеб был одним из нас, не из них. Так почему же они стоят ближе к нему? Эйден сказал бы, что это традиция.
Но это было неправильно.
Мы с Сетом ходили по самому краю группы, избегая откровенно любопытных и осуждающих взглядов. Я старалась взять себя в руки и не высматривать в толпе знакомую темную макушку чистокровного, но мой взгляд постоянно возвращался к ним. Эйден был последним, кого я хотела сейчас видеть.
Наконец Сет остановился, а я встала возле него. Он ничего не сказал с того момента как мы покинули комнату, но постоянно погладывал на меня. Мне кажется, он опасался, как бы я снова не сорвалась. Убрав свои все еще влажные волосы назад, я посмотрела на него, закусив губу.
– Ты ведь хочешь поблагодарить меня, не так ли? – его это забавляло.
– Ну… я хотела. Но не уверена, что буду делать это.
– Да ладно. Я на самом деле хочу услышать, как ты говоришь слова благодарности. Это, наверное, будет первый и последний раз, как ты говоришь такое.
Я прищурилась на солнце. Вдали я видела костер, тело, закутанное в белую льняную ткань.
– Спасибо за то, что остался со мной. И прости за то, что была такой стервой по отношению к тебе.
Сет подтолкнул меня локтем.
– Ты только что назвала себя …
– Да назвала, потому что действительно так себя вела, – я громко вздохнула. – Ты не заслужил того, что я говорила, особенно о Калебе.
Он шагнул ближе, когда Люциан подошел к костру. Как Министр, он будет говорить прощальную речь, напутствие к вечной жизни.
– Я заслуживаю многого, – ответил Сет.
– Но не этого, – я отвела взгляд от погребения. Я сосредоточила все свое внимание на кусте гиацинта. Он был усыпан ярко красными цветками, которые формой напоминали звездочки. Они подразумевали скорбь и траур, на кладбище они были повсюду, напоминая о трагической любви Аполлона и прекрасной Гиацинт. Во времена, когда Боги свободно ходили по земле, люди, которые трагически погибали, превращались в цветы, если они были молоды и красивы, и успели заслужить благословение Богов.
Сет наклонился ближе, его рука потерлась о мою.
– Ты же знаешь, что наша связь не оставила мне другого выбора.
– Все равно, спасибо, – я закатила глаза.
Люциан начал свою речь, рассказывая про стойкость и силу духа Калеба. Боль в моей груди все возрастала, и теплый воздух казался ледяным, когда касался моей влажной щеки. Когда зажгли костер, мои внутренности скрутило, и я не могла остановить дрожь, которая пробирала все мое тело. Я отвернулась от тепла, которое шло от костра, от звука потрескивания дров, от тихих рыданий.
Не знаю, что доставляло больше боли: тот факт, что я никогда не увижу его снова или то, что не услышу его заразительного смеха. Каждая такая мысль причиняла мне острую боль.
Как только толпа стала расходиться, я поняла, что все это время прижималась к Сету в поисках тепла. Мои щеки загорелись, я отступила от него, смутившись. Я достаточно рыдала на его плече, на всю жизнь хватит.
– Мне нужно…
– Я понимаю. – Сет отступил назад. – Я подожду тебя снаружи.
Благодарная за то, что он понял меня без слов, я наблюдала, как он идет к кладбищенским воротам. Я вытерла глаза и повернулась.
И замерла.
Прямо передо мной стояла Оливия, одетая в черные брюки и свитер. Ее кожа была очень бледна, а глаза, которые всегда лучились теплом теперь стали холодными и злыми. Слезы стекали по ее щекам.
Я шагнула к ней, желая утешить.
– Оливия, мне так…
– Почему ты ничего не сделала? – ее голос был сорванным. – Ты была его лучшим другом. Ты могла сделать что-то! – она сделала шаг вперед, указывая на меня рукой.
Люк перехватил ее, обняв за плечи.
– Перестань. Алекс не…
– Ты же Аполлион! – вскрикнула Оливия, ее слова перешли в рыдания. – Да, я знаю об этом, Калеб сказал мне кто ты, и я видела, как ты сражалась! – она повернулась к Люку, в глазах застыла мольба. – Ты же видел, какой быстрой она может быть. Почему же она ничего не сделала?
Я знала, знала, что физически не смогла бы ничего сделать. Я не была Аполлионом, пока не была. Но услышав от нее такое, я сразу вспомнила слова Маркуса «Люди ожидают от тебя большего, из-за того кем ты станете».
– Мне очень жаль Оливия. Мне так…
– Не смей говорить, что тебе жаль! Это не вернет Калеба назад!
– Я знаю, – сказала я вздрогнув.
– Оливия, прекрати. Пойдем обратно в твою комнату, – Люк бросил на меня извиняющий взгляд и начал медленно ее разворачивать.
Елена подошла, беря ее за другую руку.
– Все в порядке. Все будет хорошо.
Оливия прижалась к Люку, ее голова склонилась к груди. Тяжесть ее потери давила на нее.
Горе рвалось когтями из моей груди. Я отвернулась, чувствуя, как навернулись горячие слезы. Почти вслепую, я пошла от них вглубь кладбища. Я брела пока не наткнулась на кого-то. Задрав голову вверх, я начала вытирать слезы.
– Ох, извините… – и остановилась посреди слова.
Я наткнулась не на человека, а на статую. Смешок вырвался из моих губ, когда я смотрела на грустное лицо, вырезанное из камня. Скульптура была вырезана так, будто он протягивает кому-то ладонь и подзывает к себе. Мой взгляд опустился на плиту, где было выбито имя Танатоса. Под именем символ – факел, опущенный вниз.
Я видела этот символ раньше… на руке инструктора Ромви.
Глава 14
В отчаянии вздохнув, я сунула руки в карманы моей толстовки и посмотрела на ночное небо. Звезды растворялись в темноте, некоторые светили ярче, чем другие. Последний раз я видела ночное небо больше недели назад. Тогда я была за столовой, держа остывшее тело Калеба. Калеб.
Я подавила нарастающую волну печали и сожаления, прежде чем она снова меня накроет, как это было на похоронах. Почему у Ромви была татуировка на руке с символом бога Мирной Смерти? И не тот ли это бог, как утверждала старая книга, кто был ответственен за убийство Солярис и Первого Аполлиона? Я не была уверена, что это действительно имело значение, но воспоминание возвращалось ко мне снова и снова.
– Ты в порядке? – Каждый мускул в моем теле вздрогнул. Я напомнила себе, что необходимо 11 часов, чтобы добраться до Кэтскиллс. На 11 часов я застряла в машине с парнем, которого любила, и которого готова была практически умолять любить меня в ответ. Это должно было бы быть просто. Да, очень просто.
– Алекс?
Я обернулась. Эйден опускал мой чемодан в багажник Хаммера, оглядываясь на меня. Мой взгляд скользнул в сторону, не в состоянии посмотреть на него:
– Да, я просто задумалась.
– Это все твои вещи?
Кивнув, я пнула ботинком асфальт. Мне нужно было вести себя нормально или это будет самая длинная поездка на машине в моей жизни:
– Как... как Дикон?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
– В порядке, – Эйден закрыл багажник. – Дикон хотел, чтобы я сказал тебе, что он действительно сожалеет о том что... что случилось.
Я взглянула на него, не поднимая глаза выше его плеча – это было действительно крутое плечо. Когда я увидела серебряную цепочку на его шее, она уже исчезла под свитером. Странно, Эйден никогда не носил украшений.
– Передай ему спасибо.
Эйден кивнул и направился к машине, но потом остановился так неожиданно, что я врезалась в его спину. Он повернулся и схватил меня за руку, не дав упасть. Наши глаза встретились на долю секунды, а затем он опустил руку. Он сделал шаг назад.
– Я не знаю, о чем ты думала. – Эйден замолчал, глядя в сторону Леона, который ждал под навесом Ковенанта.
– Мы просто хотели взять несколько напитков из кафетерия. – Я сглотнула, но комок в горле не ушел. – Мы собирались смотреть фильмы.
– Вы готовы? – Спросил Леон. – Мы должны отправиться сейчас если хотим достичь Кэтскиллс до полудня.
– Да, – Эйден отвернулся, но потом снова повернулся ко мне, – Алекс?
Я медленно подняла на него глаза. Это оказалось ошибкой грандиозного масштаба. Непонятная боль кольнула в груди.
Его взгляд скользнул по моему лицу:
– Я... я очень сожалею о Калебе. Я знаю, как много он значил для тебя.
Я не могла отвести взгляд, не могла вымолвить ни слова.
Эйден оглянулся через плечо и, когда он повернулся ко мне, его глаза светились ярким серебром в тусклом свете:
– Никогда... никогда не повторяй что-нибудь подобное еще раз. Пожалуйста. Обещай мне.
Я хотела спросить, почему он волнуется за меня, если я боролась с демоном, но эти слова не были произнесены.
– Я обещаю.
Эйден смотрел на меня чуть дольше, чем нужно, а затем отошел. После этого мы забрались в Хаммер. Я заняла место сзади, когда Эйден скользнул на переднее сиденье. Леон завел машину и другой Охранник сел рядом со мной.
Откинув голову на спинку сиденья, я закрыла глаза и спросила себя, как я оказалась в машине, когда Сет получил частный самолет вместе с Люцианом, Маркусом и членами Совета. Они уже вылетели сегодня утром. Полукровки, даже Стражи, обычно не получали места в самолетах, но для Сета было сделано исключение.
Поездки на машине, особенно астрономически длинные, как правило, превращали меня в пятилетнего ребенка, но я слишком устала, чтобы думать об этом. Учитывая, что я так много спала в последнее время, я, вероятно, должна была быть бодрой в течение нескольких дней, но быстро задремала.
Я проснулась через два часа, когда мы остановились, чтобы заправиться в штате Вирджиния. Леон и Охранник вошли в магазин, а я вылезла, чтобы размять ноги. Здесь было темно, кругом один лес и фермы. Единственным звуком было мычание коров вдалеке. Я обошла Хаммер и нашла Эйдена, опирающегося на бампер. Он посмотрел вверх, когда я остановился рядом с ним. Его глаза были почти такого же цвета, как лунный свет.
– Если ты голодна, Леон или Охранник могут найти что-нибудь для тебя, – Эйден перекатывал в руках бутылку воды.
– Я не голодна, – я обернулась и прошла мимо него.
– Мы не хотим останавливаться, если нет нужды.
– Я в порядке. – Я запрыгнула на бордюр и начала медленно переставлять одну ногу перед другой.
Еще шаг. Я решила взглянуть на магазин, если его можно было так назвать. Он выглядел как старая пиццерия и на входе мигал красный знак «ОТКР». Леон стоял у прилавка.
– Значит... Маркус подтвердил, что Страж был ответственен за первую атаку?
– На самом деле, нет никакого способа проверить это, Алекс. Мы считаем, что это правда. Но поиски все еще продолжаются, – он сделал паузу, когда я напряглась, – чтобы убедиться, что она была одна.
Я достигла конца бордюра.
– Думаю, теперь я понимаю, почему поиски были настолько важны. Они упустили ее и... посмотри, что произошло. Охранники на мосту, вероятно, не поняли ничего, когда она появилась.
– Нет. И демоны, очевидно, становятся умнее. Она очень долго находилась в кампусе и за его пределами, что делает ее главным кандидатом. И ее метки не были видны.
Я наклонилась назад и, выставив руки, отлично приземлилась на узкой обочине. Я могла бы быть гимнасткой в другой жизни. Повернувшись, я обнаружила, что Эйден смотрел на меня.
Он отвел в сторону свой странный, почти печальный взгляд. Оттолкнувшись от бампера автомобиля, Эйден засунул руки в карманы своих джинсов.
– Вы с Сетом, кажется, стали намного лучше ладить.
Я нахмурилась, когда он сменил тему.
– Да, думаю это так.
Эйден остановился передо мной.
– Это куда лучше, чем желание ударить его ножом в глаз.
