Текст книги "Чистокровный (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Л. Арментроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Хотя я стояла на обочине, Эйден все еще был выше меня. Я подняла голову, встречаясь взглядом с его бледным лицом.

– Почему тебя это все еще волнует?

Его брови поднялись от удивления.

– Просто утверждение, Алекс. Это не имеет ничего общего с тем, беспокоюсь я или нет.

Я почувствовала, что мои щеки горят, когда сухо кивнула:

– Да, думаю, я уже уяснила мысль о заботе. – Я соскочила с тротуара и медленно двинулась вокруг заправки.

Эйден последовал за мной:

– Я видел, вас вдвоем на похоронах. Он был там для тебя. Думаю, что это хорошо. Не только для тебя, но и для него. Я думаю, что ты единственный человек, за которого волнуется Сет, кроме самого себя.

Я остановилась, потому что хотела засмеяться, но почувствовала себя...неловко. Как будто сделала что-то неправильное…но я ничего не делала. Смущаясь от слов Эйдена, я снова начала уходить.

– Сет заботится о себе. Это для него.

– Нет, – Эйден следил за моими движениями, встречая меня у конца бензоколонки. – Он, правда, не отходил от тебя. Сет не позволил никому приблизиться к тебе, даже мне.

Я с удивлением резко повернулась.

– Ты пытался со мной увидеться?

Эйден кивнул:

– На самом деле несколько раз, но Сет решил, что тебе понадобится время, чтобы все осознать. Это совсем не похоже на кого-то, кто заботится только о себе.

– Зачем ты хотел увидеть меня? – Я подошла к нему, надежда и волнение проснулись глубоко внутри. – Ты сказал мне, что я тебя не волную.

Он отступил на шаг, сжав челюсти.

– Я никогда не говорил, что ты меня не волнуешь, Алекс. Я сказал, что не люблю тебя.

Я вздрогнула, проклиная себя за глупую ошибку, которую допустила. Улыбаясь, я направилась обратно к Хаммеру и захлопнула за собой дверь. К сожалению, Эйден последовал за мной.

Он устроился на переднем сиденье и повернулся ко мне:

– Я не пытаюсь поругаться с тобой, Алекс.

Мой характер и чувство обиды взяли верх:

– Тогда, может лучше не пытаться разговаривать со мной. Особенно, когда ты говоришь так, словно хочешь спихнуть меня на другого парня.

Глаза Эйдена, казалось, светились в темноте.

– Я не пытаюсь спихнуть тебя на кого-то. Ты никогда и не была моей, чтобы я мог так сделать.

Я наклонилась вперед, мои пальцы до боли впивались в бедра, что позволило прошептать:

– Я никогда не была твоей? Тебе следовало подумать об этом прежде, чем раздеть меня догола в своей комнате!

Он резко вдохнул, затем его глаза засветились тускло-серым.

– Это была временная потеря рассудка.

– Ох, – я издала смешок. – У тебя была потеря рассудка последние пару месяцев? Именно это заставило тебя сказать, все то, что ты сказал в зоопарке? Именно это.

– Что ты хочешь этим сказать, Алекс? Что я сожалею... обо всем? – Он замолчал, явно пытаясь обуздать свой гнев и разочарование. – Да! Довольна? Я сожалею!

– Я не хотела, чтобы ты это говорил, – прошептала я, мой желудок сжался.

Эйден закрыл глаза и покачал головой.

– Послушай, ты не должна думать об этом сейчас. Не после всего, что произошло с Калебом и не перед Советом. Так что, просто прекрати.

– Но…

– Я не собираюсь говорить с тобой об этом, Алекс. Не сейчас. Не когда-либо.

Прежде, чем я смогла ответить, Леон и Охранник вернулись, чтобы положить этому конец. Я откинулась на спинку сидения и посмотрела на затылок Эйдена. Я знала, что он чувствовал, как мой взгляд прожигает дыру в его затылке.

В конце концов, мне это надоело, и я полезла через спинку моего сидения в поисках музыкального плеера. Я старалась уснуть, но разум был слишком занят, думая о Калебе, словах Эйдена, и о том, был ли Сет эгоцентричным, каким я его всегда считала.

После девяти часов ада, мы свернули на извилистую дорогу, окруженную высокими елями и соснами, настолько густыми, что напомнили мне рынок новогодних елок. Мы были глубоко в Кэтскиллсе. Примерно через милю вылез высокий забор, который, как мне показалось, окружает Нью-Йоркский Ковенант.

Я фыркнула:

– Хорошая охрана.

Эйден немного обернулся:

– Ты еще ничего не видела.

Я проигнорировала его и наклонилась вперед, но не увидела ничего кроме проволочной изгороди и деревьев. Может быть, это была одна из тех проволок, что используют на электрических стульях, потому что я действительно ожидала большего.

Затем я увидела Охранников, стоящих перед жалким на вид забором, вооружившись тем, что выглядело как полуавтоматическое оружие. Мои глаза расширились, когда они наставили пушки на наш автомобиль. Леон замедлил ход, когда четверо Охранников с опаской подошли к нам.

– Алекс, распусти свои волосы, – тихо сказал Эйден.

Я не поняла, почему, но серьезность в его голосе заставила меня не перечить. Я распустила свой пучок, позволяя волосам упасть. Леон опустил вниз все окна, Охранники моментально заглянули внутрь автомобиля, чтобы увидеть... метки.

Я отвернулась, но тут же увидела, как темнокожий Охранник очень пристально изучал меня, его взгляд прошелся по мне несколько раз. Я чувствовала, как горели метки под тяжестью волос. Я не знаю, что они сделают, если увидят шрамы. Выстрелят в меня?

Медленно, они подали жест Охраннику, который остался позади. Высокие ворота дрогнули и со скрипом открылись. Я выдохнула, осознав, что все это время не дышала.

– Мои волосы все время должны быть распущены?

Эйден взглянул на меня, его губы образовывали прямую жесткую линию:

– Нет. Но я предпочел бы, чтобы ты не провоцировала столь дружелюбно настроенных Охранников.

В этот момент я поняла, что угадала.

Мы проехали через ворота, затем еще полмили вниз по дороге, прежде чем деревья начали редеть. Я наклонилась на спинку сиденья Эйдена, когда Нью-Йоркский Ковенант, наконец, появился в поле зрения.

Ну, на самом деле больше 20-ти фунтов мраморной стены попали в поле моего зрения.

Преодолевая еще одну толпу Охранников с пистолетами, мы, наконец, попали в сад. Он не сильно отличался от нашего в Каролине. Там повсюду были статуи богов, только наши боги были окружены песком, их же были окружены самой зеленой травой, какую я когда-либо видела.

Первым зданием, которое я увидела, был особняк, такой, что я не ожидала увидеть ничего подобного в глуши Кэтскиллса. Я как-то слышала, что у богачей были тут виллы, но они не шли ни в какое сравнение с этой громадиной. Я насчитала шесть зданий, несколько зеркальных комнат, и, возможно, банкетный зал с зеркальным куполом, в это время машина остановилась перед поместьем. Я последовала за всеми, но Эйден остановил меня.

– Алекс, подожди секунду.

Мои пальцы застыли на ручке двери:

– Что?

Эйден полностью развернулся ко мне, и я обратила внимание на его глаза... боги, эти глаза всегда притягивали, этот взгляд вызывал у меня теплоту, в такие моменты я всегда вспоминаю вкус его губ. Его слова все испортили:

– Не делай здесь ничего, что может привлечь нежелательное внимание.

Мои пальцы крепче сжал ручку двери:

– Я и не планировала.

– Я серьезно, Алекс, – его глаза уставились в мои. – Здесь никто тебе ничего не будет прощать, как твой дядя или отчим. Я даже знаю, что тебя никто не будет щадить во время заседания. Некоторые из Совета... ну, скажем так, они не твои поклонники.

Боль пульсировала в груди в ответ на его равнодушный тон. Я понятия не имела, куда делся нежный Эйден, тот, который поклялся всегда быть рядом, тот, который выводил меня из шока на тренировках. Боги, было столько моментов, но все они ушли.

Эйден ушел. Как и Калеб, но по-другому. Я потеряла обоих. Меня переполнял гнев. Я взглянула в окно, вздыхая:

– Не думаю, что что-то пойдет не так. Я буду вести себя хорошо. Ты не должен беспокоиться обо мне. – Я начала открывать дверь.

– Алекс?

Медленно я повернулась к нему. Эйден был не так осторожен в этот момент, тревога и боль отразились в его взгляде. Там было многое, некоторое осталось неясным. Но он не позволил этому выйти наружу, словно надел маску, скрывающую эмоции.

– Просто будь осторожна, – его голос необычно пустой.

Я хотела что-нибудь сказать, но с наружи раздался шум. Слуги-полукровки окружили Хаммер, начали открывать дверь и доставать чемоданы. Мой рот открылся, когда один белокурый мальчик примерно моего возраста безропотно открыл мне дверь автомобиля. Черный круг с косой чертой был вытатуирован у него на лбу. Я посмотрела на Эйдена и увидела, что его взгляд по-прежнему устремлен на меня. Он вымученно улыбнулся, перед тем как выйти. Я не могла ничего с собой поделать и продолжала задаваться вопросом – имело ли то, что я увидела на его лице, какое-то отношение ко мне.

Мне дали комнату на пятом этаже, которая граничила с комнатой Маркуса. По крайней мере, так сказал полукровка-слуга, прежде чем отступить в тень. На самом деле, я даже не задумывалась, так что просто следовала за белокурым мальчиком. Я не знаю, куда увели Эйдена и Леона, но уверена, что они получили большие, потрясающие номера на нижних этажах.

Мы пересекли грандиозный вестибюль и вошли в стеклянный переход. Слева был вход в бальный зал, но мерцающий свет не смог привлечь мое внимание. Прямо в середине перехода находились те самые статуи, которые стояли в холле Ковенанта в Северной Каролине.

Фурии.

Я резко вздохнула, и поспешила обойти статуи, чтобы догнать слугу. Мысли о фуриях не покидали меня даже после того, как мы покинули коридор. Когда мы поднялись на несколько ступенек, я больше не могла молчать.

– Так... хм, тебе тут нравится? – Я спросила, в тот момент, когда мы вошли в узкий коридор, украшенный картинами.

Мальчик не отводил взгляда от восточного ковра.

Ладно... здесь действует правило, которое запрещает разговаривать? Я взглянула на картины, мысленно перечисляя богов, когда мы проходили мимо них: Зевс, Гера, Артемида, Аид, Аполлон, Деметра, Танатос, Арес.. стоп. Танатос? Я остановилась, чтобы рассмотреть его портрет.

У него были крылья и меч. На самом деле Танатос выглядел как перекаченный ангел. Но на лице была скорбь, как и у статуи на кладбище. В левой руке был опущенный факел. Почему тут висит его портрет, если он не был одним из главных богов?

Открывающаяся дверь отвлекла мое внимание от картины. Я обернулась. Полукровка держал дверь открытой, а его глаза были опущены.

Я поджала губы, осматривая четыре матово-белые стены. Лучшим описанием для этого помещения был бы шкаф, но это считалось комнатой. Я вошла, когда полукровка положил мои вещи.

Там была двуспальная кровать, покрытая ужасным одеялом с одной плоской подушкой. На крошечной тумбочке стоял ржавый торшер, который видал и лучшие дни. Мне потребовалось две секунды, чтобы пересечь комнату и заглянуть внутрь ванной.

Она была размером с гроб.

Мой взгляд опустился на старую плитку, грязное зеркало, и пятна ржавчины вокруг слива в душевой кабинке.

– Ты, должно быть, шутишь, – пробормотала я.

– Они ожидают, что ты будешь спать в этой комнате на этой кровати?

Услышав голос Сета, я подпрыгнула от неожиданности и врезалась в умывальник.

– Ой! – поворачиваясь, я провела рукой по бедру.

Сет, с его вездесущей самодовольной улыбкой, выражающей пренебрежение, стоял у подножия кровати. Прошел всего день с нашей последней встречи, но, как ни странно, мне показалось, что куда больше. Его волосы обрамляли лицо, завиваясь у подбородка. И, на редкость, на нем были одеты джинсы и простой черный свитер.

Я была рада видеть его.

– Да, этот номер – отстой. – Я вышла из ванной.

Сет направился к двери, которая была напротив кровати, и закрыл замок.

– Думаю, это не гардероб?

– Нет, это дверь в комнату Маркуса.

Он приподнял брови:

– Они дали тебе комнату слуги? Мило.

Я огляделась, обнаружив, что в комнате не было даже шкафа или комода. Кажется, мне придется жить, пользуясь только чемоданом в течение всей моей поездки. Мдаааа, круто.

– Почему ты закрыл дверь?

Сет послал мне озорную улыбку.

– Я не хочу, что бы Маркус разгуливал просто так, когда мы вместе. Что если я захочу прижаться к тебе в одну из этих холодных Нью-Йоркских ночей?

Я нахмурилась еще больше.

– Мы не прижимаемся.

Он опустил руку на мое плечо, и запах мяты и чего-то дикого щекотал мне нос.

– А как насчет того, чтобы обняться?

– Мы не делаем ничего из этого.

– Но ты мой кролик-обнимашка. Мой маленький обнимающийся Аполлион.

Я ударила его в бок.

Смеясь, Сет повел меня к двери:

– Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

– Что?

Он взял меня за руку.

– Совет начинает свое первое на сегодня заседание. Думаю, мы должны пойти посмотреть на него.

– Ну, это скучно. – Я позволила ему вытащить меня из комнаты. Хотя, вряд ли у меня был выбор.

– Мы всегда должны тренироваться? – Сет вытащил меня на лестничную клетку, перепрыгивая несколько ступеней за раз. – Я чувствую себя лягушкой, в чью голову позже бросят огненные шары.

– Это звучит лучше, чем смотреть на кучку дурацких чистокровных постулатов и слушать о том, как велики они и их законы.

– Постулат? – Сет, усмехнувшись, оглянулся через плечо. – Не могу поверить, что ты употребила слово «постулат».

– Что? – Я нахмурилась. – Это настоящее слово.

Сет поднял бровь, а затем продолжил спускаться вниз по ступенькам. В коридоре мы прошли мимо нескольких слуг в серой одежде. Каждый из них посмотрел вниз. Я видела, что они поднимают свои головы, как только мы проходим мимо них.

Сет потянул меня за руку:

– Давай быстрее. Мы же не собираемся это пропустить.

Снаружи резкий ветер пронзал меня, а дождь лил прямо в лицо. На этот раз, я была благодарна, что Сет держал меня за руку. Его рука была теплой.

– В любом случае, заседание Совета должно быть интересным. Это должно быть слушание.

– Я думала, что только у меня будет слушание?

– Нет, – Сет повел меня в западное крыло особняка. – Будет несколько слушаний. Твое – одно из многих.

Я хотела ответить, но мы повернули, и я закусила губу. Лабиринт с мраморными стенами по пояс отделяли нас от Колизея в греческом стиле. Яркие распустившиеся цветы вились на стенах. Стебли окружали статуи, а скамейки утопали в красных и зеленых цветах.

– Вау.

Сет усмехнулся:

– Если ты пойдешь этим путем, он приведет тебя прямо в Совет.

Я посмотрела вниз, на несколько дорожек, которые ответвлялись от основной.

– Это настоящий лабиринт?

– Да. Но я еще не проверял.

– Выглядит забавно, тебе не кажется? – Я взглянула на него. – Я никогда не была в лабиринте раньше.

Настоящая улыбка сменила самодовольство.

– Может быть, если ты будешь себя хорошо вести, я имею в виду, действительно хорошо, мы могли бы поиграть в лабиринте.

Я закатила глаза:

– Ты серьезно?

Он кивнул:

– А еще ты должна будешь съесть весь свой ужин.

Я даже не потрудилась ответить. Я хотела бы потеряться в этом пейзаже на некоторое время. Как же удается сохранить эти хрупкие живые цветы круглый год? Это должно быть магия, древняя магия. Чем дальше мы уходили вниз по тропинке, тем толще были лозы и, когда мы приблизились к выходу, Сет замедлился.

– Нам надо проникнуть туда, – сказал он. – Но на самом деле мы не должны быть на слушании Совета.

– И если нас поймают?

– Не поймают.

Доверять Сету было бы странно, наверное, потому, что я действительно… хочу доверять ему. Не так, как я доверила бы свою жизнь Эйдену, но… почти.

Через несколько толстых каменных колонн, стояла Фемида – богиня Божественной Справедливости, она стояла прямо у входа в Колизей. В одной руке у нее был грозный меч, в другой весы, но ее присутствие, казалось мне своеобразной иронией, ведь на самом деле чистокровные ничего не знали о справедливости.

Здание было чем-то, что явилось прямиком из древней Греции. Скрытое так же, как и Нью-Йоркский Ковенант, ни одно здание в округе не могло конкурировать с ним. Самым похожим был амфитеатр в Каролине, где Ковенант проводил свои слушания.

Я шла за Сетом. Мы проскочили в боковой вход, который обычно используют служащие. Большинство из слуг, мимо которых мы проходили, смотрели в пол, они несли бокалы и тарелки с крошечными закусками. Мне было тяжело смотреть на них, потому что я понимала, что сама могу оказаться на их месте. Дома мы редко видели такое количество слуг-полукровок. Они держались в стороне от нас, как будто руководство Ковенанта в Каролине не хотели, чтобы мы увидели, как на самом деле выглядит другая сторона медали.

О чем же думали слуги-полукровки, когда видели меня или любую другую полукровку, которая была свободна? Задумывались ли они об этом? Если бы я была одной из них и все еще могла думать, то я бы откровенно ненавидела свободных полукровок.

Противное чувство тошноты подкатило к горлу от осознания этого, поэтому я начала жаловаться, когда Сет вел меня мимо некоторых небольших дверей.

– Лестницы, еще лестницы? Их что, убьют, если они сделают несколько чертовых лифтов в одном здании?

Сет ответил за них:

– Может быть, они думают, что Боги не одобрят лифты.

– Это глупо. – Я слишком долго сидела в машине, такое чувство, что мои ноги стали ватными.

– Нам нужно пройти еще всего лишь восемь пролетов. Я обещаю.

– Восемь? – Я увидела еще двух слуг, которые спускались вниз по лестнице, с пустыми руками. Одна из них была женщиной средних лет в простом сером платье. У нее была обувь на тонкой подошве, и не было носок. Кожа вокруг ее лодыжек была в синяках и красная, как будто совсем не заживает. Съежившись, я бросила взгляд на мужчину, идущего позади нее.

Внезапно мурашки пошли по коже.

Мужчина выглядел старше, у него были темно-коричневые волосы, которые вились до подбородка, а щеки были обветрены на солнце. Тонкие морщинки пролегли от уголков глаз, которые смотрели прямо на меня.

Его глаза не были стеклянными, как у слуг. Они были умными, проницательными, заинтересованными. Было что-то знакомое в нем, что-то, что я должна была знать.

Глава 15

– Давай, – настаивал Сет, дергая меня за руку. – А то мы все пропустим.

Сделав над собой усилие, я сфокусировалась на спине Сета и снова начала подниматься по лестнице. Его плечи казались странно напряженными. На четвертом этаже, я выглянула из-за плеча.

Слуга полукровка стоял ниже, глядя на нас. Наши глаза встретились на секунду, и полукровка отступил назад, сжав кулаки. Затем он развернулся и исчез вниз по лестнице.

– Это было странно, – пробормотала я.

– Что?

Что если он не заметил, каким странным был этот слуга? Сет смотрел на меня так, будто я только что превратилась в демона. Похоже, что нет.

– Ничего.

Сет потихоньку открыл дверью.

– Ты готова?

– Надеюсь.

Я все еще думала о том слуге.

– Нам нельзя высовываться, но мы сможем все рассмотреть отсюда, – он указал мне на дверь.

Я вошла в помещение, которое оказалось подобием балкона с видом на Совет, который находился ниже. Я двинулась вперед, но Сет потянул меня обратно.

– Нет. – Волоски возле уха заколыхались от его дыхания. – Мы должны оставаться у стены.

– Прости, – я освободилась. – Я могу сесть?

Он игриво улыбнулся.

– Конечно.

Я сползла по стене и вытянула уставшие ноги. Сет сделал тоже самое, стараясь сесть как можно ближе. Я толкнула его локтем, но он только улыбнулся.

– Ну и что здесь особенного?

– Разве тебе не интересно присутствовать на всех заседаниях Совета?

Я взглянула вниз на Совет, который был ниже, поигрывая с застежкой на моей толстовке. «Интересно» не то слово, которое приходит на ум «в ужасе», казалось, более точным. Чистокровные вершили тут судьбы полукровок. Наклонившись вперед, я осматривала толпы через перила балкона.

Море красных, синих, зеленых и белых мантий перемещались по полу, сливаясь с другими. Я смотрела на людей в белых мантиях и увидела медную рыжую голову, которая двигалась с грацией балерины сквозь толпу чистокровных.

– Дав Самос, – прошептала я.

А ей шел белый цвет.

Сет наклонился ко мне.

– Ты ее знаешь?

– Это сестра Леа. Как ты думаешь, она тоже пришла? – Я сделала паузу, вспоминая, как Леа сражалась рядом со мной. – Я ... я бы хотела поговорить с ней.

– Она не пришла, но она тут после... всего.

– Она тут? – Удивлено, я наблюдала за толпой чистокровных. – Это удивительно. Как она... с ней все хорошо?

– У нее сломана рука и немного синяков, но она будет в порядке.

Я кивнула, наблюдая, как Доун села и начала поправлять мантию вокруг себя. Она оглядывалась, пытаясь найти кого-то. Прежде, чем я смогла действительно изучить всех чистокровных, я заметила, что здесь присутствовали не только члены Совета. Позади сидели Маркус и красивая женщина с волосами цвета вороного крыла. Я видела ее только раз в жизни.

– Лаадан, женщина с Маркусом Лаадан. – Она была из тех чистокровных, которые дали мне шанс остаться в Ковенанте. Я откинула волосы. – Я забыла, что она здесь.

Сет подтолкнул меня ногой.

– Я слышал о ней. Она, кажется, не такой уж плохой.

Знакомая темная голова скользнула на сиденье рядом с Лаадан. Эйден переоделся в белые брюки и рубашку на пуговицах и закатал рукава до локтей, показав свои мощные предплечья. Кончики его волос лежали на воротнике, придавая ему расслабленный вид. Я увидела, как он обратился к Лаадан и что-то сказал. Она улыбнулась и похлопала его по руке, а Маркус покачал головой.

Что-то дернулось во мне. Маркус был одет, как обычно – в темные брюки и пиджак, больше подходящие для человека с Уолл-стрит, чем для полубога. Лаадан была одета в темно-красное платье из бархата. Я просмотрела на толпу, заметив, что одежда некоторых соответствовала цвету мантий.

– Почему Эйден в белом?

– Ему причитается место в Совете.

Я резко посмотрела на Сета.

– Что это значит?

Сет приподнял бровь.

– Место его отца все еще не занято и будет свободным.

– Ну и что? Ему не нужно это место.

– Это не имеет значения. Эйден должен показать свое уважение к членам нынешнего Совета. Вот почему он одет в белое. Что означают другие цвета? Они либо следующие в очереди или те, кто будут бороться за места, когда они освободятся.

Я снова посмотрела на Эйдена. Он откинулся назад, одна рука была опущена на пустое место рядом с ним.

– Он никогда не говорил мне об этом.

– Разве ты не должна была это знать?

– Я особо не зацикливаюсь на классовой принадлежности.

Сет усмехнулся.

– Он, наверное, займет это место, в один прекрасный день, когда успокоится. Как и все чистокровные.

Я обняла себя за талию.

– Что ты имеешь в виду, говоря «когда успокоится»?

Тяжелый взгляд Сета остановился на мне.

– Я ничего не имею в виду.

Но это было не так. Невысказанные слова повисли между нами. Большинство чистокровных думали, что охота и убийство Демонов ниже их достоинства, но чистокровные женщины находили это опасным, что делало это занятие сексуальным. Мои внутренности скрутились в узлы. Мысль о том, что он может быть с кем-то, вызвало во мне желание пнуть что-то или кого-то.

Внезапная тишина опустилась на толпу, когда зашли все Министры из 4-х Ковенантов. Я узнала Люциана и Министра Надю Калао – высокую женщину, которую несколько раз видела в Каролине. Они заняли свои места вместе, как и остальные Министры. Один мужчина с темными волосами, седеющими у висков, полным лицом и пронзительными голубыми глазами, подошел к центру. На нем была зеленая одежда, украшенная золотой нитью. Золотой лавровый венок сидел на голове.

– Кто это? – спросила я.

– Министр Гаврил Телли. Дом, в котором вы остановились, принадлежит ему. Женщина в зеленом – это Диана Элдерс, она тоже Министр в Нью-Йорке, но Телли является главным Министром. Он всем управляет.

Телли начал открытие заседания с молитвы на древнегреческом. Я понятия не имела, что именно он говорит. Язык был красивым, почти музыкальным, но он говорил так долго, что я откинулась назад и зевнула.

Сет улыбнулся.

– Не засыпай на мне.

– Не гарантирую.

Я не заснула. Министр Телли, в конце концов, начал обращаться к толпе на английском языке, правда, с сильным акцентом. Я не могла определить, откуда он родом, но в его голосе слышались такие же переливы, как у Сета.

– У нас есть несколько актуальных вопросов, которые необходимо решить на данном заседании Совета, – голос Телли разнесся по аудитории, – Самое главное, что необходимо сегодня обсудить ... ту сомнительную ситуацию, которая сложилась в течение прошедшего лета.

– Они собираются поговорить о Каине, не так ли? – я оживилась, желая посмотреть, как чистокровные справятся с этим.

Сет пожал плечами.

– Есть много вещей, которые они могли бы обсудить.

Телли вышел на длинный помост, зеленая мантия тянулась за ним. Подняв руку, он указал на отсек арены под нами. Я подалась вперед, но Сет потянул меня за свитер и посадил в прежнее положение. В конечном итоге в поле зрения попали дваОхранника, которые сопровождали женщину – она была почти голой, на ней была только серая мантия до колена. Не было даже обуви. Они привели ее к центру помоста, а затем поставили на колени.

Тревога разрасталась в моем животе. Темнокожая женщина не была демоном, как мне показалось. Она, наверное, выглядела как обычная полукровка Страж или Охранник. Ее ноги были накачаны, как у тех, кто потратил много лет на обучение и борьбу.

Она вызывающе подняла голову, и шепот чистокровных стих.

– Келия Лотос, – Телли открыл рот. – Вы были обвинены в нарушении Потомственного Указа, имея ненадлежащий контакт с чистокровным.

Мои глаза округлились. Калеб говорил мне о ней и ее чистокровном парне – Гекторе. Я обернулась к Сету.

– Серьезно? Их наиболее актуальный вопрос – это секс полукровки с чистокровным?

Янтарный взгляд Сета встретились с моим.

– Похоже, что так.

Покачав головой, я повернулась к драме разворачивающейся этажом ниже.

– Чертовы Хематои.

– Как вы будите защищать себя? – спросил Телли.

Келия начала вставать, но Охранники силой вернули ее в прежнее положение.

– Не все ли равно, что я скажу в оправдание? Вы ведь уже признали меня виновной.

– Вы имеете право защищать себя, – Министр Диана Элдерс подошла, медленно приближаясь к центру помоста. Ее лицо выражало доброту. – Если чувствуете, что невиновны.

–Это не ее вина! – Из глубины аудитории раздался голос и чистокровный в зеленой мантии поднялся на ноги. Он был смуглый, как Джексон. – Она не сделала ничего плохого. Если кто-то виноват, то это я.

– Началось, – пробормотал Сет.

Я проигнорировала его, заострив внимание на словах чистокровного, который вступился за Келию. Это было лучше, чем смотреть мыльные оперы.

Телли вышагивал слева от помоста.

– Гектор, здесь никто не считает тебя виноватым. Полукровка может быть столь же красивой, как чистокровка... и манипулировать, как любой демон.

Гектор, которого любит полукровка Келия, двинулся вниз по проходу.

–Да, она красива, но манипуляция…? Она никогда не делала ничего подобного. Я люблю ее, Министр Телли. И она ни в чем не виновата.

Телли начал издеваться, когда подошел к краю помоста.

– Полукровка и чистокровный не могут влюбиться вдруг друга. Эта идея абсурдна и отвратительна. Она нарушила закон. Вероятно, ей надо было думать головой, прежде чем стать шлюхой.

– Не смей так говорить о ней! – Лицо Гектора вспыхнуло от гнева.

– Как ты смеешь указывать мне, что делать!? – Телли выпрямился. —Будьте осторожны, или следующий ваш шаг может быть ошибочно принят за государственную измену.

Келия обернулась. Забота, страх и любовь наполнили ее глаза. Мое сердце скрутилось от страха за них.

– Гектор, пожалуйста, не надо. Просто уходи.

Темный взгляд Гектора упал на Келию, отражая те же эмоции, которые были на ее лице.

– Нет. Я не могу позволить этому случиться. Ты не сделала ничего плохого. Я не могу этого допустить.

– Гектор, пожалуйста, уходи, – умоляла Келия. – Я не хочу, чтобы ты... видел меня такой. Пожалуйста!

– Я не уйду, —сказал Гектор, —ты ни в чем не виновата!

–Я виновата в том, что люблю тебя! – Она освободила свои руки из лап Охранников. Они, казалось, слишком ошеломлены от такого явного излияния эмоций, чтобы сделать что-нибудь. – Не делай этого! Ты обещал мне, что не будешь ничего делать!

Обещал? То, что Гектор делал, было героическим и романтическим, и головокружительным. Как она могла не хотеть, чтобы мужчина, которого она любила, встал против всего Совета ради нее?

Гектор бросился вперед по главной дорожке, и Охранники, наконец, остановили его. Они стояли стеной между полукровкой и чистокровным.

Гектор остановился, сжав кулаки.

– Отойдите.

– Собираетесь ли вы позволить этому продолжаться, Министр? – спросил Люциан, сказав в первый раз с момента начала заседания.

Телли медленно выдохнул.

– Келия Лотос, что вы скажите в свое оправдание?

Толпа чистокровных с волнением и с ужасом наблюдала, им не терпелось увидеть, что ответит Келия. Но Гектор был тем, кто ответил.

– Она не признает себя виновной.

Пожилая женщина Министр встала. Красная мантия поглотила ее хрупкое тело. Она напомнила мне Хранителя Склепа, с которым я столкнулась, когда мне было семь лет.

– Достаточно. Приговорить полукровку к рабству и увести этого чистокровного с заседания!

Гром внутри здания оттолкнул меня от перил обратно к Сету. Воздух над нами начал сгущаться и темнеть. Это казалось невозможным, но облака опасного вида начали формироваться и они исходили..от Гектора. Он использовал элемент земли, электроэнергию, создавая закрытую грозу.

Гектор встретил ошеломленный взгляд Телли.

– Я не позволю вам взять ее.

Этажом ниже образовался хаос. Гектор рванул вперед, и в облаках над нами вспыхнули молнии, наполняя воздух электрическими зарядами. Министры в гневе и ужасе поднялись.

– Пожалуйста! Мы можем обсудить это цивилизованно! – закричала Диана. – Почему нет?!

Удар грома заглушил ее слова. Я прижалась лицом к зазору между перилами для лучшего обзора на то, что происходило ниже. Неудивительно, что Охранники, которые держали Келию, не выглядели готовыми атаковать чистокровного. Нас с рождения обучали, что этого никогда нельзя делать, даже в таких крайних случаях, как этот. Они с опаской отступили, когда Гектор схватил Келию, прижав ее к груди.

– Полукровка признана виновной, – закричал Телли. – Взять полукровку и отправить ее к Мастерам!

Гектор закрыл Келию собой, когда облако затрещало, отбрасывая молнии по всей комнате. Чистокровные повскакивали со скамеек, толкая друг друга. Беспокоясь за Эйдена, я начала искать его в обезумевшей толпе. Он стоял в центре рядом с Лаадан, лицо скрыто маской беспристрастия.

– Я убью любого, кто посмеет тронуть ее. – Голос Гектора был низким и ровным.

–Ты выступил против своего рода ради полукровки? – Лицо Телли было бледным от гнева.

Гектор не колебался.

– Да. Я сделал это для женщины, которую люблю.

Телли отступил.

– Ты выбрал свою судьбу.

Я не поняла этих слов. Чистокровных никогда не наказывали за связь с полукровкой. Единственное за что их когда-либо наказывали, так это за использование стихийных сил против других чистокровных, но ...

Облако продолжало темнеть, и Сет потянул меня за руку, но я оставалась у перил балкона.

– Охрана! – приказал Телли, и Охранники из каждого угла пробирались в толпу чистокровных. Все они были полукровки, кроме одного.