Текст книги "Герцогиня-охотница"
Автор книги: Дженнифер Хеймор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 4
Что-то было не так. Саймон замкнулся в себе. Это началось еще днем и продолжилось вечером, когда они поселились в отеле «Энджелинн» в Оксфорде.
Возможно, Сара слишком бурно выражала свой восторг, когда они проезжали типично английскую сельскую местность.
Или… Может быть, Саймон так переживал по поводу матери.
Пока они ели роскошный ужин, приготовленный специально для них и сервированный в отдельной комнате, Сара, не желая расстраивать Эзме, пыталась скрыть терзавшие ее сомнения.
Она рассеянно ковыряла в пюре из репы и свином жарком на своей тарелке, пока Эзме не посмотрела на нее с подозрением, а Саймон спросил низким голосом:
– Еда вам не по вкусу, мисс Осборн?
Сара вскинула голову и посмотрела на повара и миссис Стин, хозяйку отеля, которые, как только герцог Трент и его спутницы сели за стол, суетились вокруг и прислуживали. Они оба побледнели, услышав вопрос герцога, и уставились на Сару с ужасом, ожидая ответа.
– О нет! Это вкусно!
Чтобы проиллюстрировать это, она взяла большой кусок свинины, уже совсем остывший, полила соусом и принялась жевать, стараясь не подавиться. Даже не поморщившись, проглотив мясо, Сара произнесла в оправдание:
– Я просто переживаю.
– Да. Я вижу, – сказал Саймон.
Он уже объяснил леди, что хотел бы сохранить в тайне исчезновение герцогини как можно дольше, поэтому Сара понимала, что о ней упоминать при людях нельзя.
Саймон не верил, что они смогут хранить этот секрет слишком долго. Ему придется предпринимать определенные действия для поиска матери в Лондоне, а его братьям – по всей Англии. Достаточно скоро поползут слухи. Но Саймон надеялся получить какую-либо ценную информацию прежде.
Сара посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
– Я хочу вам помочь.
Он чуть улыбнулся, посмотрел на Эзме, потом опять на нее.
– Вы уже помогаете.
– Да, но… – Она вздохнула. – Я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, ваша светлость.
– Я тоже надеюсь, что понимаю вас.
Сара взглянула на Эзме. Бедная девушка почти не разговаривала весь день и, несмотря на то что поспала днем в карете, выглядела совершенно измученной, с темными кругами вокруг глаз. У Сары на душе стало тревожно.
– Вы в порядке, моя леди?
Эзме небрежно кивнула.
– Да, только немного устала.
Сара взглянула на свою тарелку. Еда была холодной, и она не хотела больше есть. Однако заметив взгляды повара и миссис Стин, поджала губы, не желая их обидеть отказом от следующего блюда.
Эзме уже зевала, прикрывая рот. Тогда Сара посмотрела на Саймона, и он кивнул ей, как бы говоря: «Идите. Я успокою их».
Сара встала, и тут же Саймон тоже поднялся из-за стола. Она несколько секунд удивленно смотрела на него, не понимая, что происходит, и лишь потом опомнилась: герцог не встает за слугой, даже если это женщина.
Она поморгала, стряхивая оцепенение. Интересно, привыкнет она когда-нибудь к своему новому статусу?
Сара протянула руку Эзме:
– Пойдемте наверх, миледи. У нас завтра еще трудный и длинный день.
Эзме взяла ее за руку с благодарностью, и Сара помогла ей подняться. Наверху Сара и Эми помогли юной леди раздеться и вымыться. И когда леди была одета в ночную рубашку и вовсю зевала, Сара выпроводила Эми, проводила Эзме до кровати и, уложив, аккуратно подоткнула одеяло.
– Спасибо, Сара. Я сожалею, что я так… – Эзме замолчала.
Сара положила руку на лоб леди. Жара не было.
– Вы уверены, что здоровы?
Эзме вздохнула.
– Да. Это не болезнь. Просто… Мама. Трент. Лондон. Наверное, это все сразу слишком много для меня. Особенно мама…
– Я понимаю, – попыталась успокоить ее Сара. – Но я уверена, что ваш брат найдет ее.
Карие глаза Эзме наполнились слезами.
– Да, ты права. Но что, если она уже…
– Тише. Тише, – уговаривала ее Сара. – Не нужно думать об этом. Мы должны продолжать верить, что ваша мать жива. Пока еще никто не доказал обратного.
– Ты действительно в это веришь?
– Да. Я верю, – сказала Сара твердо. – А сейчас пора спать, миледи. Вам надо отдохнуть.
– Мне плохо без мамы.
– Я понимаю. Но сейчас вам нужно проводить больше времени с братом. Может быть, вы наконец привыкнете и сможете чувствовать себя комфортно в его присутствии.
Сара никогда не ощущала неловкости в присутствии Саймона, и было как-то странно думать, что он может пугать собственную сестру. Но именно так и было.
– Может быть, – проронила Эзме с сомнением.
Сара нежно похлопала ее по плечу и поднялась с края кровати.
– Спокойной ночи, миледи.
– А ты тоже пойдешь сейчас спать?
Сара покосилась на дверь в соседнюю комнату. Это был просто крохотный чуланчик с маленьким окошком. Ей он напоминал курятник, и казалось, что комфортно устроиться там можно, только уподобившись курице на насесте.
– Нет. Я еще схожу посмотрю, как там Эми, Роберт и Нэд. Проверю, как их разместили.
– Хорошо, – пробормотала Эзме.
– Приятных снов, – пожелала ей Сара, прежде чем выйти через дверь, ведущую в коридор второго этажа.
Отель «Энджелинн» был небольшим, и Саймон снял весь этаж. Сара постучала в дверь, за которой разместили Роберта Джонстона и Нэда, нового кучера, который специально приехал на поезде из Лондона, чтобы отвезти их. Но за дверью никто не ответил на стук. В комнате Эми тоже никто не ответил, и Сара поняла, что, вероятно, все ушли вниз на ужин. Она уже направилась к узкой лестнице, ведущей на кухню, когда увидела Саймона, поднимавшегося ей навстречу, и остановилась наверху, чтобы пропустить его. Саймон поднимался погруженный в собственные мысли и заметил Сару, только поравнявшись с ней.
– Сара, что ты здесь делаешь? – Он посмотрел мимо нее, чтобы убедиться, что в коридоре больше никого нет.
Саймон хмурился, и Саре очень захотелось своими пальцами разгладить его морщинки. Растирать их до тех пор, пока лоб не станет гладким и улыбка не коснется его губ.
– Леди Эзме только что отправилась спать, но я не устала. Поэтому хотела спуститься вниз, чтобы проверить, как там… все остальные…
Она не смогла сказать «слуги». Хотя для Саймона это было нормально. Сара не хотела как-то отделять себя от слуг, ведь, по сути, была одной из них.
Он смотрел на нее долго и внимательно, затем кивнул:
– Я вижу.
Сара ответила хмурым взглядом. Рядом не было никого, поэтому она могла быть откровенной с ним.
– Почему вы так смотрите на меня, ваша светлость?
– Я… – Саймон покачал головой. – Нет. Ничего. Если честно, мне не по себе, когда ты ходишь одна.
– Но я не собиралась никуда выходить, – сказала она. – Только хотела спуститься вниз, проверить, как устроились Эми, Роберт и Нэд и не нужно ли им чего.
– Ты всегда так обо всех заботишься?
По его тону Сара не смогла понять, одобряет он ее или осуждает, поэтому просто пожала плечами.
Вдруг Саймон прижал руку ко лбу, выдохнул. Поддавшись импульсу, она тоже протянула руку и коснулась его руки. Герцог одарил ее странным взглядом.
– Извините, – прошептала Сара, убирая руку. – Вы сегодня весь день точно сам не свой. Я знаю, вы переживаете из-за герцогини. Скажите, я могу вам чем-нибудь помочь?
– Это не только из-за матери, – ответил Саймон, вздыхая. – Да, она взбалмошная и капризная, но при этом может сама о себе позаботиться. А вот мои братья и сестра уже решили, что с ней случилось нечто невообразимое, в чем я сомневаюсь, и изводят себя по этому поводу. Я придерживаюсь версии, что она отправилась на праздник к кому-то из родственников и забыла предупредить нас. Ты ведь знаешь, она на такое способна, – добавил он, и его взгляд потемнел.
– Да, я знаю.
Действительно, иногда казалось, что герцогиня вообще забывала о том, что у нее есть дети. Конечно, она их очень любила, но сейчас, когда они выросли и стали самостоятельными, большей частью она полностью погрузилась в собственные дела. И далеко не всегда сообщала семье о том, что делала и куда ездила.
– Так что ты понимаешь, почему я не особо беспокоюсь за нее.
– И все же вы намерены искать ее?
– Да, конечно. Ради того, чтобы мои родные перестали беспокоиться и чтобы объяснить ей, как неприемлемо и безответственно подвергать своих близких таким волнениям. – Саймон сжал губы. – К сожалению, скорее всего, мы не успеем ее найти до того, как мельница слухов и сплетен начнет перемалывать эту историю, добавляя к ней массу небылиц.
– Ах, – вздохнула Сара, – так вот почему вы так расстроены.
Он пожал плечами.
– Подумаешь, еще одно пятно на имени нашей семьи. Благодаря маме и Люку их уже и так достаточно. Я вообще удивляюсь, что мы не единственные фигуранты скандальной хроники.
– Все эти пятна вы полностью смываете работой, которую делаете каждый день, – сказала она с уверенностью.
Саймон невесело усмехнулся в ответ.
– Спасибо. Хотя сделать предстоит еще очень многое.
Улыбка исчезла, и он просто смотрел на лицо Сары своими потемневшими зелеными глазами. После долгой паузы Саймон пробормотал:
– Я провожу тебя в твою комнату.
Но он не сдвинулся с места, и она тоже.
Его глаза сузились, в них пылал пожар, и он смотрел на нее изучающе, а она любовалась его красивым лицом. По ее коже пробежали мурашки. Его глаза были полны… обещания. Инстинктивно она облизнула губы, и его взгляд переместился на них.
И тогда Саймон наклонился вперед и поцеловал ее.
Саймон помнил вкус Сары – свежий и сладкий. Ее губы были теплыми, мягкими и сухими. С них сорвалось удивленное «Ох!», и ее дыхание ласково коснулось его губ. Издав глухой стон, Саймон обнял стройное женское тело и притянул к себе. Его плоть кричала от желания.
Да! Он хотел ее! Хотел Сару! Желал свою подругу детства! Вожделел компаньонку своей сестры! Дочь садовника!
Подавив стон, Саймон закрыл глаза; руки Сары обхватили его спину. Это должно было произойти. Конечно, он был глуп, когда думал, что сможет сохранить холодный рассудок рядом с ней.
Саймон прижал Сару крепче, и ее податливое мягкое тело буквально слилось с ним. Он провел рукой по мягкой ткани на ее округлых бедрах, и его губы впились в нее. Он жаждал еще больше этой сладости, желал овладеть ею.
И тут он услышал голоса. Тихий шепот прозвучал как пощечина, вернувшая его в реальный мир. Саймон оторвался от Сары, сразу утратив то восхитительное ощущение слияния, которое только что сводило его с ума.
Сара глядела на него, моргая своими большими голубыми глазами. Ее щеки покраснели, а губы были влажными от поцелуя.
Острое чувство вины холодным душем смыло его вожделение. Он отвел глаза. Вот проклятье!
– Мне не следовало этого делать, – произнес Саймон сквозь зубы.
Она ответила не сразу. Голоса слышались все громче. Вверх по лестнице шли люди.
– Мне понравилось, – наконец прошептала Сара и улыбнулась.
Часть его, очень-очень большая часть, хотела принять эту улыбку, погрузиться в нее и греться в ее тепле, позволяя ей сжечь чувство вины. Очень большая его часть хотела от нее большего. Гораздо большего.
Но Саймон отказывался быть человеком, который воспользовался невинной молодой служанкой. Подобные бесчинства он считал допустимыми были исключительно с женщиной, равной ему по положению.
Голоса слышались все ближе. Саймон узнал голос Джонстона, кучера. Почему он идет сюда? Через мгновение Саймон вспомнил, что снял весь этот этаж – апартаменты для себя и сестры с Сарой и небольшие комнаты для слуг. Члены его семьи часто посещали этот отель во время поездок в Лондон и обратно, и хозяйка из кожи вон лезла, чтобы все было идеально для господ из рода Хокинз. Сегодняшний день не был исключением.
У Саймона оставалось мало времени.
– Послушай меня, Сара. Это было ошибкой!
Сара продолжала смотреть на него, и становилось ясно, что она ему не верит. Не может такой прекрасный, милый и невинный цветок, каким являлась она, завянуть для него в одно мгновение и не вызывать желания. Нет, не может.
– Этого больше не повторится, – сказал он тихо и сделал шаг назад. Слуги были уже совсем близко, с поклонами, реверансами и «вашей светлостью». Саймон вежливо приветствовал их и пожелал всем хорошего вечера.
Затем он заперся в своей комнате, быстро разделся, лег на холодные простыни и уставился в потолок.
Ему было двадцать девять лет – достаточно взрослый, чтобы не обманывать себя. Отношения между ним и Сарой не представлялись возможными по ряду причин, и было слишком тяжело вновь перечислять их все. Он принадлежал к высшему английскому обществу. В их среде порой допускались различные пороки и разврат, но Саймон знал слишком хорошо, что в итоге происходило, когда мужчины, ему подобные, связывались с женщинами, такими как Сара. Если он все же доведет отношения с ней до постели, ничего хорошего их не ждет.
Хотя чем дольше Саймон находился рядом с Сарой, тем сильнее ему этого хотелось. Ее сладость, которую он только что вкусил в коридоре, совсем не утолила его жажду. Наоборот, тяга к ней только усилилась.
Он должен был жениться, родить наследника и еще кучу детишек – вот каково его предназначение. Но пока герцог не оправдывал ожиданий, откладывая все это из года в год. Пока другие вопросы казались для него важнее охоты за подходящей герцогиней. К тому же целый год, после того как он впервые поцеловал Сару, Саймон не мог даже смотреть на других женщин.
Но сейчас ему было уже двадцать девять лет, и его практичный и ответственный характер вновь и вновь напоминал об обязанностях и титуле.
Несколько месяцев назад Саймон принял решение, что все должно случиться в этом году. В грядущем сезоне он планировал посетить множество балов, приемов, музыкальных представлений и званых ужинов, на которые его неизменно приглашали. И где-нибудь на очередных лондонских смотринах дебютанток он рассчитывал найти женщину, которая могла бы стать его невестой.
Дьявол нашептывал ему, что при желании он мог бы иметь все сразу – и предаваться страсти с Сарой, и искать себе подходящую герцогиню. Но от таких мыслей у него сводило желудок, и он признавал их недопустимость.
Однако дьявол не сдавался, продолжая рисовать перед Саймоном сюжеты, один соблазнительнее другого, и заткнуть его он мог, лишь провалившись в неприятный, беспокойный сон.
Губы Сары все еще дрожали – чувство ей не знакомое, но очень приятное. Она гадала, сколько может продлиться это ощущение. Если облизнуть губы или полить на них водой, оно исчезнет? Или для этого просто нужно какое-то время?
Стоя как в тумане, Сара смотрела, как Саймон прошел в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Оторвав взгляд от его апартаментов, она увидела, что Эми и Нэд уже направлялись к себе. Но Роберт Джонстон продолжал стоять рядом, внимательно наблюдая за ней.
Она попыталась скрыть свое смущение под дружелюбностью, как под плащом.
– Добрый вечер, Роберт, – сказала Сара. – Я надеюсь, вы довольны ужином.
– Более чем, – ответил он, наклонившись в ее сторону. – Могу я проводить вас до комнаты?
Сара взглянула на свою дверь. До нее было не более десяти футов.
– Конечно.
Роберт протянул ей свою руку, и после некоторого колебания она оперлась на нее. Всю эту короткую дистанцию они прошли молча. Он остановился перед дверью, и Сара забрала свою руку.
– Спасибо.
– Спокойной ночи, Сара.
– Роберт?
– Да. – Он повернулся к ней и выжидающе поднял брови.
– Раньше я заходила к вам реже, чем следовало бы, – одно из заданий, которое дала Саре миссис Хоуп, было следить, чтобы все слуги ни в чем не нуждались. – Я надеюсь, вам хорошо жилось в Айронвуд-Парке.
– Да. Вполне, – ответил Роберт.
– Вы уже бывали в Лондоне раньше, как я слышала.
Он кивнул.
– Я провел там некоторое время, работая у предыдущего хозяина.
– И как? Вам там понравилось?
Его улыбка потеплела. Когда Джонстон улыбался, его карие глаза начинали сверкать, что делало кучера вполне привлекательным мужчиной.
– Мне нравится Лондон, – ответил он. – Но слишком уж там многолюдно. Я бы предпочел раздолье Айронвуд-Парка.
– Я вас понимаю, – сказала Сара.
Ее губы по-прежнему предательски дрожали, напоминая о Саймоне, о поцелуе, который он подарил ей не более пяти минут назад. Она подняла руку и прикрыла пальцами рот. Но от этих мыслей тепло вновь разлилось по ее щекам.
– Ну, тогда спокойной ночи, Роберт. Хороших снов.
– И вам тоже, Сара.
Сара проскользнула в свою маленькую комнатку и осторожно закрыла дверь. Затем прислонилась к ней и позволила тоскливому вздоху вырваться наружу.
Саймон поцеловал ее… снова.
Лондон оказался ужасно грязным, тесным и дурно пахнущим, как о нем и говорили. Но все это не волновало Сару. Ее нос был приклеен к окну, пока они проезжали центральную часть города. Наконец они прибыли в дом Саймона в Сент-Джеймсе.
Вчера Сара и Эзме ходили в церковь. После они отправились на прогулку в Гайд-парк, прямо с Библиями в руках. Они гуляли не спеша, радуясь весеннему воздуху. Эзме неловко поприветствовала нескольких знакомых, встреченных по пути.
Сегодня был их второй полноценный день в городе. Сара проснулась в своей маленькой спальне, оттого что солнечный свет, пробравшись сквозь занавески, залил золотым потоком комнату. Она встала, заправила постель, накрыв ее очень красивым покрывалом желтого шелка, умылась и заплела волосы, прежде чем уложить их под шляпку. Сара предусмотрительно выбрала платье из практичного муслина, затем отдернула тяжелые занавеси и выглянула в окно. Улыбаясь, она смотрела на конюшню, полную слуг, выводивших на аллею лошадей, готовя их к ежедневным трудам.
Эзме запланировала поход по магазинам. В радостном ожидании Сара спустилась по лестнице к завтраку.
Саймон сидел в столовой с газетой в руках. При появлении Сары он поднялся, скрипнув стулом по полу. Она махнула ему рукой, стараясь игнорировать дрожь, проходившую через ее тело в его присутствии.
– Пожалуйста, садитесь, ваша светлость. Нет необходимости для соблюдения таких формальностей.
Он неодобрительно нахмурился.
– Вы ошибаетесь. Есть.
Саймон упрямо продолжал стоять, пока Сара выбирала себе в буфете тосты, копченую рыбу и яйцо. Он сел только после того, как она опустилась в кресло за столом и начала есть яйцо. Саймон, очевидно, следил за тем, чтобы еда была свежей и горячей. Не зная, когда Сара и Эзме спустятся к завтраку, он, вероятно, поручил лакеям менять блюда каждые десять минут.
Он наблюдал за ней с легкой улыбкой на лице.
– Итак, что вы думаете о моем доме, так называемом Трент-Хаусе, мисс Осборн?
Губы Сары чуть скривились, когда она услышала обращенное к ней «мисс Осборн». Она, наверное, никогда не привыкнет к такому обращению.
– Он просто великолепен, – ответила она. У нее складывалось впечатление, что дом герцога Трента представляет собой уменьшенную, но не менее великолепную копию Айронвуд-Парка. – На нем есть печать семьи Хокинз.
– Да, это верно, – сказал Саймон. – Вы знаете, что оба дома были построены моим дедом?
Сара знала, но не ответила, потому что в этот момент в комнату, зевая, вошла Эзме.
– Ой, – пробормотала она, прикрывая рот рукой, – прошу прощения.
– Я не ожидала вас так рано, миледи, – сказала Сара.
Действительно, Эзме нередко могла проспать до полудня.
– Я знаю, – ответила леди, взглянув на брата, который поднялся из своего кресла в очередной раз.
Она не стала ничего есть, но села за стол и, взяв кофейник, щедро плеснула себе в чашку горячего кофе.
– Это моя вина. – Саймон отложил газету в сторону. – Я велел горничной разбудить тебя, потому что сегодня нас ждет трудный день. Новость о нашем прибытии в Лондон уже успела распространиться. Мы получили приглашение на бал в среду.
Сара и Эзме уставились на него. Среда была уже послезавтра.
– Я уже принял решение, – продолжил Саймон. – В этом году я посещал все балы, на которые был приглашен. И не хочу вызывать подозрения, проигнорировав один из них. Нам нужно поддерживать видимость того, что ничего необычного не произошло, как можно дольше. Когда правда об исчезновении матери раскроется, возможно, все будет по-другому, но пока я хотел бы соблюсти внешние приличия.
Сара и Эзме не проронили ни слова. Как они и ожидали, их бесцеремонно бросали прямо в эпицентр лондонского высшего общества, даже не дав времени на подготовку.
– Поэтому, – продолжил герцог, – вы, мисс Осборн, сейчас отправитесь к портнихе и прикажете ей подготовить ваше бальное платье. Несомненно, ей придется очень поспешить и постараться, но все должно быть готово к среде.
Сара опустила глаза на свое простое белое платье, скромно украшенное только оборками на декольте и подоле. Оно было такого же фасона, как и другие два платья, которые она привезла с собой.
Конечно, ей следовало учесть тот факт, что для посещения вместе с Эзме подобных мероприятий ей потребуется соответствующая одежда. Но из-за всех треволнений последнего времени Сара совершенно забыла об этом.
Саймон посмотрел на сестру.
– Эзме, тебе тоже понадобятся новые платья. Все, что у тебя сохранилось с прошлого года, теперь уже вышло из моды.
– Слушаюсь, герцог Трент, – хмуро ответила Эзме, не поднимая глаз и делая большие глотки кофе, точно желая укрепить свои силы.
Герцог продолжал пристально смотреть на сестру.
– Ни одна из вас не должна ограничиваться в расходах. Я хочу, чтобы после срочного заказа платьев на ближайший бал ты, Эзме, помогла Саре подобрать соответствующий гардероб. А также ты должна купить себе все, что требуется. Сестре герцога Трента и ее спутнице не следует появляться в свете в старых лохмотьях.
Сара нахмурилась. Ее платья были уже не новыми, но чистыми и опрятными. И называть их лохмотьями было явным преувеличением. Она бы сказала Саймону об этом прямо, если бы не лакей, постоянно ходивший туда-сюда, чтобы сменить блюда в буфете.
Вместо этого она бросила на Саймона красноречивый взгляд, давая понять, что, если бы сейчас они сидели на скамейке в Айронвуд-Парке, ему пришлось бы немедленно извиниться за свою грубость. Но он не извинился. Просто ответил ей холодным взглядом, не проронив больше ни слова.
Что-то сжалось в ее груди. Получается, Саймон смотрел на нее, как на шлюху, одетую в лохмотья? Ах так! Что ж, потрясающе.
Сара вернулась к недоеденной рыбе, пытаясь потушить вспыхнувший в душе пожар. Саймон знал, что она не имела достаточно средств, чтобы заказывать модные платья у дорогих лондонских портных. А это значит, что он собирался платить за них сам.
Настоящая леди не должна принимать дорогие подарки от джентльмена. Мисс Фарншоу вбила это правило ей в голову так же крепко, как последовательность шагов в кадрили.
Но Сара пока еще не была настоящей леди. И Саймон не оставлял ей выбора. Кроме того, она совсем не хотела опозорить Эзме, появившись в кругу изысканных дам в неподобающем наряде.
Сара вспомнила причину, по которой леди не должны принимать подарков от джентльменов. Причина заключалась в том, что джентльмены в ответ ждут от леди нечто большее, нечто неблагопристойное.
Она посмотрела на Саймона, который снова взял газету. Нет, он решил купить ей новые бальные платья не потому, что хотел от нее чего-то достойного порицания. Если он и хотел этого, то боролся со своим желанием. Он ни разу не напомнил ей о поцелуе в отеле «Энджелинн». Но всякий раз, когда они оказывались рядом, Сара чувствовала в его взгляде тепло, от которого ее кожу начинало покалывать.
Сара никогда особенно не переживала по поводу своей репутации. Во время ее тихой уединенной жизни в Айронвуд-Парке эта тема вообще не была актуальна. Хотя мисс Фарншоу постоянно твердила о том, что для леди репутация очень важна. Без реноме невозможно найти достойного мужа. Без него женщина всеми презираема.
Сара никогда не задумывалась о поисках достойного мужа. Для нее ни один мужчина во всем мире не мог сравниться с герцогом Трентом. И она не собиралась выходить замуж за какого-нибудь бедного юношу и делать его жизнь несчастной, постоянно сравнивая его с Саймоном.
Кроме того, в Айронвуд-Парке никто никогда не посмел бы презирать или унижать Сару. Семья герцога этого бы не позволила. Однако она понимала, что здесь, в Лондоне, защитить ее будет не так просто.
Поэтому Сара не станет перечить Саймону. Она готова выкинуть свои «лохмотья» и отправиться по магазинам для приобретения подходящего гардероба, чтобы потом гордо стоять рядом с Эзме в качестве компаньонки.
А что касается «подарка» от герцога Трента, что же, она его примет. Он никогда не потребует от нее вознаграждения за платья, особенно плотского характера. Честь, совесть, порядочность – все эти черты были неотъемлемой частью нрава Саймона.
Темный и мрачный пузырь меланхолии и злости лопнул. Нет! Реакция Сары была совершенно неправильной! Она должна испытывать облегчение, счастье, безопасность и чистоту. Именно так чувствуют себя истинные леди.
А еще, как говорила им мисс Фарншоу, истинная леди от рождения должна обладать такими качествами, как скромность, чистота и добродетель. Та чувственность, то покалывание и страстное желание, которое Сара испытывала к Саймону сейчас и на протяжении трех последних долгих лет, совсем не вписывались в эту картину. Она знала, как это называется. Похоть.
Еще одно доказательство того, что все это фарс. Сара может говорить и одеваться как леди. Но в глубине души она ей не была. И кроме того, Сара сомневалась, что хотела бы ею быть.
