Текст книги "Герцогиня-охотница"
Автор книги: Дженнифер Хеймор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 2
Полночь уже опустилась на Айронвуд-Парк, когда Сара, наконец, покинула особняк и отправилась спать к себе в домик садовника, в котором жила с отцом.
Вчера шел дождь, а сегодня растущая луна ярко светила над деревьями, кустами и цветами. Садовник много трудился, чтобы поддерживать все это великолепие. Герцогиня всегда хвалила его. Она часто смеялась и говорила, что, нанимая нового садовника, никак не ожидала, что тот сможет в своем ремесле превзойти самого Ланселота Брауна, лучшего ландшафтного дизайнера Англии.
Отец Сары не только поддерживал, но и постоянно улучшал местные пейзажи. Парк вокруг дома был прекрасен в любое время года и всегда напоен сладкими ароматами цветов и трав. Ухоженный парк отделяла от внешнего ландшафта живая изгородь, постриженная в виде той или иной геометрической фигуры, при этом всегда разной.
Однако, несмотря на красоту и совершенство парка, по которому шла Сара, душа ее была наполнена ужасом.
Таинственное исчезновение герцогини полностью перевернуло спокойную жизнь маленького мирка Айронвуд-Парка. Герцогиня Трент никогда не пропадала прежде. Конечно, она периодически ездила в Лондон и навещала своих родственников, разбросанных по всей Англии, но Айронвуд-Парк был ее домом, ее якорем, и когда она вдруг исчезла, все очень остро ощутили ее отсутствие. И каждый в этом мирке всем своим существом чувствовал, что сейчас их госпожа отсутствует не по причине очередного вояжа. Нет. Все намного серьезнее и страшнее. Все слуги были на взводе. И даже миссис Хоуп, женщина весьма оптимистичная, была очень напугана.
Хуже всего, конечно, приходилось детям герцогини. По тому, как быстро Сэм, Марк и Тео примчались в отчий дом, стало понятно, как сильно все это их встревожило. Только Люк не приехал, и его местонахождение по-прежнему оставалось неизвестным. Но по этому поводу никто особенно не переживал. Раз в несколько месяцев Люк всегда появлялся или в Лондоне, или в Айронвуд-Парке. Сара представляла, как сильно он будет расстроен, когда, наконец, узнает об исчезновении герцогини. Он был больше всех остальных близок с матерью.
Бедная Эзме первая обнаружила пропажу герцогини и, по какой-то причине, винила в этом себя. И она постоянно твердила, что с матерью произошло нечто ужасное. Переживали все, но Эзме ни на минуту не могла избавиться от этого страха.
А Саймон…
Сара замедлила шаг и посмотрела вверх на серебряные брызги звезд; казалось, небо – это черный бархат, во множестве мест проколотый булавкой.
Саймон…
Она не могла больше произносить его имя вслух. Это выглядело бы неподобающе. Но Сара часто повторяла это имя про себя, как заклинание. С того самого дня, как он спас ее из колючего ежевичного куста.
Последний раз она видела его почти три года назад. И сейчас он оказался еще привлекательнее, чем прежде. Все это время она пыталась убедить себя, что в нем нет ничего особенного. Но когда они встречались вновь, он просто ошеломлял ее своим очарованием и шармом.
Сегодня вечером, первый раз после долгих трех лет увидев его в гостиной, Саре показалось, что сердце застыло и остановилось на несколько секунд. Когда же оно начало биться вновь, возникло чувство, будто табун лошадей скачет галопом у нее в груди. Воспоминания о нежных губах и руках Саймона потоком нахлынули на нее. Саре стало жарко, она буквально задыхалась. С трудом она смогла закончить разливать чай. А когда подавала чашку ему, ей казалось, что руки дрожат так, что весь ковер будет забрызган чаем.
Никто не смог бы отрицать, что Саймон красив. Его прямые волосы сейчас стали длиннее на один-два дюйма и были все того же светло-коричневого цвета с золотыми прожилками. Его пронзительные зеленые глаза всегда оставались серьезными. Но сейчас они выглядели немного темнее, чем помнила Сара, будто кольца из темного зеленого мха окружали его зрачки. Неглубоких морщинок в уголках глаз она не помнила вовсе, но они ей понравились – они придавали еще больше мужественности его лицу. Веснушки, осыпавшие его нос в юности, исчезли, и теперь все лицо было ровного золотистого оттенка. Патрицианский нос и высокие скулы дополнял квадратный подбородок с ямкой на подбородке, которая была особенно хорошо заметна, когда Саймон улыбался. Но с самого его приезда Сара так и не увидела этой милой ямки. Она надеялась, что он хоть раз улыбнется ей до своего очередного отъезда из Айронвуд-Парка.
Сегодня вечером Сара без остатка погрузилась в фантазии. Перед ее мысленным взором постоянно возникали сильные, обтянутые шерстью панталон бедра Саймона. Мышцы его плеч и широкая гибкая спина под пальто заставляли дыхание сбиваться. Как же ей хотелось вновь прикоснуться к его сильному телу!
Но больше всего Саре нравились его уверенность, решительность, властность. При этом он никогда не упивался данной ему властью, не потакал своим слабостям и не унижал других. И сегодня в гостиной Саймон разрешил высказаться всем, выслушал и рассмотрел все мнения и предложения. Даже ее, Сары.
Но как же сложно было ей сосредоточиться на проблеме! Присутствие Саймона постоянно отвлекало ее, заставляя вспоминать о той ночи. Ее согревали воспоминания о его поцелуе. О боже! Сара мечтала поцеловать Саймона вновь. Ей хотелось оказаться в его объятиях и почувствовать прикосновение его губ.
В какой-то момент, когда Саймона не было рядом, Сара внушила себе, что это наваждение прошло. Но сейчас, подняв глаза к небу, она смеялась над собственным самообманом. Какой же глупой она была! Лишь только увидев его спустя три года, она поняла, что по-прежнему без ума от герцога Трента, так же, как и раньше. А возможно и больше.
Сара закрыла глаза и сделала глубокий медленный вдох. Она знала свое место. И Саймон знал. Между ними пропасть. Саймон, как правило, все делал очень продуманно и осторожно. Он понимал, что их семья была всегда на виду. И им постоянно приходилось бороться с попытками испортить и очернить ее репутацию. Саймон никогда не переступал ту невидимую тонкую черту, которую общество провело между ними.
Сара понимала, что неправильно так отчаянно желать того, кто был вне пределов ее досягаемости. Но сейчас, когда исчезла герцогиня, постоянно думать о Саймоне было просто недопустимо. Все его мысли сейчас были заняты поиском матери, и Саре следовало бы тоже думать только об этом.
Когда посыпанная гравием дорожка привела Сару к развилке, она в нерешительности остановилась. Путь направо ведет к дому. Дорожка, уходящая влево, – на берег ручья. Поддавшись неожиданному импульсу, Сара пошла налево. Она не могла спать. Не сейчас. Ее разум был полностью занят запутанными событиями последних дней. Перед сном ей необходимо привести мысли в порядок, и лучшим для этого способом была прогулка на свежем весеннем воздухе.
Луна разливала серебро по ночному небу, освещая путь. Гуляя, Сара думала, что причиной исчезновения герцогини вполне могли стать грабители. Но она даже представить себе не могла, что с герцогиней произошло нечто ужасное. И где? В Айронвуд-Парке! Появись здесь злоумышленники, Сара бы услышала их. Она бы их почувствовала. Они бы ни за что не смогли укрыться от дочери садовника.
Сара прошла вдоль ручья примерно полмили. Журчание воды, бегущей по камням, постепенно успокаивало ее.
Когда она дошла до знакомой скамьи у излучины ручья, которая пряталась в кустах ежевики, она вновь заколебалась. Скамья стояла на самом берегу, чуть в стороне от дорожки, и манила ее к себе, сверкая жемчужно-белым мрамором в лунном свете.
Сара уже давно не приходила сюда. Раньше, сидя на этой скамейке, она мечтала о таких вещах, о которых серьезные девушки даже не думали. А иногда она приходила сюда просто, чтобы предаться воспоминаниям.
Сегодня вечером ей тоже хотелось подумать о прошлом. Так Сара сидела, глубоко дыша, сжав пальчики ног в туфлях и задумчиво глядя на ручей.
Лунный свет играл на водной ряби ручья, когда она вдруг уловила какое-то движение рядом. Сара схватилась за край скамьи и выпрямила спину. Вытянув шею, она начала медленно озираться по сторонам. Сара вновь ощутила все напряжение и нервозность, которые не покидали ее с той самой минуты, когда Эзме ворвалась в каменный зал, где она руководила капитальной уборкой, и сообщила ужасную новость о герцогине.
– Сара?
На мгновение она застыла, а потом резко оглянулась через плечо.
На дорожке стоял джентльмен, частично скрытый колючими ветвями. Лунный свет, пробиваясь сквозь них, покрывал причудливым узором его пальто и красивое мужественное лицо.
«О боже! Саймон!» – догадалась Сара, и все ее тело затрепетало. Грудь сдавило от безумного чувства неудовлетворенной любви, которую она испытывала к нему и которую так тщательно пыталась запереть внутри. И сейчас это чувство готово было вырваться на свободу.
– Ваша светлость, – сказала она мягко.
– Я не мог уснуть.
– Я тоже, – сказала Сара, встав и повернувшись спиной к ручью и скамейке, на которой они не раз встречались на протяжении долгого времени. Для них обоих это было местом покоя и уединения. Встречаясь, раз за разом они лучше узнавали друг друга.
Но во время последней встречи Саймон поцеловал ее. Это был долгий поцелуй, горячий и глубокий. Его губы были ненасытны. По щекам и по шее они скользили вниз к ее груди, которую он целовал прямо через платье. Его руки мягко гладили грудь Сары, скользя по соскам, и крепко сжимали ягодицы.
А на следующий день Саймон уехал в Лондон. И она больше не видела его до сегодняшнего вечера. И вот сейчас он был рядом, и его высокая фигура бросала тень на ее лицо.
Сара никак не ожидала увидеть его здесь. Она предполагала, что Саймон сразу же отправится спать, потому что выглядел очень уставшим и измученным. Но если бы он хотел отдохнуть, то вряд ли бы пришел сюда. Сара знала, что он больше не воспринимал это место как уголок покоя и уединения. Впрочем, и она тоже. Их последняя встреча здесь все изменила. Теперь это место ассоциировалось со страстью и безумием. С чем-то чувственным и плотским.
Но Саймон был здесь. Увидев Сару, он мог просто развернуться и уйти. И она бы даже не заметила этого. Но он предпочел подойти к ней и сесть рядом.
Они смотрели, как маленькие водовороты затягивают блестящий лунный свет в глубь воды. Напряжение, охватившее Сару, постепенно проходило. Тепло, исходящее от Саймона, и его приятный запах – смесь кедра и каких-то специй – успокаивали и расслабляли ее.
Наконец Сара несмело скользнула взглядом в его сторону.
– Я сожалею, ваша светлость, что вам пришлось вернуться домой из-за таких ужасных событий.
– Да… Но я все равно рад оказаться дома. Меня не было слишком долго. Обстоятельства… Хотя… – вздохнул он. – Наверное, я никогда не смогу понять свою мать. Почему она никого не предупредила, что ее планы резко изменились? Это выше моего понимания.
– Никто пока не знает, как все было на самом деле, – мягко напомнила ему Сара.
Саймон фыркнул, сжав губы.
– Это верно. Но у меня такое чувство, что все дело именно в герцогине.
Всегда оставаясь наедине в этом укромном уголке парка, они могли говорить свободно, без условностей и ограничений, накладываемых разницей их происхождения и положения. Скрытые от чужих глаз, они чувствовали легкость, которой не было никогда в присутствии посторонних. Все преграды и пропасти, разделяющие их, казались несущественными, почти несуществующими. Здесь, начиная с того самого дня, когда Саймон спас Сару из колючих кустов, они были друзьями.
До прошлой их встречи, когда внезапно их дружба превратилась в нечто большее.
– Сегодня вечером, после того как вы с Эзме уже покинули гостиную, у меня возникла одна идея, – сказал Саймон.
Сара повернулась и встретилась с ним взглядом, стараясь не обращать внимания на горячую волну, захлестнувшую ее тело. Она вспомнила, как они сидели здесь точно так же, как сейчас, и Саймон вдруг прошептал, почти простонал:
– Сара, я больше не в силах сдерживать себя!
И затем он обнял Сару, припав к ее губам. Она сразу сдалась, провалившись в омут этого поцелуя, став рабой чувства, которое он вызвал в ней. И для нее в тот момент уже не существовало никаких ограничений и условностей. Все было правильно и естественно, как дыхание, только гораздо более волнующе. Сара инстинктивно знала, что делать. Ее руки гладили Саймона, она страстно отзывалась на его поцелуи, ощущая его сильное тело даже через пальто. Его губы и руки исследовали ее всю. Он нежно облизывал мочку ее уха и целовал грудь прямо через слои одежды.
Но потом взгляд Саймона стал абсолютно серьезен, и он заявил твердо:
– Я думаю, будет лучше, если Эзме уедет со мной в Лондон.
Сара все еще тяжело дышала, увлеченная воспоминаниями об их поцелуе. Если Эзме покинет Айронвуд-Парк с Саймоном, то никого из семьи герцога здесь не останется. Все разъедутся в разные стороны, чтобы жить своей жизнью. Но поиски герцогини продолжатся. Раньше уже случалось, что какое-то время никого из Хокинзов не было в Айронвуд-Парке. И в такие моменты Сара чувствовала себя особенно одиноко.
– Эзме девятнадцать, – продолжил Саймон свои размышления. – Она молодая женщина, и этот сезон ей лучше провести в компании сверстников и друзей. Ей следует находиться в Лондоне, а не сидеть здесь, в провинции. Я знаю, мать считала, что Эзме должна провести дома еще как минимум год, но я не согласен с этим. Заперев ее здесь, мы сделаем ей только хуже.
На самом деле Эзме гораздо больше была по душе жизнь в Айронвуд-Парке, чем в Лондоне. В прошлом году ее уже выводили в лондонский свет, и ни к чему хорошему это не привело.
– Я считаю, что это просто варварство, – говорила потом Эзме Саре. – Мы вынуждены выкладывать себя, подобно кускам мяса на рынке, чтобы быть тщательно осмотренными и отброшенными в сторону, если вдруг обнаружатся какие-то недостатки.
– А если недостатки не обнаружатся? – спросила ее Сара.
– Еще хуже! – воскликнула Эзме. – Тогда начинается соревнование между оголодавшими джентльменами, и если бедной леди совсем не повезет, то и бурная вакханалия.
В Айронвуд-Парке, бывая на многолюдных мероприятиях, она всегда вела себя тихо и робко. Поэтому, когда Сара пыталась вообразить себе жизнь Эзме в Лондоне, у нее что-то сжималось внутри от сочувствия к бедной леди. Невозможно представить ее среди стайки красивых и элегантных дам, щебечущих о том, какие драгоценности лучше надеть на предстоящий бал.
– У меня также есть опасения, что в Айронвуд-Парке сейчас ей оставаться небезопасно, – добавил Саймон.
– Но я бы была с ней здесь и позаботилась о ее безопасности, – сказала Сара. – Вместе с другими слугами.
Он внимательно посмотрел на нее, и уголки его губ начали приподниматься в улыбке.
– Я верю, Сара, что ты смогла бы защитить ее, если бы я поручил тебе это. Поэтому я хочу, чтобы ты тоже поехала с нами.
– В Лондон?
– Да.
– Я?! В Лондон?!
Сара никогда не была в Лондоне. Еще будучи маленькой девочкой, она страстно мечтала увидеть этот город.
– Я хотел бы, чтобы ты выполняла обязанности компаньонки Эзме.
– Ее компаньонки?! Но я не могу!
Огромный комок подступил к горлу, когда Сара произнесла последние слова. Саймон нахмурился.
– Почему?
Ее щеки горели.
– Она из семьи герцога, а я простолюдинка.
– Уверен, ты сможешь вести себя как благородная дама. Не обязательно кому бы то ни было знать, что ты дочь садовника. У тебя грамотная речь, и ты способна поддержать беседу, так что ни у кого не возникнет вопросов относительно твоего воспитания.
– Но я-то знаю, что я не леди, – возражала Сара. – И вы знаете. И Эзме тоже.
Саймон очень серьезно посмотрел на нее.
– Меня это совершенно не смущает.
Сара сидела ошеломленная. Саймон всегда был щепетилен в вопросах приличий, особенно когда дело касалось его семьи.
Он продолжил:
– Понимаешь, ты лучший кандидат в компаньонки Эзме. Ты очень хорошо с ней ладишь. Я же видел, как ты успокоила ее сегодня. Она обожает тебя и будет слушаться. – Саймон уперся руками в свои колени. – В Лондоне я постоянно занят важными делами. Дома бываю редко. Я не смогу спокойно работать, оставив сестру одну.
Сара очень хотела поехать в Лондон и быть рядом с Саймоном и Эзме, но, с трудом проглотив подступивший к горлу комок, заставила себя сказать это:
– Вы легко могли бы найти для этого кого-то еще, ваша светлость.
На самом деле, если бы Саймон только сказал кому-то, что ищет компаньонку для Эзме, толпы претенденток, более высокородных и образованных, чем Сара, сбежались бы в надежде получить место рядом с сестрой герцога Трента.
– Я думал об этом, но нет.
– Почему нет?
Саймон отвел взгляд и стал разглядывать свои руки.
– Ты мыслишь здраво. И я доверяю тебе больше, чем доверял бы любой незнакомой высокородной даме.
Его последние слова Сара слушала, затаив дыхание. Затем, немного помолчав, чтобы успокоиться, она спросила:
– А что, если кто-нибудь узнает, что я дочь садовника?
Вздохнув, он ответил:
– Меня это не волнует. Есть примеры, когда люди, вышедшие из самых низов, достигали высот больших, чем должность компаньонки.
– Но вы… вы же ненавидите скандалы, – прошептала Сара.
– Да, ты права. Но есть вещи, ради которых можно рискнуть, – такие, как счастье и безопасность моей сестры.
– А как же леди Эзме? Ведь скандал значительно подпортит ее репутацию. А для леди это не шутки!
Саймон вновь нашел своим взглядом ее глаза.
– Ты считаешь мою сестру слабой инфантильной леди?
– Эзме добрая и мягкая и, наверное, да, в какой-то степени слабая. Но то, о чем я говорю, имеет мало общего с человеческой слабостью или силой, ваша светлость. Я имею в виду, что общество, толпа может вонзить свои ядовитые когти в человека и не отпустить его уже никогда.
– Я вижу, ты уже наслышана о нравах, царящих в среде лондонской знати.
– Верно.
Он вздохнул.
– В данном случае я готов рискнуть. Считаю, что опасность разоблачения минимальна, и польза от твоего пребывания в Лондоне рядом с Эзме в разы перевешивает ее. Если хочешь, я изложу все эти доводы своей сестре, и, если она имеет хоть каплю здравого смысла, то придет к тем же выводам.
Сара задумалась. Она знала Эзме достаточно хорошо и верила, что она согласится с этим планом. Конечно, Эзме будет очень удобно, если в Лондоне ее будет сопровождать Сара. Это как отправиться в дальнюю дорогу, захватив с собой любимый теплый плед. Но будет ли согласие Эзме на эту авантюру продиктовано здравым смыслом, Сара очень сомневалась.
Но она поняла логику Саймона. Риск оказаться в центре небольшого скандала для него не шел ни в какое сравнение с благополучием его семьи. Мысль, что он считает присутствие Сары необходимым для обеспечения этого самого благополучия, согревала ее душу.
– Что ж, ладно, – сказала она. – Я пойду.
Саймон вскинул брови.
– Ты отказываешься?
Сара помедлила, затем улыбнулась.
– Я ни разу не покидала Айронвуд-Парк, с тех пор как шестнадцать лет назад приехала сюда. В течение всех этих лет я наблюдала, как вы и ваши братья приезжали и уезжали снова, и… – Ее голос ослаб.
– И?..
Она сжала край скамьи. Холодный и твердый мрамор впился в ее ладони.
– Хорошо, – решилась наконец Сара. – И… я всегда мечтала уехать с вами.
Саймон улыбнулся, показывая свою чудесную ямочку на подбородке, которую она целовала три года назад. Сара с трудом оторвала взгляд от его лица.
– Тебе следовало бы раньше сказать это одному из нас, – ответил он.
Она тихонько рассмеялась.
– Люди бы подумали бог знает что, если бы я сопровождала лорда Люка на континент или лорда Тео в Кембридж.
Тень прошла по лицу Саймона, и он отвел взгляд. Сара заметила, что ему были неприятны эти слова. А ведь действительно, сейчас она совсем не подумала о том, что скажут люди в связи с ее отъездом.
– Ох! – прошептала она. – Я имела в виду…
Саймон помолчал, прежде чем его взгляд вновь обратился к ней.
– Я знаю.
От его взгляда у Сары перехватило дыхание.
Целых три года руки Саймона не касались ее. И вот сейчас это случилось вновь! Она почувствовала его сильные мужественные пальцы, когда он взял ее лицо в свои ладони. Его тонкий кедровый запах окружил их обоих, как кокон, и его тепло прошло сквозь ее тело.
Сара тонула в его руках, изо всех сил стараясь не закрывать глаза, но это было сложно. Удовольствие от его прикосновения было настолько велико, что она сдалась.
– В прошлый раз мы были здесь… на этой скамейке… – Его голос превратился в хриплый шепот. – Это было так давно. Но с тех самых пор я жаждал вновь поцеловать тебя. – Его горячее дыхание щекотало ее щеку. – Я хочу чувствовать тебя всю. И покрыть поцелуями все твое тело.
Сара открыла глаза. Ей хотелось видеть его, и она наклонилась ближе.
И вдруг он отдернул руки от ее лица, как будто оно обожгло его.
– О боже! – простонал Саймон. Он запустил руки себе в волосы и резко отвернулся. – Я сожалею. Я не должен был говорить этого.
– Ничего… все в порядке… – выдавила Сара через пересохшее горло. Она все еще чувствовала легкое покалывание и тепло на щеках, там, где он касался ее.
– Сара, это была моя ошибка. Я не должен был касаться тебя. Это неуважительно по отношению к тебе и… неправильно.
– Ах… Ваша светлость! Нет!
Сара почувствовала нечто той ночью, но это было совсем не неуважение. Она почувствовала… страстное желание. И все последние три года она берегла и смаковала это ощущение.
– Была поздняя ночь, и я воспользовался тобой.
– Нет, – повторила она.
– Я не должен был этого делать. – Саймон поднялся на ноги, а Сара по-прежнему осталась сидеть на скамье. – Я потратил три года, чтобы убедить себя в том, что все это было неправильно. В том, что мне не следовало трогать тебя. И вот я снова здесь, с тобой. И все, о чем я могу думать сейчас, это твое тело. Я хочу вновь почувствовать тебя. Всю. Хочу вновь испытать эти ощущения.
От его слов по телу Сары прошла сладкая дрожь. Она тоже хотела этого. Она смотрела на него снизу вверх, ожидая, желая, чтобы Саймон, наконец, сдался, сел рядом с ней, заключил ее в свои объятия и утопил в поцелуях.
Он наклонил голову, растирая виски, и вновь взглянул на нее.
– Мне не следует, я не должен трогать тебя. Я хочу быть честным с тобой, Сара. Аморально испытывать подобные чувства к той, которая находится у меня на службе.
Будь Сара какой-нибудь дебютанткой в Лондоне, все могло бы быть по-другому. Но она была Сарой Осборн, главной горничной. И она прекрасно понимала, почему Саймон считал безнравственным и предосудительным свое желание вновь обнять и поцеловать ее. Проблема заключалась в той самой огромной социальной пропасти, которая разделяла их.
Черт бы побрал все эти приличия и условности! Почему это так важно для него?! Саймон хотел ее. Сара видела это в его глазах, слышала в его словах. И видит бог, она тоже хотела его.
Сара заметила, как сильно сжаты его кулаки. Да, Саймон на самом деле уверен в том, что совершит нечто ужасное, если будет желать ее. Она знала, что больше всего на свете Саймон не хотел быть похожим на своих родителей, чья жизнь была полна скандалов, предательств и вопиющей распущенности.
Увы, ничего с этим поделать нельзя. По крайней мере сейчас. Ей всегда придется помнить, кем он был и кем бы он хотел или не хотел стать в будущем.
Что ж, Сара сделала глубокий вдох, поднялась и начала расправлять складки своей юбки, стараясь, чтобы Саймон не заметил, как дрожат ее руки.
Ответив легкой улыбкой на его напряженный взгляд, она спросила:
– Вы проводите меня домой?
– Конечно.
Они шли по тропинке бок о бок. Осознание его близости вызывало резонанс в ее теле сильнее, чем когда бы то ни было. Она следила за ним украдкой.
Сара знала, что Саймон поступил мудро. Однажды Люк закрутил роман с одной из служанок в Айронвуд-Парке, и все это вылилось в очень неприятные последствия. К чему могут привести отношения между герцогом и служанкой? Разве что к разбитому сердцу очередной глупой простолюдинки. Сара знала об этом. Она не была глупой.
Но ее предательское тело совершенно отказывалось слушать голос разума. Она жаждала его объятий. И таких же страстных поцелуев, как три года назад. И еще чего-то большего.
Саймон шел, глядя на тропинку перед собой, молчаливый и задумчивый. Когда дорожка сужалась, он отступал в сторону, давая Саре пройти первой. Путь до домика садовника показался ей бесконечным, хотя в действительности занимал совсем немного времени.
Когда наконец они уже стояли у дверей ее дома, Саймон произнес:
– Я не хочу, чтобы ты гуляла здесь одна. По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним точно, что случилось с герцогиней. Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь сопровождал тебя по вечерам.
– Но…
Он поднял руку.
– Пока мы не уедем в Лондон, один из лакеев будет ходить с тобой везде.
– Хорошо, – вздохнула она.
Затем Саймон шагнул вперед и наклонился к Саре. Его глаза сузились.
– Я знаю тебя, Сара. Ты все так же, как в восемь лет, любишь побродить по дальним уголкам парка. Обещай мне, что ты не будешь этого делать, пока мы не убедимся, что это безопасно.
Он был так близко, что она легко могла обвить его голову руками и притянуть к себе. Его приоткрытые губы провоцировали ее. Сара хотела впиться в них и ощутить их восхитительный вкус. Ее сердце затрепетало в предвкушении.
Впервые Сара почувствовала, что сама может сделать это, если решится. Нужно всего лишь небольшое движение, чтобы соединить свои губы с губами Саймона. Совсем не обязательно ждать первого шага от него. Она сама может его поцеловать.
Но прежде чем она смогла додумать эту мысль и на что-то решиться, Саймон заговорил снова, низким голосом, переходящим в рык:
– Обещай мне, Сара.
– Я обещаю, – выдохнула она, не отрывая взгляда от его губ. Ее голос трепетал, как крылья бабочки.
Он выпрямился и сделал шаг назад.
– Вот и хорошо.
Саймон еще раз внимательно посмотрел на нее и коротко кивнул. И хотя его взгляд несколько смягчился, Сара вновь увидела в нем жажду и страсть, от которых вспыхнула ее кожа.
– Тогда спокойной ночи. Увидимся утром.
С этими словами он повернулся и пошел прочь по дорожке. А она стояла и смотрела на его широкие, обтянутые шерстью пальто плечи, тающие в темноте. И ее сердце вновь сорвалось в галоп.
