Текст книги "Бесстыдница (Эхо любви)"
Автор книги: Дженнифер Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Дженнифер Блейк
Бесстыдница
Глава 1
Камилла Гринли Хаттон стояла посреди дороги, петлявшей в лесной чаще заповедника, сжимая в вытянутых руках «магнум-357». Под ее ногами медленно растекалась грязь. Холодный дождь луизианской весны расчерчивал все вокруг косыми серебряными струями. Огромные капли покрывали зыбкой рябью лужи, собиравшиеся в оставленных колесами колеях, шуршали в листве нависших над дорогой деревьев и щедро забрасывали горстями бисера стоявший на обочине «Кадиллак-Севиль» Камиллы. Джинсы и полинявшая кофточка из зеленого шелка плотно, словно вторая кожа, прилипали к телу девушки. Ветер выхватывал длинные влажные пряди ее золотисто-каштановых волнистых волос, собранных на затылке зеленым шелковым шнурком. Этот нескончаемый дождь, этот промозглый ветер, то и дело хлеставший ее по лицу волосами, и сумеречный свет уходящего дня заставляли Камиллу прищуривать светло-карие глаза. Она ждала.
Бешеный рев мотора Камми услышала задолго до того, как показался сам «Лендровер». Кит несся с сумасшедшей скоростью. Он был исполнен такой решимости не сбиться с ее следа в этом предательском лабиринте лесных дорог, что ему даже в голову не приходило, что его машина запросто могла задавить кого-нибудь или разбиться. В этом был весь Кит. И с этим человеком Камми когда-то связала свою жизнь.
Муж гнался за ней, словно охотник за дичью, совсем не потому, что безумно любил или, на худой конец, просто хотел ее. Это было дело принципа, уязвленного самолюбия. Он не допускал даже мысли, что Камми может убежать от него, у нее не должно было хватить решимости не то что убежать – подумать об этом. Однако больше всего Кита взбесило то, что после подачи заявления о разводе Камми прекрасно обходилась без него, не испытывая каких-либо трудностей. Этот факт он воспринял как личное оскорбление.
Самым же странным во всей этой ситуации было то, что расторгнуть брак предложил сам Кит. Первые несколько месяцев после того, как было принято обоюдное решение расстаться, он упивался собственной свободой, живя в открытую с девятнадцатилетней беременной подружкой в каком-то трейлере за городом. Камми со дня на день ожидала получить известие о его намерении жениться. И вдруг три недели назад Кит постучался в ее дверь. Он стоял на пороге с чемоданом в руке и с самоуверенной ухмылкой на губах. Он снова хотел быть ее мужем!
Камми рассмеялась, она просто не могла удержаться. Однако его возвращение не только позабавило ее; в смехе ее скрывалась горькая ирония – человек, который провел рядом с ней шесть долгих лет, как оказалось, совершенно не знал ее. Она хотела, чтобы в ее жизни был любимый мужчина, которому можно довериться безоглядно, но Кит убил все ее надежды, и без них душа опустела.
И вот тогда-то, после его внезапного визита с предложением возобновить совместную жизнь, и начались эти назойливые домогательства.
Камми была сыта ими по горло. Ей надоели его телефонные звонки, которые будили ее среди ночи. Она до смерти устала от его требований докладывать о каждом своем шаге. Ей опротивели те букеты, которые он без конца посылал и от которых она каждый раз отказывалась. Ей был невыносим визит бывшей свекрови, когда та второй раз в жизни соизволила посетить невестку, чтобы умолять простить своего сына. Но самым отвратительным было то, что Кит постоянно шпионил за ней и ходил по пятам словно привязанный.
Камми снова и снова пыталась дать ему понять, что не желает быть его женой; ни сейчас, ни когда бы то ни было в будущем он не станет частью ее жизни. Она убеждала его, что не может дождаться, когда пройдут эти пять недель, после которых они получат официальный развод. Ему было совершенно ясно и недвусмысленно сказано, что его тактика завоевать ее снова не принесет никаких плодов. Но Кит, по всей видимости, не поверил ей. И тогда она решила, что остается единственный способ, который наконец заставит его открыть глаза.
Когда Камми уезжала учиться в университет, отец подарил ей мощный пистолет и научил, как с ним обращаться. И вот теперь настал тот момент, когда она собралась применить свои знания на практике.
«Лендровер» выскочил на нее из-за поворота. Камми подпустила его совсем близко, чтобы Кит наверняка узнал ее и у него не осталось сомнений в том, что она делает. Задержав дыхание и старательно прицелившись, она нажала на курок «магнума».
Оружие с такой силой подпрыгнуло в ее ладонях, что все тело содрогнулось от отдачи, а руки резко подскочили вверх. От грохота заложило уши.
Из правой фары «Лендровера» вылетело стекло. Камми видела бледное лицо Кита, его широко открытые глаза и шевелящийся рот, награждавший ее отнюдь не ласковыми словами. Она снова прицелилась. Еще один громовой раскат – и левой фары как не бывало.
Завизжали тормоза. «Лендровер», как раненый зверь, завилял по дороге, выбрасывая из-под себя фонтаны грязи и гравия. Машина пошла юзом. Правое переднее колесо попало в колею и застряло там, развернув машину на сто восемьдесят градусов. Мотор жалобно завыл, потом послышался глухой звук удара металла по дереву, и как-то внезапно наступила тишина.
Камми опустила пистолет и, не сводя глаз с «Лендровера», медленно попятилась к своей машине, стоявшей где-то сбоку. Неожиданно Кит как-то весь сгорбился и тяжело навалился на руль. Камми резко остановилась.
Разумеется, он прикидывался. Она знала это. Иначе и быть не могло. Однако на его рубашке появилось что-то похожее на кровь.
Она не могла вот так просто бросить его здесь. Это было невозможно, несмотря на все его гнусные поступки и слова, несмотря на все те гадости и подлости, которыми он изводил ее.
– Идиотка, – проворчала Камми себе под нос и все же, стиснув зубы, направилась к «Лендроверу».
Подойдя к водительской дверце, она осторожно открыла ее. Кит дышал нормально – это было видно по тому, как равномерно поднималась и опускалась его грудь. Из носа у него бежала тонкая струйка крови. Не выпуская из рук пистолета, Камми наклонилась к нему и легонько толкнула в плечо.
Кит рывком выпрямился и, круто развернувшись на сиденье, схватил ее за запястье. Лицо этого красавчика исказилось в злобной усмешке, а в желто-карих глазах засветилось удовлетворение.
– Вот ты и опять попалась, – со смешком сказал он, выбираясь из автомобиля. – Ну что, простодушная дурочка, поверила? Я знаю, ты всегда отличалась жалостливостью.
Слова, которые Камми отпустила в его адрес, вряд ли можно было назвать комплиментом.
– Ах так? – Выудив из бокового кармана носовой платок, он вытер кровь. – Между прочим, я еще пока твой муж, и, мне кажется, сейчас самое время напомнить тебе об этом. Похоже, здесь совсем неплохое тихое местечко. Мне вполне подойдет. Таким образом, ты одновременно расплатишься за это идиотское заявление о разводе и частично возместишь убытки за разбитый «Ровер».
Камми почувствовала, как к горлу подкатил тошнотворный ком, а сердце бешено застучало. Ледяные струи дождя больно хлестали по лицу и телу. Она не сделала попытки высвободить руку, а, наоборот, расслабила зажатую в его кулаке кисть. Облизав мокрые губы и ощутив на языке вкус дождя, она сказала:
– Если твой «Ровер» разбит, то в этом виноват только ты сам.
– Разве? – На его лице появилась презрительная усмешка, а в глазах вспыхнул своенравный огонь. – Ты отлично знаешь, что я мог бы сказать тебе то же самое. Если бы ты не была такой упрямой, мы могли бы устроить примирение в мягкой уютной постели. Что ни говори, а…
Кит широко расставил ноги и подался вперед, как бы предлагая полюбоваться его мужскими достоинствами. В то же самое время он еще крепче сжал ее запястье и потянул ее к себе.
– Пусти меня, – сказала Камми и приставила пистолет к груди Кита.
Он насмешливо фыркнул.
– Ты что, думаешь, что сможешь напугать меня вот этой штуковиной? Да со своей мягкосердечностью ты не сумеешь застрелить даже змею, которая менее чувствительна, чем человек.
– Не будь таким самоуверенным, – спокойно сказала она.
Едва заметная тень беспокойства пробежала по его лицу. Пытаясь скрыть тревогу, Кит рассмеялся и взялся за «магнум».
В ту же секунду Камми нацелилась коленом в его пах. Заметив это движение, он попытался уклониться от удара, но выпад был слишком стремителен. Застонав от пронзительной боли, Кит выпустил ее запястье и, согнувшись пополам, обеими руками схватился за ушибленное место.
Камми немедленно отскочила от него и бросилась бежать к своему «Кадиллаку».
Кит что-то закричал ей вслед. И уже через несколько секунд за ее спиной послышались его шаги – вначале прихрамывающие и спотыкающиеся, потом все более и более уверенные. Они звучно шлепали по грязи, и Камми поняла, что он совсем рядом. Собрав последние силы, она побежала еще быстрее. Холодный воздух обжигал горло, не хватало дыхания. Он вот-вот настигнет ее, и теперь уже не успеть добраться до машины. Оставался один-единственный выход.
Камми резко свернула в сторону и одним прыжком перемахнула через кювет. Оказавшись у кромки леса, она остановилась и, повернувшись лицом к догонявшему ее Киту, подняла пистолет. Еще мгновение, и он стал выплевывать пули, словно живое существо. Все ее тело сотрясалось от громовых выстрелов. Под ногами Кита заплясали струи грязи и воды. Он пронзительно закричал и, невольно отшатнувшись назад, упал на спину, растянувшись во весь рост на скользкой дороге. Камми не стала задерживаться, чтобы проверить, ранен он или нет. Она только повернулась и, наклонив голову, вбежала в лес.
Ветви вековых деревьев заповедника – мокрые, темные, спасительные – сомкнулись за ее спиной. Она пробиралась вперед, раздвигая их руками, и они, осыпав ее градом холодных капель, возвращались на место, закрывая позади нее свои ворота. Она слышала голос Кита, который звал ее вернуться, но не остановилась. Никогда больше она не позволит ему дотронуться до себя – ни его похоть, ни месть и, уж конечно, ни ярость не вернут ее. Она не будет принадлежать ему никогда. Никогда.
И снова она услышала хруст его шагов. А может быть, это были и не шаги вовсе, а ее собственное тяжелое хрипловатое дыхание, да гулкие удары сердца отдавались в ушах. Быстрее, еще быстрее, нельзя терять ни секунды!
С замужеством покончено! Бурное ликование захлестнуло все ее существо, внутри ее все кричало от радости. Может, хотя бы на этот раз Кит услышит ее крик.
Деревья… Они обступили ее со всех сторон. Статные высокие елки в длинных, доходящих до щиколоток колючих юбках. Кедры-шептуны до такой степени темные, что кажутся черными. Дрожащие клены с листьями, похожими на пронизанные кровеносными сосудами ладони, и корой, разрисованной серебряными узорами лишайника. Громадные душистые камедные деревья, источающие смолистый аромат. Упрямые старые дубы с шишковатыми наростами – могучие, раскидистые, сучковатые. Гикори, листья которых смотрят в небо, словно острые наконечники стрел, украшенные россыпью крохотных зеленых цветов.
Ветви, сплетаясь в вышине, заглушали неяркий свет сумерек, и все вокруг казалось однообразной зеленоватой туманностью. Куда ни глянь – стоит стена густой поросли молодых деревьев, диких трав и цветов, виноградных лоз и шиповника, сквозь которую невозможно ничего разглядеть.
Камми любила деревья с самого детства. Эта любовь передавалась в их роду по женской линии. Женщины семьи Гринли всегда проявляли самый живой интерес к всевозможным растениям, особенно к деревьям.
В первый раз маленькая Камми вошла в лес вместе со своей бабушкой. Старушка привела внучку в заповедник, который граничил с их земельным участком, чтобы познакомить ее с деревьями, как со своими добрыми друзьями.
Когда из несмышленого ребенка Камми превратилась в девчонку-сорванца, она, как и все дети ее возраста, обожала скакать на гибких палочках сассафраса, воображая себя лихой наездницей, пришпоривающей дикого пони. В часы, когда ей хотелось почитать в тишине или просто побыть одной, девочка убегала в укромное, только ей известное место на холме, окруженное высокими соснами. А иногда, когда никто не видел, она прижималась к коре лаврового дерева или ясеня, дуба или сосны и вслушивалась, как в их стволах течет жизнь.
Прежде она никогда не терялась в лесу.
Наконец Камми остановилась, чтобы перевести дыхание, и напрягла слух. Кит больше не преследовал ее. Вокруг были деревья – угрюмые, молчаливые и пугающе одинаковые. Порыв холодного ветра промчался по их верхушкам, зашелестев листьями. Камми вздрогнула, зябко поежилась и, обхватив руками плечи, облепленные мокрым шелком, снова оглянулась вокруг. Где-то в подсознании шевельнулось мрачное предчувствие – она не имела ни малейшего представления, как вернуться на дорогу и где искать теперь свою машину.
Ну разве это не предательство? Лес, который она так любила, решил обмануть ее, совсем как тот мужчина, который был ее мужем.
Разумеется, эта мысль была нелепой: лесной массив заповедника занимал более тридцати тысяч акров, а Камми никогда не отваживалась отходить далеко от заднего крыльца своего дома, да и не было в этом никакой необходимости.
Заповедник раскинулся почти на весь приход. Он окружал бумажную фабрику и подступал к окраинам городка Гринли. Вполне возможно, что от того места, где сейчас находилась Камми, было всего несколько миль до ее дома, если идти по дороге, а если напрямик через лес, то не больше двух-трех, а может быть, и того меньше. Если бы кто-то подсказал ей, в каком направлении двигаться, она бы вышла прямо к заднему крыльцу своего дома. Камми знала, что по заповеднику петляло несколько пересекающихся друг с другом дорог и было разбросано немного домишек. Если пойти на юго-восток, то непременно попадешь на какую-нибудь из дорог. Возможно даже, что ей повезет – кто-то будет проезжать мимо и захватит ее с собой.
Тем временем тени под деревьями стали превращаться из серых в черные, и Камми совсем растерялась. Как теперь определить, где север, а где юг? Если же пойти наудачу, то это скорее всего обернется тем, что она будет кружить по лесу, пока не собьется с ног. Наверное, самым разумным было бы остаться здесь, на этом месте, дождаться утра, а когда станет светло, попытаться как-то сориентироваться. Однако перспектива провести ночь в дремучем лесу показалась девушке не слишком заманчивой, и Камми снова пошла вперед.
Плющи и кусты шиповника так и норовили вцепиться в ткань ее кофточки своими колючками и страшно затрудняли передвижение. Промокшие насквозь джинсы стали противно-липкими, и сочившаяся из них вода заливалась в туфли. Тонкая струйка холодного дождя стекала с перехваченных шнурком волос прямо на спину.
Замерзшая, измученная; Камми поскользнулась на мокрых корнях какого-то дерева и, зацепившись за ветку дикого винограда, которая тут же обвила ее щиколотку, упала. «Магнум» выскочил из ее руки, словно только и ждал этого момента. Она принялась искать его в густых зарослях кустарника, ветки которого стелились по земле, путаясь в сухой прошлогодней траве и рыжих сосновых иголках, но найти его в сгущавшейся темноте так и не смогла. Пистолет был потерян.
Камми уже почти ничего не видела во мраке надвигавшейся ночи, но упрямо продолжала идти. Становилось все холоднее. Ледяной озноб время от времени сотрясал ее разгоряченное от напряжения тело. Но останавливаться нельзя, надо добраться до дома. Никто не знал, куда она отправилась, и никто не имел понятия, где ее искать.
Стиснув зубы, Камми упорно пробиралась вперед и вдруг встала как вкопанная, как будто перед ней возник невидимый барьер. Кто-то наблюдал за ней. Она почувствовала это инстинктивно, всем своим существом ощутив чье-то присутствие.
Камми медленно повернула голову, вглядываясь в кромешную темноту, но абсолютно ничего не заметила – ни малейшего движения, ни звука. И все же она была уверена, что не ошиблась. Кто-то – дикое животное или сам дьявол в человеческом обличье – все ближе подкрадывался к ней. Страх сковал девушку. При обычных обстоятельствах она не была ни мнительной, ни суеверной, но то, что происходило сейчас, вряд ли можно было назвать обычными обстоятельствами.
Внезапно дрогнула ветка дерева, зашелестев листьями.
И в ту же секунду Камми сорвалась с места и очертя голову бросилась наутек, продираясь сквозь цепкие кусты, увертываясь от сучьев, перепрыгивая через коряги и бревна. Она проносилась между темными стволами деревьев, которые вставали у нее на пути как немые стражи ночи. Легкие у беглянки горели огнем, перехватывало дыхание, не хватало воздуха. Шипы и колючки рвали ее блузку, вонзались в кожу, но Камми не замечала этого. Она хваталась за стволы деревьев, которые обдавали ее дождем, отталкивалась от них и снова цеплялась за другие стволы, ощупью продвигаясь вперед.
Он возник неизвестно откуда, как будто из-под земли. Только что никого не было, и вот из-за дерева прямо к ней шагнула темная фигура человека.
Камми налетела на его грудь, как на каменную стену. Сильные руки подхватили ее, и в это мгновение человек отшатнулся по инерции назад. Воспользовавшись моментом, девушка вывернулась из его объятий и отскочила в сторону. Быстрее прочь! Но не успела сделать и трех шагов, как он поймал ее сзади. Оступившись, она потеряла равновесие, его мускулистые ноги прижались к ее ногам, теплое дыхание коснулось мокрых волос, раздалось какое-то невнятное ругательство, и они оба полетели куда-то в темноту.
Падая, он притянул ее к себе и успел повернуть так, что ее щека оказалась на его плече. На нем было надето что-то мягкое, и голова Камми легла, как на подушку. Ошеломленная, она замерла на какой-то миг, а сквозь пожар в голове пронеслась мысль, что этот человек не мог быть ее мужем.
Камми с трудом сделала глубокий вдох, резкой болью обжегший горло, и одновременно попыталась вырваться из крепко державших ее рук.
– Не шевелись, – приказал спокойный низкий голос где-то на уровне ее макушки, – если не хочешь, чтобы я бросил тебя здесь одну.
Волна тревожного смятения поднялась в ней. Она знала этот голос, помнила его, и, когда слышала его звук, сердце ее болезненно сжималось, а в памяти воскресали события тех далеких лет… Сколько же прошло с тех пор? Почти пятнадцать.
Ей было известно, что этот мужчина снова вернулся домой. Это было известно всему Гринли. Разумеется, он приехал на похороны своего отца. А она на них не присутствовала. Разумеется.
– Рид Сейерз, – шепотом выдохнула Камми.
Он так долго молчал, что ей показалось, что он не слышал ее слов. Но прошло еще несколько секунд, и знакомый голос сухо произнес:
– Я польщен, а вернее сказать, изумлен. Я не был уверен, узнаешь ли ты меня даже при более благоприятных обстоятельствах.
– В последний раз мы встречались при очень похожем стечении обстоятельств, – заметила Камми напряженным голосом. – Ты отпустишь меня?
– Нет.
Его ответ прозвучал совершенно недвусмысленно, он определенно давал понять, что какие бы то ни было возражения бесполезны, чего не было в тот последний раз, когда она беседовала с ним.
– Тебе всегда нравилось казаться загадочным, – сказала Камми. – Но я, к сожалению, сегодня не в том настроении, чтобы играть с тобой в эти игры. Так ты покажешь мне дорогу домой или эту ночь мы проведем здесь?
Он немного передвинулся, и Камми накрыли складки его широкого плаща. Она вздрогнула, почувствовав, как ее обволакивает тепло его тела, исходившее из-под тяжелой непромокаемой ткани. Его руки еще крепче прижали Камми к груди, когда он произнес:
– Кажется, я говорил тебе, что всегда довожу до конца то, что начал?
– Уже слишком поздно.
Заметил ли он едва уловимую дрожь неуверенности в ее голосе? Да нет, он просто не мог заметить этого, ведь она сама не поняла, какое чувство охватило ее в этот момент. Это могло быть все, что угодно, только не страх. Камми могла испытывать к нему презрение, ненависть или сильное желание, могла тосковать по нему, но она никогда не боялась его.
– Может быть, – задумчиво ответил он, – а может быть, и нет. Женщина, которая только что пыталась убить своего мужа, несомненно, способна на многое.
– Откуда ты знаешь?.. – начала она и осеклась.
– Я услышал первый выстрел и прибежал как раз вовремя, чтобы увидеть все остальное. Да, я все время шел за тобой. И ты совершенно права, думая, что я мог остановить тебя намного раньше.
Он говорил это ей прямо в ухо волнующим приглушенным шепотом. Камми изо всех сил старалась не обращать внимания на то, как звучал его голос, и сосредоточиться на смысле его слов. В ответ она сказала:
– Но ты не стал этого делать. Ты ждал до тех пор, пока я не пришла в полное отчаяние, и мне не совсем ясно, чего ради ты так долго ходил за мной.
– Неужели ты до сих пор не поняла? – спросил он, поудобнее устраивая ее на себе. – Честно говоря, я считал, что мне не следует вмешиваться в ваши дела, тем более что тебе так ловко удалось ускользнуть от него. Но знаешь, если бы я позволил тебе, промокшей до нитки, всю ночь бродить по лесу, это было бы слишком бессердечно с моей стороны.
– А кроме того, разве ты мог упустить возможность восторжествовать надо мной?
– Хм, эта мысль, – медленно произнес он, – не приходила мне в голову. Но теперь, когда ты обратила на это внимание, я не стану отказываться.
Чувственная интонация его голоса заставила встрепенуться каждый нерв Камми. Она напрягла руки, пытаясь высвободиться из его объятий.
Это было ошибкой. Не прилагая ни малейших усилий, одним быстрым движением он перевернулся вместе с ней, и Камми очутилась под ним, завернутая в полу его плаща. Он навалился на нее всей тяжестью своего веса, прижимая ее к земле. Одна ее рука оказалась зажатой его телом и не могла даже пошевелиться. Другую руку он поймал за запястье, не причиняя боли, но в то же время давая понять, что всякое сопротивление бессмысленно.
Камми вздрогнула, почувствовав, как его мужское тепло выгоняет озноб из ее тела, и буквально в ту же секунду кожей ощутила, как из промокшей одежды начала испаряться влага. Грудь Рида была прижата к ее груди, ее ноги были разведены его ногами, и твердая плоть, выступавшая под его джинсами, настойчиво вдавливалась в ее мягкий живот.
Уперевшись пятками в землю, Камми сделала попытку приподняться и сбросить его с себя. Это движение еще больше сблизило их тела, еще сильнее накалило их. Рид сразу же напрягся, его тихое дыхание стало горячим, отрывистым, резким. Камми замерла.
Где-то внутри возникла томительно-острая сладкая боль, какой она не испытывала уже много лет. Целых пятнадцать, если сказать точнее. И вместе с этой болью стало нарастать такое знакомое ощущение пустоты. Пустоты, которую Киту так и не удалось заполнить.
Это было удивительно. Это было возмутительно. Это было пугающе.
Захваченная водоворотом своих чувств, она с раздражением набросилась на мужчину, который заставил эти чувства проснуться.
– Ты всегда умел воспользоваться своим преимуществом над слабым, ты и все остальные представители мужского пола в твоей семье.
Рид вздохнул, его грудь приподнялась, и Камми ясно ощутила прикосновение его упругих мускулов. Это отнюдь не помогло сосредоточиться на том, что он говорил.
– Опять завела эту старую песню? А я-то думал, что ты уже достаточно взрослая, чтобы относиться к людям с терпимостью.
– Относиться с терпимостью к проделкам этого янки, твоего прадеда? – язвительно переспросила она. – Как видно, его замашки передались и тебе по наследству. Сам знаешь, яблочко от яблоньки…
– Слава богу, что мой бедный прадедушка не был деревом, – сухо сострил Рид.
– Он бессовестно обманывал мою прабабушку всеми возможными способами.
– Что-то мне не приходилось слышать, чтобы она на это жаловалась. Этим занимался только ее муж… да еще ее потомки.
Прадедушка Рида Сейерза был дровосеком, который почти сто лет назад отправился на Юг в поисках счастья. И такое «счастье» подвернулось ему в лице прабабушки Камми – Лавинии Гринли. Джастин Сейерз, не теряя времени, соблазнил несчастную жену и мать семейства. Еще до того, как их страстный роман был окончен, Джастин умудрился присвоить триста акров самой лучшей земли, принадлежавшей его возлюбленной. Муж Лавинии не перенес такого кошмара и вскоре после этого скончался.
В Гринли до сих пор была жива память об этом грандиозном скандале.
В результате своих махинаций Джастин Сейерз смог прочно обосноваться в этих местах, жить припеваючи и оставить после себя потомство. Было бы большим преувеличением назвать отношения между семьями Сейерз и Гринли кровной враждой, но до сих пор между ними существовала холодная сдержанность.
– Лавиния Гринли была не из тех, кто жалуется, – спокойно заметила Камми.
– По всей видимости, так оно и было. Я частенько думал об этом, – его слова звучали как-то печально и немного резко. – А иногда на ее месте я представлял тебя. Интересно, ты похожа на нее? И что бы ты сделала, если бы очутилась в подобной ситуации?
У нее перехватило дыхание. Она и предположить не могла, что Рид Сейерз вообще думал о ней. Проглотив застрявший в горле ком, Камми спросила его напрямик, стараясь говорить как можно сдержаннее:
– Кем же ты представлял себя? Джастином?
– А кем же еще?
Напряженный звук его голоса эхом отозвался в истекавшей ливнем ночи. Их лица разделяла тонкая полоска тьмы – всего несколько сантиметров. Камми чувствовала, как его теплое дыхание легко касалось ее щеки. Она утопала в его запахе: от него пахло свежим ночным воздухом с оттенком какого-то дурманяще-горького одеколона и горячего мужского тела с разбуженной в нем первобытной дикостью.
Мышцы живота Рида стали каменно-твердыми. Бицепс на руке, которую он подложил под голову Камми, сильно напрягся. С трудом сохраняя самообладание, он с тихим шипящим свистом втянул в себя воздух.
Где-то вверху в макушках деревьев вздыхал утомленный ветер. Дождевые капли выплясывали на листьях, на прорезиненной ткани плаща, таинственно мерцали в волосах мужчины и, медленно сползая с его лица, падали на лоб женщины, казалось, они ласкали ее своим теплым прикосновением.
Внезапно Камми отчетливо поняла, что стоит ей только пошевелить пальцем, или сделать слишком глубокий вдох, или мигнуть ресницами, как он тут же нагнет голову и прижмется губами к ее губам. Если же она позволит себе большее – обхватит его руками за шею и чуть-чуть раздвинет ноги – он может не сдержаться и взять ее прямо здесь, в их гнезде из мокрых листьев.
И Камми почувствовала, как в ней начинает расти не вполне осознанное, но до крайности настойчивое непреодолимое желание повернуться, подвинуться, прижаться к нему с бесстыдным дерзким призывом. Испуганная этим чувством, противиться которому не было сил, она затаила дыхание.
Где-то совсем рядом раздался треск и глухой стук: сухое дерево освободилось от непосильного груза – отяжелевшей от дождя ветки.
По телу Рида пробежала дрожь. Выдохнув невнятное проклятие, он рывком приподнялся над Камми и легко вскочил на ноги. Потом наклонился и помог ей встать. Стащив с плеч тяжелую накидку, Рид укутал в нее свою спутницу.
– Пошли, – сказал он абсолютно бесцветным голосом. – А то как бы я не сделал того, о чем придется жалеть нам обоим. Как тогда.
Он быстро и уверенно повел ее по лесу. Этот человек, что шел сейчас рядом с Камми, ни разу не оступился, ни разу не замедлил в нерешительности шаги и останавливался только тогда, когда нужно было помочь ей перебраться через поваленное дерево или ручей. Казалось, эта чащоба была так же хорошо ему знакома, как гостиная в собственном доме.
Плащ, накинутый на плечи Камми, был таким длинным, что почти волочился по земле. Она несколько раз спотыкалась, запутываясь в нем, прежде чем догадалась поднять полы.
Всякий раз, когда ее нога делала неверный шаг, Рид Сейерз подхватывал ее, словно видел в темноте или обладал шестым чувством. Но как только трудный участок пути оставался позади, его руки тотчас отпускали спутницу.
Присутствие Рида создавало какой-то дискомфорт в душе Камми. Ей никак не удавалось отделаться от напряженного, беспокойного ожидания его прикосновения, его поддержки. Она прекрасно понимала, что не должна была чувствовать ничего, кроме сдержанной благодарности за его помощь, и ничего не могла с собой поделать. Это начинало раздражать ее.
Давным-давно прошло то время, когда она, глупая девчонка, мечтала о Риде Сейерзе с тайной жгучей страстью. Издалека наблюдала за ним, и все в нем казалось ей необычайно привлекательным: и то, как над его лбом топорщились выгоревшие на солнце светлые волосы, и быстрая озорная улыбка, то и дело пробегавшая по его лицу, и лучики-морщинки, разбегавшиеся вокруг ярко-синих глаз, когда он смеялся. Ей нравилось смотреть, как он двигается, как под бронзовым загаром играют мускулы его тела. Она любовалась его упругими ногами в коротко обрезанных джинсах и широкими сильными плечами.
Рид был старше ее приблизительно на три года и казался несравненно взрослее всех тех ребят, с которыми она ходила в кино, бегала на каток или ездила на пикники. Камми считала его необычайно опытным и искушенным в житейских делах, и, кроме всего прочего, он был, по ее мнению, чертовски привлекателен как мужчина.
Иногда бывали такие моменты, когда Камми представляла себя и Рида страстными любовниками из какой-нибудь старинной легенды. Она мечтала о том, что однажды они случайно встретятся где-нибудь в уединенном месте и в ту же секунду поймут, что созданы друг для друга. После этого они соединят свои судьбы браком и тем самым положат конец той тихой вражде, которая уже почти сто лет существует между их родами. Вот о чем грезила наивная девочка.
Все произошло совсем не так, как рисовалось в воображении. В то лето ее семья отдыхала в загородном домике на берегу озера. По соседству с ними жил Рид со своими друзьями, и Камми, разумеется, отлично знала об этом. Как-то раз Камми отплывала от причала, направляясь к середине озера, как вдруг он вынырнул из воды так близко от нее, что они едва не столкнулись носами, а его ноги коснулись ее ног.
– Что ты делаешь? – задохнулась она от возмущения, как и подобало испуганной девчонке.
Его ответ был очень прост:
– Я увидел, как ты плывешь, и не смог устоять перед желанием присоединиться к тебе. А может быть, мне захотелось еще и вот этого…
Его руки нежно обняли ее. Солнечный свет, словно расплавленное золото, заблестел в его волосах, когда Рид наклонил голову, чтобы губами снять капли воды, попавшие на ее веки. Потом он поцеловал ее. Его рот был теплым и сладким, ласкающим, просящим, ищущим.
В какое-то мгновение она непроизвольно прильнула к нему. Возникшая в ней неосознанная потребность ответить ему была так же естественна, как потребность дышать. Их тела слились. Они, эти юные тела, так безупречно подходили друг другу, будто олицетворяли саму гармонию.
